Infuriato

      Проснулся Гарри в тепле и под толстым пуховым одеялом. С первых секунд альфа не сразу сообразил, какое сейчас время суток, где он и что за запах стоит в комнате. Запах первым ударил по мозгам — пахло незнакомым омегой, да так сильно, что в голову ударило. Поттер медленно открыл глаза и натолкнулся на размытые очертания деревянного потолка хижины. Правая сторона лица была туго перемотана бинтами, но никакой боли не было.       Пожалуй, не почувствуй он на своей голове бинты, посчитал все произошедшее сном.       Феромоны Реддла чувствовались, но уже слишком слабо, и, судя по всему, находился волшебник в его домике.       Когда кровать прогнулась, Гарри повернул голову влево, натыкаясь на довольно большой силуэт незнакомца, что и источал этот пугающий запах перезрелых персиков и вязкого неопределенно-кислого сиропа. Парень не стал даже вырываться, когда этот самый омега внезапно прильнул к его груди, крепко сжимая здоровенными ручищами. — Хвала богам! — простонал грубоватый женский голос, и нечто в нем было неправильным, странным, изломанным. — Гарри, я так п-переживал, прости, прости меня! — Тедди, — хрипло ответил Поттер, приподнимая руку и пригладив длинную копну спутанных волос. — Что еще за вид? Метаморф, жутко изможденный, оторвался от объятий, и в его запахе просквозило нечто непередаваемо яростное, пугающее, жесткое. «Женщина» зло выдохнула: — Охраняю тебя и… Альфы не смогут напасть, а с таким телом я завалю и всех омег, если только попытаются… — голос вновь надломился. — Сейчас ночь, ты проспал больше суток. Они весь вечер пытались тебя забрать, хотели отобрать Реддла. Гарри прикрыл глаз, ничего не отвечая. В животе начало разворачиваться что-то ледяное и сдавливающее все внутренности. Ответил волшебник будто спустя вечность. — Где он? — Я… Я положил его в ванной, — кровать затряслась вместе с крестником. — Я думал, они соврали. Я думал… Он т-твердый, холодный, у него ноги не р-разгибаются! У него сердце не бьется! Я проверял, Гарри, пожалуйста, это невозможно! Он не может быть мертвым! Альфа медленно сел, опасаясь, что накатит слабость, но все было в порядке. Похоже, его успели как следует отпоить зельями. Поттер вновь посмотрел на рыдающего крестника, чувствуя легкую примесь удивления: он не знал, что Эдвард был близок с Томом. Был.       Гарри абсолютно не чувствовал горя. Сюрреалистичное состояние, будто все происходило понарошку, не взаправду, словно продолжение долгого сна. Всего три дня назад все было хорошо. Всего три дня назад они улыбались друг другу, так ведь не бывает. Не бывает. Он не может быть мертвым.       Потеснив все еще трясущегося мелкой дрожью метаморфа в сторону, альфа встал с кровати, обнаружив себя в своей пижаме. Затем повернул голову в сторону закрытой ванной комнаты. Он стоял на одном месте долго, неподвижно, потеряв последние остатки эмоций. Голова опустела, не было желания даже шевелиться. Темная деревянная дверь казалась последней преградой на пути к реальности. Нависающей, давящей, неприступной крепостью. Гарри не хотел заходить в ванную.       С трудом оторвав ноги от пола, гриффиндорец приблизился к ней и коснулся дверной ручки. Тедди остался сидеть на кровати, но Поттер потерял к нему внимание. Запах не пугал — альфа краешком сознания понимал, что это была фальшь. Сглотнув сухим горлом пустоту, парень повернул дверную ручку и распахнул дверь, сделав шаг вперед. «Но я никогда не стану тем, что тебя убьет.»       Он простоял там всего пару секунд, после чего быстро вышел, с шумом хлопнув дверью и скатываясь вниз, на пол. Не готов. Гарри был совершенно не готов, даже с плохим зрением, даже видя только очертания лежащего в ванне тела. Горло сдавила тошнота паники и едкой острой потери, неверия, всего на несколько мгновений, и затем на сознание вновь опустилась апатия. Возможно, на него действовали успокоительные зелья. Поттер не то, что не понимал, почему так спокойно реагирует на мертвое тело возлюбленного, он попросту не желал ничего понимать. Не желал ни о чем думать. — Гарри, — робко позвал женский голос со стороны. — Я не знаю, что мне делать. Скажи. Пожалуйста, я не знаю, как теперь будет. — Примерно через сутки-двое мы его похороним, а пока нужно открыть в ванной комнате окна, — пустым голосом отозвался тот. — Почему не сейчас?.. Поттер помолчал немного, глядя перед собой в одну точку. Он медленно провел ладонью по спутанным волосам, задевая жесткие бинты, и потерянно пробормотал: — Трупное окоченение. Тело должно распрямиться.       Рано или поздно действия зелий должно было прекратиться.       Все это время Гарри так и просидел на одном месте, безразлично дожидаясь утра. Иногда появлялись ленивые мысли, что это действительно сон. Тедди не мог изменять свои феромоны, он не мог самостоятельно подлечить крестного, не мог сопротивляться приказам вожака, не мог обойти инстинкты альфы и зверя внутри. Сам Поттер не мог допустить смерти Тома. Ведь он обещал. Обещал, что не станет причиной.       Первый вопрос был задан спустя несколько часов: — Кто лечил меня? Тедди отнял руки от лица и подобрался к сидящему в кресле крестному отцу, неловко обнимая его колени и пряча на них голову. — Сюда переместился слуга Темного Лорда, назвался Теодором Ноттом. Я читал это имя в записях Реддла, ему можно было доверять. И он непричастен к… Сказал, что догадался о произошедшем из-за отметины. Я не стал разбираться, прости, ты был без сознания, я не мог допустить, чтобы стая все разрушила. — Стая… — губы альфы дрогнули, а глаз, судя по нервным ощупываниям лица, единственный, потемнел от ненависти. — Навредила кому-то еще? — Флея выгнала Миру, — шмыгнул носом ребенок. — Она подумала, что Мира предатель, что она стала работать на Темного Лорда. Флея посчитала, что моя подруга навредит другим щенкам. Ее родители напали на вожака, и их убили. Гарри посмотрел на тихо плакавшего крестника на своих коленях. Он аккуратно погладил его голову в утешении, а сердце кольнула боль. Семья продолжает страдать, живая, настоящая, а он все равно ничего не мог сделать, все равно никак не мог ее защитить. Боль постепенно разрасталась, ноющая, тяжелая и совершенно черная. Тедди рядом, живой, невредимый физически, и все можно еще исправить, все можно улучшить. Его все еще можно сберечь.       Том Реддл уже мертвый. — Я должен был быть на его месте, — бездумно сказал гриффиндорец, но когда Эдвард весь сжался на этих словах, тут же осек себя: — Нет. Прости. Ты не так понял, я должен быть изгнан тогда, я не… Прости меня. Сколько еще боли он породит своим существованием? Поттер согнулся и вжался в волосы «женщины» лицом, выдыхая: — Тебе нужно отдохнуть, милый. Сколько уже сидишь без сна? Никто до утра к дому не приблизится, все будет хорошо, я больше себя в обиду не дам. Ложись, метаморфизм отнимает слишком много энергии, ты вымотан. Тедди отстранился и жестко посмотрел на парня сухими злыми глазами: — Я оборотень. Как только рассветет, я убью Флею. — Не убьешь, — спокойно возразил гриффиндорец, не выдавая своего состояния. — Мы похороним Тома и уедем отсюда. Я заберу тебя с собой. Больше никаких смертей, Эдвард, ты разбиваешь мое сердце. По ощущениям, сердце было уже полностью уничтожено.       Ребенок резко отвернулся в сторону, а его щеки заполыхали гневом и бессилием. Гарри только вздохнул, облегченный, что спорить крестник не стал. Хоть что-то альфа мог сделать, хоть для кого-то. Люпин-младший не смог бы причинить серьезный вред вожаку, только загубил бы свою жизнь. Кинется на непробиваемую каменную стену — инстинкты — и разобьется о нее.       Как это случилось с Темным Лордом.       Поттер надломил брови, не обращая внимание на появившуюся пульсирующую боль в правой стороне лица, и с силой закусил губу. Нет, он должен быть сильным ради Тедди. И они обязаны немедленно поговорить о случившемся, несмотря на глубокую душевную рану, Гарри не мог продолжать игнорировать состояние мальчика. Он пережил не менее сильную психологическую травму за такое короткое время. Перед глазами всплыл образ окровавленной улыбающейся Миры в лесу. — Ты читал дневники Темного Лорда? Он сам показывал тебе их? Люпин запнулся, но Поттер с легкой примесью шока не уловил ни стыда, ни сожаления, ни нервозности. Метаморф кивнул. — Я выкрал их. А когда мы сбежали, вернулся за остальными, мы все их спрятали. Реддл не мог позволить кому-либо чужому прочесть свои планы, а сюда могли прийти предатели. Эти его Пожиратели Смерти. Сейчас записи спрятаны в заброшенном домике охотника, — доверчиво ответил Тедди, поворачиваясь обратно к волшебнику. — Там есть то, что нужно отдать мистеру Нотту, там есть для тебя. И… Куда мы пойдем? Что нам делать? Что теперь будет? — Там было нечто для тебя самого? — мягко поинтересовался Гарри, но мальчик упрямо поджал губы, ничего не говоря. Впрочем, его лицо дало однозначный ответ. Разумеется, есть. — Тедди… — Он был моим Наставником! — вскричал Люпин, вскакивая на ноги. Затем подлетел к стулу у письменного стола и со всей силы пнул его, разламывая задние ножки. — Он обещал сделать меня сильным, обещал! Реддл не должен был подыхать, как какой-то слабак, он всех нас бросил! Метаморф взвыл совершенно как раненый волк, хватаясь за волосы и меняясь обратно в свой настоящий облик. Гарри видел перед собой мальчика, убитого горем и бессилием, все это время, даже в с наружностью могучей женщины. И теперь его чувства, наконец, нашли выход. Поттер быстро приблизился к маленькому альфе и крепко сжал его в объятиях, притягивая к своей груди. Люпин тут же отчаянно завырывался, закричав громче, но гриффиндорец держал его крепко, не позволяя избежать прикосновений. — Ты ни в чем не виноват, — тихо, но твердо произнес Поттер, когда вымотанный борьбой юный волшебник притих. — Ты сделал больше, чем кто-либо мог вообще сделать в той ситуации. Ты не побоялся пойти против вожака, не побоялся перед лицом смерти, не побоялся уйти в ночной лес, быть снаружи в гнилые дни и ночи, ты поступил, как настоящий альфа. В тебе нет ни капли трусости, никогда не было. Дело не в том, что ты оборотень или альфа, это твоя сильная личность. — И чем это помогло? — глотая крупные слезы, простонал он, стискивая забинтованные запястья гриффиндорца. — Я обязан был пойти вместе с вами, Флея поплатится, обещаю, они за все ответят. Я никогда их не прощу. Гарри тяжело вздохнул. Нет, виноват здесь только один человек. Он сам. Вновь погладив светло-русые волосы мальчика, альфа поцеловал его в макушку, зашептав на ухо слова утешения. Парень был абсолютно разбит. Давил в себе приступ острого нервного срыва, потому что рядом плакал крестник, давил все мысли о произошедшем глубоко в себе, обходя воспоминания стороной, пытаясь всеми силами сделать это. Осознание еще не ударило в полную силу, и сражаться с чувствами было не так трудно. — Если ты захочешь, мы переберемся в наш новый дом, — предложил Поттер, когда оборотень успокоился. — Я купил земельный участок, и пока дом будет строиться, мы… Мы можем пожить в особняке Поттеров. Когда твои родители одумаются и уйдут из стаи… — Нет! Не хочу ничего о них слышать, никогда! — Тедди. Это твои мама и папа. Альфа знал, как сильно будет страдать Эдвард, когда боль от предательства и потери утихнет, когда прежние связи с родственниками восстановить уже будет невозможно. Дело не в Темном Лорде, дело в стае. Дело в решении Ремуса Люпина, в поддержке его решения Нимфадоры Люпин. Они посчитали смерть Темного Лорда важнее жизни собственного сына, и Тедди уже довольно взрослый, чтобы все понять. Изгнание Наставника, побег любимого крестного, никаких поисков Поттера поутру — слишком тяжелый удар для чувствительного ребенка. Гарри ненавидел сейчас стаю, Люпинов всем сердцем, наравне с самим собой. В то же время мерзкая мысль всверливалась в голову: «ты все равно простишь их. Через десять лет, двадцать, но простишь. Потому что это твоя семья. Не совершай опрометчивых поступков сейчас. Ведь Том Реддл мертв только по твоей вине.»       Поттер не мог позволить крестнику потерять своих родителей. Но оставить ребенка в жестокой стае со звериными устоями… Альфа не знал, насколько они были отвратительными, законы оборотней. Не знал, что до подобного может дойти. Гарри верил, что среди стаи им было безопасно, что Тедди никогда не навредят, что здесь его дом, здесь он будет счастлив. — Если я заберу тебя, то пойду против закона, — еще мягче продолжил волшебник, обращаясь к Люпину-младшему. — Я твой крестный, но не родитель. Сейчас в стране чудовищные беспорядки, но законы все еще действуют на всех. Не сразу, но мир будет восстановлен, и тебя заберут. Ты уже говорил с мамой и папой? Эдвард ничего не ответил, только сильнее вжал лицо в грудь парня. Гарри вздрогнул, когда за дверью громко рассмеялись и пошлепали по деревянной стене ладошками. Оборотень нервно покосился на вход, прижимаясь к крестному ближе, а в шоколадных глазах мелькнул ужас. — Они думают, я сбежал. Они не знают, что я здесь. — Почему? Тедди ответил не сразу, борясь с какими-то демонами внутри себя. Затем нехотя выдавил: — Я хотел, чтобы им было больно. «Тедди будет ненавидеть своего родного отца, ненавидеть так же сильно, как ненавидел Я своего собственного.»       Внезапно в дверь громко и совершенно осмысленно постучались. Раздался приглушенный знакомый голос: — Поттер, открывай, я знаю, что ты уже очнулся! Оба волшебника настороженно переглянулись, и Гарри подкрался ко входной двери, негромко спросив: — Какой цвет мы получим, смешав мак и одуванчик? — Оранжевый. Потусторонние твари понятия не имеют о цветах и сложных логических цепочках. Быстро отперев замок, гриффиндорец впустил внутрь припорошенного снежной метелью Нотта, тут же защелкивая дверь обратно. Тот, обведя глазами тускло освещенную комнату, натолкнулся на ощерившегося и подобравшегося мальчика. Брови слизеринца вздернулись вверх: — Это что еще за зверенок? Эдвард прорычал: — Двинься только неровно, и я тебя прикончу! Гарри ответил тяжелым вздохом, подходя ближе к крестнику и обнимая его напряженные плечи. Затем поднял взгляд на гостя. Теодор выглядел помятым и уставшим, темные глаза источали скорбь. Поэтому альфа тут же опустил свой вниз, прочь от напоминания их чувств. Парень скинул с себя куртку, отбрасывая ее в сторону кресла, и снял обувь. Затем молча подошел к закрытой двери ванной, чем вызвал еще одно предупреждающее рычание от маленького оборотня. Теодор покосился на Поттера: — Усмири своего ребетенка, я не собираюсь никому вредить и никого похищать. Более того — надеюсь, ты в состоянии поговорить о произошедшем, в состоянии продумать дальнейший план наших действий относительно планов самого Темного Лорда, его знаний и места захоронения. Пожиратели Смерти собираются в альянсы, чтобы найти эту деревню и напасть на нее. Они ищут все наработки Темного Лорда, чтобы использовать в своих целях. Ожидаемо, первым делом вскинулся Люпин, вырвавшись из удерживающих объятий. Он подскочил к молодому мужчине, бесстрашно заслоняя собой проход в ванную комнату. — Они ничего не получат, — дрожащим от гнева голосом ответил Тедди. — Откуда мне знать, что ты не предатель? Откуда мне знать, что ты сам не вор? — Может быть, потому что я спас Поттера? — холодно процедил Пожиратель Смерти. — Потому что добрался до переполненного оборотнями поселка, что кишит погаными тварями из преисподней? Или потому что я еще вчера прочитал в твоих куриных мозгах, где спрятаны дневники Темного Лорда? — Эдвард, хватит, — в который раз одернул чрезмерно агрессивного крестника Гарри, подходя к волшебникам ближе. — Том… — нутро опалило густой болью при звуке этого имени, и альфа слабо поморщился. — Том доверял ему, должны и мы. Теодор, давай… Давай навестим Темного Лорда позже, мы… Сначала поговорим. Нотт впился внимательным взглядом в лицо альфы. За всеми треволнениями он совершенно не обращал внимания на факт, что Поттер потерял не любимого Повелителя, а любимого человека. Скупо кивнув, слизеринец отошел в сторону кресла, потеснив мокрую куртку, и уселся в него. — От Черных Меток остались одни очертания, — парень закатал рукав кофты и открыл взглядам блеклый неподвижный рисунок черепа и змеи. — Все Пожиратели знают о гибели Лорда Волдеморта. Он оставил мне указания, что в этом случае делать. Я как раз находился в Хогвартсе, и немедленно нашел первый хоркрукс. В нем не было ни капли магии, вообще ничего, помимо записей. Меня не предупредили о его уничтожении. Выбравшись из школы, я аппарировал к лачуге предков Темного Лорда. Кольца там не было. Нотт сжал губы. — Пришлось действовать в обход приказов Повелителя, и я активировал порт-ключ в Норвегию. Меня встретили эти премерзкие твари. Затем прилетел ты сам с телом Темного Лорда, я видел из леса. Вас забрала незнакомая женщина и унесла в один из домов. По моим наблюдениям, она не была на стороне оборотней, поэтому рискнул наведаться в хижину, я должен был удостовериться. Удивительно, но эта громила знала мое имя. Поттер не показывал своих эмоций, молча слушая негромкую речь гостя. Тедди тоже молчал. — Ты был на грани гибели. Странная омега понятия не имела, как помочь, даже с наличием зелий в запасах Лорда. Инфекция, травма головного мозга, трещины в черепе, простуда с осложнениями, сильная потеря крови, переохлаждение. К сожалению, правый глаз спасти не удалось, Поттер, его вообще в глазнице не было. К счастью, ты пережил лечение. Альфа кивнул: — Спасибо. Но не думаю, что я буду тебе полезен. Ни особых мозгов, ни силы, ни… — Я спас тебя не потому что ты особо ценный для организации Темного Лорда, а потому что он тебя любил, — огрызнулся раздраженный Теодор Нотт. — Однако на посильную помощь рассчитываю. Я не знаю, кто предал Лорда. И не знаю, кому вообще теперь доверять, включая родного отца, который так же носил Черную Метку. — Зачем вам записи Реддла? Все посмотрели на Эдварда. К удивлению, тот выглядел абсолютно спокойным, вся злоба и настороженность пропали после монолога гостя, словно их и не было. Теодор не знал о существовании наставничества со стороны Повелителя, Реддл не доверял переписке. Однако многие вещи слизеринец сопоставлять умел превосходно. Не став ни о чем спрашивать, парень ответил по большей части Поттеру, а не мальчику: — Мне не плевать на будущее Магического Мира. И мне не плевать на память. Темный Лорд — не просто человек из прошлого, его личность должна продолжать жить, но не быть замещенной кем-то другим. Я не могу допустить, чтобы его знания и планы были украдены недостойными. Организация должна продолжить существование и действовать от лица Лорда Волдеморта, не создавая нового Повелителя. Поттер, мы должны пережить горе утраты, задавить его в себе. Ради общего будущего. Жизнь на смерти Темного Лорда не заканчивается. — И отомстить, — выпалил Эдвард, сжимая кулаки. — Всем, кто причастен к предательству. Всем без исключения. Гарри не поддержал слов крестника, но вот Нотт кивнул. — Поттер, — начал он осторожно, после долгого молчания. — Что там произошло?       За пару часов до рассвета гриффиндорец первым поднялся на ноги, направившись в сторону ванной комнаты. Сердце, не переставая, сдавливалось от боли, а ноги казались слабыми, неподвижными, путь же до небольшой комнаты казался тяжелой вечностью. И все же Поттеру требовалось увидеть Тома. Это был последний шанс попрощаться.       Он лежал в ванне в той же позе, что альфа встретил его этой ночью. Медленно подойдя ближе, альфа опустился рядом на колени. Единственный глаз был плотно прикрыт, Гарри не сразу смог заставить себя посмотреть на Реддла.       Не было никаких сомнений, что лежащее в застывшей, согнутой позе тело мертво.       Зеленоватая кожа, потемневшие приоткрытые губы, уши, пальцы, кончик носа, кожа словно обтянула череп, сделала черты лица заостренными, болезненными. Тусклые мутные глаза приоткрыты, и в них не было жизни. Они были сухими. На задней части шеи проступили бордово-фиолетовые трупные пятна из-за стекшей вниз остывшей крови. «Но я никогда не стану тем, что тебя убьет. Что может стать причиной.» «Как смешно. Гарри Поттер, мой естественный враг.»       Гарри медленно поднял руку и коснулся пальцев, сложенных им самим на неподвижной груди Реддла. Твердые, как дерево. Запах феромонов пропал полностью, ванную комнату наполнял еще слабо различимый сладковатый запах гниения. Гниения.       Поттер отдернул конечность и зажал свой рот, глуша пораженный отчаянный стон. Том гнил, он гнил, гнил, он уже начал разлагаться. Тело прошила крупная дрожь, а голова закружилась так сильно, что все пространство поплыло перед глазом. Парень не сразу почувствовал, что его плечо сжала чья-то ладонь. Гарри хватал воздух онемевшими губами, потеряв способность говорить. Оглушающее осознание давило монолитным и многотонным камнем, осознание, что Том Реддл мертв. Навсегда мертв. Ничего нельзя исправить. Это жестокая реальность, где все уже произошло, это не сон, не притворство, не жалкие оправдания. Мертв. Окончательно. — Мы не можем ждать, — донесся голос Нотта будто сквозь толщу воды. — Пожиратели Смерти могут появиться в любую минуту, они заберут тело Темного Лорда. — Зачем?.. — наконец, прошептал Поттер. — Изучать. Узнать о ритуалах, какие он совершал при жизни, проверить мозг и остатки памяти. В крови мертвого еще достаточно знаний, чтобы препарировать труп для их извлечения. Мне жаль. Мы должны спрятать, похоронить Повелителя не медля. Похоронить. — Я не… Я не могу, — с трудом выдавил из себя альфа. — Я не смогу, я не справлюсь, нет. — Поселок просыпается, — донесся из другой комнаты женский бас. Тедди выглядывал из окна, наблюдая, как в других домах зажигается свет. — Скоро сюда нагрянут оборотни, мы должны быть готовыми. Нотт дернулся, с шоком выскочив из ванны и уставившись на знакомый силуэт высокой мускулистой омеги. Эдварда нигде не было видно. Все встало на свои места. Глаза слизеринца расширились: — Метаморф. И верно, через несколько минут в дверь настойчиво постучали, послышался обеспокоенный голос Ремуса Люпина: — Гарри, ты там? Пожалуйста, открой нам, мы должны поговорить. Прошу, умоляю, Гарри! Мы взломаем дверь, если ты не ответишь. «Женщина» оскалила рот и подалась было ко входу в дом, но ее прервал голос крестного: — Стой. Гарри медленно поднялся на ноги, и взгляд его был ледяным. Подойдя ко входной двери, он отпер ее, представ перед опекуном и несколькими оборотнями стаи. Выходить за порог не стал, только молча взирая на изумленных его появлением людей. Ремус не решался кинуться навстречу в желании крепко прижать к себе парня: во взгляде Поттера сквозила тяжелая ненависть. Лицо же Люпина-старшего казалось черным от скорби. — Зачем вы пришли? — тихо спросил Гарри. — Вам нечего здесь делать. Если ищите Тедди — ищите там, где вы его бросили. Убирайтесь прочь. Люпин-старший выглядел совершенно подавленным и убитым горем, словно уже оплакивая смерть любимого сына, и Гарри крепко стиснул зубы от злобы. Вместо того, чтобы искать ребенка, оборотни вновь и вновь пытаются добраться до Темного Лорда. — Передайте Флее… — альфа на мгновение прервался, чтобы спокойный голос не перерос в полный ненависти крик. — Я сделаю все, чтобы эта женщина поплатилась. — Сегодня состоится ее казнь, — глухо отозвался мужчина. Поттер остался неподвижен, и Ремус с болью продолжил: — Вчера утром мы нашли Нимфадору повешенной на крыльце столовой. Гарри услышал резкий тихий вздох слева от себя, и в дверях показалась «омега». Стая при виде незнакомки, источающей сильный запах феромонов, настороженно переглянулась. Тедди сумел держать свой голос в спокойствии: — И почему мы должны верить вам? Пытаетесь выманить Поттера наружу трагичной новостью? Новостью о смерти предательницы? Она метаморф, как и ее сын. Вы… — Провели диагностику, моя жена мертва. Ее тело в столовой, омеги уже начали проводить обряды перед захоронением. Мы копаем четыре могилы, и… Флея подстроила ее убийство, как самоубийство. Приняла Подавители, но в ее доме мы все равно обнаружили остатки феромонов Доры, — в голосе оборотня сквозила непередаваемая боль. — Вожак в состоянии сильного наркотического опьянения, она ничего не помнит. Но… — Но она беспрестанно твердит, что не позволит Нимфадоре занять ее место, — со злобой продолжил другой оборотень. — Флея даже не осознает, что убила. До этого выгнала ребенка в лес, убила ее родителей. Мы дождемся, пока она не придет в себя, и растерзаем на глазах у всей стаи. По всем древним законам. — Фенрир согласился занять временное место вожака. Он в глубоком трауре, но не препятствует казни. — Будто нам есть дело до вашей своры собак. Убирайтесь отсюда! — прорычала «женщина» и быстро скрылась в доме. Гарри повернул голову, замечая, как от своего состояния принявший настоящий облик Тедди забился в угол, зажимая обеими руками рот и душа горькие слезы. В широко распахнутых глазах читалась непередаваемая боль. Альфа не сдвинулся с места, когда вновь обратил внимание на незваных гостей у крыльца. Грудную клетку сдавило нечто нехорошее, болезненное и непримиримое. — Гарри, прошу, ты нужен мне, — тихо произнес Ремус, сделав шаг вперед. — Я хочу помочь, я сделаю все, что угодно, любая защита и поддержка, я все сделаю. — Нам искренне жаль Тома, правда, — добавила девушка-альфа, стоявшая позади опекуна Поттера. — Мы отомстим за него, мы поможем тебе пережить утрату. Но оба щенка где-то в лесу, и мы не знаем, живы ли они. Гарри, пожалуйста. — Почему… — пробормотал Поттер, рассеянно запустив пальцы в спутанные волосы, и громко прорычал на всю улицу: — ПОЧЕМУ ОБОРОТНИ ПРОДОЛЖАЮТ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ?! Переведя дыхание, альфа болезненно скривился: — Чтоб вы все подохли. И захлопнул дверь, поворачивая замок. Затем быстро приблизился к крестнику, падая возле него на колени и с силой притягивая трясущегося от беззвучного плача мальчика к своей груди. Тот беспомощно вцепился пальцами в кофту парня, до крови впиваясь зубами в широкое плечо, чтобы заглушить любые звуки, чтобы не выдать себя. Теодор молча наблюдал за волшебниками, не решаясь вмешиваться в чужую трагедию. Гарри позволил травмировать свою кожу, как никогда понимая состояние мальчика: ему только что сообщили о смерти матери, но Эдвард не выдавал оборотням своего присутствия, чтобы защитить тело Темного Лорда, гордость, их дальнейшую судьбу. И Поттер знал, что когда тебя переполняют подобные чувства, желание выть и реветь в полный голос — меньшее из потребностей. Мальчик продолжал беззвучно плакать, укачиваемый поддерживающими объятиями парня. Гарри перевел взгляд на Теодора и тихо произнес: — Мы должны убираться отсюда. Тедди — мой крестник, мы заберем его с собой. Возьми простынь с кровати, завернем в нее Тома. У меня нет волшебной палочки и… — он сглотнул. — Сотворить могильную плиту, разрыть землю тебе придется самому. Это было еще одной чудовищной раной. Что похоронит Реддла вовсе не Поттер. К счастью, Нотт уловил все мысли Гарри, благо, сумел считать урывки метаний в открытом взгляде. Это выходило гораздо тяжелее, чем у Темного Лорда, но Гарри не имел абсолютно никаких щитов, а сейчас его сознание прошивал нервный срыв. — Ах, нет волшебной палочки… — волшебник подошел к своей куртке и вытащил из внутреннего кармана маггловский пистолет. — Вот это мы еще посмотрим. И решительно вышел из домика. Раздался громкий выстрел, судя по всему, в воздух, и приглушенная речь Пожирателя Смерти: — Я пришел забрать то, что вы украли у Поттера. Если в течении десяти минут вы не вернете мне его волшебную палочку, мантию-невидимку и метлу, я начну убивать оборотней. Уверяю, стреляю я отлично и сейчас вам лучше не проверять количество жалости, оставшееся после смерти Темного Лорда. Время пошло. — Моя мама, — тихо простонал Эдвард, разжимая челюсти и судорожно всхлипывая. — Я должен ненавидеть ее, но почему мне все равно так больно, мне так больно, Гарри!.. — Я знаю, — дрогнувшим голосом прошептал крестный мальчика, но не позволил чувствам пробиться на поверхность. Он должен быть сильным ради Люпина. — Я не могу заставлять, но ты должен пойти к ней. Попрощаться, твой отец сейчас в отчаянии. Милый, когда Нотт вернет мою мантию-невидимку, ты можешь быть рядом с родителями. Они важнее того, что мы будем делать. Родители важнее Наставника. Пожалуйста, не калечь себя дальше. Я знаю, любимый, я знаю. Тедди тонко взвыл, крутя головой из стороны в сторону, а затем вновь зажал рот руками, услышав приближение шагов куда раньше, чем Гарри, благодаря обостренному слуху и нюху оборотня.       В домик зашел порядочно вспотевший Нотт, держа в руках все требуемые им вещи, и молча кивнул на взгляд взрослого альфы, который продолжал сидеть на полу. Гарри остался на своем месте еще несколько минут, все так же укачивая крестника, пока тот сам не встал на ноги, утирая слезы рукавом. Шоколадные глаза приобрели болезненную взрослую решимость.       Тело Реддла было таким же тяжелым. Они подняли его из ванны и аккуратно опустили на расстеленную на полу простынь, укутывая его вместе с головой. Трупное окоченение еще не прошло, но кожа на ощупь казалась немного мягче. Гарри несколько раз отходил к открытому в ванной комнате окну, силясь отдышаться. Сладкий запах разложения забивал ноздри, мешая думать, мешая жить. Непосильным трудом альфа заставлял себя жить дальше, двигаться, дышать, чувствовать что-то, помимо ледяного горя. — Захороним его в курганах. Здесь неподалеку есть древнее кладбище, о нем помимо оборотней уже никто не знает, — глухо сказал Поттер, безэмоционально глядя на обернутый белой тканью силуэт возлюбленного. — Там больше никого не хоронят. Том будет первым спустя столетия. Надеюсь… «Надеюсь, когда-нибудь я смогу увидеть еще один блуждающий огонек среди прочих.»       Вышли волшебники через окно задней части хижины. Осторожно вынеся вниз сверток с трупом Темного Лорда, они накрыли себя мантией-невидимкой и замерли, прислушиваясь. Парни были слишком высокими, и их ноги хорошо виднелись из-под мантии. Эдвард уже принял облик могучей женщины и помог парням почтительно-медленно спустить тяжелое твердое тело из окна. Наконец, метаморф прошептал: — Все на другом конце деревни, нас не заметят. Поттер не позволил больше никому помогать с переносом тела. Он даже не глядел вниз, просто физически не мог заставить себя посмотреть на простынь, на которой совсем недавно они спали вместе, ставшей погребальным посмертным саваном. Теодор не торопил процессию, держа пистолет наготове: вокруг волшебников слышались перебежки невидимых ног и звонкий детский смех.       Через несколько минут их мрачного восхождения в гору, Эдвард робко потянул в сторону мантию-невидимку, и Гарри поцеловал его в макушку, одобряя это решение. Несмотря на поразительную стойкость, это все еще был ребенок, потерявший мать. Они уже были далеко от поселения, и никто увидеть беглецов не мог. Скрывшись под мантией, Тедди поспешил в сторону зимнего поселка, где оборотни проводили похороны с другими мертвецами. Родители Миры и Нимфадора Люпин.       Ближайшие курганы были неподалеку от моря, и волшебники слышали легкий шум волн, разбивавшихся о каменный берег. Оказавшись ровно по центру древнего захоронения, Гарри нерешительно посмотрел на Нотта. Парень не мог оторвать себя от тела Тома, не мог позволить кому-то другому сделать могилу, не мог опустить мертвого возлюбленного прямиком в холодный снег. Теодор молча протянул руки и с глубочайшим почтением принял завернутого в простынь Повелителя.       Поттер глубоко вздохнул морозный норвежский воздух и поднял палочку, растапливая на ровном участке снег, а затем и раскапывая овальную глубокую яму в промерзшей темной земле. С каждым взмахом палочки сердце словно пронзал нож. Раз за разом, с каждым методичным движением. «Переезжай ко мне. Насовсем. Место, где ты не ощущаешь себя в безопасности, не может называться домом.»       Плотно стиснув зубы, Гарри поискал взглядом самую красивую раскидистую сосну, и рубанул режущим заклинанием по стволу дерева. Затем трансфигурировал его в черный мраморный камень. Вдалеке завыла волчья стая, и краем глаза альфа заметил дернувшегося на месте Нотта. «Пожалуй, я изучу Патронус только для того, чтобы увидеть чертового серебристого волка в нем. Сущность моей человечной любви — животное. Интересный опыт.»       Поттер установил камень у изголовья выкопанной ямы. Затем повернул голову к Теодору, и тот аккуратно передал в чужие руки Темного Лорда. Альфа оставался неподвижным некоторое время, перед тем, как опустить взгляд вниз, к очертаниям лица, скрытого за белой тканью. «Я не собираюсь быть твоим травмирующим воспоминанием, что со временем ты попытаешься выкинуть из жизни и забыть, но отношения с Лордом Волдемортом не могут быть иными.» — Я не смогу выкинуть тебя из жизни или забыть, — неслышно пробормотал Гарри. Он спустился в свежую могилу и с величайшим моральным трудом опустил на холодную землю Тома. Гарри не смог отнять от твердого мертвого тела руки, и просто упал на труп следом, прижимая голову куда-то в грудь Реддлу. Поттер закрыл глаза, подавляя всхлип. «Я не собираюсь быть слабостью. Ты говорил, что я не в силах дать тебе защиту, я не умен и я не обладаю связями, я не могу превзойти тебя в силе, это так. Но я никогда не стану тем, что тебя убьет. Что может стать причиной. Том. Я сын и подопечный авроров. И я не дам себя в обиду, обнажив твои слабости.»       Как можно закопать любимого человека в землю? Как вообще можно похоронить Тома Реддла, оставить его здесь, в холоде, среди забытых курганов? Как можно разжать пальцы и покинуть его навсегда? Если бы мог, Гарри остался бы лежать здесь рядом навсегда. Попросил бы Нотта похоронить его вместе с Темным Лордом, и никто не смог бы разделить их.       Вот только Тедди не мог потерять своего крестного отца. — Поттер, — взволнованно и напряженно прозвучал голос Нотта сверху. — Немедленно вылезай оттуда, я не собираюсь хоронить тебя заживо. Гарри на несколько секунд вжал лицо сильнее в грудь Тома и, наконец, отнял голову от мертвого тела. «Знаешь что, Гарри Поттер? Я тебя люблю.» — И я люблю тебя, — прошептал альфа, наклоняясь и оставляя поцелуй на сокрытом тканью лбу парня. — Прости, за то, что не смог сберечь. Обещаю, мы встретимся так скоро, как только смогу. Спи спокойно, сердце мое. Покачнувшись, он встал на ноги и потерянно посмотрел в сторону темного колдуна, что настороженно нацелил свою волшебную палочку на альфу, готовый в случае чего сдерживать сильнейший срыв, проблески которого наблюдал секундами ранее.       Приняв руку Теодора, Гарри выбрался из могилы. Повернувшись к ней лицом, парень взмахнул палочкой, и первые комья земли опустились на белоснежную ткань. Поттер думал только о том, что вместе с Томом погребает собственное сердце. Когда земля полностью скрыла труп, в груди нечто надорвалось сильнее: все.       После того, как яма превратилась в плотный маленький курган, волшебники подошли к еще чистой надгробной плите. Теодор подал голос: — Мы не можем писать на ней имя Темного Лорда. Никто не должен знать. Безымянная могила. Может ли захороненное сердце болеть сильнее?       Может.       Волшебники обернулись, когда позади послышался слишком отчетливый для невидимых тварей скрип снега. К курганам вышло четверо детей из поселка, выглядели они бледными и напуганными, но не остановились даже под прицелом обеих волшебных палочек. Девочка-омега робко вышла вперед. — Мы увидели следы, ведущие в лес, и все поняли, — тихо сказала она, не глядя в глаза парням. — Хотели чем-то помочь. Мы знаем, что на похоронах принято дарить цветы и венки, но сейчас зима и… Это все, что мы смогли достать. Она что-то протянула в маленьких ручках, и остальные дети тоже приблизились к свежей могиле. Гарри медленно подошел к потомству вервольфов и присмотрелся к тому, что протягивали ему дети.       В их ладонях были вырезанные из обоев, из ткани цветы. Сложенные из страниц книг оригами, склеенные из обрывков цветного картона, нарисованные неаккуратным детским почерком, пара высушенных полевых растений. Поттер почувствовал, как щеку обожгли слезы, но он не произнес ничего, трепетно принимая подарки детей. Вернувшись обратно к могиле, Гарри разрыл небольшую ямку и сложил туда самые прекрасные цветы, присыпая их землей, чтобы дары не унесло ветром. — Спасибо, но мне придется стереть вам память, — сказал Нотт. — Никто не должен знать местонахождение тела Темного Лорда. Дети переглянулись, но все как один безропотно кивнули. Гарри же опустился на корточки рядом с надгробным камнем, прикоснувшись к нему кончиком волшебной палочки.

Сумрак смерти не поглотит любовь

— Прощай, Том.       Вернувшись обратно в хижину Реддла, Гарри упал в кресло, прикрывая лицо руками. Перед глазом чернели пятна, парень ничего вокруг себя не видел, не сильно понимал, где находится, ведомый Ноттом через весь лес обратно к поселению. Поэтому не смог уловить, что в комнате они были не одни.       Чьи-то теплые руки обвили его плечи, а в нос ударил запах сырого бетона. Поттер ошарашенно вздрогнул, вдыхая до боли знакомый аромат полными легкими, и судорожно вцепился в тело перед собой. — Господи, Гарри! Гарри, мне так жаль! — Невилл, — голос сорвался. — Нев, Нев, ты здесь, Невилл!.. Он разрыдался в полный голос, не в силах больше сдерживать в себе боль. Отчаянно, безутешно, практически не слушая слова утешения и поддержки, только стискивая промокшее от пота и снега пальто бывшего парня, горькие слезы безостановочно стекали по коже, Гарри подвывал и рычал, выпуская наружу эмоции, кусал губы до крови, желая себе смерти. Лонгботтом даже не пытался остановить болезненный плач альфы, только прижимаясь подбородком к его лбу и поглаживая сотрясающуюся спину руками. Он посмотрел в сторону Теодора с молчаливой благодарностью.       Невилл уже бывал в каждом поселке оборотней вместе с Гарри. Получил Патронус-гарпию от Нотта, схватил «Молнию», и попросту сбежал из дома, улетев в Норвегию налегке. Теодор прекрасно понимал, что ничем не мог помочь Поттеру, и тот выглядел, как будущий самоубийца. Слизеринец не мог позволить этому альфе умереть вслед за Лордом, хотя бы в память о Повелителе. Реддл наказал охранять неразумного альфу еще со времен ловли Мары в поместье. И Нотт не привык нарушать клятвы. — В порядке, все в порядке, — просипел Поттер сорванным голосом, насильно прерывая безутешную истерику, когда смог собрать осколки себя воедино. — Как… Как ты вообще здесь оказался? — Не мог же я бросить тебя одного, — мрачно и тихо ответил бета, и кивнул в сторону Пожирателя Смерти. — Теодор сообщил о смерти твоего Реддла. Сказал, что оборотни предали. У тебя же больше совсем никого нет. Гарри прикрыл глаз на несколько мгновений и встал на ноги, обнимая бывшего парня полноценными объятиями. Ему так сильно нужна сейчас поддержка. Альфа, несмотря на свое убеждение быть сильным ради крестника, чувствовал, что больше не мог справляться в одиночку. Лонгботтом вновь пригладил спину мага, утешающе поцеловал его в висок. — Спасибо. Мерлин, спасибо, спасибо. Нотт подал голос: — В двух словах: Том Реддл — Темный Лорд, вся организация осведомлена о смерти своего Повелителя и разыскивает его записи, тело и… Поттера. Они знают о его близости с Лордом Волдемортом. Пожирателям Смерти нужна память Гарри о всех секундах, проведенных с Повелителем, все тайны и планы. Глаза беты расширились, а с щек стекла последняя краска. Он был в курсе о поисках Аврората личности нового Темного Лорда. И даже близко не мог предположить, что тем самым Лордом являлся возлюбленный Поттера. Случившееся стало раскладываться по полочкам объяснений. Ремус Люпин вызнал правду, и долг оказался сильнее. — Что с твоим лицом? — первым делом мягко спросил Невилл. — Упал глазом на осколок льда. Потом волчьи зубы и я сам руками… В общем, глаза больше нет, — из губ гриффиндорца вырвался нервный неуместный смешок. — С каждым годом становлюсь все уродливее, да? Лонгботтом хмуро покачал головой. Когда в дверь раздался стук, он машинально выхватил свою волшебную палочку. — Гарри, вы вернулись? Это я. Нотт открыл Тедди, и быстро запер за ним дверь. С высокой «женщины» тут же слетела мантия-невидимка, и метаморф зарычал в сторону Лонгботтома, похоже, не узнав в нем давнего знакомого, что навещал их поселение в далеком детстве Люпина-младшего. Невилл тут же перегруппировался, целясь в оборотня, готовый к бою. — Эдвард, это мой друг. Тедди недоверчиво скосился на строгое лицо крестного и принял свой настоящий облик. Карие глаза сильно опухли от слез, но держался мальчик удивительно стойко. — Маму похоронили, — тихо сказал он, протягивая гриффиндорцу его мантию. — И родителей Миры. Фенрир выделил две группы, чтобы те прочесали лес в поисках меня и подруги. Флея заперта в своем доме, его охраняют. Вечером ее убьют. Я хочу это увидеть. Мне нужно. Чтобы своими глазами убедиться, как месть свершилась.       Волшебники вышли на крыльцо, когда небо начал заполнять сумрак. Оборотни оглядывались на волшебников, но подходить к ним не стали: Нотт сжимал маггловское оружие, рядом с Поттером стояла огромная омега и бета, что была способна убить других омег. В центре улицы уже был сложен большой костер с высоким столбом посередине. К назначенному времени к нему подвели несопротивлявшуюся связанную Флею. Держали ее крепкие взрослые омеги, на их лицах была непоколебимая уверенность.       На лице вожака были боль, неверие, мольба, гнев. Она молчала, даже не пытаясь отрицать собственную вину. Когда ее крепко привязали к столбу, женщина громко произнесла: — Я не убивала Нимфадору, это сделали все вы. И во всем виноват приезжий Реддл, это его мы должны были казнить. И Поттера, что помогал врагу. Из-за них двоих все беды, все случившееся — вина Реддла и Поттера. Я признаю свою вину за изгнание Миры, признаю свою вину за убийство Кары и Финна. Но Нимфадора — следствие ваших ошибок, только ваша вина. — Да свершится правосудие, — пронеслись тихие голоса по толпе собравшихся вокруг кострища волшебников. Гарри с ненавистью разглядел и детей, что наблюдали за казнью. Никто даже не попытался увести их обратно в дом, позволив видеть воочию происходящий кошмар. Тедди он уговорить не смог, но парни с ним сейчас даже справиться бы не смогли.       Одна из омег стаи поднесла горящий факел к облитым горючим веткам, и костер довольно быстро вспыхнул длинными алыми языками погибели Флеи. Та долго оставалась молчаливой, несмотря на жуткий жар вокруг тела, но когда огонь коснулся ее одежды, волос и тела, громко надсадно закричала. Невилл, не выдержав, скрылся в домике.       Эдвард смотрел на горевшую омегу не отрывая глаз, но пальцы «женщины» мелко дрожали. Гарри не мог точно сказать от какой именно эмоции: ненависти, страха или радости. Метаморф остался стоять на крыльце хижины Реддла до самого конца, пока голос Флеи не затих, пока от пожарища не остался белесый дым, распространяя по всему поселку запах горелой плоти. Когда волшебники зашли обратно в дом, Люпин-младший внезапно крепко сжал ладонь крестного, привлекая к себе внимание. — Мне нужно кое-что тебе показать, это очень-очень важно, — тихо сказал он, становясь самим собой. Затем вложил нечто маленькое и ледяное в руку Поттера. — Вот. Гарри поднес к глазу темно-бордовый камешек. Это был камень-оберег, но вместо заколдованного тепла он источал мрачный холод. Краска сползла с лица альфы, и он приоткрыл рот, вот только никакого ответа крестнику найти не смог. Волшебник узнал ощущения мрачной ледяной магии, узнал, и сердце сжималось с каждым ударом все сильнее. Это невозможно.       Поттер перевел взгляд на взволнованного Тедди. — Я создал его вчера, создал по записям в дневнике Реддла, там была подробная инструкция, я сделал все правильно. Волшебной палочки не понадобилось, только слова заклинания, ритуал и предмет. — Эдвард, — глухо ответил Гарри, в разбитом сердце которого клубками сворачивались ужас и неверие. — Что же ты натворил? Хоркрукс. Это был хоркрукс.