Infuriato

— Поттер, ты либо святой, либо больной на голову. Гарри вздрогнул от неожиданности и обернулся, заметив в слизеринской гостиной уже бодрствующих старшекурсников. Или еще не спавших. Он собирался было их проигнорировать и идти дальше по своим делам, но ему перегородил дорогу достаточно крупный альфа, от которого сильно пахло шоколадным коньяком. — Или у тебя настолько стальные яйца? — Хочешь проверить? — гриффиндорец нахмурился и расправил плечи, теперь нисколько не уступая в росте другому парню. — Мне штаны приспустить или тебе снимка будет достаточно? — Не стоит. Все прекрасно знают, что ты ляжешь под любого. Даже будь это омега. Сраный гомосек. Гарри тут же расфыркался, немного расслабившись — никакой угрозы в голосе волшебника он не уловил. Просто перебороть свой мерзкий характер они были не в силах. — Это ты сейчас так завуалированно своего друга назвал? — Реддл имеет право делать все, что захочет, по статусу сильного. И то, что тебя опускают и опидорашивают — унижает именно тебя, — альфа ухмыльнулся, разглядывая реакцию противника. Тот не думал отнекиваться или злиться, что уже делало словесную перепалку интересной. — И Малфоя трахнуть хочешь. Что, приглядываешься и к остальным? — Тебе завидно что ли? Слушай, как показала практика, я достаточно туп во всех этих штуках. Знаешь, за мной никто до Тома не ухаживал. И если тебе приспичит перепихнуться со мной, говори сразу, хорошо? Или цветы, там, подсеки. — Реддл дарил тебе цветочки? — странным зловещим тоном переспросил старшекурсник, изменившись в лице. Кто-то из стоящих неподалеку омег зажал себе рот ладошкой. Гриффиндорец же наслаждался всей душой отвратительным разговором, ощущая нечто вроде азарта. — Нет. Мы же не собираемся спать, как ты и я, — мило улыбнулся Поттер, колупая пластырь на пальце. — Ах, да, едва не забыл. Я предпочитаю трахаться в колючих лесных кустах, по-собачьи. Я же среди волков жил, не вы ли слухи распускали? — Как славно. Упомянул еще одно доказательство своей омежьей натуры, — мерзко улыбнулся еще один альфа, подходя ближе. — Что тебя кусают все, кому не лень. На тебе запахов альф, как на шлюхе. — Хочешь покажу, кто меня кусал и куда именно? Вы же так жаждете постичь мою волчью жизнь, почему бы не начать знакомство с альфами стаи? Думаю, мне даже понравится иметь мужика с перекушенной оборотнями задницей. — Которые пускали тебя по кругу? — не удержался кто-то из стоявших у камина. — Оргия — это восхитительно, — ласково отозвался Гарри. — Но без цветов — шиш тебе, а не мой член. — Может, нам твоя задница приглянулась. Сечешь? — И кто тут из нас опидорасился? Я, по крайней мере, всегда проявлял заинтересованность лишь к омегам. О. И к Малфою. Куда ж без его мерзкой жопы. Старшекурсник не выдержал и прыснул в кулак, но почти сразу взял себя в руки. — А свою прокушенную жопу кому предложишь? — Что ты доебался до моей промежности? — Кто доебался до твоей промежности? Гарри споткнулся на последней фразе и ослепительно улыбнулся выглянувшему из двери своей спальни Реддлу. Тот выглядел сонным и до ужаса раздраженным, глядя исподлобья воспаленными глазами с черными кругами под ними. Осмотрев побледневших слизеринцев, он мрачно произнес: — Вы отвратительны. Все. Поттер, дефилируй сюда, — и шумно хлопнул дверью. — Держи. Один из подарков Тома, — альфа протянул свернувшуюся клубком ящерицу опешившему парню, и тот машинально взял ее на руки. — Она волшебная. Ее нельзя отпускать и применять к ней магию. Или тебя настигнет страшное проклятие. Как выйдем из комнаты, я ее заберу. Удачи. И со спокойным сердцем направился к спальне старосты, оставив за собой перепуганного колдуна, смотрящего на рептилию, как на ядовитую змею. Впрочем, в искренности слов гриффиндорца сомневался он мало.       Войдя внутрь, Гарри привычно поморщился от ударившего по рецепторам запаха. Том сидел за письменным столом и писал что-то на пергаменте. В сторону парня омега не повернулся. Он бросил ему, не глядя: — Не стой столбом, сядь на кровать. Скоро освобожусь. Поттер кивнул ему в спину и неловко присел на край идеально заправленной кровати, накрыв нос маггловской футболкой — в выходной день он не видел смысла надевать школьную форму. — Чем займемся сегодня? Ты что, не спал ночью? — удивился гриффиндорец, но омега ничего не ответил. Посчитав, что из-за прикрытого рта его речь не слышно, альфа добавил уже громче: — Том, ты что, не… — Я прекрасно слышал тебя с первого раза. Как и твое поведение безмозглого животного в нашей гостиной. Если продолжишь мериться с кем бы то ни было своим собачьим узлом, я жестоко тебя накажу. Повторюсь. Ты отвратительный. Я ожидал подобного от своих… Друзей, но ты казался исключением. — Не выспался, да? — тихо ответил Гарри и поднялся на ноги, подходя ближе. — Все хорошо? Том потер переносицу, устало вздыхая и оторвавшись от письма. Он откинулся на стуле и практически невесомо коснулся макушкой торса второго волшебника. — Да. Прости. Сегодня я планировал провести исследования за пределами замка, но к вечеру освобожусь. Останься здесь, я позабочусь о еде и книгах. Можешь выполнить домашнее задание, но в свою гостиную не ходи. — Я останусь, если ты отдохнешь, — мягко и без давления предложил Поттер, замечая некрасиво припухшие от недостатка сна глаза. Он протянул руку, желая потрепать каштановые кудри, но осек себя на половине пути. — Подождут твои страшные исследования, будущая гроза науки. Никому не нужен ученый, не умеющий распределять график сна и работы. Пойдем в сундук? Том испустил смешок на последней фразе, а напряжение, связанное с Блэками, стало отступать. — Можешь, я разрешаю. Мне будет приятно. — Что, прости? — Дай мне руку, — слизеринец обхватил предложенную недоумевающим Поттером конечность за запястье и самостоятельно положил ее себе на макушку. — Или стоило начать дарить тебе цветы? Мерзко. Но я сделаю это, если попросишь. — Ты не посмеешь. — Уверен? — Они завянут, едва ты к ним прикоснешься, от твоих химикатов, — рассмеялся парень, осторожно перебирая в пальцах мягкие пряди и почесывая предложенную голову. — Нет, это на самом деле отвратительно. Я о цветах. — Хвала богам, что ты так думаешь. Потому что никаких цветочков ты от меня не дождешься, — фыркнул омега. Затем приподнял в удивлении брови. — Что с пальцами? Нет. Только не говори, что ты вытаскиваешь из террариума рептилию и сюсюкаешься с ней. Блять, ну конечно. Как я мог забыть? Волки, Мара и мертвецы. Что тебе до острейших шипов и укусов? — Ты себя забыл добавить, — пробормотал Гарри, показательно шмыгая носом и утирая левой рукой потекшие из глаз слезы. Другой он продолжал нежно поглаживать чужую макушку. — Между прочим, я оказался среди оборотней по воле случая, а ты стремишься оказаться там добровольно. Тебе не понравится, правда. Только не такому, как ты. — Потому что я?.. — Том не стал привычно злиться на провокационную фразу, оставляя за Поттером право закончить мысль. — Цивилизованный. Гордый. Думаю, местные обычаи вызовут брезгливость и стыд. Они не дикари, вовсе нет. Но и не современное общество, где все привычно. — Современное. Я пришел сюда из мира магглов. Для меня и волшебники образцы древности. Настоящие окаменелости. Не мне тебя осуждать, Гарри. Но ты восхищался старым телевизором, что давно не то что из моды вышел, а устарел. Уловив, что омега подавляет зевок, гриффиндорец нахмурился. — Ложись, пожалуйста. Не пойдем никуда, я потерплю. Давай, я разбужу тебя через пару часов. — Пожалуй, ты прав. Реддл поднялся со стула и шагнул к постели, буквально рухнув на нее без сил — отчего-то не хотелось быть привычно всесильным и стальным, если это знают и без ненужных демонстраций. — Поттер, я не считаю тебя отвратительным. Гарри присел рядом с кроватью на корточки и улыбнулся, стараясь не обращать внимания на витавшую плотным тяжелым ореолом хлорку. — Я знаю. Том прикрыл сухие от недосыпа глаза и почти моментально провалился в сон. Гарри отвернулся от парня и потянулся, разминая плечи. Он сидел так некоторое время, вслушиваясь в тишину, нарушаемую дыханием омеги, практически умиротворенный и счастливый. Минут через десять встал, аккуратно стащил с ног Реддла школьную обувь и накрыл спящего одеялом — несмотря на вечно горевшие камины, в подземельях всегда было холодно и влажно.       Выйдя из его комнаты, Поттер расширил глаза, увидев суматошные бега по всей гостиной: слизеринцы выглядели весьма и весьма испуганно и взъерошено. Завидев Гарри, один из них подскочил и дернул его за грудки: — Рептилия Реддла пропала! — На то она и рептилия, чтобы быть дикой, — приподнял брови волшебник, с силой отцепляя от себя чужие пальцы. Которые, к слову, все были изранены маленькой пастью и острыми шипами кожи-панциря. Гарри оттаял, когда вспомнил свои последние слова друзьям Тома. — Ах, это… — Да, «это», Поттер. Живо найди ее. И верни ее нашему Лорду в целости. — С каких пор он стал Лордом? — сильнее удивился альфа. — Какой же ты тупой! — огрызнулся он, отшатываясь прочь и глядя на гриффиндорца с открытым презрением. — Пошли, она дальше подземелий не должна была удрать. Реддл наказал нам в случае его отсутствия не выпускать тебя отсюда. Тупорылая игрушка Лорда. — О, Том, — покачал головой Поттер, не понимая, как он терпит вокруг себя таких людей, но послушно присоединился к поискам.       Том стоял в кабинете директора, прикрывая лицо узкой ладонью. Рядом с ним стояла Грейнджер, нервно кусая губы и хмуря украшенное синяком под глазом лицо. Дамблдор сидел за своим столом, невозмутимо помешивая ложечкой свой переслащеный чай. Весь его вид был угрюмым и потрепанным — ситуация в стране отразилась и на директоре Хогвартса. — Я назначил вас старостами школы не просто так. Мистер Реддл, Вы единственный омега, что занял эту должность. Я считал, Вы сможете им быть наравне с другими. Мисс Грейнджер, я надеялся на Вашу исключительную неконфликтность, а в итоге Вы едва ли не возглавили побоище, — это не было чем-то страшным или непоправимым, драки между Слизерином и Гриффиндором происходили едва ли не каждую неделю. Но директор слишком устал для долгих проницательных бесед и взглядов в душу. — На этот раз ваши факультеты отделались снятыми баллами. И это только потому, что конфликт удалось разрешить без вмешательства преподавателей. Но если вы не будете справляться со своими обязанностями, мне придется вас обоих сместить. Пожалуйста, чтобы впредь подобного не повторялось. Реддл резко кивнул и первым покинул кабинет, вылетая в коридор и едва не врезаясь всем телом в толпу избитых слизеринцев и Поттера во главе. Другие участники «побоища» — старшекурсники Гриффиндора — стояли в стороне и зло поглядывали на противников. Том потемнел лицом и, не прерывая хода, схватил отчаянно виноватого Гарри чуть выше локтя и дернул за собой, удерживаясь от рычания на глазах у чужаков и вместо этого тихо миролюбиво произнеся бледным, как смерть, сокурсникам: — Все за мной. И уже в гостиной, Том яростно взмахнул волшебной палочкой, подрывая несколько кресел и столов, выплескивая злобу за позорный стыд перед отчитывающим его, как малолетку, Дамблдором. Наконец, чуть остудив пылающую голову, омега угрожающе прошептал: — Мы проведем разъяснительные беседы, как только я освобожусь, — он проскользил незадерживающимся взглядом по напряженному Поттеру. — С задачей вы не справились. Никто из вас. А поведение не достойно возраста и статуса. Расходитесь по спальням, и сидите там, пока я не позову. Немедленно. Ты, — Реддл подошел ближе к гриффиндорцу. Староста дождался, пока остальные не покинут помещение. — Это был ты. Выставляешь мой факультет на посмешище? — Черт, прости, — альфа немного отпрянул назад, потупившись. — Не думал, что дойдет до этого. Наши обычно спят в такое время, а Томми не нашелся в подземельях. Мы хотели было… — Томми? Ты назвал своего питомца в честь меня? — медленно переспросил Реддл, темнея лицом и мгновенно теряя самообладание от болезненной ненавистной темы. — Поганая ящерица, безмозглое животное носит мое мерзкое имя? Вот, что его достойно? — Поганая? Мерзкое? — шокировано ответил Гарри. — Это твой подарок мне, и она прекрасна. Твое имя прекрасно, потому что принадлежит тебе. Почему ты… — Сотни тысяч людей носят это маггловское посредственное имя, за которое меня травили на младших курсах, — он шагнул ближе, глядя на парня широко распахнутыми глазами, в которых читалась ненависть. — Его носит мой папаша-маггл, и его лицо в точности копирует мое. Прекрасно? — Поэтому ты просишь друзей называть себя Лордом? — свел брови к переносице альфа. — Настолько ненавидишь себя, что заставляешь других считать себя кем-то иным? Том остановился. — Кто тебе это сказал? — Какая разница? Ты не должен называть свое имя… — Ты говоришь мне о том, что я должен и не должен делать? — Да хватит лить свою токсичность, нет ничего такого, чтобы назвать питомца именем глубоко нравящегося тебе человека! — взорвался Поттер, сжимая кулаки. — Да, моя ошибка, что повел их в свою гостиную. Я, блять, не знал, что устроят такой погром! — Довольно. Мне плевать на твои рассуждения. Потеряйся до вечера, где сочтешь нужным. Можешь вернуться обратно в гриффиндорскую башню. Или передраться с оставшимися факультетами, опозорив меня окончательно, — омега сцепил зубы с такой силой, что стало даже больно. Ярость застилала глаза, а задетое достоинство ныло где-то внутри. Новость, что его отвратным пустым именем назвали мелкую тупую тварь, более того, использовав это имя в честь него самого вызывала ослепляющий гнев. — И мне плевать, если тебя там зажмут в угол и сопроводят в Министерство. Если там подохнешь, назову твоим именем дворовую псину, оставив ее на уличной привязи до конца ее недолгих жалких дней. Единственное, что достойно тебя самого. А теперь — катись отсюда. Поттер сплюнул на пол и, крутанувшись на месте, вылетел прочь из гостиной, больше не произнеся ни слова.       Гарри недовольно сверкнул глазами, когда его накрыла чужая тень. Он сидел в подворотне Хогсмида, угрюмо зыркая на проходящих мимо студентов, пока буквально спустя полтора часа после прихода в деревушку его не настиг слегка запыхавшийся Реддл. — Если ты пришел продолжить ссору, то пошел нахуй и не порть другим настроение, коли не можешь выспаться и взять себя в руки, — огрызнулся Поттер, не собираясь подниматься на ноги. — Или ты нашел собаку и решил поделиться, кого назовешь моим недостойным именем? Пошел. Нахуй. Том раздраженно нахмурился и подошел ближе, отчего Поттер тут же напрягся, выхватывая волшебную палочку и готовясь кидать защитный купол чар в случае нападения. Слизеринец приподнял руки, но не остановился, пока не навис над альфой. — Что? Что тебе от меня нужно, токсичный черт? Я тебе не… — он пораженно заткнулся, когда омега присел рядом на корточки и резковато притянул его за затылок к себе, утыкаясь лбом в чужой лоб. — Обиделся, да? — тихо произнес Том, не мигая смотря в расширенные зеленые глаза. — Прости, — он погладил большим пальцем мгновенно раскрасневшуюся шею. — Мы думаем о разном. Я понял это слишком поздно, а ты успел сбежать. Что мне сделать, чтобы заслужить твое прощение? От такой близости парень ощущал себя совершенно беззащитным перед другом. Гарри хотел попросить отпустить его, ибо феромоны ударили по рецепторам с такой силой, что голову повело от знакомой интоксикации. Но вместо этого вырвалось: — Объяснить, что не так. — Не оттолкнешь, если обниму тебя? — А что сейчас ты делаешь? — осторожно спросил Поттер, но на требовательный взгляд, все же, качнул головой. — Спасибо. Реддл притянул голову альфы на свое плечо, а вторую руку положил ему на спину. — Дерьмовая ночь, некоторые проблемы, которые не могут решить связи и деньги, ты, в гостиной Гриффиндора, Дамблдор, спятившие слизеринцы… — пробормотал он, глядя в стену дома позади Гарри. — Если однажды скажу что-то на эмоциях вновь — не воспринимай близко к сердцу. Такое уже было, и не раз. Я не контролировал себя в такие моменты. Как итог — срываюсь. И, как итог, — ты просто отвернешься от такого, как я, раз и навсегда. А этого я не могу позволить. Гарри не отвечал, неловко изогнувшись в неудобных объятиях прямо на покрытой снегом земле и обнимая в ответ. — Я всегда ненавидел свое имя. Самое обыкновенное, невзрачное, распространенное. Второй маг, которого я встретил, назывался Томом. Учитель-пьяница в маггловской школе звался Томом. Двое мальчишек из приюта, мой чертов папаша, — уловив, что альфа в его руках вновь напрягся, омега успокаивающе потрепал того по голове. — Я расскажу. Не сейчас. Еще некоторое время помолчав, Том более холодно продолжил: — А дальше факультет Слизерина устроил травлю и бойкот, ведь какой-то невоспитанный грязнокровка без роду и племени с резким именем пытается выпрыгнуть из кожи вон, чтобы занять чужое для его низкого происхождения место. И даже когда я заполучил уважение, заимел связи, доказал свое истинное место, мое настоящее имя стыдятся произносить вслух в высших кругах, на приемах. Приходится, да. Но они ненавидят прогибаться подо мной. Нет, не совсем верное слово. Они ненавидят себя, что подчиняются омеге-грязнокровке. Поэтому я так отреагировал. Ты назвал животное в мою честь. Мне все равно теперь, если об этом узнали Пожиратели Смерти, их всех ждет кровавый геноцид, как только я с их помощью расправлюсь с остальными. Но то, что ты видишь в питомце меня, вызыва… Гарри разорвал объятия, отпрянув и повалившись задницей в снег, уставившись на говорившего с ужасом и непониманием. А разглядев в выражение лица Реддла серьезность и жестокость, побелел. — Ты что только что сказал мне? Реддл захлопнул рот, осознав. И скривил губы в усмешке, тогда как внутри было пусто. — Заставлю их писать строчки до конца учебного года, каждый день. Что, уже страшно? — он склонил голову вбок и дернул за конец нелепой вязаной шапочки, закрыв ею чужие глаза. Том постарался привести выражение своего лица в порядок, пока гриффиндорец сдвигает шапку обратно и надевает сбитые очки. — Гарри, ты что, воспринял всерьез простую метафору? Я похож на убийцу? — Иногда. Прямо сейчас, — он глянул на миловидную улыбку. — Был. Хорошо, мы… И ты прости меня, за то, что послал и ушел. Обычно я терпимее. — Не извиняйся, — поморщился волшебник и поднялся на ноги, подав руку и второму магу. — Идем, угощу тебя всем, что попросишь. — Шутишь? Я сейчас блевану. Лучше сигарету дай. — Я не хочу, чтобы ты курил, — строго ответил тот. — «Всем, что попрошу». — Обормот, — сдаваясь, качнул головой парень, вытаскивая из кармана полупустую пачку сигарет под тихий, но искренний смех, отчего пустота внутри стала расходиться, наливаясь теплом. Он протянул одну сигарету в покрасневшие от мороза руки. — Спасибо. Гарри накрыл выглядывающую из куртки злобную причину ссоры чарами головного пузыря — согревающие на ящерице гриффиндорец уже применил.       Затянувшись, они некоторое время даже не разговаривали, лишь изредка выпуская дым из легких. Поттер не отрывал взгляда от сидящего рядом омеги, наблюдая как тот подносит сигарету к губам, выдыхает из них дым в пространство зимнего воздуха, окутывая и себя, и друга табачным запахом. Заметив чужой взгляд, Реддл внимательно посмотрел в ответ, не упустив из виду покрасневшего лица. Гарри же и вовсе про свою сигарету забыл. — Тебе нравится, как я курю? — проницательно спросил он, немного хрипящим от никотина голосом. — Любуешься мной? — А что, если да? — сам того не ожидая от себя, так же хрипло ответил альфа. Том улыбнулся и демонстративно затянулся полной грудью, не сводя глаз с гриффиндорца. Затем приблизился, наклонившись вбок, и выдохнул дым в приоткрытый рот парня. Поттер едва себя не потерял, вдыхая его, прикрыв глаза и не справившись с прошившими голову эмоциями. — Ого, — неровным голосом прокомментировал парень. Ему казалось, что ускоренный пульс прорывается сквозь каждую букву. — Хочешь еще? Гарри зажал рот ладонью, отворачиваясь: все его лицо стало пунцовым. Он кивнул. Реддл и сам не мог скрыть порозовевшие скулы, пусть и показывая свою уверенность и непоколебимость, но абсолютно к такой близости и чувствам не привыкший.       Развернув чужую голову за подбородок, омега опять затянулся остатками сигареты и, дождавшись, пока Поттер не откроет рот, уже медленнее выдохнул туда никотиновую отраву, аккуратно погладив тонкими и скрытыми перчатками пальцами красные щеки.