Infuriato

      Гарри и сам не понимал, как мог оказаться в подобной ситуации. Но вот он, стоит в зимнем лесу в окружении слизеринцев старшекурсников и Беллатрисы Лестрейндж. И что делать в ответ на разъяренный взгляд женщины не знал. В нос били запахи всех альф сразу, но талая вода и табак ощущались особенно сильно. — Так вон он какой, крестник предателя, — тихо и надменно произнесла, наконец, альфа. — Щенок вонючей стаи, что позарился на моего истинного. — О, нет, и вы туда же, — пробормотал Поттер и нахмурился. — Послушайте, миссис Лестрейндж… А, черт бы вас побрал! Он успел увернуться от луча заклинания, пущенного психованной альфой. Лестрейндж парень казался надоедливой букашкой, путающейся под ногами. Она злилась сразу на него и свою омегу, но сразиться с Реддлом откровенно боялась. И не понимала, с каких таких троллей он терпит рядом с собой «это». И позволить кому-то предъявить права на свою пару она не собиралась. — Я скажу лишь раз, кусок мерзкой протухшей собачатины. Если продолжишь крутиться возле моей омеги, я уберу тебя с дороги. — Мы друзья, и я не стану потакать хотелке безумной женщины, на которую Тому плевать, — разозленно ответил Гарри. — Он уже отказал вам, отказал прилюдно. И у вас есть муж. Так чего вы еще ждете? Альфа зарычала совершенно как ненормальная, а Поттер внезапно зарычал в ответ, но иначе, так, как это приучили делать в стае.       И каждый из них имел и не имел право злиться. Беллатриса впала в ярость, что Реддл рассказал какому-то беспризорнику о том позоре, едва не теряла рассудок от плотного и такого восхитительного запаха, что окутывал гриффиндорца: это говорило о том, что они соприкасались телами достаточно тесно. Все ее инстинкты вопили убрать с дороги альфу-соперника и прикусить строптивую омегу чуть ниже шеи. Поттер же аналогично впадал в бешенство, что Тома делят, будто он какая-то вещь и обязан быть призом этой драки против своей воли. Что Гарри вообще оказался впутан в их распри. С другой стороны на краю сознания зудело чудовищное осознание, что ведомая инстинктами Блэк после этой драки явится к Тому и насильно пометит. У Гарри не было времени в этой ситуации разбираться с голосом разума. И прямо сейчас инстинкт требовал защитить друга от посягательств разозленной отвергнутой женщины. И если в магическом плане он проигрывал, а слабые безвкусные феромоны и рядом не стояли даже с омежьими… — Хорошо, — Гарри выпрямился. — Значит, бой. По итогу которого за победителем закрепится право прогнать проигравшего от Тома Реддла. Белла удовлетворенно растянула губы в усмешке, а рядом стоявшие слизеринцы и вовсе рассмеялись. Дуэль с Беллатрисой Лестрейндж? Это даже не смешно. Это убого. — Вот теперь я вижу твои истинные намерения, ублюдочный молокосос. Бой за мою омегу? Какая наглость! Я дам, чего ты хочешь. Проигрыш. Доставай палочку! И был единственный способ выйти победителем. Тот, который главенствовал в стае и которым велись практически все разборки среди альф-оборотней и их омег. Парень стянул с себя верхнюю мантию и стащил реддловские перчатки, которые к радости Поттера уже перестали так сильно им пахнуть. И улыбнулся, заставив Лестрейндж дернуться от злобы и выпустить первый залп темных проклятий, собираясь уложить зарвавшегося юнца с первой же атаки. Не успела.       Поттер молниеносно упал на землю и скачками, на четвереньках, совершенно как дикое животное, налетел на шокированную женщину, обхватывая ее руками и заваливая в снег. Они тут же покатились в сторону, сцепившись всеми конечностями друг в друга. Беллатриса даже перегруппироваться не успела: целилась вверх, где до этого стоял гриффиндорец. Гарри знал, что сможет добраться до тела этой психопатки только таким унизительным способом, но сейчас все здравые мысли оставили голову, уступив место инстинктам — оскалившись, альфа метко прицелился и вцепился зубами в основание шеи громко завопившей колдуньи, которая, наплевав на выбитую из рук волшебную палочку, пыталась отцепить от себя широкоплечую фигуру парня. Поттеру было так же плевать, что на ней не останется практически никакого запаха, он пометил ее и подмял под себя, а это делало его главенствующим альфой. Когда Беллатриса слабо дернулась, парень сомкнул зубы сильнее и тряхнул головой, как пес, отчего женщина инстинктивно присмирела.       Гарри встал с злобно сопевшей альфы на ноги и с отвращением утер рот тыльной стороной ладони. На стоящих неподалеку наблюдателей позорной звериной сцены не хотелось даже смотреть. Лестрейндж вскочила следом и призвала волшебную палочку, которая впорхнула к ней в пальцы секундой позже. Однако даже руки с ней поднять не смогла. И обессиленно зарычала от ярости и непонимания. Воспитанная в высшем обществе ведьма понятия не имела, как действовал укус от альфы альфе во время драки за омегу. Все уже давно решалось магическими дуэлями. — Что ты… Как ты… — ее голос дрожал от ничем не сдерживаемых эмоций. — В твоем рту был яд?! — Вы сами повели себя, как животное, и я не стал сдерживаться в ответ, — Гарри подобрал свою мантию с земли и закутался в нее, засовывая перчатки в карманы. — Это продлится примерно месяц, но вы не сможете пойти против меня. И не приближайтесь к Тому со всякими странностями, если он вам не разрешит. Если даст прямое согласие — я отступлюсь. До этих пор — ступайте прочь. — Пожалуйста, ничего не говорите, — приглушенно пробормотал Гарри, плотно закрыв лицо руками. — Просто молчите. — О, ну как тут можно смолчать! — с превеликим удовольствием в голосе тут же ответил кто-то из парней. — Все всегда считали, что это только слухи. Что оборотни не грызутся, не бегают на четырех конечностях даже днем и… Ты начал было раздеваться? Ты планировал сделать это обнаженным? Гриффиндорец сдавленно застонал, позеленев от стыда и отвращения, что подобному сыскались свидетели. Предаваться скорби и позору ему не дали, внезапно вздернув на ноги с поваленного дерева — условного места встречи большинства волшебников Хогвартса. На минуточку, иногда это выходило боком, когда на масштабную межфакультетную стрелку просачивались влюбленные парочки. Или решившие прибухнуть преподаватели. Гарри удивленно глянул на Малфоя собственной белобрысой персоной, который не выглядел особо довольным. — Ну и чего вам-то надо? — Теперь мы сопроводим тебя к нам в гостиную без лишней нервотрепки, понял? Второй раз свой фокус повторить уже не сможешь, так что не рыпайся особо. — На кой хрен лютый я вам там сдался? — в ужасе отшатнулся от парня гриффиндорец, который после произошедшего Тома Реддла боялся больше всего на свете. — Нет. — Поттер, да, — устало сказал Забини. — Пометишь нашего Л… Реддла, тогда он перестанет… Начнет вести себя дружелюбно. Он заткнулся, и остальные слизеринцы выглядели так же напряженно и подавленно. Сказать вслух «агрессивная тварь» страх не позволял. Это определение подошло бы к обыкновенной злобной омеге, но не к той, которая практикует темные болезненные проклятия даже за неправильный вздох. Слизеринцы совершенно не могли думать о Реддле, как об омеге. Им гордость и инстинкты не позволяли подчиняться омеге. И дать возможность никчемному альфе-гриффиндорцу напоминать им об этом не собирались, потому и доложили обо всем Лестрейндж. Но теперь… Выхода не было. Поттер победил.       Малфой цыкнул: он прекрасно видел, что Гарри был так же напуган произошедшим и собирался сбежать. — Теперь, когда у тебя появилось право завладеть Реддлом на законных основаниях, мы сопроводим его трофей к нему в руки. — Трофей? Право завладеть? — зазвеневшим от удивления и новой волны злости переспросил Поттер. — Слушай, я пытаюсь говорить мягче! Я сам не в восторге от слов! — поспешно поднял руки побледневший слизеринец, который и сам осознал сказанное. — Мы не можем позволить, чтобы подобного человека во время течки кто-то пометил собой, как последнюю омегу. Но если это будет с укусом, а его истинная пара проиграла тебе и разрешила… — Я сейчас дам тебе в морду. — Мы защищаем его честь, тупорылый очкарик, — гневно ответил Малфой. — И если потеряет контроль и станет подобно омегам, а ты в это время будешь вертеться рядом… Гарри всегда держал обещания. И спустя секунду альфа отлетел назад, схватившись за щеку. Сам же гриффиндорец угрожающе приблизился и навис над волшебником, подавляя не запахом, а одним лишь взглядом. — А Реддл и есть омега. Всегда им был и останется им же. И если для вас это имеет значение, вы недостойны называться его друзьями. — Мы не… — Далее, — Поттер повысил голос. — Я ценю, что вы пытаетесь сохранить честь друга, но то, как именно вы это делаете… Что по-вашему может произойти, если Том потеряет контроль в моем присутствии? Выпрыгнет рыбкой из штанов? — Что ты сам сделаешь то, что в чистом сознании Реддл тебе ни за что не позволит! — прорычал Малфой. Гарри склонился еще ниже, пользуясь более высоким ростом, и распахнул глаза шире. — Вообще-то я тебя собирался изнасиловать, — мрачно и тихо произнес парень, перепугав этим отшатнувшегося прочь слизеринца. — Я же сломанный альфа. Меня устроит твоя сухая задница, и я натяну тебя, как только ты ее расслабишь. — Да ты конченный! Парни, тащите его в замок!       Его, связанного, бросили заклинанием под ноги опешившего Реддла. Том медленно перевел потемневший взгляд на Малфоя, который стоял во главе всего безобразия. Альфа замялся, растеряв всю уверенность в происходящем: омега не изменился в лице, но от него повеяло такой жутью, что слизеринцы попятились назад. Гарри же попросту уткнулся лицом в ковер, ибо быть еще более опозоренным попросту невозможно. — Теперь ты в законном праве делать все, что… — Подите прочь. С вами я разберусь позже. Тех сразу же как ветром сдуло. Том некоторое время стоял над обездвиженным альфой, не прерывая угрожающего молчания, перед тем, как отконвоировать его за собой до собственной комнаты. Оказавшись с ним наедине от посторонних любопытствующих младших курсов, Реддл тихо произнес, сверля страшным мрачным взглядом: — И что это, блять, такое? Он потянул носом воздух, скривившись от резкого запаха табака и талой воды, из-за которого Поттера невольно хотелось коснуться, быть ближе. Не к нему самому, к запаху. И это вывело из себя еще сильнее, чем неоднозначная ситуация. — Какого Мордреда ты пропах Лестрейндж? Гарри огорченно поднял на него взгляд. — Я не знал, что так выйдет, правда. — Что ты натворил опять, чудовище? — обреченно вздохнул слизеринец уже безо всякой злости, снимая с парня заклинание. — Тебе лучше рассказать прямо сейчас, пока я в настроении. Поттер сел и повел затекшими плечами, не зная с чего и начать. Говорить о произошедшем было страшно. Страшно, если Том озлобится и отвернется. То, что он нападет и расквасит лицо в лучшем случае — это не пугало. Потерять друга, вот, чего не желал парень. — Твои друзья позвали меня в Запретный Лес поговорить, — буркнул гриффиндорец. — А там эта Лестрейндж была. Предъявила на тебя права, вот я и… Том, я не пытался получить тебя как какой-то приз, я просто хотел поставить ее на место. И когда она ушла… — Прости, что? Ушла? Ты хочешь сказать, что выиграл дуэль у Беллатрисы? Гарри помедлил с ответом, смотря куда-то в сторону, и Реддл навис сверху, угрожающе развернув чужую голову пальцами на себя. Заминка ему пришлась не по душе, а так же то, что Поттер что-то вздумал от него скрывать. Руки чесались кого-то запытать. — Я завалил ее по волчьему обычаю и пометил, как проигравшую альфу, — Поттер отчаянно покраснел от стыда, что Том узнал об этой звериной драке, ведь он ненавидел проявление инстинктов. — Боже, прости меня, я сейчас умру. — Ты покусал Беллу? И расхохотался до слез. Том долго смеялся, думая лишь о том, что большего публичного позора для спятившей психички придумать было сложно: ее одолел хитростью такой слабак. Вместо злости на самоуправство Поттера отчего-то ощущались веселье и странная нежность, разбавленная раздражением. Разобравшись в причинах последнего, Том перестал смеяться и поджал губы, из-за чего гриффиндорец моментально напрягся и вздрогнул, будто ожидая нападения. И стоит заметить, что прикрываться или доставать волшебную палочку он не стал. Реддл опомнился и смягчил выражение лица: — Иди в душ и смой с себя ее запах. — Черт, — Гарри помассировал виски и спешно встал с пола, кинувшись ко второй двери в дальней стене. Он и думать забыл, что на нем сейчас феромоны истинной пары Тома. — О, твою мать, — воскликнул Гарри, как только выбрался из ванной комнаты. В нос ударил запах хлорки, который усилился и практически с ног сбивал. — Что за… Том? Слизеринец угрюмо сидел в кресле, поглядывая на ошарашенно-пришибленный вид парня, и отложил в сторону книгу, потерев изящными пальцами переносицу. — Антидот подавителя принял. А теперь садись и жди, пока ученики не разбредутся по своим комнатам. «И пропитывайся моим запахом обратно, Поттер,» — мысленно добавил про себя Том. — Я смыл с себя твою Беллу, — он немыслимым образом будто догадался об истинной причине своей задержки здесь. Зажал себе нос, оглядываясь в поисках окна и тут же давая себе пинка за это: какие к черту окна в подземельях? — Ты все-таки собрался убить меня? Но все же осторожно сел на стул у письменного стола, развернув его в сторону Реддла. Сам же Том не собирался объясняться с Поттером и признавать, что в отместку решил последовать за собственными инстинктами — запах альфы способен почти полностью перекрыть запах его истинной омеги, что и стало после грязной звериной драки с гриффиндорцем, и вернуть свои «химикаты», как выражался Гарри, обратно на парня хотелось нестерпимо, до зудящего ноющего чувства.       Реддл раздраженно махнул рукой, высушивая мокрые волосы парня. — Спасибо? — настороженно произнес тот, совсем не зная, чего ожидать от сидевшего в сторонке слизеринца. — Хватит уже трястись так. Я не тупоголовый кретин и понимаю, что ты всего лишь угодил в неловкую ситуацию. Я часто бывал к тебе жесток и несправедлив? — Да бывали разногласия. Гарри хмыкнул, оттаяв, а Том закатил глаза. — И раз уж ты здесь, мы не станем начинать новую ссору? — он невозмутимо открыл тумбочку, выуживая оттуда знакомый предмет. — А что, ситуация может стать все более неловкой еще и из-за насильственной кормежки? — со страданием спросил Гарри, все еще прикрывая нос и рот ладонью. И внезапно снизошло озарение, отчего его глаза расширились, а лицо стало напоминать цветом перезрелый помидор. — Боже, нет, стой. Я не могу этого спрашивать, но… Нет, просто забудь. Пожалуйста. Реддл не мог не сделать ситуацию совершенно невыносимой, чему очень злорадствовал: — Да, Поттер, это течка. — Бог ты мой, какой же ты черт. Гарри полностью спрятал лицо в ладонях, едва пар из ушей не пуская. Он готов был провалиться сквозь землю. Том поспешил его добить: — Интересно, что решат окружающие, если течная омега и подравшийся за нее альфа запираются в одной комнате? — Ты сделал это специально, я ненавижу тебя, — жалким голосом отозвался Поттер, у которого покраснели даже уши. — Реддл, у меня парень есть. Он замер и медленно отнял от лица руки, встретившись взглядом со слизеринцем. Осознание происходящего прошило такой силы, что сердце сбилось с ритма. Том вопрошающе изогнул бровь. — Я опозорю его, если прямо сейчас не пойду к нему. Том, я ухожу.       И появился на пороге комнаты старосты Слизерина спустя полтора часа, изумленно осматривая кавардак внутри. Реддл глянул разъяренно и угрожающе направился в его сторону, поднимая волшебную палочку. Подойдя вплотную, он ткнул ею в грудь гриффиндорца. — Значит, у тебя хватило глупости вернуться. Гарри попятился, упершись спиной в дверь. В нос ударило химией так крепко, что в глазах потемнело, а горло сдавило. Он даже не сразу смог найтись с ответом. Реддл надавил кончиком волшебной палочки ему в ребра и зло улыбнулся: — Позорить Лонгботтома ты не можешь, но позорить меня допустимо для твоих моральных принципов? На колени, Поттер. Альфа шокировано молчал, борясь с желанием зажать нос — тогда его точно проклянут, но за что именно он не имел представления. — На колени, иначе я заставлю тебя, — зашипел не хуже змеи волшебник, прожигая волшебной палочкой мантию и почти с ненавистью смотря, как парень медленно стекает вниз. — Это малая часть того позора, что я верну тебе с лихвой. — Я не понимаю. — Ах, не понимаешь. Ну конечно, как я мог забыть о твоей поражающей твердолобости? Хорошо, я снизойду до объяснений. Сначала ты оспорил права моей истинной пары на меня, затем оказался в комнате во время течки. Да, Поттер, на Слизерине знают мой цикл благодаря психованной Беллатрисе, которой вздумалось за этим следить. И теперь, когда ты буквально заявил на меня свои собственные права, уходишь утешать свою поганую бету, герой-любовник, помечая своим запахом двух партнеров одновременно. Я не потерплю быть посмешищем на своем факультете, не сумев удержать свою собственность от гуляний прямо во время ебучей течки. Поттер прикрыл глаза, понимая, что именно имели в виду слизеринцы, говоря об ужасном настроении Тома. Будет чудо, если он сумеет объясниться перед тем, как его размолотят в кашу. А разозленный до горячки омега, нависающий сверху и обжигающий палочкой, явно не ждал никаких оправданий. — А теперь, напрыгавшись в чужой постели, возвращаешься обратно к покорной дырке, которая конечно же с радостью раздвинет ноги. Я убью тебя, Поттер. Уничтожу, как только шумиха уляжется. Потому что сделай я это сейчас, и все решат, что это акт отчаяния, это станет доказательством моего унижения. — Я расстался с ним, — сумел вставить слово Поттер и все же зажал нос, согнувшись пополам. Его моментально вырвало прямо под ноги успевшего отскочить волшебника. — Ты мерзкая убогая… Что? — Том попятился еще дальше, опуская палочку. Мысли все сбились. — Ты лжешь. — Да иди ты нахуй, химикат, я из-за тебя потерял хорошие здоровые отношения! — Гарри зло покосился на слизеринца, утирая рот тыльной стороной руки. Глаза слезились, а горло запершило сильнее. — Я не тупой. И не «мерзкая убогая альфа». Хотя с Лестрейндж сглупил, но я не мог позволить ей тебя забрать. Осознав сказанное, Гарри спешно отвернулся в сторону, ощутив горящие щеки. Том же и вовсе повернулся к нему спиной, прикрыв ладонью рот. Поттер очистил палочкой пол и стыдливо сбежал в ванную, сразу сунув голову под холодный душ. Спрятаться от слизеринца ему не позволили. Его резковато развернули обратно, впившись в плечи. Альфа дернулся от вновь ударивших феромонов с запахом хлорки. Реддл выглядел натянутым, как струна. — Скажи, что это не было признанием. — Скажи, что это была не сцена ревности. Том на этот раз не стал скрывать слегка зарумянившихся скул, но напряжение отступило. Было легче смириться с пожирающей нутро неловкостью и ненавистью к самому себе, когда они оба просчитались с эмоциональной искренностью. Он сжал чужое плечо еще крепче. — Я был непозволительно груб к тебе и не разобрался в ситуации, начав с ходу обвинять, — осторожно произнес омега, готовясь в случае чего обездвижить альфу, если тот вздумает плюнуть на все и уйти. Потому что имел право. И имел право не слушать уже чужие оправдания. Реддл вообще впервые хотел перед кем-то искренне извиниться. — Я… Прости. Гарри провел ладонью по мокрому лицу и сухо кашлянул, намекая. Том осекся и отошел от него. — Ты не должен был драться. Лестрейндж теперь не оставит тебя в покое, — и он впервые задумался, была ли живая ведьма так уж ему полезна. — Если не сама отомстит, то пришлет людей. Я не могу быть всегда рядом, чтобы защитить. Насколько ты ее отвадил? — Месяц где-то, не больше. Меньше даже, ее феромоны слишком сильные, — Гарри нахмурился. — Она говорила так, будто только росчерк имени делает вас автоматически принадлежащими друг другу. Я не против существования истинных пар, если все полюбовно. А какая тут любовь? Вы, верно, только на приемах и встречались. — Поверить не могу, что ты дрался голыми руками с такой, как она. — Эй, ты сам дрался! — Гарри, мне было одиннадцать лет. Идем в комнату, я выпью Подавитель, и мы уйдем отсюда. Или мне ждать очередных обблеванных признаний? Как убого. Уверен, я достоин большего. — Уж кто и есть здесь герой-любовник, так это ты, — вновь залился краской стыда Поттер, проходя мимо парня. Все произошедшее хотелось забыть, как дурной сон. — Я снаружи подожду, если ты не против. И коробку со своими акулами-альбиносами прихвати, чтобы я сразу мог отстрадать твои агрессивные ухаживания. — Что ты, я был абсолютно нежен с тобой, — фыркнул Реддл на ходу, но внезапно остановился и привлек внимание открывшего было дверь альфы. — Гарри. Я собирался уничтожить твое достоинство перед всей школой. Я действительно собирался это сделать с тобой. И смог бы убить этим. А после — сделать это уже физически. Ты не можешь относиться так просто к моим промахам. Я едва все не загубил. Гриффиндорец прикрыл обратно дверь и ответил уже без шуток: — А я на глазах у твоих друзей предъявил на тебя звериные права, зная, как ты ненавидишь свою сущность и избегаешь подобных ситуаций. Я заслужил такую встряску, а Невилл заслужил лучшего, чем я. Ты заслужил лучшего, чем я. Но я все равно хочу быть здесь, попытаться, если ты позволишь. И если бы не произошедшее сегодня, продолжал бы ничего не замечать, просто плывя по течению. Том, это происходит с нами, я не могу держать глаза закрытыми только потому что мы, прости, обросли трупным зловонием. И, смутившись быстро забившегося сердца, поспешил сбежать прочь, ругая себя последними словами за болтливый язык и изнуряющую сознание откровенность. Реддл стоял некоторое время на одном месте, рассматривая дверь, за которой скрылся альфа, ощущая собственный ускоренный ритм пульса. И совершенно не понимал, как дрянной день и до тошноты ужасный вечер умудрились в подобное перерасти. Будь он проклят, если Гарри Поттер только что не признался ему второй раз.