Infuriato

      Гарри вздрогнул при звуке знакомого имени, но ничего не ответил, только набросился на маловкусный но, безусловно, крайне полезный завтрак, проглатывая его практически не жуя за пару минут. Том смотрел на партнера совершенно неодобрительно. Кажется, он предупреждал уже о скорости приема пищи. Правда, делать выговор в присутствии постороннего не стал. Странную реакцию на Снейпа уловить сумел, занятый — почти всегда — пристальным изучением лица Поттера. Реддл думал о том, что привык к обособленной жизни альфы, его нелюдимости в последние годы, даже отстраненности от общества, но в итоге Гарри знает чуть ли не половину магической Британии. Было ли это чем-то хорошим? Нет. Потому что реакция определенно была негативной. Потому что большая часть этих знакомых переходят под крыло организации Темного Лорда. И это становилось достаточно опасным. — Я собираюсь заглянуть к ювелиру-артефактору, — выдохнул альфа, когда отодвинул от себя тарелку. Он быстро поднялся на ноги, стараясь не смотреть в сторону внимательно слушавшего дядюшки. — И… К мадам Малкин. Ее магазин еще работает?.. Господи, кажется, сто лет не был в Косом переулке. Салли! Доедай, и пойдем вместе. — Магазин закрыт, — вклинился Регулус. — Но она работает на дому, принимает маггловскую валюту, — мужчина с презрением скривил красивое лицо. — Если тебе требуется новая одежда, я сам могу написать ей письмо, у меня работает неплохая скидка из-за некоторых связей с ее дочерью. Том молча прикоснулся кончиком Старшей Палочки к левому предплечью, где располагалась невидимая другим глазам Черная Метка, отправляя приказ Теодору. Тедди же встал из-за стола, невозмутимо подойдя к крестному отцу. — Элли Малкин? — задумчиво вспомнил имя девушки-омеги Поттер, но, встрепенувшись, спешно кивнул Блэку, пробормотав слова благодарности. — Переместишься камином в особняк твоей семьи, — негромко произнес Реддл, тяжело вздохнув и переваривая неприятные жгущие эмоции. — Там тебя встретят оборотни и Нотт, сопроводят в Косой Переулок, — омега призвал кусок пергамента и перо с чернилами, что-то быстро записывая, а затем протягивая волшебнику в руки, задерживая на них свои пальцы дольше обычного. — Мои размеры одежды и размер кольца. Цвет — черный или близкие к нему оттенки. Штаны. Собственный наряд сообрази на свой вкус или подбери нечто приемлемое из журналов. Не смотри на цену, я оплачу. Далее. Темный Лорд трансфигурировал из попавшегося под руку столового прибора иглу и два крохотных стеклянных пузырька с плотными пробками. Затем уколол палец, капая в один из них единственной каплей крови, и протянул вперед руку, намекая. Гарри недоуменно помедлил, перед тем, как без единого вопроса вложить в изящную ладонь свою кисть, и Том повторил процедуру, надавливая на подушечку указательного пальца, чтобы алая капля скатилась на дно второй маленькой склянки. После чего призвал еще один пергамент, чиркнув пару строчек и оставляя свою магическую подпись. Омега пояснил: — Передашь артефактору нашу кровь, внимательно следи за ее расходом, но, думаю, проблем возникнуть не должно. В любом случае — Нотт проследит за всем вдвойне, приказ я уже отдал. Потребуешь связать кольца, настроить друг на друга. В этой записке мое согласие на использование чар отслеживания, завязанных на моей крови — для твоего кольца. Вторая капля крови, твоей, для моего. Практичность, — он улыбнулся уголками губ. — Чтобы при любых обстоятельствах мы могли друг друга найти. Загляни к мистеру Фрэну, забери мое кольцо, оно там уже с зимы готово. Опять же, Теодор покажет, куда идти. — Кольцо? — непонимающе склонил голову Поттер. — Твой подарок на рождество. — О, — его щеки слегка заалели. Зачарованный норвежский камень, дарующий тепло в самый лютый холод. Реддл действительно сберег этот незначительный подарок. Гарри запнулся, и в лице мелькнуло нечто тревожное. — Постой, чары отслеживания? Для чего ты?.. — Меры предосторожности, не стоит волнения, это пойдет нам на пользу, — тепло улыбнулся Том, подталкивая все еще бледного и растерянного спутника в сторону камина. Омега надеялся, что это не звучало слишком маниакально, по крайней мере ничего плохого в этих чарах он не видел. Это решение было приятным. — Нам предстоит путешествие в незнакомые города и страны, ты очень бедовый, и произойти может все, что угодно. Только разыскивать тебя среди руин не хватало. «Будто бы я позволю ему потеряться,» — подумал Реддл, глядя, как Поттер неловко прощается с изумленным Регулусом и скрывается в зачарованном пламени большого камина вместе со своим крестником. — «До чего приятно владеть рассудком. До гибели я даже подумать не мог выпустить Гарри из своего поля зрения. Прекрасно. Время младенчества подходит к концу, не так ли? Или же это влияние моей полной души на контроль? Отвратительное время, отвратительное решение. Хоркруксы не были панацеей. Сомнительное удовольствие — быть бессмертным, но окончательно отупевшим и спятившим. В этом ли смысл жить долго? И что хуже, вечность в бессмысленном слое почвы, без эмоций, без чувств, без размышлений или участь безумного животного, слона в посудной лавке? Я не хочу это проверять на практике.» — Поттеру бесконечно повезло с партнером, мой Лорд, — заметил Блэк спустя минуты молчания, и оторвавшийся от размышлений омега перевел на него свои бесстрастные глаза. С уходом альфы лицо Волдеморта растеряло странную мягкость и теплоту, являя нечто необъяснимое, Регулус не брался точно вычленить эту эмоцию. Он не мог долго смотреть в эти голубые глаза. — Если я могу чем-то помочь… Чем угодно. Я это сделаю. — Альфы, которые тебя изнасиловали, — задумчиво произнес Том, уничтожая остатки еды и очищая свою тарелку, не обращая внимания на моментально побелевшего омегу. До чужих травм ему не было никакого дела. — Понесли наказание? Хозяин поместья сжал пальцы на подлокотниках кресла, нервно вздыхая. На висках выступил холодный пот. Такого прямого вопроса не ожидал совсем, не был к нему достаточно подготовлен. — Да, Повелитель. Я использовал мощное проклятие. И оно все еще действует. — Ты или родовой артефакт, созданный альфами рода Блэк? — омега бросил на хозяина дома тяжелый взгляд исподлобья. — Называй вещи своими именами. Мне не интересно пустое бахвальство. — Да, — прошептал он, переборов тонкую грань ужаса и неприятия в себе. Пальцы сжались сильнее. — Я не напал напрямую, проклятие коснулось их жен, мужей — пар. Те, у кого их не было, лишились детей-омег. Артефакты, Вы правы. Шесть волшебников теперь принадлежат мне, подобно рабам. — Шесть омег-заложниц, шесть самок. Зачем они тебе? Бесполезные животные. Неужели ради удовлетворения похоти? Регулус повел плечами и с трудом поднялся на ноги, расстегивая вычурную мантию, а следом блузку, распахивая торс. Затем расстегнул несколько пуговок на штанах, сильно их приспуская. Его лицо постепенно заливал румянец, который мужчина пытался скрыть за длинными прядями волос.       Том не прокомментировал чужое обнажение — в нем волшебник не находил ничего смущающего или возбуждающего — мужские тела посторонних людей не вызывали никакой реакции, ни сознания, ни физиологии, даже несмотря на полноту души. Объективно — Реддл видел, что этот человек был безупречно красив, не мужественной красотой, не красотой силы, обертка, яркая раскраска, кукла, и так же объективно мог сравнить с собственной внешностью, признать, что взрослый омега был куда красивее, но на этом все. Словно подтверждая ленивые ассоциации, Блэк тихо произнес: — Я для Вас красив? — Красив, — спокойно согласился Том, но его губы прорезала брезгливая ухмылка. — Однако мне безразлично твое тело, животное. Регулус покачнулся, в секунду растерянный резкой сменой собственных эмоций от ответа колдуна — от вспышки радостного счастья до болезненной обиды, ведь собственную красоту мужчина видел и знал. В голову закралось еще несколько эмоций, зависть к Поттеру и странное уважение к нему же. Омега не знал, чем несуразный, изувеченный и закомплексованный альфа привлек Темного Лорда, привлек до такой степени, что те свяжут себя узами брака. И он решился задать осторожный вопрос: — Вы считаете Поттера красивым? — Нет, — еще одна усмешка. — И да. Он — бог, его душа — бог, и его тело — бог. Что до красоты, мне это определение не подходит. Блэк непонимающе нахмурился, совершенно путаясь в странных словах, растерянный ими. Бог? Поттер? Он был полностью смятен Темным Лордом, его ответами. Ни один из них не смог предвидеть. Том мягко предупредил: — Не становись угрозой для Гарри Поттера, личности Лорда Волдеморта или нашим отношениям и останешься в безопасности. Это единственное предупреждение. — Конечно, — неровным голосом согласился тот, кивая. Он даже и не думал причинять вред ни травмированному альфе, крестнику старшего брата, ни Темному Лорду, самому восхитительному омеге из всех живущих. Том же продолжал смотреть на полуобнаженного омегу, все так же не чувствуя ничего. Он уже видел красивых людей, он слышал их предложения, похожие, отвратительные, не вызывающие ничего, помимо глухой ненависти. Красивые омеги окружали и Поттера. Он, черт возьми, уже столько раз встречался с «дядюшкой» до похищения, и до сих пор красота не имела смысла.       Пожалуй, не Гарри стоило испытывать ревность, не Гарри, который, в отличие от Тома Реддла, являлся гетеросексуалом в волшебном обществе. Том себя таковым не ощущал. В любом случае, ему нравился подобный исход обстоятельств, и Поттеру было глубоко плевать на внешние данные. Впрочем, Том не позволил бы посторонней омеге обнажаться перед своим партнером. Он выжидающе смотрел, не мигая, и на скулах Блэка появился румянец даже большего смятения. Регулус провел ладонью по низу живота, и там появились некрасивого вида рваные шрамы. — Я хотел показать причину. Меня использовали для удовлетворения похоти, для выхода злобы и мести моему роду. Враги рода. Не вижу ни единой причины не поступать с их близкими так же. Но им комфортно. Им хорошо. Им не больно, почти. И заложники обеспечивают мне поддержку здоровья, благодаря моим экспериментам удалось раскрыть некоторые особенности тел омег, — он вновь коснулся ладонью шрамов, скрывая их косметическими чарами. — Из-за этих повреждений у меня не бывает течки, и это… — Блэк болезненно скривился, спешно запахивая одежду. В душе тяжелело нечто неприятное. — Повлекло некоторые последствия. И с ними я справляюсь за счет заложников. Не совсем рабы. Они меня любят, я этого добился. Реддл флегматично заметил: — Не альфы нанесли эти увечья. И не альфа сломал твои кости. — Я не собирался рожать невесть от кого, — прохладно отозвался Регулус, с трудом пересаживаясь обратно в кресло. Он спешно добавил: — Мой Лорд. — Что за эксперименты? — Теперь шесть семей принадлежат семейству Блэков. Я использую их омег для сохранения молодости и своей красоты, лишая их этих преимуществ, лишая поганых насильников наследников, лишая восстановления семей, — Блэк указал на свое лицо, а на губы легла неприятная усмешка. — Кровавые ванны девственных омег делают мою кожу, мои волосы совершенными. Кровь течных омег увеличивает запас сил, а еще — дает защиту, ведь при употреблении в пищу мой запах покрывается феромонами течных заложников и заложниц. Слезы заменяют обезболивающее зелье, если эти слезы вызваны искренними страданиями. К счастью, эти страдания я вызвать способен. К счастью, мой Лорд, я отыскал множество способов обходиться без зелий. Моя красота означает в некотором роде здоровье организма. Разнообразные… Выделения моих рабов замещают другие лечащие составы. Вы говорите о практичности, моя практичность — не в немедленном уничтожении врагов. Мой Лорд, Блэки — не посредственный род, — тихо добавил мужчина. Надменность с голоса моментально стекла. — Да, у меня проблемы с ногами и голодом. Но это не помешает мне быть полезным. «Что же, по крайней мере этот калека — вызывающе живуч,» — подумал Том, постукивая пальцем по поверхности деревянного стола. — «Все еще не о том голова болит. Но я был прав — Регулус настолько же эксцентричен, что и его старший брат. Выделения омег, способные заменять зелья или же самообман? Эта самка действительно выглядит вполне здорово, несмотря на обезвоживание и начальную форму истощения. Штукатурка. Напускное. Вскоре калека не сможет даже с кресла подняться. Ему нужен курс витаминов или особая диета. Необходимо заново сломать поврежденные и неправильно сросшиеся кости, затем залечить бадьяном и костеростом. Думаю, дело не в позвоночнике, а в тазовых костях, ноги имеют чувствительность, с помощью трости, но эта самка может передвигаться. Свалю эту заботу на Снейпа, если тот пройдет проверку. Зельевар… Займется этой теорией. Мне нужно время. Будущая версия откуда-то взяла зелья, а значит и ингредиенты к ним будут доступны. Зельевар нашему делу не помешает. Что у него за связи с Поттером?» — Будешь наблюдать за нашем гостем, — произнес Реддл. Теперь нужна проверка и самого Блэка, насколько он будет полезным. — Считаешь его поведение. Найдешь точку давления и выведешь из себя. Регулус выглядел несколько разочарованным. Честно говоря, он ожидал хоть какую-то реакцию на сказанное, это было довольно провокационным, шоковым, пошлым, личным, а Темный Лорд и бровью не повел. Все, кто узнавал об особенных процедурах Лорда Блэка, приходил в отвращение или ужас. Неужели единственной точкой давления самого Темного Лорда был мальчишка Поттеров? Действительно ли между ними была привязанность? Все, что мужчина успел понять про Волдеморта, заключалось в Поттере, в реакции на насилие, в реакции на продолжение рода, в реакции на выбор разумности. Регулус был в восторге, помимо прикосновения к травме — своих детей иметь он не мог. Сознание корежила мысль, что от них можно отказаться добровольно. Впрочем, омега не считал себя тем, кто достоин судить Темного Лорда. Его внезапное появление вызвало в голове полный сумбур, водоворот, ураган. Блэк был полностью ослеплен. Внешняя непривлекательность пары Поттера стала свечением, Регулус чувствовал свое ускоренное сердцебиение и трепет, но глаза поднимать не смел. — Что угодно. Том скрябнул ногтями по столу, когда пальцы сжались в кулаки. В его груди тлела лишь ненависть и отвращение. Безмозглые отвратительные твари. Пресмыкающиеся перед жестокостью и силой, насекомые. Это должно было быть приятным, но никакого удовольствия от этого подчинения Реддл не чувствовал.       Поднявшись из-за стола, молодой мужчина молча шагнул к камину, подхватывая горсть пепла и возвращаясь в особняк Поттеров, намереваясь за оставшееся время до «собеседования» посетить могилу, переместившись через сундук в Норвегию.       Том медленно открыл дверь комнаты покойных Поттеров, скользнув внутрь. Он остановился посреди спальни, задумчиво оглядывая уже восстановленную мебель. Кровать была разломана и отброшена к противоположной стене, стол перевернут, стулья разбиты швыряемыми в них телами. Это на самом деле не имело никакого значения. Омега повернул свою голову к роковому окну, послужившему спасением для ребенка. Волшебник шагнул к нему, замечая свое бледное отражение. Рука переместилась к прохладному гладкому стеклу, скользя к подоконнику. Ребенок. Он сильно повредился, упав на землю. Это тоже не имело никакого значения. Не в этом была проблема, не в этом главная ошибка, которую Том до сих пор не учитывал. Ладонь вновь легла на стекло.       Гарри отвернулся от созерцания улицы, убирая руку от окна, оглядываясь на вошедшую мать. Та мягко улыбалась, придерживая большой живот рукой. — Дорогой, ты уже собрал свои вещи? Не заставляй домовиху искать их в последний день, обязательно что-нибудь да забудете. А нам потом отсылать. Мальчик кивнул, тоже рассеянно улыбнувшись. Мысли в голове струились беспокойные. Кажется, снаружи, под тенью деревьев, он видел силуэт. Сириус не подавал признаков жизни уже несколько дней, в одно прекрасное утро просто сбежав из поместья Поттеров. В последнее время он забывал все имена, забывал даты, забывал самого себя. Он стал агрессивнее, беспокойнее. Глаза теперь оставались красными, а запах петрикора забивал ноздри. — Где папа? Он обещал сводить нас к… Снизу, со стороны прихожей, донесся раскатистый громкий рык, прервавший речь юного альфы, крики Джеймса, звуки разламываемой мебели и топот ног вверх по лестнице. Лили моментально оттолкнула от себя сына, силком заведя его за диван, к стене, скрывая от чужих глаз. В комнату забежал потрясенный, бледный, заляпанный кровью отец семейства, тут же пытаясь закрыть за собой дверь, но та с грохотом распахнулась обратно, и в комнату влетел обезумевший от ярости Сириус Блэк.       Том неторопливо приблизился к одному из восстановленных магией стульев, поднял его на руки и с силой швырнул в окно, разбивая его с громким звоном вдребезги. Следом послышался глухой удар об землю. Реддл застыл на одном месте, когда получил все нужные подтверждения догадкам, и волоски на его руках встали дыбом. Он вернулся к окну, опуская изящные ладони на острые края, повреждая кожу. По испещренному трещинами стеклу потекли капельки крови. Омега посмотрел вниз, куда предположительно должен был упасть Гарри. Громкий звон все еще закладывал уши, звон, что, несомненно, был слышен в каждом уголке дома, слышен для острого слуха спятившей омеги, слышен для его понимания о местонахождении крестника. Понимание, что искалеченный падением Гарри Поттер не мог больше спрятаться или сбежать, не с теми повреждениями. Том стиснул пальцы крепче, вплетая в тревожное понимание больше физической боли, разрывая нежную кожу осколками.       Как он спасся?       Выпрыгнув с другой стороны сундука в Норвегии, Том вытащил волшебную палочку и без промедления аппарировал к нижним курганам. Кожу моментально опалило жаром раскаленной печи, а уши наполнил грохот гудения спертого воздуха. Черная дыра уже заполняла все пространство разрытой могилы и по форме напоминала неровный прямоугольник. Отверстие все еще увеличивалось, выплескивая мощный поток энергии в пространство, наружу, выворачивалось наизнанку, соединенное с этим миром, с той стороной, с телом и душой Тома Реддла. Пуповина, питавшая до сих пор.       Над головой тяжелели темные, почти черные тучи. Птиц не было слышно. Ни птиц, ни насекомых, ни зверей. Могильник и лес вокруг наполняла звенящая, гудящая тишина пустоты.       Скинув с себя одежду, омега опустился на колени, зарывая окровавленные пальцы в горячую почву, отрывая землю крупными комьями и с наслаждением размазывая по своему телу, по лицу, втирая в глаза, в голову, вновь ныряя обратно и уже наполняя могильной почвой свой рот, желудок, пока в животе не появилась приятная тяжесть насыщения. Ноздри забил запах разложения, металлический привкус крови и природные феромоны хлорки и растворителя. Живая кровь в венах знакомо забурлила, отзываясь на мертвую, собственную. Воздух, кажется, загудел отчетливее, тревожнее, предупреждая о незавершенном мрачном ритуале воскрешения, воскресения, рождения. Том растянул губы в улыбке, перед тем, как упасть в черное отверстие, пропадая там с головой.       Вернулся Темный Лорд даже позже, чем сам Поттер. Но уже абсолютно чистый, спокойный, удаливший из головы полыхающие эмоции, а с тела жуткий ненормальный жар ритуала. Кожа была еще горячей, но это становилось терпимее прошлых вылазок. Альфа тихонько сидел в самом углу столовой, забравшись на кресло вместе с ногами и нечто усиленно записывал в потрепанную тетрадку, иногда прерываясь на раздумья. Его губы двигались, а бровь сведена к переносице, показывая напряжение человека. Омега подошел ближе и согнулся, собираясь было заглянуть в записи, как вдруг Гарри быстро отдернул руки, прижимая тетрадь к груди. Том медленно выпрямился, впервые встречая такой странный отказ. Тайну. В голове моментально возникли ассоциации с выбором нового дома, где Поттер вел себя так же странно. Теперь же на носу маячила свадьба. — Если я прочту твою свадебную речь заранее, то смогу с помощью Легилименции показывать ее текст в твоей голове, если вдруг ты что-то забудешь, — улыбнулся Реддл вновь протягивая руку в сторону тетради. Лицо Поттера в миг окрасилось жутким разочарованием. — Что такое? — Как ты понял? Темный Лорд присел на подлокотник кресла, с неудовольствием замечая, как записи прижимают к чужой грудной клетке еще ближе. Да что за реакция такая? Будто бы омега собирался силой выдирать несчастную тетрадку из рук, будто бы этим можно остановить манящие чары Старшей Палочки. Детский сад. — Так же, как и твое решение выбрать нам местожительство путем психологического теста. Гарри, это не страшно, если я узнаю содержимое речи заранее, ведь я все равно узнаю. Не хочу, чтобы ты сожалел об ошибках или считал праздник неудавшимся. Или от волнения вовсе сбежал из-под венца, — усмехнулся мужчина, и напряженный до этого Гарри слабо улыбнулся в ответ. — По моему расписанию не предусмотрено побегов или перерывов. Сделать тебе короткое окошко для пары обмороков? Или несколько часов для побега в другую страну? Я даже оповещу заранее Невилла Лонгботтома, ибо к кому же ты еще сбежишь? Улыбка увяла с губ альфы, и Том замолчал, нахмурившись. Он на самом деле рассматривал варианты, куда мог сбежать партнер, если такое произойдет. Это должно быть знакомым и безопасным местом, где можно схорониться на время. Не обязательно тайное. Реддл не сомневался, что смог бы взломать защитные чары практически всех домов, с новыми потусторонними силами и Старшей Палочкой. Только насчет Фиделиуса не был до конца уверен, там замешена совершенно иная магия. Лонгботтомы… Были приемлемым вариантом на самом деле. Выбор разума, не тела. — Это не упрек, — вновь попытался расслабить Поттера Том, потянувшись к его плечу, однако второй волшебник весь съежился. Реддл вздохнул, и его пальцы сжались в кулак, замерев в воздухе. — Я не пытаюсь отнять у тебя эту чертову тетрадь. Мне нельзя погладить твою шею? Это совсем не больно. — Ты — черт, — закатил глаз Гарри, наконец, перекладывая примятый предмет на свои колени, впрочем, не разжимая с него ладоней. Когда к плечу и горлу действительно скользнули горячие пальцы, щеки заалели от удовольствия. — Это папина. Захватил из дома, чтобы убить время, пока нам колдуют одежду. Не поверишь, это были его подростковые записи. Ужасное качество, — он выдохнул, слегка подставляясь под гладящую его шею и голову руку. — Я не собираюсь никуда сбегать. А перед церемонией выпью столько волчьего наркотика, что избавлю себя от падения в обморок. Еще чего! От стыда сгорю просто. Ах да, я принес кольца, — мужчина повернул лицо к внимательно наблюдавшему за реакцией спутника Реддлу, и зелень радужной оболочки глаза словно бы засияла ярче прежнего. — Хочешь посмотреть? Не то чтобы Том хотел видеть эту бижутерию. Не то чтобы он мог отказать Поттеру. Поэтому просто кивнул, соглашаясь: — Хочу. Это было неплохо для ужасающе романтичного Гарри Поттера. Том не увидел ничего вычурного или милого, там даже не было слезливых надписей, как на куске надгробного камня. Три руны с обратной стороны на каждом, простое золото, одинаковая ширина, только диаметр отличался. Кивнув, омега взял в руки кольцо с норвежским темно-бордовым камушком. Довольно массивное и тяжелое, совершенно мужское. Его Том сразу же надел на указательный палец, чувствуя незначительное тепло от давнего подарка. — Одежда? — напомнил мужчина, зная, что спутник желал продемонстрировать и ее, и Гарри бросился к большим пакетам в углу комнаты, вытаскивая два свертка — один черный, другой неопределенного золотистого оттенка, и омега удивленно улыбнулся на странный выбор цвета. Поттер же казался удивительно счастливым, и Реддл был удовлетворен решением приобрести свадебные тряпки, а не трансфигурировать из первого попавшегося под руку материала. — Я подумал, что выбирать и для себя черный цвет будет как-то мрачно, — неловко пояснил волшебник, и его пальцы мелко подрагивали от волнения. Голос тоже дрожал от плохо скрытых чувств. — Я думаю о том, что на меня будет смотреть целая толпа, и боюсь выглядеть нелепо. Просто застыть дураком или с тупым выражением лица, или постоянно падать, или краснеть, как рак. Я точно переверну весь фуршет и наступлю тебе на ноги. Меня уже тошнит. «Толпа? Я не собирался приглашать толпу,» — удивленно подумал Том, молча наблюдая, как альфа стягивает с себя домашнюю одежду и переодевается в недавно купленный наряд. Это была довольно объемная одежда, и сверток с одеждой другого жениха был не менее крупным. — «Черт возьми, ему нужны гости. Сколько? Сколько приглашенных будет достаточно, чтобы праздник, по мнению Гарри Поттера, считался удачным и прекрасным? Появятся свидетели моей смененной фамилии, свидетели личности Лорда Волдеморта. Нет, нет, Пожиратели Смерти под Империусом, они уже никому не расскажут. А все те, кому было доложено о моей личности подчинены уже ими. Аврорат… Ничего не сделает. Уже нет. Мое задержание было незаконным, без обвинения и преступления. Теперь, не имея предателей, но получив нужные связи, я обойду любой ордер на арест или обыск. Гости… Шумный праздник и тупой смех, а ведь месяцы назад я клялся себе, что будет только быстрая расписка в документах.»       Реддл прервал удручающие размышления, когда Гарри, наконец, не замер перед ним в свадебной мантии. И если этот образ нельзя назвать красивым, совершенным, то омега уже не понимал, какой именно можно. Одежда оказалась цветом дорогого шампанского, слегка золотистый, но не блестит при ярком дневном свете. Высокий плотный ворот, очень узкие манжеты на длинных рукавах, прекрасно скрывающие метку с именем истинной пары, длинные полы плаща и простой мужской туники, высокие сапоги в тон праздничному наряду. Под верхней мантией был еще слой более светлого оттенка, по краям плаща виднелся бледный золотистый узор. Никаких украшений, рисунков или вычурности, чем любил баловаться Поттер при трансфигурации. Это было красиво. Гарри казался взрослее и собраннее, а непривычная одежда изменила даже его взгляд, осанку. Хотя менее зажатым он не стал. — Напомни, почему я разрешаю тебе носить эти драные маггловские тряпки? — простонал Темный Лорд, пораженный мыслью, что альфа на самом деле постоянно ходит в растянутом старом тряпье. — Ты выглядишь замечательно. — Они не драные, — рассмеялся Поттер, неловко запуская пальцы в челку. — Они убогие, — не согласился Том, поманив альфу к себе на диван. — Взгляни, тебя одели, как божество. Я обязательно займусь интересной одеждой и для тебя. — Сам ты убогий! Я ношу эти вещи, потому что они удобные! — вспылил волшебник, решительно седлая улыбавшегося омегу и склоняясь к его лицу, тем не менее, довольно нежно целуя его слегка шершавую от отрастающих волос голову. Реддл серьезно ответил: — Только из-за этого. Он притянул к своему лицу обе руки Поттера, разглядывая узкие манжеты, и тот замолчал, пытаясь разобраться в настроении возлюбленного. Том неспешно расстегнул несколько скрытых пуговок, переворачивая руку ладонью вверх. «Джинни Уизли». В сердце кольнула уродливая злоба, что посторонний человек, эта самка пометила Гарри как свою собственность, и никакая свадьба не уберет эту метку с кожи. Даже смерть не уберет. Том задрал рукав и собственной мантии, приблизив потускневшую надпись имени Лестрейндж к имени Уизли. Единственное место на их теле, к которому не желалось прикасаться губами. Реддл бы срезал с кожи этой самки имя Гарри Поттера, чтобы оно более никому не принадлежало, чтобы она не смела его касаться, уверенная в судьбе или обмане. Совершенно как рабство. Бирка на ухе свиньи, которую вскоре спарят с выбранным самцом. Животное, что было выбрано для производства потомства, новых животных. Том бы срезал имена с каждой руки волшебника. — Ты думаешь о чем-то страшном, — заметил Гарри, отстраняя свою кисть из рук мужчины. — Не причиняй вреда Уизли, она ни в чем не виновата. Том ничего не ответил. Он отдернул рукав, скрывая метку на своей коже, и внимательно заглянул в серьезное лицо партнера. Слишком добрый. Доброе божество. Разве такие бывают? Реддл опустил ладони на бедра Поттера, думая, что держит в руках самую большую ценность, редкую, единственную в своем роде, даже если в глазах бога Волдеморт тоже являлся богом, не имело значения. Гарри говорил метафорически, а омега всегда всерьез. Альфа так сильно переживал о свадьбе, тогда как Тома она не волновала совершенно, ведь это всего лишь смена фамилии. Они и так были вместе, они и так остались бы вместе. Росчерк имени на документах не означал полную принадлежность кому-то или не дарил человека в собственность, Реддл мучительно обходил стороной ассоциации с метками на запястьях, постоянно прикладываясь к убеждениям, что их будущий брак по уму, по выбору разумности, для новой личности Тома Поттера, для счастливой мечты Гарри Поттера, а не еще один росчерк имени, подчиняющий и обязывающий.       Омега столкнул мягким тычком руки нахмуренного альфу со своих ног, резковато поднимаясь с дивана и опускаясь на колени на пол, решительно разведя бедра Поттера в разные стороны и устраиваясь между ними с таким мрачным, раздраженным видом, что в который раз обескураженный волшебник и подумать не мог о каком-то эротическом подтексте. Иногда самое простое, человеческое поведение Реддла пугало до чертиков его выражением лица или жестами, нетипичными в этой ситуации, тревожа сознание. Кто вообще с таким лицом расстегивает пуговицы в районе паха и высвобождает из трусов мягкий член? Не зная спутника достаточно хорошо, Гарри подумал бы, что его орган и вовсе откусить собираются, если не оторвать. Нет, во время близости он часто наблюдал странное лицо Реддла, иногда откровенно жуткое, и привычка помогла не отпихнуть ногой явно рассерженного и пышущего яростью омегу прочь. — Иногда я совсем не понимаю, что за процессы протекают в твоей беспокойной голове, — неровным голосом отозвался Поттер, когда тонкие пальцы обхватили орган, и Том решительно насадился ртом до самого узла. Реддл мрачно взглянул на альфу исподлобья, молча двигаясь головой по еще совершенно вялому члену, опустив ладони на разведенные бедра. Гарри вновь чувствовался скованно, и омега опустил веки, догадываясь, что режущие мысли полностью отражаются на лице — после нескольких долгих минут тишины пенис во рту и не думал крепнуть. Замедлив движения слегка болевшей челюсти, Том отстранился, опуская голову щекой на чужое бедро, разгоняя пылающие эмоции, перед тем, как заглянуть в напряженное лицо Поттера уже со спокойствием. — Не хочешь? Всего лишь решил тебя слегка приласкать. Я собираюсь сделать приятно. Без продолжения. — А что, это есть в твоем расписании? — Хочешь взглянуть на мой график отсосов? — лукаво ухмыльнулся Реддл, разглядывая эмоции волшебника сверху, и там отразилось смятение. — Не переживай, я составляю тебе такой же. — С таким выражением лица только члены откусывать, — осторожно прокомментировал Гарри, и второй мужчина неопределенно фыркнул, сплюнув на свою ладонь и протягивая ее к паху пары, продолжая касания и скольжения. — И ты даже не подумал меня остановить? — в свою очередь поинтересовался Реддл, приблизив лицо к слегка дернувшемуся пенису и неприлично потершись о него губами, сминая их о мягкую кожу органа. Темные глаза оставались непреодолимо режущими, застывшими, и Гарри не позволил себе обмануться. — Через три дня выпускной. Что думаешь о нем? — Я думаю о том, что ты атаковал мой член, а сейчас пытаешься разогнать у меня лишние мысли, — довольно зорко отследил причину вопроса Поттер, покрываясь мурашками, когда Том бесстыдно втянул в глубину рта одно яичко, вдавливая голову в пах, впрочем, не прерывая своего пристального внимания за лицом любовника, и это опять было более чем просто жутким. — Я н-не против, только не съешь меня, хорошо? По всей промежности почувствовалась вибрация чужого смеха, заставившая вздрогнуть. Том вновь оторвался от своего занятия, обрывая нить слюны на подбородке, и альфа ощутил, как горят его щеки. Несмотря на нетерпимый взгляд, Реддл выглядел абсолютно возбуждающе. — Я должен показаться на людях, перед тем, как меня забудут, — объяснил омега, пригладив влажный и еще слишком мягкий член пальцами, размещаясь удобнее на полу у разведенных ног. — Показаться, как бывший студент, простой выпускник-омега, по уши влюбленный в другого самого обыкновенного альфу. Губы Гарри дрогнули от сдерживаемого смеха, а плечи начали постепенно расслабляться. — Тебя никто и никогда не считал простым студентом. Омега хмыкнул, возвращая лицо обратно и обхватывая губами скрытую крайней плотью головку, пропуская ее глубже в свой горячий рот. Альфа сжал пальцы на сидушке дивана, не препятствуя, и его дыхание ускорилось — разума Том терять не собирался, хотя внезапная атака немного выбила из колеи. Влажное кольцо губ, скользкий язык и потрясающий жар рта постепенно вытеснял тревожные мысли о состоянии явно взбешенного Темного Лорда. Чем? Поттер не видел ни одной причины такого поведения.       Реддл удовлетворенно погладил мышцу бедра чародея, когда от Гарри, наконец, последовала реакция на ласку, и член начал крепнуть и увеличиваться во рту. Омега замедлился, переходя на размеренный ритмичный темп, не обращая внимания на раздражение в горле, когда возбужденный орган с трудом проникал глубже, ведомый движением рта на нем. Темному Лорду нравился звук частого дыхания сверху, давление крупной головки в глотке, молчаливое согласие его божества, напряженные мышцы под пальцами и гладкая ткань свадебной мантии. Том и сам задыхался, в глазах щипало от слез из-за постоянного трения в горле, а щеки горели из-за прилившей к ним крови. Во рту перекатывался вкус соленой смазки и ощущения бархатистой нежной кожи, мягкости и твердости одновременно, вспухающих вен, и вторая рука обхватила узел, мягко сжимая его кольцом, вырывая из Поттера первый негромкий стон. «Видишь, как приятно, как хорошо тебе, сколько удовольствия я могу доставить и без блядской бирки в документах или руке,» — думал Том, не открывая глаз и не показывая новую вспышку ярости. Он внимательно следил за своими руками и хваткой челюсти, и все оставалось в полном порядке. — «Как мало имеют значения имена и фамилии для отношений. Насколько они ниже настоящих причин.»       Реддл вновь опустился распухшими губами до самого узла, замирая и сильно сжимая горло на подрагивающем органе, до ярких точек перед глазами, отчего Гарри слегка подбросило на месте. Он несдержанно подался бедрами вверх, и Том поощрительно замычал, возобновляя движения. Омега обвил руками Поттера, насколько это было доступно, шаря ладонями по слоям мантии, и ускорил скольжения ртом по его члену, стискивая губы крепче, ощущая удовольствие от ответных осторожных толчков вверх. На голову опустилась рука, и Реддл жестко взглянул на Гарри снизу-вверх, приказывая. Давление чужой руки усилилось на затылке, в такт толчкам и покачиваниям головы, и взгляд Тома потемнел даже сильнее. Темный Лорд бесконечно любил ситуации, когда спутник понимал требование безо всяких слов, даже если этот приказ был в проявлении грубости к Реддлу, в проявлении нечто совершенно противоположного подчинению.       Вернувшись мыслями к удовольствию, омега опять насадился до упора, едва не подавившись собственной слюной, замирая, слыша, как ускоряется дыхание Поттера, а его руки спешно пытаются отстранить голову от паха, и Том неторопливо подался назад, не обращая внимания на давившую на лоб ладонь, пока в рот не ударила струя горячего семени. Дождавшись, пока потяжелевший орган во рту не перестанет пульсировать в оргазме, мужчина так же неспешно пропустил его вглубь рта и горла, перед тем, как не сняться с него полностью. Сплюнув на пол сперму и очистив его ленивым взмахом руки, Том мирно поцеловал медленно опадающий орган альфы где-то возле головки и аккуратно заправил его в нижнее белье, застегивая все пуговицы на штанах. — Скоро здесь будет будущий Пожиратель Смерти, — немного хриплым голосом произнес Темный Лорд, утирая влажные губы пальцами и поднимаясь с колен, разглядывая слегка растерянного и еще красного Поттера на диване. — Переоденься и спускайся в столовую, мне весьма интересно взглянуть на этого Снейпа. Он очень рвался попасть на эту беседу.       Не удивительно, что Гарри вновь забился в самый угол, где с первого взгляда и не разглядишь, кто именно там сидит. Похоже, за частыми визитами это место было опробовано не раз. Прятался от Вальбурги Блэк? Делал себя наименее приметным для оскорблений? Поттер опять засел с тетрадкой и маггловским карандашом, почти сразу потеряв интерес к скупому разговору Регулуса и Тома. Том же не мог не возвращаться взглядом к углу просторной столовой, где из-за высокой спинки кресла торчала черная макушка партнера. Было забавным наблюдать за общей невозмутимостью и сосредоточенностью альфы, все еще чувствуя во рту вкус его семени.       Блэк пытался вести себя непринужденно и вывести на разговор Темного Лорда, но тот по большей части молчал. Когда в камине полыхнул волшебный огонь и оттуда в положенное время вышел высокий мрачный волшебник, Том приметил появившееся в воздухе всеобщее напряжение. Регулус замер на одном месте, стараясь не показывать страха, а шорох бумаги с дальнего угла столовой притих. — Благодарю за то, что согласились выслушать, — сухо кивнул Северус Снейп вместо приветствия, и Реддл молча указал ему на свободное кресло. Разменивать время на длинные пустые диалоги бывший зельевар не стал, сразу перейдя к делу: — Я ищу работу. И наслышан о ваших стремлениях изменить мир в лучшую сторону. Наслышан о вашем мнении касательно истинных пар, касательно сумасшествия омег. Волшебники сходят с ума не только из-за новой болезни, в стране беспорядки. — Как обустроились в новом мире с закрытым банком, с закрытыми магазинами и отсутствием заказов? Как вы выживаете, мистер Снейп? Альфа пристально разглядывал говорившего, не таясь. И находил его облик преотвратнейшим. Фрик. Если этот омега решил таким внешним видом вызвать шок, ступор, то определенно знал в этом толк. Вот только не желание подчиниться рабской метке. И уж точно странный болезненный вид не показывал «великую силу» о которой ходят слухи. — Маггловский мир, — ответил мужчина. Снейп не видел смысла в этих расспросах, но то была элементарная вежливость и этикет. — Справляюсь. Недостаточно, как видите. Мне нужен волшебный мир, и к простецам перебираться я не хочу. Я заинтересован странной организацией, в которую уже вступило так много чистокровных взрослых волшебников. Это создает определенную репутацию для нового Темного Лорда. — Вы понимаете, что означает быть Пожирателем Смерти? — улыбнулся Том, поддерживая уважительный тон. Этого колдуна омега еще не знал, чтобы полностью разобраться в его личности. — Понимаете, что значит служить под началом Темного Лорда? Снейп немного помолчал, обдумывая ответ. — Я хочу работать на того, кто окажется достоин таких громких слов. Пожиратели Смерти согласились принять рабскую метку и служить «хозяину», говорят о силе Темного Лорда, о его бесспорном могуществе, влиянии, но я не вижу причин подчиняться едва окончившему школу юнцу. Не пытаюсь оскорбить или проявить неуважение. — Я люблю, когда люди мыслят логически, ищут доказательства и используют прямые факты, — медленно ответил Том, разглядывая скупое на эмоции лицо. Окклюменционные щиты находились на неплохом уровне, и без нужного заклинания их было не взломать одним взглядом в черные глаза. — Однако вам никто ничего не должен. Тем более Я никому не должен что-то доказывать. Взрослый альфа кивнул, соглашаясь. — Однако у взрослых и ответственных колдунов хватило ума принять клеймо от школьника, и я пытаюсь понять причины таких решений. Я слышал множество слухов, слышал и о наследии Салазара Слизерина, и мне недостаточно кровной славы предка, чтобы стать рабом омеге. Регулус отозвался раньше Реддла: — Ты пришел за помощью к Нему, находясь в бедственном положении, пришел просить работы, и все еще пытаешься сохранить гордость? Кому нужна твоя жалкая гордость? Что ты можешь без ингредиентов для зелий? — заметив на себе холодный презрительный взгляд, Блэк очаровательно ухмыльнулся. — Мы должны быть впечатлены твоей так называемой непрогибаемой спиной? Ах, какой молодец, задрал нос, ища поддержки у возраста и опыта. И это все? Мгновенное уважение и признание. И мы тут же начнем доказывать, насколько организации Темного Лорда подходит великий Северус Снейп. — Я не спрашивал твоего мнения, — мрачно предупредил мужчина, и в голосе определенно читалась хорошо сдерживаемая злоба, необъяснимая, странная. Северус больше не смотрел на Блэка. — И обращался не к тебе. Возраст и опыт имеют значение большее, чем кровь предка. Слухи — часто лживы. Я дорожу своей жизнью, чтобы без оглядки отдавать ее в чужие недостойные руки. — А в достойных руках моментально станешь послушной зверушкой и склонишь шею для ошейника? Понимаю, — продолжал усмехаться Блэк, несмотря на его побелевшие от напряжения пальцы. Просто смолчать он не мог никогда, запертый в одиноком доме на долгие годы. — Однако прямо сейчас у тебя нет никакой работы, прямо сейчас ты должен просить и умолять, а не выпячивать грудь на «слишком молодого омегу», ведь именно в этом все дело? Повисла еще одна напряженная тишина. Том молча разглядывал двух волшебников, все еще не зная, как относиться к гостю. Глупым он не был. Снейп — настороженный, скрытный и недоверчивый, слишком гордый. Конечно, гордость в любой момент можно разломать «Империусом». Вот только стоит ли ради какого-то гордеца заполнять нагруженный разум Темного Лорда еще одним подчиняющим заклинанием? — Омеги не обучаются сложным чарам, у них нет стремления и возможностей, тем более обрести бессмертие, обрести способности к запретным ритуалам и заклинаниям, у них нет тяги к власти, и я хочу найти того, кто стоит за действиями Темного Лорда, омеги, кто выступает от его имени, — наконец, подошел к делу Снейп, по всей видимости, раздраженный вмешательством постороннего. Тем более еще одной омеги. Подчиняться другой. Том ясно читал это, узнавал реакцию. — А именно — вызвать Темного Лорда на дуэль. Видеть собственными глазами. Реддл тихо рассмеялся, удовлетворенный требованием, и Регулус вторил ему похожим смешком, отчего гость помрачнел даже явственнее. Именно так и ломались консервативные волшебники. Именно так молодой Темный Лорд и брал их себе — силой. — Я согласен на дуэль, но на некоторых условиях, — насмешливо ответил Том. — В случае проигрыша вы подставите руку под мою Метку без единого возражения. В случае проигрыша вы согласитесь на любую работу, что я собираюсь предложить. И в случае проигрыша станете моим слугой на тот срок, пока я не решу иначе вашу судьбу. — Меня этим не запугать, — отрывисто произнес альфа. — И в ответ я тоже хочу выставить условия моей победы. — Да все, что угодно, все, что попросите, — снова рассмеялся Реддл, разведя руки в стороны. — Я хочу Гарри Поттера, который удерживается в этой организации. Смех оборвался довольно резко, и улыбка на губах Темного Лорда застыла. — Да идите-ка вы на хер с такими предложениями, — отозвался голос с другого конца столовой, и альфа, дернувшись, перевел ошарашенные глаза на выглянувшего из-за кресла Гарри. — Шуруйте своим ходом куда угодно, Снейп, не лезьте ко мне. — Поттер, — выдавил из себя зельевар, пораженный его присутствием здесь, его взъерошенным недовольным видом, его домашней простой одеждой, каким-то занятием в руках, помимо рабского служения. На лице молодого мужчины была черная кожаная повязка с символом «V», и первый шок стал проходить довольно быстро. А вот и рабская отметина на самом альфе. — Какая встреча, Поттер. Отец никогда не учил не связываться с плохой компанией? — Учил, — прохладно огрызнулся тот. — Именно поэтому я посылаю вас прямо сейчас на хрен. Не лезьте. Моей матери больше нет в живых, и искать вам в моей компании уже нечего. — Дело не в Лили, — в лице Снейпа мелькнула боль, и Регулус впился в черные глаза гостя считывающе, пристально, понимая, в чем дело. — Ты ее сын, в тебе ее кровь, и я… — С какой целью тебе понадобился Гарри Поттер? — ласково переспросил Реддл, перебивая колдуна на полуслове. Внутри все начало сжиматься от подкатывающего к горлу бешенства. Вот так просто и прямо, открыто потребовать Гарри у Лорда Волдеморта, не опасаясь последствий. — Никто не держит его здесь силой. Зачем тебе нужен Гарри Поттер? — Защитить от преступного мира, в который мальчишка попал по незнанию. Защитить от организации Темного Лорда, то, что должны были сделать любые родители. — Потому что Сириус Блэк больше не в Азкабане, — нежно поправил его Регулус, и Снейп дернулся в который раз — это было прямым попаданием в цель. Блэк прикрыл глаза на пару секунд, меняя свое выражение лица до неузнаваемости. Со стороны Поттера послышался шокированный вздох. Сириус. Тот же прищур, та же кривая ухмылка, тот же насмешливый блеск глаз. Омега заправил тяжелые пряди волос за уши тем же неряшливым жестом, расправил узкие плечи и нарочито небрежно развалился на спинке кресла, где сидел. Практически идеальная копия, разве что более красивая и ухоженная, копия Сириуса Блэка. И в лице Снейпа сквозила отчетливая, непередаваемая ненависть. — Ведь тебе очень знакомо мое лицо, Нюниус. Посмотри, оба врага, таких похожих, мы оба здесь, — Том резковато перевел взгляд на другого омегу, приказывая одними лишь почерневшими глазами продолжать. Воздух в комнате уже нагрелся до прекрасно ощущаемого жара. — Потому что я разорвал на части не твою Лили Поттер, сальноволосый ублюдок. Ах, в школе мы так враждовали против тебя вместе с Джеймсом, я рассказывал младшему братику о нелюдимом заморыше очень многое. Как наш гордец бегал по всему замку без грязных подштанников или едва не помер, спасенный Джимом от лап оборотня. Слишком любопытный длинный нос. Да, Гарри, даже Люпин замешен был в этих глупых склоках. Насколько же велика гордость и детская обида, ревность и зависть, что ты решил использовать сына своей возлюбленной для мести? Так и остался жалким заморышем. Снейп весь подрагивал от ярости и унижения, вперив свои расширенные глаза в Блэка, видя в нем точно не Регулуса. Даже Гарри прямо сейчас ощущал присутствие старого, прежнего крестного. И сердце его бешено колотилось. — Объяснись, — ледяным тоном отрезал Реддл, все еще впиваясь взглядом в лицо гостя. Блэк же посмотрел на донельзя потерянного Поттера, а затем на настороженного и такого же злого Снейпа. Они не любили друг друга, явно не любили. Гарри — копия истинной пары Сириуса. А Сириус убил Лили. Здесь он знал немного больше Темного Лорда, что поспешил рассказать. — Не думаю, что он хочет причинить вред Гарри или воспылал к нему самыми лучшими чувствами, мой Лорд, — ответил Регулус, уже привычным для себя голосом, расслабляя мышцы лица. — Он хочет использовать его для поимки Сириуса, на живца. Хочет отомстить моему брату, приманив его Поттером. Сириус охотится на Гарри. И придет прямиком в ловушку. — «Приманив», — прошептал Том, медленно поднимаясь с кресла. Он посмотрел на свои бледные тонкие пальцы, возле которых уже покалывало электрическим током. — Да, у нас будет дуэль прямо сейчас, — заметив, как Гарри тоже быстро поднялся на ноги, тихо предостерег: — Не вмешивайся, — Реддл медленно повернул голову к Снейпу. — Ты не способен убить омегу, поэтому деремся до первой крови. Регулус. Проводи нас в дуэльный зал. Поттер не собирался оставаться в стороне, просто пошел следом, грозно зыркая на силуэт ненавистного Снейпа, который уже имел честь подбивать клинья в отношения их семьи, навязывался матери, постоянно что-то ей писал. Конечно, отец и крестный жестко отшивали недруга, конечно, Гарри всегда их поддерживал, пусть мама и была недовольна таким поведением и школьного друга, и мужа, и сына. Альфа на самом деле не испытывал ненависти к зельевару, пока тот не начал унижать и его самого. Маленький Гарри не совсем понимал, чем заслужил такую злобу от незнакомого волшебника, но почти сразу ответил взаимностью. Новость о том, что его собирались использовать, чтобы причинить вред больному крестному, заставила нервы кипеть.       А еще, кажется, Поттер начал бояться дядюшку даже сильнее. — Повезло, что Снейп не выловил тебя в одиночестве, — негромко произнес Блэк, отвлекая альфу от неприятных воспоминаний. — Насколько Нарцисса успела рассказать, Северус Снейп довольно сильный соперник, уже сильнее ее мужа. Думаю, ты бы с ним не справился. Тем более, имея всего один глаз и недостаток в практике сражений. — Даже использовав меня, как «наживку», — тоже очень тихим голосом ответил Гарри, замедляя шаг и разглядывая макушку впереди идущего Реддла. — Снейпу не справиться с Сириусом в прямой атаке, никогда. Только ловушка и хитрость, но крестный прямо сейчас не животное, не монстр с тупыми инстинктами, он тоже мыслит, он использует заклинания, и он бывший Аврор. Снейп, может, и сильный, но он не сумасшедшая омега. — Дальше по коридору, черная дверь, Повелитель, — громче произнес Блэк, после чего перешел на шепот: — Как он? Как мой брат? Поттер несколько мгновений пожевал губы. Кулаки машинально сжались. — Страдает. Но способен общаться. Зациклен на дне, когда убил моего отца. В дуэльном зале было так же пыльно и грязно, за ним уже давным-давно никто не следил. Регулус передвигался с вычурной тростью, но с болезненным трудом и сильно хромал, и добирались до большой прямоугольной комнаты волшебники довольно медленно. Гарри постоянно поглядывал в сторону прямой спины своей пары, на его уже темную от слегка отросших волос макушку, чувствовал горячий воздух вокруг него. Альфа и не пытался помешать драке, в тайне надеясь, что Том поставит чертового Снейпа на место, уткнув того носом в пол первым же заклинанием. Блэк полностью поддерживал мысли Поттера, разве что в них было куда больше кровожадного. И ожидал он не простой показательной драки.       Когда дуэлянты встали друг на против друга на приличном расстоянии, Гарри предостерегающе отвел Блэка к стене, потому что взрослый омега с любопытством разместился слишком близко к месту будущей драки. Он определенно не понимал и не знал силы Темного Лорда: в скором времени от комнаты мало что останется целого. Они напряженно замерли, разглядывая Реддла и Снейпа. Последний выглядел собрано и серьезно. Том… Поттер ощущал исходящий от него жар даже со своего места, видел абсолютно черные глаза и стиснутую челюсть. Сердце кольнуло беспокойство. Он сейчас адекватен? Это была простая злость или нечто хуже ярости к Снейпу? Том же не собирался его убивать?       Реддл неподвижно стоял с другого края дуэльного зала, не сводя немигающих глаз с противника. Нервы раскалились до бела в ожидании этой секунды атаки, омеге было плевать на первую кровь, что его действительно могли ранить или задеть, это не имело никакого значения, потому что «отдавать» Поттера он никому не собирался. Неосторожно брошенное обещание дать все, что Снейп попросит, давило раскаленной печью на сознание, Лорд Волдеморт, который допустил ситуацию, где обещал выполнить желание чужака причинить вред Поттеру. Что существуют люди, о которых Лорд Волдеморт не знает, люди, желающие потревожить здоровье смертного божества, смертного. Что Лорд Волдеморт до сих пор не нашел приемлемого способа обезопасить единственного члена семьи, если не одарить бессмертием в ответ. Что Лорд Волдеморт до сих пор не достоин своего фальшивого титула. Том смотрел на противника, однако видел недостойного себя, грязного, слабого и фальшивого.       Его мысли говорили об одном: уничтожить.       И голос в голове вторил: уничтожить.       Реддл к тому моменту не особо понимал, кого именно собирается уничтожить: свое неосторожное обещание, метафорическую угрозу всех волшебников Гарри Поттеру или самого себя.       Едва со стороны Блэка прозвучал сигнал к началу дуэли, Реддл громко взбешенно зарычал, шагая вперед и вскидывая вверх руку со скрюченными пальцами, направляя ее на только успевшего вооружиться волшебной палочкой Снейпа. Почти мгновенно воздух загудел от напряжения, и взрослого альфу моментально придавило вниз, к полу, пока не раздался громкий треск костей и треск ломаемого камня под рухнувшим телом. Том оскалился сильнее, подходя ближе и увеличивая давления воздуха на угрозу, не опуская руки. В горле все еще клокотал рык, когда с новым влажным хрустом костей по полу дуэльного зала не начала растекаться темная кровь. Снейп не двигался.       Омега резковато втянул горячий воздух сквозь плотно сжатые зубы, опуская ладонь и приблизившись к противнику. Кровь растекалась по большому периметру, и становилось понятно, что повреждения альфы — колоссальны. Реддл наступил испачканным ботинком на голову мужчины, и под подошвой раздался неприятный треск сломанной челюсти. Слабая личность, имеющая непрочные стены, плохую броню, пробелы в знаниях, магии, имеющая имя Тома Реддла, все еще ничтожный младенец из-под земли. — К ноге, животное, — он надавил еще сильнее, разламывая кость до нового приятного слуху хруста. Взгляд зацепился за изломанный изгиб широких плечей, каких никогда не было у Тома Реддла, в ноздри ударил запах альфы, чужой и неприятный, и сознание начало проясняться. Противник. Дуэль. Поттер. Голосов в голове никаких не было, только кипяток, пульсирующий в венах. — Это твое место. Снейп так и не пошевелился. Либо мертв, либо скоро станет мертвым, что было в наивысшей мере правильно, нужно. Бешенство из разума также начало отступать. Им не нужен никакой зельевар. Не нужен никто, посягающий на безопасность Поттера, просто касающийся его своей ненавистью, жаждой причинить вред. Таких людей существовать не должно. Это единственный метод оградить от опасности, от возможности ранения и тем более смерти.       Том отвернулся от поверженного тела и направился к Поттеру быстрым шагом, собираясь вывести его из дуэльного зала, но тот совершенно неожиданно отшатнулся далеко прочь. Омега остановился, не сразу подняв взгляд на лицо альфы. Он ощущал его ужас, неприятие, шок каждой клеточкой тела. Направленные на себя. Реддл оставался неподвижным некоторое время, медленно вдыхая горячий воздух, медленно выдыхая его. Гарри молчал. Он не подходил ближе. Регулус тоже не произнес ни слова. «Это время для наших первых планов и решений.»       Темный Лорд боролся с мыслями мучительно долго, и никто в дуэльном зале не двигался. Омега понятия не имел, какие именно решения должны повлиять на будущее, чтобы оно стало правильным. Линейно ли время, можно ли выбирать или это уже свершенная прямая, последовательность действий? Присутствовал ли в будущем Снейп? Нужен ли его опыт? Безопасно ли его присутствие в организации? К Поттеру Том в любом случае его не допустит. Это подтолкнуло к выбору. — В нашей комнате есть зелья с кроветворным, костеростом и бадьяном, как раз нужное количество для всех ран этого альфы, — бесцветным голосом сказал Том, не поднимая глаз на свою пару. После визита мрачной сумасшедшей копии остались составы, которые омега решил сберечь для себя, думая, что взрослая версия просто ошиблась с точным количеством или отнеслась небрежно к драгоценным запасам, но нет. — В моей сумке. Если призовешь их прямо сейчас, успеешь спасти еще одну гнилую жизнь. Регулус, следуй за мной. — Поттер сбежал, — выдохнул запыхавшийся Блэк, с трудом поддерживая равновесие с помощью трости. Он стоял на пороге библиотеки, жадно разглядывая сидящего за письменным столом Тома. Темный Лорд нечто писал в свою тетрадь, даже не прикасаясь к книгам вокруг — ему нужно было отдельное помещение, мужчина отчего-то решил оставить своего спутника в полном одиночестве, нисколько не контролируя его перемещения по мэнору. Как итог — Гарри воспользовался камином, и Регулус ничего не смог с этим сделать. Сражаться мужчина не умел. — Ничего не сказал, просто вылечил Снейпа и удрал. — «Сбежал»? — равнодушно откликнулся омега, не отрываясь от своего занятия. — Напомни, в какой тюрьме содержится Гарри Поттер, из которой он по твоему скорбному мнению «сбежал»? — Мой Лорд? — взрослый омега непонимающе нахмурился. — Он ушел с вещами? — не поднимая глаз на хозяина особняка, поинтересовался Том, обмакивая железное перо в черные чернила. — Нет?.. «Бесполезное животное,» — проскрежетало в мыслях. Не запомнить такие простые, нужные вещи. Реддл сжал пальцы, и до слуха донесся тихий треск пера, заставивший взять себя в руки. Сердце билось слишком неровно, и мысли сбивались в кучу, не позволяя сосредоточиться на исследованиях. — «Людям… Иногда следует остыть после бытовых ссор, Гарри об этом говорил. Но у нас не было ссоры. И я не сделал ничего непоправимого, ничего неправильного. Доброе божество.»       Челюсть вновь сжалась, и Том захлопнул тетрадь. Добрые люди ненавидят проявления жестокости, даже если они всецело заслуженные и верные. Почему он вообще позволил Гарри видеть происходящее? Как допустил столь близкого присутствия с личностью Лорда Волдеморта, с его расправами? С какой целью позволил присутствовать при допросе нового члена организации? «Я слишком сильно расслабился.» — Что со Снейпом? — Да в порядке он, спит, шоковое состояние, Повелитель, — Блэк с трудом освободил проход, когда другой мужчина быстрым шагом направился на выход из библиотеки. — Есть ли для меня какие-то указания? — Есть, — замедлился Реддл. Он оглянулся на Регулуса, успев заметить в его красивом лице неприкрытое обожание, смешанное с желанием, вызвавшие укол неприятной тошноты. — Запечатай мэнор, не дай нашему гостю уйти. Все камины, двери и окна, отрежь доступ для Патронуса и писем. Хоть на это наследник Блэков способен?       Не собирался Гарри никуда сбегать. А тем более ссориться или выяснять отношения за жестокость Лорда Волдеморта, о которой альфа давно знал. Он знал об убийствах, знал о казни, о натуре Реддла, которую тот тщательно скрывал за нежностью. Гарри не знал, что делать с собственными эмоциями, со страхом, с опаской встретить жестокость, но уже направленную на себя или близких людей. Не знал, что в таком случае делать. Прямо сейчас Поттер боялся говорить с Томом, смотреть ему в глаза, встретить в омеге совершенно иного человека. Глупости, конечно. Альфа никогда не видел, чтобы тело живого человека в считанные секунды стало раздавленным, как насекомое под подошвой ботинка. Гарри знал о жестокости любимого человека, но был абсолютно не готов встретиться с ней лицом к лицу, с такой, какая она есть, без прикрас и заблуждения. И он не хотел отталкивать от себя Тома, не хотел, чтобы тот видел направленный на себя ужас, потому что в памяти постоянно всплывали требовательные слова «Не бойся меня», и для Реддла они имели невероятное значение. А Гарри боялся.       Мужчина не собирался сбегать, но вот, он уже полтора часа сидит на чердаке бывшего дома четы Поттеров, разглядывая старое барахло. Это отвлекало. Было чудно находить дневники и записи родителей, чудно понимать, как много волшебников записывали свои мысли на бумагу, даже Том, тогда как сам Гарри подобным никогда не занимался, перестали и родители, ведь Сириус начал сходить с ума. Джеймс очень подробно расписывал каждую проделку в компании Мародеров, казалось, только это его волновало в подростковые годы. Дневник матери был забит учебой, никакой личной жизни, честно говоря. Поттер старательно искал хоть какие-то упоминания о Меропе Гонт, но, кажется, мама все тщательно скрывала от семьи. Отец некоторое время расписывал путь обучения анимагии, и Гарри уже морально готовился к тяжелому разговору с Томом, ведь этот путь предстоял и ему. Тедди. Мальчик должен пойти в школу, и альфа хотел каждое полнолуние появляться там, чтобы сберечь и крестника, и других детей. Реддл, наверное, страшно разозлится, но мужчина будет твердо стоять на своем.       Гарри с интересом отметил, что записей матери сохранилось куда больше: там была и беременность, которую их лечащий врач настоятельно рекомендовал записывать, вплоть до дня рождения первенца. В то время записей о неадекватном состоянии Сириуса еще не было, и повествование Лили читалось беззаботным, волнительным, радостным. В начале беременности у плода был легкий запах, постепенно усиливающийся, однако он в один прекрасный день просто пропал. Колдомедик заверил, что в этом не было ничего страшного, и плод развивался абсолютно нормально. Только теперь Гарри понимал, почему его феромоны были столь слабы — присутствие Блэка, словно природная защита от нападения. Мать была счастлива. Другие члены семьи с радостью ожидали появления на свет малыша.       К сожалению, никаких записей, помимо пары строк, о втором ребенке Гарри не отыскал. Зато вместо этого наткнулся там на имя Тома Реддла, написанное рукой Лили.       Мужчина вздрогнул, когда до ушей донесся тихий скрип восьмой ступени лестницы, ведущей на чердак. По инерции возникло желание спрятаться за тяжелый шкаф. Вот только Поттеру было уже куда больше тринадцати, а строгая мать давно мертва. Он не пил тайком алкоголь вместе с крестным отцом, он не учился целоваться с приехавшими в гости друзьями, и беззаботные светлые дни детства уже давным-давно прошли. Досчитав до десяти, взглянув в сторону прикрепленного над окном круглого зеркальца, и, не увидев там ничего, альфа тяжело вздохнул. Разговора было не избежать, и Гарри корил себя за свое невзрослое поведение жалкого труса.       Поттер не дрогнул, когда ощутил за спиной чье-то пылающее присутствие, а на обе глазницы легли две горячие ладони, погружая чердак в темноту. Над ухом раздался очень громкий веселый голос: — Угадай, кто? — Том, честно, не знай я, что ты появишься здесь прямо сейчас, то словил бы сердечный приступ, — скорбно протянул альфа, однако сердце все равно взметнулось пульсом где-то под горлом. Такого поведения от Реддла Гарри точно не ожидал. Омега убрал руки с лица волшебника, прижимаясь к его щеке собственной, и Поттер ощущал на коже его неестественно широкую улыбку. Кажется, поворачиваться в сторону Темного Лорда сейчас было не лучшей идеей. — Ты не мог знать, моя радость. Ни одного защитного заклинания, ничего. Слишком беззащитное положения для человека, за которым охотятся, ты не считаешь? Альфа мягко рассмеялся и указал пальцем в сторону зеркала. — Посмотри. Вторая часть находится прямо над лестницей, ее так сразу никак не заметить. Сквозное зеркало. Ступенька скрипит, я знал точное время, когда ты окажешься за моей спиной, учитывая скорость твоих крадущихся шагов, вес и длину ног. Я так угадывал, кто из родителей решит проверить, чем я занимаюсь. Они тоже приходили под мантией иногда. Реддл не отвечал продолжительное время, оставаясь в одном положении, и Гарри продолжал чувствовать своим лицом небольшие складки на щеках спутника от этой застывшей улыбки, слишком широкой, совсем не подходящей для ситуации. По спине поползли мурашки. Взяв себя в руки самостоятельно, Поттер вздохнул: — Чему ты улыбаешься? Том не сразу нашелся с ответом, но, судя по ощущениям его прижатого вплотную лица, выражение на нем никак не изменилось. В итоге прозвучал чрезмерно мягкий, даже для него самого, ответ: — Ты был напуган. «Сейчас я напуган даже больше,» — невольно подумал альфа, коснувшись узких ладоней на своих плечах и погладив горячую кожу. — «Неестественное поведение. Нет здесь ничего, чему стоит веселиться.» — Как долго ты планировал здесь находиться в полном одиночестве? — омега сдвинул голову, посмотрев на разбросанные по полу дневники и записные книжки. — О. Нашел нечто интересное? Это почерк Лили Поттер. Думаешь, здесь найдутся подсказки, как ты… Хотя, откуда ей об этом знать. Но я выясню. Это слишком важная информация, чтобы так просто отмахнуться от неточностей прошлого. Знаешь, Гарри, сумасшедшие омеги обладают поразительным слухом и быстротой реакции. А Блэк ведь искал тебя по всему дому, искал, очень искал. — Том. Гарри сжал ладони мужчины сильнее. — Перестань улыбаться. Темный Лорд замолчал. Он убрал голову от головы Поттера и переместился вперед, отодвигая в сторону записи и присаживаясь ровно напротив мужчины. Альфа нервно облизнул губы, перед тем, как обратить внимание на чужое лицо. Там действительно уже не было больной улыбки, и только покрасневшие от напряжения губы напоминали о неприятной фальшивой эмоции. Заглянув в темные глаза, сердце Гарри пропустило удар: там, в глубине зрачков, считывалось напряженное волнение, если не страх. Ничего от возможного срыва или злости, Том пришел, потому что боялся потерять спутника. Альфа подался вперед и вновь коснулся лицом лица омеги, выражая нежность. Тот едва слышно судорожно вздохнул, но остался неподвижным. — Тебе не хочется видеть мою улыбку? Гарри несогласно покачал головой, целуя висок, ощупывая губами вспухшие вены напряжения. — Прости. Вернулся бы к ужину. Мне… Сложно, — шепнул Поттер, аккуратно поцеловав влажный лоб, затем переносицу, кончик левой брови, и бледное лицо пары начало расслабляться. — Если этот глупый побег можно так назвать. От себя бежал, наверное. Страшно. Мне не нравится твоя жестокость, и она пугает меня, — серьезно признался Гарри, отстраняясь и заглядывая во внимательные немигающие глаза. — И прямо сейчас ты вел себя жутко. И это было страшнее прямого нападения. Вижу, когда тебе совсем не весело, это очень заметно и очень отличается от нормального поведения. Не думай, что веселый голос или улыбка скроют твои эмоции, — поступок альфы причинил Реддлу явную боль, и думал Гарри в тот момент только о себе и собственных чувствах. — Прости. Я запомню. Больше не сбегу. Том медленно кивнул, переводя взгляд вниз. — Что ты ищешь? — Упоминания о твоей матери, — на лице Темного Лорда не отразилось ничего, и мужчина продолжил: — Перерыл все ее годы юности, но… Господи, я же только что… — он начал судорожно и спешно искать среди тетрадей последнюю, что листал, но все никак не мог добраться до нужной записи с именем Тома, пока на руку не опустилась кисть омеги. — Что? — Тебе некомфортно находиться рядом со мной? Гарри опустил взгляд на тонкие бледные пальцы, и перехватил их своими прохладными ладонями. Опустив веко, чародей притянул кисть к своему лицу, бережно целуя костяшки, затем прижался к ним щекой, замирая на несколько секунд. Темный Лорд молчал. Поэтому Поттер переместил его ладонь к своей груди, где можно было прочувствовать ровные, медленные удары сердца, говорящие о спокойствии. Уголки губ Реддла приподнялись уже совершенно естественно, искренне. И Гарри ласково улыбнулся в ответ. — Я встретил здесь твое имя или имя твоего… — он опять начал перебирать записи с материнским почерком, пока, наконец, не отыскал нужную страницу с заветным словом. — О, Мордред, твоим именем. Мама о тебе пишет, ты посмотри! — Гарри взволнованно перелез через завал из дневников, чтобы сесть плечом к плечу со вторым мужчиной, показывая старую тетрадь так, чтобы видел и он. — И о Нарциссе?.. О миссис Малфой? — Гарри, кажется, ты восхищался моей личностью слишком громко, — тихо хмыкнул Темный Лорд, не испытывая никакого интереса к ровным строчкам. Тепло прикосновения было тем, на что Реддл обращал сейчас свое полное внимание, фиксируясь на нем каждым атомом, словно силясь впитать божество в себя. — Конечно, твоя мать услышала знакомое имя и все сопоставила. Медленно листая страницы и мельком пробегаясь взглядом по тексту, Гарри зацепился за одну единственную строку, от которой его лицо стало ярко-пунцовым, и Том не мог не заметить странной реакции. Он опустил подбородок на широкое плечо волшебника, заглядывая в смущенное пылающее лицо, вопросительно выгибая брови. — И-искал имя твоей мамы и нашел, но наткнулся на… — альфа сглотнул, испытывая то ли стыд, то ли изумление, то ли восторг. Он с запинками продиктовал смутивший разум отрывок: — «…Поверить не могу, Гарри писал о тошноте в присутствии Тома, о недомогании. Совсем, как я, в присутствии моей Меропы. Как бы поговорить с сыном?.. Не рано ли о таком вообще рассказывать? Они определенно должны будут хорошенько предохраняться в будущем. Если попросит противохимические зелья, тогда можно быть уверенной, что они оба уже пытаются спать друг с другом. Было бы время на зельеварение… С Сириусом происходит беда. Джеймс же уже говорил с Гарри о методах контрацепции? Быть может, стоит намекнуть мальчику позвать сына Меропы в гости?» О, боже, «поверить не могу», — застонал Гарри, сотрясаясь от понимания, что произнес это все вслух. Женщины — страшные. Омеги — страшные. — Это я поверить не могу и не хочу, что мать планировала и готовилась к нашему сексу! Я в то время даже с тобой не дружил, не общался! «Методы контрацепции», да я бы от стыда сквозь землю провалился! Вот, вот еще, послушай! — он перелистнул на несколько страниц назад, не замечая направленной на себя улыбки. — «...Видела этого Тома на перроне. Ничего общего с Меропой, к сожалению… И я думала, что они будут вместе. Гарри шел отдельно, несмотря на мои рекомендации подружиться с другими детьми. Так ли выглядел возлюбленный моего цветочка? Очень очаровательный омега, маленькая колючка. Подговорю Сириуса поднять тему полового воспитания. Скоро Гарри эти знания понадобятся.» — Ну что, понадобились? — весело поинтересовался Реддл, душа в себе неприятное уродливое чувство, потому что эмоции Гарри прямо сейчас ослепляли своей живостью, радостью, поддельным возмущением и смятением. На блядскую тетрадь омега вообще не смотрел. — Все их на практике применил, Ромео? Гарри что-то неразборчиво вскрикнул, спешно листая страницы, чтобы поскорее перевести тему: — «...Нарцисса все-таки согласилась, и Драко рассказал мальчику о его родословной. Как можно скрывать! Цисси определенно не понимает, как важно ребенку знать, что случилось с семьей. И что мать точно любила мальчика, одно лишь имя говорит об этом. Я… Так и не нашла ни единого упоминания о судьбе Меропы, ни одного. Она пропала. Исчезла, растворилась, ее просто нет, моего цветочка. Я не хочу думать, что она мертва. Я не хочу думать, что ее родной сын рос в приюте все эти годы. И я не хочу, чтобы мальчик даже пытался сблизиться с мерзкими Гонтами, чтобы он узнал о насилии и… Чтобы о нем узнал Гарри. Это всего лишь дети. Мы долго обсуждали решение все рассказать Тому. И если не в память о чудовищном роде, то в память о моей милой Меропе.» Альфа замолчал. Это была очень грустная запись, и кое где чернила расплывались от упавших на бумагу капель. «Мой цветочек». — У моей мамы была интоксикация на феромоны твоей матери, — тихо произнес он, начав складывать все записи родителей в аккуратную стопочку, чтобы забрать с собой и уже более тщательно перечитать в особняке Блэков. — Поверить не могу, что она все скрывала от семьи. Мы бы поняли, поддержали. В конце концов, Сириус был истинной парой папы, и это не разрушило семью. Я… Спасибо, что рассказал о том письме, — Гарри перевел взгляд на сидящего рядом Тома. Омега вновь улыбался. — Меня бы сейчас удар хватил от неожиданности. — Возвращаемся? — попросил тот без напора, обхватывая запястье Поттера своими пальцами и сжимая смуглую кожу руки. Альфа кивнул, поднимаясь на ноги. Том не показал, что в грудной клетке взорвалось чудовищное облегчение, честно говоря, его все эти минуты заботило только согласие Поттера уйти вместе, разъедало желание вернуть мужчину обратно, прочитать в его лице ту же любовь и отсутствие страха, неприязни. Лишь это и волновало. Упоминание матери прямо сейчас служило раздражающей помехой настоящим желаниям. — Прочтешь мне все позднее, хорошо?