Infuriato

      Гарри и думать не думал, насколько резко-негативно воспримет Том это предложение. Учитывая все его ненормальные наклонности, альфа полагал, что тот только обрадуется. Как оказалось, слизеринец рассмотрел всю подноготную просьбы. И сейчас волшебник словно на буксире тащил его в сторону безлюдного переулка для аппарации. Поттер в принципе сделал, что планировал, и останавливать Реддла не собирался. А учитывая то, как он реагирует на разницу в их физических возможностях, это было и благоразумием — совсем выводить из себя вспыльчивого омегу не хотелось.       Наконец, дернув Гарри за руку за угол дома, Том их аппарировал к воротам своего поместья. А едва зайдя за них, взмахом палочки наложил мощную защиту, вызвав знакомое давление на барабанные перепонки.       Оказавшись в комнате и намертво заперев дверь, омега резковато впечатал в нее альфу на одной лишь силе своей ярости. На этот раз Том даже не пытался держать в норме выражение лица. Поттер приподнял руки в защитном успокаивающем жесте: — Это было логичнее всего, послушай, я не понимаю, чему ты злишься, — поспешно заговорил парень. — Мы, ты и я, то есть, МЫ пытаемся быть разумными. Я поступил разумно. — Ты поступил, как самоуверенный идиот, метнувшись к первой попавшейся сомнительной идее, — прорычал Реддл, сжимая кулаки. — Мы понятия не имеем, что с тобой случилось той ночью, а ты захотел действовать наобум? «Посмотреть что из этого выйдет»?! Хочешь приблизить момент с «железным ошейником»?! Это НЕ было моим предложением! Это НЕ может быть источником страха и угнетения! С которым я стану ассоциироваться! И я не собираюсь терпеть твои неразумные выходки, после которых у тебя появятся дополнительные поводы для панических атак! Ты задыхался, ебанутый кретин, я НЕ колдомедик! — Мы не знаем, что будет дальше! — задетый, Гарри тоже начал выходить из себя. — Посмотри под ноги, куда ты отказываешься взгляд опускать. Во мне сидит чертова Мара, это очевидно! И если у нас появился шанс… — Шанс для чего? — Том сдержал себя от желания ударить. Вышибить из альфы дурь хотелось нестерпимо. Он вытащил уменьшенный пакет с покупками из кармана и швырнул на пол. — Это блядская бутафория, Поттер. Бутафория для секса, и если в тебе действительно паразитировала демоническая тварь, ты попросту разорвешь на себе это дерьмо. Они не настоящие. И они не удержат физически сильного человека. — Посмотри вниз, — холодно процедил гриффиндорец, дернув напряженным плечом. — У тебя нет ни малейшей идеи, как исправить ситуацию. Если хотя бы предположить присутствие Мары в моем теле, это не безопасно в первую очередь для тебя. Существуют положения, в которых авроры держат преступников. Существуют положения тела, когда ты не способен разорвать на себе даже слабые веревки. Даже отползти в сторону. — При этом ты будешь испытывать страх, верно, мой хороший? — ядовито прошелестел Том, стискивая зубы от волн гнева. — Страх, физическое изнеможение от неудобной позы, полное эмоциональное истощение от осознания присутствия Смерти в тебе, один, в темноте и с двойственной тенью под собой. А что с мыслями? О, тут начнется все самое интересное! За неимением другого, прокрутив уже несколько стихотворений и любимых песен, выспавшись и обдумав все исходы положения, твои никчемные мозги возьмутся за воспоминания. И что в твоем положении они откопают первым? — он резко приставил пальцы к сонной артерии альфы, считывая его бешеный пульс. — Как и сейчас. Блэка. Да, Гарри, это будет Сириус Блэк. Ведь твой спятивший крестный даже в полубессознательном состоянии использовал связывающие приемы Аврората, так? Иначе ты смог бы вырваться и сбежать. Он не сидел с тобой круглые сутки. И калечить начал далеко не сразу. — Зато в безопасности будешь ты сам. В таком состоянии у меня не будет сил бороться. Реддл отшатнулся от него. Для того чтобы вновь налететь и с размаху впечатать кулак в губы, с одного удара их разбив. Он хотел сломать парню нос, но чертовы очки все еще были на нем, и омега даже в пылу агрессии понимал, чем это может закончиться. Гарри машинально отлетел, столкнувшись с журнальным столиком и схватившись за лицо. Том остановил себя от дальнейшей драки, с немыслимым трудом взяв себя в руки. — Тогда я дам Маре себя убить, — ледяным тоном, какого Реддл никогда себе не позволял по отношению к Гарри, ответил он. — Соберу вместе все мои хоркруксы и соединю обратно в целую душу. Быть может, тогда поймешь то, что собирался сделать. И перестанешь думать только о себе. — Я не… — О себе, Поттер, — с давлением повторил Том. — Ты не просчитал своими куриными мозгами, как себя буду чувствовать Я. И нужна ли мне победа ценой твоей жизни. Ценой твоих страданий и еще одной психологической травмы, — он взмахнул палочкой, и палочка Поттера выпорхнула из его кармана. Сам альфа выглядел подавленно-осознавшим. — Я должен заняться Пожирателями Смерти, скоро они прибудут в дом. Я дам тебе время на размышления. И если ты останешься при своем мнении… Разговор будет другим. На этих словах вышел прочь, повторно запечатывая двери и окна.       И глазам своим не поверил, когда встретил Поттера, входящим в столовую без особых проблем. Он демонстративно поиграл своей волшебной палочкой в руках. Том оторопело замер на месте, медленно положив на стол кипу бумаг, что до этого на ходу перечитывал. Двое взрослых волшебников недоуменно посмотрели на вошедшего, похватавшись за собственное оружие. Один из них был знаком Гарри, и альфа дружелюбно кивнул в его сторону: — Мальсибер. — Выйдите все вон, — прошептал Реддл. — Немедленно. Оставьте меня с Поттером наедине. Пожиратели переглянулись, но спорить не стали — находиться в одном помещении с Темным Лордом было уже неприятно, но в одном помещении с разозленным Темным Лордом — бóльшая проблема. Когда колдуны вышли, Том накинул заглушку и в мгновение ока оказался возле гриффиндорца. — Как ты выбрался? Ты не мог покинуть комнату. — Том, нужно было мою палочку у себя держать, — покачал головой Гарри. — Хоть какая-то польза от друзей-приятелей. — Что? — Честно говоря, я тоже ахуел, — напряженно отозвался он и упал на первый попавшийся стул, прикрыв ладонями лицо. — Сначала хотел дождаться тебя там, но… Не хотел, чтобы ты целый день в таком состоянии находился. Прости. Прости, я действительно не подумал о твоих чувствах. Действовал наобум, как ты сказал: по первой пришедшей в голову идее. Сними, пожалуйста, маску, — тихо попросил парень. — Я бы хотел видеть тебя. Реддл медленно стянул ее с головы, позволив увидеть свое застывшее лицо. Он так же медленно опустился на соседний стул, не отводя от альфы внимательного нечитаемого взгляда. Сейчас омега походил на готовящуюся к броску змею. Дотронься — ужалит, убьет, обернется вокруг шеи. — Я хотел помочь. Не могу оставаться в стороне, не могу все свалить на тебя одного. В прошлый раз, когда ты вернулся от своих Пожирателей, ты выглядел… Прости, но нечеловечно. Я чувствую вину за все происходящее с нами. За происходящее с тобой. Ты… Что с тобой? Том тряхнул головой, потянувшись рукой к лицу Поттера. Она замерла на короткое мгновение, но тот не отпрянул, и тонкие пальцы коснулись опухшей разбитой губы с запекшейся кровью в трещинке. Гарри слегка поморщился. — Полагаю, это заслуженно, — фыркнул парень, оставив легкий поцелуй на чужой ладони. — Иногда меня полезно чем-то огреть, чтобы до куриных мозгов дошла вся абсурдность моих решений. Брось, что за взгляд? Мы уже дрались. Я не неженка, чтобы раскиснуть от удара в морду. — Это могло быть заклинание, — негромко ответил, наконец, слизеринец, нежно пригладив кожу, стараясь не касаться ранки. — И гораздо худшие последствия. Это «железный ошейник», который ты пытаешься оправдать. С этим нужно что-то делать. — Меня взволновало нечто другое, — задумчиво протянул альфа, скользнув взглядом по настежь распахнутым окнам. — И я пока не уверен, что мои мысли точны. Заметив вернувшееся в чужой взгляд напряжение, он поспешно добавил: — Нет, это не связано с Марой, совсем нет. Но… Это нечто более важное. — Что сейчас может быть важнее твоей раздвоившейся тени? — прищурился Том. — Мой восхитительный Лорд Волдеморт? Гарри весело рассмеялся удивлению на чужом лице. Омега поднялся на ноги и утянул за собой улыбавшегося волшебника, заведя того на кухню. Заперев дверь, Реддл потянулся к Поттеру, прижимаясь ртом к искалеченным губам, и мягко облизал запекшуюся на них кровь, стараясь сильно не тревожить рану. Второй парень приобнял Тома, отвечая ему и прикрыв глаза. Сердце чуть сбилось с ритма, когда язык Реддла проник внутрь, сталкиваясь с чужим. Омега целовал медленно, притягивая макушку ниже к своему лицу, другая рука прошлась от выпирающей косточки позвонка на шее до поясницы, прижимая чужое тело к своему плотнее, а затем совершенно неожиданно сжала ягодицу. Поттер ойкнул сквозь поцелуй и разорвал его, вызвав острое недовольство, однако выказывать его Том не стал. Гарри спешно объяснил: — Я вовсе не против, правда, но за дверью засели твои Пожиратели, и разить запахами на весь дом, это… Слизеринец закатил глаза, возвращаясь губами к желанному телу, но уже ласково целуя шею, оттягивая пальцами край свитера, чтобы дотянуться до ключиц — их вид отчего-то казался Реддлу немыслимо привлекательным, беззащитным, нежным. Ладонь уже увереннее сжала крепкую ягодицу, огладив ее круговыми движениями и вновь сжимая. Он оторвался от ключиц, рассматривая их, и отодвинул ворот еще ниже, обхватывая ртом кожу груди и втягивая ее в рот, несильно посасывая. Уловив над ухом прерывистый вздох удовольствия, Том ощутил некое сожаление от все еще действующих Подавителей — возбудиться он еще пару суток не сможет. Оторвавшись от чужой груди, Реддл с удовлетворением посмотрел на ярко-красное пятнышко засоса. Пожалуй, прекрасная и притягательная альтернатива ненавистным животным укусам. — Мне понравился твой ответ, — прошептал он, опаляя дыханием свое самое великолепное творение на теле Гарри. В тот момент Том подумал, что даже проколотые уши с ним не сравнятся. — Иногда твоя непокорность порождает самые неожиданные результаты, на которые я не могу злиться, — Том медленно облизал засос по кругу и спустился языком правее и ниже, повторно затянув кожу в свой рот и усилив давление воздуха в нем. Гарри едва слышно простонал, прижимая голову омеги к себе и закусывая поврежденную нижнюю губу, чтобы сдержать вырвавшийся звук. С негромким причмокиванием выпустив из плена губ кожу, Реддл добавил: — Я очень хочу, чтобы ты произнес кое-что еще для меня. Я приму это в качестве подарка или извинения, — он поцеловал второй засос, жадно поглощая его взглядом. — Я сделаю тебе подарок, все, что попросишь, если ты скажешь это вслух. — Что? — на выдохе переспросил Поттер, опершись спиной о дверь кухни. — Боже, да что я должен сказать? Что ты ходишь вокруг да… — То, что ты предложил во время нашей близости, — омега отпустил уже порядком вытянутый и измятый ворот, чтобы забраться руками под кофту и неспешно огладить тело, поднимаясь к груди и задирая тем самым одежду вверх. — Я одарю тебя дорогими вещами, если ты сделаешь это. Поттер недовольно фыркнул, и Том быстро взглянул на его лицо, думая, что зашел слишком далеко, предлагая цену за просьбу. Он приоткрыл было рот, чтобы исправиться и остановиться, но Гарри успел раньше: — Вообще-то тебе вовсе не обязательно обменивать мое собственное предложение на какую-то дрянь с космической ценой, — альфа улыбнулся и, залившись краской по самую шею, добавил уже тише: — …Хозяин. Омега прикрыл глаза на несколько секунд, в полной мере наслаждаясь звучанием этого слова, его вкусом. — Да, Гарри. Еще раз. — Хозяин, — Гарри так же зажмурил веки, но от смущения за постыдную фразу. Отчего-то хотелось перекрыть ее шуткой, но альфа с усилиями остановил себя, боясь превратить эту сцену в нечто совершенно безобразно неловкое. И если Том действительно получает от этого удовольствие, Поттер ни в коем случае не хотел его разрушать. — Мой Повелитель. Руки продолжили свое движение на быстро вздымающейся грудной клетке альфы, а губы вновь припали к ставшим легко доступным уже бордовым засосам. Он сместился, припадая ртом к напряженному соску и невесомо обхватил его зубами, потянув на себя и отпуская. Том прошелся по нему языком, перед тем, как заговорить. — Мы проколем их сегодня, верно, любовь моя? — прошептал Реддл, пробуя эти слова на вкус. И ему они нравились в той же мере, что и волчьи прозвища. — И наденем на тебя купленные портупеи, не думая ни о какой Маре, ни о чем. Прошу, повтори. Гарри, я… Не считаю тебя слугой или рабом. И никогда не захочу тебя ими видеть. И буду просить тебя о таких вещах только при нашей близости. Если ты откажешь, это не послужит причиной ссоры или хоть малой обиды. — Я знаю, Том, — серьезно ответил альфа, запутав пальцы в каштановых кудрях. Второй волшебник вновь закрыл глаза от удовольствия, возвращаясь к обмусоленному его ртом соску. — И понимаю, почему ты просишь. Понимаю, зачем тебе это. Правда, понимаю. Я тебя люблю, помнишь? И вижу тебя. — И это тоже, — кивнул омега, а на молчаливый вопрос со смешком объяснил: — Это тоже прошу повторить. — Будто об этом нужно просить. Я… Сколько у нас сейчас времени? — хрипло спросил Гарри, оглядываясь на запертую дверь. Том хмыкнул: — Они могут ждать сколько угодно, если я так прикажу. Есть некоторые преимущества быть Темным Лордом, видишь ли. И это одно из них. Нас не побеспокоят, я хочу извиниться перед тобой за удар, — он оставил поцелуй на колючем подбородке и мягко накрыл ладонью выпуклость на штанах. Пальцы прижались плотнее, полу-обхватив напряженный член. Жилы на шее под его губами напряглись, и Реддл остановил себя. — Не хочешь? Или место неподходящее? — Окна закрыты, — негромко откликнулся Поттер, внимательно посмотрев на слизеринца. — А у тебя почти нет запаха. Ты сейчас должен разить на всю комнату химикатами. Меня это беспокоит. Ты сам не хочешь? Теперь омега понял, отчего гриффиндорец был столь напряжен и нетактилен в ответ. — Разумеется, хочу. Это Подавители. Принял ночью, ты к своему счастью еще несколько суток не будешь сознание терять от моих феромонов, и я могу без проблем довершить начатое твоим оргазмом, — волшебник пожал плечами, успокоившись было, но его все-таки отстранили от желанного тела. — Да что не так, песик? Гарри нахмурился, пытаясь не воспринимать происходящее, как нечто неправильное, однако получалось с трудом — он, скорее, повторно попытается отрезать себе член, нежели станет заниматься с абсолютно невозбужденным партнером сексом. Даже если это всего лишь мастурбация. Альфа отлично знал побочные от Подавителей, и получать удовольствие, пока Реддл страдает от жуткой мигрени — более, чем просто отвратительно. Том уловил это в зеленых глазах, поджав губы. — Ах, вот оно что. Я не хочу, чтобы меня жалели, — строго произнес омега, потянувшись к торсу, но его ладонь перехватили. — Гарри, я поражаюсь тебе. — Я могу называть тебя Хозяином весь оставшийся вечер, но совсем не обязательно при этом «довершать начатое оргазмом», — он поцеловал изящные пальцы. — Это не сделает меня счастливым. Тело — возможно, но душу — нет. Это неправильно. Если пройтись по твоей логике, то представь, что было бы, поменяйся мы местами. — Понял. Реддл скривился, признав оглушительное поражение. Омега расправил совершенно смятый и абсолютно уродливый свитер, испытывая облегчение, что засосы не увидят посторонние. Гарри неловко переступил с ноги на ногу — он все еще был крепко возбужден от ласки возлюбленного, и член изнывал без прикосновений. Заметив состояние альфы, Том неожиданно ухмыльнулся: — Но когда ты будешь мастурбировать, я все равно буду рядом — в твоей голове, удовлетворяя тебя, — и вышел из кухни.       На этот раз весь день прятаться в комнате альфа не стал. Гарри молчаливо наблюдал со стороны за тихими разговорами Пожирателей Смерти, их перемещениями и колдовством над различными артефактами. Реддла вообще не было видно поблизости, но каким-то чутьем Поттер осознавал, что маг в курсе всего происходящего. Хотя бы потому, что когда один из мужчин решил заговорить с ним, Том спустя минуты появился буквально из ниоткуда. — На тебе запах Темного Лорда. С мерзким привкусом гниения, — сказал тот колдун, с прищуром разглядывая спокойно сидевшего парня. — Я не чувствую твоего, но ты явно альфа. Даже не смотря на эти пидорские цацки в ушах. Игрушка Тем… — Бога ради, почему всех всегда интересуют постельные отношения? — с глубокой скукой перебил его Поттер. — Всем страсть как хочется выяснить, с какой стати наш Повелитель завел себе подобного партнера, если ему предлагали нечто более… — он с насмешкой оглядел Гарри с ног до головы, но гриффиндорец был впечатляюще невозмутим. — Или ты необычайно хорошо способен его удовлетворять? Сомневаюсь, что его пленили деньги покойных Поттеров или место среди собачьей своры. — Нет, скорее, это награда за причиненный ущерб моего освобожденного крестного послужила достойной платой за постель, — сладко улыбнулся альфа, но в его глазах просквозила колоссальная угроза, на что мужчина выхватил палочку. Парень же не сдвинулся с места, указав пальцем куда-то вверх. — Что, по-вашему, вы делаете? Вы вообще понимаете, что происходит в этом доме? Здесь нельзя нападать на жильцов. Иначе приходит она. Посмотрите. Пожиратель Смерти отпрянул, задрав голову к потолку, и Гарри молниеносно на него налетел, поваливая на пол и прикусив за шею. Затем с отвращением утер рот, сплевывая в сторону. Он понимал, что большего ожидать от подобных людей не стоило, но подавить чувство гнева от мерзкого разговора не мог и не хотел. Альфа под ним ошарашено замер на одном месте, шокированный поведением юного волшебника. — Больше ни разу ты не откроешь свой грязный рот и не заговоришь о постельной жизни Темного Лорда. Это никого не касается. Особенно тех, кто ведется на детскую обманку. Можешь передать своим дружкам, что я вступлю уже в настоящий бой с каждым, кто подумает распускать эти слухи. — И что же здесь происходит? Реддл быстрым шагом вошел в залу, угрожающе нацелив волшебную палочку на колдунов на полу. Маска вновь скрывала лицо, но тон голоса не предвещал ничего хорошего. Ни Пожирателю Смерти, ни Поттеру. Он остановился возле них, погружая комнату в несколько секунд ледяного молчания. Гарри поспешно встал с напуганного мужчины, который так и остался лежать на полу под прицелом палочки. Гриффиндорец с запоздалым удивлением разглядел в его глазах лютый ужас. — Меня обсуждали? — ласково поинтересовался слизеринец, поворачивая голову в сторону парня. — Ступай наверх. Через минуту поднимусь. Дождавшись, пока Поттер не скроется, он надежно закрыл все двери и опечатал залу от прослушивания. — Быть может, я был недостаточно убедителен, — задумчиво пробормотал Том, поигрывая волшебной палочкой в руках. — Или вы все были слишком бесконтрольными. А я не терплю бесконтрольных людей, сколько бы пользы они не приносили. По правде говоря, Реддл вообще людей не любил.       И не испытывал сейчас никакого сожаления. А учитывая сцену, которую парень застал, нутро заполняло мрачное удовлетворение от судьбы этого альфы. Кажется, это был родственник Лестрейнджей.       Пожиратель вздрогнул, ожидая привычной боли, но его тело лишь обездвижили. Том подошел ближе, задумчиво водя волшебной палочкой по воздуху и выбирая, куда нацелиться в первую очередь. Взгляд зацепился за след от укуса, и грудь прошила жесткая ярость, что нежные губы Гарри были на чьем-то отвратительном горле. Настроение мгновенно испортилось окончательно, и омега потерял желание мучить ненавистного подчиненного. Он просто наставил волшебную палочку в сторону шеи, и из ее кончика полился непрерывный поток кипятка, заливая и лицо, и шею с омерзительным доказательством губ Поттера на чужом теле. Кожа довольно быстро покрылась ожогами и волдырями, а когда мужчина сдавленно закричал, не выдержав непрерывной боли в тишине, Реддл направил струю прямо ему в рот, мгновенно ошпарив язык.       Когда парень отвел от недвижного тела волшебную палочку, вся его голова и, возможно внутренности, судя по вздутому от воды животу, были сварены заживо. Скривив от омерзительного запаха и вида лицо, омега вызвал по метке Мальсибера, что и подчищал последствия. Открыв ему дверь и кивнув в сторону мертвеца, Том наказал убираться из поместья, как закончат.       Реддл направился к лестницам, морщась от каждого шага, но уверенно держа походку безупречной — вода, разлитая по полу, ошпарила ноги и ему. Войдя в спальню, он остановился возле стоявшего у окна Поттера, приобнимая его за талию. — Ну и что за срочные обстоятельства, касающиеся восхитительного Лорда Волдеморта, вынудили тебя выйти наружу? — он поцеловал плечо, скрытое одеждой. — Учитывая контекст, последующий за этим, я вовсе не против любого твоего предложения. — Ты сказал «хоркруксы», — отозвался Поттер, рассматривая деревья вдалеке, за которыми была скрыта хижина. — Это и есть осколки твоей души? — Это так. Возможно, подумал Том, он поспешил с «любым предложением». Альфа, ощутив спиной напряжение омеги, повернулся к нему, наткнувшись взглядом на вычурную темную маску. — Опять она, — с огорчением добавил он и потянулся к ней руками. — Я могу?.. Реддл с насмешкой кивнул: это был единственный человек, кто действительно мог это сделать. Поттер стянул с парня маску, отложив ее на холодный подоконник, чувствуя себя увереннее — теперь видел лицо своего парня, а не безликую сущность еще загадочного и неизвестного Темного Лорда. — Так что взволновало тебя? Альфа немного помялся перед ответом, не зная, с чего и начать. — Мне это не нравится, — заметив просквозившие в синих глазах мрак и предостережение, он спешно продолжил: — Ты попросил, и я не стану судить за раскол. Это чудовищно, боже, я до сих пор не могу осознать произошедшее с тобой, но не стану. Я о другом. Мы не можем оставить твой осколок в полуразвалившейся хибаре. Омега удивленно приподнял брови, оттаяв. В извинение за свой недобрый взгляд он погладил щеку гриффиндорца, скользнув к его шее и останавливая движение руки на ней. — И почему же? Не вижу проблем. Гарри взорвался: — Да как ты можешь спрашивать! Это твоя душа, Том, ДУША, ты не можешь закопать ее в землю и оставить под сгнившими досками в лесу! Я поверить не могу, что не додумался об этом с самого начала, что позволил нам уйти и бросить тебя там в одиночестве! Это… Я… Я оставил тебя в холоде, даже не вспоминал. В чертовой шкатулке под какой то мерзкой слизью-проклятием. И мы прямо сейчас пойдем и заберем тебя домой.       Не сказать бы, что Том был в восторге от мыслей альфы. Но вот он, идет рядом с ним к хижине Гонтов. Даже спорить не стал, просто кивнул в ответ на жаркую тираду. Отчего-то слова парня что-то задели внутри, задели нечто личное, хорошо запрятанное, прогрев его и вознеся куда-то вверх, к сердцу. «И мы прямо сейчас пойдем и заберем тебя домой.»       Он повторял эту фразу уже пятый десяток раз в мыслях, и она казалась все слаще и все горше одновременно. Ему никто и никогда не говорил этих слов. Кажется, больше никто и не скажет. Том посмотрел на взволнованного Поттера сбоку от себя и обхватил его ладонь пальцами, предлагая их тепло. — Не стоит так переживать, осколок находится в состоянии покоя, если его не раскрыть. Он не осознает своего положения. — Тебя возможно открыть? — Гарри запнулся на ровном месте. — Мы можем с ним поговорить, если напитаем магией. — Мы можем поговорить с твоей душой?! Поттер совсем остановился, и его дыхание сбилось. Слизеринец закатил глаза: — Ты с ней прямо сейчас беседуешь. Она здесь, за отвратительным куском плоти. Пошли, у меня еще есть планы на вечер.       Перед тем, как зайти в полуразвалившийся домик, Реддл выставил руку в сторону, останавливая альфу. — Предупреждаю, будет непросто. Я должен сам с ним переговорить, без посторонних. Нет, ты не чужой мне, но для этого осколка — вполне. Как ты помнишь, я некоторое время ненавидел тебя. Этот хоркрукс появился незадолго до твоего появления в школе после похищения. И он — это я, желающий тебя убить. Поэтому останься, пока я не нормализую ситуацию. Омега тронул вязаную косичку своей уродливой шапочки, подумав, что осколок попросту ахуеет при виде этого дерьма. — Как можно словами остудить ненависть? Да такую сильную, что она дошла до жажды расправы? — негромко отозвался Гарри, послушно отступив назад. «И мы прямо сейчас пойдем и заберем тебя домой.» — У меня есть, что сказать ему. — Он готов к встрече, — первое что произнес Том, спустя какое-то время показавшись из-за покосившейся двери и протянув руку нетерпеливо ожидавшему волшебнику. — Что, не набросишься? — Он не ненавидит тебя, больше нет. Гарри удивленно застыл на пороге, наткнувшись взглядом на призрачную фигуру в слизеринской одежде. Она излучала настороженность и сильное напряжение, в свою очередь разглядывая вторженца. Альфа растерялся на короткое мгновение: в темных глазах Реддла было незнакомое отчужденное выражение. Он не выглядел так даже когда они познакомились. Но Поттер не брался судить — в те времена в старосте школы была лишь заинтересованность без капли теплых чувств. — Здравствуй, Том, — негромко заговорил альфа, подходя ближе и ощущая, как Реддл из плоти и крови незамедлительно скользнул следом. — Блять, ну ты и балбес. Оба омеги оторопело уставились на Поттера, потеряв дар речи и все заготовленные заранее слова. Осколок из кольца отмер первым, и его угрожающе сощуренные глаза похолодели на несколько градусов: — Прошу прощения? — Ты мог оставить осколок где угодно, а выбрал какой-то сарай. — Это последнее пристанище моих великих предков, — совершенно оледеневшим тоном ответил он, а Реддл за спиной предоставил им самим вести диалог, зорко следя за каждым движением своего хоркрукса. — И кольцо — их наследие, вполне подходит для этого места. — Кольцо? Возможно, не стану спорить. Я тебя не о кольце спрашивал, — хмуро возразил гриффиндорец. — Хотя величия здесь не вижу. И судя по тому, что сказал мне ранее, Гонтов ты не особенно уважал. — Я с тобой не разговаривал, Поттер. Боюсь, ты немного запутался, — он дружелюбно улыбнулся, что умел делать мастерски. Затем перевел взгляд на свое тело. — Это, конечно, замечательно, что он выдал тебе тайны, за которые я в прошлом убивал. Но не вижу причины вашего присутствия здесь. Молодец, обеспокоился о моем комфорте, но мне по большей части безразлично. — Опять за свое. Думал, что ты просто забыл и не посчитал важным помнить. Это весьма в твоем стиле редкостного черта, — Гарри тоже посмотрел на стоявшего возле себя Тома. Альфа выглядел расстроенно. — Это дикость, на самом деле, называть себя «он», «тот», «другой». Какой такой другой? Слизеринец положил ладонь, скрытую перчаткой, на напряженное плечо и ласково погладил. — Ты действительно неправильно воспринимаешь некоторые вещи. Ты не… Дьявол, за что?! Том потер шею, куда Поттер его только что довольно крепко ущипнул. Хоркрукс неподалеку смотрел на говоривших насмешливо, с интересом ожидая исхода этого взаимодействия. Поттер был смешным с неожиданно интересной логикой. И казалось странным, что более взрослая его копия оставила без наказания подобное отношения к себе, более того, допустила. — О чем ты? — с раздражением прошипел Гарри, хмурясь. — Это был не ты, а твоя шея. — Части тела не… — А часть души? Поттер покачал головой и вновь посмотрел на призрачные очертания волшебника. Тот заинтересованно наклонил голову вбок. — Мы пришли за тобой, если ты позволишь. Я не знаю, как это работает… Как ты себя чувствуешь и… Ты, блять, прозрачный, как медуза, — в глазах промелькнуло страшное любопытство вперемешку с искренним обожанием и восхищением — похоже, Гарри давно хотел это сказать вслух. Хоркрукс ошарашенно отступил назад, не ожидая на подобное натолкнуться. — Но у медуз видны внутренности, прожилки или пузырики, — Гарри лукаво посмотрел на закатившего глаза Тома из плоти. — Что-то не так? Мы не повредили тебе ничего, сделав прозрачным? Осколок, стоявший неподалеку, громко расхохотался. — И что с кольцом дальше будет? Опять где-то запрячешь? Том посмотрел на письменный стол, где зловеще мерцало украшение-артефакт. Хмыкнув, омега протер раствором иглу, нависнув над неуютно поежившимся парнем, который то ли действительно интересовался, то ли отвлечь пытался.       Осколок все-таки с охотой согласился покинуть дом Гонтов, однако долго находиться снаружи не особо желал, спрятавшись в кольцо, как улитка в свою ракушку. Вернувшись в поместье, волшебники чувствовали себя страшно вымотанными. Том заперся в душе, оставив альфу наедине со своими мыслями. Заживляющую мазь незаметно прихватил с собой, испытывая облегчение, что не добавил в копилку переживаний Поттера еще одну головную боль. О Маре они больше не вспоминали. — Для присутствия осколка в подлунном мире требуется магия. Мне не особо хочется тратить свою, даже на самого себя, — он все же ответил, останавливаясь. В конце концов, если альфа захотел прерваться или вообще передумал — он имеет на это полное право. Даже несмотря на уже проколотые соски самого Реддла. — Он будет тянуть мои силы. Придется, если захочет выйти. Вскоре проведу небольшой ритуал, привяжу артефакт к наполненному волшебством предмету. Кольцо, если хочешь, буду носить на пальце. Пока не найду более подходящее для хоркрукса место. Может, ты и прав. Сарай — это не то, что может быть достойным моей души. Поттер недовольно дернул уголком губ: Том опять говорил о себе в третьем лице. — Я все еще могу остановиться, — омега напомнил об игле в руках. Гарри отрицательно покачал головой. — Хорошо. Ложись, волчок. Поттер послушно растянулся на кровати, разглядывая потолок. Однако оставаться отстраненным от происходящего не смог: его живот оседлали чужие бедра, придавив к матрасу. Альфа раскраснелся от столь откровенной позы, Том же оставался впечатляюще невозмутим. На сей раз процедура прошла куда легче и быстрее — от омеги не разило во все стороны феромонами, а гриффиндорец был напоен обезболивающим и не трясся, как осиновый лист.       Реддл осмотрел чужие соски с довольством, жалея, что из-за формы пирсинга не мог при всем желании припасть к ним ртом, если не мечтал исколоть и исцарапать себе все лицо. Гарри же разглядывал необычные серьги с удивлением: он все так же не понимал, что такого красивого носить подобные вещи альфе. — Я хочу надеть на тебя все, что мы сегодня приобрели, — негромко произнес, наконец, Том, когда одного лишь вида безупречной груди ему показалось мало. — «Все»? — альфа фыркнул. — Там было то, что предназначалось не мне. — Хочешь, чтобы я надел корсет прямо сейчас? — омега улыбнулся, огладив торс под собой, но альфа мягко остановил его руки. — Знаю. Мы не станем. Но просто смотреть на нечто совершенное — не меньшее удовольствие. Стой, постарайся не двигаться в этих украшениях, иначе повредишь кожу. Они не для постоянной носки. К ночи сменим на обычные, как на мне. Реддл распаковал связку кожаных ремней, с предвкушением забравшись на кровать и оглядывая поле своих военных действий. Гарри с осторожностью сел, стараясь держать спину ровной, и вопросительно приподнял брови, поражаясь столь явному восхищению в темно-синих глазах. Все так же удивляло.       Том аккуратно застегивал портупеи на грудной клетке и талии, соединяя торс с ремнями на бедрах, проверяя на тугость каждый обхват. Руки сковывал за спиной с особой осторожностью, но у спортсмена была неплохая растяжка и великолепно натренированные мускулы, чем сам Реддл похвастаться не мог.       Альфа молча наблюдал за движениями изящных рук и перемещениями омеги вокруг себя, дожидаясь пока тот не закончит. Чувствовал себя волшебник донельзя странно. Это действительно казалось ошейником на всем теле сразу. И он действительно не ощущал себя рабом или слугой. Вряд ли на них смотрели бы с такой любовью и нежностью.       Реддл отстранился, разглядывая свой совершенный шедевр, теперь уже тяжело жалея о принятых таблетках — коснуться, вызвать трепет и желание хотелось нестерпимо, до дрожи в пальцах. Гарри выглядел скованно и неловко, несмотря на весьма развращающий сознание образ, и это было более чем восхитительно. Он оставался самим собой даже в подобном виде. Правда, на этот раз поза парня была намного более напряженной, альфа будто бы отказывался смотреть на себя, не отрывая глаз от второго колдуна. Это слегка покоробило: Тома немного раздражало, что гриффиндорец не видит того, что видит сам. — Ты красивый, — быть может, стоило сказать это напрямую. Реддл коснулся губами ошейника на шее, помня свое обещание не распалять желания тела. Не мог не коснуться. — Ты очень красивый, Гарри. Я бы убил за тебя. — Что-то твои комплименты со временем становятся все более пугающими, — парень слегка расслабился, посмеявшись. — Честно — это довольно удобно, не считая рук. — Туго? — моментально опомнился Том, сведя брови к переносице. Он впервые так сильно сковывал альфу в движениях. Поттер покачал головой, прислушавшись к себе, и омега успокоился. — Если мышцы затекут, не терпи, скажи сразу. Гарри вздохнул: — Бога ради, я более двадцати раз ломал руки, Том. Не переходи границы. Кстати, если тебе будет спокойнее, из этого положения я и впрямь могу с легкостью разорвать слабые звенья и ремни. Ты был прав. Все в порядке. Это любопытные ощущения. — Я не Аврор, а эта бутафория предназначена не для преступников. Омега отбросил зудящее чувство подступающей злости при обнажении этой темы. Сейчас она не стоила обсуждения. Улыбнувшись, волшебник подхватил корсет и оседлал ноги Поттера, сжимая коленями его бедра по бокам и вызывая яркий румянец на щеках. На волнение и протест с довольством ответил: — Я не нарушаю слов. Мои руки тебя все еще не касаются. Ты не мог предусмотреть все. — Ты собираешься… — О, еще как. Он с ухмылкой медленно обернул вокруг талии корсет, не прекращая пристально смотреть в чужие блестящие глаза, и принялся столь же медлительно зашнуровывать белые завязки на груди, покачивая бедрами, будто в такт одной лишь ему слышимой музыки. Гарри прикусил уже вылеченную губу, не отрывая глаз от чужого тела, ничего не способный поделать со своим собственным. Он стрельнул взглядом в чужое лицо уже с мольбой, и омега со смехом слез с чужих ног, уже зашнуровывая корсет безо всяких представлений, и Поттер облегченно выдохнул. Видеть того, кого любишь, так тесно, интимно и лично и не иметь при этом возможности прикоснуться — ранило. И дело вовсе не в лишенных движения руках за спиной.       Том скептически осмотрел себя, находя светло-бежевый аксессуар слишком нежным для своей личности, но он понравился Поттеру. Портупея и ошейник так же смотрелись на альфе слишком вызывающе-пошло для его характера. Это был равноценный обмен чужими желаниями. Слизеринец открыл было рот, как его внезапно перебили. — Разорви меня горгулья, это что еще за животные извращения вы здесь устроили?! — воскликнул ошарашенный голос со стороны. Парни обернулись. Реддл выхватил палочку, но Гарри остался спокойным, только фыркнул. Хоркрукс уже некоторое время наблюдал за волшебниками с приоткрытым ртом, выбравшись из кольца уже сам не помня для чего. А наткнулся на самого себя в корсете и альфу в БДСМ-обвязке. — Без комментариев, — процедил Том, уязвленный тем фактом, что действительно стал жаждать подобия животных страстей. И глядевший с легким отвращением на волшебников хоркрукс казался преданным им же самим. Успокаивало, что их с Поттером развлечения имели глубинный смысл, а не похоть ради похоти. — Мы не собирались спать, если тебя это волнует. И — предвещая следующий вопрос — вообще-то мы делаем это. И — нет — мы оба всегда в чистом здравом рассудке. Всегда. — Что-то я, блять, не вижу в происходящем ни капли рассудка, — осколок с намеком посмотрел на проколотые соски своей копии. И презрительно припечатал: — Кролики. — Девственник, — насмешливо парировал Реддл, озлобившись. — Девственник навсегда. — Ты что, правда надеялся этим меня смутить? Да я без ума от того факта, что не добрался до этого времени. — Во мне четыре дозы Подавителей, а Поттер уже имел честь блевать от моих феромонов. Он отключался от них. И ненавидит их. На нем же настолько слабый безвкусный запах, что его перебивают омеги. Видишь разницу между нами и мерзкими животными? Гарри с интересом наблюдал, переводя взгляд с одной фигуры на другую, по мере того, кто рот откроет. И не удержался от замечания: — Ты до утра собираешься сам с собой спорить? — они повернули головы, уже оба злые от прерванной склоки. И каждый считал себя исключительно правым. — Что? Я спать хочу. Это, конечно, увлекательно, смотреть, как ты сам перед собой оправдываешься, но либо иди в другую комнату, либо развяжи. — Ты к кому обращаешься? — насторожено отозвался призрачный осколок, кажется, только сейчас осознав, что этот альфа вовсе не выглядит, как типичный взбудораженный присутствием довольно пикантного вида омеги альфой. — К тебе. Нас всего двое в комнате. Реддл, блять, серьезно, я устал.