Стадия дельта

— Желаю вам всем пережить завтрашний день.

— И тебе того же, — без особого энтузиазма отозвался Канринин, когда за ним закрылась дверь, и тут же повернулся к остальным. — Надеюсь, этого хорька сожрут сразу, как он сунется на улицу.

Алексей Пехов, «Заклинатели»

      — А ну-ка покажи ещё раз, — потребовал Хтон, гипнотизируя клочок бумаги.       — Шестой? — Конту только фыркнул, когда недобрый взгляд сокурсника переместился на него. А затем стал отработанными движениями сгибать лист, постепенно придавая ему объём и сложную форму. — Не мни так бумагу: ты цветок сложить пытаешься, а не сломанную гармонь. Это же совсем просто.       — Это просто, если руки растут из нужного места, — проворчал мэвар, неуклюже пытаясь повторить показанную ему тёмную магию оригами. В очередной раз слишком сильно дёрнув за сгиб, Хтон пронаблюдал, как лист разорвался пополам у него в руках. И зарычал. — Да пошло оно всё!       — А чего он мучается? — громким шёпотом спросил Ихои, свешиваясь с парты к нижнему ряду.       Ихои сегодня стал форменной катастрофой. Утром он перебудил всю комнату воплем о том, что умудрился потерять камзол. И если тренировку выносливости с Гуле отбегать в рубашке было ещё возможно, то заявиться к Кодану на «Боевую магию» не по форме приравнивалось к нестандартным методам самоубийства. Безопаснее было опоздать, что Ихои и сделал, пропустив начало трагической битвы Хтона с оригами. Впрочем, наставник Кодан опаздывал тоже.       Ноуса Шаквар подняла голову, вздрогнула, заметив нависающего Тваино, и так же тихо отозвалась:       — Ну… В прошлый раз…       — Он опять подходил к Эфаро?       Мэвар, раздавив очередной корявый бумажный цветок в кулаке, ядовито отозвался:       — Да, «он» опять подходил.       — И ему опять двинули? — не смутился Ихои.       Мэвар потёр плечо. Эфаро была не из тех, кому можно «не давать прохода» с извинениями. Чем настойчивее Хтон пытался вызвать подругу на разговор, тем лучше осознавал преподавательский талант наставника Норвазиса. Удар Эфи он поставил отличный.       — Извиняться на расстоянии как-то безопаснее.       — А чем тебе обычные записки не угодили? — не отставал Тваино. — Зачем делать из них… беруши?       — Это цветы. Ну, должны быть, — усмехнулся Шииз, отбирая у Хтона плоды его стараний и расправляя смятые бумажные лепестки.       Хтон пронаблюдал за тем, как подобие кривых беруш превращались в подобие кривых цветов, и устало отозвался:       — Может, Эфи не будет испепелять такие поделки сразу. Ну хотя бы из уважения к моим затраченным нервам. С простыми записками на это нет даже шанса.       Хтон потянулся к ножу, чтобы отхватить ещё кусок от листа плотной бумаги, но наткнулся пальцами на пустоту. Шииз сидел рядом с невинным видом.       Хтон начал понимать, каким чувствительным его все считали. С тех пор, как Эфаро принципиально садилась за парту к Дальо, будто внезапно вспомнив, что аристократы должны держаться вместе, остальные третьекурсники начали наматывать вокруг мэвара круги. Видимо, считали своим долгом быть рядом, когда Хтон сорвётся и пойдёт… Что ему рекомендовали делать, убивать Меатара или вскрывать вены самому, Умуорвухтон так и не понял. Но всё колюще-режущее у него старательно отнимали.       А ещё вокруг него постоянно кто-то тёрся. То Шииз с Тваино, то Ноуса и всё тот же Тваино, то все они собирались великолепной троицей и начинали препарировать ему мозги вместе. Сокурсники не совались за Хтоном только на тренировки «Основ боя с оружием», но это мало помогало. Роирган героически подхватывал у них знамя с лозунгом «Подействуй на нервы мэвару» и имел наглость в голос ржать над ситуацией.       — Может, попробуешь подарить ей цветы? — осторожно предположила Ноуса. — Живые.       — Прекрасная мысль! Цветами меня ещё не били.       — Идея с подарком хорошая, — тут же вступился за подругу Ихои.       — Во-первых, что ей дарить, если я заперт в этом проклятом литэраруме и не могу выйти? Свежие конспекты? Книжку из библиотеки? Сердце Роиргана? Последнее может сработать, но я знаю как минимум одного человека, которому эта идея не понравится.       — Есть ведь ещё и «во-вторых»? — предположил Шииз.       — А то как же. Во-вторых, я виноват. Без вопросов. Здесь нужно нормально поговорить, извиниться и по возможности загладить вину, а не откупаться. В случае с Эфи это только хуже сделает.       Хтон наконец-то бросил полировать взглядом спину Эфаро и повернулся к друзьям. Увидел три сочувствующие мины и скривился. Потом опустил глаза, понял, что Конту с Ихои увлеклись «обезоруживанием» и незаметно умудрились даже острые грифели его карандашам пообламывать. Хтон, конечно, ценил заботу, но именно она сейчас его доводила до белого каления. Заметив выражение лица мэвара, Ихои осторожно поставил перед ним яблоко.       Грёбаное яблоко.       Переждав порыв ненависти к фрукту, Хтон медленно перевёл взгляд на Ихои.       — Скажи честно: ты же нарываешься, да?       Ихои возмущённо фыркнул и переставил яблоко ещё ближе к мэвару. То ли фрукт был до отказа накачан успокоительными, то ли Тваино настолько преисполнился, что научился управлять эмоциями людей с помощью плодов, но он явно считал, что Хтон должен был сию секунду принять это как аргумент. И перестать злиться.       — Ты просто не хочешь слушать, — авторитетно рассказывал Тваино. — Смысл не в том, что ты подаришь, а в том, какие эмоции при этом передашь. Все любят внимание. Тебе нужно почаще подходить к Эфаро…       — Нет, спасибо, я ещё после прошлого раза не до конца восстановился.       — Так ты на этот раз с подарочком, — наставительно пояснил Ихои. — С какой-нибудь мелочью, которая ни к чему не обязывает. Зато будет вырабатываться привязанность.       У Хтона уже имелись кое-какие подозрения о том, к чему всё это сведётся. Но он всё-таки спросил, стараясь не ухмыляться:       — Да? И что, по-твоему, нужно подносить особо бешеным?       — Ой, — испуганно пискнула Ноуса, низко опуская голову.       В который раз Хтон отметил, что с соображением у латэречкки всё в порядке. Она моментально уловила, к чему шло дело. И испугалась, что Тваино после этого оттащат на кухню макать лицом в бульон.       Ихои протянул руку и с торжествующим видом переставил яблоко к Хтону ещё ближе.       Хтон медленно выдохнул. Два года назад он бы действительно пошёл варить суп из дурака. Неделю назад — обязательно бы хоть двинул. Теперь… Как бы странно это ни звучало, но целой физиономией Ихои был обязан Роиргану. Тот держал слово и больше не пытался убеждать Хтона в опасности окружающих. Но мэвару и предыдущей исповеди отчаявшегося человека хватило, чтобы решить: к людям надо быть добрее.       — Ихои, — с демонстративной ласковостью позвал Хтон. — Я понимаю, злая девушка от злой фороссы мало отличается. Можно даже подискутировать, кто из них быстрее голову отгрызёт. Но ты бы завязывал выстраивать взаимоотношения с людьми по советам из книг для дрессировки. До добра не доведёт.       Теперь напуганным выглядел Шииз. По всей видимости, он уже предвидел самые страшные сценарии гибели товарища.       Ведомый интересом, довольно внезапным для себя самого, Хтон перевёл взгляд на Ноусу. И та не подвела. Соображала девушка великолепно и ровно на одну стадию опережала друзей. Пока Шииз и Тваино не видели опасности, она уже испугалась. Когда встревожился Шииз — успела осознать, что всё в порядке, и расслабилась.       — Да с чего ты взял вообще, что я так делаю? — наконец-то нашёлся Тваино. И, конечно же, ударился в неумелое отрицание. — Откуда бы я такие книги взял?       — Думаю, стащил из библиотеки. Так же, как ты таскаешь яблоки. Не отпирайся, Ихои: ты эту книгу на тумбочке забыл. Всё уже видели все, кто только мог.       — А зачем ты на мою тумбочку смотрел?       Хтон тяжело вздохнул и с нажимом сообщил:       — Ихои. Ты забыл её на моей тумбочке. И я бы спросил, что она там делала, если бы не делил с тобой комнату больше двух лет. Единственное, чего я не понимаю — ты правда предлагаешь мне взять яблоко и пойти подносить его Эфи? Серьёзно? Она меня им же покалечит. И… Ах, да. Твою книгу она тоже видела. Два и два она сложит за секунду, а потом покалечит меня яблоком ещё раз.       — Пробивные свойства яблока не настолько хороши, — заметил Шииз.       — Всё недостающее Эфи компенсирует энтузиазмом. Проходили уже.       Умуорвухтон снова покосился на нижние ряды парт, за которыми удобно расположились Эфаро и Меатар. Аристократы смотрелись чинно до противного: сидели ровно, переговаривались почти беззвучно, не оглядывались и разве что изредка шевелились, чтобы полистать учебники. И если для учебного процесса Эфаро выглядела в этот миг идеальной курсанткой, то с точки зрения Хтона она даже на себя не была похожа. Не в характере леди Рандари было выглядеть настолько «леди». За все годы их знакомства Хтон привык, что она бойкая, как горный ручеёк, весёлая, будто детский смех, и непоседливая, как шальные потоки магии. А тут — будто подменили человека.       Не будь таких жутковатых метаморфоз, Хтон бы поверил: их размолвка окончательна, Эфи без него лучше, такая неблагодарность не забывается. Но именно из-за нездоровой прилежности, каменной неподвижности, туповатой чопорности, что так не шли Эфаро, Хтон и не бросал попыток помириться. Они показывали: нет, плохо не ему одному. Произошла ошибка, страшная для них обоих — и её нужно исправлять.       Хтон быстро сплёл заклятье. Лёгкий поток ветра подхватил бумажную фигурку, закружил и уронил рядом с рукой Эфаро. Та нахмурилась, подозрительно глянула через плечо. И призвала пламя: оригами загорелось так, словно огонь вспыхнул от силы её презрения. Всё произошло так быстро, будто Эфи ни на миг не засомневалась, а не развернуть ли письмецо.       Тваино, Шииз и Ноуса притихли, тревожно глядя на Хтона. Но тот лишь тяжело вздохнул и проворчал:       — Ну мы ещё посмотрим, у кого терпение крепче, Эфи.       — Естественно, у неё, — поспешил выразить поддержку и участие Тваино. — Она ж столько лет тебя терпит!       «С дружелюбием не получилось. Я ему сейчас двину», — заторможенно подумал Хтон, поворачиваясь.       От перспективы получить по улыбчивой физиономии Ихои спас наставник Кодан. Не по своей воле, разумеется: знай Иют, что здесь затевалось, он бы приложил все усилия, чтобы ещё задержаться. А так он стремительно влетел в лекторий, даже не думая извиниться за опоздание.       — Как настроение, третий курс?       — Было хорошее, — честно отозвался Тваино.       В такие моменты Хтону казалось, что Ихои периодически ставил перед собой задачу «получить во что бы то ни стало» и самоотверженно шёл к ней. Не получилось взбесить мэвара — провоцировал наставника Кодана. Учитывая взаимную неприязнь этих двоих, вариант выходил беспроигрышным.       — Рано опечалились, — хмыкнул Иют, демонстративно растирая брусочек мела в пальцах. Белая пыль собиралась в облачко и стекала к доске. — Подождите хотя бы до тех пор, пока мы приступим к занятиям. К слову. Вы помните, что я вам обещал? А стоило бы, мы будем говорить о серьёзных вещах. Напомню: я обещал, что на третьем курсе мы с вами будем пробовать силы в совсем новой отрасли боевой магии. И это…       «Убивающие, — понял Хтон. — Он говорит об убивающих».       Эфаро поняла тоже и даже обернулась. На миг Хтон заметил, как на лице девушки отразилась тревога, перехватил её взгляд… Обрадоваться не успел: Эфаро отвернулась и сделала вид, что всё её внимание поглощено наставником.       Курсанты подобрались; с лиц исчезли улыбки. Перед ними был некий рубеж, барьер, который никаренцы обязаны покорить. А ещё — проверка на прочность. Очередная, и, быть может, самая сложная. Ведь одно дело — колдовать, забавляясь, наслаждаясь процессом, контролируя каждый виток магии и шутки ради превращая боевые чары в безопасные игрушки. И совсем другое — сознательно изучать чары, что физически уничтожали врага, не подразумевая ничего другого.       — Кто-нибудь хочет что-то сказать? — Наставник Кодан обвел лекторий пристальным взглядом. Ответа не дождался, и тогда на его лице появилась улыбка. — Люблю, когда даже самые наглые замолкают! Ладно, господа. Сегодня вы проходите боевое крещение. Никаренец может считать себя подготовленным лишь после того, как впервые применит убивающее проклятье. А состоявшимся — когда оно кого-то добьёт.       — Только тише, Хтон, — шепотом попросил Тваино.       На мэвара косились, вроде как незаметно, но всё же. Все помнили, как Умуорвухтон отреагировал в прошлый раз, когда речь зашла об убивающих.       — Буду паинькой, — едва слышно пообещал Хтон.       — Убивающие проклятья, рассчитанные на неотвратимое уничтожение одной конкретной цели, бывают двух видов, как вы помните. Отравляющие и трансформирующие.       Кодан махнул рукой, и меловая пыль, поднялась густым облаком, плеснула на доску и осталась там в виде неприлично длинных рядов формул.       — Кругануться…       — Вообще-то нет, перед вами примитивнейшие варианты убивающих. Но за реакцию спасибо, курсант Ихои. Приятно знать, что вы меня хотя бы слышите. А то пока вы сидите в тишине, я ни в чем не уверен.       — Там девять опорных точек, — прошептал Меатар, болезненно морщась. — А что за связки? Это даже выглядит ненадёжно. Надо…       — Стабилизировать всё это дело, — присоединилась к общему неудовольствию Эфаро.       — Именно. Считай, ещё пяток опор сверху упадёт.       Хтону их слушать быстро надоело. Он вообще не любил глупости.       — Пяток? — проворчал он, но так, чтобы наслаждающийся процессом их осознания Кодан не услышал. — Что за чушь, берите в три раза больше. Тут вообще-то в каждой формуле сам убивающий элемент пропущен.       Однако наставник Кодан всё же услышал.       — Отличное наблюдение, курсант Мэвар! — радостно объявил он. Умуорвухтон поморщился и вжал голову в плечи. Слегка удивлённое восхищение в глазах Кодана его напрягало. — Я ждал его от кого-нибудь другого — но рад, что и вы начали вникать в учёбу. Приятно, что на это потребовалось всего три года.       Хтон попытался принять уязвлённый вид. Но, как обычно, его едва уловимые изменения мимики отследила одна только Эфаро. Наставник же задумчиво продолжил, указывая на доску:       — Перед вами — базовые формулы убивающих проклятий отравляющего типа. Трансформирующие, признаем сразу, смертоноснее, но и сложнее в разы — пока они вам не по уровню, дай-то Круг за два года отравляющие осилить. — Кодан подошёл к доске и ткнул туда, где Умуорвухтон разглядел пропуск самого важного элемента заклятья. — Сюда вы должны подставить то, что, собственно, и убьёт вашу цель. Так что в ближайшее время…       — …спать мы не будем? — флегматично предположил Шииз.       — И есть, — поддержал его Ихои.       — И дай-то Грани хотя бы на дыхание время останется.       Конту и Ихои старались, но никто даже не улыбнулся. Все понимали, что так и будет.       — Вы правы, — тоже не стал спорить Кодан, хотя вообще-то он не любил, когда над его предметом посмеивались. — Работы вам предстоит валом. Как на удивление правильно сказал курсант Мэвар, в формулах пропущен убивающий элемент. И для начала мы с вами должны разобраться, чем будем убивать — и почему такие проклятья называются отравляющими.       — Могу ошибаться, но, по-моему, потому что они людей насмерть травят, — иронично улыбнулся Хтон.       — На удивление много здравых мыслей от вас сегодня, — присвистнул Кодан.       Послышались редкие смешки, но стоило только наставнику нахмуриться, как лекторий вновь заполнила гробовая тишина.       — Но вот вопрос — а зачем нужны подобные заклятья, если они просто-напросто травят? Что мешает подсыпать врагу яд за едой, раз уж так нужно именно отравить? И почему убивающие оказываются эффективнее огненного шара, направленного в голову? В конце концов, откуда мы яд-то берём?       — Огненный шар — заметный, — сию секунду предположила Эфаро.       Хтон почувствовал за неё гордость: Эфи успела достичь мастерства в обращении с пирой и прекрасно знала все недостатки этого элемента. От нечего делать она принялась за освоение основ аэры, как и прочие успешные курсанты их группы. Но тихая, покорная аэра оказалась Эфи не по душе. Леди Рандари была из тех, кому нравилось пламя. Бабахнуть ярким шариком, да погромче, чтобы заполнить мир клочками дыма и пляшущим заревом — это да, это про Эфаро. Тихонько сидеть в засаде, сплетая воздушные чары и пытаясь не выдать себя даже колебанием воздуха — нет, Эфи начинала зевать от одной мысли об этом.       — И очень характерный. Как только цель увидит огненное заклятье, она поставит щит против пиры. И там уже слишком много переменных: у кого из противников резерв больше, кто выносливее, чья реакция быстрее. К тому же шар ещё должен долететь до врага. Времени его полёта чаще всего достаточно, чтобы сформировать полноценную защиту.       — Замечательный ответ, курсант Рандари! — искренне зааплодировал Кодан. — Очень доходчиво. Да, классические боевые заклятья предсказуемы и имеют скорость полёта. Неклассические — ситуативны, тяжело сплетаются, и при большом желании — блокируются тоже. Убивающие, наоборот, накладываются только при тактильном контакте, зато мгновенно. Если заклятье уже готово, вам достаточно прикоснуться к противнику кончиком пальца — и чары уже внутри него. А щиты, как вы можете догадаться, внутри не ставятся.       — А если замедлить кровообращение с помощью контроля тела? — тут же поинтересовался Хтон. — Если кровь не разнесёт яд по организму, можно держаться очень долго. А дальше целители справятся.       Теперь на него косились все, не только Кодан.       — Слишком привлекаешь внимание, — шёпотом сказала Ноуса Шаквар. Она сидела за партой прямо перед Хтоном, и, похоже, побоялась даже поворачиваться. Хтон тяжело вздохнул, но энтузиазм пригасил.       — Это отличный вопрос, — откашлявшись, протянул Кодан. — Собственно, ответ на него — это ответ, почему убивающие эффективны. Им не нужен естественный ток крови, чтобы распространяться по организму. Вы можете пользоваться техниками контроля тела, накладывать жгуты, отсасывать яд — это не сработает, если убивающее сплетено правильно. Можете записать это в графу плюсов, сразу под скоростью срабатывания и невозможностью заблокировать такое заклятье, если оно уже в теле. Именно это: помещение яда в объект, модификатор скорости распространения отравы и её мощи — вы и видите на доске.       — Как это работает? — деловито поинтересовался Меатар.       Представить Дальо накладывающим убивающее у Хтона не получалось при всём желании. И всё же… Взгляд Меатара показался мэвару целенаправленным и уверенным. Казалось, молодой аристократ приценивался к формуле, решал для себя что-то. И именно это трезвое, взвешенное рассуждение над убивающими заклятьями Умуорвухтона напрягло.       Быть может, не его одного изменил Никарен.       — Принцип работы прост. То, что видите на доске — всё равно что незаряженная пистоль. — Кодан отстегнул с кожаного, франтоватого вида пояса кобуру с оружием, а затем отсчитал несколько зарядов и продемонстрировал их курсантам. — Что у меня в руках? Дудка, неправильные металлические овалы да порох. В теории ими можно убить, но эффективность каждого из этих предметов по отдельности низка. Зато если их объединить…       Кодан короткими отточенными жестами зарядил оружие и, не целясь, выстрелил. Курсанты поморщились от того, как грохотнуло перед лицами, и без интереса поглядели на дыру в деревянной обшивке лектория.       — Убойная сила и эффективность яда сами по себе низки, — задумчиво протянул Меатар, переводя несложный ребус Кодана в слова. — Но убивающие построены так, чтобы возвести их в абсолют.       — Абсолют — это ближе к убивающим трансформирующего типа, а не отравляющего, но в целом — да. Вам не нужно устраивать канонаду из огненных шаров и нарезать круги вокруг врага, проверяя, у кого выносливости больше да защита солиднее. И наоборот, вам не надо противника ловить и вливать в него яд. Убивающие убирают лишние сложности. Поэтому они так эффективны в диверсии. — Наставник отложил пистоль и насмешливо прищурился. — Вы радуете меня, третий курс. Раз уж вы сегодня такие умные, может, ещё над одной загадкой подумаем? Откуда, по-вашему, магам нужно брать яд? Я подскажу: нет, никто не ходит, гремя флаконами, и не «макает» заклинания в отраву.       То, что Кодан покосился прямо на Хтона, стало знаком для мэвара: больше высовываться нельзя, так что он сначала с минуту поизображал напряжённую интеллектуальную деятельность, а затем тяжело вздохнул и устроил голову на парте, пытаясь стать незаметнее. «Я стараюсь и кое-что даже вызубрил, но выше головы не прыгнешь; если выбьюсь в середнячки — и то будет огромное достижение, так что не требуйте от меня многого, наставник», мог бы сказать Хтон, вызови его Кодан прямо сейчас. Однако Иют, как любой опытный преподаватель, чутко улавливал, когда в глазах курсантов гасла искорка разума. Лишь заметив пантомиму Хтона, Кодан поморщился, а затем прицельно развернулся к своим любимчикам. Эфаро и Меатар замерли неподвижно.       — Есть идеи?       — Есть, но про такие мысли вы обычно говорите: «Вам это не по уровню», — невозмутимо отозвалась Эфаро.       — Не по уровню? — переспросил Кодан, а затем внезапно усмехнулся. — Значит, вы думаете правильно. Вещество, которым вы будете поражать цель, вы создаёте параллельно с убивающим заклятьем. Поздравляю вас, третий курс: сегодня вы официально начинаете изучение созидательной магии.       То, что убивающие заклятья опирались именно на созидание, Хтону казалось одновременно диким и философским.       — Любое убивающее заклятье отравляющего типа состоит из двух частей: самого яда, который вы сотворяете, и усиливающей его формулы, что вы видите на доске, — продолжал Кодан, и, судя по его улыбке, недоумением учеников он страшно забавлялся. — Причём в выборе яда вы не ограничены: формула очень гибкая, и даже если вы решите выпендриваться и выберете себе в качестве оружия сложный яд-синтетик, формулу придётся корректировать минимально. Главная сложность — именно в созидательной магии. Вам нужно превратить энергию в материю, причём конкретную, и заставить её течь по чужим венам. Думаю, даже курсант Ихои понимает: это сложно. Благо, с созидательной магией вы, в каком-то смысле, уже сталкивались.       Умуорвухтон прищурился, подаваясь ближе, будто сложности, которые предрекал Кодан, тянули его. Однако наделать глупостей, снова начав задавать вопросы, мэвар не успел. Ноуса быстро оглянулась, перепугано посмотрела на Хтона, а затем глубоко вздохнула и обратилась к Кодану сама:       — Вы про «приём пустой комнаты» для стиля пиры?       — Потрясающее наблюдение! — бойко воскликнул Кодан, а затем насмешливо обратился к Эфаро и Меатару. — Хотя его должен был сделать кто-то из вас. Мне начинает казаться, что наши аэро-маги лучше знают ваши приёмы, чем вы сами.       Кодан всегда пытался заставить курсантов соревноваться друг с другом, рваться вперёд, обходить товарищей на пути — за это он Хтону и не нравился. Однако ни насмешки наставника, ни попытки вечно сравнивать учеников не могли спровоцировать их курс на грызню. Не вышло и на сей раз: Меатар обернулся через плечо и улыбнулся Ноусе, будто её внезапное решение подать голос стало лучшим подарком для Дальо. Эфаро же невозмутимо ответила:       — Специалисты по аэре в нашей группе потрясающие, никто не спорит. Но нам есть, чем ответить. В их стиле вроде есть аналогичный приём. Как он называется, «заплыв»?       — Да, «приём пустой комнаты» и «заплыв» — это парные техники, которые базируются на одних и тех же принципах созидательной магии, — согласился Кодан. — И для людей, незнакомых с магическими законами, они становятся чудовищной неожиданностью. Вопрос к аэре — вы знаете, что нужно для того, чтобы зажечь огонь?       Хтон сделал удивлённое лицо; Ноуса поёжилась, но ответила:       — Воздух, горючее вещество и источник зажигания. Но первое особенно важно. Чтобы огонь загорелся, нужно, чтобы вокруг него был кислород, который и будет сгорать.       — И именно этим прикрывается множество спекулянтов, которые якобы «специалисты по защите от магов», — кивнул наставник Кодан. За его спиной на левой стороне доски клубилась меловая пыль, создавая силуэт коробки, внутри которой тлел огонёк. — Они предлагают зажиточным людям «уникальную защиту»: создание вокруг особо ценных комнат короткой зоны безвоздушного пространства, которая якобы не позволит магическому огню добраться до ценностей, документов и прочего, что хозяева хотят сохранить. И вот тут в игру вступает «приём пустой комнаты»: пиро-маг может зажечь пламя и в полностью обезвоздушенном пространстве. Аналог этого — приём «заплыв» из стиля аэры. Работает это не только в воде, разумеется: название такое, потому что именно на примере долгого заплыва проще объяснить, как это работает.       — Там нечего объяснять, раз даже я понял, — фыркнул Хтон, и Кодан с сожалением развёл руками: мол, да, сложностей в этой теме не возникало даже у бессовестно отстающих. — Если нужно долго плыть под водой, нормальный маг не будет панически метаться в попытках найти «воздушный карман» и отдышаться.       — Аэро-магу куда проще самому создать себе всё, что нужно для дыхания, — кивнул Иют, а затем на правой стороне доски наметилось схематическое изображение волн и человеческой фигуры под ними, что с комфортом возлежала на кораллах и явно не испытывала затруднений с дыханием. — Процессы дыхания и горения без кислорода — это простые трюки. Сейчас вы, наверное, думаете: разгадка тут тоже простая, маг создаёт кислород, если его нет вокруг. Но — нет. Некоторые из жуликов-спекулянтов пытаются предугадать такой ход. И их «защитные зоны, величайшие достижения оборонной мысли» не просто обезвоздушены сами по себе: они вытягивают кислород, даже если он туда как-то попадёт. — Кодан настойчиво ткнул пальцем в левую сторону доски, и изображение огонька смазалось от прикосновения. — Логическая задачка вам, третий курс. Огню, даже магическому, действительно нужно какое-то топливо для горения. Вы входите в защитную зону и понимаете, что воздуха не хватает. В этот момент вы должны наколдовать своё топливо для огненного заклятья, и пытаетесь создать «кислородный колпак» для себя и своего огня. В теории вражеская обезвоздушенная зона должна тут же поглотить всё, что вы создали. Но этого не происходит. Вы дышите, огонь горит. Как это произошло?       Для логической загадки слова Кодана звучали чересчур просто, но Хтон промолчал. Остальные тоже не стали выскакивать вперёд группы, только испытывающе глядели на наставника.       Кодан принял их молчание как ответ, кивнул и пояснил:       — Правда в том, что созидательная магия не создаёт материю в научном понимании. Да, вы можете попытаться начаровать своей возлюбленной золотое кольцо с рубином. Но если вы начнёте его испытывать, вы довольно быстро поймёте: то, что у вас получится — не золото и не рубины, а нечто, бесконечно на них похожее. Жёлтый, мягкий, ковкий металл. Хрупкий красный камень с раковистым изломом — по всем свойствам они будут похожи на настоящие. Вот только такая «материя» будет реагировать на магию не так, как оригиналы. И она будет вам покорна. В итоге вы можете получить заклятье, имеющее физическую форму, которое незнающий человек не отличит от кольца — а вот маг распознает.       — То есть, для дыхания и горения мы создаём аналог кислорода? — нахмурился Меатар.       — Именно! Идеальный эрзац. Но кислородом он всё же никогда не будет. Если вы решите попрактиковаться в магии стиля аэры, и дышать только таким «кислородом», то вы быстро поймёте: ваше тело реагирует на это негативно, как на контакт с любой магией. — Кодан снова отступил к доске, указывая на пропущенный элемент убивающих чар. — Поэтому заклятья, уничтожающие кислород, не погасят магическое пламя: оно горит за счёт совсем другого элемента. И поэтому убивающие эффективны. Вы не создаёте условный цианид, который опытный целитель определяет одним заклятьем, а нейтрализует — тремя. Вы создаёте аналог цианида, и можете регулировать его мощь. Ну и, конечно же, тут тоже будет действовать правило: чем сильнее маг, тем более убойное заклятье он сможет создать. Что из этого следует, курсант Мэвар?       — Что я могу устроить геноцид с помощью пищевого отравления? — невинно осведомился Хтон.       Конту с Ихои дружно заржали.       — В целом да, — вынужден был согласиться Кодан. — Но вообще-то я хотел сказать, что вам убивающими чарами нужно овладеть великолепно. Цена ошибки слишком велика. К слову, раз уж мы заговорили о нейтрализации убивающих. Целителю, чтобы спасти жертву, нужно сначала определить, что перед ним симптомы отравления не тем же цианидом, а убивающим, которое их копирует. Для этого в среднем нужно несколько тестирующих заклятий. И только затем, когда целитель полностью уверен, что это именно убивающее, он начинает блокировать его, его последствия, а также побочные эффекты от самого факта влияния магией на живое тело.       — Вы здоровы, наставник? — усмехнулся Тваино. В общем-то это был вопрос, который мучил и Хтона, и, быть может, остальных третьекурсников. Но все они уставились на Ихои с ужасом. — С чего вдруг вы рассказываете нам о проблемах целителей? Мы вроде боевые маги.       — Четыре часа отработок сегодня вечером, курсант Ихои, — предсказуемо окрысился Кодан.       — …и это тебе ещё повезло, дружище, — прошептал Шииз, стараясь не слишком заметно артикулировать. А то Иют Кодан глядел в сторону их ряда так, будто мечтал испортить вечер кому-то ещё.       — А рассказываю я это, потому что часть из вас — маги-защитники, — проворчал наставник, когда понял, что скорчившие невинные рожи курсанты в упор не желали дать ему повод приколебаться. — Да и воинам иногда нужно спасать боевого товарища. Конечно, применить лекарские чары вы, скорее всего, не сможете. На старших курсах вы будете проходить только два лекарских заклятья: реанимационное и поддерживающее, чтобы простоять в бою как можно дольше.       — Ну да, ну да, умирать можно только по приказу, ничего нового, — пробормотал Хтон, не поднимая голову от парты.       Ноуса и Тваино захихикали, но тут же замолкли, когда Кодан вновь повернулся к ним. Правда, на сей раз наставник ограничился предупреждающим взглядом: Шаквар он никогда не трогал, будто жалел вечно заплаканную, забитую девчонку. А, может, Иют просто был не в настроении сам себя перебивать, чтобы поцапаться с учениками. Хтон склонялся ко второму варианту. Кодан выглядел непривычно собранным и серьёзным, когда говорил:       — Но я прошу вас запомнить одну вещь. Вы — не целители. И если вы точно не уверены, что можете помочь пострадавшему, особенно — пострадавшему от убивающего, то не лезьте к нему вообще. В первую очередь — не пытайтесь применить к нему никакие поддерживающие чары. Посмотрите сюда.       Он подхватил брусок мела и отрывисто набросал продолжение к формуле убивающего. Хтон различил знакомую связку, а затем и вовсе заулыбался, пока остальные третьекурсники недоумённо таращились на доску.       — До такого уровня магии вам ещё очень далеко. А некоторые, может, вообще никогда подобное не потянут, — рассуждал Кодан, завершая расчёты. Он, как всегда, глубоко верил в способности подопечных. — Так что скажу кратко. Сейчас я превратил формулу стандартного убивающего в убивающее с триггером. Триггер — это… Вы чего ухмыляетесь, курсант Мэвар?       — Это нервное, наставник.       — Ну так лечите нервы! Итак, триггер — это заранее заданное условие, при котором сработают чары. А иногда, как в этом случае, триггер настроен так, чтобы у уже активного убивающего срабатывало дополнительное условие. Кто предположит, какое? Меатар нахмурился.       — Вы хотите сказать, что при неосторожной попытке спасти жертву от убивающего, можно случайно активировать дополнительные условия?       — И сделать сильнее само убивающее, — отрывисто кивнул Кодан. — Это — самый подлый, но довольно распространённый приём. И, что важнее, очень сложно определить, прикручен такой триггер к убивающему, или нет. Именно поэтому, если вы не профессиональные целители, не пытайтесь оказать первую помощь дураку, в которого прилетело убивающим. Велик шанс, что именно из-за вашей «помощи» он помрёт моментально, даже если до этого были шансы его спасти.       Курсанты молчали. Неромы молча оценивали показанную им угрозу, запечатлевали особенности сложной магической формулы в своей идеальной памяти. Хтон и Ноуса, как обделённые ей, переписывали формулу в конспект.       Мэвар задумчиво обвёл триггер красным карандашом, радуясь тому, что он в своё время раскрутил Роиргана на лекцию по магическому искусству. Умуорвухтон хотел верить, что он-то триггер с его характерной связкой бы смог узнать, если вдруг что.       — Итак, о том, как мы будем работать ближайшие два года, — проронил Кодан, когда все подняли головы от конспектов. — Вы вольны сами выбрать яд, которым «зарядите» убивающие. Вам нужно найти его описание, химическую формулу, внешний вид, симптомы — буквально всё. И научиться «созидать» его магический аналог.       — То есть мы создаём полный магический аналог обычного яда? — нахмурился Меатар. — Разве что делаем его мощнее или слабее по желанию? А как-то изменить симптомы и принцип действия можем?       «Надо нормализовать режим сна, а то у меня какие-то слуховые галлюцинации», — печально подумал Хтон. Меатар, всерьёз рассуждающий о том, как здорово и весело модифицировать убивающие проклятья, был словно гостем из-за Третьей Грани, странной копией себя настоящего. Впрочем, Дальо быстро развеял его сомнения.       — У тех ядов, что я знаю, чересчур много неприятных побочных симптомов, которые лично я бы убрал, — рассуждал он флегматично. — Если, например, моя цель — парализовать врага и вышибить из сознания, то мне не нужны такие симптомы как «кровавый кашель» или «рвота», задохнётся ещё. На это можно как-то повлиять?       Кодан неохотно кивнул.       — Можно, хотя и крайне сложно. Все, кто, как и господин Дальо, думают о таких модификациях, могут обратиться ко мне, я подскажу, как регулировать симптомы. Может, у кого-то даже и получится. Но вообще-то убивающие и без того сложны. А чтобы модифицировать их или делать несмертельными, и вовсе нужен идеальный контроль и редкое чутьё. Пожалуй, такими качествами в вашей группе может похвастаться только курсант Шаквар.       Ноуса поёжилась и ниже опустила голову.       — Поэтому сосредоточьтесь хотя бы на копировании яда. Когда наловчитесь в этом, я покажу вам, как соединять заклятье создания яда с убивающими. В итоге у каждого из вас уже к концу года будут кое-какие наработки, а в идеале — собственное убивающее, такое же «личное», как и оружие, которое вы выбирали себе под руководством Норвазиса. Если вы храбрые, наглые и уверены в себе — или просто не можете определиться, — то выбирайте для работы и изучения два яда. Но помните: я не буду делать поблажек тем, кто решит, что они самые умные, и будут работать сразу над двумя ядами! Не будете укладываться в темп остальных — огребёте, и мне будет плевать, что вы пытаетесь делать вдвое больше работы. Как поняли, третий курс?       — Есть выбрать себе десять ядов для работы!       — Ваша отработка растянулась на шесть часов, курсант Ихои.       — Молодец, добрал норму, — фыркнул Хтон, пока возмущённый до глубины души Кодан расписывал на доске названия энциклопедий и справочников, которые он рекомендовал для работы над ядами. И, судя по количеству позиций в списке, работы предстояло валом.       Хтон почувствовал воодушевление. О, по сложностям он успел истосковаться! А то Роирган от его ежедневного: «А что будем изучать сегодня?» уже почему-то шарахался…

***

      — Народ, народ!       Хтон молча отодвинул конспекты в сторону. Вовремя: Ихои свалился рядом с ним на лавку, и огромная груда книг, которую он держал в руках, хлопнулась на стол. Тихо сидящая в уголке Ноуса аж подпрыгнула — примерно как и человек десять курсантов, что вразнобой занимали места в библиотеке и с отчаянием обречённых листали толстые учебники.       Шум и хаос, что Ихои нёс с собой, как знамя, разили без промаха и нервных людей дезориентировали. Хтон не представлял, каким чудом никто из старшекурсников, битых сложными миссиями, до сих пор не пристрелил Тваино ненароком за такие внезапные появления.       — И как это тебя отпустили с отработок? — иронично спросил Шииз, поднимая глаза от справочника.       — Каких отработок?.. А! — Тваино радостно улыбнулся, а затем поставил перед друзьями по яблоку. — Я Кодану вопросы задавал. Много.       — И всё?       — Очень много. Он дал мне книжки и выпнул к вам учить теорию.       Тваино воодушевлённо хлопнул рукой по упомянутым книжкам и тут же от них отвернулся. Хтон и Ноуса молча пронаблюдали, как дорогие издания за спиной Ихои стали тихонько ляпаться на густой ковёр. Но Тваино про них явно уже забыл и с энтузиазмом выспрашивал о другом:       — Ах, да! Народ! Кто-нибудь яд себе уже выбрал?       — Я вообще не уверена, что хочу выбирать, — тихо заметила Ноуса.       Она листала справочники без энтузиазма и, как подозревал Хтон, искала что-то максимально безобидное. Шииз тоже покачал головой, а затем оба неразлучника с интересом покосились на Хтона. Мэвар тяжело вздохнул, но всё же развернул к ним свой конспект, в который старательно срисовывал химическую формулу выбранного яда.       — Что-то сложное, — удивился Ихои. — А потянешь?       — Сложное. Зато контролируемое, — флегматично отозвался Хтон.       Он убрал руку, когда Шииз потянул его конспект к себе, пару минут изучал пометки, а затем хмыкнул.       — Нервно-паралитический, да? Смерть от остановки дыхания? — Шииз протянул ему записи обратно.       Хтон покачал головой.       — Я предпочитаю это воспринимать как «одышка, из-за которой легко догнать, и потеря сознания, из-за которой легко скрутить».       — В вас нет духа авантюризма, — фыркнул Ихои, а затем наставительно заметил. — Есть столько интересных ядов, а вы…       — Ты окончательно с ума съехал, Тваино? Яды? Интересные?       — Нас же не заставляют это применять! Можно вообще никогда убивающие не использовать, как стригой Уртал. — Ихои обернулся, чтобы схватить какую-то книгу со своей стопки, и секунд на десять выпал из мира, пытаясь понять, куда делась его библиография. — Зато вы сами будете знать, что у вас в арсенале есть что-то весёленькое.       Пока сокурсник копошился под лавкой, Хтон думал о том, что ставить стригоев в пример — это смело. Хтон не особо разбирался в истории магии, но стригоя Уртала помнил. Сложно не запомнить самого талантливого из ныне живущих магов, ещё и известного тем, что абсолютно любое его заклятье классифицировали как смертельное. Право, классические убивающие для такого мага были лишней тратой энергии.       — Ну так выберите что-нибудь креативное! Вот, например. Классный галлюциноген, нет?       — Тебе мало врага обезвредить, надо над ним ещё и поиздеваться?       — Почему поиздеваться? Я ни над кем не издеваюсь! Тут собрались только хорошие маги. Мы вообще за мир!       — За мир, добро и галлюциногены, — флегматично поддержал Хтон и поморщился, когда Шииз и Тваино дружно расхохотались. Вот уж кому было всё равно, насколько шутка неловкая. Они ценили любую попытку разрядить обстановку.       Отсмеявшись, Ихои наклонился к друзьям и тоном отпетого заговорщика прошептал:       — А Роирган вообще использует яд, от которого лёгкие — бабах! — и взрываются!       — Отвратительно, — поморщился Шииз.       — Лучше бы я этого не знал, — поддержал его Хтон. — К тому же, не сомневаюсь, Роирган этой дрянью как раз охотно пользуется. «Бабах» — такое он любит.       Меатар, сидевший в дальней части библиотеки, всё-таки не выдержал:       — Вы шумные, — укорил он.       — А ты — пафосный, — моментально среагировал Хтон. — И вот тут поди разберись, что большая проблема.       Он слегка кривил душой: шумность Ихои была проблемой пошиба покрупнее. Количество неодобрительных взглядов в их сторону приближалось к критической отметке. Благо, младшие курсанты «аж целых третьекурсников» побаивались, а старшие, быстро смекнув, что они только-только заслушали первую лекцию по убивающим, отнеслись с пониманием. Кривились, морщились, уходили подальше — но всыпать не пытались. Чем Тваино радостно пользовался.       — Дальо, какой яд выбрал? — моментально переключился на него Ихои.       Меатар чуть улыбнулся, закрыл книгу и, прищурившись, поглядел на Хтона.       — Я пошёл по тому же пути, что и наш плотоядный псевдо-гуманист. Думаю, яд должен нейтрализовывать цель, а не убивать.       — Тоже взял нервно-паралитический?       — Не совсем. Яд, который я выбрал, выводит цель из строя мощным чувством страха.       — Значит, тоже решил издеваться, — осклабился Хтон.       — Только деморализовать.       Меатар едва заметно повёл рукой. И лёгкий порыв ветра, похожий на тот, что использовал сам Хтон, скользнул к их столу, перевернул несколько листов в справочнике, который изучал Шииз. Конту с интересом поглядел на описание представшего перед ним яда и присвистнул.       — Кто-то тоже любит сложности?       — Если под мои запросы подходит только сложное — значит, так тому и быть, — философски отозвался Дальо.       Хтон тоже покосился на номер страницы и открыл у себя нужный раздел. Меатар, как всегда, следовал советам преподавателей, и предпочтение отдал «природным» ядам, не обращая внимания на синтетики.       «В зависимости от силы поражения ядом первичные симптомы могут варьироваться, — вчитался Хтон, пропуская длинную вводную часть о происхождении и открытии яда. — Как правило, боль от поступления яда в тело напоминает укус мелкого насекомого и не замечается жертвой. В более тяжелых случаях с большой магической насыщенностью яда в течение получаса после поражения — местная боль. Сменяется головной болью, болью в мышцах, суставах, спине, грудной клетке и животе. Постепенное развитие симптомов и повышение их интенсивности. К болевым ощущениям добавляются перевозбудимость, спутанность сознания, повышается артериальное давление. У жертвы начинается обильное потоотделение. Боль в животе переходит в тошноту. К поздним симптомам можно отнести тахикардию, гипертензию и отёк лёгких, однако самая распространённая причина смерти от действия яда — наступление инфаркта миокарда и острой сердечной недостаточности. Наиболее специфический симптом при поражении данным ядом — растущая тревожность, которая постепенно переходит в чувство надвигающейся неотвратимой гибели. Пострадавшие настолько уверены в своей предстоящей смерти, что умоляют целителей убить их. Симптомы обычно длятся от четырёх до тридцати часов, однако полное восстановление занимает около двух недель».       Два последних предложения мэвар перечитал вслух, а затем иронично поглядел на Меатара.       — Это ты называешь «деморализовать»?       — Спросил тот, чьи жертвы будут биться в судорогах и задыхаться.       Хтон только пожал плечами и уже собирался вернуться к собственному конспекту, как рукав левой руки странно повлажнел. Мэвар подумал, что умудрился сбить чей-то стакан с водой, успел удивиться внезапному приступу неаккуратности, как вдруг руку до боли резануло.       — Ай, зараза! — зашипел он, встряхивая ладонью. Из-под рукава потекли капли сукровицы, и это был знакомый симптом. — Они расписание решили обновить? Странно, у меня ещё старое не кончилось.       Шииз с Ихои внезапно переглянулись и уставились на Хтона с одинаково коварными мордами.       — Не ругайся раньше времени, — предложил Конту с улыбкой. — Вдруг там что-то приятное?       — Начало не особо многообещающее, — проворчал Хтон, но шипеть прекратил и стал расстёгивать рукав.       О том, что планы на день кардинально изменились, Хтон догадался с первого взгляда. Предплечье выглядело непривычно чистым, будто расписание с него стёрли, а поверх порезов насильно нарастили тонкий слой молодой кожи. Теперь вместо наслоения ровных столбцов с названиями предметов и перечнем лекториев на руке мэвара красовалась лишь одна строка. И от такой суховатой лаконичности её смысл казался ещё более невозможным.       «Полевая практика в составе рабочей группы. Главный корпус, 4 этаж, Перекрёсток, 16:00», — прочитал Хтон, дурея от осознания свершившегося чуда.       — Никогда не видел, чтобы люди так радовались, когда им руку режут, — беззлобно усмехнулся Шииз.       Хтон наконец-то оторвался от разглядывания надписи и расплылся в улыбке.       — Меня вызвали…       — Ага, на миссию. Мы поняли, — хмыкнул Тваино, но раньше, чем Хтон намылился рвануть на четвертый этаж, успел извернуться и схватить мэвара за запястье. — Да сиди ты, куда вскочил? Это же твоё первое задание. Знаешь, что говорят в таких случаях?       — «Удачи»?       — Да щас! — засмеялся Ихои. — В таких случаях говорят: «Новички опаснее миссий, на которые их посылают». Сиди ровно, скоро придёт наседка-цолнер, нежно возьмёт тебя за ручку и скажет…       — Хотите отработку, курсант Ихои?       — Нет, не это, — возмутился Тваино, но Шииз молча пихнул его локтем, и тот наконец-то спохватился.       Подошедший к ним цолнер Лааго скептически смерил взглядом Хтона. Мэвар торопливо поднялся на ноги и замер в неподвижности.       — Несколько правил, — вместо приветствия начал цолнер. Он говорил сурово, но глядел с едва уловимой тревогой. — В этих стенах вы просто курсант Мэвар. Если вы косячите здесь, летопись этих подвигов заносится в личное дело, и плохо от них только вам. Но на миссии вы — лицо литэрарума Никарен. — Лааго ухмыльнулся так, что его пушистые усы дёрнулись, и молодецки гаркнул. — А какой у нас литэрарум?!       — Красненький? — весело предположил Тваино.       — Нет, ну ты действительно нарываешься, — вздохнул Шииз.       Лааго, судя по посуровевшему взгляду, был того же мнения. Цолнеры по долгу службы с большим пониманием относились к желанию курсантов схлопотать. Но теперь Ихои имел наглость посмеиваться над Никареном, а это уже не шло ни в какие рамки.       — У нас — литэрарум, уверенно стремящийся к званию великого! — рявкнул цолнер, и курсанты послушно изобразили на лицах благоговейное выражение. — А вы, курсант Мэвар, его представитель, избранный среди множества других кандидатов. Постарайтесь не посрамить литэрарум.       Хтон прекрасно знал, что без ласкового пинка Нермора никто его «избирать» не собирался. Но заявить такое цолнеру означало нарваться на отработки вместе с Ихои. Нет, Умуорвухтон пытался многое переосмыслить и стать дружелюбнее, но такой метод ему как-то не нравился.       — Покидать зону, отведённую для реализации миссии, строго запрещено — за исключением экстренных ситуаций. Миссия у вас краткосрочная и линейная, без подзадач. Поэтому вступать в контакт с гражданским населением тоже нельзя. Рабочей группой всегда руководит маг-представитель заказчика или старший курсант. Исполнение приказов командира — аксиома.       То, что успех миссии зависел от постороннего, который вполне мог оказаться придурком, энтузиазма Хтону не добавляло. Молча и бездумно слушаться мэвар не любил. Но даже такие неприятные моменты не могли разбить его радостное предвкушение. Подчиняться, не отлучаться, без причины не общаться — всё это было мелочами, не стоящими внимания. Главное — замкнутый круг наконец-то разрывался.       — Проследите, чтобы всё прошло хорошо, — попросил цолнер, глядя за плечо Хтона. И раньше, чем мэвар среагировал, потребовал. — И проводите к Перекрёстку.       — Будет исполнено, — тихо отозвалась Шаквар, склонив голову.       — Ноуса? — непонимающе переспросил Хтон.       Девушка только нервно мяла в пальцах салфетку да стояла, потупившись. Вытягивать из неё объяснения можно было до бесконечности. А что бы там Нермор ни затирал про срок жизни Резервуаров, столько времени у Хтона не было. Так что он сам взял девушку за левую руку, проигнорировал то, как она вздрогнула, и закатил рукав.       — Везучий ты, — с завистью протянул Шииз, вглядевшись. — Мне в роли первых напарников достались два кретина со старших курсов, которые запретили колдовать и заклятьем приклеили меня к дереву, чтобы не мешал.       Подход Хтон оценил, но куда больше его волновала надпись на предплечье Ноусы, и полностью дублирующая его собственное приглашение на миссию.       Идея рисовать её портрет, в смысле, торчать с этой девушкой почти каждый день, мучаясь в попытках вспомнить анатомию человеческого лица, его не так уж и вдохновляла, поэтому Хтон ненавязчиво увиливал. Это заранее виделось сложным делом, которое должно было угробить его терпение и стать испытанием на дипломатию. Но как напарница… Да, в такой роли Шаквар его более чем устраивала. Хтон восхищался Ноусой в моменты, когда она распускала свои дикие заклинания, сложные, продуманные до последнего рикошета, всегда эффективные и визуально прекрасные. Существовало не так уж много людей, с которыми Хтон бы без боязни пошёл на любую миссию. Их тихоня была одной из них.       — А чего сразу не сказала, что мы вместе пойдём работать?       — Ты радовался, — едва слышно отозвалась Ноуса и убрала руку. Она как будто тоже радовалась миссии, но боялась это показывать слишком ярко. — Не хотелось отвлекать.       …вот примерно поэтому Хтон был не в восторге от идеи проводить с Шаквар время вне миссий. Выцарапать латэречкку из её раковины считалось задачкой посложнее миссии типа «Нейтрализация мага с фактором угрозы жизни». И, главное, мэвар не был уверен, что усилия того стоили. Поэтому он сменил тему:       — А что такое Перекрёсток?       Ноуса собиралась ответить, но Шииз и Тваино оказались быстрее, хором завопив:       — Не говори ему!       — Нельзя лишать человека эмоций от первого соприкосновения с этой хре… — Умуорвухтон прищурился, а Тваино осёкся, но быстро взял себя в руки и чинно продолжил. — С этим уникальным явлением! А как же радость первооткрывателя? Эффект сюрприза? Восторг непознанного?       Хтон печально подумал, что надо бы перед этим «непознанным» парочку защитных заклинаний на себя навесить. «Эффект сюрприза» он предпочитал пережидать на расстоянии.       — О, это лицо, — ухмыльнулся Шииз. — Не, Хтон, доспехи под камзол надевать не надо. Не всё так страшно. Ну, будет, если вы не решите опоздать. Следи за временем, Ноусси: по-моему, он слишком рад, чтобы реагировать на часы.       Уже подавая девушке руку, чтобы помочь выбраться из-за библиотечного стола, Хтон подумал, что всё происходило совсем не так, как он представлял. Раньше он вообразить не мог ситуацию, при которой Эфи не пошла бы «всё проконтролировать». Будь всё по-прежнему, леди Рандари, а в миру — его бесценная подруга, ни за что бы не оставила Хтона без поддержки перед первой миссией в жизни. Она лучше других знала, как мэвару хотелось вырваться, яснее прочих увидела бы его восторг пополам с сомнением. Можно было не сомневаться: Эфи бы потопала читать Хтону нотации по дороге к тому самому «Перекрёстку». И даже у цолнеров было недостаточно влияния, чтобы её прогнать.       Сейчас… Сейчас Эфаро наблюдала издали. В огромной библиотеке, тремя сторонами выходящей в сад, было предостаточно возможностей, чтобы оказаться друг от друга как можно дальше, и при этом — оставаться на виду. То, как оживились все за столиком Хтона, Эфаро заметила и теперь наблюдала за происходящим, отодвинув книги в сторону — хороший знак. И в то же время подойти она не пыталась — и вот это знак ужасный.       Хтон кивнул подруге и поднял руку, позволяя рассмотреть изменившуюся надпись на предплечье. Эфаро нахмурилась, но так ничего и не сказала. Дожидаться реакции и повода помириться было бы безнадёжным решением, так что Хтон отвернулся, направляясь к выходу.       — Не переживай, — предложила Ноуса, которая наблюдала за их переглядками со стороны. — Ты знаешь её лучше всех. И ты обязательно придумаешь, как помириться. И нет, она не «наплевала на годы вашей дружбы». Не сомневаюсь, Эфаро весь вечер будет расспрашивать, как у тебя всё прошло.       В циановых глазах замелькала тревога. Хтон тяжело вздохнул и сжал её пальцы раньше, чем Ноуса начала панически извиняться «за то, что влезла с советами», «за то, что вообще открыла рот», или даже «за то, что вода мокрая, планета круглая, а Эфаро — не отходчивая».       — Спасибо, — ответил мэвар таким тоном, что Ноуса тихонько выдохнула и кивнула, едва заметно расслабляясь. — Думаю, ты прав… Чтоб тебя, Дальо!       Да, Эфаро решила остаться на своём месте гордым изваянием. Но не только она видела их с Ноусой отметины-вызовы. И не только Эфи в этой библиотеке было за кого волноваться. Меатар, что до сих пор делил с леди Рандари столик, теперь словно телепортировался перед Хтоном и Шаквар. И мэвар сомневался, что старый друг пришёл пожелать им удачи.       — Дай угадаю, — хмыкнул Хтон, не давая Дальо и рта открыть. — Беречь твою крошку, но в то же время держаться от неё подальше. Колдовать в другую сторону, не давать ей лезть туда, где опасно, и…       — Тебе всё шуточки? — тихо уточнил Меатар. Затем он посмотрел на Ноусу, и неприязнь в его взгляде тут же сменилась бессловесной нежностью. — Ноуса опытнее нас всех. Она справится даже вопреки тебе, так что это ещё кто кого будет беречь. Ведь так?       Ноуса уверенно кивнула. Она будто и пыталась улыбнуться, но уже предчувствовала конфликт — и не решалась.       Для Хтона то, что девушка в присутствии Дальо улыбнуться только пыталась, было показательным. Как и то, какую высокую планку Меатар перед ней ставил. Сам он тоже радовался талантливой напарнице. И всё же Хтону в голову не приходило надеяться только на Ноусу, веря, что она выполнит всю работу «за себя, за него и ещё вон за того парня». Проблема Ноусы была не в том, что ей не хватало уверенности в себе как в маге. И не в том, что она боялась ответственности. Даже напротив: за последние пять минут и цолнер, и Шииз с Тваино, и Меатар подкинули девушке этой самой ответственности через край. Ноуса принимала каждую новую задачу молча и покорно, будто это и было её целью.       Это, безусловно, не имело отношения к Хтону. Но с самовнушением у него по-прежнему отношения складывались не очень, так что мэвар сразу понял: ему не хотелось оставаться в стороне. Пуганая, забитая и откровенно напрягающая своим присутствием Ноуса всё же была хорошей. И не заслуживала того, чтобы однажды сломаться под весом того, что на неё скинули «от большой любви» окружающие.       Меатар снова покосился на Хтона и потребовал:       — Так что просто ей не мешай, она справится. И не смей начинать своё «как обычно»! Ноуса — не «сопутствующий ущерб», не «необходимая жертва» и не… Что угодно, что может быть в твоей дикой системе координат. Относись к ней как к напарнику! Не смей подставлять или…       — Чего именно ты боишься? — лениво уточнил Хтон, хотя внутри всё так и заклокотало от злости. — Того, что я не буду её спасать в случае чего? Или того, что я её в кусты затащу, чтобы покусать?       Дальо побледнел.       Ноуса косилась на них обоих с недоумением. Полутона чужих настроений для неё, значит, проблемы не представляли, а вот слишком яркая ревность Меатара стала непреодолимым препятствием.       — Да ты…       — Пшёл с дороги, Меатар.       Хтон и Дальо вновь обменялись предупреждающими взглядами. Но, как и всегда, предпочли не выяснять отношения, посчитав, что в таком случае обсуждать придётся слишком многое. Порой Хтону казалось, что однажды они с Меатаром просто убьют друг друга. Но сегодня «однажды» не наступило, и они вновь разошлись.       Путь навстречу миссии начинался с этажа цолнеров. Тот располагался выше всех остальных в главном крыле, даже выше директорского, и обычно курсантам путь туда был заказан. Большая часть залов для отработок и других, менее лояльных наказаний, тоже располагались именно там.       Сами цолнеры стояли по двое у конца главного коридора, будто стерегли подступы к некой стратегически важной точке.       — Гляньте-ка, кто тут! — ухмыльнулся цолнер Гьетар. С ним Умуорвухтон пересекался редко, тот проводил время в присмотре за старшими группами. И, судя по одному только Роиргану, работёнка у него была трудная. — Твой первый раз?       — Боевое крещение! — обрадовался цолнер Хатани, ещё один из тех, с кем Хтон не имел удовольствия общаться. Хотя цолнеры и удовольствие были друг от друга примерно так же далеко, как Айревин от Никарена. — Да ещё и в такой обворожительной компании!       Ноуса чуть улыбнулась и опустила голову.       — Ничего она не обворожительная! — прервал коллегу цолнер Лааго и недовольно надулся, мрачно глядя на Ноусу. — И они на миссию идут, а не на свидание.       Лааго заметно грешил против истины, но обсуждать чужие вкусы Хтон не собирался. Тем более что с сутью он был согласен. Чтобы не продолжать тему, мэвар приветливо кивнул цолнерам и увернулся от заклятья, которое послал в него Хатани.       — Ободряющее, — обиженно протянул тот.       — Спасибо, но боевого духа мне и своего хватает, — с каменным лицом отчеканил Хтон, а затем всё же позволил себе расслабиться и подмигнул цолнерам.       Те в ответ задорно потянулись похлопать его по плечу, или обнять, или… Мэвар так и не разобрался, ведь от попыток прикоснуться он увернулся так же, как и от магии. Ноусе повезло меньше: девушка только покорно опустила голову, позволяя потрепать её по волосам, сжалась в мелкий бледный комочек в ответ на объятия… Когда все осознали, что поймать Умуорвухтона не получается даже вчетвером, а издеваться над Шаквар неинтересно, их просто направили дальше.       — Вам в ту дверь.       Дверь, на которую указали курсантам, на первый взгляд ничем не отличалась от остальных. Судя по размещению, комната, в которую она вела, располагалась на пересечении двух коридоров и была угловой, но что это давало, кроме того, что сбежать оттуда сложно, мэвар не знал.       — Ты как? — спросил Хтон, скосив глаза.       Топавшая рядом Ноуса после фестиваля дружелюбия от цолнеров выглядела помятой и нервно обнимала себя руками. Бегающий взгляд циановых глаз Хтону не понравился.       — Я… Бывало и хуже. Справлюсь. — Ноуса глубоко вдохнула, а затем указала на ту же дверь. — Это Перекрёсток. Постарайся не задерживаться на пороге. Он, конечно, стабильный, но мало ли…       Хтон решил не переспрашивать, а просто толкнул дверь от себя и сразу перешагнул порог, попадая в очень светлое помещение. Комната, почему-то шестиугольная, оказалась очень странно организована. На каждой стене виднелись два окна и дверь между ними. Удивлённый Хтон, который точно помнил, что как минимум с двух сторон должны были разворачиваться пропасти, подошёл к первому попавшему окну и взглянул наружу. Перед ним проносились облака, забивая обзор, а внизу не выходило разглядеть и вовсе ничего. Но что мэвар заметил предельно ясно, так это то, что никакого балкона, на который могла бы вести дверь, не было и в помине.       «Порталы?» — удивился мэвар, оглядываясь.       Каждая дверь, даже та, из которой вышел он сам, была очень стилизована. Хтон разглядел дверные ручки в форме гербов великих литэрарумов и усмехнулся. Теперь он не верил, что странное помещение действительно располагалось на пятом этаже Никарена.       — Интересное место, да? Мы его Перекрёстком зовём. Это всё равно что карман между пятью литэрарумами. Он есть в каждом из них, и в то же время — его нет нигде.       Хтон обернулся и встретился взглядом с золотыми глазами старого знакомца.       — Курсант Вейас, — припомнил мэвар, подходя ближе. — Будем работать вместе?       — Сам удивляюсь. — Ториоф Вейас улыбнулся, разглядывая курсанта напротив. Видеть его без Роиргана, Итсы или хотя бы группки первашей оказалось непривычно. Вейас вечно был среди людей, занятой и всем помогающий. Против него Хтон ничего не имел и мысленно поблагодарил Нермора за такой подбор напарников. — А ты подрос, Мэвар.       — Было бы странно, если бы уменьшился.       — Тоже верно. О, Шаквар! Давно вместе не работали! Радует, что ты, как всегда, пунктуальна. А вот остальные… — Вейас огляделся, оценивая взглядом шесть наглухо закрытых дверей. — Официально сбор заканчивается через пару минут, не понимаю, где все… Уже лучше.       Золотистая дверь с ручкой, выполненной в виде массивного кольца, распахнулась, пропуская троих шатааровцев. Их форма, словно впитавшая в себя сияние Фира и блеск драгоценных металлов, казалась очень изящной и пошитой человеком с безупречным вкусом, а на фоне грубоватых, но удобных камзолов Никарена и вовсе выглядела произведением искусства.       Когда стала открываться зелёная дверь, увитая нежными лозами, мэвар задержал дыхание. Мгновение Хтон мучился от безумной надежды, что ему повезёт и удастся поработать с Вьеном. Умуорвухтон не видел друга уже очень давно, им никак не удавалось пересечься даже на празднике в Киируне, и это перекрывало голос разума внутри мэвара.       Естественно, айревинец, перешагнувший порог и тут же принявшийся нервно озираться, Вьеном не был. Хтон отвёл от него взгляд и сделал вид, будто заинтересовался словами Вейаса.       — Курсант Вейас, назначен руководителем вылазки, — представился Ториоф. Старшие шатааровцы дружно скривились. Вейас сделал вид, что ничего не заметил, лишь тепло сообщил. — Я рад вас всех приветствовать. И давайте сразу: поднимите руки те, у кого это первое задание.       Хтон вытянул руку. Его примеру последовали айревинец и один из шатааровцев. Оглядев их, Вейас присвистнул.       — Ого какая коллекция. Хотя, в общем-то, ничего удивительного: задание простейшее… — он подошёл к шарообразному столу, сложенному из сегментов, выполненных из «фирменных» элементов всех взрослых литэрарумов. Мрамор, чароит, золото, сталь и янтарь вплавлялись друг в друга, образуя нерушимую конструкцию. Чересчур уж навязчивая символика, как считал Хтон. Вейас же начал вводную лекцию, не обращая ни на кого внимания. — Наш заказчик — частное лицо. Некоторое время назад он начал получать письма с угрозами. Заказчик не знает, имеют ли угрозы под собой основание, поэтому опасается обращаться к дознавателям.       «Ну конечно, — подумал мэвар, наблюдая за тем, как над странным столом стали разворачиваться проекции. — Наш «наниматель», видимо, боится, что если кто-то въедливый начнёт полноценное расследование, его самого прихватят сильнее, чем шантажиста».       — А можно ознакомиться с текстом писем? — спросил Хтон, когда Ториоф умолк.       — Это новейшее достижение боевой магии? Разбивать лица на расстоянии, на основании почерка? — язвительно протянул кто-то из «золотых».       — Никакого битья. У меня защитная специализация. Не боевая, — ровным тоном поправил Хтон, разворачиваясь к ним.       Судя по тому, как рассмеялись старшие шатааровцы, это было даже хуже. Мэвар пожал плечами. О древнем противостоянии Никарена и Шатаара не слышал только глухой. Оно было настолько продуманным и выгодным для обеих сторон, что Хтон его на всякий случай презирал и лезть в межлитэрарумские разборки не собирался.       Шатаар и Никарен боролись за звание великого магического заведения. И хотя этот титул был скорее формальным, он приносил вполне реальные дивиденды. Во всё «элитное» да «великое» инвестировали с куда большей охотой. Лучшему литэраруму выделяли большие суммы на содержание, что, несомненно, сказывалось на заработке директора, администрации и преподавательского состава. Даже курсантам перепадало жизненных благ: с увеличением финансирования учащимся выплачивали большие суммы за достижения и при выпуске. А вот денежная и репутационная мотивация оказывали вполне ожидаемое влияние: в элитный литэрарум все стремились попасть сильнее, чем во все остальные.       Это очень помогало при наборе курсантов: в великом литэраруме не могло возникнуть недобора. Да и заведение с таким статусом имело право проводить более жёсткий отбор — естественно, с таким подходом туда поступали лучшие из лучших, что ещё сильнее увеличивало разрыв между «элитой» и всеми остальными. Стремясь подчеркнуть это разницу, «элитные» курсанты и сами рвали жилы, пытались показывать результаты на грани нереальности — и этим не только обеспечивали себе лучшее будущее, но и поддерживали на плаву статус своего литэрарума.       Право, когда в противостоянии были замешаны деньги и репутация двух литэрарумов, никого не волновало, что их курсанты готовы перегрызть друг другу глотки.       — Что смешного, курсанты? Если у вас меньше энтузиазма, чем у него, это не повод устраивать тут соревнования в остроумии, — после паузы заметил Ториоф, будто он сомневался, следует ли ему вмешиваться. Затем Вейас покосился на Хтона. — Но в целом они правы. Зачем тебе письма? Это всё лишние детали, которые нас не касаются. В таких миссиях лучше знать минимум подробностей. Специалисты уже изучили все письма, выявили уровень опасности, разработали план-перехват и взяли под охрану нашего нанимателя. Наша задача — просто прийти на нужное место и устранить шантажиста.       — Здорово, — фыркнул Хтон. — Так можно на письма взглянуть?       — Разве это выходит за рамки протокола? — внезапно спросила Ноуса, глядя в глаза Ториофа. — Ознакомиться со всеми незасекреченными материалами миссии — наше право.       Вейас тяжело вздохнул и придвинул к нему запечатанный конверт с бумагами. Хтон мысленно поблагодарил Ноусу и вскрыл плотную белую упаковку.       — По-моему, он считает, что способен найти там что-то важное, до чего специалисты Шатаара не додумались, — язвительно протянул «золотой».       Мэвар не обращал на них внимания. Он разглядывал десятки писем, написанные алыми чернилами: дешёвый закос под кровь и таинственность. Хтон чуть не рассмеялся от такого ребячества. Записки оказались короткими и по большей части однообразными. Отправитель очень старался повторить манеру деловой переписки, по всем канонам высокого аристократического слога. Шантажист как будто пытался сойти за представителя высшего круга — вот только несколько ошибок в вежливых обращениях сводили на нет все его старания.       Хтон задумчиво скользил взглядом по кривоватым строчкам. «…нет сомнений, Вам бы не хотелось общественного порицания той связи, в которую Вы столь неосмотрительно вступили», «Ваши контакты с человеком, не равным Вам ни по положению, ни по праву рождения, ни даже по мировоззрению, могут поставить под сомнение законность ваших притязаний…» в той или иной форме встречались практически в каждом письме.       — Можно? — тихо спросила Ноуса, тоже наклоняясь над столом.       Хтон молча отступил на шаг в сторону. Латэречкка нахмурилась, вчитываясь в текст, а затем стащила с руки гловетту и после краткого колебания прикоснулась к запискам: к одной, другой, третьей… Мэвар не знал, с чего вдруг Ноуса решила пользоваться даром, хотя сама же говорила, что не любила его. Но он почувствовал благодарность. Даже несмотря на то, что Ноуса пару минут спустя молча покачала головой и отошла от стола, ничего не обнаружив.       Мэвар с сомнением пожал плечами и подумал: либо дело и правда оказалось до смешного простым и кто-то из знати пытался скрыть сомнительную интрижку, либо шантажист намеренно прикидывался дурачком и дал сразу несколько наводок, позволяющих сомневаться в его опасности. В первом случае они имели дело с простаком, чудом разведавшим чей-то грязный секретик и решившим, что на этом можно подзаработать. Во втором — с человеком достаточно умным, чтобы прикинуться идиотом. Такой вполне мог намеренно наделать ошибок и выдвинуть нелепые требования, надеясь, что на его задержание отправят не боевой отряд специалистов, а команду недообученных курсантов.       «Подготовлю-ка я защитные заклятья помощнее», — решил Умуорвухтон и отложил письма.       — Есть гениальные открытия? — иронично поинтересовался кто-то из шатааровцев.       Хтон промолчал. Он умудрялся терпеть Роиргана — а уж он по приставучести давал сто очков вперёд этим мальцам. Мэвар только кивнул Вейасу, и тот повторил:       — Наша цель — устранение шантажиста. Никому не интересно, что он там выведал или придумал. Эти знания он унесёт с собой за Третью Грань.       — Но разве тогда дознавателей не наймут уже против нас? — растерянно поинтересовался айревинец.       Вейас скептически глянул на него, а затем повернулся к шатааровцам. Те подобрались. Ториоф же, указав на того из них, кто стоял ближе, потребовал:       — Имя и специализация?       — Курсант Еширам, манипулятивные методики и конфликтология.       — Переговорщик, — кивнул Вейас. Его палец переместился на следующего «золотого», и шатааровец, который недавно заявил, что эта миссия была для него первой, замялся.       Третий шатааровец уверенно положил руку на плечо младшего товарища и ответил на него:       — Моё имя — курсант Фарьи. А это — курсант Ангтар. Мы — специалисты по сокрытию, оба.       — Нет, курсант, на нас не натравят дознавателей, — удовлетворённо улыбнувшись, доложил Вейас. — Эти два господина в случае необходимости спрячут тело так, что и сам Ирнеин не найдёт.       Айревинец вздрогнул.       «Наверняка вы станете очень востребованными, — подумал мэвар, глядя на двоих шатааровцев. Самый младший из них, Ангтар, отводил взгляд — совесть и понятие «неправильно» в нём ещё не исчезли до конца. Старшие же улыбались спокойно и уверенно, будто прекрасно знали, что о них думали присутствующие, и это ничуть их не задевало. — Сколько людей будут пользоваться вашими услугами, чтобы скрывать то, за что полагается расстрел… Как по мне, так вашу специализацию вполне могли бы назвать «гарант безупречной репутации подлецов».       — План простой. — Курсант Вейас развернул перед ними проекцию места. Это была закрытая таверна на окраине какого-то разваливающегося городка. Вокруг оказалось столько грязи и обломков, что мэвар поморщился. Ториоф небрежно указал на переговорщика-Еширама. — Ты создаёшь себе личину, примеряешь лицо нашего заказчика и идёшь на встречу с шантажистом. Пытаешься мягко узнать, что у него есть и насколько это опасно. Мэвар тебя прикрывает.       — Мэвар? — с неподдельным ужасом переспросил айревинец.       Возникла секундная заминка. Вейас изумлённо оглядел оторопевших, пусть и почти не изменившихся в лице, шатааровцев, а затем уставился на Умуорвухтона, будто впервые осознав, что он дикое, кровожадное… Ну и далее по списку.       — А вот об этом я не подумал, — протянул Ториоф.       Ноуса тоже поглядела на Хтона так, будто до сих пор принимала его красные глаза за игру освещения. Но теперь, осознав свою ошибку, прониклась искренним интересом и косилась на мэвара любопытно.       У Хтона в последнее время возникало ощущение, будто никаренцы к нему попросту привыкли. Как будто красноглазый замкнутый парень давно перестал у всех ассоциироваться с диким народом, живущим далеко в горах и присутствующим в доброй половине страшных сказок. Будто были вон те мэвары — и этот как-бы-мэвар. Нестрашный и привычный. Живое исключение из правил.       — Чем быстрее и эффективнее мы справимся с заданием, тем меньше вам придётся общаться, — сориентировался Ториоф, а затем продолжил раздавать указания. — Мэвару мы подберём удобную позицию, чтобы легче было стянуть защитные вектора в случае чего. Хтон, мне кажется, я сейчас задаю глупый вопрос, но всё же: ты вон туда забраться сможешь?       Проекция резко выросла в размерах. То, что раньше казалось штришками на объёмном рисунке, укрупнилось, обратившись полноценными элементами обстановки.       Вейас указывал на крышу ближайшего к таверне здания. Лучшим словом, которое описывало его, было бы «аварийное»: на огромной проекции Умуорвухтон мог рассмотреть рассыпавшиеся от времени лестницы, выбитые окна, огромную трещину на восточной стене, обломанные штыри и перекрытия. Армирование не помогло этому дому пережить очередной природный катаклизм, и теперь он, как и большая часть зданий в этой части города, рассыпался на куски. Однако при беглом осмотре мэвар убедился, что крыша здания относительно в порядке и не должна рухнуть от веса человеческого тела. Зато это здание оказалось куда выше, чем несчастная таверна, и оттуда, сверху, должен был открываться прекрасный обзор.       — Смогу.       — Великолепно! Тогда это — твоя позиция. Направишься туда сразу же, как мы переместимся, и начинаешь готовиться. Не думаю, что возникнут сложности, но всё же будет лучше, если защитные чары ты подготовишь заранее, а не будешь тратить по десять минут на каждое заклятье.       Хтон закатил глаза, но ничего не сказал. Вейас показался ему вполне толковым — но страшным перестраховщиком. Мэвар был морально готов к тому, что Ториоф начнёт показывать ему формулы щитов, но пронесло. Вейас переключился на остальных.       — Шаквар, точка прямо напротив Мэвара, тоже на крыше. Твоя задача — проследить, чтобы никто из переулка не прокрался на помощь цели, плюс поддержка в случае срывов. Я уберу нашего шантажиста, вы двое позаботитесь о сокрытии следов. А ты… — Вейас покосился на всё ещё бледного айревинца. — Не дёргайся. Не думаю, что твоя помощь будет необходима, но таковы правила: если в задании участвуют новички, в группе обязательно должен присутствовать айревинец. В любом случае, ты у нас на подхвате. Если что-то пойдёт не так… Ну, просто попытайся не дать никому умереть. Думаю, безопаснее всего тебе будет остаться под присмотром Мэвара. Ты сможешь одновременно прикрывать двоих? — снова обратился Вейас к Хтону.       — Главное, чтобы я их видел. Тогда смогу.       Мэвар не сомневался, что он сумел бы обеспечить прикрытие даже вслепую, но для этого потребовалось бы долгая, нудная подготовка. Да и геройствовать, «демонстрируя все лучшие стороны», Умуорвухтон не собирался.       Ноуса чуть улыбнулась, покосившись на него. В отличие от того же Вейаса, она понимала: при желании Хтон мог справиться и не с таким. Мэвар глядел на то, с каким абсолютным спокойствием латэречкка слушала вводную, и подумал: «Ты же гораздо лучше меня как защитница, и все это знают. Почему же тебя поставили на вторую позицию? Зачем полагаться на меня, средненького мага?»       — Задание простое, хотя это и «Нейтрализация». Я тоже проанализировал все эти угрозы, с позволения сказать. Шантажист не кажется мне опасным. Требования невнятные, выражения подобраны… Специфические. Этот тип явно занимается таким впервые. Думаю, хватило бы пугнуть его Мэваром, чтобы он навсегда забыл о шантаже, но задача — устранение. Да и он мог как-то подготовиться. Это мы сможем узнать только на месте. — Ториоф снова указал рукой на проекцию таверны, будто кто-то мог не заметить иллюзорное здание, заполнившее собой почти всю комнату. — Из здания, если не считать окон и отсутствующей крыши, имеется два выхода — и лаз через подвал. На каждом из них я установлю чары захвата на случай, если этот тип что-то заподозрит и решит сбежать. Все всё поняли?       Дождавшись недружных кивков, Вейас убрал проекцию и оперся двумя руками на стол. Тот слабо засветился от прикосновения. Ториоф же сухо отчитался:       — Курсант Вейас. Мы готовы.       Из-под ближайшей к ним двери стала пробиваться тоненькая полоска света. Вейас обернулся и распахнул её. Выглядело это сюрреалистично: за дверью оказалось небо. Насыщенно-голубое и будто бы смазанное по краям рассыпчатой мягкостью облаков. Оно растеклось везде, насколько хватало глаз. И ни пола, ни световой дорожки, ни даже земли в тысячах а-кариев под ногами видно не было.       Умуорвухтон не то чтобы испугался. Умом он прекрасно понимал, что это никакая не пропасть. Что и облака, и бесконечная синь — это лишь проекция, попытка спрятать напрягающую муть пространственного перехода. И всё же перед такой дверью любой начинал думать о бесконечном падении в пустоте. Пустота и вечность — то, что пугало людей любого мира, любой эпохи; то, с чем не удавалось сражаться и то, что пленных не брало.       — Эх, ностальгия… — протянул курсант Фарьи. На вид Хтон дал бы ему около двадцати пяти лет: он был из старшекурсников, тех, кому миссии и рейды уже приелись и считались слегка поднадоевшей обыденностью. — Выйти на Перекрёсток в первый раз…       — Ага, и стоять с лицом идиота, — насмешливо перебил Еширам. Он шагнул вперёд, уверенно положил ладонь на плечо младшему из «золотых» и потянул за собой, увлекая навстречу небу. — Пошли, не упадёшь.       Мальчишка Ангтар нервно поёжился; шаг его на мгновение замедлился у порога, будто шатааровец готов был вырваться и убежать… Еширам надавил увереннее, и дверной проём поглотил обоих. Маги просто исчезли. Казалось, будто мимо пронеслось облако, перекрывшее обзор, а когда его кудряшки перестали застилать небосвод, дверной проём снова засиял бесконечной синью.       — Быстрее зашли — быстрее вышли, — напомнил Ториоф, и Хтон шагнул навстречу небу.       Окраина, на которую их перенесло, выглядела даже хуже, чем показывала проекция. Маги, составившие её, не посчитали важным демонстрировать раздолбанную дорогу, ямы, заполненные тухлой водой, пожелтевшие осколки стекла и крошку от штукатурки, плавающую в лужах. Эта часть города как будто пережила второе пришествие Хрусталя и целый ряд катастроф, что оно принесло с собой.       Но больше всего Хтону не понравилось, что эта помойка оказалась заселена. В дальнем конце улицы мэвар разглядел сгорбленную фигурку какой-то старушки, толкающей перед собой полупустую тележку с хламом. В двух десятках ульми от места, куда их перенесло порталом, виднелись более целые дома: у некоторых из них даже сохранились стёкла в окнах, за которыми мерцал свет. Ветер доносил оттуда обрывки разговоров, простуженные хрипы мужских голосов и низкие, будто прокуренные, обертоны женских.       «Потрясающе, — мрачно рассудил мэвар. — Да тут же наверняка каждый первый если не сообщник Ни’Ро, то точно ему сочувствует! И я этих людей даже понимаю. Нечего доводить жилые кварталы до такого состояния: глядишь, и недовольных поубавится».       Нет, ему всё-таки не нравились большие города.       За спиной нечто мягко засветилось. Хтон предположил, что это в очередной раз сработал портал, и отошёл в сторонку. Слегка оглушённый и нервно моргающий айревинец вышел чуть ли не в обнимку с Ноусой. Девушка мягко придерживала его за плечи.       — Всё будет хорошо, — проговаривала Шаквар так тихо, что это едва считывалось по движению губ. Несмотря на то, что девушка словно и не хотела быть услышанной, её взгляд, жесты и походка казались непривычно уверенными. А сама Ноуса… довольной? — Скорее всего, тебе и не придётся ничего делать. Зато уже на следующей миссии ты не будешь так волноваться. Хорошо ведь, да? А Хтон тебе поможет в случае чего.       Быть ответственным за незнакомого шуганного парнишку, от которого неизвестно чего ждать, Умуорвухтону не хотелось. Но он только кивнул Ноусе, поманил айревинца за собой и направился к выбранной позиции. Какое-то время шаги Ноусы ещё слышались в стороне, а затем исчез даже их отголосок, будто девушку унесло океанским бризом.       Здание, на котором должен был расположиться Хтон, оказалось самым высоким в этом районе, так что мэвар продвигался уверенно, без опасения заблудиться и сходу отмечая потенциально опасные места и точки, где можно спрятаться в случае чего. Не то чтобы Умуорвухтон боялся снова столкнуться с Ни’Ро — право, это уже не смешно, — просто три года посещения любимого спецкурса по «Контролю поля боя» давали свои плоды. Мэвар выстраивал у себя в голове объёмную карту местности и к моменту, когда они добрались до нужной точки, уже имел несколько планов отхода.       Айревинец, тихонько топающий рядом, его уверенности не разделял.       — Слушай, — не оборачиваясь, протянул Хтон, и лекарь вздрогнул. — Не буду говорить, что я не кусаюсь… Но ты меня с гастрономической точки зрения не интересуешь.       — Почему?       — Потому что в тебе есть нечего. Вас в Айревине хоть кормят? Ты за любым столбом спрятаться можешь.       — Кормят! — оскорбился за любимый литэрарум лекарь.       Все айревинцы так очевидно обожали это заведение, что Хтон им даже слегка завидовал. В Айревине явно и подъём был не до шести утра, и спать курсанты ложились небитые, и моральных терзаний никаких, если, конечно, пациента не «упустил».       «Мы всегда стремимся в места, где нас нет, к людям, которые нас не знают, и почему-то верим, что там окажется жизнь лучше, трава зеленее… В такие моменты нужно подумать: а что хорошего есть там, где ты сейчас? Подумай, вдруг в этот самый момент какой-нибудь целитель из Айревина мечтает оказаться в Никарене!» — затянул лекцию голос Найвина в голове Хтона. Мэвар привычно послал воспоминание о директоре куда подальше, а затем довольно резко отозвался:       — Нас тоже кормят. Так что я на тебя бросаться не собираюсь. Есть союзников вообще вредно: негативно влияет на боевой дух… Тебя как зовут-то, мечта голодающего?       — Ценеро, — буркнул в ответ айревинец. В его голосе прозвучала лёгкая обида. — Ты издеваешься.       — Естественно, — кивнул мэвар, а затем подумал, что Роирган и вправду дурно на него влиял. Метать шпильки в собеседника, чтобы отстал, оказалось так эффективно, что Хтон просто не мог удержаться. — С вами же иначе никак. Стой смирно, укушу.       Ценеро поджал губы и остановился. Он не испугался, и Хтон в который раз отметил, что неприятная тактика Нермора себя оправдала. Людям не нравилось чувствовать себя дураками, не нравилось, когда над ними смеялись. Порой от этого у них просыпалась храбрость. Чаще, конечно, скотство… Но мэвар сделал ставку на то, что перед ним был айревинец, и не прогадал.       Давно заготовленное заклятье стянуло несколько потоков энергии в пучок и направило их строго вверх. Хтон позволил магии течь сквозь себя, и сила обратилась ветром, плотным и стремительным. Восходящий воздушный поток с тщательно рассчитанной силой устремлялся к крыше здания. Ценеро ойкнул, когда его медленно стало поднимать над землёй. Мэвар ещё раз прикинул, правильно ли работали опорные точки заклятья, и лишь после этого и сам начал подниматься, ловко и быстро карабкаясь по полуразрушенной стене.       Наставник Гуле с каждым годом становился всё требовательнее, и, чтобы соответствовать его ожиданиям, никаренцы учились сражаться в любых условиях. Неважно, что было у них под ногами: брусчатка, песок, водная гладь, угли или тонкий канат: боевые маги должны реагировать быстро, бить больно и перемещаться стремительно. Любой из группы Умуорвухтона мог с минимальным использованием магии взобраться по стене дома — а мэвару, росшему в горах, и вовсе лазать очень нравилось. Поэтому на крыше он оказался даже раньше Ценеро и помог айревинцу перебраться на устойчивую площадку.       Хтон огляделся, а затем сел, скрестив ноги, выудил из кармана сложенный вчетверо листок и огрызок карандаша, и принялся чертить очередной шаблон заклятья.       Да, мэвар не хотел блистать талантами и «нравиться» потенциальным наблюдателям. Но ещё Хтону не хотелось, чтобы кто-то из их команды погиб. Это было его первое задание, в конце концов! Хтон не собирался потом до конца жизни терять аппетит от воспоминания о том, как кого-нибудь из шатааровцев размазало по этой грязной разбитой дороге.       Пока мэвар развлекал себя начертанием, Ценеро нервно помялся, побродил по крыше. Временами он выглядывал с неё и косился на дорогу, то ли в поисках ловушек, то ли наблюдая, как Вейас расставлял шатааровцев по позициям. А вот Ценеро заметно занервничал. Иногда он открывал рот, но никак не мог набраться смелости и заговорить. Пару минут Хтон терпеливо ожидал чуда, но затем понял, что без пинка оно не явится. Поэтому поинтересовался:       — И что такое важное ты хочешь мне сообщить?       — Курсант Вейас очень злится, что не может до тебя дозваться! — выпалил Ценеро. — Приказал тебя с крыши скинуть, если не ответишь.       Сразу после этого лекарь шустро сделал несколько шагов назад, всеми силами демонстрируя, что такой приказ он и не думал исполнять.       Умуорвухтон нахмурился и вгляделся в колдопоток. И правда, некоторые вектора вокруг него изгибались без видимой причины, будто от чужой магии. Мэвар попытался перехватить этот сигнал, но получилось далеко не сразу. Ощущение было таким, будто мэвару предложили кукольной ложечкой, что в длину меньше его ногтя, размешать сахар в чае. Это было неудобно, приходилось прикладывать усилия, чтобы хоть как-то пользоваться «инструментом», который Умуорвухтону банально не по размеру. Такие игрушки он давно перерос — а, может, они никогда мэвару и не подходили.       Ещё несколько минут спустя Хтон всё же сумел настроиться на волну Вейаса. И это было неприятно: взаимодействовать с тем, что в несколько сотен раз слабее тебя.       «Мэвар! — всё же гаркнуло в голове Хтона. Тот поморщился. — Скажи-ка мне на милость, почему до тебя по полчаса дозваться нельзя?»       — И как, интересно, мне ему ответить? — проворчал Умуорвухтон вслух. Он слышал о магических способах связи, которыми пользовались оперативники Шатаара, но очень смутно: в его литэраруме такому не учили. — Написать на транспаранте и поднять над крышей?       Ценеро слегка неловко хохотнул. Вейас, предположительно, тяжело вздохнул.       «Ни к чему. Я тебя слышу».       — Прекрасно! — не смутившись, огрызнулся мэвар. Единственное, что ему мешало, это то, что собеседника он не видел. Говорить с небесами казалось странным. Впрочем, говорил же он как-то с идиотами, а там отклика не больше… — Это не тебе трудно со мной связаться, это мне проблематично сделать так, чтобы ваши слабенькие заклятья от меня не рикошетили. Так что давай быстрее, мне сейчас поддерживать такое состояние труднее, чем циклоном управлять.       Голос Вейаса слегка исказился, будто раздваиваясь, набираясь силы. Хтон понял, что теперь Ториоф обращался ко всем.       «Начинаем».       Хтон с радостью перестроился, изменяя энергию в себе так, чтобы призвать ветер в любую секунду. Прикоснулся к магическим рисункам — и те закружились вокруг него, заплясали световыми отблесками.       Внизу же события развивались вовсе не так стремительно. Хтон разглядел, как осторожно перешагивала лужи и особо грязные участки дороги миниатюрная женщина. Даже с огромного расстояния можно было разглядеть, что пышное изящное платье на ней было неприлично дорогим и мало подходило для подобной вылазки.       «Так вот как выглядит наш «наниматель», — догадался Хтон. — Интересно, что именно было в тех письмах? Для чего этот шантажист сейчас умрёт?»       Неважно, что так хотела скрыть эта женщина: интрижку, сомнительную финансовую операцию или аккуратно изменённый пункт в завещании; неважно, действительно ли этот шантажист и его сведения были такими страшными, что тянули на убийство. Этот шантажист направил удар против человека, что мог позволить себе всё — кроме пятна на репутации. Значит, он был обречён.       — Интересно, о чём они говорят? — прошептал Ценери, замирая рядом с Хтоном.       Он говорил так тихо, будто считал: это они не могут услышать диалог, а вот шантажист любое слово легко уловит и сбежит. Хтон от такой простодушности лишь усмехнулся, а затем активировал первое заготовленное заклятье.       Как и всё самое полезное из арсенала мэвара, эти чары были подсмотрены у Роиргана. Воздух дрогнул, и Умуорвухтон уловил, как напряжённая до предела магия будто исказила расстояние. Мгновение — и они с целителем слышали всё, что происходило в заброшенной таверне; как скрипели половицы и сипло, будто простуженно, дышал тот, кто слал письма не тому человеку.       — Отвратительное место! — отыгрывал роль Еширам. Наверное, Вселенная была на его стороне, потому как полусгнившая доска треснула под его ногой. Еширам изобразил испуг и нервно отпрыгнул в сторону, но затем будто вспомнил о благородном происхождении, одёрнул одежду, гордо вскинул подбородок и продолжил. — И отвратительный повод! Зачем вы пригласили меня сюда? Хотите выкуп? Сколько там могут стоить ваши жалкие домыслы?       Еширам брезгливым жестом кинул в сторону мужчины кошель. Тот громко звякнул.       — Самое дорогое, что вы сейчас отняли — моё время. Вы вполне могли бы запросить подачку и по почте. Раз уж написали столько писем, то должны знать, как это делается.       — Не стройте из себя вот это вот, — сипло отозвался мужик. — Если бы вы не нервничали, не попёрлись бы сюда лично. Передать кошелёк мог любой дурак. Но вы тут. Хтон видел, как крутилась его голова, с высоты похожая на крошечную точку в центре мишени. Видимо, шантажист нервничал и озирался, но увидеть магов не мог. С его стороны локация вообще плохо просматривалась.       «А вот пересечение магических потоков там неплохое, — машинально отметил Хтон. — Энергия крест-накрест ложится. При должной сноровке можно легко выстроить трёхстороннюю защиту…»       Это, безусловно, могло быть совпадением. Шантажист-маг не укладывался в заявленную сложность миссии. Да и Вейас, опытный и битый сложными заданиями не меньше Роиргана, не выказывал никаких признаков беспокойства. Но Хтон, как порой говорила Эфи, был параноиком со стажем. И он стал сплетать чары захвата.       «К Граням игры с переодеваниями от Еширама, разведать информацию можно и от пленного, — рассудил мэвар. — Не собираюсь рисковать».       — Может быть… — Еширам, между тем, потрясающе разыграл лёгкое замешательство. — Может быть, мне и правда не хочется, чтобы вы запрудили улицы нелепыми слухами. Я прибыла убедиться, что сумма откупа от вашей… буйной фантазии… окажется достаточной.       «Странно, — услышал Хтон в голове размышления Вейаса. — Он не притрагивается к деньгам. Шаквар, Мэвар — будьте наготове. Мне это не нравится».       — Увы, вы так хорошо подчистили документы, что все мои слова действительно покажутся нелепыми домыслами.       Судя по тону, шантажист улыбался. Хтона это напрягало. Примерно так же, как и то, что их цель резко заговорила хорошо поставленным голосом без единой ошибки.       — Мне не нужны деньги.       — А что вам нужно? — тут же осведомился их переговорщик.       — Я нацелен на приятную беседу, — усмехнулся шантажист, разводя руками. — Только и всего. Не в моих правилах кому-то вредить.       — Что вас интересует?       — Интересует меня много чего. В отношении вас это даже не интерес, а прямо-таки навязчивые вопросы. Например, что в вашем доме делали люди, считающиеся пропавшими?       «Мягче, Еширам, — потребовал Ториоф. — Выведай».       Шатааровец под личиной, наоборот, ничего узнавать не стал, только скрестил руки на груди, отчего его поза сразу стала скованной. Шантажист принял это за ответ, усмехнулся и с нажимом продолжил:       — Маги Ли’Вара и Ен’Вара, помните таких? Только-только из Лирвина выпустились, пропали на первом же самостоятельном задании. Все ещё удивлялись. Если исчезают никаренцы, которые вечно лезут куда не надо, или шатааровцы, которые могли начать опасную игру, все только руками разводят. Но Лирвин? Нелепица. — Шантажист чуть прищурился. — А ведь, если подумать, в последние два года магов вообще пропадает многовато.       — И к этому, по-вашему, тоже я причастна?       Шантажист лишь развёл руками.       — Может, вы. Может, кто-то из ваших друзей — довольно внезапных, кстати. Я бы ещё обсудил, с чего вдруг после вашего письма командующему Ривадин армия неромо-натаиннского альянса внезапно начала смещаться подальше от границ вырожденцев, но…       Шантажист внезапно запнулся. Хтон различил, как высоко взлетели его тёмные брови. Как мужик чуть наклонился к Ешираму, будто пытаясь что-то разглядеть, но в то же время не желая уходить с места. А затем шантажист коротко хмыкнул и швырнул заклятье в здание, на крыше которого притаилась Ноуса.       От силы ударной волны Хтона шатнуло. Он ухватился за край крыши и почувствовал, как крошился камень под пальцами. Это, впрочем, не помешало закрыть их с Ценеро барьером. Из них всех вообще пострадало только укрытие Ноусы: за мутью взметнувшейся пыли Хтон различил, что у него обвалилась часть перекрытий и, вроде как, кусок крыши.       — Она цела? — испугался целитель.       «Хватит! — рявкнул в голове голос Вейаса. — Еширам, назад. Устраняем падлу!»       Курсант Еширам понятливо отступил. Как и остальные шатааровцы, которые вообще остались на позициях, он не горел желанием вступать в драку, оставляя грубую силу боевым магам. Мгновением спустя сам Вейас перескочил через подоконник и закрыл шатааровца собой.       — Понятно, — чуть разочарованно протянул шантажист.       То, что вызывающе-алый камзол никаренца его не напряг, Хтона обеспокоило ещё больше. Магов всегда побаивались. Боевых магов — и подавно. Но шантажист лишь поинтересовался:       — Надеюсь, никому из вас не грозит отчисление? Потому что мне придётся уронить вам рейтинги.       Вейас молча отщёлкнул лезвия. Два кривых клинка обвили его руки, будто изогнутые змеиные тела. Это оружие не было ножами в прямом смысле этого слова: скорее, кастетами с несколькими лезвиями. Это оружие Хтон у него уже видел. И, главное, помнил, насколько старшие никаренцы не хотели связываться с Вейасом, когда он вооружался этими странными штуками.       Ториоф уверенно шагнул вперёд, ударил с широким замахом, и до того, как мужчина начал уклоняться, уже начал движение второй рукой. Рваный, асинхронный стиль боя никаренца, похожий на манеру кабацкой драки, читался трудно и выглядел непривычно. Но их шантажист лишь раз чуть не попался: кривое лезвие едва-едва рассекло ему бровь. Мужик кивнул своим мыслям, а затем резво шагнул вбок, уходя с траектории удара.       Хтон прищурился, наблюдая за происходящим. Он отмечал по-военному чёткие шаги Вейаса, его размашистые, смертоносные движения. И в противовес им — короткие быстрые увёртки неизвестного мага. Тот даже не отходил, а словно едва-едва переступал ногами. Вот Ториоф бил наискось, от левого бедра к правому плечу — шантажист уходил по направлению его удара, опережая лезвие всего на мгновение. Он смещался вправо. Вейас хмурился, следовал за ним, вынужден был перемещаться, чтобы эффективно ударить в живот. Но вместо того, чтобы отступать назад, мужик снова уходил вправо, и ещё, и ещё — пока не оказывался на изначальной позиции. Он так надёжно занял точку, что Ториофу приходилось кружить вокруг, совершать в разы больше движений, выбиваться из ритма, вечно менять позицию с удобной на категорически неподходящую. По сравнению с шантажистом, который едва-едва уклонялся и руками вообще не размахивал, а, наоборот, прижал их к корпусу, он прямо-таки вертелся волчком.       — Наш командир такой потрясающий, — шёпотом сказал Ценеро.       — Ты думаешь? — с сомнением пробормотал Хтон. Заклятья вокруг него нервно колыхнулись.       Целитель горячо кивнул, с неподдельным восторгом наблюдая за тем, как вокруг лезвий на руках Вейаса замелькали огненные росчерки. С его стороны пляска пламени, быстрые движения подтянутого и уверенного в себе никаренца, его неостановимое наступление и правда должны были выглядеть зрелищно. Но Хтон чем дальше, тем больше разочаровывался в том, что видел.       «А ведь тебе бы тоже не помешало взять пару уроков у Роиргана», — подумал мэвар с изумлением.       Вейас зацепил ногой стул так, что казалось: никаренец упадёт, подходи и добивай! Его противник на провокацию не повёлся, только встал чуть устойчивее, не пытаясь добить якобы потерявшего равновесие врага. Но Ториоф на это и рассчитывал: в ту же секунду стул полетел в шантажиста, а сам Вейас бросился вперёд, сокращая дистанцию. Хтон поморщился, заметив, как лезвие рассекло тыльную сторону ладони шантажиста. Тот фыркнул, поморщился от боли — но выбранной позиции не оставил.       «Нет, двигаешься-то ты хорошо, — вынужден был признать Хтон. То, как Вейас ставил ноги; то, как он ловко встраивался в ритм, умудряясь не отставать от врага даже в неудобной позиции; то, какая у него была пластика — прямо кричало о великолепной физической подготовке. — Может, ты проводишь в зале даже больше времени, чем Нермор. Прекрасно используешь особенности окружения, уверен в себе и в выбранном стиле, который знаешь от и до. Грани, страшно представить, насколько ты опытнее нас всех! Но… Я бы тебя уделал, Вейас. И этот человек уделает тоже».       Нермор периодически приглашал Хтона и Дальо понаблюдать за тренировочными поединками старшекурсников. Ну, как приглашал — хватал за шкирки и тянул под собой с матом и угрозами, но да какая разница, если работало? Меатар всегда был за. В такие дни он старательно запоминал приёмы и шаги опытных курсантов. Но сам Роирган куда больше любил, когда Дальо и Хтон пытались не копировать посторонних, а критиковать их. Анализировать чужие бои, выделять слабые места. И, это было обязательным условием, тут же предлагать альтернативу. «А что бы ты сделал в этой ситуации?» — на этот вопрос Нермор заставлял их отвечать снова и снова.       «Первым делом, я бы бросил это оружие, — подумал Хтон. — Лезвия страшные и ты владеешь ими превосходно, но — не против этого врага. Такое оружие — не продолжение руки, оно не расширяет радиус твоей атаки. Наоборот, заставляет тебя, Вейас, держаться поближе к этому магу, иначе ты просто не достанешь его. На таком расстоянии тебе небезопасно колдовать самому. Он знает это, пользуется этим! А ещё — пока ты так близко, ни я, ни Ноуса не можем тебе помочь. Шантажист знает ещё и то, что ты не один, что тебя прикрывают, но ему даже не надо напрягаться для обороны. Ты всё делаешь за него. Грани! Тебя используют как живой щит, Вейас! Да отойди же ты от него! Насколько нужно не читать ситуацию, чтобы так подставляться?»       Существовала и другая проблема. Чтобы нанести глубокую, опасную рану, вывести врага из строя, Ториофу нужно было совершить чудо. Обычно, когда кто-то хватался за такое необычное оружие, люди терялись — но шантажист выбрал самую верную тактику. Он закрывал все уязвимые точки руками, а их, в свою очередь, окутал чарами. Совсем избежать повреждений он бы не сумел: перед страшными загнутыми рогами кастетов Ториофа живая плоть распускалась на ленты. Но перерубить кость Вейас не мог при всём желании, а кровотечение его противник умело замедлял.       То, на что не хватало умения и сноровки Вейасу, внезапно провернул шантажист. После того, как Ториоф в очередной раз отступил для выпада, он быстро развернулся к никаренцу и разжал ладони. С обжигающей вспышкой Вейаса ударило в грудь и откинуло.       Хтон испытал лёгкий отголосок уважения, когда заметил: несмотря на силу удара, Ториоф не упал, только сгруппировался так, чтобы его и не оттащило слишком далеко, и не развернуло. А затем и сам стал сплетать заклятье.       «Нет», — заторможенно подумал Хтон.       Сознание работало медленно. Мэвару казалось, что магические вектора изгибались перед Вейасом вечно. Но там, где не успевало сознание, магия Резервуара реагировала надёжнее тысячи ведунов.       Шантажист совсем не был «простой целью». Более того: Хтон уже уверился, что как маг он был поопытнее Вейаса. Атакуя, их враг уже знал, куда отбросит Ториофа. Знал, что тот, получив дистанцию, начнёт колдовать. И, может быть, даже предполагал, какое заклятье обрушит на него никаренец. Тем более что Вейас уже всё испортил, когда зажёг огонь вокруг лезвий, выдал свою причастность к стилю пиры. Этот человек просчитал всё наперёд. Хтон знал: если Вейас ударит, зацепит только его самого. Ну, может, ещё курсанта Еширама, что жался к стене за спиной никаренца.       Магия потекла сквозь тело, легла в руку идеальным, послушным инструментом. Хтон прищурился, будто наводя перекрестье прицела, и колдовские арканы его чар быстро перестраивались. Не только этот шантажист умел просчитывать наперёд: Хтон уже учёл всё, чем тот мог угрожать Вейасу и Ешираму. Он успевал переделать свой щит, чтобы тот не только поглотил отражённые огненные чары. О, заклятье Хтона могло захватить их, многократно усилить, переработать — и вернуть шантажисту обратно. Вернуть в таком виде, что от него не осталось бы и костей. Дополнительные функции, сложные переходы уровней и надёжные связки сплелись в идеальную гармонию. Перед тем, как отправить чары в полёт, Хтон успел подумать: наверное, такой уровень сложности не освоила бы даже Ноуса. Хотя среди третьекурсников не было никого талантливее, все это знали.       «Почему меня, а не её, посадили на самую удобную позицию? Почему оставили на первой роли? — снова мелькнуло на периферии сознания. Хтон задержал заклятье, хотя секунды уходили, воздух вокруг Вейаса дрожал: он вот-вот готовился совершить ошибку. — Я известен как посредственный маг. Это я должен быть на подхвате, чтобы ничего не испортить. Так почему? Очередная проверка?»       На мгновение Хтону показалось, что это не Вейас, а он сам стоял там, внизу, в разрушенной таверне. Смотрел в лицо врагу и был в шаге от смертельной оплошности. Каждая новая мысль казалась гвоздем, прибивающим Хтона к стене.       Да, это была проверка возможностей. Наверняка Тори как лидеру группы поручили дать Резервуару проявиться. Если Хтон использует свою защиту, слишком совершенную и продуманную, его маскировке конец. Если его маскировке конец — он останется беспомощен. Так нельзя.       Но если чары не использовать — Вейаса угробят прямо здесь. Средненького бойца, средненького мага, средненького командира… Да, возможно, Никарен бы потерял немногое. Но ещё Вейас был первым человеком в Никарене, который помог Хтону и Эфаро. И, в отличие от Роиргана, он даже не преследовал никаких эгоистичных целей.       Дурак, определённо. Но это не повод дать его убить.       Максимум — слегка покалечить.       Всем собой чувствуя, как истекало время, Хтон рванул тщательно простроенные уровни заклятья. Магическая гармония рушилась, мешалась, связки перетекали одна в другую, смещая точку равновесия в заклинании. Когда Хтон, размахнувшись, швырнул его перед Ториофом, от идеального щита не осталось почти ничего.       Он едва успел: Вейас как раз доплёл и активировал свои боевые чары. Гудящий огненный поток закрутился спиралью перед Ториофом и ударил по шантажисту. А тот, словно танцуя, обернулся вокруг себя, ухватил край плетения заклинания, потянул… Чары Вейаса послушно поплыли за ним, будто забыв, что они, вообще-то, боевое заклятье. А в миг, когда шантажист сделал полный оборот вокруг себя, они ещё и забыли, кто их хозяин. Усиленное заклятье полетело в Ториофа.       Кривое нечто, похожее на хаотичный барьер новичка, выросло перед Вейасом. Вовремя: от столкновения пиро-заклятья и аэро-защиты послышался глухой удар. Земля дрогнула.       Хтон знал, что будет дальше. Но всё равно с ужасом, вцепившись пальцами в край крыши, смотрел, как промялась, а затем рухнула его защита, успев поглотить лишь часть убойной силы. Деформированные боевые чары ударили Вейаса в плечо, закрутили, швырнули в стенку. Крик ужаса Ценеро слился с руганью Еширама, у которого загорелся его пижонский камзольчик.       Движение слева.       Хтон извернулся и ухватил за руку Ценеро, который, судя по решительному выражению лица, собирался сигануть с крыши.       — Пусти!       — Убьёшься.       — Ему нужно помочь!       Хтон это уже видел. То, что Вейас от неожиданности не успел сгруппироваться, сильно его подставило: весь основной импульс удара пришёлся на его плечо. Мэвар думать не хотел, что там сейчас с костями.       — Нужно. Но не прыжком же с шестого этажа, — возмутился Хтон, а затем сплёл заклятье восходящего воздушного потока.       Целитель… Удивлял его, как удивила раньше Ноуса. Он даже спрашивать не стал, что сделал Хтон, лишь решительно шагнул в заклятье после кивка мэвара. И секунду спустя уже плавно снижался.       На контрасте с этой плавностью шантажист резко рванулся в сторону. Этим и привлек внимание.       Хтон видел, как он сиганул через подоконник на улицу. Чары захвата от Вейаса сработали — но их цель чхать на них хотела. Или, скорее, воспользовалась паузой, чтобы сплести ещё чары и защититься. В ту секунду, как чары захвата распались бесполезными искрами на его коже, в голове Хтона зазвучал чуть надтреснутый голос Вейаса:       «На перехват!»       Первым же порывом Умуорвухтон метнул в цель боевое заклятье. Уплотнённый и тонкий, как игла, поток воздуха распался, как и чары Вейаса, не успев коснуться шантажиста. А тот припустил ещё быстрее. Казалось, дорога сама стлалась ему под ноги. А когда шантажист за мгновение до огромной лужи замер, закрыл глаза, а потом оказался на другом её краю, Хтон понял — сейчас они его упустят.       Мэвар рванул вслед за шантажистом. Мир словно смазался по краям: чёткими оставались лишь грохот подкованных сапог по разбитой крыше да пересечённый маршрут впереди. Сложный… Но видали и сложнее.       Край крыши приближался. За мгновение до прыжка порыв призванного ветра толкнул в спину, Хтон сгруппировался… Под ноги ударил край соседней крыши. Разбитые камни закружило развеивающееся заклятье — а мэвар помчался дальше.       Преследование и перехват, преодоление препятствий и магическая поддержка на краю пропасти — всё это было знакомо Хтону. Он колдовал заранее, автоматически просчитывал траекторию прыжков через пропасти, ловко цеплялся за выступающие толстые трубы, подоконники, балконы. Сигануть вперёд, сквозь выбитое окно, пересечь давно брошенную комнату старого дома, выскочить в другое окно, чтобы повиснуть на полуразрушенном балконе; раскачаться, прыгнуть ещё ниже, хватаясь за крепления ржавой лестницы. Под ладонями ощущались пыль, хлопья рассыпающегося металла — и магия, вечная, послушная. От бесконечных рывков и нагрузок могло бы стать больно, но Хтон применял давно знакомые трюки из «Контроля тела» автоматически. Магия гасила импульсы, снижала нагрузку, щадила мышцы.       «Заклятье захвата на тебя не действует, — вспомнил Хтон, взвешивая на ладони другие чары. — А как насчёт чего-нибудь такого?»       Он швырнул заклинание по цели. Шантажист сначала попытался увернуться, но это Хтон предусмотрел: радиус поражения был велик. Яркая вспышка света ударила по глазам. Шантажиста откинуло, но он с неожиданной ловкостью откатился, чтобы снова встать секунду спустя. И пока Хтон сокращал дистанцию, он применил какие-то чары, чтобы не подволакивать пострадавшую ногу.       Заставить того, за кем гонишься, хромать, вообще-то полезно. Но Хтон, который хотел полностью парализовать эту сволочь, результат не оценил.       «И на парализующие тебе плевать, — зло подумал мэвар, перескакивая на следующую крышу и бессильно наблюдая, как шантажист рванул дальше. — Как и на боль».       Шантажист оглядывался. Он выбирал маршрут так, чтобы мэвару было сложно угнаться за ним. Увеличивая дистанцию, шантажист рванул на другую сторону улицы. Хтон знал: при первой же удобной возможности тот свернёт в переулок. Вряд ли это поможет сбежать, но… А если вдруг?       Около минуты он потратил на сплетение заклинания. Спина шантажиста внизу исчезла за домом, и это подстегнуло. Курсанты уже всё испортили — провалить задание совсем было бы непозволительной роскошью. Так что Хтон разбежался снова и сиганул через улицу. Естественно, он начал падать раньше, чем пролетел бы хоть тройку ульми — но магия подхватила тело, швырнула вперёд, будто снаряд. Хтон прикусил губу, когда ухватился за край крыши на другой стороне улицы. Неровный камень больно впился в ладони.       — Едва допрыгнул, — с укоризной протянули сверху, а затем Хтону протянули руку.       — Рад, что ты цела, — хмыкнул мэвар, хватаясь за ладонь Ноусы и взбираясь наверх. Шаквар выглядела так, будто её обсыпали пылью из мешка — пыльно-седыми казались волосы, забранные в зализанную косичку, щёки, камзол. Впрочем, перепачканная одежда для человека, которого пытались взорвать вместе со зданием — смешная цена. — Сколько щитов ты поставила?       — Одиннадцать, — нервно улыбнулась латэречкка, и Хтон усмехнулся. Он и сам обычно ходил в девяти.       Ноуса тревожно поглядела в переулок, где скрылся шантажист. Казалось, она раздумывала, стоит ли его вообще преследовать, а если стоит — поймают ли они его, а если поймают — не принесёт ли это больше проблем… Её сомнения Хтон читал даже проще, чем эмоции Роиргана.       — Помнишь зачёт по контролю тела? — спросил Хтон, и девушка испуганно кивнула. Причину испуга мэвар понимал тоже: судя по всему, Ноуса боялась, что он злился. Мало кто любил проигрывать. — Ты меня тогда уделала. Я хочу реванш. Трасса похожа, не правда ли?       Они посмотрели в переулок: кривое узкое пространство, заваленное мусором, с проломленным дорожным покрытием и кусками металлического армирования, торчащими из стен. Не хватало только магических препятствий, чтобы стало совсем неотличимо от трассы, на которой они сдавали зачёт… И на которой юркая Ноуса его обставила.       — Ты тяжеловат для таких забегов, — внезапно уколола его Ноуса, улыбаясь. — Проиграешь. Я не буду поддаваться.       Хтон усмехнулся и опустился в низкую стойку.       — Даже если и так, я всё буду отрицать, — протянул он, искренне забавляясь ситуацией. Неуверенность Ноусы исчезла, и его почти болезненный азарт преследования — тоже. Никаренцы были спокойны. Они давали шантажисту фору: могли себе позволить, пока его фигура хорошо видна с высоты. Будто и не было уже никакой миссии, от которой зависело многое; не было ответственного задания, зависшего в шаге от провала. Теперь Хтон и Ноуса будто играли — с шантажистом и друг с другом. И оба получали удовольствие от этой странной игры. — Скажу, что сознательно тебе сдался. Мне поверят.       Ноуса вытянула руку вперёд, и на узкой ладони зажглась искорка. Магия отразилась в циановых глазах. Ноуса осторожно уронила заклятье, и оно, плавно покачиваясь, устремилось к земле. Никаренцы знали правила таких гонок лучше, чем правила поведения в литэраруме. Хтон спокойно отсчитывал удары сердца, следил взглядом за парящим заклинанием. И в момент, когда оно коснулось земли, сорвался с места одновременно с Ноусой.       Ветер взвыл.       Хтон недовольно поморщился, когда латэречкка применила магию со старта, почти взлетая на силе своих циклонов. Ей даже разбегаться не пришлось, только оттолкнуться от края, а затем ветер подхватил лёгкую фигуру, перенёс через следующую крышу… Хтон пересёк то же расстояние своими силами, едва не свалился, когда с крыши сорвались несколько кирпичей.       Удивительно: перемещения шантажиста Хтон отслеживал краем глаза. Почти болезненный азарт преследования, который заставил его сигануть через улицу, рискуя разбиться, исчез. Хтон мог бы сказать: если упустят — ладно. Нет смысла выматывать себя, совершать ошибки, как Вейас до него, или, чего доброго, убиться, чтобы кому-то что-то доказать. Хтон успокоился, будто заразившись настроением Ноусы.       Когда мысли пришли в порядок, ситуация сразу стала проще. Можно не пытать себя паникой, не придумывать жуткие сценарии провала миссии, не рисковать зря, а просто наслаждаться слаженной работой всех мышц, свистом ветра в ушах, упоительной магией, скоростью — и сильным соперником.       Пока улицы были пустынны, отслеживать цель оказалось проще простого. Бегущий силуэт выделялся на фоне мёртвого пейзажа. Но то, что он направлялся в сторону более населённых районов, мэвара не устраивало. Хтон активировал одно из заготовленных заранее заклятий. Тугой порыв ветра ударил перед ним, целя в спину шантажиста. Тот отшатнулся, оглянулся через плечо. Из-за заклятья Ноусы, почти такого же, он вынужден был отступить ещё сильнее, сворачивая с выбранного маршрута. Никаренцы не переговаривались — но действовали слаженно, одновременно догадавшись, куда нельзя пускать цель ни в коем случае.       Аргументы в виде боевых заклинаний оказались достаточными для смены маршрута. Шантажист после краткой паузы бросился через улицу к другому переулку. Никаренцы разом свернули. Хтон подрезал напарницу, вырываясь вперёд, и попытался ударить заклятьем — снова безуспешно. Это было ожидаемо, так что выругался Хтон лишь когда увидел, как Ноуса ловко сиганула через обломанную трубу, не сбавляя скорости промчалась по тонкой конструкции для перетяжки и оказалась на другой стороне улицы.       Разрушений здесь уже было чуть меньше, а местами их даже пытались латать. По крайней мере, Хтон увидел неровные деревянные мостки, переброшенные через самую большую лужу. И по ним, судя по обилию следов, даже ходили. Шантажист, невзирая на усилия никаренцев, приближался к людным улицам.       — Там базар! — крикнула Ноуса с минуту спустя. — Что будем делать?       «Задержать его не получится: все чары захвата, парализующие и стандартные боевые ему ни по чём, — припомнил Хтон, а затем вытащил из кармана свой блокнот. Страницы зашелестели, тщательно отрисованные шаблоны замелькали перед мэваром. — Но я не чувствую в нём особенной мощи. Будем бить чарами, которые ему силёнок не хватит отразить».       Мэвар хлопнул ладонью по одной из страниц, ощущая, как шаблон заклятья послушно лёг в руку. Он уже начал целиться… Как снова выругался, развеял заклинание и махнул рукой Ноусе.       — Что? — удивилась та, останавливаясь на краю крыши.       — Ударь ты, — попросил Хтон, протягивая девушке блокнот, раскрытый на нужной странице. — Нельзя, чтобы его поразило моим заклинанием. Будут вопросы.       — Здесь только ты и я. Кто узнает, что заклятье твоё?       В то, что Ноуса не стала бы рассказывать, что Умуорвухтон плохим магом только притворялся, мэвар верил. Как и в то, что её мнение могли и не спросить. Принуждение и пси-магия, угрозы и обман — они были слишком тонким искусством, чтобы честная Шаквар умела им противостоять.       — Мне нельзя, — шёпотом повторил Хтон, качая головой. В лице латэречкки что-то дрогнуло, и мэвар поспешил отшутиться. — К тому же я вряд ли попаду по бегущей цели.       — Я думала, твои результаты стрельб… — Шаквар скептически покосилась на блокнот Хтона. — Такие же честные, как и результаты по боевой магии.       — Нет, вот тут всё правда, — ухмыльнулся Хтон. — Мне действительно лучше не доверять то, что не умеет самонаводиться. В лучшем случае просто промажу, в худшем — попаду по себе.       Ноуса активировала заклинание. Скептически оценила сложные плетения, но ничего не сказала, лишь прицелилась и пропустила огромный поток энергии сквозь шаблон. Короткий сияющий луч заклятья оказался точен, как росчерк стилета.       Защита шантажиста, чем бы она ни была, пыталась сдержать и этот удар. Но Хтон не просто так выбрал именно это заклятье, что лишь набиралось силы с расстоянием. На столь обширной дистанции чары должны были отожраться так, что любую нормальную цель бы просто разорвало. Защита шантажиста треснула под напором основной ударной волны прямо в грудь. Их цель рухнула, не успев добежать до плотной толпы.       Закричали лишь спустя несколько секунд, так внезапно всё произошло.       — С гражданскими без необходимости не контактировать… — проворчал Хтон, вспоминая дурацкие наставления цолнера и понимая, что им сейчас ещё предстояло успокаивать толпу. — Отличный выстрел. А… Ясно.       На месте Ноусы уже не было. Хтон огляделся и предсказуемо увидел девушку на полпути к базару. Хтон задержался ещё на мгновение, бережно закрывая и пряча блокнот, а затем поспешил за напарницей.       Уже приближаясь к грязным торговым рядам, Хтон различил невозмутимый голос Ноусы:       — …просим разойтись и не мешать нам завершить работу.       Несмотря на пробивную уверенность в голосе никаренки, слушали её скептически. А трое местных охранников и вовсе подошли поближе, явно не желая уходить с дороги. На фоне широкоплечих мужиков девушка, даже в предупреждающе-алом никаренском камзоле, угрозой не выглядела. Любопытные покупатели, вернее, те из них, кто не убежали сразу, толпились вокруг, поглядывая на неподвижное тело шантажиста.       — «Нам»? — переспросил один из мужчин.       — Нам, — подтвердил Хтон, спрыгивая на балкончик и свешивая с него ноги. Когда люди внизу заметили его, мэвар хищно улыбнулся и позволил глазам замерцать алым. — Какие-то проблемы?       — Господа, я настоятельно не рекомендую бесить… — Ноуса невинно улыбнулась, поглядела на то, как отшатнулась толпа, и иронично закончила, — представителей магического Альянса. Вон тот, под которым красная лужица натекает, тоже как раз этим занимался.       — Мы сообщим о произошедшем, — дрожащим голосом пообещал один из охранников, но прозвучало это скорее как хороший предлог для побега, а не как угроза.       — Счастливого пути, — серьёзно пожелала Ноуса, и людей будто сдуло.       Иронизирующая Шаквар была зрелищем настолько необычным, что Хтон ещё пару секунд изумлялся, разглядывая непривычную полуулыбку на расслабленном лице обычно загнанной девушки.       — Ты только что пугала мной местных, Ноуса? Или мне показалось?       — Пришлось. Меня эти милые люди не боятся, — не стала отрицать Ноуса.       Хтон чувствовал небывалую лёгкость, приятную расслабленность мышц, получивших долгожданную нагрузку… И что-то ещё. Пожалуй, Умуорвухтон назвал бы это чувство триумфом. Всё прошло не так, как хотелось бы мэвару, и он сам показал себя не так, как можно мечтать. И всё же, даже в сложных условиях, когда нужно скрываться, когда пришлось бросить большую часть команды и действовать без приказа лидера группы — они справились. Человек, гораздо более опасный, чем заявляли в описании к миссии, лежал поверженным. Хтон бы сказал, что это неплохое, и главное — безопасное начало его пути как боевого мага. Впрочем, были ещё вопросы, с которыми следовало разобраться.       Хтон спрыгнул с балкона и осторожно подступил к телу шантажиста. С другой стороны громко чвякнула грязь, когда Ноуса перемахнула через лужу и тоже направилась к нему. Шаквар присела на корточки, разглядывая тело мага, но не прикасаясь к нему. Совершенно молча и деловито. Хтон решил последовать отличному примеру и перевёл взгляд на поверженного мужчину.       Вблизи он выглядел полностью соответствующим образу: в простецкой одежде — не просто грязной или порванной, а много раз починенной, словно кто-то отчаянно пытался продлить жизнь единственному комплекту. Мэвар присел на корточки, внимательно изучая распростёртое на земле тело. Ладонь правой руки была вытянута вперёд, и на ней не было ни следа мозолей. Напротив: Хтон отметил ухоженные ногти без крохи грязи, светлую и гладкую не по возрасту кожу.       — Ну и что ты тут делал?.. — задумчиво протянул Умуорвухтон, но провести более серьёзный осмотр не успел.       — Хорошо сработано, курсант Мэвар, курсант Шаквар.       Мэвар поднял голову, поглядывая на подошедших Вейаса, Фарьи и Ангтара. Откуда они взялись, Умуорвухтон так и не понял.       — Хтон. Навыки именно защитника пока хромают, но преследование вышло на загляденье. А вот Ноуса — ты и правда нечто! Я почти хочу стащить у тебя формулу, по которой ты сплела контрольное боевое. Никогда такого не видел! — искренне восхитился Вейас. Судя по тому, что плечо у него больше не торчало перебитым крылом, айревинец всё вправил.       Хтон понадеялся, что пришедший в норму и давший им оценку Вейас тоже пожелает разобраться, почему всё пошло не по плану. Однако Ториоф только кивнул Фарьи и объявил:       — Тело ваше.       Шатааровец невозмутимо кивнул и подал знак младшему «специалисту по сокрытию». Курсант Ангтар чуть нервно подступил к телу.       — Что?! — возмутился Хтон, подрываясь на ноги. Всё его расслабленное умиротворение разбилось в крошево. — А тебя не волнует, что он был магом? Что уровень сложности задания сильно преуменьшен? Что опытный чародей переодевается под деревенщину и шлёт невнятные угрозы аристократке? Что…       Хтон беспомощно посмотрел на Ноусу, надеясь, что та его поддержит. Но девушку будто подменили. Уверенная в себе, талантливая и насмешливая магичка исчезла сразу же, как миссию объявили завершённой. Ноуса заметно замкнулась и пыталась не отсвечивать.       Хтон чуть не вызверился на неё.       — Нет, но я знаю, кого это волновать будет. Я укажу все несоответствия в отчёте, а затем ими займутся компетентные лица. — Вейас положил руку на плечо Хтона и с силой потянул мэвара за собой. Второй рукой он поманил Ноусу, и девушка почти беззвучно пошла рядом с ними. — А мы задание выполнили. Курсант Фарьи, не уничтожайте тело, просто сделайте так, чтобы его не нашли случайно. Скорее всего, представители Альянса захотят его осмотреть.       — Не держи меня за идиота, — фыркнул Фарьи, сплетая вокруг погибшего шантажиста плотный кокон заклинаний.       Вейас упорно тянул третьекурсников за собой, не обращая внимания на то, что Ноуса явно перепугалась, а Хтон оборачивался, борясь с желанием вырваться и вернуться к осмотру тела. В конце концов Ториоф практически силой запихнул Хтона в портал… И они оказались на Перекрёсте в окружении шести одинаковых дверей.       Здесь же уже были двое из их команды. Курсант Ценеро нервно глядел на плечо Вейаса — тот кивнул айревинцу, показывая, что его самочувствие в пределах нормы. Переговорщик Еширам выглядел чуть похуже: кровь с изуродованного лица заливала обгоревший камзол. Шатааровец морщился, но терпел неприятную целительную магию.       — Спасибо за работу, — нейтрально поблагодарил Вейас. Прохладно-вежливым тоном он убедительно провёл черту между собой — и этими магами, с которыми их свела одна вылазка и с которыми он, скорее всего, больше не увидится. — Можете возвращаться в свои литэрарумы. Отчёты по вашим достижениям на задании будут предоставлены в общем порядке.       Хтон раздражённо поморщился, но, подчиняясь давлению руки Ториофа, открыл дверь с гербом Никарена, шагнул в портал — и мгновение спустя оказался в коридоре административного этажа. Секундой позже оттуда выглянула и Ноуса.       — В общем порядке, — передразнил Хтон тогда. — А ничего, что в этой вылазке не было ничего «общего» и «стандартного»? Всё, что только можно, пошло не по плану! А ты ведёшь себя так, будто это досадная случайность! И даже не пытаешься узнать, с какого хрена…       — Как всё прошло, курсант Вейас? — позвал цолнер Лааго, выглядывая из дверей ближайшего кабинета.       Ноуса испуганно пискнула и обхватила себя руками, будто пытаясь стать меньше и незаметнее. Да и Хтон притих. Не совсем по своей воле: Ториоф двинул ему в бок локтем.       — В пределах нормы, — сухо отчитался Вейас. Судя по едва уловимым колебаниям магии вокруг него, нером плёл какое-то заклятье, но какое — Хтон разобрать не мог. — Возникли несколько сложностей, но они были успешно преодолены. Задание выполнено.       — А курсант Мэвар?       Цолнер быстро поглядел на Хтона. Тот ответил воинственным взглядом. Всё вокруг казалось неправильным, искусственным: таким же, как и явная подстава на задании. У Хтона было слишком много вопросов, чтобы размениваться на любезности с цолнерами.       Вейас не дал ему открыть рот и всё испортить. Он без лишней торопливости внушительно заметил:       — Я буду настаивать на том, чтобы курсанту Мэвару удвоили количество практики по защитным чарам. На мой взгляд, у него большой потенциал, но вот магические знания по основной специализации… Сомнительные.       — Не только мои умения в этом задании сомнительны.       Хтон хотел сказать ещё много чего, но тут ощутил, что не мог даже рта раскрыть. Казалось, его челюсти склеило друг с другом сгустившимся возмущением. Или, что вероятнее, заклятьем Вейаса, который подозрительно в это же время перестал колдовать.       — Да, я согласен с Хтоном. Посылать сразу троих новичков на одно задание — сомнительное решение. Я едва крышей не поехал от такого количества неопытнышей, впервые увидевших Перекрёсток, — кивнул Ториоф, удостоился сочувствующего взгляда цолнера, а затем быстро попрощался. И, вцепившись Хтону в плечо, поволок его за собой. — Ты хоть что-то слышал об осторожности?! О том, что не надо вопить о своих подозрениях направо и налево? Откуда в вас эта глупейшая уверенность, что тебе сразу дадут все ответы, если прокричать опасные вопросы погромче? И тем более — ещё более глупая вера в то, что они, эти ответы, вам нужны?       Хтон бы многое хотел на это сказать. Но не мог даже челюстей разжать. Уверенности в том, что он снимет заклятье самостоятельно, у мэвара не было. Так что он недовольно плёлся за Вейасом, выслушивая, как ему стоит жить. Он оказался многозадачным: носился по литэраруму, изредка заглядывая в кабинеты, и продолжал читать нотации.       Ноуса на какое-то время отстала. Но затем тяжело вздохнула и торопливо бросилась вслед за удаляющимися парнями, догнала их и пошла рядом, подстраиваясь под торопливый шаг Ториофа. Покосилась на Хтона. И внезапно задала тот самый вопрос, который так волновал мэвара:       — Ты думаешь, лучше пустить всё на самотёк и не пытаться разобраться? А вдруг Хтон прав, и ситуация сложнее, чем тебе кажется? Мы же будем не готовы и…       — Если вы правы, и сегодняшняя миссия с подвохом, самая умная стратегия — держаться от неё подальше! Пусть загадки разгадывают те, кому, во-первых, деньги за это платят, а во-вторых — кто разбирается в ситуации получше нас. Прими это правило на вооружение… Так… Где этот придурок может быть?       «В это время дня? — неожиданно задумался Хтон. — Наверное, в кузнице».       У мэвара не было ни малейшего сомнения, что «этот придурок», сказанное с такой интонацией, могло относиться только к Роиргану. Уверенность только возросла, когда Вейас и вправду свернул в сторону зала Нермора.       Ноуса с каждым шагом оглядывалась всё жалобнее, будто её вели к эшафоту. В конце концов она снова отстала. И, когда Хтон уже решил, что латэречкка всё-таки не выдержала стресса и сбежала, она внезапно выросла с другого боку и уцепилась за рукав Хтона кончиками пальцев.       — А куда мы идём? — шёпотом спросила она.       Мэвар с сожалением развёл руками: раскрыть рта он всё так же не мог. Ноуса вздохнула ещё печальнее и занялась сплетением защитных чар.       Вейас между тем распахнул двери крохотного зала, быстро пересёк его и поднёс руку к стене, за которой скрывался проход к нижним уровням и кузне. Сложная защита Роиргана дрогнула, засекая вторжение. Запертая в переплетениях арканов магия ткнулась магу в ладонь, отпрянула — и снова замерла в неподвижности. Дверь не открылась.       — А ну-ка прекрати выпендриваться! — раздражённо рявкнул Ториоф. — Открывай, малой!       Послышался тихий мягкий звук, похожий на сокрушённый вздох — но то всего лишь пришла в движение стена. Ноуса снова поёжилась — но немой вопрос в её глазах исчез.       — Так-то лучше, — проворчал Вейас, повернулся к третьекурсникам и поманил их за собой. — Идёмте. Не пугайтесь, сейчас станет светлее.       Он быстро зажёг пиро-заклятье. Вокруг кулака Ториофа заплясало укрощённое пламя, создавая чуть подрагивающий, но надёжный источник освещения. Хтон честно хотел съехидничать и пройтись по поводу излишней заботливости. Но рот всё ещё был запечатан, так что мэвару ничего не оставалось, кроме как шагнуть вслед за Тори на узкую лестницу и подать руку Ноусе.       — Это технические этажи? — после паузы поинтересовалась Шаквар, осторожно ступая по полустёртым ступеням. — Или комнаты наказаний?       — Не мне вас наказывать, не моя ответственность, — чуть улыбнулся Ториоф.       А Хтон подумал, что сдавать чересчур любопытных третьекурсников цолнерам этот человек бы не стал, даже будь они именно его ответственностью. Вьено’Ре сказал бы, что «в анамнезе этого человека присутствует излишнее желание всем помочь». Довольно типичное устремление для никаренца, и странное — для человека, что изначально распределился в Шатаар.       «Ты же друг Роиргана, — подумал Хтон, вспоминая их колоритную троицу: живая сафанионка Итса, слепой Резервуар Нермор, и… — Интересно, как вы сошлись? Ты такой… обычный. Очень средненький маг, запас мощи такой, что его вообще почти нет. Нером, но, судя по цвету глаз, уже почти вырожденец. Значит, дар тоже не очень. Ты ещё и из Шатаара вылетел вместе с приятелем. Интересно, ты лишним себя не чувствуешь?»       — Сдам вас тому, кого называют вашим курирующим, и пусть разбирается, — продолжил ворчать Ториоф, уверенно следуя по тёмному коридору. Видно было, что по этому пути он следовал не раз.       Рука Ноусы нервно дрогнула. Роиргана она заметно побаивалась. Но всё же спросила:       — А почему «называют»? Он и есть наш…       — Да? И как, хорошо курирует? — иронично переспросил Вейас. — Помогает вам? Я не поверил, когда узнал, что ему доверили стольких детей. Нермор только и говорит о том, какая неадекватная нагрузка в этом литэраруме, но не особенно пытается её для вас облегчить. Ничего удивительного: нельзя перекладывать ответственность за других на человека, который и за себя-то едва отвечает!       Последнюю фразу он произнёс, уже влетая в приоткрытые двери кузни. И оборвало его громкое шипение от чего-то раскалённого, брошенного Нермором в каменную ванночку с водой.       Из взметнувшегося пара проступила его гибкая фигура. Освещение от раскалённого горна в кузне было оранжево-красным, будто комнату залили жидкой пирролью. Но даже в пляшущих огненных отсветах Роирган показался Хтону непривычно бледным. Что было чуточку странным: на миссии он давно не выходил и колдовал мало.       Нермор поднял руку с зажатым в ней молотом и указал на дверь.       — Я передумал. Зря тебя пустил. Тори, на выход. Не собираюсь это выслушивать.       — А стоило бы. Заметил, что мир становится проще, когда ты хоть к кому-то прислушиваешься?       — Они сейчас разругаются, — шёпотом сказала Ноуса, наполовину прячась за плечом Хтона.       «По-моему, разругались они уже давно», — подумал Умуорвухтон, припоминая полубезумную ухмылку Нермора, когда тот рассказывал о «Тори» как о первом человеке, кто отвернулся от него.       Нермор ухватил заготовку кинжала, вынимая её из воды. Оглядел пристально, выискивая дефекты, которые могли возникнуть при закалке... Действовал Нермор так спокойно и обстоятельно, словно его слова Ториофа вообще не трогали. То, что это не так, стало понятно лишь когда Нермор с предупреждением заметил:       — Это изнийская сталь, — как бы между прочим заметил он и уложил заготовку во вторую ёмкость. Хтон его рассказов о процессе закалки уже наслушался, так что сразу предположил, что там было масло.       Ториоф нахмурился.       — И что?       — И то, что если я из-за тебя её сломаю, то следующей будет твоя шея. — Нермор выпрямился, вытирая руки тряпицей, и покосился в сторону Хтона и Ноусы. — Ещё и притащил ко мне посторонних. Это место похоже на мою приёмную? Нет? Подсказать, где она? Ищи дверь с табличкой «нахрен» и запишись на аудиенцию.       Курсант Вейас сокрушённо помотал головой.       — Очень смешно. Заканчивай. Я пришёл не для того, чтобы тебя отвлекать.       — Правда? И чего тебе от меня нужно? — поинтересовался Нермор, вытягивая руку над остывающей заготовкой и внимательно следя за температурой.       Он казался расслабленным, но Хтон улавливал, что это не так. Напряжение Нермора было столь сильным, что кузня могла вот-вот заискриться. Примерно такие же эмоции Роирган испытывал, когда собирался подраться. И не так, как в зале, когда его целью было поиздеваться над самим Хтоном или над Меатаром, а всерьёз.       Ториоф подошёл обратно к мэвару, надавил ему на плечо, заставляя выйти вперёд. От такой наглости и тем более — от неожиданного прикосновения, которых мэвар вообще-то не терпел, из дёсен чуть клыки не полезли.       Нермор скептически выгнул бровь.       — Привет, Хтон. Я бы спросил, как всё прошло, но заклятье онемения чуточку проясняет ситуацию. И, Тори, убери от него руку. Я вообще удивлён, что Хтон её сразу не оторвал. Не испытывай удачу.       — А ты всё-таки спроси, — недовольно протянул Вейас, но ладонь убрал.       Хтон благодарно кивнул Нермору. Тот снова чуть улыбнулся и спросил:       — Ладно, порази меня. Что случилось? Простая же миссия была.       — Не простая, — чуть слышно заметила Ноуса.       — Дело не в сложности самой миссии, — скривился Ториоф. — Нермор, мог бы и сказать, что у твоего подопечного огромные проблемы с защитными заклятьями.       У Нермора и Ноусы стали одинаково сложные лица. Будто они пытались не акцентировать внимания на том, что знали о магии Хтона всё. Но именно из-за своих стараний палились нещадно.       — С совестью у него проблемы.       — Что?       — Говорю, да, бессовестно так забивать на учёбу. Магия — определённо слабое место Хтона, — пояснил Нермор, но улыбочка у него была до неприятного понимающая. — Кто-то пострадал?       — Да. И мог пострадать ещё сильнее, если бы он продолжил задавать вопросы, — с нажимом заявил Вейас. — Собственно, мы за этим и пришли. Объясни своим подопечным, что не стоит лезть туда, куда их очевидно не приглашали. И что надо понимать, когда за лишний интерес можно сильно пострадать. Поделись своим опытом, эксперт.       «А вот это ты зря», — меланхолично подумал Хтон, чувствуя, как после последней фразы лёгкий интерес Нермора сменился поглощающей яростью. Пару секунд мэвар задавался вопросом, как скоро Нермор пойдёт вбивать Вейасу переносицу в череп. Но Роирган только глубоко вдохнул и осторожно вытащил заготовку из масла, бережно заворачивая её в чистую ткань.       — Я понял. Поговорю с ними. Безусловно, опасный интерес до добра не доведёт. Можешь идти, Тори.       Вейас подозрительно покосился на приятеля, но ничего не сказал, только по-армейски чётко развернулся и вышел. Нермор ещё пару секунд провожал его взглядом, а затем раздражённо фыркнул:       — Надеюсь, ты ногу на лестнице сломаешь.       — Ты можешь снять с Хтона это заклятье? — выступив вперёд, поинтересовалась Ноуса.       — Зачем? Молчащим он выглядит умнее.       Мэвар предупреждающе посмотрел на Нермора. Тот усмехнулся и махнул рукой, развеивая чары.       — А теперь расскажите нормально. Что пошло не так? Хтон, миссия же действительно простая была. Как ты умудрился напортачить? Да ещё и так, чтобы взбесить Тори? Это даже у меня не всегда получается.       «Простая? Это с учётом того, что цель была магом?» — хотел съехидничать Хтон, но подавил порыв. Вместо этого он обхватил Ноусу за плечи, помогая ей выйти вперёд, и предложил:       — Курсант Шаквар, дадите отчёт по заданию?       С недоумением на него вытаращились оба.       — Почему я? — тихо спросила Ноуса.       — Потому что я страшно зол, — мягко отозвался Хтон. — И вряд ли нормально сформулирую мысли.       Эмоции Нермора выдавали сильное сомнение. И сомневался он не зря: злость тут и вправду была ни при чём. Но говорить истинную причину: «Я даю всё рассказать Ноусе, чтобы не отвлекаясь послушать твои эмоции» чуточку необдуманно.       То была мера предосторожности — очередная за сегодня. Ведь отправиться на миссию Хтону помог именно Роирган. Роирган обещал «подобрать» для него задание. Роирган наверняка сам подсунул им Вейаса в качестве направляющего. И именно Роирган знал об этой миссии куда больше, чем остальные. Ему было бы так удобно подставить Хтона, подкинуть ему заведомо сложную миссию! Противника, с которым неопытный мэвар не справится. Первое задание вполне могло стать последним: Вейасу едва шею не свернуло в первые же секунды боя. У Нермора были все ресурсы, чтобы вот так чистенько и аккуратно убрать его, снова стать сильнейшим Резервуаром мира…       О, природная недоверчивость Хтона аж мурлыкала от такой версии и советовала ухватиться за неё обеими руками. И всё же… Хтон не верил. Убежденность, что Роирган не мог его подставить, взялась словно из ниоткуда и теперь спорила с доводами разума. Чему верить, Хтон не знал. И потому полагался на свой дар.       — Миссия была типа «Нейтрализация»…       — С нижайшим уровнем риска, — скучающим тоном перебил Ноусу Роирган. Он говорил с лёгким раздражением: видимо, третьекурсница-тихоня ему не нравилась. — Именно поэтому оно и рекомендовано для начинающих. Ты скажешь что-то, чего я не знаю? Или мне самому миссию пересказать? Переходи уже к части, где Хтон проштрафился с защитными чарами и чуть не пришиб ими кого-то.       Хтон прислушался к ощущениям. Эмоции Нермора стали ярче его собственных. То были скука и лёгкое нетерпение.       — Проблема была не в Хтоне, — так же тихо поправила Ноуса.       Проблеск заинтересованности. Слишком слабый, чтобы Нермор хоть на секунду оторвался от изучения латунной гарды, которую он собирался приладить к клинку.       — Самая главная проблема была как раз в ошибочном определении сложности миссии. Наша цель была магом, думаю, разведчиком. Уровня гейду или выше.       Недоумение-изумление-недоверие-опаска. Хтон про себя кивнул, отмечая стремительную смену эмоций. Нермор подбирал слова.       — Я знаю, о чём ты думаешь, Хтон, — после долгой паузы начал Роирган.       — Ты себе льстишь.       — Знаю, — с нажимом повторил Нермор, и мэвар лишь развёл руками, позволяя ему строить версии. — Это была случайность. Никаких магов в этой миссии не предполагалось. Я не причастен к…       — Я думала, он получше в людях разбирается, — чуть удивлённо протянула Ноуса, и Хтон снова испытал порыв жгучей благодарности к этой девушке. На её негромкую реплику Нермор как раз среагировал и умолк, хотя до этого явно собирался и дальше болтать.       — Вообще не разбирается, — усмехнулся Хтон, игнорируя недобрый взгляд Нермора. — Они же не с наковальни сошли. Роирган, давай ты потом пооправдываешься, когда мы уйдём? Я и так не сомневаюсь, что ты бы не стал рисковать своим якобы влиянием и натравливать на меня опытных магов. Но — ещё я не сомневаюсь, что эта ситуация не случайна.       Нермор молчал. Его эмоциональный фон тоже замер на опаске. Роирган выжидал. Он не понимал ситуации и потому собирал информацию. И это снова выдавало его неподготовленность. Нермор не ожидал такого поворота, не понимал, как реагировать, чтобы всё не испортить… Хтон хотел верить, что даже лучший актёр не мог так подделать свои эмоции.       — Ты вроде говорил, что не сам будешь подбирать миссию, а попросишь кого-то, — припомнил Хтон главное, что не давало ему покоя.       «Ярость или недоумение? — попытался предугадать эмоциональную реакцию Хтон. — Ты уже знаешь, что произошло, или втроём будем разгадывать загадку?»       На новую частичку паззла Нермор среагировал быстро. Он с размаху швырнул клинок и гарду на стол, сбивая обрезки металла. От грохота Ноуса поёжилась и опустила голову.       «Всё-таки ярость».       — Да они охренели мне дорогу переходить! — зарычал Нермор.       У него даже жестикуляция сменилась с расслабленно-выверенной на резкие, отрывистые жесты да стремительные шаги. Забыв о почти готовом мече, Роирган рванул со стула свой камзол. Казалось, ещё немного — и Резервуар бросится прочь, размазывать по этой самой «дороге» тех, кто решил её переходить. Но затем Нермор всё же остановился, медленно выдохнул и развернулся к мэвару.       «Ты не ожидал такого, — продолжал интерпретировать его эмоции Хтон. — Или не ожидал прямо сейчас. Но всё же — ты не удивлён. Не слишком доверяешь своим помощникам?»       — Не подскажешь, кстати, имена тех, кого мы с Ноусой должны благодарить за нервотрёпку?       Ноуса быстро покосилась на Роиргана, а затем покачала головой. И правда: Нермор осёкся и стал увиливать, слегка неловко накидывая камзол.       — Имена тебе ничего не дадут. У тебя руки коротковаты, чтобы до них дотянуться. Но не беспокойся. Я разберусь с этим. А пока… На выход.       Хтону совсем не понравилось, что Роирган стал тянуть время. Но, в отличие от безопасного Ториофа, который даже в бешенстве решился только на заклятье онемения, бесить Нермора мэвар бы не рискнул. У них и так отношения выстраивались по сценарию: «Хорошие, но до первого косяка. С любой стороны».       Ну и да. Неважно, кто были люди, что попытались подсунуть Хтону заведомо сложную и опасную миссию. Если их прикрывал Роирган — добраться до них «руки коротковаты» вообще у кого угодно.       Нермор был так обворожительно любезен, что открыл им обратную дорогу и даже зажёг магические огни на стенах, чтобы третьекурсники не убились. Иными словами, всячески пытался их выпроводить.       Уже поднимаясь по узкой лестнице под руку с Ноусой, Хтон тихо спросил:       — Что думаешь обо всём этом?       Мир настолько сошёл с ума, что Шаквар оказалась единственным человеком, кто не подводил его сегодня. Ноуса знакомо сощурилась, будто просчитывая маршрут по сложной трассе, и едва слышно начала перечислять:       — Намеренно заниженная сложность миссии. Нас натравили на опытного разведчика — на таких не охотятся даже дознаватели. Во-первых, это противоречит законам Альянса, а, во-вторых, разведчики виртуозно обращают любые чары против создателя. Это было… Опасно. Так что я вижу только три варианта. Первый — нас хотели перебить. Второй — нас хотели подставить: опять же, такая «охота» незаконна. И третий — подставить хотели нашего курирующего.       — Нермора? — Хтон удивлённо приподнял брови.       — Ты сказал, миссию выдали нам из-за его влияния. — Дождавшись кивка, Ноуса развела руками. — А вот это уже совсем незаконно. Проникновение в кабинет должностного лица, махинации с документами, в результате которых был убит разведчик… Или опционально из-за которого могли погибнуть курсанты. Если об этом узнают, просто вторым отчислением дело не ограничится. А, может, его хотели подставить именно перед тобой. Разбить доверие, заставить выйти друг против друга…       Пару секунд Хтон молчал, а затем усмехнулся.       — Приятно чувствовать себя не самым большим параноиком в комнате. Даже у меня было меньше версий. — Мэвар задумался, вспоминая этот дикий день. — Интересно всё-таки, о чём говорил этот разведчик… Исчезновение магов? Внезапная передислокация войск на границе с вырожденцами? Кто-то мутит воду.       — Ни’Ро?       — Да Круг его знает, — проворчал Хтон. — Хотя как раз исчезновения магов ему ничего не дают. Смысл ему воровать ворожеев? Он обычно их переманивает на свою сторону, бескровно и изящно. Ну вот это всё: его «помощь», запудривание мозгов, агитация в литэрарумах…       — Что?       — У меня была такая же реакция, — устало фыркнул Хтон. — Но меня уверили, что такое действительно происходит. И даже в Никарене. Вот это интересно, на самом деле. Я бы с радостью разведал, как это происходит. Ну, знаешь, чтобы подобраться поближе и узнать наверняка, причастен Ни’Ро к этим исчезновениям, или нет.       Ноуса задумалась. На её лице отразилось такое сомнение, что Хтон чуть раздражённо спросил себя: как можно быть такой подкованной в одной сфере — и абсолютно беспомощной в другой? Ноуса была потрясающей магичкой — но совершенно не интересовалась ни Ни’Ро, ни другими проблемами социума. Будто ей не было дела до мира, в котором приходится жить.       Может, она вообще слабо представляла, кто такой Ни’Ро.       — Думаешь, разведать это невозможно? — в конце концов поинтересовалась Ноуса.       Хтон презрительно фыркнул.       — Ну поди попробуй! Серьёзно, Ноуса, я пытался присмотреться к наставникам, но… Думаю, этой схеме агитации уже много лет. Кто бы этим ни занимался, он — опытная сволочь, и просто так его не поймать. Так что самая умная тактика — просто держать в голове, что никому доверять нельзя. Нет, конечно, если узнаешь, кто это, соберёшь доказательства — тогда поговорим.       Ядовитая ирония в голосе Хтона заставила Ноусу нахмуриться, а затем девушка кивнула.       — Да, наверное, ты прав. Извини?       — Это вопрос? — хмыкнул мэвар, а затем после краткого сомнения протянул Ноусе руку. — Ладно, давай расходиться. Безумно приятно было поработать с тобой.       — И мне, — улыбнулась латэреччка, чуть пожала его руку. Хтон прикусил губу. Не потому что пожатие оказалось неожиданно крепким. Просто в эту же секунду руку резануло.       Он сумел не измениться в лице, так что Ноуса ушла, ничего не заметив. А Хтон стал закатывать рукав. Впрочем, он не сомневался: так ему напоминали, что «погулял и хватит». Он бы не удивился, увидев, как приглашение на миссию заменилось обычным расписанием. Но вместо этого он второй раз за день заторможенно уставился на короткую свежую надпись: «Полевая практика в составе рабочей группы. Главный корпус, 4 этаж, Перекрёсток, завтра, 9:00».       — Это шутка такая? — недоверчиво протянул Хтон, разглядывая надпись.       То ли Роирган вошёл во вкус и решил занять голову младшего Резервуара новыми миссиями, чтобы не думал о первой, то ли это уже у администрации Никарена сорвало планку, и они решили во что бы то ни стало заставить мэвара проявиться… В любом случае, новая миссия после почти проваленной старой, на которой Умуорвухтон показал себя довольно посредственно, выглядела странно.       Хтон чувствовал иррациональную тревогу. Будто за вырезанными на коже буквами скрывалась самая настоящая угроза, похлеще предыдущей.       Хтон быстро расправил рукав и выдохнул, успокаиваясь. В любом случае, у него был ещё целый день на то, чтобы уложить произошедшее в голове, подготовиться… Может даже последовать примеру Ноусы и вместо девяти стандартных щитов окутаться одиннадцатью перед миссией. Впрочем, Хтон ещё не знал, насколько магическая защита беспомощна перед тем, что ждало его на Перекрёстке в следующий раз.