Infuriato

— Гарри! — изумленно воскликнул Люпин, распахивая дверь. Его лицо побледнело и вытянулось при взгляде на осунувшийся и нездоровый вид. — Что ты здесь делаешь? Альфа неискренне улыбнулся, ведь сказать ничего он не мог. Не аврору, тем самым просто испортив Тому будущее и репутацию. Да, он мразь и лицемер. Но… — Я не надолго, — тихо произнес Поттер, входя внутрь. — Что сегодня на ужин? — Не думай, что сможешь меня заболтать, — строго и угрожающе ответил оборотень. — Пропуск школы на последнем году обучения, это шутка по-твоему? — А что, Тедди вообще когда-нибудь в школу пойдет? — огрызнулся было волшебник, но быстро осек себя: — Прости. Тяжелый был день. Еще и… — он показал на свои рваные и мокрые от снега штаны, машинально потирая коловший болью глаз. — Опять с блохастым поцапался, пока из летнего поселка спускался. Это не волк, а урод-прилипала просто! На мне места живого от его зубов нет! И ведь знает, гадина, когда я в лесу. — Удивительно, учитывая, что твоего собственного запаха даже я не слышу, — покачал головой мужчина, которого все же смогли заболтать. — С другом поссорился? Или… Конечно. Мисс Уизли? Молодой альфа кивнул. Он стянул с себя яркую разноцветную куртку, чудом избежавшую зубов дикого зверя (кажется, волк ее попросту боялся), и прошел к дивану, падая туда. Уизли и Том, да. Черт возьми, почему все омеги такие страшные? Даже несмотря на травму, несмотря на участившиеся случаи сумасшествия, по мнению Гарри, омеги сами по себе — жуткие чудовища. Кажется, Дадли говорил что-то такое про женщин. Теперь альфа его понимал: «слабый пол» вовсе никакой не слабый. Это кошмар.       Поттер никогда не понимал строение логики омег, а уж если это гениальный мозг Реддла — тем более. И тем более, если он лютый гандон в квадрате. Вывести из Джинни спятившую омегу?.. После всех их разговоров, после описания жестокости убийств? Превратить невинную девушку в монстра из чистого любопытства? Прямо сейчас Гарри ненавидел Тома. И пусть он идет нахуй вместе со своей дружбой. — Я говорил, что твоя истинная пара отреагирует плохо на чужую омегу, — мягко заговорил Люпин, присаживаясь рядом и приобнимая спину подопечного. — На чужие феромоны. С мисс Уизли все в порядке? — Я не… — Поттер сильно побледнел. Ведь он даже никого не предупредил из преподавателей. — Я не знаю. Прошу, отправь профессору Дамблдору сову, боже, я дурак. — Ты дурак, — согласился взрослый альфа. — И сову мы отправим. Почему из школы сбежал? Гарри немного помолчал, обдумывая ответ. Да, он ненавидел Тома, но зла ему определенно не желал. Омега оказался нехорошим человеком, лживым, лицемерным. Парень сомневался, что хочет вообще с ним хоть раз связываться. Даже видеть.       Поморщившись, он стянул с себя свитер, полностью пропахший феромонами Реддла. Это не особо помогло — кажется, запах хлорки въелся под кожу, не собираясь оставлять в покое Поттера, преследуя даже в Норвегии. Вполне в духе слизеринского старосты. — У меня гон начался, — пробормотал Гарри, выдохнув. — Из-за течки Уизли. Кажется, она пыталась связать нас. Том стоял рядом, я просто не хотел, чтобы подобный ему видел животные проявления. Я выпрыгнул из… — Прости, что? «Животные проявления»? — пораженно перебил его Ремус. — С каких это пор ты начал так говорить?! Альфа неловко замялся, понятия не имея, что на это сказать. Но под суровым взглядом, все же, пришлось дать ответ: — Том ненавидит проявление инстинктов, я говорил. Это именно та причина, по которой мы никогда не начнем с ним отношения и уж тем более не переспим. То, что я тебе рассказывал недавно. А я… Господи, Джинни пахла так восхитительно, я бы пометил девушку у него на глазах. Я не могу потерять дружбу с Реддлом, он удивительный человек. Он умный, он очень-очень умный, Рем. Его рассуждения жестки, но я никогда и ни у кого подобного не слышал, его отношение к… Я глубоко восхищаюсь этим человеком, он потрясающая личность и… Гарри замолчал. Восхитительный? Это после произошедшего-то? — Так я и думал, — тяжело вздохнул оборотень. — Влюбленный мальчишка. — Что? Нет! — Я уже говорил с Флеей о вас, — не слушая яростного протеста, продолжил Люпин. — Меня интересовал феномен твоей интоксикации на чужие феромоны, лично я подобного не встречал никогда. Вожак рассказала, что такие пары называются «искаженными». Или «истинными врагами». Малоприятно, не так ли? — он проницательно заглянул в изумленные глаза смущенного подопечного. — И это значит, что ваша судьба будет расписана несчастьем вечно. Удивительно, что вы близки — это уже странно. Из вашей связи не получится семьи. Мне жаль. Гарри, маловероятно что мистер Реддл вообще сможет от тебя понести. А если и забеременеет, то с огромной вероятностью просто растворит ребенка в своем животе заживо. Его жидкости могут обжигать и тебя, поэтому… Мне, правда, очень жаль. Природа всегда знает, как правильно. И какие отношения будут правильными, счастливыми. Волк с волком, лиса с лисой, а змея… — Мы не животные, — выдавил из себя Гарри, наполняясь гневом. — Я — человек. Том — человек. А вот вы — нет. Я не собираюсь жить по законам зверья! Ремус оскалился и низко зарычал, повалив парня на пол и встречая его отпор, но драке помешала распахнувшаяся дверь. На пороге появились Нимфадора и Тедди, с удивлением глядя на замерших на полу альф. Мальчик радостно вскрикнул и кинулся к крестному, обвивая его шею руками и грозно зыркая в сторону отца, не позволяя тому кусать любимого Гарри. — Щенок, зашел в гости моего истинного погрызть? — весело поддела его Дора, снимая с себя шубу, а затем с прищуром поглядела на притихшего мужа. — Я чему-то помешала, дорогой? Может, мне вмешаться? Пошел вон из дома! Гарри на самом деле очень боялся жутких омег.       Переубедить Реддла оставить попытки откормить парня не удалось. Гарри действительно не был тощим, пытался втолковать это омеге, но тот и слушать ничего не захотел. Поначалу это даже казалось милым. А после Поттер стал откладывать еду для блохастого, пока его за этим делом не поймал сам Том.       И теперь каждый прием пищи проходил совместно. Он не ругался, не спорил, молчал. Только не моргал совсем. И улыбался. В сочетании со сжатой челюстью и вспухшими венами на шее, мимика становилась жутковатой. В первые дни альфа просто давился несчастной едой под прицелом чужого внимания. Опять же, ничего нового. Возвращение школьной поры. — Буду жирным, неповоротливым, — трагично вздыхал Гарри, поглядывая на совершенно невозмутимого омегу. — В дверные проемы влезать перестану. — Расширим, — хмыкнул Том, колдуя над своей новой мантией. — Куплю тебе скакалку. Поттер весело рассмеялся. — Ты невозможен. — О, песик, повторяй это чаще. К слову, я слежу за твоим питанием, и вредной пищи не заказываю. Не стоит переживать об избыточном весе, но… — ухмылка стала шире. — Не буду скрывать, мне нравится, когда у тебя есть за что подержаться. К тому же я не могу тебе позволить подкармливать диких зверей в лесу. Куда нам в дом второго волка?.. — отсмеявшись, волшебник перевел тему: — Пришло письмо из Министерства Магии. На той неделе мне придется вернуться в Британию, чтобы подтвердить факт своей жизни и вернуть все права. Затем, наконец, сдам экзамены. Может быть, придется брать репетитора. — Тебе? — воскликнул Поттер, не веря. Том пожал плечами: — Это формальности. Ученик отсутствовал с Рождественских каникул по официальной причине тяжелой болезни, это станет формальным разрешением и допуском к экзаменам. Поверь, из-за ситуации в стране никто не захочет собирать ряд профессионалов ради образования какой-то больной омежки. Ей хватит и СОВ, верно? Я не допущу подобного. Когда я приду к власти, образование станет обязательным для каждого волшебника. В особенности для магглорожденных. Своих ошибок я никому повторить не пожелаю. Дети невинны, в них — будущее. Необразованный волшебник — мой враг. — Что насчет этой самой власти? — задал интересующий вопрос Поттер. Он понятия не имел, как подобное будет решать Реддл. — Каким способом ты хочешь ее получить себе? — Созову выборы, соберу Визенгамот для продвижения своих идей, мою организацию должны признать официальной, иначе все ее действия будут считаться нелегальными. Заняв пост Министра Магии, упраздню систему должностей, введу новую. Дальше — издание законов и систем наказаний, связь с иностранными Министерствами для полного сотрудничества, абсолютного. Первым делом — создание коммун, а затем — полноценных городов, окруженных мощными антимаггловскими барьерами, — Том отвернулся от своего чудовищного костюма, оглянувшись в сторону улыбавшегося альфы. — Что такое? — Я не совсем понимаю эти вещи, но все равно тебя люблю, — посмеялся тот беззлобно. — Волнуешься? Я про экзамены. И твои задумки. Темный Лорд кивнул. — На экзаменах меня могут завалить лишь из-за злости их проведения в конце лета. Человеческий фактор. Что я омега-выскочка. В Министерстве могут даже не послушать в силу возраста и… Опять же, пола. Омеги не занимают высоких должностей и не становятся министрами. Я — стану, — с удовольствием подытожил Том. — Конечно, придется держать ответ перед министерскими, что я делал полгода в норвежском хýево-кукýево вместо учебы. Гарри поперхнулся воздухом, закашлявшись, и Реддл покачал головой. Они действительно находились у черта на куличках да еще и в чужой стране. Естественно, Том мог приказать своим людям продвинуть Повелителя вверх по должности за одну неделю. Купить диплом об образовании, вообще в Хогвартс больше не возвращаться. Но в таком случае Реддл потеряет те остатки уважения к своей личности, что остались после многочисленных глупых ошибок. Станет ничем не лучше расхлябанного сынка Малфоя, за которого все решают родители.       Оторвавшись от новой одежды полностью, Том поманил ладонью альфу, приглашая посмотреть. Гарри без возражений поднялся и приблизился, в тот же момент заключенный в крепкие объятия. Опустив взгляд вниз, парень застыл, рассматривая очередные костяные пластинки и шипы, обвитые цепями. На этот раз омега добавил россыпь насыщенно-красных маленьких камушков. — Это бусы? — рассеянно спросил Поттер, склоняясь и подцепляя пальцами тонкую нитку с насаженными на нее круглыми камнями, издавая тихий высокий перестук и наблюдая сверкание в солнечном свете. В мыслях мелькнуло понимание. — Похоже на… — Волчью ягоду, — с трепетом в голосе закончил за волшебником Темный Лорд, с широко раскрытыми глазами пожирая вид красных бусинок на загорелой коже рук альфы. — Символично. «Daphne mezereum». Знаешь, когда ягода созревает? — руки Реддла сжались еще сильнее на теле второго волшебника, и тот перевел на парня изумленный, слегка встревоженный взгляд, вновь понимая с полуслова. — Через четыре дня мы отмечаем твой день рождения. Это мой наряд. Ты становишься совершеннолетним для магглов, и это особенный праздник. Я хочу, чтобы у тебя был прекрасный день, Гарри. — Я, — Поттер помялся, но Том ободряюще коснулся головой его плеча на несколько секунд. — Я не понимаю, почему ты постоянно говоришь о символизме. Ты же… «Излечился от острой стадии сумасшествия.»       Он смолк. Гарри не смел подобное произнести вслух, но как намекнуть на нездоровые вещи, которые делал возлюбленный? Его жутковатые размышления? Самые простые формы становятся пугающими, когда о них говорит Том Реддл. Только от того, как именно он о них рассуждает. — Что? — Хорошо, почему именно волчеягодник? Том, я не волк, — обреченно вздохнул Поттер, тихо порицая одержимость партнера этим странным сравнением. — И никогда не стану оборотнем. Потому что ненавижу их. И ты не позволишь меня обернуть. Не понимаю. Даже твой Патронус — волчица. Меня немного беспокоит то, как ты… Чем это в итоге обернется. Том некоторое время ничего не отвечал, и молодой мужчина в его тесных объятиях сам повернул голову в сторону Волдеморта. Реддл разомкнул кольцо из рук и протянул одну ладонь вниз, подцепляя изящными пальцами тонкие красные бусы, обвивающие надплечники сложного костюма. — Да, я не здоров. Ты считаешь, я вижу то, чего нет. Ты считаешь, что я вижу странные знаки там, где нет никаких знаков, но это не так, — спокойным голосом произнес омега, перебирая в руке маленькие камешки. Другая рука все еще цепко обнимала талию стоящего рядом альфы. — Твои размышления очень логичны, волчок, учитывая мое неровное состояние психики, и я не осуждаю за это. Правильно, что сомневаешься и остаешься внимательным, тебе ни в коем случае нельзя пропустить начало возможного срыва и остаться неподготовленным к нему. Но сейчас мое сознание чистое, совершенно спокойное. Я объяснюсь, любовь моя. Симптомы отравления волчьей ягодой. Ты знаешь, какие? Жжение в слизистых, слезы, нарушение дыхания и хрипы. Рвота. При попадании на кожу сока этого растения возникает сильная боль и появляются волдыри. До сих пор символизм сумасшедшего человека? — уловив чужое напряжение, Том моментально обернулся на Гарри, оставив в покое свою волчью ягоду среди костей. Он продолжил так же мягко: — Я не читал твоих мыслей. Но понимаю, о чем беспокоишься. Мне нравится знаковость, и я ею одержим. Но не ищу знаки там, где ничего значимого нет и не будет. Я люблю смысл, люблю, когда вещи имеют двойное, тройное дно. Люблю взаимосвязанность. — Но не судьбу. Реддл широко улыбнулся, сверкнув голубыми глазами, не отвечая на каверзный риторический вопрос. Вместо этого произнес следующее: — Волчью ягоду добавляют в приворотное зелье. А во время обрядов с ее помощью призывают темных сущностей. Никак не прокомментировав сказанное, парень вернулся к доработке полупрозрачного плаща темно-бордового оттенка. Немного погодя, через парочку пассов Старшей Палочкой, Том вновь заговорил, не отрывая взгляда от своего занятия: — Есть ли особые пожелания на праздник? Чего бы ты хотел? Я достану все, что угодно. Что попросишь. С любым ценником. — С таким настроем мы разоримся раньше, чем наш новый дом будет готов к использованию, — посмеялся Гарри, обходя письменный стол, на котором возлюбленный колдовал над нарядом, и присаживаясь на пол, чтобы иметь возможность видеть сосредоточенное лицо Реддла. — Любопытно, а если это будет Эйфелева башня на заднем дворе участка? Темный Лорд сложил губы в усмешке, стрельнув взглядом на альфу. — Я рассчитаю время, чтобы полететь в Париж, уменьшить архитектурное сооружение, изменить его вес и украсть. Утром тебя будет ждать маленькая безделушка и парочка маггловских газет с подтверждением, что за одну единственную ночь из города пропала вся Эйфелева башня целиком. Не смена дня и ночи или звезда с неба, но ты был бы полностью мной очарован. Том задумчиво почесал подбородок, глядя на своего мужчину с сомнениями, и Поттер воскликнул: — Ты — черт! — Тебе всего лишь повезло, что во мне нет ни капли романтического бахвальства и безрассудства, — ухмыльнулся омега, вернувшись к созданию костяных длинных бус до пола. — Потому что во мне определенно достаточно волшебства, чтобы достать тебе эту блядскую башню и любой маленький город в довесок. — Что здесь происходит? — изумленно спросил Гарри, зайдя в новый трансфигурированный дом на краю поселения. Он с недоумением посмотрел сначала на угрюмого Лонгботтома в дальнем углу, а затем на Сверра возле входной двери, что мирно восседал в кресле. Бета нахмурился. — Он появился вчера. Сообщил, что для меня создали хижину. И после — не отходил ни на шаг. Я пытался ввязаться в бой, но у него при себе была палочка. Попытался ввязаться в физический, и был отконвоирован прямо сюда. Поттер, это я хочу задать тебе вопрос: что, блять, здесь происходит? Какого черта ко мне тоже приставлена охрана? Гарри пораженно оглянулся на вошедшего следом Фенрира. Оба оборотня никак друг на друга не отреагировали, помимо приветственных кивков. Бывший вожак облокотился о спинку кресла, в котором находился нынешний, и с вопросом в темных глазах уставился на Поттера. — Без странностей, щенок, — предупредил взрослый мужчина. — У меня есть допуск среди защитного купола, чтобы колдовать в пределах своей деревни. — Да быть того не может, — пробормотал расстроенный альфа, подходя ближе к другу и присаживаясь рядом с ним на кровать. Они молчали, понимая, кто за всем стоял. — Сверр делает нечто дурное? Он ограничивает тебя в чем-то? Невилл повернул голову в сторону Гарри, и взгляд стал ожесточенным. — Это единственное, что тебя беспокоит уже? Империус — вне закона. Насиловать личность человека — вне закона. И ты так легко смирился с преступлением Темного Лорда, я правильно понял? — заметив еще большее огорчение на лице колдуна, Невилл немного смягчился. — Прости. Я усталый и злой. Оборотни слишком сильные даже для сына авроров. Гарри, я не понимаю, зачем мне охрана. Семья Лонгботтомов никаким боком к организации Реддла. Или теперь все твои друзья окажутся под надзором? Он боится, что я могу предать или как? Считает, я опасен? Что конкретно сказала твоя пара? Поттер покачал головой, вновь отворачиваясь. Дело было в другом. — Ничего. Он… Кажется, совсем избегает тем о тебе. Сверр не покалечит. Том таким способом пытается защитить мои чувства, — тихо ответил альфа, сжимая пальцы на своих коленях. — Я борюсь с этим. Том думает, что если мои близкие перестанут умирать, любыми способами, это избавит меня от новых травм. Он считает, что поступает правильно, подчиняя «животных» своей воле, правильно, если ценные вещи находятся под охраной. — Вещи? Темный Лорд возомнил себя богом? Поттер смог ответить не сразу. Знал, как звучит со стороны. Знал, как будет звучать сам — как ослепленный влюбленный человек. Но парню требовалось с кем-то поговорить, с кем-то здоровым и смотрящим на ситуацию со стороны. Не всю правду, но эти поступки Реддла были у всех на виду. — Том ненавидит себя. Его уровень самоосознания куда ниже, чем ты думаешь. И он тоже звал себя инструментом. И животным. Чем угодно, но не богом. Вещь — не оскорбление и не принижение, это его внутренний порядок и мироустройство. Я действительно борюсь с его самоненавистью. Он озабочен безопасностью теперь, его паранойя развилась до крайней степени после предательства и смерти, и я тоже стараюсь это лечить, исправлять. Он пытается сделать свою манию контроля здоровой и мягкой. Ты знаешь, учитывая то, на что он… Я имею в виду, что Том не причинит тебе никакого вреда, но к тебе приставлена охрана только из-за меня. Он боится, что со мной случится беда, а запереть дома или как-то ограничить мою свободу не может. — Это ужасно. Это ужасные поступки, которые могут привести к страшным последствиям. Невилл поморщился. — Еще хуже, что ты все прекрасно осознаешь. Гарри прикрыл глаз на несколько секунд, стараясь прогнать прочь плохое настроение. — Я хотел слетать за Тедди, чтобы он отметил мой день рождения в кругу семьи. И ты приглашен вместе со своей семьей. — Не думаю, что будет разумным звать авроров в Норвегию, и что твой суженый Темный Лорд одобрит. А если родители узнают о применении Империуса… — бета привлек к себе внимание расстроенного друга, положив ему на плечо ладонь. — Он хочет, чтобы Тедди прибыл вместе с моими родителями или я сопроводил тебя до Британии, верно? Вздохнув, альфа кивнул. Том предложил, чтобы крестнику передали портал или сопроводил кто-то из Пожирателей Смерти, но Гарри остро не хотел, чтобы Люпин пострадал. С неадекватным агрессивным оборотнем нужно учитывать все варианты и непредвиденные ситуации. Прекрасно, что Реддл вообще сумел убедить себя отпустить Поттера так далеко без него. Гарри считался с болезнью омеги, он не мог судить Тома, как обыкновенного человека, это было даже более неправильным, чем поступки возлюбленного. Ему нужно некоторое время, чтобы оправиться. Время, чтобы обуздать расстройства психики, заиметь над ними власть сознания. Реддл просто должен в итоге понять, как бороться с жесткой паранойей и новыми страхами. — Я полечу с тобой, — спокойно сказал Лонгботтом. — Только ответь мне честно на один вопрос, — дождавшись кивка головы, бета серьезно продолжил: — Гарри, у вас была близость после Возрождения? — Прости, что? — Секс, — тяжело вздохнул парень, наблюдая, как щеки Поттера стремительно алеют, а на лбу проступает пот. — Мордред и Моргана, когда-нибудь ты сможешь поговорить на интимные темы спокойно, как взрослый человек. — Почему ты задаешь подобные вопросы? Лонгботтом перевел взгляд на Сверра, а затем на потолок, раздумывая над тем, как преподнести непростые вещи другу. — Может быть, потому что огромная двуспальная кровать — самая проработанная и удобная мебель в этом трансфигурированном доме? И вместо того, чтобы выполнять «супружеский долг» любого влюбленного человека, ты морозишь Темного Лорда и бегаешь в лес к бывшему романтическому и половому партнеру? Ты ведь всегда предупреждаешь Реддла о встречах со мной? — перед мысленным взором стоял чудовищный образ жуткого омеги в костях и маске монстра. — Чего ты, твою мать, творишь? Под какими предлогами ты отказываешь гребанному Темному Лорду в близости? Ты вообще видел, что он вытворял на Дне Возрождения? Ты хотя бы представляешь, к чему все может привести? Гарри вскочил на ноги, глядя на бету ошарашенно. Он медленно оглянулся на входную дверь, на двух оборотней, и в голове начало громко звенеть от прилива крови. «Да быть этого не может.»       Не сказав больше ни слова, слишком пораженный пониманием, Поттер выбежал из дома и, не оборачиваясь на преследующего тенью Фенрира, ворвался обратно в хижину омеги, где теперь парни жили вдвоем.       Том поднял от своих дневников удивленный взгляд на запыхавшегося альфу, изгибая в молчаливом вопросе брови. Гарри выглядел непередаваемо разозленно, встревожено и огорченно. — Да как ты посмел… — дрожащим голосом начал молодой мужчина подходя ближе и угрожающе сжав кулаки. — Как ты мог только подумать, что я… — Если ты о присутствии вожака оборотней, то это только ради безопасности твоего психического… Гарри в два шага оказался возле стола и с силой ударил по его поверхности кулаком, а затем — одним движением сбросил оттуда все дневники и исписанный пергамент на пол. Реддл сдвинул брови к переносице, оставшись сидеть на своем месте, не показывая, что действия альфы как-то могли задеть или вывести из себя. Он оставался удручающе спокойным.       Поттер резко провел ладонью по лицу, смахивая капельки пота от быстрого бега и сильных эмоций. Ощутив ласковое прикосновение к своей руке, он рывком отступил назад, разрывая контакт.       Реддл немедленно поднялся на ноги, с шумом отодвигая стул прочь. — Что случилось? Что я сделал не так? Что мне исправить? Том быстро обогнул письменный стол и приблизился к Гарри вплотную, отнимая от его лица ладони, чтобы видеть выражение и понять эмоции. Наткнувшись на обеспокоенные синие глаза, молодой мужчина постарался взять голосовые связки под контроль. — Для каких целей ты трансфигурировал Невиллу домик в поселке? Ответь мне правду. Омега стиснул губы, но промолчал. Взгляд потяжелел, и туда скользнуло понимание, почему альфа столь разозлен. Том опустил голову вниз, явно скрывая эмоции. В них не было ни капли возражения или отрицания.       Поттер весь искривился, вновь отступая и указывая на стоящего у распахнутой двери Фенрира. — А твои куклы должны были за всем наблюдать?! Чтобы я, блять, не покалечился в любовной лихорадке?! Или, может, чтобы мне и моему любовнику никто не помешал?! По-твоему я стал бы терпеть эти выходки даже если бы в каких-то неебических параллельных вселенных был способен тебе изменять?! ЧТО ТЫ НАХРЕН ДЕЛАЕШЬ?! — он со всей силой и яростью пнул кресло, и оно с грохотом перевернулось, падая на пол. — Объяснись со мной! Не смей молчать! Реддл судорожно втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы, и его болезненно сжатые кулаки мелко задрожали. Кажется, все вещи в хижине тоже начали подрагивать, на что альфа и бровью не повел. Темный Лорд все еще не смотрел в сторону Поттера.       Голос омеги был так сильно искажен, что Гарри не сразу понял, что тот произнес: — Я не мог тебя заставить. — Заставить что?! Продолжать тебя любить? Или не трахаться с Невиллом Лонгботтомом? Рот Тома перекосился бесконтрольным оскалом, и парень моментально повернулся к альфе спиной, скрывая озверевшие хаотичные эмоции. Стекло в оконном проеме громко треснуло. Поттер остался стоять на своем месте, точно так же подрагивая, но от праведного гнева и страшной жгучей обиды. В итоге Реддл нашелся с еще одним ответом: — Я был мертв. Прошло семь месяцев. Ты был со своим бывшим парнем. Я дал тебе полную свободу. Если пожертвовать сексом, то нашим отношениям ничего не б… — Поверить не могу, что ты такое говоришь! — громко перебил его Гарри, просто не в силах слышать окончание фразы. Голос Реддла стал еще на полтона выше и напряженнее, Том все так же стоял ко второму волшебнику спиной, и это взбесило накаленного до крайности Поттера еще острее. — Таким образом я бы не потерял наши отношения. Ты свободный человек, а я был мертвым полгода. Я не знал, что именно мне… — Я свободный человек, но у нас НЕ свободные отношения! Мог бы просто спросить! Неужели не видно мое отношение к тебе?! И если эта твоя сучья подачка — наивысшее проявление отсутствия «железного ошейника», то пошел ты нахуй! — отдышавшись, Гарри отрывисто закончил: — Сегодня я ночую в своей хижине. Один. И, круто повернувшись, зашагал прочь.       Просидел, сгорбившись в кресле, Поттер до поздней ночи, спрятав лицо в ладонях. Через пару часов он успел остыть и полностью успокоиться, крепко пожалеть о своей несдержанности к нездоровому человеку. Однако возвращаться обратно и закрывать глаза на бесконтрольные решения омеги не собирался. Иначе Том ничего не поймет. Посчитает примирение как должное, как само собой разумеющееся. Не поймет, что сделал не так.       К счастью, Реддл одумался и изменил действие «Империуса»: Фенрир остался снаружи домика. Гарри очень надеялся, что именно одумался, а не натворил с разумом оборотня чего страшнее.       Он не понимал, как до подобного мог додуматься ревнивый человек. И что каждый раз чувствовать, когда возлюбленный якобы уходил «развлекаться к любовнику», как можно было встречать дома с абсолютно спокойным лицом, улыбаться, планировать будущее, что творилось у Реддла в мозгах, что? Гарри никогда не оставил бы все, как есть, не видь он на самом деле чужую ревность или любовь так явно. Тому было остро не все равно, но омега продолжал терпеть, придумав сам себе черт знает что.       Поттеру было неприятно даже думать о произошедшем. «Поговорю с ним завтра,» — решил Гарри, укладываясь спать с полным тревоги сердцем. — «Мы оба придем в себя, не накричим друг другу страшных слов, и Том успеет обдумать свое больное поведение. Если же нет… Что же.»       «Завтра» наступило куда быстрее, чем альфа планировал. Проснулся от режущей сухости в глотке, открыл слезящийся от раздражения слизистых глаз и тяжело вздохнул, поворачивая голову направо. Да, Том действительно пробрался в хижину. Сидел прямо на полу возле кровати, сложив руки и голову поверх одеяла, и мирно спал. — Эй, — негромко позвал Поттер, прикоснувшись к предплечью парня. — Не сиди на полу. Ночи холодные. Он вздрогнул, когда Реддл моментально оторвал голову от кровати и впился темными глазами в удивленное заспанное лицо. Не дав альфе заговорить, волшебник быстро ответил: — Прости меня. Я ошибся. Не уходи. — Я не собирался никуда уходить, — вновь вздохнул Гарри, отодвигаясь к стене и приподнимая одеяло, позволяя второму чародею занырнуть внутрь. Том крепко прижал к себе альфу, не отрывая острого немигающего взгляда от его единственного глаза, разглядывая мысли и эмоции. Хлоркой ударило сильнее, и Поттер неловко шмыгнул носом, морщась от не самых приятных ощущений расстроенных чувств партнера. Он протянул руку, огладив плечо Реддла, отвлекая от тяжелых размышлений, и отвлекаясь сам. Хватка объятий стала еще сильнее, затрудняя дыхание. — Я пытался учитывать твою личность, — нечитаемым голосом произнес омега. — Наши отношения длились меньше того времени, чем пока я был мертв. Я не мог поговорить прямо и услышать то, что может сказать справедливый честный человек. Поэтому предоставил выбор, свободу, я не мог позволить нашим отношениям разрушиться, не мог допустить ссоры и тем более не мог как-то устранить… — он смолк, обрывая себя на полуслове. — Ревность — недопустимое проявление животного начала у человека. Агрессия, все эти чертовы отметины, я так не хочу. Если бы ты сказал, что не можешь разорвать отношения с Лонгботтомом из-за чувства вины, из-за жалости и несправедливости к нему, все закончилось бы еще хуже. Я пытаюсь держать под контролем ситуацию, я пытаюсь никак не подозревать и тем более не считать тебя «своим». У тебя должен быть выбор, и я поступил разумно. Правильно. У тебя были и выбор, и свобода, и защита, и ты всегда мог вернуться обратно. И… — Том запнулся, на несколько мгновений замявшись. — Я думаю, уйти. — Я расстался с Невиллом ради тебя, когда во мне еще не было любви к Тому Реддлу, — прошептал Поттер, прикрывая глаз. — Не понимаю, как в твоей беспокойной голове вообще могли появиться эти абсурдные решения. Это мерзко, низко и отвратительно. Что ты посмел считать меня способным на ложь и измену. Если бы ситуация с отношениями могла быть реальной, то я оборвал всякую связь либо с тобой, либо с Невиллом. Ты же умный. Умнее меня, других людей, как ты мог не догадаться? — Без раздумий? — Том пригладил спину альфы, вынуждая открыть веко и обратить на себя внимание. — Без единых раздумий оборвал связь? Ни на секунду не сравнив, не поговорив? — Разумеется нет. Я… — Поэтому я дал тебе время, как ты не можешь понять? Не потребовал немедленных ответов, показал, что буду куда лучшим партнером, дал еще больший шанс для нас. Ничего не требовал. Не приказывал. Я не тронул Лонгботтома. Ни слова ему не сказал. — И что же, это твое личное достижение? — Гарри нахмурился, отодвигаясь и разглядывая непроницаемо спокойное лицо омеги. — Да, — согласился он, не обрывая своего тяжелого пристального внимания. — Я хочу сделать ему очень больно, а затем убить. «Он честен со мной, я не должен злиться,» — подумал Поттер, не позволив себе высказать гневные замечания и упреки. Альфа возобновил осторожные поглаживания по плечу, только хмурясь и поджимая губы. Тошнота давала знать о себе отчетливее. — «Опять запечатал окна и двери. Дышать нечем.» — Прости, — опомнился Реддл, не глядя, снимая заклинание и распахивая настежь оба окна. — Я не причиню вреда Лонгботтому, он твой… Друг. — Друг. — Прости, — еще раз попросил Том. — Ты обвинил меня психопатом, когда в прошлый раз я пытался поговорить об изменах. И хотел смолчать о запахе после тайной встречи с Блэком. Поэтому я не стал разговаривать и расспрашивать, а начал действовать. Исходил от худшего. Если бы у тебя были отношения после моей гибели, а ты имел на них право, если бы встречи с бетой значили для тебя нечто большее, чем просто дружба… — омега прикрыл веки, скрывая эмоции, и скупо улыбнулся. — Я учитываю также, что вступил в связь с глубоко травмированным человеком, и несу за это дополнительную ответственность. Я не могу каким-то изменам позволить разрушить наши отношения, и я сберегу их любой ценой. Повисло молчание. — Ты — страшный человек, — осторожно ответил Гарри, сильно бледнея, пораженный. — Я осуждал не за попытку узнать о постороннем запахе, а за то, как именно ты это делал. Даже громкая ссора была бы уместнее, чем попытки заняться сексом. — Ссора привела бы к разладу в семье. Посмотри: ты ушел. Я не могу позволить нашим отношениям разрушиться. Ни из-за глупостей, ни после трагедий, ни из-за серьезных причин. — Людям нужно просто немного остыть после бытовых ссор, — огорченно произнес волшебник, подтягиваясь ближе и аккуратно целуя теплый лоб Реддла. — Я люблю тебя. Не делай жестокие вещи. Прошу, сними проклятие с Фенрира и Сверра. Том ничего не ответил, вжимая лицо в шею Поттера, придвигаясь к его телу плотнее. Гарри слегка вздрогнул, ощущая приятные мурашки от тесной близости — горячее тело поразительно отличалось от мертвеца, поразительные ощущения сердцебиения, щекочущего дыхания на коже и подрагивающих ресниц на горле. Черт возьми, сейчас в его постели такой горячий и расслабленный любовник, будущий муж. Сознание не могло не отреагировать определенными мыслями. — Ты не хочешь попробовать? — нерешительно пробормотал альфа куда-то в мягкие кудри второго парня. Омега весь словно окаменел, перед тем, как отстраниться, чтобы заглянуть в пылающее от феромонов лицо. Гарри уже снял линзу, но с такого расстояния прекрасно уличил появившиеся эмоции Реддла. — Разумеется, я хочу мужчину, что воскресил мертвеца, собрал воедино его душу и преподнес Дар Смерти. Мы даже не целовались полноценно, полно, как раньше. Конечно, я хочу тебя в любое время, в любой позе и позиции. Том расправил выражение своего лица до умиротворенного спокойствия. — Но не здесь. Устроим завтра пикник возле нашего обрыва, на свежем воздухе. Мы не должны тратить зелья. — Распланированный секс? — хмыкнул Поттер. Темный Лорд легко улыбнулся и, пригладив талию своего волчка, торжественно изрек: — Распланированный секс. — Гарри? Подойди сюда. Поттер сонно потянулся, разминая мышцы, и пошел на голос, доносящийся из ванной комнаты. Замерев на пороге, он изумленно посмотрел на стоящего Реддла, который держал в руках какой-то большой кусок грязной ткани. Узнав, альфа судорожно глотнул воздуха ртом, начав панически задыхаться. — Это то, о чем я думаю? Том сжимал в пальцах испачканную в бурых пятнах и земле простынь, пожирая ее таким взглядом, будто это была шкатулка с бриллиантами. Оглянувшись на Гарри, омега прошептал: — Ты сохранил ее для меня? Спасибо. И накинул на плечи свою погребальную ткань, кутаясь и счастливо улыбаясь. Реддл притянул к лицу конец простыни, глубоко вдыхая в легкие исходящий от нее запах разложения. От ударивших в голову эмоций парень испустил тихий стон. — Моя прекрасная плацента. Спасибо, спасибо. — Ты выглядишь уставшим, — заметил Том, когда они складывали небольшую сумку с вещами и легким завтраком. — Плохие сны? — Не помню даже, — пожал плечами Гарри. С наступлением утра от кошмара осталось лишь неясное предчувствие тревоги. Он напряженно выглянул в окно. — Надеюсь, твои «куклы» останутся в поселении. Реддл не прокомментировал слова волшебника, терпеливо ожидая, пока Поттер не наденет на голову кожаную глазную повязку, скрывая увечье. Омега также не стал настаивать, что и без нее альфа выглядит очень хорошо. Хотя бы на ночь снимает, и это уже большая победа. Если бы только попросил, то Волдеморт запретил бы каждому волшебнику смотреть в сторону Гарри. Этих странных комплексов Том не понимал.       Оборотней Темный Лорд все же оставил в поселении, не став спорить с партнером. В конце концов, Гарри сейчас с Реддлом, и ничего не должно было ему угрожать. О Невилле больше не разговаривали. Том не видел никакого смысла обсуждать ненавистного бету, к которому имел позор испытывать ревность. Тем более, вообще обсуждать проявление отвратительной ревности.       Оседлав «Нимбус», волшебники добрались до знакомого участка среди скал довольно быстро. Только окружив его плотной мощной защитой, Том смог опустить Старшую Палочку. Гарри с интересом заметил, расстилая толстый плед: — Быть может, в это место теперь не смогут проникнуть животные или насекомые. Дождь или сильные порывы ветра. Ты же оставил нам поступление воздуха? — Разумеется, — улыбнулся Реддл, наблюдая за движениями Поттера и поигрывая волшебной палочкой в длинных тонких пальцах. — Иначе смысл заниматься сексом на природе стремительно пропадает. — Может, мне нравится открытый вид на море. — Я стою к нему спиной, — улыбка переросла в широкую ухмылку, и омега демонстративно осмотрел смеющегося молодого мужчину с ног до головы. — Меня прельщают несколько другие виды. Гарри поставил на плед контейнер и негромко позвал Тома присоединиться к завтраку. За эти дни они отвыкли есть еду стаи и, что стало заметнее, альфа набирал скинутый за месяц голодовки вес. К счастью, размер порций уменьшился, и тому больше не приходилось давиться под пристальным суровым взглядом, но пропускать приемы пищи Реддл не разрешал. Через некоторое время внутренней борьбы, Поттер пришел к выводам, что его забота была чертовски приятной. — Мы можем снимать жилье до осени, — предложил Гарри, когда отставил от себя пустую наколдованную тарелку. — Перебраться из Норвегии обратно в Британию, устроиться на курсы иностранного языка. Некоторое время придется пользоваться либо порт-ключами, либо через каминную сеть в особняке моих родителей. Установим первым делом камин в Исландии. — Есть некоторые вещи здесь, что я не изучил, — прожевав, ответил Том. Он сощурился, размышляя, стоит ли это обсуждать прямо сейчас. — Конечно, они могут подождать. Вернуться обратно всегда успеем. Не унывай, я могу сделать это один. Гарри повел плечами, догадываясь, чего здесь мог возжелать изучить воскресший человек. Он надеялся, что омега не вздумает вновь связываться с древними божествами и обрядами.       Или греть руки о распахнутый зев могилы.       Поежившись, волшебник невольно огляделся, чтобы убедиться, что кроме них двоих на скалах нет никого. Реддл нахмурился, замечая легкий страх в лице Поттера, и сжал кулаки: чего он может бояться под куполом защитных чар Лорда Волдеморта? И какие мысли тревожат в это восхитительное летнее утро? — Ты хочешь появиться на выпускном балу в Хогвартсе? — сменил тему Том, когда расправился со своей порцией и двумя ленивыми взмахами палочки уничтожил столовые приборы и контейнер. — Без тебя? — Поттер смешно сморщился. — Там танцуют, бухают и трахаются. Если успеешь с экзаменами, мы пойдем туда вместе. Если тебе это интересно. Будет забавно, когда среди прилизанных мантий выпускников появится твой костяной костюм черта с бусами. Мама дорогая. Реддл весело рассмеялся, поманив альфу ближе и обвивая его торс руками. Гарри с нежностью посмотрел на такое же ласковое выражение лица спутника, теряясь от тяжелой волны чужой любви. Поттер склонил голову ниже, касаясь губами разгоряченной кожи, покрывая ее осторожными поцелуями, останавливаясь, добравшись до плотно закрытого рта. Усилившиеся феромоны резанули по переносице, но это успокаивало нервы фактом жизни, фактом настоящего Тома Реддла. Гарри мягко втянул в себя нижнюю губу омеги, ощущая легкое напряжение в паху. Теплый. Живой. Дышащий. — Ответь мне, — прошептал волшебник, и едва не повалился на плед от стремительного движения Реддла, действия которого можно было описать словом «набросился». — Ого! Том улыбнулся сквозь быстрые частые поцелуи чужого рта, едва слышно простонав от долгожданного облегчения и ударившего в голову возбуждения. Прекрасный, прекрасный Гарри и его восхитительные губы, которые теперь можно покрывать поцелуями, трогать языком и зубами, проявлять инициативу. Сбавив напор, Реддл отстранился, заглядывая в пылающее румянцем лицо. В мыслях Гарри не было ничего отталкивающего или тревожного, никаких сравнений, только поиск. Поиск в пульсе, в дыхании и температуре — и он находил своего парня, такой же облегченный и счастливый. — Что? — пробормотал Поттер, шмыгая носом. Он потянулся к краям легкого джемпера, и Том позволил его с себя стянуть. — Слежу за твоим состоянием, — ответил омега, высвобождая тело любовника из совершенно отвратительной на вид футболки сомнительного качества и производства. — Нахожу его удовлетворительным. Альфа замер, ощутив пальцы на своем затылке, и Темный Лорд серьезно добавил: — Снимем повязку. Я хочу чтобы мы были обнажены. Не только тела. Не прячься. — Это отвратительно, — Поттер отвернулся, как только лицо оказалось полностью открытым. Кажется, даже возбуждение стало стремительно опадать. — Просто шрам. Том не стал насильно разворачивать голову альфы на себя, позволив ему спрятаться хотя бы так, но скользнувший по обнаженной шее и ключицам взгляд потемнел, наткнувшись на след собственного глубокого укуса и ожог от нападения Альбуса Дамблдора. Вот эти вещи были отвратительными, и от них в первую очередь должен был избавиться волшебник. Полумесяцы впившихся зубов — не тот след, который Реддл должен оставлять на теле Гарри Поттера. Быть лицемером омега не намеревался, и его пальцы спокойно коснулись этого животного проявления мертвеца, оглаживая. Он не хотел, чтобы у альфы были новые шрамы, любые. Не только на теле. Но до сих пор ничего не мог с этим поделать. К чему полноценная защита, если она оказалась несвоевременной? Какие дать обещания, если уже столько неисполненных? У них обоих. «Быть может, не в этом дело,» — подумал Том, проведя ладонью по широкой груди и ощущая, как Поттер неспешно расстегивает его брюки. — «Не в количестве и качестве обещаний. А в том, чтобы довериться им вновь и вновь. Потому что это зависит не от исполнения, а от человека. Гарри клялся, что никогда не станет причиной моей смерти. Я клялся, что он в полной безопасности рядом со мной. И, все же, два лжеца, мы сейчас здесь, планируем совместную жизнь, даря новые клятвы. Не чувствуем обмана и подвоха, это настоящее. Мне так хорошо.» — Я тебе доверяю, — негромко произнес Поттер, и Том перевел на его красное лицо удивленный взгляд. — Ты научился читать мои мысли? Гарри фыркнул, отстраняясь и неаккуратно стягивая с себя летние шорты, оставаясь вместе со вторым колдуном в одном нижнем белье. Он смотрел на бледную розоватую кожу, чистую от каких-либо пятен и любых травм, и находил это настоящим чудом. Девственно чистое тело, буквально нетронутое временем, драками, случайными повреждениями, и абсолютно здоровое. Придя к этим мыслям, Поттер вновь рассмеялся, и краска залила даже шею вместе с ушами.       Реддл сразу догадался, чему так веселится альфа, и шлепнул его по обнаженному бедру. — Чисто технически я не девственник, потому что прекрасно помню каждую нашу близость. — Но физиологически… — Сейчас исправим, питомец, — пообещал ему Том самым довольным тоном, накрывая пальцами еще слегка налитый кровью пенис партнера через трусы. Заметив морщинку над переносицей Поттера, он замедлился. — Мы можем остановиться, если… — Оказывается, я морожу Темного Лорда, — с иронией перебил его альфа, опустив широкую ладонь на полностью твердый член Реддла и вырвав у парня резкий выдох ртом. — Я не позволю, как ты выразился, «жертвовать сексом», если мы можем хотя бы попытаться. Потому что я тоже очень хочу близости с тобой. Никогда об этом не задумывался. Что отказываю в близости не только Тому Реддлу, но и моему восхитительному Лорду Волдеморту. — Черт возьми. Поттер прижался губами к шее омеги, медленно выцеловывая горячую кожу, спускаясь вниз, чуть царапая подбородком, радуясь, что волосы скрывают отвратительное уродство на лице. Опустившись ниже, Гарри неспешно стянул белье с Реддла, высвобождая налитый кровью орган и прикасаясь к нему двумя чувственными поцелуями, перед тем, как выдохнуть: — Хозяин разрешит доставить ему удовольствие? — Если ты будешь смотреть мне в глаза, — судя по неровному голосу, Поттер добился желаемого эффекта и, с неохотой подняв голову выше, натолкнулся на сверкающие возбуждением светлые очи и заметный румянец на скулах. — Да, вот так. «Я забыл, как это стыдно,» — подумал отчаянно краснеющий альфа, считая, что сам уже выглядит как перезрелый томат. — «Нет, он такой живой, мягкий, все по-прежнему, это Том. Ничего странного, ничего другого.»       Увидев направленную на себя Старшую Палочку, Гарри послушно открыл рот — слова им не требовались. В животе появилось знакомое ощущение холодка, и альфа благодарно улыбнулся. Тошнота никуда не делась, и из-за многократно усиленных химических феромонов становилась только сильнее. Это было потрясающе. Запах живого человека.       Том считывал эти абсурдные глупые мысли, но не стал их осуждать. Поттер должен был излечиться от серьезной травмы, ему было необходимо убеждать себя каждый раз, что его возлюбленный на самом деле жив, что он — это не просто двигающееся неразумное тело. Очевидно, что даже эти постоянные убеждения приносили боль, напоминали, из-за чего довести Гарри до полного возбуждения выходило дольше и тяжелее, чем обычно.       Поттер накрыл ртом истекающий смазкой член Реддла, неотрывно глядя ему в глаза, теряясь от беспомощной открытости своего изуродованного лица — он считал это действительно отвратительным видом, пусть Том никак того и не показывал — в эмоциях омеги читались явственные возбуждение и восхищение. Сжав губы кольцом, волшебник неспешно двинул головой вперед, погружая в себя подрагивающий орган, прижимаясь к бархатистой коже языком. Несколько секунд они могли позволить себе такой прямой контакт без серьезных повреждений, и альфа хотел доставить как можно больше приятных ощущений. Почувствовав, как в его волосы вплетаются пальцы, едва не замурлыкал от собственного удовольствия. — Гарри, — предупредил его Том хриплым голосом, принуждая остановиться. Чертов восхитительный рот Поттера… — Я бы хотел быть сверху. Альфа отстранился, напоследок пройдясь языком от основания до головки, слизывая капли выступившей смазки, и кивнул, улыбаясь слегка покрасневшими губами. — Возражений нет, — согласился Поттер, прижимаясь лицом к животу Темного лорда, чувствуя, как он неспешно трется небольшим членом о его шею. Гарри потянулся рукой к своей сумке, не отстраняясь от тела волшебника, и нашарил там упаковку презервативов на размер омеги. — Можно?.. «Блять, тебе можно все, что угодно, только попроси, мой хороший,» — появились полубезумные мысли, и Реддл отступил назад, неотрывно смотря на действия парня, пока он разрывает зубами упаковку и вытаскивает оттуда презерватив, неторопливо раскатывая его на органе любовника. — «Чертовски сексуальный даже с изувеченным личиком. Не поймет, если я сейчас скажу, какой он привлекательный. И как же зря.»       Волдеморт притянул к себе небольшую подушку, трансфигурируя ее в довольно крупный валик, и надавил на грудную клетку Поттера, заставляя лечь на спину. Тот приподнял бедра, помогая подложить под них измененный магией предмет, вновь полыхая от довольно откровенного положения тела, немыслимо как краснея еще сильнее. Истекающее интоксикацией лицо на самом деле выглядело забавным. — Не смейся надо мной, — с укором простонал Гарри, неловко стягивая с себя трусы, расслышав тихое хмыканье. — Как не стыдно, взрослый человек. — Это ты себе говоришь? Сколько можно стесняться, я вылизывал твою выбритую… — Том! Темный Лорд бессовестно посмеялся, но заканчивать предложение не стал. Призвав тюбик с бесцветной смазкой, он выдавил себе на пальцы достаточное количество субстанции. Заметив, как Гарри выискивает рукой нечто на пледе, поинтересовался: — Что такое? — Очищающее. — Как скажешь, — Том взял в левую руку волшебную палочку и прикоснулся кончиком к анальному отверстию, применяя чистящие чары. — Это дало мне разрешение вставить в тебя язык? Тише, тише, в другой раз, — он в который раз рассмеялся над выражением лица альфы, прижимая к отверстию два пальца и с усилием проталкивая их внутрь. Том немного нахмурился. — Слишком узкий. Это кто из нас здесь девственник? — Полгода, — напомнил ему Гарри, стараясь расслабиться. — Мое воздержание длится куда дольше. — Не то чтобы я был этому не рад, — прошептал Том, медленно вставляя скользкие пальцы дальше, неторопливо растягивая тугое колечко мышц, стараясь равномерно распределить смазку. — Ты на самом деле имел право завести новые отношения с кем угодно. — Можно мы не будем говорить о твоей смерти во время близости? — Прости, — Реддл склонился и поцеловал напряженное бедро партнера, холодея от понимания темы разговора. — Меня это с ума сводит, когда представляю тебя с кем-то другим. Я таким методом борюсь с ревностью. Ты знаешь, что я ее не приемлю. Поттер ответил тяжелым вздохом: омеге действительно требовалось поговорить открыто. Столько времени держать эти мысли в себе — уму не постижимо. Но этим следует заниматься явно не сейчас. Гарри облизал свою ладонь, вызвав этим тихий стон партнера, и опустил ее ниже, обхватывая твердый ствол члена и неспешно себя поглаживая, посылая по телу приятные волны удовольствия. Он неотрывно смотрел в лицо Реддла, на его движения, убеждаясь каждую секунду времени в его разумности, в его присутствии здесь, это прекрасно. — Нужно еще смазки, — тихо сказал Том, аккуратно вытаскивая пальцы и выдавливая на них еще порцию лубриканта. — Помочь? Подставь ладонь. Гарри с улыбкой вытянул руку, и ладони коснулась смазка из тюбика. Альфа размазал ее по члену, ощущая облегчение от лучшего скольжения и отсутствия всякой болезненности — кожа рук была довольно грубой для чувствительного органа. — Думаю, достаточно, — втолкнув пальцы еще один раз глубже и разведя средний с безымянным «ножничками», омега вытащил их совсем, на коленях подбираясь ближе и с удовольствием оглаживая мускулистые крупные бедра молодого мужчины, оставляя на коже скользкие блестящие следы. Обхватив скрытый презервативом член пальцами, Том прижался головкой к покрасневшему от растяжки отверстию, приоткрыв от удовольствия рот и неспешно проталкиваясь внутрь будто раскаленного тела. Реддл хрипло произнес: — Если тебе неприятно… — А по мне не видно? — задыхаясь от наслаждения и запаха, так же хрипло перебил Гарри, ощущая мурашки по всему телу, когда член омеги терся о комок простаты. — Что еще за переживания? Не порвешь точно. — Кажется, это завуалированное замечание о размере моего члена, — негромко ответил Том, обнимая бедра альфы и выстраивая неспешный ритм, наблюдая за искривленной в удовольствии мимикой партнера. После стольких месяцев отсутствия секса он действительно был тугим, как в их первый неудачный раз. — Кажется, ты еще никогда не называл его маленьким вслух. Ожидаешь нападения за это? — Обычный омежий член, восхитительный член, что именно мне говорить? — простонал Поттер, накаляясь от темы разговора. — Ты замечательно выглядишь, я люблю тебя. Он до сих пор не понимал желание Тома быть кем-то другим, кем-то более «мужественным». Кем, альфой? И Гарри бы точно не решился вступить в половую связь в нижней позиции с кем-то, кто имеет огромную дубинку вместо маленького и красивого омежьего члена, такого, какой он и должен быть от природы. Гарри поражался, что за семнадцать лет жизни Реддл этого никак понять не может.       Том выдохнул неразборчивое ругательство, но развивать тему не стал, не посчитал важным или нужным. Спорить во время занятия любовью — еще чего. Вместо этого водил руками по открытому и доступному телу, наблюдая за движениями рук альфы на его члене, спустился ниже, легко сжимая увеличенный в размерах узел и с улыбкой слыша низкий стон. Черт возьми, Реддла ужасно вело от мыслей, что доставляет такое удовольствие Гарри Поттеру, который способен воскрешать людей и преодолевать человеческую природу всего за несколько месяцев, договариваться с древними божествами и спасать безнадежные души. Что тот позволяет получать удовольствие, позволяет ласкать свое тело, отдавшись и забирая, позволяет близость, словно какое-то божество, согласившееся на благословение простого смертного. Том чувствовал раскаленное тело любовника большим, чем просто какой-то дар, это бог, и душа — бог, вся его личность — бог, которому омега хотел преклоняться даже будучи «Хозяином» или каким-то Лордом, еще безызвестным, еще близким к животному началу. — Что за странный взгляд?.. — выдохнул Поттер, различив в лице возлюбленного жуткую маниакальность. Он уже был близок к развязке, усилив трение руки на покрасневшем члене. — Даже боюсь подумать, что за извращенные процессы происходят в твоей голове. Том широко ухмыльнулся, толкаясь в удивительное тело удивительного Гарри сильнее, сжимая пальцы на его бедрах и вслушиваясь в приятные слуху шлепки своих бедер о ягодицы. — Хочешь, расскажу? — задыхаясь от усилий, прошептал Реддл, со вспышкой удовольствия замечая, как альфу всего трясет от первых волн оргазма, врезаясь в его тело жестче и ускоряя фрикции. — Гарри, тебе хорошо? Ответом ему стал утробный стон и вид исказившегося от наслаждения лица. Том сгорбился, чтобы прижаться собственным лицом к чужому колену, и вышел из тела Гарри, доводя себя до оглушающей разрядки быстрыми движениями ладони. Тяжело вздохнув, Темный Лорд очистил себя и партнера, укладываясь рядом с ним и пытаясь восстановить полностью сбитое дыхание. Мышцы тянуло болью и усталостью.       Нащупав ладонь Поттера, он переплел с ним пальцы. — Мне очень хорошо, любовь моя, — некоторое время спустя ответил Гарри, переворачиваясь набок и тепло улыбаясь Реддлу. Тот перевернулся следом, вглядываясь в единственный глаз альфы. Мысли Поттера были наполнены хаотичной любовью, и Том буквально обжигался о нее, плавился, как кусочек масла на солнце. — Ты такой замечательный. Со всей своей огромной тяжелой душой. — Тяжелой? — рассеянно переспросил он, выныривая из чужой головы. Гарри кивнул, подтягивая к своему лицу их переплетенные пальцы и целуя тыльную сторону ладони омеги. — Я нес ее на руках из того странного дома. Она обжигала до костей и будто весила много тысяч тонн. Как раскаленная звезда. Я подумал, что ничего печальнее и прекраснее не держал в своих руках. Я так счастлив, что мне выпал шанс коснуться твоей души. Том, она такая красивая. Темный Лорд не нашелся, что ответить сразу, ощущая свои горящие огнем скулы. Никто и никогда не называл его душу красивой. Никто и никогда ее не касался. И есть только одно существо, способное сделать это. — Гарри, ты бог. Альфа вздернул бровь, недоуменно щурясь, но Реддл уже сел, начав неспешно одеваться — от долгого пребывания на солнце могут остаться ожоги. Гарри тоже подтянул к себе футболку, поглядывая на спокойного и донельзя странного омегу с ожиданием объяснений своей шутки, сарказма или что это только что было, но Том лишь легко улыбался, не скрывая своего румянца на щеках.       Не дождавшись никакого продолжения, Поттер фыркнул и, одевшись полностью, похлопал по своим коленям, намекающе указав подбородком на ноги Волдеморта. Тот, с секунду поразмыслив, удовлетворенно кивнул, пересаживаясь ближе и складывая гудящие от напряжения конечности на молодого мужчину. — Что ж, и теперь будет божественный массаж, — подколол его Гарри, начав сильные сжатия икроножных мышц своими пальцами. — Моими чудо-руками. — Несомненно, — мурлыкнул Том, протягивая руку и причесывая волосы Поттера чуть назад, чтобы длинные пряди не прятали его лица. — Не закрывайся. Хотя бы пока мы наедине. — Это не совсем верно, — рассмеялся третий голос откуда-то сверху, и оба волшебника застыли, медленно поднимая головы. — Какая удивительно ненадежная защита. Я смотрю на вас уже несколько минут и жду, когда же они заметят? На скальном выступе сидела Мара в образе Тома Реддла, покручивая в руках человеческое ребро-украшение своей пугающей мантии. Взгляд был прикован к омеге, и он был наполнен сакральной ненавистью, заставившей Поттера отпрянуть назад, пораженно схватившись за сердце. «Том» перевел на него потеплевшие знакомые глаза и улыбнулся. — Вот мы и встретились, — прошептал настоящий Реддл, медленно поднимаясь на ноги и направляя Старшую Палочку на свою точную копию. Он шагнул влево, уверенно загораживая собой неподвижного альфу. — Я не боюсь тебя, тварь. — Правда думаешь, что моя палочка тебя спасет? — насмешливо переспросил гость, плавно спрыгивая вниз. — Давай. Атакуй меня. Беспомощный младенец. Поттер воскликнул: — Том, нет!.. — Авада Кедавра. Зеленый луч столкнулся с грудью и железными пластинами на ней, растворяясь. Прошла секунда. Вторая. Другой «Реддл» склонил голову набок, и его презрительная издевательская ухмылка стала шире. Гарри смотрел на них двоих с глубоким шоком, приоткрыв рот. — Печально, должно быть, чувствовать себя слабой блеклой тенью человека. Том зарычал, не скрывая своей ответной ненависти: — Я гораздо сильнее, чем ты думаешь! И точно сильнее уродливого клона, недокопии, подделки. Даже неспособен явить свое настоящее лицо, лишь подражатель «моей тени», ты — никто. Убирайся прочь! Улыбка с бледных губ пропала. Мара шагнула ближе, не тая угрозы. Весь ее облик казался громоздким наваждением темноты, злобы, смерти. — Подделка? Я не Том Реддл. Я куда больше, чем Том Реддл. И сейчас я покажу тебе настоящую силу. Существо подняло руки к небу. Костяной плащ за спиной пришел в движение с тихим брякающим звуком. Голубые глаза совершенно по-звериному отразили свет.       Гарри недвижно сидел на своем месте, в шоке уставившись на невообразимое существо, не предпринимая попыток заговорить или встать на ноги. Он догадался, что происходило.       От «Реддла» мощными приливными волнами начал исходить жар такой силы, словно оба парня оказались перед раскаленной открытой печью. Воздух будто загудел, завибрировал, даже земля под ними мелко затряслась, заставляя маленькие камушки и песчинки подпрыгивать на месте, а затем — тянуться к Маре, повинуясь чудовищному в своей неправильности притяжению.       Внезапно тени стали резче и вытянулись в противоположную сторону, раздался быстро увеличивающийся свист ветра, и волшебники подняли головы, замечая на небе яркую приближавшуюся к ним вспышку-полосу.       Мара подняла руки выше, перед тем, как резко указать ими на скалу позади себя.       Догадавшись в чем дело, Том выставил перед собой и Поттером молниеносный щит, успев укрыться за ним от мощной ударной волны, когда небольшой метеорит врезался в скальные камни, с громким треском и грохотом разрушая их. Когда ветер немного развеял дым и пыль, «Реддл» оказался на том же месте без единого следа повреждений. Он вновь улыбался. Его негромкий голос перекрывал шипение огня. — Ты — немощь. Я — окончательное творение. Гарри — творение. Ты — всего лишь младенчик, играющий в силу. Ты — никто. — Хватит, — тихо, но твердо произнес Гарри, сжимая кулаки. Больше стерпеть не мог. — Хватит. Том весь трясся от мучительной злобы, смотря полубезумными глазами на свою копию, только что притянувшую метеорит, пережившую Непростительное, на копию, что была в тысячу крат сильнее и могущественнее. И ничего не мог сделать. В голове мелькали отвратительные голоса, что вторили словам немыслимого существа, подтверждающие, уничижительные, ужасные. «Лорд Волдеморт ценой в одну монету, фальшивый, недостойный, немощный. Младенец.» — Хорошо, — покладисто согласилась подделка, и его взгляд вновь стал теплым, направленный в сторону бледного, как смерть, альфы. — До скорого, творение и… Беспомощный младенец. Жуткий силуэт просто растворился в воздухе. Совершенно беззвучно, без применения волшебной палочки, без порт-ключа. Словно его никогда и не было, а летнее светлое утро не омрачалось тяжестью потустороннего присутствия. Маленькие камешки на земле перестали трястись, а воздух вернулся к своей изначальной температуре. Только дым от упавшего с неба метеорита подтверждал реальность случившегося.       Реддл тяжело прерывисто дышал, все еще дрожа от гнева и ярости, беспомощности, и продолжал смотреть широко распахнутыми безумными глазами прямо перед собой. Беспомощный младенец. Беспомощный, беспомощный. Не способный на силу и защиту. Только что воткнутый носом в землю ничего не стоящей демонстрацией. — Том, — прошептал Гарри, наконец, поднявшись с места и нежно обнимая колдуна со спины. — Том, все хорошо. Ты такой... Поверить не могу. Столько говорили об этом. Пожалуйста, все хорошо, все хорошо. Никакой ты не младенец. А самый обыкновенный черт. — Что… — выдавил из себя парень, не сдвигаясь с места. — Что… Альфа прижал лицо к влажной шее омеги, глубоко вздыхая и морщась от резанувших будто по сознанию феромонов. Не понимал. Реддл действительно не понимал. Как можно?.. — Это не Мара. Это ты. — Что? Темный Лорд медленно повернул голову, а затем весь корпус в сторону Поттера, впиваясь в его лицо теми же спятившими темными очами. Гарри осторожно погладил чужую щеку, пытаясь успокоить и привести в себя. Он догадался обо всем сразу, как только увидел ненависть в глазах «копии». Потому что уже наблюдал ее раньше. Когда два хоркрукса взаимодействовали друг с другом. — Единственный, кто так сильно ненавидит Тома Реддла — он сам. Стремящийся к самоуничтожению каждую секунду времени. Как я сразу не понял! Конечно, ты способен войти под собственный купол чар! Уверен, с Непростительным вышла та же осечка. Или ты уже стал... — Нет. Это чушь. Я не верю. — Единственный, кто решил воспользоваться этой временной аномалией, чтобы покрасоваться «звездой с неба». Ты — немыслимый черт, господи, я так испугался. И ведь он… Ты подтвердил, что Том Реддл. Я назвал тебя Марой. А ты не отрицал. Потому что ты черт. Потому что я постоянно так тебя называю. Самый натуральный, — он нервно рассмеялся, чувствуя оглушенное потрясение от количества силы Темного Лорда из будущего. — Путешествующий во времени, чтобы сбросить метеорит и разругаться самим с собой. Навещающий собственную могилу. Я обязан был понять с самого начала. А ты — рассказать прямо, как есть. — Гарри, нет. Это была потусторонняя тварь, звериная, отвратительная, ее силы — нечеловеческие, это… — Это ты. — Нет, — Том судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, оглянувшись в сторону исходящего дымом небольшого кратера среди хаотично разбросанных камней. — Это нечеловеческая сила. Мне никогда не… Поттер вздохнул вновь, останавливая себя от ругательств во время очередного срыва. Позже он обстоятельно «поблагодарит» омегу за то, как сильно пугал своим неадекватным поведением. Что вновь себя калечит. — Это был не человек. Гарри закатил глаз, начав складывать вещи в сумку. — Уверен, это ты уже через неделю.