Infuriato

      Том с интересом оглядывался по сторонам, внимательно рассматривая деревянные крепкие строения без ограды — ни единого забора парень не видел, и это принесло едва заметное облегчение: отработанным навыком волшебник сразу принялся искать пути отступления, откуда удобнее вести оборону и куда бежать в случае нападения. А некуда было бежать. Поселение оборотней окружал густой дремучий лес и горы. Сами жители обступили новоприбывших плотным кольцом, точно так же изучая омегу. Реддл сразу заприметил большую крепкого телосложения женщину, что стояла во главе омег оборотней. Нимфадора жизнерадостно махнула ей рукой, и все вокруг заметно расслабились. Том и глазом не успел моргнуть, как на Поттера буквально из ниоткуда налетела стая детей, едва не сшибая его с ног. Среди них были и альфы, но они настолько молодые, что гормоны животных — мерзкие и отвратительные, еще не вступили в силу.       Гарри весело рассмеялся, пытаясь обнять сразу всех, и все-таки упал на землю, оглушенный столькими запахами за раз, смехом, радостными вопросами и приветствием детских взбудораженных голосков. Внезапно Флея, глава стаи, громко зарычала, и стоявшие вокруг омеги напряглись. Реддл сжал крепче волшебную палочку, которую по инерции нацелил на детей, невольно пытаясь защитить альфу от опасности — тело привыкло действовать на опережение разума в стрессе. А среди дикой местности, среди оборотней, неподалеку от гор, где явилась Мара… Том чувствовал бесконечные и нарастающие волны агрессии к любым раздражителям. Темный Лорд насилу успокоил расшатанные нервы и опустил палочку, негромко извиняясь, скорее, перед самим удивленным Поттером.       Гарри поднялся с земли, подхватывая на руки альфу, чьи волосы сменились черным угрожающим цветом. — Это Том Реддл, — неловко представил он омегу, подходя ближе. — Извините, мы немного напряжены всем случившимся, и… — Течка, — понимающе кивнула Флея, но взгляд был с прищуром, совершенно недобрый. — Еще одна проблема. Что же, возвращение наших пар придется отложить. — Проблема до завтрашнего утра максимум, — со скрытым отвращением к этому упоминанию ответил Том. — Остался лишь запах, но я принимаю Подавители.       Этим утром у него была последняя доза таблеток, и она довольно мала — лишь укрывала остатки острого химического аромата феромонов. Постепенно затухающая мигрень приносила долгожданное облегчение уставшей голове.       Флея поджала губы от неприязни: женщина не терпела подавления и сокрытия сущности, подавления инстинктов и порчи здоровья. С телом Блэка так же поступали. И вышло все плачевно. Однако спорить со вспыльчивым подростком не стала. — Блэка нужно заманить сюда, как можно быстрее. Работайте над этим. Щенки, — она строго обратилась к детям. — Время обеда. А после — всем марш в лес! Чтобы духу вашего до вечера не было здесь! Те с хохотом побежали в сторону большого бревенчатого дома, скрываясь там. Реддл проследил за их перемещениями с приподнятыми бровями: какой, к чертям собачьим, лес? Некоторым из детей едва ли семь исполнилось. Он перевел вопрошающий взгляд на своего парня, несколько растерянный таким странным отношением. Гарри в извинении неловко улыбнулся, опуская на землю своего крестника — слизеринец догадался, что это сын Люпинов. — Позже объясню, — тихо произнес он, притянув в объятия Реддла. — Это сложно для тебя. Я знаю, тоже через это проходил. Но, уверяю, все в абсолютнейшем порядке. В лесу глаза и уши, они присматривают за нами. Не то чтобы Том волновался за сохранность этого зверья. Это все еще были люди, которых он столь сильно ненавидел. Более того: приближенные к животной ипостаси. Но до этого самого момента волшебник полагал, что семейные узы оборотней чрезвычайно крепки. Затем до него дошел смысл последней сказанной Поттером фразы, и брови сдвинулись к переносице. Тело напряглось. Том немедленно разорвал объятия, впившись помрачневшим взглядом в рассеянное лицо альфы. Если бы там, в лесу, были оборотни, Гарри сказал бы это прямо. Но — нет. Глаза и уши. — Это ты объяснишь мне в первую очередь, — медленно сказал омега. — И не дай Мордред, это окажутся очередные демоны. — Что? Нет! — парень рассмеялся, почесав короткую мягкую бородку. — Боже, конечно, нет. Ничего злого. Ой. Они посмотрели на подошедшую к ним женщину. Флея непреклонным тоном произнесла: — Вы не помечены. И думать забудьте про совместное проживание, тем более во время течки. Поттер — единственный взрослый альфа, кому позволено здесь быть, но только из-за известных причин: Блэк. И чем скорее он узнает о перемещениях своего крестника, тем лучше для стаи. А учитывая пребывание здесь юного гостя и ваши отношения, после поимки больной омеги — Гарри будет отправляться во время перестройки вместе с оборотнями в леса, а во время полнолуния в летний поселок. Я не потерплю, чтобы законы стаи были нарушены, — она изогнула губы в недоброй усмешке, завидев, как Том сжал волшебную палочку крепче. — Теперь здесь не действует магия из палочек, мальчик. У Блэка шансов напасть более не будет, учитывая его «здравомыслие», воспользоваться он может и магией. Но если ты вздумаешь угрожать, тем более щенкам, — вышвырну отсюда и не посмотрю, что ты искаженная пара нашего щенка. А теперь, — ее голос смягчился и потеплел. Рука потрепала волосы Гарри. — Прошу к столу. Альфа едва заметно облегченно выдохнул, когда женщина отошла от парней и скрылась в большом строении — столовой. Затем повернулся к разозленному и напряженному Реддлу, тихо проговорив: — Раньше не было такой строгости, правда. Но после… После того, как омеги начали сходить с ума — правила ужесточились. — «Искаженная пара», — хмыкнул Том. Но его глаза оставались злыми и темными. — Эти животные хотят разделить нас? Будто у них выйдет. Или отправить тебя к оборотням в лес? Серьезно? Она сказала это мне в лицо? — Для них ты просто школьник, а не Темный Лорд, — с легким огорчением в голосе ответил Гарри. Ярость спутника гриффиндорец чувствовал кожей. — Прошу, не ругайся с ними. Они в это время очень, очень неадекватные. Разделить… Не думаю. Мы уже не дети. Но если мы займемся… — он покраснел. — Омеги оборотней резче феромоны ощущают, и эта мучительная перестройка продолжится дольше. Думаешь, почему всех альф вышвырнули? — Будешь скитаться по горам и сугробам? — резко прервал его слизеринец. — Среди зверья? Мочиться в кустах? Разве я не говорил, что собираюсь все это исключить из нашей жизни? Поттер успокаивающе погладил напряженное плечо и мягко потянул парня в сторону столовой. — Мы не можем диктовать свои правила и законы среди людей с устоявшимися обычаями. Почему мы должны? Они обязаны терпеть неудобства ради двух волшебников, кто и членом стаи не является? Том, в лесу безопасно, тем более рядом с Фенриром. Крокодил, помнишь? И не ночуют они в кустах. Скорее всего, в летнем поселке сейчас. Полнолуние еще далеко, а они не такие уж и животные, как ты привык думать о людях. Реддл ничего не ответил, хмуро поджав губы и смотря перед собой. Бесполезная палочка была убрана в карман пальто, и невозможность защитить себя сдавливала рассудок тонким железным обручем все плотнее. Слишком много ограничений, лишений и опасностей для смертного человека, для блядской омеги. Ругаться с Поттером все еще не хотелось, тем более на виду у посторонних. Оставлять его одного где-то ночью тоже не прибавляло оптимизма.       В столовой было привычно шумно для подобных мест. Не было какой-либо иерархии среди сидевших там, и парни уселись с самого краю, потянувшись за ближайшим горячим блюдом с исходящей паром картошкой в мундире. Тома пробрала еще одна дрожь от невозможности проверить еду на яды или проклятия, но Гарри уже уверенно орудовал пальцами, очищая ароматную картошку от шкурки и тихо ойкая от жара. Пересилив себя, омега все же приступил к позднему обеду. Все это время жители поселка с интересом и какой-то брезгливой настороженностью рассматривали гостя. Кто исподтишка, кто не таясь, открыто. Реддл замечал на себе все эти взгляды и всегда был к ним спокоен, но сам факт удивлял: что, собственно, было не так? Линзы заменены качественными, трупный цвет кожи тщательно прикрыт чарами. «Искаженная пара сломанного альфы»? Угроза маленьким детям? Неприятный запах? Том не знал, но обязательно выяснит для безопасности своей и Поттера.       Поттер…       Альфа выглядел бледным и тихим, старался смотреть лишь в свою тарелку, а съел совсем немного и теперь лишь делал вид, что заинтересован обедом. Реддл до боли сжимал челюсти, но заставил себя сидеть на месте, чтобы не казаться невежливым. Здесь ему явно были не рады, но ухудшать и без того скверное отношение к себе было лишним. Наконец, к ним подошел мужчина в возрасте и поманил парней из-за стола. Гарри держался рядом с Томом, как запуганный ребенок, что с учетом его роста, комплекции и внешности смотрелось нелепо. Омега ничего на это не сказал, прекрасно понимая причины несуразного поведения.       Омега оборотней показал небольшой домик, где будет жить Том, и пожелал удачного дня, наказав перед уходом, что вечером за ними проследят. Гарри молча кивнул и распрощался с ним. Темный Лорд потянул альфу за руку в свое новое жилище, где все первым делом внимательно осмотрел. Поттер рухнул на уютный маленький диванчик, устало прикрыв глаза. — Они считают, мы не будем счастливы, — уверенно заговорил Том, остановившись у небольшого окна и выглядывая наружу из-за тяжелой шторы. — Что наличие наших настоящих истинных пар делают эти отношения неправильными. Искаженными. Считают свою уверенность исключительно верной. Будто по их единственному слову мы разорвем неправильные отношения и уподобимся зверью, инстинктам, законам природы. Законам волчьей стаи. Омега повернул голову в сторону альфы, пристально разглядывая эмоции на бледноватом лице. Кулаки сжались. — И что они тебе говорили уже? Когда ты сбегал от меня в стаю. За что ты получал укусы? Гарри не сразу ответил на зловещие вопросы, но и отмалчиваться не стал. Он поднял рассеянный из-за слабого зрения взгляд на парня. — Я сказал им, что ты мне не безразличен. Никакой любви, нет, этого не было во мне тогда. Но оборотни поняли все иначе. Рассказал о несовместимости феромонов, на мою реакцию на них… Что у тебя тоже есть истинная пара, что ты тоже избегаешь с ней общения. Они сказали… — альфа глубоко вздохнул. — Наши отношения называются иначе. «Искаженная пара» — очень мягкое выражение, Флея добра ко мне. Но мы враги. Так это называется. — Истинные враги? — Том холодно высоко рассмеялся, позабавленный подобной бессмыслицей. — Невозможно быть врагом кому-то, если нет причин, ненависти, потребности в этом. При наличии уважения, любви, нежности — одновременно. Все в этом мире мои враги. Кроме тебя. И что же, считаешь их правыми? Как ты ответил на этот бред им? Гарри напрягся, и Реддл моментально посуровел лицом. — Ты согласился с ним. Верно? — Да что я мог сказать в ответ? Как еще можно объяснить мою реакцию на твои феромоны? На происходящие с нами несчастья? Том, я даже не возбуждаюсь от твоего запаха. Он вызывает ожог. Оборотни сказали, что это не единственные наши проблемы — они говорили о невозможности создать семью, завести детей, вести обычный и нормальный образ жизни, о… Черт! Если есть истинные пары, логично, что могут быть противоположности? Магниты, их одинаковые полюса, которые не притягиваются, а отталкиваются? Противоположность любви — ненависть, и это было в тебе, так? Ненависть, желание убить, отомстить, сломать жизнь. Эти чувства были бы и во мне самом, если бы ты напал. А противоположность истинной пары — истинный враг. Не понимаю, почему ты считаешь это бредом? Разве ты не желаешь во всем видеть логику и здравый смысл? — Нет в этих животных понятиях никакого здравого смысла! — рявкнул взбешенный волшебник и быстро приблизился к альфе, нависая над ним и разгневанно сверкая глазами. — Нет и не будет! Блять, как же мне глубоко плевать на эти бессмысленные умозаключения, это псевдонаука, Поттер, это древняя глупость, как та, что я должен быть слаб и беспомощен! Сейчас ты бы нежился вместе с Уизли, под присмотром родителей! А я подчинялся спятившей Беллатрисе, стоял у плиты и, быть может, уже нянчил детей! Никакого величия, разума, логики — ничего из того, что мне по душе! А будь мы «истинными врагами» — я прикончил бы тебя, изувечил, и шанса бы не дал нашим чувствам. — Ты и хотел, — растерянно пробормотал Гарри, напуганный такой подавляющей агрессией в нескольких сантиметрах от себя. — Если бы не Сириус — разве ты не собирался меня убить? Если бы я не расстался с Невиллом, разве ты бы этого не сделал? И наши отношения — привлекательны для тебя в некоторой степени не из-за меня, а из-за… — Что? Тон голоса Реддла совсем заледенел. Он сжал заросший подбородок парня тонкими пальцами, не позволяя отвернуться. И заговорил уже вкрадчиво и тихо: — Так ты про меня думаешь? Это — твои настоящие мысли? Не дав Поттеру заговорить, он продолжил: — Для утешения моих потребностей в разумности, для исключения всего животного в ней, мне хватит титула Темного Лорда, хватит убийства истинной пары, хватит моей теперешней силы, моих знаний. Ты всерьез считаешь, что все эти кувыркания под открытым небом хоть как-то приближают меня к совершенному существу? Что я не перечу самому себе в этом? Или Темный Лорд может позволить себе мужа, семью, какую-либо нежность и смирение по отношению к другим людям? Любовь, Поттер, это не доказательство здравого смысла для меня и не то, к чему я стремился всю жизнь осознанно. Но, все же, она во мне есть, — Том приблизил к Гарри лицо, не моргая и не изменяя выражение на нем. — Итак, насколько я твой враг? — Боже, прости. Сморозил глупость, я на нервах. Это всего лишь определение, — прошептал альфа, все еще испуганный. — Как «истинная пара», мы все еще называем так покойную миссис Лестрейндж или Джинни. Нам тоже это не нравится, но мы так говорим. Господи, я никогда не считал тебя врагом и полностью верю в твои чувства. — Мне. Абсолютно. Плевать, — медленно произнес Реддл едва касаясь своими губами губ второго парня. — На эти определения, на эти правила. Оборотни одурманят твой разум своей жизнью. Они попытаются разлучить нас, — услышав шаги на крыльце, Том торжествующе добавил: — Прямо сейчас, они делают это прямо сейчас. В дверь громко отрывисто постучали и раздался приглушенный недовольный голос Флеи: — Поттер, а ну, выметайся оттуда! Будьте оба на виду, иначе растащу, как щенков, за шкирняк по разным концам поселка! Том коротко поцеловал приоткрытый рот Гарри и отпрянул, потянув его за руку ко входу. Поттер выглядел все еще слегка напуганным и не сопротивлялся. Вожак стаи проводила волшебников подозрительным взглядом, и Том, внезапно, ответил ей искрящей угрозой.       Позже, когда Сириус Блэк будет пойман, он уберет ее. Флея не была частью семьи Гарри Поттера, и Реддл сомневался, что эта женщина оставит его в покое.       Парни дошли до открытой беседки, в которой стояло неожиданное тепло. Слизеринец заметил несколько темных камешков под крышей и вспомнил их свойства. Свой собственный, подаренный Поттером на Рождество, он уже отдал мастеру для создания кольца. Эта мысль заставила брови приподняться: а вот и ненавистные кольца парочек. Утешало, что его дизайн далек от дизайна обручальных.       Том обратил свое полное внимание на Гарри, когда тот ненавязчиво переплел свои пальцы с пальцами омеги и слабо улыбнулся ему. Реддл придвинулся ближе и прикоснулся к губам уже полноценным поцелуем, который углублять не стал — не хватало еще, чтобы чертова стая и здесь помешала их уединению. Желание уехать прочь обретало новые силы и заполняло грудную клетку. «Спрятать», как сказал несколько дней назад Поттер. И укрыться самому.       Оторвавшись от порозовевшего лица, волшебник ответно улыбнулся, наблюдая, как альфа садится на широкую деревянную лавку, шмыгая носом — запах хлорки возвращался к своей прежней норме. Сам слизеринец остался стоять на ногах, и не подумав расслабляться. Каждая клеточка его тела была наполнена напряжением и готовностью бороться за жизнь. — Нам ничего здесь не угрожает, — негромко заговорил Гарри, погладив бедро Реддла. — И мы здесь не надолго. Хочешь, завтра устроим пикник за пределами поселения? Неподалеку есть красивые места, обрыв, с которого видно море. Неподалеку — для моего «Нимбуса», нас не выследят. Туда не попасть на «своих двоих». Только аппарировать или долететь на метле. Реддл ответил коротким кивком головы. — «Глаза и уши», — напомнил он, облокачиваясь о перила беседки. Поттер задумался, подбирая слова, чтобы не растягивать речь во что-то долгое. — Оборотни исповедуют многобожие. Не такое, как у других волшебников или магглов. У них… Есть что-то общее, но все равно их вера отличается. Они инстинктивно чувствуют, где добро, а где зло. Чувствуют, на каких богов можно положиться и какие присматривают за ними, присматривают без зла. И… Оборотни не считают злом природу. Дети приучены к лесу с малого возраста, приучены полагаться на инстинкты, на свои ощущения. И нет никого в лесу, кто посмел бы обидеть волчат. Оборотни загрызут любого. Звери не подходят к детям, которые источают запах стаи. А если и случается беда — дети узнают о ней заранее, их направляют и оберегают. Все будет хорошо. Ты же подслушивал, что говорил Ремус. Они сбегали ночью в лес, чтобы поглазеть на Мару. «И бегают волчьи дети по старому мху, и знают каждые тропы, и никто не способен им навредить». Но были и иные ночи, когда из домов не выпускали никого. Гарри не решился рассказать о них прямо сейчас. — Безответственно, — выплюнул Том, уязвленный. «Никого, кто посмел бы обидеть волчат. Загрызут любого». — Не знаю, смогу ли мирно просуществовать среди этого зверья больше недели. Еще пару дней — и я самолично выслежу Блэка. А раз уж он ищет всех, кто связан с твоим запахом — запахом твоего отца, то это станет еще проще. Внезапно сердце Поттера пропустило удар. Он медленно посмотрел в сторону чего-то весело щебетавшей Нимфадоры неподалеку, затем на косящихся в их сторону других омег, после взгляд остановился на молниеносно подобравшимся Реддле. — Мама... — прошептал альфа и рывком поднялся на ноги, покачиваясь от ужаса и понимания. — Господи, какой же я глупец. Нужно… Отправить Патронус Дамблдору и Ремусу, найти где-то маггловский сотовый телефон, предупредить. — Кого? — настойчиво переспросил Реддл, пытаясь поймать бегающий взгляд. — У меня есть телефон.  — Дурсли, — выдохнул Гарри. — У тети Петунии — она родная кровная сестра матери — похожий запах. Они ненавидели мою семью, и если Сириус… Если он не набросится на миссис Дурсль из-за воспоминаний запаха, то из-за их высказываний в сторону отца. У меня записан телефон. В моих вещах, возьми записную книжку. Том ответил кивком головы, и Поттер бросился к Нимфадоре Люпин, тогда как омега поспешно направился в сторону дома, где выгрузил вещи. Минут через десять слизеринец уже нетерпеливо дожидался появления альфы, пока парень в сопровождении омег не отправил Патронус опекуну и директору Хогвартса. Вернувшись к Темному Лорду, запыхавшийся и раскрасневшийся от бега, он принял потрепанную и исчерченную записями книгу, быстро пролистывая ее страницы и сбивчиво диктуя номер. — Дадли? — облегченно вскрикнул он, схватившись за сердце. — Слава Мордр… То есть, хорошо, что ты ответил. — Поттер, ты что ли? — послышалось на том конце ворчание грубого мужского голоса. — Чего названиваешь, я на учебе. — Тебе нужно поскорее вернуться домой и предупредить семью, пожалуйста, собирайся прямо сейчас, я по дороге все объясню. Омега услышал приглушенные ругательства и шуршание, а через несколько минут маггл заговорил: — Если ты научился пользоваться телефоном, это не значит, что можно названивать и орать в трубку, как потерпевший. Тише говори, не глухой. С пар свалил, чего дальше-то? Ты к нам домой завалиться собрался? Мамка с тебя шкуру сдерет, если опять на своем венике прилетишь. Реддл хмыкнул: Гарри действительно громко кричал в трубку, и это было очаровательно. Альфа же нетерпеливо цыкнул, покраснев на то, что Том узнал некоторые смущающие подробности прошлой жизни. — Да я бы просто так не звонил, сам понимаешь, у нас ваши приборы не работают. Ты уже идешь? — послышалось ворчливое «да». — Ты помнишь, я рассказывал тебе о Сириусе Блэке? — Чего? Ты набухался что ли? — Блять, — простонал альфа. — Нет. Это мой крестный, и это тот самый преступник, вырезавший мою семью. В трубке повисла тишина. Кажется, некий Дадли Дурсль все сопоставил. Том расслышал его резкий грубый ответ: — Он за моей семьей пришел? — Я думаю, это может случиться. Уже предупредил наших, и они могут появиться у твоего дома через несколько часов. Если Сириус появится до них… Немолодой, волосы длинные и черные, есть татуировки, невысокий и худой. Глаза… Могут быть красные, и мужчина может быть очень, очень агрессивным. Пахнет… — голос сорвался. В воспоминания ударил очищенный от порчи аромат феромонов. — Петрикор. Как земля после весеннего дождя. Это спятивший волшебник. Ни в коем случае его не провоцировать. Он зациклен на моем папе, и любое упоминание, даже негативное… Прошу, умоляю, скажи миссис Дурсль, что дело жизни и смерти. Они… Прости, но они становятся неадекватными, если дело касается Поттеров и мира волшебников. Ты все внимательно запомнил? Никуда не уезжайте, люди Дамблдора и наша местная полиция может не найти. — Тогда и Блэк не найдет, верно? — Он может следить за твоей семьей прямо сейчас, меня поджидая. Вновь молчание в трубке, звук движущихся машин, торопливые шаги и шумное дыхание. Пальцы альфы сжались на телефонной трубке. — Подхожу к дому. Там все спокойно. Я тоже веду себя, как обычно. Поттер, ты где вообще? Почему он не в тюрьме? — Долго рассказывать. Ты… Можешь предложить родителям, чтобы хорошие волшебники доставили их ко мне. Может, им станет лучше, если будут находиться возле родственника, возле знакомого. Я обещаю: там, где я сейчас — безопаснее всего. Здесь единственные волшебники, способные действительно остановить Блэка. Тут не используют волшебные палочки, работают ваши приборы, мы в другой стране. — Ма тебя все так же недолюбливает, — негромко ответил маггл. — Папаша тоже не в восторге будет. Но тебя хотя бы не боятся. И ты не воняешь, как надушенный педик. Хорошо. Перезвоню через пару минут или напишу, и если на моем балансе будет ниже нуля, заплатишь вдвойне. — Трубку повесил, — пробормотал Гарри, отнимая от уха телефон. — Какой еще «баланс»? — А ты думал у магглов бесплатно все? — Реддл пожал плечами, смотря на проценты зарядки на устройстве и тоже проверяя количество денег на счету. Затем сохранил номер телефона Дурсля в записную книжку. — Ты не говорил о хороших отношениях с семьей простецов. Это твои близкие родственники. Поттер поморщился. Хорошие отношения были только с «Большим Дэ», которому он в глубоком детстве накостылял за издевательства над своей семьей. И по правилам сильного, стал авторитетом в глазах ребенка. С возрастом Дадли растерял свои преступные замашки, а пока были живы Поттеры, Гарри часто встречался с мальчиком, уча того правильным нужным вещам, которые были ему недоступны за избалованностью и вседозволенностью. Петуния и Вернон Дурсли это влияние на своего сына видели, часто ругались, но без особого рвения: Дадли изменялся в правильную сторону, он помогал им, улучшал оценки в школе, сменил круг общения среди сверстников, не тянул деньги с кошелька семьи. «Становился настоящим мужчиной», как с гордостью говорил мистер Дурсль, «маленьким помощником и настоящим красавцем», как лепетала миссис Дурсль. «Нормальным человеком», думал про себя Гарри. — Да нет, отношения натянутые. Не любят волшебников, боятся их. Стараются относиться ко мне нормально, потому что их сын так относится. Поставил как-то ультиматум: «если еще раз оскорбите Гарри Поттера или его семью, я уйду жить за вокзал». Прокатило, представляешь? Еще больше Дурсли боятся, что сын отдалится от них. Огонь. — Что же в этом хорошего? Родственники, которые тебя ненавидят. Том недоверчиво дернул уголком губ, наблюдая осторожную улыбку на лице парня. — Они ужасны, — согласился Поттер. — Но они сделают все ради единственного сына, даже умрут. А Дадли… Классный парень. Простой, односложный и немного туговатый на мышление, но надежный и верный своим убеждениям. Я рад, что он не пошел по тому пути, на который ступил вначале. Злой был ребенок. И я рад, что сейчас могу ему помочь. Через час пришло сообщение от Дурсля-младшего: «Согласились. Упирались по-началу, но я привел им твои аргументы. Потом появились какие-то тупые подонки, попытались нас без разговоров вывести из дома, но папа ответил им по-свойски, а я еще и добавил. Ваши вообще драться не умеют? Позор, Поттер. В общем, выставили их за порог. Потом пришел какой-то старый бородатый хрыч, и мамка аж побелела вся. Сразу же потребовала отправить их к Поттеру, т.е. к тебе. Вещи собираем, ваши типы вокруг дома ходят. Газоны топчут. Сказали, к утру достанут телепорт этот ваш. Ахуеть. Из дома — в Норвегию. Чего ж не на Бали? Странный ты, очкарик. До скорого. Б.Д.»       А к ночи Флея разогнала возлюбленных по разным концам деревни. Вокруг их домов поставили патруль — на случай, если Сириус заявится. Гарри долго выжидал момента для побега. Это не проблема — на нем стоял крепкий запах хлорки, и собственный слабый чабрец был незаметен для нюха омег оборотней: те все-таки были людьми. Наконец, когда последний свет в окошках домов погас, альфа накинул на себя мантию-невидимку и выпрыгнул из окна, крадучись направившись в сторону жилья Реддла.       Когда окно омеги внезапно распахнулось, а на пол влетела небольшая сумка, Том приподнял брови: он ожидал появление Поттера куда раньше. Они не договаривались заранее, но Том знал, что волшебник придет. Наконец, послышался негромкий удар об пол, и створки окна прикрылись, оставляя небольшую щель для свежего воздуха. Гарри скинул с себя мантию, ошалело улыбаясь и сверкая зелеными бесовскими глазами — похоже, тайный побег принес альфе огромное удовольствие. — А вот и Ромео, — с ленцой ухмыльнулся Том, откладывая в сторону учебник по рунам. — Долго же тебя носило. — Боялся, что подкараулят и уже точно крепко-накрепко запрут, — тихо рассмеялся тот, подходя ближе и плюхаясь рядом на кровать, переводя дыхание. — Боже, ну и денек. На нервах весь. Даже побриться не успел. Я займу твою ванную на пару часов? — Часов? Ты прислушался к совету и решил побриться налысо, до сверкающего на солнце галлеона? Реддл перекатился ближе и полностью лег сверху на охнувшего от неожиданности парня, продолжая улыбаться. Затем мягко коснулся линии его губ пальцем. Раскрасневшийся от бега, взбудораженный и взволнованный, Гарри выглядел ослепительно, по мнению Тома. Рука скользнула к сильно отросшей щетине, почесав ее на манер домашнего животного, и альфа смутился еще больше. — Возможно, я хотел бы сделать это сам? — задумчиво высказал давнюю мысль вслух Реддл, ведя пальцами по подбородку и скулам. — Никогда не брил мужиков, это забавно. Если ты решил стать полностью гладким, как земляной червь, это еще забавнее. — Терпения не хватит, сделать это со всем телом, — закатил глаза Гарри. — Но, знаешь, подравнять прическу было бы неплохо, сам не справлюсь со стрижкой. Облысеть холодной норвежской зимой — такое себе удовольствие. А то, что ты задумал — вообще за гранью приятного. Для нас обоих, в общем-то. — Ну почему? Будто я твоей мохнатой задницы не видел никогда, — омега снова ухмыльнулся, сразу же разглядев попытку упрятать смятение от своего предложения. — Уверен, какой-нибудь альфа брил целиком тело какой-нибудь омеги, не находя в этом ничего отвратительного. Интересный опыт. — Это извращение, — обреченно простонал Поттер, прикрывая глаза, совершенно обессиленный этим острым смущением. — Я же сгорю от стыда. Я же не… То есть, не думаю, что это будет смотреться на мне уместно. Том проскользил подушечкой пальца до мочек ушей, где поблескивали в тусклом лампочном свете гвоздики с изумрудами, намекая. Этому альфе шли странные нетипичные его полу вещи, меняли как-то неуловимо, придавали внешности тонкой изысканности, пикантности. Не смотрелись уродством, не делали его женственным или похожим на омегу — ни поведение, ни телосложение, ни даже взгляд не показывали это в нем.       И это придавало самому Реддлу уверенность, что не делает подобное с ним самим. Что типичная омегам внешность не решает всю личность целиком, не делает первое впечатление о Темном Лорде, как о изнеженном подростке с девичьей красотой. Конечно, едва ли сейчас Волдеморт был хоть немного привлекательным без грима.       Склонившись ниже, он медленно провел кончиком языка по нижней губе, привычно не закрывая глаз. Затем перекатился с тела Поттера и встал с кровати: — И это не единственное, что я задумал с тобой сделать сегодня. На самом деле: я попытаюсь сделать приятно. Наверное. Я не уверен, что нам это понравится, — конец слов скатился в напряженный тон, и Том отвел взгляд, не поворачивая головы, чтобы Гарри не заметил. — На этот раз не одному тебе будет неловко. — Я начинаю переживать, — пробормотал альфа, тоже подползая к краю кровати и садясь. Он прищурил глаза: — Ты что, покраснел? Ни черта не вижу. Скажи, что да. Тогда я почти на все согласен. Хотя тот факт, что ты чего-то смутился, пугает еще больше. — Думаю, это будет из разряда твоего «почти», но я хочу попытаться. Позже покажу. Если предложу вслух — точно откажешься, — омега остановил себя, услышав, как это звучит со стороны, как Гарри мог на самом деле напугаться этой неопределенности. — Это не больно, только прикосновения. Даже не из разряда БДСМ. — Пока я не знаю, что может быть напряженнее бритья чужого тела. Если ты не шутил. — Не шутил, — спокойно произнес волшебник и поманил парня в сторону двери. — Готовься к тому, что мы переспим, к слову. Я на это сегодня весьма настроен — действие Подавителей практически прошло. Или это опять неромантичное предложение? Прошу прощения, что не зажег дорожку из свечей. Бери бритву и раздевайся, жду тебя в ванной. — Каков черт, — хмыкнул в кулак Гарри, притягивая с пола старую потрепанную сумку, где лежала сменная одежда и гигиенические принадлежности. Зайдя в небольшую комнатку, гриффиндорец прикрыл за собой дверь. — Никогда не думал, что доживу до секса по расписанию. — Если тебя это утешит, я не рассчитывал, что вообще до секса доживу, — безо всякого стеснения парировал Том, набирая ванну и не оборачиваясь. — И если мы живем в подобном сумасшедшем ритме, включая сбежавших преступников, демонов и твоего вечного протравленного состояния, иметь подобие расписания — удобство и блажь, чего не позволяют в нашем возрасте парочки. Надеюсь, ты взял презервативы. Нужные зелья я уже отнес сюда. Гарри? — Том обернулся, когда ему не ответили, и натолкнулся на пораженный неуверенный взгляд. Омега со вздохом повторил: — Гарри… Хорошо, раздевайся пока. Он вышел из ванны, а Поттер спрятал лицо в ладонях, полыхая от легкого возбуждения и чудовищного волнения. В действиях Темного Лорда никогда не было романтики, и от этого Гарри терялся куда сильнее — ему бы такую смелость не облеплять смущающие интимные вещи неловкой шелухой. Они еще не обсуждали смену позиций, и альфа был просто уверен, что Том говорил под властью течки, под властью мимолетной прихоти — то, что слизеринец сохранит это желание и предложит его повторно, заставляло сердце срываться от переживаний: а что, если он сделает что-то не так? Если Том разочаруется? Что, если ему абсолютно не понравится? Да Поттер просто на месте умрет. — Ты что, даже с места не сдвинулся? Что с тобой? — раздался голос позади, и парень подпрыгнул на месте. Том сдвинул брови к переносице и скользнул ближе. — Не готов? Я поспешил? — Это я должен спрашивать, — невнятно пробормотал Гарри, все еще полыхая до корней волос. — Нет, все в порядке, я все еще в шоке от твоей прямолинейности. — Можно и привыкнуть уже. Не терплю бесконечных намеков и плясок вокруг да около, — закатил глаза Темный Лорд, расслабляясь и первым скидывая с себя одежду. — Окно раскрой. Альфа кивнул и поспешно распахнул створку окна, впуская в постепенно наполняющуюся паром ванную холодный зимний воздух — его в дикой природе гор было достаточно, чтобы Поттер не потерял сознание в очередной раз, и это привнесло некоторую дозу успокоения. Неловко раздеваясь, парень первым залез в воду, вздыхая с облегчением и удовольствием от ощущений тепла. Он поджал к груди ноги, чтобы Реддлу хватило места — ванна была широкой, но недостаточной для каких-либо активных маневров. Том откинулся на спинку с другой стороны, так же удовлетворенно улыбаясь. Очищающие заклинания на протяжении целой недели не сбивали ощущения неприятной грязи от ненавистной течки. Омега вытянул стройные ноги, закинув их на грудь Поттера, и окончательно расслабился. Тот погладил тонкие щиколотки, улыбаясь. — Выглядишь уставшим. — Так и есть, — согласился Том, прикрыв веки. — Наши передвижения — утомительны. Но, что странно, меня все еще тянет в дорогу, тянет к путешествиям. Непривычное чувство. Не сказал бы, что заядлый путешественник или любитель туалета в кустах. Куда мне до тебя, питомец. Поттер негромко посмеялся, скользнув рукой к коленке парня, и тот распахнул глаза. — Есть вещи, о которых нам следует поговорить. Слишком много всего накопилось за эти дни. Кажется, неполной недели было недостаточно. И случившийся днем разговор об… «истинных врагах», об этом мы поговорим в первую очередь. Не хочу ссор, но он вывел меня из себя до крайности. Я был готов наброситься за твои предположения касательно наших отношений. Моего отношения к тебе. Но у нас будет время для этого. Сейчас — я хочу насладиться интимной близостью, которой был лишен эти дни, — Реддл принял сидячее положение, положив обе ладони на коленки альфы. — Как ты себя чувствуешь? — Прости? — Мои феромоны. Выдержишь? Они все еще достаточно сильны. Гарри ласково улыбнулся и покачал головой, вынимая затычку из ванны и нашаривая рукой сумку на полу. Том лишь кивнул, чувствуя разморенность от тепла и спокойствия. Он требовательно протянул руку ладонью вверх, и гриффиндорец с печальным вздохом протянул омеге новенькую бритву. — Делай, что хочешь, но после не жалуйся, когда буду выглядеть еще более уродливо. Я не против, это же не навсегда, — пожал он плечами. — А если ровно подравняешь челку, я буду просто счастлив побыть лысым червем. Том довольно хмыкнул, разглядывая тело парня. Ему в общем-то было все равно на количество волос на теле возлюбленного или их отсутствие, но все эти новшества были страшно интересны. Доверие Поттера подкупало куда больше, чем сам интимный, личный процесс бритья тела партнера. Он вновь вытянул руку и в нее мягко упал крем для бритья, притянутый беспалочковой магией.       Гарри на это удивленно приподнял брови — подобное ему никогда не удавалось в спокойном рассудке и не в стрессовой ситуации, уставшему и не сконцентрированному на сотворении волшебства — омега чувствовался бесконечно расслабленным. Количество силы Тома Реддла шокировало с каждым днем, и альфа не мог не произнести это вслух: — Помнишь, я говорил, что если найдется еще хоть один человек, кому я буду поражаться больше, чем тебе, этот мир пошатнется? Я все еще в восхищении. — Если будешь так постоянно говорить, я буду готов совершенствовать твое восхищение каждый день, — промурлыкал Темный Лорд, на самом деле ощущая прилив тепла куда мощнее, чем жар горячей воды. — И я могу побыть твоим репетитором, если хочешь. Без пошлости. Это сложно, но при должном старании все получится и у тебя, — омега выдавил себе в ладонь белоснежную пену и аккуратными мазками нанес на лицо и шею второго парня. — У меня появлялись мысли стать профессором в Хогвартсе. Что скажешь? «Профессор Реддл». Прикрывший глаза Поттер внезапно поморщился, и руки на его лице замерли. Альфа негромко ответил: — Нет. Это очень плохая затея. Ненависть к людям, даже к детям — ты ею переполнен, твоей мощной силы, твоих знаний недостаточно для того, чтобы быть хорошим и правильным учителем. И я бы постарался всеми силами отговорить директора Дамблдора давать тебе это место в Хогвартсе. Прости. Том возобновил мягкие касания пальцев, втирая пену в бороду и щетину. Гарри был достаточно проницательным человеком, чтобы подобраться так близко к правде — ни о каком преподавательстве в том привычном обществу ключе омега никогда не думал. Ему приглянулось место профессора в школе, чтобы вербовать армию тех, кто уничтожит самих себя в последствии. Реддл не позволит кому-либо, помимо Гарри Поттера, стать настолько же сильным волшебником. Не может позволить, чтобы хоть кто-то посторонний получил даже крупицы знаний Лорда Волдеморта. «Хороший и правильный» — не то, что когда-либо можно было сказать про него. — Мне нравятся наши разговоры сейчас, — наконец, сказал Том, опять взяв в руки бритву и нависая над расслабленным и доверчивым волшебником. Он запрокинул чужую голову и наклонил набок для своего удобства. — Рановато для возбуждения, и это хорошо отвлекает меня. Закрыть глаза, в отличие от тебя, у меня не получится. Хотя, впереди еще самые любопытные волчьи места, и я не могу ручаться за собственные реакции тела. Он хмыкнул, начав выбривать левую щеку осторожными движениями, поглаживая висок Поттера большим пальцем. Тот приоткрыл веки, сощурив подслеповатые зеленые глаза, а щеки налились румянцем. — Ты извращенец. От тебя уже конкретно пахнет. — Подо мной обнаженный мужчина, с которым я встречаюсь, и который только что выразил ко мне свое восхищение и доверие, — философским тоном парировал Реддл, довольно разглядывая появлявшуюся чистоту гладкой кожи без единой царапинки. Он подставил бритву под струю воды, смывая с нее сбритые волоски и возвращаясь обратно к лицу, медленно ведя станком от кадыка к скулам. — Было бы странным, не будь у меня реакции, если действие Подавителей подошло к концу, ты так не считаешь? Не разговаривай пока и — Мордреда ради — не шевелись. Гарри подчинился, в который раз расслабляясь в чужих руках, и Том поощряюще почесал его за ухом, вернувшись к своему занятию. В принципе альфа понимал стремление Реддла к этому контролю — сейчас над телом: омега вертел его безо всяких просьб, это не было их прямой близостью, и Том обожал подобное. Сам Поттер никакого неприятия от очередного нетипичного альфам действа не чувствовал. Слишком много событий они пережили за последние дни, чтобы он нервничал по таким пустякам, пусть, это порядком стесняло сознание. В конце концов — Том Реддл наблюдал самые его уродливые и мерзкие состояния.       Закончив с лицом, слизеринец смыл пену, внимательно осматривая чистую кожу и празднуя маленькую победу: ни единой ранки на ней не было. Вновь выдавив средство для бритья себе в ладонь, он неспешными движениями начал покрывать ею верхнюю часть тела Гарри, стараясь, чтобы это не было слишком интимным — травить феромонами альфу так долго будет настоящим преступлением по отношению к нему. Поттер с легкой улыбкой наблюдал за руками партнера, это было довольно приятно. — Вот теперь твоя болтливая дырка свободна для общения, — довольным тоном произнес Том, подталкивая к дальнейшему диалогу. — И я все еще жду подробного рассказа о твоем побеге несколько месяцев назад. О том, что тебе сказали оборотни. — Их семейные узы очень крепки, я говорил уже тебе, — начал Гарри, позволяя мягко вертеть собственную руку. — А я подопечный Ремуса, хоть и не член стаи. Но они приняли меня еще несовершеннолетним подростком, заботились и переживали случившееся. На них происходящее среди волшебников сильно отразилось, ты видишь. Пользование волшебными палочками — они и раньше требовали откладывать их в сторону, хотя бы дома. Детям не позволяли к ним притрагиваться вообще. — И в чем проблема? — Реддл медленно водил бритвой по предплечью, не отрывая от чужой кожи взгляда. — Не вижу никакой логики. — В инстинктах, — выдохнул Поттер. — Я тоже не понял по-началу, задавал те же вопросы. Мне ответили, хоть и не сразу. Привели в пример магглов, что заимели огнестрельное оружие, ножи, дубинки — и начали терять иного рода силу, идущую изнутри. Инстинктивную, древнюю, изначальную. Оборотни сказали, у нас с этим гораздо хуже, ведь магия несколько сложнее мышц и реакций на опасность. Могущественная сила, которая постепенно забывается. Я этого тоже не понял. Привел в пример тебя. Волдеморт ослепительно улыбнулся, подставляя под воду бритву и склоняясь для короткого поцелуя в губы. — Они задали странный вопрос тогда. Спросили, насколько ты чистокровный, — Поттер говорил очень осторожно, хоть и знал, что Том не взбесится уже от подобной темы. Сам омега никак не отреагировал, толчком прося поднять руку наверх. — Тогда я не знал твоей родословной, но посчитал вопрос слишком пошлым и сам разозлился. Меня, конечно, покусали тогда крепко, — он невесело хмыкнул, неосознанно потерев шею свободной рукой. — Но про метку истинной пары на твоей руке уже знали. Сказали, что не удивительно, какой ты сильный. Сказали, это все объясняет. Говорили с такой уверенностью, что я опять разозлился. На самом деле это порядочно отвлекло от переживаний по поводу Джинни. — Дальше. — Дальше… Потребовали остановить сближение. Ссылаясь на наши разные метки на руках. Сказали — во всем моя вина, вина таких, как я. Реддл остановился.       Он пристально вгляделся в обескураженный и расстроенный вид альфы. Сейчас он произнес нечто чудовищно важное, странное, неправильное. Том чувствовал, что эти слова были чертовски значимы, но логика все еще не прослеживалась. Он привык полагаться на разум, а не на инстинкты, которые слабо зашевелились где-то под кожей. Слизеринец решительно отрезал назревавшие странные эмоции. — Разумеется, они сказали. Твой отец женился по любви и согласию, хоть и имел метку. По их мнению, он такой же ущербный, нарушающий закон. По их мнению, Блэк бы не спятил, избери Джеймс Поттер его, свою истинную пару. Однако это не так. Его организм был протравлен зельями с самого детства, а психика, думаю, нестабильна. Гарри, сходят с ума не все омеги. Смотри — я нестабилен по меркам окружающих, для них я совершенное зло, буду им неизбежно. Они не узнают логику моих поступков, в отличие от тебя. Я ущербный, нарушающий закон омега. Однако… — Том отпустил гладко выбритую руку и взялся за другую. — Твои опекуны терпимы. Дора, по крайней мере, не станет портить семейные отношения из-за подобных разногласий. Ремуса я беру на себя. Поттер рассмеялся, расслабляясь — омега нисколько не показал, что вскрывшаяся тема как-то его задела. — Я заметил одну интересную деталь, — продолжил между тем волшебник, задирая руку альфы вверх и выбривая подмышечную впадину. — В стае нет бет. И все имеют истинную пару, даже на детских руках чернеют имена. На всех, кого я рассмотреть успел. В столовой это было хорошо видно. Что они делают с теми, кто уродился средним полом, кто не имеет природной пары? Убивают? — Да ты чего?! — пораженно воскликнул Гарри, и Том тут же зашипел ругательство на Парселтанге — гриффиндорец дернулся, и на коже остался небольшой порез. — Прости. Нет, конечно нет. Беты не становятся оборотнями. А выбирают они лишь чистокровных волшебников для нового члена стаи, для укуса. У кого есть истинная пара. Да, это насилие… Но таковы их законы. У чистокровных редко рождаются беты — по какой-то генетической выборке это происходит, не знаю, я не ученый. Оборотни породить бет физически не способны. Только альфы и омеги. — Только альфы и омеги, — задумчиво повторил за ним волшебник, вновь прерываясь. Его взгляд был направлен куда-то вперед, в пространство, и перед собой парень ничего не видел. — Спрашивали про чистокровность. Лишают детей волшебных палочек. Кажется, я что-то улавливаю. Мне нужно все тщательно обдумать. Это будет довольно непросто, ведь эти звериные порядки — то, что я отвергаю всем нутром. Здесь есть какая-то чудовищная закономерность, в больных омегах, в уходе гоблинов, в законах этой стаи. Хорошо. Спасибо, что рассказал. Есть что-то еще? Гарри пожал плечами, следуя легкому толчку ладони, заставившей лечь спиной на ванную. Том сел вплотную у разведенных ног и занялся бритьем широкой груди. — Да я не многое запомнил, это не было важным для меня. Немного неприятные вещи говорили, ты там был, и это вгрызлось в память. Про истинных врагов — знаешь, это самое логичное, что тогда услышал. Разве нет? Даже более правильно, чем истинные пары. Среди животного мира, который ты любишь упоминать, — у всего есть естественные враги. Хищник и жертва. Охотник и добыча. Но мы — люди. Все здесь, на Земле, убить нас хочет, — посмеялся альфа. — И мы. Стремимся уничтожить все вокруг себя. — Ты знаешь, ничего более философского я от тебя не слышал, — прокомментировал Том, аккуратно ведя бритвенным станком вокруг ореолов сосков. — Диву даешься, что в таком простом человеке существуют подобные изречения, мысли. Заставлять бы тебя говорить почаще, люблю твою болтливую дырку в такие моменты. Мне нравится твое высказывание. Но оно не совсем верное по отношению ко мне. У меня нет естественных врагов. И — одновременно — только они и есть вокруг меня, тебя исключая. Омегу сложно убить, это верно. Самки должны иметь природную защиту, чтобы продолжить род. Только представь: у власти Темный Лорд, а единственные бойцы — альфы. Беты не в счет, в них магии куда меньше, а альфы инстинктивно попытаются защитить самку от них, — Реддл убрал руки, посмотрев на прислушивающегося к каждому слову Поттера. — Вокруг тебя столько врагов, но они не способны тебя убить не потому что слишком слабы, а потому что того природа не позволит. Тогда ответь — кто мой естественный враг? Кто мой хищник? И где мой охотник? С какой стороны мне ждать погибели? — Том… — обеспокоенно начал было альфа, но его быстро прервали. — Смерть? Но это не враг, я убедился, что подобное не истребить. Естественными, природными путями, я имею в виду. И можно ли считать врагом биологический процесс старения или болезни — ведь это тоже предшественники Смерти. И, как показала практика, ее можно обмануть, от нее можно спрятаться. Она не всесильна. Человек — высшее существо, и однажды, когда-нибудь еще очень не скоро, он прекратит существование этих предшественников. Мы работаем над этим. Магглы, к моему огорчению, продвинулись куда дальше нас, волшебников. По укрощению Смерти. Вряд ли кто-либо сможет истребить ее. Даже боги в легендах и сказках на это не способны. Твоя теория и теория оборотней рушится, не считаешь? Или же… Реддл усмехнулся, скользнув ладонью по гладкому и скользкому от пены животу к паху парня, вырывая этим судорожный вздох. — Это ты? — он отодвинулся дальше и притянул к себе правую ногу раскрасневшегося альфы. — Как смешно. Гарри Поттер, мой естественный враг. Ты даже волчат убить не способен. Если законы природы можно нарушить — никакие это не законы. А если вместо истинной пары избрать истинного врага — понятия несколько теряются в своей полноте. Нет, ты не способен быть моим врагом. Едва ли я позволю это тебе. Ах, да. Будет здорово, если у тебя есть запасная бритва. Эта уже пришла в негодность. — Я не рассчитывал брить все тело, — закатил глаза альфа, еще растерянный странными речами парня. — Есть, подожди. Ты что, изнахратил новенький станок? Он вытащил из сумки еще одну, протягивая слизеринцу. — Волосатая обезьяна, — беззлобно ухмыльнулся Том, выдавливая еще пены. — Это занимает куда больше времени, нежели я рассчитывал. Если твоей шерстью забьется сливное отверстие, нам придется вызывать сантехника. Справишься с чужими взглядами? — Пусть думают, как хотят, — грубовато прервал его Гарри, начиная раздражаться. — Пытаешься опять уличить меня в страхе осуждения окружающих? Оборотни назвали меня косвенной причиной разлада в стране. Какое теперь дело до остальных мелочей? Если надо будет, просто прикроюсь. Тебя позорить не хочу, вот и все. — Неужели, чтобы побороть твои неприятия и фобии, нужно каждый раз взбираться на новую чудовищную ступень? — Том закинул на себя мускулистую ногу гриффиндорца, начиная сбривать волосы с пальцев и щиколотки, двигаясь к бедрам. — Будто за каждую ты получаешь какие-то свои волчьи награды, недоступные другим волшебникам. Я отринул мнение окружающих раз и навсегда. Меня волнует лишь собственное отношение к своему поведению и внешности, это моя константа, на нее я опираюсь. Мои взгляды — вот, что действительно важно. Может, и твои, но это не объективно. — С чего бы? Гарри расслабленно откинулся назад, запрокидывая голову на бортик ванной. — Я выгляжу слишком идеальным в твоих глазах, — хмыкнул с самодовольством Реддл, водя бритвой по направлению к колену. — Вспомни, каким хорошим и чистым ты считал меня ранее. «Ах, он такой превосходный, вдруг я что-то сделаю не так? Вдруг он разобьет мне лицо за более смелое проявление чувств?» Поттер ответил сразу же: — Ты и сейчас чист. Убийственно, ненормально чист. Как зелья, какие убивают все живое вокруг себя, оставляя кристальную пустоту. — Да что ты? Все еще святой и непогрешимый? — Есть чистота невинности, чистота света и всего мягкого, божественного, ты путаешь — есть и другое определение. Чистота… Пустоты. Это не оскорбление, Мордред, нет. Нет зла или добра, ты можешь стать кем угодно, сделать что угодно — никаких рамок, никаких препятствий нет в этой пустоте, она безгранична. Твоя сила безгранична, ум, эти возможности — я не встречал подобных людей и не встречу. Ты… Что? — Гарри прервался, когда и сам Том прекратил методично сбривать волосы с ноги, а в горле запершило резью хлорки. — Это не комплименты, я пытаюсь описать мои ощущения при взгляде на тебя. — Ты удивительно красноречив этой ночью, — негромко заметил Том, подавшись вперед и упершись пахом в чужую стопу, вызывая этим мгновенный пунцовый румянец — возбуждение прощупывалось очень ясно. — Будто ты не знал, что я так отреагирую на твое восхищение моей… «Пустотой». Песик, у меня еще осталось дело, не провоцируй. Естественный враг моего спокойствия, — весело поддел его омега, вернувшись вниманием к ноге. И добавил более задумчиво: — Враг… Скажи мне, насколько ты счастлив со мной? Я затягиваю тебя в эту пустоту? — ..Да, — неожиданно для слизеринца признался Поттер. — Она теплая, твоя пустота. И способна наполниться множеством прекрасных вещей, способна вместить в себя их все. А способна притянуть искаженное зло, холод, одиночество. Мне так кажется. Надеюсь, так не будет. Я постараюсь это предотвратить. — Так скажи, какой же ты мне враг? — шепотом спросил Темный Лорд, сверкая глазами как никогда ярко. Он скрыл в себе подавляющую мысль: из-за порыва Гарри Поттера уничтожены все хоркруксы, и сам Том был готов погибнуть ради него. И все же они оба живы. Темный Лорд ухмыльнулся и похлопал альфу по бедру: — А теперь не отвлекай, я хочу закончить поскорее, чтобы ты уже начал заполнять мою пустоту теплом, членом или чем вы там еще это делаете. Гарри мученически застонал от накатившего смятения, к которому был не готов при обсуждении таких серьезных важных тем. Оно усилилось куда сильнее, когда закончивший с обеими ногами омега решительно развел их в разные стороны и придвинулся теснее, заставив альфу полыхать до корней волос. Том успокаивающе погладил его ставшее гладким бедро. — Стеснительный какой. Будто я не трогал тебя там уже. Вот сейчас точно не смей шевелиться, за последствия отвечаю Я. Поттер ничего не ответил, боясь что голос подведет, и Реддл одобрительно улыбнулся. Он сел на колени, поджав под себя ноги, и притянул на них бедра альфы, который после недолгих попыток слизеринца сделать все самостоятельно, помог ему в этом — тело Гарри было все таким же тяжелым для подобных маневров. Том с самым невозмутимым видом нанес пену для бритья на пах, спустился пальцами к ложбинке между ягодиц, следом покрыл прохладной субстанцией и их. Гриффиндорец же совсем закрыл лицо ладонями, пораженный насмерть своей откровенной и распахнутой позой. В подобном бритье было куда больше чего-то извращенного, пошлого и нетерпимого, чем в странном нестандартном сексе, что они практиковали. Том знал это, и знал, как себя сейчас ощущает Поттер с задранной к верху задницей на чужих коленях.       Темному Лорду довольно быстро стало неудобно: вес бедер давил на ноги, прижимая их к твердой ванне, и это было даже в какой-то степени больно, однако Том не возражал, совсем. Он медленно и осторожно вел бритвой по паховым густым волосам, аккуратно придерживая член и приподнимая яички, все еще не решаясь притронуться острым лезвием к нежной тонкой коже на них. Поттер был настолько заполнен стыдом и смущением, что даже прикосновения к промежности не заставили его член окрепнуть, чему омега был в некоторой степени рад — слишком рано. Собственное легкое возбуждение также постепенно сменялось успокоением и возрастающим сосредоточением: бритье паховой области было гораздо сложнее, а причинять дискомфорт и тем более боль волшебник не собирался. Сам он не брился никогда, и теперь было легкое сожаление в отсутствии практики в такой мелочи. Давнее утверждение, что с Гарри Поттером у него все — впервые, тоже набирало чарующую сознание полноту. — Знаешь, — начал было омега, отведя бритву в сторону, в чем не ошибся — Поттер от неожиданности дернулся всем телом. — Чудак, — он снова погладил бедро загрязненными пеной и волосками пальцами. — Раньше ты терялся от простых поцелуев. Возможно, сейчас тебе так же непросто, но это сделает нас еще ближе, не так ли? — Ты слишком спокойный для подобных ситуаций, — слабо ответил Гарри, не убирая от пунцового лица рук. — Я хочу на месте умереть, это же абсолютно не привлекательно, эта поза, я… Ты мужику яйца побрить собрался, еще и возбуждением полыхаешь, Боже. — Это просто бритье, — пожал плечами слизеринец, хоть это и не было видно второму парню. — Мне интересны такие простые действия, мне интересны эти грани, что мы переходим каждый раз — маленькие ступени нашей близости. У меня тоже есть собственные грани, некоторые, далеко не все, но для тебя вполне естественны. Ты их не замечаешь даже, но для меня они слишком прочны, чтобы так просто избавиться. Если тебе станет сейчас легче, я могу раскрыть одну из них. — Не надо, — жалко просипел Гарри. — Ты сейчас скажешь что-то ужасное, и я просто взорвусь. — Уж постарайся не сдетонировать. Если ты сейчас не успокоишься, у тебя вообще не встанет, и Мордред знает когда еще мы окажемся наедине с достаточным количеством свободного времени, — строго произнес слизеринец, положив бритву на живот альфы. Затем замер. Он странно посмотрел на Поттера, отнял горячие широкие ладони от лица, чтобы видеть его выражение, и с сомнением добавил: — На самом деле я не особо хочу заниматься с тобой сексом сейчас. Мы же договорились ничего друг от друга не скрывать? Может, через несколько дней или неделю. Просто выбрал удобное время, но… Прости, но не ощущаю желания. Ты с этим справишься? Или предложишь другой вариант? Кажется, ты не стремишься возбудиться, хотя я касаюсь тебя. Я не прав? — Я бы… Хотел, — неловко ответил Гарри, и еще тише добавил: — Тебя. — Сегодня? — настойчиво переспросил Том. — Сейчас? — Да, — совсем шепотом произнес альфа и все-таки опять закрылся от чужого взгляда. Реддл облегченно выдохнул, отпуская накатившее напряжение — все его слова этой ночью явственно выглядели насилием. — Спасибо, — просто ответил он, покрывая невесомыми поцелуями непривычно гладкое колено. — Я соврал. Я очень хочу. Но я говорил о борьбе с «железным ошейником», и я рад, что ты прислушался и начал говорить правду: то, что чувствуешь и думаешь сам. — Блять, какой же ты черт! — вспылил Поттер, открывая лицо и глядя на омегу практически свирепо. — Хватит испытывать мои нервы на прочность! Я чувствовал себя паршиво, говоря эти вещи! Будто склоняю к сексу без согласия! «Договорились ничего друг от друга не скрывать», это манипуляции, и весьма жестокие! — Как мы похожи, — пробормотал Реддл. — Гарри, хватит. Прости, не сердись. Ты слишком часто пытаешься угодить мне, иногда это не оставляет никакого выбора. Лжешь, чтобы сделать хорошо, — он вновь поцеловал напряженное колено. — Я не твоя истинная пара, чтобы в полной мере чувствовать, насколько ты откровенен, или догадываться о твоем настроении по запаху, которого и вовсе для меня нет. Будто во мне недостаточно жестокости — ты неосознанно стремишься ее усугубить. Я нехороший человек, пожалуйста, не забывай этого. Гарри вспыльчиво засопел носом, отвернувшись к бортику ванной. — Зато ты теперь не настолько смущен, — весело подытожил Том, беря в руки бритву и ополаскивая ее под струей воды. — И готов выслушать мою грань. Хочешь? — Хочу, — буркнул альфа, все еще не поворачивая головы. Омега склонился ближе и вкрадчивым голосом признался: — Я действительно ебаный извращенец. Наполненный скрытыми темными желаниями, которые переживаю лишь в своей голове. И трахнуть тебя мечтал довольно давно, — он победно улыбнулся, разглядев шок на чужом лице. — Думал об этом постоянно. Ну как, насколько я теперь чистый в твоих глазах? «Асексуал»? А знаешь, в чем эта грань заключается? Что я ненавидел себя за это, и ненавижу сейчас все эти запрятанные извращения внутри. Ненавижу, ведь не могу их перебороть и не использовать на тебе, ненавижу за это уподобление животным. Это не было бы столь извращенным, не чувствуй я возбуждение от этих звериных игр — будь это на волне презрения и унижения, все было бы иначе. Более того, во мне сидит стремление гиперболизировать эти игры в животных. Да, песик, меня заводят эти фетиши в постели, хотя за ее пределами я готов убить других за подобное. Вот она, грань распутства и лицемерия — Темный Лорд Волдеморт, отрицающий животное начало волшебников, сам наполнен звериными потребностями к этим извращениям. — Прости Господи! — простонал Поттер, доведенный до смятения и неожиданным признанием, и резким запахом феромонов хлорки, разлившимся в ванной комнате. — За что ты так со мной? — Такая правда, — тихо ответил Том и прижал дрожащую ладонь парня к своей груди, чтобы показать ему свое волнение от совершенно зверского обнажения — сердце бешено билось. — Видишь? У каждого свои ступени принятия. Я замучил несколько человек просто потому что испытывал ненависть от простых подростковых действий. Чтобы решиться подарить тебе тот намордник, я пережил многое внутри себя, целый океан ярости, стыда, даже страха. Разумеется, мы не стали бы заниматься сексом, но мое воспаленное извращенное сознание, я уверен, нашло бы другие выходы для этого дерьма. — Зачем ты мне это рассказал?.. — Чтобы ты понял, насколько глупо стесняться таких обыденных и простых вещей, когда совсем рядом обитают иные демоны сознания, почему я сам сейчас спокоен, — его руки вернулись к чужому паху, аккуратно обхватывая тяжелые яички и натягивая на них кожу для удобства. Затем начал водить бритвой, уничтожая тонкие темные волоски на них. — Довольно непросто ненавидеть что-то, презирать и одновременно возбуждаться. Нет, я не собираюсь утрачивать разумность во время соития, тогда все сразу потеряет свой смысл. Мне нравится игра, нравится торжество рассудка, пока за его пределами происходит эта мерзкая дичь. Я продолжаю руководить процессом, полностью контролировать его и себя. Спрашиваешь, зачем рассказал?.. Ты сейчас доверился мне и распахнулся, хотя готов умереть от стыда. Сейчас — у меня похожие ощущения. Признать нечто грязное вслух про себя и свои желания — не то, к чему можно отнестись спокойно. У нас разные пределы неприятия. Альфа перевел сбитое дыхание, сдерживая порывы прокашляться от рези в слизистых и горле. Не то чтобы он всерьез считал Тома Реддла каким-то жутким извращенцем. Хотя зерно правды в этом было, только что омега ткнул на целое дерево. Поттер надолго замолчал, припоминая всю их близость с этими странными наклонностями слизеринца. Поведение хоркрукса обрело истинный смысл.       Темный Лорд тоже замолчал, не отвлекаясь от своего занятия. Он постарался выкинуть все эти мысли из головы, вызывающие ненависть и возбуждение.       Том снова сполоснул бритву под текущей из крана водой, с довольством разглядывая чистый гладкий пах парня, его большой расслабленный член, лежащий на боку, избавленные от волос яйца — работа была безупречной. Затем раздвинул ягодицы, предупреждающе сжав твердую мышцу пальцами, чтобы альфа не дергался. Но тот, похоже, пребывал в некоторой задумчивости, и не сразу отреагировал на действия омеги. Поняв, чего Реддл хочет, неуверенно произнес: — Обязательно?.. Ладно, хорошо, я не шевелюсь. — Умница. На самом деле Поттера уже конкретно отпустило, и медленные щекочущие движения бритвы между ягодиц, как он думал несколько минут ранее, не убили его окончательно. Наконец, Том облегченно выдохнул, расслабляя мышцы рук и отклонился в сторону, откидывая уже ненужную бритву в раковину. Гарри сполз с чужих колен, пытаясь привыкнуть к абсолютно странным ощущениям трения гладкой кожи друг об друга. Он на пробу провел пальцем по промежности, приподняв брови — подобного на альфах Поттер никогда не видел. Странно, необычно, немного дурманяще мысли. Совсем не уродливо. Палец натолкнулся на неприятные и колющие ощущения прилипших сбритых волос, и парень недовольно поморщился: — Фу. Отдельно от меня это выглядит и ощущается омерзительно. Кажется, мы потратим еще время, но если не отмоемся от этого непотребства на наших телах, прости, но я думаю ты тоже весь в моих волосах, я отсюда не выйду. Мы здесь всю ночь проторчим. — Тогда приступим, я в общем-то рассчитывал на нечто иного плана, но с учетом твоего теперешнего вида, это будет для меня даже приятнее. Отплевываться от твоей шерсти — не та часть моих извращенных желаний, к которой я отнесусь спокойно, но… — Каких еще желаний? — насторожился альфа, но ему просто вручили кусок мыла в руки. — Том? Омега молча ухмыльнулся, с трудом поднимаясь на затекшие ноги и задергивая вокруг ванны занавеску, подключая душ. Поттер поднялся следом, все еще не сводя подозрительного взгляда с невозмутимого парня, но тот уже начал намыливаться. Плюнув на все эти тайны, Гарри последовал за ним, испытывая облегчение от этого очищения. Руки скользили по коже, порождая смутные ощущения от этой непривычной гладкости, вызывая то ли растерянность, то ли легкое возбуждение.       Он поднял голову, когда на его грудную клетку легли чужие изящные ладони. Том приблизился, растирая по груди мыльную пену с легким травяным ароматом, скользнул на бока и огладил твердый мускулистый пресс. После надавил на широкие плечи, заставив вновь сместиться на колени и опускаясь следом. Реддл взял за руку Поттера, покрывая мылом его пальцы, и лицо альфы вытянулось от понимания. — Да, я хочу, чтобы ты вставил в меня пальцы, — подтвердил его мысли Том. — Не переживай, на мою смазку действует очищающие, а стало быть и мыло с водой. Это все-таки не чертова кислота. Я могу сделать то же самое одновременно с тобой? Хочу вставить в тебя. — Можешь, — слегка севшим голосом ответил Гарри. Он неуверенно придвинулся ближе, заведя руку за спину парня и скользнув между ягодиц пальцами, прижимая их к отверстию. — Ты уверен?.. Ты на самом деле можешь быть постоянно «сверху», если хочешь. Правда, я чувствую удовольствие от любой позиции, если это ты. Никакого ошейника. — Знаю, — улыбнулся Реддл, первым вставляя в анальное отверстие альфы намыленные пальцы. Тот не оказался растянутым, как почти неделю назад, но и таким тугим, как в первый раз, тоже не был. — Дыхание задерживай почаще, мой питомец. Если все же обожжешься — заживляющая мазь рядом на полке. Не терпи. Гриффиндорец просто кивнул, опустив голову на чужое плечо, и медленно протолкнул внутрь горячего тела средний палец, ощущая разраставшееся возбуждение в полной мере. Другую руку опустил на расслабленную спину партнера, прижимая его ближе к себе. Он не спешил, пусть и мышцы омег были податливыми и хорошо растягивались, но Гарри хотел исключить все возможные неприятные ощущения.       Оторвавшись от бездействия, альфа начал покрывать поцелуями плечи и шею, пощипывая теплую кожу губами и следуя по пульсирующей сонной артерии к ключицам. Том слегка боднул его висок лбом, и губы Поттера накрыли рот омеги, целуя без напора и безо всякой страсти. Движения пальцев внутри повторяли его собственные движения, и одновременно вставлять их друг в друга, целоваться, прижиматься обнаженными телами было волнительно, странно и весьма будоражаще.       Том внезапно звонко шлепнул свободной рукой по его заднице, вызвав ойканье: — Что ты нежничаешь? Не веди себя со мной, как с девчонкой. Мы простоим так до утра, пока сознание не потеряешь. — Я веду себя так рядом с дорогим мне человеком, — недовольно ответил Поттер, едва слышно простонав, когда чужие пальцы обхватили его твердый член, проведя от узла до сокрытой крайней плотью головки. — Тебе же нравится нежность. — Из твоей болтливой дырки, все эти вещи вслух, — выдохнул омега, разведя ноги шире. — Сейчас мне не это нужно — телу, по крайней мере. Отнесись ко мне, как к мужчине. Гарри замер, отстраняясь. — Те грязные вещи, которые ты ненавидишь, включают в себя просмотр ужасной маггловской порнушки? Да что вообще с твоим отношением к сексу? С какой стати я… — парень запнулся, теряясь. Щеки заалели. — Но я хочу быть ласковым с тобой, и я не думаю — омега ты или кто-то еще, женщина или мужчина, я хочу быть нежным с Томом Реддлом, будь ты хоть истуканом каменным. — Поттер, который знает о порно фильмах магглов и не забывает упомянуть демонов-божеств во время близости, поразительное сочетание. Ничего, я еще займусь твоей покорностью. Сейчас можешь ласкаться, коли хочешь. — Заткнись, — проворчал смущенный альфа, опять спрятав лицо на плече слизеринца и задерживая дыхание. Реддл что-то неразборчиво фыркнул, проталкивая пальцы глубже и находя комочек простаты, неспешно ее потирая и вызывая этим легкую дрожь чужого тела. Пальцы в собственной дырке ощущались донельзя странно, но не дико. Кем-то слабым или ничтожным Том также себя не чувствовал, и это вернуло уверенность в своих решениях. Поттер оставался все тем же и с согласием на иную интимную роль, более того, сам Реддл не менялся. Это немного сбивало мысли, ведь ранее у Тома были совершенно иные убеждения. Движение пальцев в анусе доставляло приятные ощущения, но омега довольно скоро прервал Гарри, чтобы внимательно осмотреть руку. Она немного покраснела, но не было ни волдырей, ни ожогов. И, все же, следовало озаботиться о защите.       Темный Лорд подтолкнул Гарри под душ, попросив смыть с себя всю пену, а сам призвал бутылку с нужным зельем. Поттер недолго постоял, подставляясь теплым струям воды, а затем слегка поморщился, протолкнув в себя пальцы, чтобы убрать оттуда мыло — это было малоприятно, и вопросительно посмотрел на Тома. Омега задумчиво глядел в ответ, понятия не имея, как оформить просьбу в словах, чтобы альфа и вовсе не сбежал. Поэтому просто указал кивком головы на бортик ванной у изголовья: — Повернись лицом к ней и облокотись. Парень повернулся к Реддлу спиной, удивленный этой позой, однако не стал спорить, попросту решив, что тот либо захотел вставить первым, либо вовсе передумал. Ни то, ни другое не вызывало разочарования. Он ощутил легкое давление ладони на спине и прогнулся ниже, бедер коснулись чужие бедра, и по коже скользнул возбужденный член, потираясь о промежность и надавливая головкой на гладковыбритые яички.       Гарри резковато выдохнул набранный в грудь воздух, быстро отдышавшись, и снова задержал дыхание, с неудовольствием различив кольнувшую нутро тошноту. Когда тонкие пальцы развели его ягодицы в стороны, волшебник расслабился и прикрыл глаза. И тем сильнее был его шок, когда вместо вторжения маленького члена почувствовал широкий мазок языка. Поттер ахнул, захлебнувшись воздухом, и надсадно закашлялся, отпрянув и прижимаясь к ванне грудью. — Какого?!.. Что ты!.. — срывающимся голосом воскликнул он, пораженный насмерть поведением омеги. — Да как ты!.. — Что ты раскричался? Сейчас сюда вся стая сбежится, — не особо довольный его реакцией, ответил Том, напротив, придвигаясь ближе, крепко обнимая мускулистые бедра и вжимаясь лицом во все еще вполне доступную ему промежность. — Не дергайся. Сейчас твой Хозяин тебя вылижет. — Стоп, — он смотрел в стену широко распахнутыми глазами, горя от стыда. — Господи, постой!.. — Гарри испустил громкий неприличный стон, наполненный тем же отчаянным стыдом и яростным смятением, когда язык парня вновь прошелся по ложбинке, надавливая на сфинктер и проникая внутрь одним стремительным движением. Поттера всего затрясло. — Боже мой. П-постой, что с т-твоим?.. — Тебе приятно? — Реддл оторвался от разгоряченного тела, потершись лицом между разведенных в разные стороны ягодиц. Затем поднялся с колен и прижался губами ко рту альфы, дав ему ощупать свой язык, в котором было три шарика пирсинга вдоль длины. — Удивлен? А теперь я займусь другой твоей дыркой, — он успокаивающе пригладил бордовое лицо, стирая с него слезы интоксикации. — Не переживай, ты чистый. Том вернулся на свое место, уже отбросив поспешность — Гарри, похоже, сбегать все же не собирался. Однако был так напряжен, что сжимающие края ванны пальцы побелели. Темный Лорд опять разместил свое лицо между ягодиц, тесно двигаясь им там и потирая собой нежную кожу, затем добавил язык, медленно скользя им по расправленной руками розоватой складке. Омега обхватил крепко стоящий член волшебника мягким движением пальцев, сжав узел у основания, и Гарри несдержанно застонал, практически оглушенный ощущениями трения узкой ладони на органе и лица в промежности. Том довольно улыбнулся, проталкивая язык в колечко мышц и двигая им на манер фрикций члена, скользя рукой по органу альфы в том же ритме. Вымытая кожа не имела какого-либо вкуса и пахла травяным мылом. Это было довольно волнительно — делать с альфой вещи, которые обычно делают лишь с омегами в волшебном мире. Поттер, напротив, подобного сделать без ущерба для себя физически не мог, зато Реддл — вполне, и он не собирался ограничивать в чем-то их возможности.       На каждое глубокое движение языком Гарри едва ли не всхлипывал, мешая эти жалкие звуки с низкими горловыми стонами, когда пальцы проходились по колом стоящему члену особенно чувственно. Том вслушивался во все эти издаваемые альфой звуки и находил их восхитительными. Трущееся о промежность лицо парня, его язык с пирсингом — все это доводило Поттера до стыдливого исступления, наполненного вожделением, которые гриффиндорец даже не думал скрывать.       Выскользнув из мокрой дырки и толкнувшись лицом вперед в последний раз, Реддл спустился языком к яичкам, обхватывая одно из них губами и медленно посасывая, перекатывая языком в глубине рта. Сейчас ему было любопытно буквально все — немыслимым образом призрачные границы приличия и существующих норм этой ночью были стерты. Отстранившись, омега легко похлопал по ягодице парня, и тот медленно развернулся ко второму волшебнику лицом, все еще не найдя никаких слов, чтобы выразить вслух бурю смешанных эмоций внутри — удовольствие, шок, неприятие, возбуждение, стыд. Поттер и помыслить не мог, что Реддл посмеет решиться на такие извращения. Что же, там, внутри него, было не дерево, а целый лес. Из глаз текли слезы не только от интоксикации, но и от нервного потрясения — для консервативного человека такие действа пошатывали каждый нерв в теле. — Ложись, — тихо приказал Том, знакомым жестом подтирая пальцем чужой текший безостановочно нос. — Я хочу сделать все сам. По крайней мере сегодня, — он протянул Гарри, неизвестно, как и откуда появившийся, флакон с зельем. — Выпей. От тошноты. Поттер молча подчинился, осушив ледяное на вкус зелье и укладываясь на спину, пытаясь всеми силами усмирить колотящееся сердце и выровнять мысли. Собраться никак не выходило. Опомнившись, Гарри сумел лишь опять задержать дыхание — разлитые в воздухе феромоны причиняли существенный вред.       Омега взял другой состав и начал покрывать тело альфы защитным средством по довольно широкому периметру, чтобы смазка, которая уже текла без остановки, не смогла обжечь. Затем небрежным движением руки призвал два разных по размеру презерватива, поочередно натягивая их на свой член и слегка подрагивающий член гриффиндорца. — Как самочувствие? — поинтересовался омега, оседлав бедра и упершись руками в широкую неподвижную грудь. — Кивни хоть. Гарри дернул головой, положив ладони под бедра Реддла. Том старался действовать невозмутимо, но от возбуждения дрожали пальцы, а дыхание было сбито будто после долгой мучительной погони. Он на пробу двинул бедрами по животу альфы, размазывая по нему смазку и задевая его налитый кровью член, вызывая сдавленный стон. Отстраняясь и внимательно осмотрев кожу на предмет раздражения, и не найдя там ничего, слизеринец облегченно улыбнулся уголками губ. Нотта следует отблагодарить за качественное зелье.       Выровняв пенис Поттера под удобный для проникновения угол, Том направил его в себя, прикусив губу: в этом был довольно-таки большой дискомфорт из-за немаленьких размеров полового органа. Медленно опускаясь вниз и ощущая поддерживающие руки альфы, он тихо простонал от вспыхнувшего удовольствия, когда прижался задницей до самого узла. Замерев на несколько мгновений и разглядывая покрасневшего под собой парня, Том огладил его грудь, сжимая чужие соски пальцами. Гарри выдохнул из себя воздух, чтобы задушено простонать: — Господи!.. — Да, — согласился с ним Реддл, напрягая ноги и начав неспешные покачивания тазом, тяжело загнанно дыша из-за этой примеси легкого раздражения растянутых вокруг пениса мышц от его размера и прошивающего все нутро удовольствия — тело пылало от этих неожиданных ощущений. — Блядское да, волчок, — омега промычал, прикусывая губу, и увеличил темп, обхватив свой член одной рукой, а другой опираясь на быстро вздымающуюся грудь — Поттер так же не мог сдерживать стоны, и воздух требовался ежесекундно. — Это блядски великолепно. Гарри простонал согласие, сдерживаясь, чтобы не начать толкаться в ответ, напротив, останавливая Реддла от поспешных движений, которые могут причинить боль. Перед глазами потемнело от очередного резкого вздоха, и дыхание пришлось в очередной раз задержать — потерять сознание сейчас альфа не мог себе ни в коем случае позволить. Через некоторое время Том и вовсе шлепнул по чужим рукам, требуя их убрать и увеличивая темп покачиваний — возбуждение достигало пика и требовало развязки, а состояние затравленного феромонами альфы второй волшебник видел прекрасно.       Боль стягивала ноги с каждым движением все крепче, вызывая глухое раздражение и слегка пряча удовольствие от секса, заставив Реддла покривить рот — тело не было подготовлено для столь активной позиции, в которой было задействовано куда больше групп мышц, нежели тогда, в лесу, когда омега просто пристроился сзади, размеренно покачиваясь. — Сука, — ругнулся слизеринец, совсем останавливаясь и смещая вес тела полностью на Поттера — мышцы на ногах уже сводились судорогой от напряжения. — Это тяжело, мне надо передохнуть. — Как ты? — выдохнул второй парень, погладив каменные мышцы ног партнера. — Устал? — Ты перед этим мне все ноги отдавил своей задницей, — стараясь восстановить сбитое дыхание, ответил Темный Лорд. — Поверить не могу, что мне все-таки потребуется чертов спорт только для того, чтобы скакать на твоем члене. Подумать только. Гарри зажмурился, когда прилив смущения наполнил грудную клетку. Он не знал, как сейчас Реддл отнесется к робкому вопросу о чужой активности уже в полной мере. Но все же дрогнувшим голосом предложил, касаясь талии слизеринца и медленно проведя широкими ладонями до все еще увеличенной в размерах груди: — Ложись сверху. Хмыкнув неплохой идее, Том сместил вес на руки, а затем полностью опустился на тело Поттера, испытывая облегчение от такой позы — перетруженные ноги болели куда меньше, и получать удовольствие от члена внутри было гораздо приятнее. Немного уязвила невозможность тела к выносливости, но это было поправимо. Он довольно простонал, когда Гарри начал двигаться внутри него самостоятельно, приподняв бедра и прижав его тело к себе плотнее. Реддл скользнул губами по подставленной груди, покрывая ее легкими поцелуями, и сбивчиво произнес: — Быстрее. Да, вот так, мой послушный песик. Поттер подчинился требованию, ускорив фрикции и постанывая от приятных волн подступающего оргазма — тяжесть лежащего сверху тела, его ответная реакция, узость и жар просто сводили с ума. Потолок перед глазами бешено вращался и вспыхивали яркие пятна, заставляя голову кружиться. Зелья действовали отлично, причем оба — обильно текущая по бедрам и ягодицам смазка не причиняла боли, а горевшая где-то в животе тошнота не оборачивалась кошмарным итогом. Том негромко вторил этим стонам, крепко сжимая пальцы на чужих плечах и рефлекторно двигаясь навстречу уже быстрым глубоким толчкам, подрагивая от покалываний по всему телу.       Прокусив губу, чтобы сдержать уже совсем непотребно-громкий стон, Реддл излился в презерватив от движения члена внутри себя, от легкого трения собственного пениса о живот альфы и его шумного дыхания над ухом, от голоса, в котором было незамутненное наслаждение. Гарри присоединился оргазмом практически сразу, когда колечко мышц сильно сжалось вокруг члена почти до боли, и лишь силой воли остановил себя от дальнейшего проникновения узлом.       Его всего встряхнуло, когда к губам прижался горячий рот, а внутрь толкнулся язык, сплетаясь с собственным, требовательно, жарко и настойчиво. Пирсинг громко стукался о зубы, и целоваться с ним было донельзя странно. Узкие ладони по-хозяйски огладили широкую грудь, а пальцы оттянули напряженные соски, потирая розовые горошины. — Вот сейчас точно кони двину, — слабо произнес Поттер, разорвав поцелуй, прикрыв глаза и не находя в себе сил чтобы просто вытащить из второго парня медленно опадающий пенис. — Ну уж нет, — тут же возразил тот, самостоятельно снимаясь с органа с пошлым хлюпающим звуком и зашипев от боли в ногах. Он легко похлопал по щекам альфы, открывая краны и направляя прохладную воду на разгоряченное тело, смывая пот и смазку. — Гарри? Все настолько плохо? — Бывало и хуже, в машине едва к праотцам не отправился, а сейчас очень даже ничего, — прохрипел гриффиндорец, с трудом принимая сидячее положение и перелезая через бортик ванной, чтобы подобраться к распахнутому окну. Он глубоко вдохнул полной грудью чистый горный воздух, а мороз с улицы постепенно приводил в чувства. — Ты ведь встать завтра не сможешь. Как себя чувствуешь? Том отмахнулся, вытягиваясь в ванне и расслабленно прикрывая глаза. После оргазма тело наполняла привычная нега. Усталость снова отяжелила веки, однако ощущал парень себя великолепно — никакого унижения омега не почувствовал. Какие-либо животные инстинкты также не собирались появляться, по сути, различия были лишь в слегка горевшей заднице и боли в мышцах. Поражало, как настойчиво парень отвергал от себя такое удовольствие, считая грязью. — Что насчет тебя? — с ленцой спросил Реддл, повернув голову в сторону альфы и с удовольствием разглядывая его голую задницу. Разнеженно опирающийся о подоконник оттраханный парень был странным образом привлекательным. Быть может, сейчас омега не отказался бы и от продолжения, но уже вставив собственный орган в тело Поттера. — Член не сжег? — Иди ты, — хрипло рассмеялся Гарри, стягивая с мягкого пениса презерватив, завязывая его в узел и кидая метким броском в сторону урны в углу ванной комнаты. — Но я готов признать, что секс по расписанию будет как нельзя кстати. На открытом воздухе мы справились тогда еще лучше — сейчас едва на ногах стою. Я люблю тебя в любой позиции, но, Мордреда и всех демонов-богов ради, молю, предупреждай, когда решишь практиковать такие извращения, — он раскраснелся, когда воспоминания об языке ударили с новой силой. Сейчас Поттер был рад, что не видит лица слизеринца. Этой ночью оттрахали вовсе не Тома Реддла, а его самого. — Идем спать? Я прилягу ненадолго, иначе просплю подъем стаи. И тогда нам ох, как будет непросто объяснить запах в доме и мое присутствие. — Я поставлю будильник, иди, — Реддл опять махнул рукой, не собираясь покидать ванну еще как минимум полчаса. — Мне нужно эту дрянь с себя смыть, позже присоединюсь. Завтра мы подстрижем тебя, уже поздно. — Как скажешь, мой Лорд, — улыбнулся альфа, выходя из ванной комнаты в спальню.