Infuriato

— Ты действительно пойдешь в таком виде? — не допускающим возражения голосом спросил Реддл, намекая на измятую и испачканную слизеринскую пижаму. — Нам только до гриффиндорской башни добраться, а там уж и мантия-невидимка лежит. Гарри пожал плечами. На Хогвартс уже давно опустилась ночь, и никто их заметить в такое время не должен. — Вот уж куда я точно не пойду. Даже не рассчитывай на это. Я согласился выпить с тобой, но посещать ваш зоопарк — упаси Мерлин. И тебе придется дождаться, пока не долетит посылка с вином. Альфа остановил парня, когда тот направился было к сундуку, где хранились чистые пергаменты, и покачал головой. Ждать еще несколько часов Поттер не хотел, иначе точно всю храбрость рассказать растеряет. Том, кажется, уловил это в нахмуренном взгляде. Он поджал губы в недовольстве, с трудом примиряясь с наметившимися планами пить дешевое пойло, и молча очистил и свою пижаму, и пижаму на парне от грязи и крови. Гарри тем временем натянул свой растянутый и пропахший посторонними запахами свитер. Когда они открыли дверь спальни, Том уже плотно застегнул свою идеально выглаженную мантию, не забыв нацепить значок старосты в случае чего. Не успели они выбраться наружу, как им под ноги вывалилась куча парней. — Какого… — Гарри резко отпрянул, вытаращив на них глаза. И весело рассмеялся. — Смотри-ка, за тебя переживали. Неужели мы так нашумели? Слизеринцы выглядели напугано, поспешно поднимаясь на ноги под ледяным взором Реддла. Он безо всяких слов, одним лишь своим лютым видом предупредил приспешников держать рот на замке и убираться отсюда. Пожалуй, это был один из немногих омег, что в своем уделанном виде мог выглядеть люто. Поттер продолжал посмеиваться, посчитав страх за друга чем-то милым, учитывая их ужасные характеры. Том скользнул взглядом по приободрившемуся альфе, но комментировать ничего не стал, потянув волшебника за руку прочь из гостиной.       Гарри сосредоточенно рылся в заваленном всяким мусором и хламом классе, пока не разворошил старенький сундучок, прикрытый пожеваной портьерой. Второй парень в нетерпении пристукивал туфлей, скрестив на груди руки. На пыльный мусорный кабинет он смотрел с открытым отвращением. Когда терпение иссякло, он раздраженно заговорил: — И какого черта, Поттер? С тем же успехом мы могли бы с комфортом разместиться в моей комнате, пока домовой эльф не доставит отличное спиртное. Но нет: мы влезли в какую-то свалку ради бутылки вонючей параши, чем вы обычно любите развлекаться. — Не суди книгу по обложке, — хмыкнул Поттер и залез в сундук по пояс. Теперь его голос звучал приглушенно. — Мы же не в классе сидеть будем, где нас поймать могут. Еще чего. И хватит ворчать, как старый хлорный дед. Так… Готово. А, черт!.. Том подорвался к сундуку, когда парень с негромким вскриком провалился туда полностью. В сундуке оказалась темная комната с лестницей. Гриффиндорец сидел на полу и с расстройством потирал ушибленную голову. — Что это за место? — спросил слизеринец, когда изящно спустился по лестнице вниз, не забыв прикрыть над головой крышку. Гарри с загадочной улыбкой прошел к дальней стене, где располагалась темная потрепанная дверь. Он приосанился и торжественно произнес, перед тем, как ее открыть: — Добро пожаловать в единственное место в… Практически Хогвартсе, где работают чудесные маггловские приборы. Том удивленно осмотрелся, не ожидая попасть вместо палаточного вида помещения в чарующую деревянную уютность. Буквально вся мебель была выполнена вручную, имела причудливые резные узоры, на полу разостланы толстые шкуры хищников и пушистые ковры, на стенах висели неподвижные маггловские картины, а наиболее притягивал глаз уютно горевший камин. И действительно, Том рассмотрел древнейшее радио, пузатенький послевоенного времени телевизор, а в углу примостился самый настоящий электрический чайник. Так же слизеринец заметил еще две двери в разных стенах, ведущие, по всей видимости, в туалет и ванную.       Он кивнул в сторону громоздкого квадратного телевизора. — «Это», что ли, чудо маггловской техники? — Ты погоди, если правильно натыкать кое-какие кнопочки и повертеть палки… — Гарри смешно закряхтел, нажимая все подряд и вертя несчастную антенну в разные стороны, пока не добился включения. По телевизору пошла резкая серая рябь. — О! А иногда появляется звук. Знаешь, будто ухо к ракушке прикладываешь, и… — Дай сюда. Омега бесцеремонно отодвинул в сторону довольного жизнью альфу, самостоятельно настраивая канал и прибавляя звук. Поттер смотрел на действия Реддла с благоговением: то, чего он сам добивался с громадным трудом, парень сотворил за пару минут. Том ответил на взгляд второго волшебника с насмешливой жалостью: — Это убого. Я каждое лето возвращаюсь в маггловский мир, и поверь, техника сейчас достигла более впечатляющих вершин. Пытался меня удивить? Увы, но нет. Не смотри таким взглядом. Мы не станем говорить о маггловском мире. Сколько дней ты уже без сна? Хочешь растянуть эту ночь до самого утра бодрствованием? Гарри захлопнул рот, с трудом сдерживая себя от вопросов: Том Реддл и его жизнь интересовали в крайней степени. Да что интересного может быть в нем самом? Спорить не хотелось — зелья все еще прекрасно действовали, не позволяя эмоциям и чувствам преобладать. Поэтому парень молчаливо поднялся с места и под дребезжащие звуки какой-то телепередачи нашарил в деревянном резном комоде большую стеклянную бутыль без этикетки. — Что ты имел в виду, когда говорил «практически в Хогвартсе»? — О чем-то абсолютно незаконном, о том, что староста школы знать бы не захотел, — неловко посмеялся Поттер, откладывая палочку в сторону и посмотрев на омегу строгим взглядом. — Убери ее. Здесь нельзя пользоваться магией. Том, пожалуйста, без вопросов. Реддл пересилил себя, положив волшебную палочку возле поттеровской. Он верил парню, и быть разоруженным в его присутствии не влекло серьезных последствий. Гарри улыбнулся почти ослепительно, прекрасно зная, что подобного доверия заслужили немногие. Гриффиндорец протянул в руки Тома глубокую глиняную кружку. — Не понимаю. У тебя богатая семья… Была, — колдун на секунду сцепил зубы от злобы на себя, но в лице Поттера не отразилось никакого страдания. — Что за прибеднение? Парень некоторое время помолчал, не спеша открывать странноватого вида темную бутыль. — Я хочу уехать из Британии. Далеко. И начать все с нуля. Купить землю, построить дом, завести свой маленький бизнес, содержать семью, я бы хотел большую счастливую семью, в которой никто ни в чем не будет нуждаться. На это уйдет огромное количество денег, я не могу позволить себе шиковать в праздных мелочах, чтобы позже обгадиться по-крупному. — Какие… Мирские безвкусные мечты. — Да, Реддл, не все стремятся быть пупом земли и хрустальным фужером. Присмотрись, — Гарри кивнул в сторону неаккуратной кривоватой кружки. — Знаешь ее особенность? Том не стал острить или издеваться над странноватым кривым бокалом, оглядывая его со всех сторон. Темный от времени с небольшим отколом сверху, без излишеств и украшений. Но где-то в середине изделия виднелся еле заметный рисунок, по форме напоминающий человечка. — Предположу, что ты ее вылепил в пеленочном возрасте. Нет? Твоя мать? Дед? Прадед? — перечислял слизеринец с улыбкой, глядя на мотавшего головой парня. — О, тогда она принадлежала самому Мерлину, и ее нужно нести в музей. — Когда я скажу тебе, постарайся не разжать пальцы от шока, — Гарри сам пытался не выглядеть гордым, уткнувшись взглядом в точно такое же изделие в своих руках. — Мерлин бы посчитал ее реликвией, но по своей сути это все еще обыкновенная посуда, у которой единственное предназначение — наполняться жидкостью. Обыкновенная кружка, изготовленная двадцать тысяч лет до нашей эры. И Реддл действительно едва ее не выронил. Он во все глаза уставился на свои чуть дрожащие руки, в которых находилась вещь, куда ценнее всех принесенных Поттеру подарков. И все такая же бесполезная, как и эти подарки. — Видишь? Я могу быть самым обыкновенным человеком, но приобрести при этом много большее, чем известнейший и богатейший волшебник. Я не о посуде позднего палеолита. — Откуда вообще у тебя подобное?! — Да много странных вещичек завалялось у предков, — гриффиндорец пожал плечами. Его не особо волновало происхождение, о котором все равно уже никто не узнает. — Может, подарили. Может, выкрали. Может, нашли. А может, это действительно передавалось из поколения в поколение от первых людей. Суть не в этом. Надеюсь, ты поймешь, — он раскупорил здоровенную бутылку. — А это вино… Самое обыкновенное, старенькое, но по сравнению с иными хорошими винами — эмбрион. Тут другое интересно, подобный напиток ты больше нигде не встретишь и не купишь. Секрет стаи. Том нечитаемым взглядом смотрел, как Поттер неаккуратно разливает темно-фиолетовый алкоголь по древней бесценной посуде, расплескивая все за края. Парень с глубочайшей осторожностью притянул изделие к лицу и медленно вдохнул в себя аромат алкоголя. Крепко пахло травами, дикой земляникой, хвоей, корой, медом, даже, кажется, солнечным светом. Будто густой лесной запах летнего вечера в ноздри ударил. Гарри смотрел на выражение лица Реддла с удовольствием. — Что, и животный мир может удивлять? — уже не скрывая насмешливой гордости во взгляде спросил альфа и первым отпил вина, с наслаждением прикрывая глаза и облизываясь. — Мерлин мой, какой восторг. Второй парень так же пригубил напиток, но ничего не произнес, перекатывая терпкий незнакомый вкус во рту. Это действительно отличалось от привычного ему алкоголя. Будто проглотил лес целиком, вместе со всеми его цветущими полянами в глубине. Кажется, столь древняя кружка подходила к такому вину как нельзя лучше.       Они сели на диванчик возле весело трещавшего камина, некоторое время в тишине наслаждаясь вкусом алкоголя, уютом и обществом друг друга. Заметив, что Поттера стало клонить в сон, Реддл попытался осторожно отнять у него бокал, но тот встрепенулся и слегка отпрянул: — Ну, нет. Я тебе еще главное не подарил. А после у нас вообще сил двигаться не будет, уснем, как убитые, — пообещал Гарри, хмыкая. Заметив приподнявшего в вопросе брови слизеринца, он добавил: — Ты разрешил мне дарить тебе подарки, помнишь? Но это будут не вещи. Никакого интереса дарить материальное, когда вокруг целый мир, которого ты даже не видел. — Ты и материальных ценностей не видел. Как же там без тебя поживает бедная акула-альбинос? Никто ее не хочет, никто ее не ест. — Уверен, она прекрасно справляется с этой трагедией. — Как и я, сидя глубокой ночью в сундуке пыльного класса, пьющий наркотический волчий алкоголь из окаменелостей, — Том покачал головой, поражаясь, что мог оказаться в такой ситуации и искренне наслаждаться ею. Гарри весело рассмеялся, слегка порозовев. Точнее будет сказать, на это влиял и довольно резкий запах хлорки. Успокоившись, он без предупреждения начал рассказывать. — Я очнулся в маггловской квартире, связанный и лишенный волшебной палочки. Ничего не соображал, даже не осознавал, что меня похитили. Пока за мной не вернулись. Это существо не было человеком, по крайней мере мне в тот момент оно таковым не казалось. Передвигалось чуть ли не на четвереньках, красные глаза светились в темноте, как у животного, изо рта слюна капала. Мимика застыла в одном выражении — ярости, агрессии. Побежал ко мне, начал обнюхивать, рычать. Я едва с ума не сошел. «Джеймс», говорит он. «Нет, не Джеймс», всегда ему кричал я, пока он драл меня ногтями и зубами, пытаясь выцарапать и выгрызть моего отца из похожего на него запаха и тела. Том мрачным взглядом сверлил глиняную кружку в руке, внимательно слушая тихую речь парня возле себя. — Я был там почти три недели. Этот… Монстр приносил мне в зубах мертвых кошек и собак, иногда птиц. Надеюсь, в вашем приюте вы их хотя бы готовили. Мне пришлось есть сырое мясо, иногда с кожей и шерстью, потому что иного способа поесть у меня не было. Я все еще был связан. И мне бросали разорванные куски на пол, — тусклым голосом продолжал Поттер, передернувшись от отвратительных воспоминаний. — Вонь стояла невыносимая. Все объедки находились в той же квартирке. И… Он запнулся, отворачиваясь в сторону. Реддл не стал его торопить, понимая, что ничего хорошего дальше не услышит. — Никто меня не водил в туалет. Ни в туалет, ни в душ. Как и откуда я добывал себе воду чтобы просто хлебнуть пару глотков, я не стану рассказывать. В первые дни, наверное, ведро слез выплакал, а потом осознал — чем дольше буду плакать, тем сильнее буду хотеть пить. Чем яростнее сопротивляться, тем больше уйдет энергии и… Больше придется есть. Потом стало еще хуже, хотя куда, думал я поначалу?.. За всей этой вонью — как ты мог догадаться, мою, прости, обосранную одежду я сменить не мог — это больное животное не могло ощущать запах отца. Да вообще никакой запах. И начало наносить раны серьезнее, а в таком положении… Они довольно быстро загноились, и вскоре я вообще провалился в бредовый жар. Наверное, от трупного запаха мелких животных всполошились соседи. Знаю лишь, что Аврорат вытащил меня из маггловской больницы и переместил в Мунго, а у простецов память стерли. С омегой все было куда сложнее, сам понимаешь. — А она?.. — Хорошо, я расскажу, если обещал, — резковато перебил Поттер, стиснув пальцы вокруг древней посудинки. — Приходил в основном ночью, а днем где-то отсыпался. Разодрал на себе одежду, бегал обнаженным и на четырех конечностях. Такой же грязный, покрытый кровью и землей. И источающий нестерпимый запах течной омеги. П-по первому времени меня так сильно в-влекло к феромонам, что у меня… Я не… Конечно, когда я перестал особо вникать в происходящее, но сначала… Гарри вздрогнул, когда одну его руку мягко отняли от кружки и сжали в чужих пальцах. Он пересилил колотящееся от испуга и отвращения сердце, пока вновь не успокоился, пока не стал ощущать тепло изящных рук, пряный вкус трав на языке, блеск искр от каменного большого камина. И внезапно хмыкнул. Том посмотрел на это с ужасом и недоумением. — А что было бы, стань Джинни неуправляемым монстром? Убив тебя на моих же глазах? У меня хватило бы безумия вымазаться в твоей химической крови, обваляться в кишках, как я это сделал с отцовскими? Это был бы достойный финал твоих исследований? Напади она ночью, в темноте, пока ты спишь? Никакой дуэли бы не было. Существо подкралось бы, ведомое инстинктами, и разорвало на куски. Уверяю, никто бы не посмел тебя защитить от омеги. — Хватит. — А ведь ты что-то там говорил об иерархии. Смотри-ка, я, альфа, сидел в собственной луже и плакал, зовя на помощь. И даже не мог хотя бы попытаться укусить в ответ, только из-за запаха омеги, которой я по всем инстинктам не могу навредить. На которую у меня первую неделю стояло, стояло на убийцу моей семьи. Да, я желал его трахнуть. Каково быть на вершине, а? — Хватит. Реддл до боли сжал его чуть дрожащую руку. Гарри смолк и поспешил взять себя в руки, вздохнув полной грудью химический аромат чужих эмоций. В них не было ни грамма отвращения или неприязни к нему. Гриффиндорец припал губами к бокалу и залпом выпил весь алкоголь, едва не поперхнувшись от оглушающего лесного вкуса. Том молча повторил его действия, но руку от руки волшебника не отнял.       Они долгое время слушали неразборчивую речь телеведущего из черно-белого телевизора, подливая себе время от времени вино. И вновь, Гарри первым нарушил тишину. — Я все еще не стыжусь и не скрываю, что родился альфой. Я начал было отторгать свою сущность, но… Оборотни помогли мне. Не знаю, что могло бы случиться, я себе даже член отрезать пытался, — невесело хмыкнул он, но прежнего надлома в голосе не ощущалось. Самое ужасное он уже рассказал. — Пожалуй, это хорошо, что я блюю при виде тебя. Иначе бы попросту сбегал. — Какой кошмар, самый отвратительный комплимент за всю мою жизнь, — поморщился слизеринец. — Ты осыпаешь меня ими, как из рога изобилия. Даже боюсь представить, чем или кем стану дальше. Что там было уже? Ах, да. Блевотный омега, бочка с химикатами, клоп? — О, нет, забудь это, умоляю! — Гарри прикрыл от стыда и смущения слезящиеся глаза. Он понимал, что Том просто пытается разрядить атмосферу после угнетающего рассказа, но краска все же залила лицо — оскорблять человека за то, над чем он был неподвластен, низко и омерзительно. — Еще треть бутылки и мы будем нужной кондиции для приключений. А пока, прошу, давай молчать? Реддл мягко рассмеялся над смущением волшебника, но спорить не стал. События из прошлого Поттера повергали парня в неопределенное недоумение. Тот не был с виду сломленным или бесконечно больным, как после подобных кошмаров должны были ощущать себя люди. Отлично держался в обществе, наполненном феромонами омег, в его обществе. Том радовался, что новый знакомый никак не реагирует на притягательность противоположного пола, не проявляет «замашки» ухажера. Более того, он был в комнате во время течки Реддла и имел лишь две реакции — моральное смущение, что застал в такой личный момент друга и… Тошноту. Да, староста Слизерина радовался тому, что у Гарри Поттера была психологическая травма. И теперь Том чувствовал себя достаточно мерзко. Но он смотрел на профиль спокойного парня, который попивал травяное вино, смотрел на языки пламени, продолжал уверенно сжимать чужие пальцы, и ясно осознавал: Поттеру не нужна ничья жалость. Ему помощь нужна. Поддержка, понимание. Слушатель. Реддл не был опытным психологом, не привык помогать людям, у него даже друзей, близких не было. Но отчего-то нутром осознавал, что и как нужно было делать.       Гарри отвлек его от ленивых неторопливых размышлений, когда они опустошили половину бутылки. У обоих парней комната немного кружилась перед глазами, а внутри сияло пьяное хмельное тепло. Поттер с безобразным звуком втянул сопли, которые появлялись всегда от раздраженных феромонами омеги слизистых, и блаженно улыбнулся, повернув голову к Тому. — Что? Дошел до нужной кондиции, пьяное чудовище? — Том старался говорить ровно, но из-за выпитого выходило медленно и будто бы по слогам. — И где мои обещанные сигареты? — Ох! — альфа хлопнул себя по лбу и неуклюже поднялся на ноги, едва не уронив ценнейшую реликвию палеолита на пол. Том прокомментировал это угрожающим шипением. Нашарив в ящике измятую пачку, Гарри протянул ее другу. Тот с изогнутой бровью осмотрел ее со всех сторон. — Сигаретами баловался? — омега вытащил из пачки сигарету и зажигалку, чиркнув ею пару раз на проверку огня. — А слабо об камин? — Я что, похож на малолетку-гриффиндорца? — раздраженно процедил парень сквозь сжатые зубы, разжигая кончик маггловского наркотика и сразу с удовольствием затягиваясь. — Пьяный Реддл не сильно отличается от трезвого Реддла, жаль. Надеялся увидеть твои подпаленные брови, — с наигранным огорчением ответил Поттер и потянулся за пачкой, но ее отдернули прочь, даже по руке несильно шлепнули. — Это еще что за фокусы? Том лишь насмешливо улыбнулся, выпуская альфе в лицо струю белесого дыма, покручивая в тонких пальцах белую сигаретку. Полупустую же пачку спрятал в карман мантии. Поттер прищурился, но ничего не сказал на это явное подзадоривание. Потому что вскоре Реддл за все поплатится. И весь его высокомерный возвышенный над всеми смертными вид полетит к чертям. Слизеринец нечто увидел в чужом взгляде, но напрягаться не спешил, все еще осознанно доверяя другу. Он глубоко затянулся никотиновой отравой, отчего кровь в венах забурлила. Гарри, наблюдая за по сути отвратительным действом — курением — отчего-то считал, что выглядит оно крайне привлекательно.       Наконец, выкурив сигарету и отправив ее ловким движением пальцев в камин, Том поднялся на ноги, чуть покачнувшись, и скрылся за ближайшей дверью, что вела в туалет. Гарри терпеливо дожидался омегу, пока тот не справит нужду и не помоет руки, перед тем, как самому встать и нетвердым шагом направиться в сторону вышедшего парня. Слизеринец, заметив решительный вид альфы, со спокойной насмешкой произнес: — Ты же понимаешь, я не выйду никуда в нетрезвом виде. — А мы не станем покидать этой комнаты, — зловеще отозвался Гарри, надвигаясь на Реддла. — Все веселье только начинается. Теперь ты в моей власти, во власти этой комнаты. — Тебя что, от вина совсем плющит? — вдруг рассмеялся Том. Угрожающий Поттер казался занимательным и забавным зрелищем. Парень немного обиженно сдулся, хотя особо и не рассчитывал, что второй волшебник клюнет на эту жалкую игру. Что же… Гарри резко приблизился и схватил опешившего омегу за грудки, мощно толкая его назад, не разжимая пальцев. Том ошарашенно схватился за запястья Поттера: — Что ты… Но гриффиндорец не дал ему закончить, со свойственной всем альфам силой отталкивая от себя более легкого парня в сторону противоположной стены. Реддл успел лишь чертыхнуться, приготовившись к жесткому столкновению со второй дверью комнаты, но… Его тело прошло сквозь нее, а сам он с головой упал в глубокий сугроб.       Вынырнув, Том ошарашено глотнул ртом морозный воздух, дезориентированный темнотой и мокрым ощущением ледяного снега под разгоряченным телом. Секундой позже возле него с громким хохотом свалился Поттер. Реддл взбешенно зарычал и навалился на непрерывно смеющегося парня, на ощупь найдя пальцами шею и сдавливая ее. — Какого хуя?! Ты посмел напасть на меня? Наложить заклинание? Отвечай! Да прекрати ты смеяться, ублюдок конченый! Гарри расхохотался еще громче, даже не пытаясь защищаться: — Оглянись, Том! — Я тебе сейчас так оглянусь, что ты вовек… — ОГЛЯНИСЬ! Реддл разозленно сжал зубы и рывком поднял голову, агрессивно вглядываясь в слепящую черноту.       И отпрянул в сторону, по неосторожности опять падая… В снег?! Парень с широко распахнутыми глазами посмотрел по сторонам, только сейчас осознавший, что на него никто не насылал ослепляющего заклинания. Он сидел почти по пояс в сугробе, а вокруг него расстилался чернющий дремучий лес.       Том перевел полубезумный взгляд на посмеивающегося гриффиндорца, который вполне удобно разлегся на белом холодном покрывале. Заметив на себе чужое внимание, Поттер приподнялся на локтях и вдохнул зимний морозный воздух полной грудью, выдыхая белый пар. От едкой удушливой хлорки не осталось ни следа. — Где мы? — Норвегия, — альфа выудил знакомую темную бутылку и припал губами к горлу, залпом отхлебывая оттуда несколько глотков вина. — Норвегия, Том. — Ты чокнутый, — с трудом произнес Реддл, не справившись с эмоциями. — Как, во имя всех блядских богов, ты смог притащить в Хогвартс Нарнию?! — Кого-кого? Том махнул рукой, поднимаясь на ноги и отряхивая мантию от начавшего таять на ней снега. Секундой позже он заметил, что упали они из хижины, что темным мрачным силуэтом возвышалась над волшебниками. Вопреки всем существующим законам, из ее окон не бил свет, а из трубы не шел дым. Когда глаза привыкли к не освещенной ничем ночи, Том смог увидеть, что неподалеку располагались и иные деревянные строения. И у всех них не горели окна, это говорило лишь о том, что в этом поселении были лишь они одни. — Куда ты нас переместил, чудовище? И как? — кажется, даже опьянение отступило прочь. — И встань, наконец, ты уже весь мокрый. Только простуды для полного комплекта не хватало. — Так быстро взял себя в руки, ты — нечто нездешнее, — со вселенской тоской пробормотал Гарри, подчиняясь. — Подарок Доры на совершеннолетие. После выпуска я заберу сундук, и он всегда будет у меня под рукой, где бы я ни остановился жить. А значит и вся стая будет рядом. Они переживают. А это… Мы высоко в горах Норвегии, небольшой перевал. Оборотни здесь летом живут. Зимние горы их омегам не нравятся. Есть второе поселение, но оно на много километров ниже, возле моря. Они там сейчас. — Постой, — тон старосты стал мрачным, а взгляд испепеляющим. — Ты хочешь сказать, что мы одни глубоко в диком лесу и без волшебных палочек? В школьных мантиях? Пьяные?! — Ну не голышом же, — счастливо улыбнулся Гарри, вызвав тихое рычание. Том угрюмо двинул в сторону домика, утопая в сугробах, пока не взобрался на немного покосившуюся веранду, ухватившись за ручку двери и стихийной магией отпирая висящий железный замок. Гарри перестал улыбаться, тоже дернувшись к Реддлу. Дальнейшая реакция волшебника не на шутку пугала.       Том распахнул настежь дверь и замер: внутри была совершенно другая комната.       Он с приоткрытым ртом и холодеющим сердцем смотрел на припорошенное пылью и тьмой убранство. Ничего общего с тем местом, где они были минутой назад. Реддл медленно повернулся к напряженному альфе. Тот сразу же приподнял руки и попятился. — Послушай, мы вернемся обратно, просто иным путем. — Каким? — обманчиво ласковым голосом переспросил омега, напротив, надвигаясь на побледневшего гриффиндорца. — Через тысячи километров зимнего леса? Мимо всех его опасных обитателей? Это твой подарок мне? — Но я не думал, что ты так расстроишься, — убито пробормотал Гарри, опуская взгляд. — Прости. Я облажался? Том с силой потер переносицу, немыслимым образом удерживая себя от вспышки гнева и страшных слов. Ситуацию следовало немедленно спасать. — Поттер… Гарри. Мне не доставит удовольствия ночевать в холоде, где нас могут разодрать не только дикие животные, но и другие темные магические существа. Подобные развлечения меня не прельщают. Ты не… Хорошо, — Реддл терпеливо дождался, пока Поттер вновь не посмотрит ему в глаза. Выглядел он окончательно расстроенным. — Покажи мне то, что мне должно было понравиться. Гарри неуверенно протянул ему руку, и Том, секундой позже, подошел ближе и протянул свою в ответ, сжимая горячую широкую ладонь.