Infuriato

      Крам не понимал.       Он смотрел на искреннюю нежность Гарри, на любовь и почтение Теодора, на восхищение и обожание в глазах Блэка и продолжал не понимать. Мужчина был убежденным реалистом, и прекрасно знал, что для любви важны не только личность человека, но и, безусловно, внешние данные, это совершенно нормально и естественно, ведь Том Поттер — не их истинная пара, и смотря на этого омегу… Виктор видел настоящее внешнее уродство, какое оно есть. Да, раны можно свести, тело отмыть, волосы отрастут, и одежду можно сменить. Однако такое состояние и реакция окружающих говорили об одном — для Тома подобная внешность не была в новинку, и это значило много. Нет, то была малая часть странностей.       Выражение лица, вот, где альфа заметил мерзость: взгляд, мимика принадлежали жестокому сумасшедшему существу, нетерпимому и совершенно далекому от здоровых отношений и семьи. И размышления, что у этой омеги есть ребенок от Поттера вызывали ступор. Больший ступор настигал именно при виде отношения других к новому Темному Лорду. Уж не сладкими ли речами тот завлек на свою сторону таких разных людей, не обманом ли? Как Гарри вообще мог влюбиться в этого человека? Казалось, добро притягивает добро, а зло — такое же зло. Гарри не был даже на малую долю злым. Его супруг не выглядел даже на малую долю добрым. В какое-то там притяжение противоположностей Крам не верил никогда. Только подобное к подобному. — Я Виктор Крам, — поприветствовал тот Тома, когда молчание затянулось. — Это мой дом. Добро пожаловать, мистер Поттер. А это — мой… — или уже не его, судя по угрожающему взгляду Блэка? — Это Дэнни Ластбрэф, сожитель. Брови Темного Лорда приподнялись — фамилию омеги он узнал. Так значит, то был родственник его Пожирателя Смерти. Тони излечил Гарри, и только за своевременную и качественную помощь Том окажет положенные почести Дэнни. Сейчас было совершенно не до этих волшебников, честно говоря. Отвернувшись от них, омега обратил внимание на Регулуса, вопросительно склонив голову — Блэка в Болгарию он не призывал. — Приглядываю за Гарри понемногу, мой Лорд, — оправдался мужчина, с трудом склонившись перед волшебником. — С возвращением. Поттер кивнул, обняв талию мужа крепче и выводя того наружу. Гарри был сильно встревожен и напуган состоянием возлюбленного, но при посторонних Том не собирался как-либо оправдывать свое здоровье. С происходящим в том доме он разберется позднее. — Снимем квартиру, слуги уже подыскали подходящую моему статусу, — тихо сказал омега, ведя альфу вниз по вечерней улице, и вся процессия сопровождающих двинулась следом. — Не переживай, твои зелья я все взял с собой, забрал и с Мексики. Если хочешь, моим лечением займешься самостоятельно. Мне не больно. За магглов тоже не волнуйся, мы окружены чарами — нас не видят. — Кто это с тобой? — шепотом спросил Гарри, склонившись ближе к голове спутника, невольно вдыхая запах хлорки, крови и посторонних феромонов. Несмотря на боль и переживание из-за ран любимого человека, Поттер искренне радовался его присутствию, его возвращению, будто бы недостающая часть самого себя вернулась на место. — Все эти женщины? Темный Лорд нахмурился, раздумывая. Затем покачал головой: — Это долгая история, я расскажу тебе, когда останемся наедине. Мне нужны стены и запертые двери. Помолчи, мой хороший, поговорим в квартире. Альфа понятия не имел, как можно молчать, когда на языке осело столько вопросов! Сдержанность и молчаливость Тома просто поражали — да дай себе волю, и Гарри бы болтал без умолку с ним. Сейчас он действительно напоминал сам себе счастливую от возвращения домой хозяина собаку, что бешено виляла хвостом, раскрыв в улыбке пасть и вывалив язык. Сумев остановить бесконечные расспросы, Поттер молча шел рядом, то и дело поглядывая в сторону супруга, стараясь не задевать его поврежденную руку своею. От Тома веяло чем-то непривычным, странным, незнакомым, и Гарри ощущал робость.       Они пришли к новому многоэтажному зданию с большими окнами, и Том остановился, чтобы отдать указания жутким на вид альфам на латинском языке, после чего махнул Нотту, подзывая ближе. Тот немедленно оказался рядом, склонив голову. Гарри видел и в его лице искреннее беспокойство состоянием Повелителя, но спрашивать Пожиратель остерегся. — Жди моих команд, — сухо произнес Поттер, опустив израненную ладонь на широкое плечо мужчины, сжимая на нем пальцы. — Я проведу собрание завтра утром, найди нам большое помещение для Внутреннего Круга. В конфликты не вступать, с магглами не связываться, и… Пригляди за Крамом. Не дай ему сбежать из города. Жду тебя сегодня к часу ночи, доложишь о произошедшем и происходящем. — Исполню, мой Лорд, — Нотт опустился на одно колено, без отвращения припадая губами к тыльной стороне ладони Тома, секундно касаясь без поцелуя — волшебник знал, что омеге они были омерзительны на открытой коже. Поттеры зашли в дом, и следом за ними поднялись оба оборотня, совсем заросшие и такие же грязные, дикие на вид. Остановились мужчины на десятом этаже, где возле одной из дверей стоял Пожиратель Смерти в маске, который и протянул молчаливому Тому ключ.       Уже внутри омега мельком осмотрелся, прежде чем наложить на снятую квартиру связку защитных чар Старшей Палочкой. Гарри все это время неотрывно глядел на мужа, прикусив нижнюю губу. Под ребрами все сдавливало от тревоги. Том вел себя странно, отчужденно, совсем закрыто. Будто бы чужой человек. Альфа его не узнавал. — Прекрасно, — удовлетворенно произнес Темный Лорд, расслабляя плечи и присаживаясь на диван. Под его взглядом оборотни молча скрылись в ванной комнате, чтобы привести себя в порядок и оставить супругов наедине. — А теперь мы поговорим. Полагаю, тебе хочется узнать, где я был и почему так надолго задержался. У меня тоже имеются вопросы. Все необходимые зелья в сумке, твоя волшебная палочка тоже. Гарри кивнул с облегчением, поняв намек и быстро вытащив из походной сумки пузырьки с необходимыми составами, а следом с трепетом взял в руки свою палочку, становясь еще более цельным, прежним, защищенным. Он быстро подошел к возлюбленному, и тот тоже кивнул, разрешая заняться своим состоянием. Поттер взмахнул волшебной палочкой, очищая омегу от крови и грязи, и грудь сдавило в который раз — глазу открылась чистая кожа, и на ней везде зияли воспаленные раны. Подхватив пузырек с обезболивающим, мужчина протянул его ко рту Тома и тот, помедлив, скашивая взгляд на руку мужа, все же открыл рот, позволяя себя напоить. Поттер с осторожностью развязал узелки на тряпках, тихонько потянув их в сторону, в чем не ошибся — ткань намертво прилипла к коже на руках. Пришлось трансфигурировать посудину, наполнять ее водой и греть заклинанием — разорванную одежду долго смачивал, чтобы еще больше не травмировать тело Темного Лорда. Его руки были в том же состоянии, если не считать острого воспаления и гноя. — Ну почему? — прошептал Гарри, садясь рядом на корточки и прижимая лоб к левой кисти колдуна. — Ведь у тебя были зелья, почему? Он ощутил вторую ладонь у себя в волосах, а сверху мерное гудение родного голоса: — Так было нужно, я должен был ощущать боль. Это необходимо в тех условиях, где я находился. Теперь все в порядке, ты можешь убрать повреждения. «Не больно ему?.. Лжец.» Тяжело вздохнув, Гарри принялся наносить Бадьян, магией уничтожая грубые неаккуратные швы, медленно и осторожно счищая гной, капая зельем в воспаленные глаза, и все лечение заняло где-то двадцать минут в полной тишине. Том никак не комментировал действия партнера, только молча за ним наблюдал из-под полуприкрытых век. Наконец, когда кожа стала чиста и здорова, альфа волшебством притянул маленькие ножницы из сумки, молча указывая на отросшие ногти мужа, и тот улыбнулся, одобрительно огладив щеку мужчины. — Я оказался в Австралии, — без предисловий начал Том, протягивая вперед правую расслабленную кисть, наблюдая, как супруг аккуратно подстригает его ногти ровными красивыми дугами. — Не в маггловской ее части, а в дикой природе. Был сильный взрыв, но меня не задело, полагаю, ты тоже его видел. Если описывать мою ситуацию кратко: пришлось воспользоваться феромонами, дабы отпугнуть хищников, которых привлек громкий звук перемещения, и с ранами этого добиться было проще всего — пользоваться феромонами это тело в чистом здравом рассудке не умеет, тут даже играют роль постоянные тренировки по укрощению звериности. Затем я начал поиски магов, хотя знал, насколько плохи мои шансы — в Австралии нет развитого волшебного сообщества, только аборигены, что живут инстинктами, постоянными войнами и уже с совсем сырой магией. Я обнаружил два враждующих племени — альф-женщин и альф-мужчин, долгое время наблюдал издалека и анализировал. Они поклонялись идолам, у них все еще были жрецы, шаманы, звериные боги, — лицо Тома оставалось спокойным, тогда как Гарри шокировано на него смотрел, прервав свое занятие. — Мне не составило труда выдать себя за ожившего Бога, что я им быстро доказал. Конечно же, божество будет знать каждого мертвого вождя, их секреты и изречения. Кольцо Гонтов все еще оставалось на моем пальце. Мне пришлось сразиться с их вожаком и убить ее, чтобы получить нужное правление — я оставался слишком уязвимым для разумных волшебников, безоружным, раненным, мне была необходима хотя бы маленькая армия. Я получил ее себе. — Постой, — не вытерпел альфа. Он опустил широкую ладонь на острое колено, заглядывая в темные глаза пары. Гарри знал, что для Тома это должно было быть тяжелейшим психологическим ударом. — Использовал феромоны? Ты в порядке? Второй Поттер на долгое время замолчал, не сводя пристального взгляда с мужа. И там было нечто такое… — Эти раны, — омега коснулся своего лба. — Австралийские волшебники не имели ни метел, ни портключей, они не пользовались совами, и твоя пришлась очень кстати, мне удалось сломать ей крыло, чтобы задержать возле себя. За мной наблюдало это… племя. Я должен был вести себя подобно их звериному богу, а не приезжему туристу — так на них похожему. Богов не заботят раны. Им не нужна приготовленная пища. Им не нужны правильные эмоции, человеческие действия. Альфы видели мое бессмертие, силы, дарующие способность общаться с мертвыми вождями прошлого, змеи подчинялись, и мой внешний вид стал глубоко далек от человечного. Чтобы получить желаемое сопровождение и абсолютное преклонение, пришлось исполнить их желание, свою прямую обязанность — возглавить это зверье и напасть на враждующее племя, встав во главе победивших. Я не силен, я не могу пользоваться их оружием и тактикой, но все еще обладал бессмертием. После ритуала я не мог использовать волшебство до тех пор, пока не добрался до Мексики и не разрушил ритуальный рисунок на камне. Та битва… Сложно сражаться с существом, не способным умереть от стрел в сердце или голове. Конечно, если из груди я вполне мог выдернуть орудие или оставить, как есть, то с повреждением мозга… Это едва не разрушило мою легенду — каждый раз падал замертво, парализованный и пустой, пока кто-то из альф моего племени не выдернет из мозга стрелу. И, все же, легенда продолжала работать, ведь я каждый раз поднимался на ноги. — Господи… — прошептал Гарри дрожащим голосом, прижимая руку ко рту. Он своим ушам поверить не мог, что любимый человек прошел через все эти ужасные вещи. Теперь же собственные беды казались пустяковыми, незначительными. — Ты… Ты не мог пользоваться магией, о, Том, ты в порядке? Омега приподнял руку с уже обстриженными ногтями, и в середине ладони зажегся маленький огонек. На губах появилась легкая скупая улыбка, а дыхание Гарри сбилось на пару секунд, когда под кожей появились маленькие крючки, тянущие и выворачивающие мышцы наружу. Он не стал обращать на себя внимание, сейчас все мысли альфы были сосредоточенны на сидящем напротив человеке. Том не ответил на заданный вопрос. — Мне предложили выбрать оружие для войны. Я знал, что из моих слабых рук легко выбить практически любой предмет, поэтому я всегда выбирал спицу — тонкая, острая, с моими физическими силами я способен проткнуть ею человеческую плоть. И такой тонкий предмет, зажатый в кулаке, довольно тяжело отобрать. Итак, я взял себе стрелу, — Поттер склонился над сидящем на полу волшебником, и его ладонь перетекла под подбородок шокированного мужа. Указательный палец надавил на кожу под челюстью. — Здесь, моя радость. Под этим углом. Незащищенное костями и мышцами место, гораздо более удачное, чем глазница или виски. Место, куда стрела легко доберется до мозга. Это мгновенная смерть. Мне не проломить человеческих костей, даже мышцы могут помешать, я не смогу в бою найти точку между ребрами, чтобы поразить сердце. Поэтому меня убивали так долго — моею задачей стало сразить вожака враждующего племени, и это зверье знало способ борьбы с омегами, моею задачей стало оказаться совсем рядом, сделать один быстрый удар, — Том пригладил слегка колючую кожу альфы, а затем убрал руку, с намеком протягивая спутнику другую, и Гарри, помедлив, взял ножницы и принялся заторможено состригать с пальцев отросшие лунки ногтей. — Получив свою победу, мне предоставили выбор — стать вожаком одного из племен. Разумеется, я забрал себе то, в которое пришел в самом начале, — на быстро кинутый вопросительный взгляд соизволил объясниться с небольшой усмешкой: — Все просто. Женщины мне нравятся больше. — Почему ты просто не пошел в маггловский город, почему ты не отправил сову Тео, он влюблен в тебя, ему плевать, насколько ты можешь ослабнуть, если уж не я, то он… — альфа прикрыл веко, нежно обхватив обнаженную щиколотку пальцами и перекладывая ногу Волдеморта на свое колено, начав стричь ногти на ней. — Ведь даже такой как я мог просто взять метлу и прилететь за тобой, если бы я знал… — Почему ты не попросил в письме, чтобы я прилетел за тобой? — монотонно спросил Том, глядя на мужа сверху-вниз. — Почему ты не попросил меня о помощи? Почему не просил спасения у Теодора, если ты имел в доступе сову и волшебную палочку для Патронуса? Второй Поттер поднял взгляд на омегу, прерывая свое занятие. — Что ты сейчас ответишь? «Потому что я альфа, потому что настоящие мужчины не просят о помощи, потому что у самодостаточных мужчин есть гордость»? Какой я мужчина, если без магии не способен справиться с трудностями? — голос не стал злым, холодным или хотя бы раздраженным, он оставался монотонным. — Лорд Волдеморт, испугавшийся больших страшных собачек и группу полуголых баб с копьями и луками, не усмотревший, какая у тебя будет реакция на ритуал, Лорд Волдеморт, при появлении опасности просящий помощи. — Я бы помог тебе, потому что люблю и переживаю, я всегда за тебя так сильно переживаю! Я бы в последнюю очередь подумал о твоем титуле или поле! — жарко воскликнул альфа, и тревожность во сто крат возросла — чем-то речь мужа напоминала его срыв, но он оставался спокойным, он мыслил, отвечал, Том разговаривал, и Гарри продолжал не понимать, что конкретно с ним происходило. — Почему ты не попросил моей помощи? — повторил свой вопрос волшебник, коротко покачав головой. — Ритуал переломал твои руки и выкинул прочь из Мексики безоружного, одного. И, все же, Гарри Поттер считает нормальным справиться с трудностями самому, но его муж-омега должен был просить помощи. Верно? Я называл нас равными. А что же скажешь ты, супруг? Могу ли я иметь свою гордость и мужество не просить сторонней поддержки? Могу ли я развиваться путем поиска собственных сил и ума для победы? Гарри отпрянул назад, остро потрясенный словами темного колдуна. Он неверяще глядел на него, и в горле застрял ком. Это были жестокая обнажающая речь, но у альфы на самом деле даже в мыслях не было попросить у Тома помощь, только помочь самому. Он был свято уверен, что муж сбережет гордость и достоинство пары, не кинувшись спасать или мстить за что-то. Гарри не допускал возможности просить Темного Лорда спасти себя даже сидя в камере Нурменгарда, дожидаясь смерти. Однако прямо сейчас укорял Тома в аналогичных действиях. Но…       Поттер дернул головой, обрывая стыд и смятение. Разница вообще-то была. — Не просил, потому что у меня не было способа связаться с тобой. А когда он появился, я был в безопасности, излечен, чист и одет. Ты же сражался и умирал, делал все эти вещи… — лицо мужчины побледнело. — Ты же не в порядке. Ты совсем, совсем не в порядке. — Прямо сейчас я сижу перед тобой, и я победил каждое препятствие, — голос смягчился. — Мой дорогой бог пропустил мимо ушей слова о равенстве и гордости, это ничего. Понимаю, ты не привык к подобной модели поведения в семье, ведь ранее у нас не было шанса попробовать на вкус настоящую опасность отдельно друг от друга. Я захотел преодолеть самостоятельно, это было моим решением. В итоге — мы обговорим тщательнее различные ситуации, в которые можем попасть, степени допустимости каждой привычной нам роли. Гарри, ты смотришь на меня и все равно знаешь, что я омега. Роль, в которой тебя воспитывали, предусматривает защиту омег, всесильную поддержку и безусловное убеждение о моей собственной роли. Нет-нет, — нежно прервал Том открывшего было рот остро несогласного супруга. — Я знаю, ты видишь, насколько я силен, а я прекрасно вижу, с каким трепетом ты держишь мою гордость. Но я все еще остаюсь Темным Лордом Волдемортом, который предлагает тебе защиту. Я остаюсь им даже тогда, когда теряю способность к контролю, Гарри. Я не хочу просить тебя о помощи там, где точно знаю, что справлюсь самостоятельно, лишь став еще сильнее. Гордость, муж, моя гордость распространяется не только на травмы. Я вижу себя мужчиной, не тем, кем являются омеги с мужским очертанием тела в волшебном мире. Знаешь, я до сих пор считаю себя геем, — повеселел Поттер, тогда как лицо альфы бледнело с каждым произнесенным словом все заметнее. — Ты не попросил моей защиты ни разу, — несмотря на безмятежный и добрый тон, по спине Гарри прошелся могильный холод. — Потому что твоя модель семьи подобного не предусматривает. Поэтому… Не упрекай меня за то же самое. Мы еще поговорим на эту тему, когда придет время. Позволь мне закончить, чтобы у тебя не оставалось вопросов. Тот только кивнул, опустив голову и разглядывая ступню Темного Лорда в своих ладонях. Гарри знал, что не должен расстраиваться, сердиться или обижаться, ведь совсем недавно посещали мысли об «идеальной семье», об этом образе, что не был доступен, и у каждого члена семьи были свои определенные желания, свои порядки, свои убеждения, а прямо сейчас Том поступил, как взрослый и рассудительный человек — попросил поговорить, обсудить и прийти к компромиссу, ведь мужчины не особо готовили свою совместную замужнюю жизнь на долгий срок, как равноправных партнеров, как двух совершенно разных личностей, они строили свои отношения здесь и сейчас, не задумываясь о призрачном будущем. А ведь им еще предстояло обустраивать дом. Учитывая разные вкусовые предпочтения даже в цветах и стилях… Гарри невольно передернул плечами. Ох, и тяжелое будет время. Ведь они не сойдутся во мнениях даже в сущих мелочах. — Ты недоволен моими рассуждениями? — заметил омега чужой жест. — Нет, я считаю, ты прав, — нашелся с ответом альфа, перехватив небольшие ножницы удобнее и заканчивая с мизинцем на левой ноге. — Да, я продолжаю волноваться о тебе. И я… всегда надеюсь, что не наврежу твоей гордости, но ты указал на роли в семье. Гарри погладил остро выпирающую щиколотку пальцами. — На роли в обществе, к которым меня действительно приучали с самого детства. Да, у меня не было ни единой мысли попросить твоей помощи, ты прав, не стану оправдываться. Да, я думал только о том, как же тебя спасти, чем помочь, как помочь. Думал о том, чтобы начать поиски самостоятельно, — Гарри опустил ногу мужа на пол, переставив уже правую на свое колено. Он боролся с собой некоторое время, пугаясь реакции, но, все же признался почти шепотом: — И мне было бы плевать на твою гордость, если ты в опасности. Если тебе требуется помощь. Если твое сердце останавливается от стрел. Это больно. Он содрогнулся, когда неожиданно склонившийся омега прижался лицом к виску супруга. Гарри ощущал его теплое дыхание возле уха, его жар, его спокойствие, и страх обнажения отступал. Альфа оставался неподвижным, впитывая в себя горячее присутствие Тома, прикрыв веко, и тот тоже не двигался несколько слишком быстро ушедших секунд, а после незаметно потерся щекой, отстраняясь. — Мне приятно, что ты понимаешь. Это многое для меня значит, уже само простое понимание, даже не исполнение просьбы, не послушание и тем более не подчинение. Понимание всегда ведет человека к принятию удовлетворительных для всех сторон решений, — спокойно прошептал Волдеморт, кивком головы разрешая мужу продолжить состригать ногти. — Я закончу. Казнив племя мужчин, я заполучил право отдавать приказы в угоду себе. Раны, которые ты лечил, позволили мне летать, их уже не свести Бадьяном или Костеростом, для их удаления, скорее всего, потребуется лишь огонь. Я наделил этой способностью и женщин, дабы те могли меня сопровождать до Мексики. Оказавшись в гробнице и разомкнув линии, магическая сила вернулась с достатком — мощнейшим выбросом. Это было неплохло, мне все равно требовалось разрушить усыпальницу, ведь я не собирался предоставлять доступ к знаниям кому-либо еще. Разумеется, я понимаю, что на свете могут существовать волшебники или даже магглы, которым удалось проникнуть внутрь, это не было особо сложным, вот только увеличивать возможное число не входило в планы. Оборотни летели на твоей метле. Вот и вся история. Гарри молча кивнул, благодарно склоняясь и целуя большой палец ноги, отпуская ее со своих колен. После чего сел рядышком, всматриваясь в повернутое в свою сторону бледное лицо. — Гарри, я хочу тебя кое с кем познакомить, — Том отцепил от своего пугающего ожерелья небольшую косточку, опуская ее на свое колено и прикасаясь к неровной белесой поверхности кончиком Старшей Палочки. — Не делай резких движений. Украшение засветилось серебристым светом, рывками увеличиваясь в размерах и сильно темнея, пока на ногах, диване и даже полу не оказалась гигантская живая змея, заставив альфу оцепенеть на своем месте. — Ее зовут Нагайна. Я нашел ее, пока путешествовал по Австралии в поисках волшебников, — омега прикоснулся к большой треугольной голове указательным пальцем, медленно оглаживая. Та не сводила глаз со второго человека, быстро пробуя воздух узким темным языком. — Это не маггловский вид, но и не магическая тварь. Раньше эта змея была человеком, — не дождавшись вопроса, Темный Лорд объяснил странный феномен: — Нечто вроде необратимого и редкого проклятия, не забивай свою чудесную голову ненужной информацией. Теперь Нагайна едва ли имеет человеческие эмоции и потребности, но гораздо разумнее животных, имеет остатки магических сил. Теперь она подчиняется Мне. Услышав шумное продолжительное шипение, Том неожиданно с силой сжал змеиную голову ладонью, нечто отвечая на Парселтанге, скаля зубы в гневе. Затем повернулся к мужу: — Вытяни руку. Она попробует твой запах. Нагайна тебя не тронет, и более не попытается напасть. Все в порядке, не бойся. Альфа заторможенно вытянул вперед правую руку, и по ней несколько раз ударил язык змеи, и та зашипела вновь. Том разжал ладонь. Гарри с осторожностью провел пальцами по голове Нагайны, повторяя поглаживания. Но после нахмурился. — У нас дома будет жить ребенок. И собака. Том, твоя Нагайна огромна. — Я не позволю ей трогать нашу семью и союзников, — подумав, согласился мужчина, откидываясь на спинку дивана, с довольством рассматривая медленно сползающего на пол нового питомца. — Нагайна на самом деле весьма умна. Я... — голос прервался на насмешку. — ...Говорил, что собираюсь завести себе змею. Все будет в порядке. Протянув кисть, альфа несмело провел подушечкой большого пальца по веточкам голубых выпуклых вен на лице омеги, что не излечились зельем, и тот смолк. Это выглядело тревожно и странно, он видел лишь раз такое явление — когда омега призывал в гробнице свою чудовищную незнакомую силу. — Что это? — тихо спросил маг, продолжая гладить лицо спутника. Том спешно отвернулся, невольно отпихивая руку альфы, прикрывая лицо ладонью, и Гарри удивленно замер, неготовый встретить такую реакцию на вопрос. Темный Лорд стыдился? Стеснялся? Ему было неприятно? — Не смотри. Не бойся меня, вскоре это состояние подойдет к концу, — едва слышно прокомментировал Поттер, не поворачиваясь. «Состояние? Он что, думает, мне неприятно? Разве я хоть как-то это показал?»       Гарри неслышно вздохнул, приблизив свое лицо и мягко возвращая голову мужа обратно, без напора, чтобы уловить сопротивление, но Том позволил ему это, и альфа согнулся сильнее, на пробу прижимаясь губами ко рту Поттера. Мужчина отстранился, заглядывая в его лицо, встречая легкое удивление без любой примеси отказа или неприятия, и вернулся обратно, припадая к теплым сухим губам плотнее, опуская веко и расслабляясь. Сердце забилось быстрее, а щеки полыхнули, когда кожа встретила дыхание Тома, Гарри всего переполнил трепет и скакнувший вверх адреналин, который тот и сам не мог объяснить.       Волшебник неторопливо целовал лунку верхней губы мужчины, ведя своими практически невесомо до уголка, вызывая щекотку, целовал нижнюю, аккуратно щипая и немного потянув ее на себя. Гарри начинал задыхаться, вскрыв в себе столько нежности в прикосновениях неподвижного рта, ему не хотелось немедленно наброситься на возлюбленного, не хотелось судорожной страсти — после довольно продолжительной разлуки альфе казалось невероятно интимным проявлять осторожную ласку неглубоких поцелуев. И хотя сердце бешено колотилось в груди, а буйствующий в венах адреналин заставлял дышать часто, поверхностно, Гарри не находил в себе желания увеличить напор.       Когда на ребра изнутри надавили две теплые ладони, Поттер содрогнулся всем телом, судорожно резко вздохнув, и Том, будто бы очнувшись от ступора, наклонил голову набок, разрывая прикосновения и не позволяя больше себя целовать. — Я скучал, — тихо сказал Гарри, отдышавшись. Он не открывал глаз. — Так скучал. — Я знаю, — тихо сказал Поттер, коснувшись легким успокаивающим поцелуем щеки мужчины. — Мы тоже скучали. «Мы?» — подумал рассеянно альфа, но когда на его шею легла вполне материальная ладонь и большой палец огладил быстро бьющийся пульс, все мысли выветрились прочь. — Ты очень ласковый, Гарри, — в голосе читалась улыбка, и ладонь слегка сжалась, стекая к ключицам, а затем к грудной клетке, что продолжала часто-часто вздыматься. — Но мы еще не закончили говорить. Обещаю, как только получу ответы на все свои вопросы, то всенепременно на тебя наброшусь, и мокрого места не оставлю. Альфа послушно отодвинулся, вопросительно изогнув бровь, и посмотрел на мужа, стараясь не обращать внимания на вспыхнувший жар в грудной клетке. Нагайна на полу гостиной изучала пространство, неспешно переползая с места на место, но ее огромное тело сложно было не заметить. — Во-первых, я хочу извиниться за боль, которую ты перенес из-за моего попустительства последствиями. Твоя реакция на мою собственную боль была более, чем очевидна, — начал он, опустив ладонь на колено Гарри, и у мужчины появились мурашки уже совершенно другого толка. Том это увидел и улыбнулся. — Тебе помогли волшебники Болгарии? Ты связался со мной лишь через четверо суток, ты знал, где живет Виктор Крам и пришел к нему? Ты не говорил об этом знакомстве, — уловив подвисшее от своего прикосновения состояние супруга, Темный Лорд тяжело и укоряюще вздохнул, убирая руку. — Гарри, меня сжигает любопытство. Удовлетвори его. «Удовлетвори его.»       Гарри ярко вспыхнул, и в паху мучительно потяжелело. Он нервно замялся, краснея даже больше, когда непривычно темные глаза второго Поттера опустились вниз, уличая появившееся возбуждение от одной лишь фразы. Том склонил голову, с любопытством прослеживая такую интересную однозначную реакцию, возвращая свою ладонь на место и крепко сжимая колено альфы, и тот низко застонал, тут же сжимая губы, глуша звук. — Гарри, я не займусь с тобой сексом, пока не получу ответы на свои вопросы, — довольно сдержанно сказал омега, однако его рука абсолютно бессовестно стекла к паху волшебника, сжимая очертания твердого органа. — Успокоился, едва выведал мою правду? Но Я не спокоен. Говори со мной. — Оказался в Албании, — хрипло и с запинками ответил Гарри, удерживая свои бедра на месте неподвижными. — Не сразу понял, где, не понимал местных волшебников, пока переводчика не предоставили. Подумали сначала, я террорист из-за взрыва в маггловском городе. Посадили под стражу, дали какой-то листок п-правды, — он прервался, когда пальцы на члене стиснулись сильнее. — Он показал огромное присутствие темной магии из-за тебя и… А… Из-за ритуала Возрождения. Я ничего… Ничего не сказал про Лорда Волдеморта. А потом меня перенаправили в Нурменгард и я встретил там Геллерта Гриндевальда. С-старик был… Нет! — воскликнул альфа, когда узкая ладонь исчезла, и тут же стыдливо закрыл рот. Темный Лорд сидел с плотно прикрытыми веками и сжатыми побелевшими губами, но через несколько мгновений лицо расслабилось, и Том безмятежно произнес: — Ты пробыл в Нурменгарде четыре дня. Со сломанными неподвижными руками. Или перед этим тебя напоили Костеростом? Ответь. — Нет, — удивленно протянул Поттер, неловко сведя ноги вместе. — Местные стражи дали немного зелья, чтобы уменьшить повреждения, но этого едва хватило на… — Понятно, — оконное стекло с громким звоном треснуло, заставив альфу подскочить, а гигантскую змею растревоженно зашипеть и вскинуть голову, но Том и бровью не повел, глядя перед собой. — Геллерт Гриндевальд, значит. Другой Темный Лорд. Тот, с кем ты был четверо очень долгих суток. — Не то чтобы мне это особо понравилось, — нахмурился Гарри, сжимая пальцы в кулаки. Он предполагал подобную реакцию. — Старый ворчливый дед, доставал до белого каления, а потом он… — …Кормил тебя с рук, — бесцветно перебил Волдеморт, не глядя в сторону мужа. — Принимать еду у постороннего — наивысшая степень доверия, любви, принятия чужой заботы. Четыре дня. Этого было достаточно для доверия Гарри Поттера. Два школьных месяца — не хватило мне самому. — Ты знаешь, что это не так, — твердо возразил маг. Легкое возбуждение стремительно пропадало. Это был важный серьезный разговор для омеги. — Мне нужны были силы, и принял помощь я вынуждено. Я думал только о тебе, соглашаясь принимать пищу из других рук, что ты на это скажешь, как отреагируешь, если я стану лакать из тарелки, как зверь, если упаду без сил от голода, и тем более думал, как тебе не понравится мое окончательное решение. Никакого доверия к этому… деду у меня нет и не будет, — Гарри подбирал слова тщательно, и упаси Господь при супруге назвать Гриндевальда «Лерти». — Я отказывался от принесенной тобой еды только по двум причинам — твоя непривычная для меня настойчивость и ценник этих подарков. Том, я понятия не имел, что ты за мной ухаживал. Пожалуйста, прислушайся к моим словам. Мне тоже очень важно твое понимание. Он поднялся на ноги, и Темный Лорд встал следом, перегораживая Поттеру путь. Он некоторое время смотрел в лицо альфы, о чем-то размышляя, а затем подцепил кончиком пальца штаны Гарри, оттягивая в свою сторону: — Как ходить в туалет, тоже включалось в твою дилемму? И это стало еще одной вынужденной помощью? Ты позволял чужаку не только касаться твоих губ, но и члена? — Том со звонким шлепком отпустил резинку спортивных штанов, наблюдая, как в лице мужа появляется отвращение и разочарование. Омега вновь отвернулся, быстро выдавив из себя: — Прости. Я знаю, что нет. Потерпи. Не смотри. Гарри мучительно переборол желание начать ссору, разругавшись и выплеснув обиду на такое недоверие и совершенно абсурдные обвинения, но, все же, последние слова охладили полыхнувший рассудок. Том извинился. Он провел почти три недели, используя инстинкты и феромоны, сражаясь, получая смертельные раны, лишенный магической силы. Конечно, конечно, он глубоко травмирован. Чародей шагнул вперед, обнимая Поттера со спины и прижимаясь подбородком к его виску. Мышцы омеги оказались застывшими, подобно камню напряженными. — Покорми меня, чем захочешь. Я с радостью приму любую пищу с твоих рук. И, если разрешишь, я тоже тебя накормлю. Если ты захочешь. — Я захочу. «Я же правильно сказал? Правильно отреагировал?» — взволнованно думал Гарри, вслушиваясь в беспокойное дыхание мужчины. — «Как мне безопасно расспросить о его состоянии? Как добиться правды? Ведь что-то не так, я вижу.» — Наверное, я не должен говорить об этом именно сейчас, но я не имею права скрыть такую вещь, — Поттер отступил, чтобы Том повернулся в его сторону, уже взявший себя в руки и вновь невероятно спокойный на вид. Учитывая то, через что прошел омега, волшебник осознавал, насколько опасно добивать его еще одной тревожной правдой, однако здесь имела место их общая безопасность. — Гриндевальд подстроил свою смерть и сбежал из тюрьмы. Насколько я понял с его слов, сбежал в Британию, к Дамблдору. Том, он заверил, что его больше не волнует власть и титул Темного Лорда. Волдеморт медленно кивнул, хмуря аккуратные брови. Откуда-то донесся скрежет камней и треск дерева, и это были единственные последствия неожиданной информации. Чародей приподнял руку, накрывая ею свое лицо и пробормотал: — Есть ли нечто еще, чем можно вывести меня из себя? Лучше это сделать прямо сейчас, пока себя сдерживаю. Гарри покрутил головой, но, обдумав сказанное мужем, уныло признался: — Меня обокрали здесь. Распылили на лицо какой-то наркотический порошок и обокрали. Я теперь самую малость Малфой, — с осторожностью добавил он. — Совсем чуть-чуть. Во мне его кровь циркулирует. Или уже нет. Не знаю. Нотт очень помог. Ну, и Драко. Том стрельнул на альфу тяжелым обреченным взором, сбивая все мысли. — Как же мне оставить тебя одного в Исландии на целых четыре года, если всего за три недели ты умудрился спровоцировать Геллерта Гриндевальда, быть отравленным и… Есть что-нибудь еще, судя по лицу? Так скажи, что мне с тобой делать? Взять с собой в Германию, вечно таскать за собой следом? Почему ты такой беспокойный человек? Не отвечай, — прервал открывшего рот Гарри омега. — Это риторические вопросы. Теодор закажет нам еду, после того, как я приму душ, мы… Полагаю, ты и питался без меня всякой дрянью. — Постой, я могу для тебя что-то сделать сейчас? — в лице альфы пламенела искренняя забота, и бледные губы Темного Лорда накрыла легкая улыбка. — Как мне помочь, ты только скажи. — Помощь? Мне не нужна никакая помощь, я в полном порядке, и все на своих местах, — мужчина протянул руку, огладив щеку пары, и тот прикрыл глаз, наслаждаясь простой лаской. — Ты и представить себе не можешь, как я рад тебя, наконец, увидеть. Может, немного позже я впущу тебя в свои мысли. Может, — пальцы провели до лба, зачесывая немного отросшие волосы назад. — Идем со мной. Я не хочу отпускать тебя из виду, но без горячей воды и мыла просто свихнусь. Поттер проводил взглядом вышедшего из гостиной супруга, а затем повернулся к притаившийся снизу змее, и та не сводила с чужака больших гипнотических глаз. Кажется, она за что-то очень невзлюбила супруга Темного Лорда. Тут уж они были одинаковы — подходить близко к Нагайне альфа справедливо опасался.       Уже в ванной комнате, наблюдая, как Гарри поспешно и несуразно срывает с себя одежду, как подрагивают от волнения его пальцы, как на щеках расцветают цветы румянца, Том с негромким хмыканьем отметил: — Мы не сделаем здесь ничего, помимо поцелуев, — с губ сорвался еще один короткий смешок, когда на очаровательном лице альфы появилось неприкрытое разочарование. — Я подумываю сделать с тобой нечто интересное. Не один раз. Правда, придется уложиться до часу ночи, и в твоих же интересах не растянуть свои ласки в ванне, потому что в них я тебе отказать не смогу. Поттер хмыкнул, расслабляя плечи и первым залезая под воду, ойкая от холодных капель и быстро меняя температуру душа, пока Том уже совершенно неторопливо развязывал шнурки на набедренной повязке, откидывая ее куда-то в угол, срывая и остальные жуткие украшения, как какой-то ненужный хлам. В темных глазах, направленных на жалкий обрывок кожи, появилось омерзение. Ничего не сказав, омега залез в ванную, велением ладони разворачивая к себе лицом супруга и прижимаясь ближе, заглядывая в его лицо. Руки переместились на спину, огладив, и Гарри в ответ обнял Тома, рассеянно улыбаясь. — Мне нравится твоя тактильность, — поделился своими мыслями младший Поттер, когда альфа нежно потерся лицом о чужое лицо, склонившись ниже. Том мягко прижал губы ко впадинке между ключицами, пробуя языком мокрую кожу. — Тебе приятно? Ощутив кивок головы сверху, суховатые потрескавшиеся губы вернулись обратно, ведя линию вниз, считывая появившиеся мурашки на теплом теле волшебника. Поттер выставил ногу вперед, и Том с удовольствием прижался к бедру промежностью, потираясь о него пахом. Рука стекла к боку, а затем к животу, слегка надавливая на него ниже пупка, и омега повторил свой вопрос: — А так тебе приятно? Гарри оторвался от головы мужчины, удивленно и непонимающе заглядывая в его лицо. — Прости, что? Ты же знаешь, мне… — слова оборвались негромким мычанием, когда ко рту прижались губы, утягивая в короткий глубокий поцелуй. Затем еще один, и еще, Том отстранялся каждый раз, чтобы смотреть в млеющее выражение лица, на влажные приоткрытые губы и залитые краской начавшейся интоксикацией щеки. — Я потерял нить разговора, — тихо пожаловался Поттер между поцелуями, стекая ладонями к ягодицам и сжимая их, услышав негромкое довольное шипение у своего рта, и мокрый горячий язык толкнулся внутрь вновь. — Ты это специально. — А ты и рад, — согласно хмыкнул второй Поттер, касаясь «радости» альфы кончиками пальцев. А затем полностью отстранился, беря в руки мыло и широко ухмыляясь на очередной поток разочарования. — Завелся от одних лишь поцелуев со своим Хозяином? Я же сказал, никакого секса в ванне. Пора учить тебя терпению и послушанию. Гарри с притворной печалью вздохнул, последовав примеру вредного чародея, хотя все мысли оказались заняты только им одним. На границе этих мыслей призрачной вуалью осела тревожность, и мужчина сам не мог разобраться, чем именно та была вызвана. Том вел себя странно. Его реакции были странные: жуткое спокойствие на рассказ про звериную борьбу и использование звериных инстинктов, а племя альф? «Его племя» — омега произнес это на полном серьезе, и Гарри не понимал, как такое возможно. Нет, Том Поттер вполне мог заполучить себе дополнительную вооруженную единицу по мановению желания, но… Альфа замер, перестав намыливать грудную клетку. — Зачем ты призвал в Болгарию Пожирателей Смерти? — Я отвечу на этот вопрос позднее, — бесстрастно и коротко произнес Темный Лорд, не поворачиваясь к супругу. Мыться омега закончил раньше и, терпеливо дождавшись Гарри, который решил побрить лицо и шею начисто, потянул его за руку в сторону спальни, где без предупреждения навалился на обнаженное тело. Он с намеком подтолкнул ладонями в грудь в сторону кровати, и альфа подчинился, опускаясь на нее, без раздумий утягивая мужчину за собой, на себя, и Том навис сверху, безэмоционально разглядывая чужое лицо некоторое время. Его пальцы легли на мокрую грудную клетку, сдавливая мышцы на ней под распаренной кожей. Гарри улыбнулся, и жесткое выражение лица его возлюбленного смягчилось. Волдеморт смял мышцы вновь, надавливая большими пальцами на затвердевшие соски, приподнимая бедра с чужого живота, когда возбуждение начало скапливаться к паху, ощущая как широкие ладони ласково водят по его ногам вверх-вниз.       После чего резко припал к изумленно выдохшему рту губами, проталкивая внутрь язык настолько глубоко, насколько мог, сталкиваясь зубами с челюстью альфы от своего напора. Гарри тихо простонал, переместив руки на спину волшебнику, пытаясь подстроиться под непривычно быстрый, практически яростный темп поцелуев, оглушенный внезапной страстью — здесь действительно было уместно слово «наброситься».       Будто бы он имел нечто против.       Привыкший к медлительности и неторопливости, сейчас Поттер едва ли мог себя найти, и когда за плечи несколько раз настойчиво потянули, так и не понял, что от него требуют, и Том недовольно отстранился, с влажным громким звуком разрывая плотное переплетение губ и языков. — Перекатись сверху, — потребовал он, стиснув мышцы на бицепсах до бледных отпечатков на коже, и Поттер, сглотнув свою и чужую слюну, навалился сверху, уперев ладони на кровать по обеим сторонам от бледного тела. Том пояснил, притягивая мужа за шею к себе ближе: — Я тебя всего смазкой залью, обожгу. Мы же этого не хотим, правда? — Том, — пробормотал альфа, склоняя голову ниже и впиваясь в горло губами, втягивая в глубину рта пресную на вкус кожу, и второй чародей изогнул шею, открывая больший доступ к действиям, чем Гарри с удовольствием воспользовался, начав покрывать ее жаркими быстрыми поцелуями, чередуя их с долгими засосами, и когда нос уткнулся в чудовищно ускоренный пульс, прервался, сам переводя дыхание. — Том. — Не останавливайся, — тонкие пальцы вплелись в мокрые растрепанные волосы, притягивая за затылок обратно к себе, впечатывая лицо к горлу. — Мой горячий мальчик, горячий, горячий, скажи, тебе нравится? — вторая ладонь надавила выше бедра Гарри, и тот прижал таз к подставленной ноге, несдержанно потершись стояком. — О, конечно, нравится, взгляни, какой твердый для меня. Поттер судорожно кивнул, возвращаясь к поцелуям, широко раскрывая рот и вылизывая раскрасневшуюся от множественных засосов кожу, ведя языком по челюсти до левого уха, ныряя внутрь и оканчивая движение втянутой в рот нежной ушной мочкой. Гарри прижался грудью к груди омеги теснее, чтобы ощущать тело возлюбленного сильнее, непрерывно посасывая мочку и шумно дыша носом. Только когда его сердце вновь сдавили изящные теплые ладони, крупно вздрогнул и отдернулся назад, загнанно дыша ртом и ошарашенно моргая. Том приподнялся на локтях, впиваясь взглядом в чужое лицо, полыхая ненормально расширившимися глазами: — Ты почувствовал, да? Ты заметил, ты понял? Гарри, что ты сейчас почувствовал, это твое сердце? — Как… Ч-что это… А! — вскрикнул Поттер, когда неистово бьющийся орган будто потянули наружу, впиваясь пальцами вглубь, однако вместо неприятия возбуждение только усилилось — по телу прошлась крупная дрожь. Альфа прикусил губу, отводя взгляд от жадного выражения лица омеги — оно крепко заводило. — Это м-мое сердце. Что ты делаешь?.. Как? П-по… — быстрый прерывистый вздох, ведь пальцы прошлись по артериям к легким. — Постой! — Я зову твою душу по имени, — завороженно прошептал Том, считывая искаженное лицо, непрерывные стоны и скатывающиеся капельки пота по коже. — Называю имя вновь и вновь, непрерывно. Гарри, чувствуешь, как она отзывается? Просится в мои руки? Она… Темный Лорд полузадушено выпустил весь воздух из легких, когда Поттер попросту рухнул на него сверху, крепко придавив собой, непрерывно трясясь, будто в припадке, и захлебываясь стонами от совершенно мучительных, тягучих ощущений внутри. Том не оттолкнул тяжелое тело, а лишь обнял крепче, наслаждаясь этой дрожью каждой клеточкой своего тела, едва не закатывая глаза от собственного удовольствия. Он погладил широкую спину, а затем потрепал за плечо, когда воздуха стало совсем не хватать, и Гарри с трудом перекатился прочь, тоже задыхаясь. Омега опустил взгляд, замечая на своих бедрах дорожки горячего семени — настолько легко альфа не кончал еще ни разу. — Быстро, — с укором пожаловался Том, переводя сбитое дыхание. Партнер оказался действительно невероятно тяжелым. — Гарри, ты же не думаешь, что мы на этом остановимся, знаешь, как долго я ждал этого момента? — Ты что со мной сделал, бес?.. — прохрипел мужчина, продолжая подрагивать, но не возражая, когда на влажный пенис легла ладонь, начав нежные поглаживания — оставлять мужа неудовлетворенным Гарри не собирался, однако прямо сейчас чувствовал себя слишком слабым, чтобы пошевелиться. — Все это время… Все это время ты… — Все это время Я, да, — томно промурлыкал Темный Лорд, подбираясь ближе, чтобы видеть все лицо целиком. — Я не могу передать человеческими словами это имя. Но могу описать его. Хочешь услышать? «Боже мой», — альфа задержал дыхание, когда тошнота скрутила нутро, присоединяясь к блуждающим внутри пальцам, и головку полутвердого пениса накрыл раскаленный мокрый рот.       Том поднял глаза на своего спутника, неспешно двигаясь на соленом от вытекшей спермы члене кольцом губ, мысленно купаясь во многочисленных ассоциациях и ощущениях, из которых складывалось имя души этого человека. Рука сжала тяжелые яички, оттягивая их на себя, вторая же толкнула бедро в сторону, и Гарри послушно раздвинул ноги, позволяя Тому стечь между них и расположиться удобнее. Снявшись с пениса, омега заговорил: — Разогретая летним солнцем земля. Твердая, устойчивая твердь, суша. Запах звезд. Знаешь, как пахнут звезды? Кажется, теперь я знаю, — он чередовал слова с неторопливыми поцелуями по всей длине члена, поддерживая его ладонью, продолжая неотрывно глядеть в лицо мужа. — Цветом золота. Вкусом просоленного морского берега. Усмиряющий — самое близкое слово, какое могу подобрать. Усмиряющий — усмиряющий меня? — Волдеморт подул на подрагивающий орган, следя за реакцией альфы — его выгнуло дугой, и из рта вырвался стон на еще один рывок тысячи крючков за ребра. — Я опять зову ее к себе. Мужчина небрежно вытянул ладонь, дожидаясь, пока туда не переместится сначала противохимический состав, а затем два презерватива разных размеров. Размазав по ладоням вязкое зелье, Том принялся тщательно покрывать ею бедра супруга, не скрывая, впрочем, своего нетерпения. Гарри внимательно наблюдал за чужим лицом, покрываясь мурашками — темные глаза омеги казались острыми, как лезвия бритвы, словно бы оставляли физические следы везде, куда падал взгляд. Непривычно. — Надеюсь, тебя хватит еще на один раз, — сообщил он, на всякий случай протерев скользкими пальцами между ягодиц альфы: из дырки текло так, что становилась мокрой кровать. — Я тебя хочу. — Постараюсь, — выдохнул тот, пытаясь принять сидячее положение и протягивая руку в сторону возлюбленного, но в грудную клетку властно уперлась ладонь. — Что? — Больше ты меня не коснешься. Поттер призвал Старшую Палочку, очищая желудок мужа, распахивая окно настежь и трансфигурируя из подушек несколько привычных на вид ремней разной длины и толщины, незамедлительно сковывая каждую из ног у колен, прижимая голени к бедрам, отчего те стали максимально согнутыми, и это было весьма удобно для Тома — он намеревался оседлать супруга. Приказав толчком ладони перевернуться, заковал руки далеко за спиной так, чтобы пальцы касались локтей, и Гарри развернулся обратно по велению второго толчка, но уже с большим трудом из-за отсутствия устойчивой опоры в виде максимально связанных ремнями конечностей.       Альфа проследил блестящим глазом, как Том застегивает на его шее черный матовый ошейник, подтягивается выше и обвязывает поводок на только что трансфигурированный из стены большой крюк. — Дорвался, — подколол Гарри, но на его рот легла ладонь. — Ммм? — Больше ты не заговоришь. «Точно дорвался до своих извращений», — мысленно Поттер смеялся, открывая рот и зажимая зубами кляп, вкрадчиво заглядывая в лицо мужа, чтобы тот обязательно прочитал мысли, но когда на живот с силой надавили изнутри, выгнулся дугой, резковато натягивая короткий поводок настолько, что горло сдавило душащей болью. — Не извивайся так, — прошипел Том с угрозой, протискивая пальцы под ошейник и быстро ощупывая под ним кожу. — Ты крупный и сильный, шею себе свернешь. Кинув еще один предупреждающий взгляд на насмешливое лицо альфы, Темный Лорд спешно раскатал по двум членам презервативы, перекидывая ногу через торс лежащего на кровати волшебника и без предупреждения насаживаясь на его член до самого узла. Гарри сдавленно замычал, закатывая глаз и против воли вновь выгибая спину, а затем смещая себя ниже, пытаясь прижаться к бедрам мужа плотнее, подбрасывая его вверх одним сильным толчком. И едва не задохнулся, панически задергавшись, пока под ошейник вновь не протиснулась рука, ослабляя давление на кадык. — Непослушное создание, — выругался омега, меняя положение поводка на крюке и нечто колдуя, перед тем, как завязать еще один узел, но уже на своей шее. Гарри потрясенно и недоверчиво замер. — Больше ты не пошевелишься, если не хочешь одним движением сломать мне шею. «Ты спятил?!», — взволнованно подумал альфа, глухо кашляя в кляп от неприятных ощущений в глотке. — «Отвяжи от себя немедленно!»       Том отвел руку себе за спину, звонко шлепнув мужа по ягодице в наказание, после чего оперся обеими ладонями о часто вздымающуюся грудную клетку мужчины, быстро двигая бедрами вверх-вниз, с силой ссаживаясь на большой член, и приоткрыл от удовольствия рот. Ощутив, как поводок на шее затянулся на пару сантиметров, многозначительно глянул на Гарри, но тому больше не нужно было никаких слов или демонстраций — единственный глаз выражал искренний страх, а все тело замерло, застыло, словно перед атакующей жертву гадюкой, и омега удовлетворенно выдохнул ртом, увеличивая темп и трахая Поттера собой жестче. Том усилил давление своего присутствия, взывая к душе партнера, называя имя вновь и вновь, непрерывно, заставляя альфу трястись, как осиновый лист, широко улыбаясь на его искаженное ослабленное лицо, резко меняя темп на плавный, покачивая бедрами круговыми вращениями, и Гарри приглушенно простонал, едва не заметавшись под ним, но больше не пытаясь инициировать собственную активность в сексе. — До чего же хорошо, — блаженно выдохнул Волдеморт, запрокидывая назад голову на несколько долгих секунд, не прекращая плавно покачиваться на крупном члене. «Ты не даешь мне кончить», — мысленно взвыл альфа, когда Том перешел на совсем медленные глубокие толчки. И пригрозил: — «Я сейчас отключусь.» — Не смей, — негромко возмутился Темный Лорд, вновь как следует шлепнув мужчину по напряженной ягодице, и второй Поттер крупно вздрогнул. — Этого я тебе тоже не разрешал. Пора бы научиться играть в мои игры по-настоящему. И когда Хозяин говорит своему послушному мальчику держаться, он это исполняет. Гарри нечто ворчливо хмыкнул, повернув голову, чтобы утереть вытекающую из-за кляпа слюну о подушку, на что Том очень недовольно прошипел, жестко снимаясь с органа до самой головки и стремительно опускаясь обратно, едва не насаживая себя на узел, отчего с губ сорвался громкий стон. — Блять, — пробормотал он, останавливаясь и пережидая внутреннюю дрожь от едва не накрывшего оргазма. — Однажды мы должны опробовать секс вместе с узлом, когда я выберусь наружу опять. «Чего? Опять говоришь какими-то ребусами, у меня нет сил их разгадывать.»       Поведя плечами и кинув режущий, как чиркнувшее лезвие бритвы, взгляд на партнера, Том вернул прежний глубокий, быстрый темп, начиная задыхаться от усилий и усталости, но прерываться на отдых не стал, все же, учитывая высказывание второго Поттера об отключке — тут они оба ничего поделать не могли, и смазка заливала всю промежность и бедра альфы, отчего его кожа выглядела очень скользкой и блестящей. Запах химии оглушал настолько, что лицо Гарри начало казаться опухшим от интоксикации, по щекам непрерывно катились слезы, и из его носа текло так же сильно. — Я люблю тебя, — глухо, прерывисто прошептал Волдеморт, на мгновение прикрывая трепещущие веки от тянущего наслаждения и полностью насаживаясь на член, смещая на таз Гарри весь свой вес, крепко зажимая его между своих бедер, а напряженный пенис альфы отверстием. Омега переместил ладонь на свой орган, резко ведя по нему, неотрывно глядя на мужа, самозабвенно мастурбируя на его внешний вид и кончая в презерватив совершенно беззвучно. Гарри весь заметался под ним, млея от ощущений сильного горячего сжатия вокруг своего органа, пытаясь вскинуть бедра хотя бы немного выше, чтобы получить большую стимуляцию, но второй колдун оставался неподвижен. «Садист», — обиженно подумал тот, когда Том полностью слез с блестящего от смазки члена, не позволив альфе и дальше получать удовольствие от пульсирующего в оргазме сфинктера. — Нет, — запыхавшимся голосом прокомментировал чужие мысли волшебник, смещаясь ниже по кровати, забывшись, и едва не задушил сам себя, когда поводок окончательно затянулся на шее, вызвав встревоженное мычание мужа. Выдавив из себя невольный сдавленный хрип, Том быстро снял с себя петлю, ощупав слегка поврежденную кожу горла. — У меня другие планы на твое окончание. «Мазохист», — припечатал альфа, сердясь. — «Упрекаешь меня в невезении или травмах, а сам постоянно ранишься и попадаешь в неприятности. Это тебя одного в Германию отпускать нельзя!» — Подловил, подловил, — смиренно и успокаивающе кивнул Темный Лорд, похоже, не намереваясь обменивать продолжение секса на споры и разбирательства. Вместо этого полностью обвил руками бедра волшебника, одним движением вжимая в промежность все лицо целиком, и Гарри весь дернулся, вновь глухо промычав. Том отчего-то не двигался, а затем медленно отстранился. — О. И второй Поттер захлебнулся смехом — теперь и омега был полностью покрыт своей вязкой смазкой, похоже, совершенно забывшись об ее количестве, вытекшем на тело супруга. Тот пытался сморгнуть ее с ресниц, растерявшись не особо приятными ощущениями, но, глянув в сторону веселившегося альфы, с его вечными соплями и слезами, посчитал, что абсолютно мокрое лицо не так уж и позорно для мужчины — ведь Темный Лорд никогда не считал позорным состояние мужа. Удовлетворившись такими выводами и пожав плечами, колдун вернулся обратно, плотно прижавшись между ягодиц партнера, и приглушенный смех оборвался. Том медленно потер собой скользкую липкую кожу от копчика до твердых яичек, оканчивая длинное прикосновение щекой на прижатом к животу члене. Омега глянул в лицо альфы, ухмыляясь на очередное потрясение. Похоже, тот даже не думал, что жутко брезгливый к своим выделениям Том решит продолжить. — Ты терпишь столько лишений, занимаясь со мной сексом, чтобы сделать приятно своему Хозяину, — поделился с ним Темный Лорд, прижавшись засосом к левому бедру, оставляя на коже яркое красное пятнышко. — А Хозяин стремится только к одному — сделать как можно лучше своему драгоценному… питомцу. Мы ведь используем именно эти слова. Они неплохи. Хотя, ни на животное, ни на каких-то вымышленных богов ты не похож. Прикрыв веки, окунаясь в собственный оглушающий запах химии, не дожидаясь ответа в мыслях мужа, Том медленно спустился вниз, надавливая подбородком на ягодичную складку, возвращаясь обратно и цепляя губами мошонку, сильно втягивая тонкую кожицу в глубину рта, а затем оба яичка, неспешно перекатывая их языком и продолжая неторопливо посасывать. Последнее, что он хотел знать, — вкус смазки из собственной задницы. Первое, что хотел сейчас сделать, — довести Гарри до оргазма непривычным ему способом. Другим. Почти новым, почти забытым. В любом случае, первый опыт не считается почти никогда, забываясь и мелькая в памяти, как нечто смутное, быстрое и скомканное. Сейчас Том не позволит этому опыту промелькнуть незаметно.       Выпустив покрытую волосками плоть из рта с влажным неприличным звуком, он коротко прикоснулся губами распухшего узла, жарко выдыхая на него весь воздух из легких, порождая своим действием вибрирующий стон со стороны Гарри. Он подался бедрами вверх, когда омега так и не удостоил своим вниманием члена, только спустился ниже, в очередной раз ныряя лицом между ягодиц, но на этот раз широко облизывая. Поттер опять дернулся, и, судя по неровным дерганным движениям закованных ног, попытался отползти к изголовью — догадался, что собрался сделать с ним Темный Лорд вновь. Том бесшумно сплюнул набранную в рот смазку на покрывало, приподнимаясь на руках. — Не отказывайся, только потому что тебе стыдно или непривычно. Я знаю, что тебе все равно приятно. И ты прикасался ко мне языком. Я знаю, что приятно. Не отказывай, только потому что ты какой-то там альфа. Гарри, вжимая голову в подушку, быстро часто дышал, и краска заливала даже его плечи. Но, с громадным трудом переборов действительно жуткий стыд и неприятие, все же слабо, почти незаметно кивнул. — Умничка, — улыбнулся Том, добившись своего, в награду оставляя короткий мокрый поцелуй на головке подрагивающего члена. Помедлив, замечая, что маг до сих пор не собирается отрывать свое лицо от промокшей подушки, успокаивающе погладил низ его живота. — В маггловском мире мужчины делают это друг с другом. Римминг, проникновение, различные игрушки. Это приятно. Это приносит удовольствие. И от этого можно кончить. Я не делаю из тебя омегу, я обращаюсь с тобой, как с мужчиной, каковым считаю и себя. Надеюсь, ты правильно понял то, как я ощущаю. Я не бегу за каждым увиденным или прочитанным мною извращением, я хочу разнообразить наш секс и получать столько удовольствия, сколько вообще можно из секса взять. Гарри вновь кивнул, но дыхание перестало быть судорожным, а весь вид альфы непередаваемо зажатым, словно перед болью или чем-то особенно ужасным.       Том разглядывал состояние своего партнера еще некоторое время, почти наслаждаясь им — вот это было настоящим согласием, после чего вернулся на свое место, опустив ладони на внутренние части бедер и надавливая, прося альфу задрать ноги и прижать их к своей груди, тот вновь некоторое время боролся с консервативной стыдливостью, но подчинился, приняв именно такую позу, какую от него хотел Волдеморт.       Том медленно переместил руки ниже, сравнивая немного притупленные воспоминания и ощущения. Теперь кожа ягодиц, промежности не была гладкой и безволосой, и прикосновения существенно отличались шероховатостью и иногда колкостью, когда мягкие волоски на ягодицах и между ними сменялись темными, жесткими в паху и вокруг яичек. Нет, здесь Гарри уж точно не был ни женщиной, ни омегой — в отличие от мужа, волос на самом Томе было куда меньше.       Поттер сдавил пальцами твердые мышцы, неспешно возвращая лицо на место, двигаясь им, добавляя медленные поцелуи и облизывания то мелкими мазками, то длинными, широкими, большей частью поверхности языка. Омега прекрасно знал, что такими ласками не вызвать оргазм, какими бы старательными, нежными или страстными они ни были, однако мужчина также знал, что проведи он сейчас кончиком пальца по напряженному члену альфы, и тот кончит незамедлительно. Том и здесь отличался — ничего особо извращенного в римминге не находил, свыкшись с принятием своей гомосексуальности. Тогда как каждый нерв Гарри был натянут, остр и напряжен, и каждое прикосновение это напряжение увеличивало.       Вдавив лицо особенно сильно, убеждаясь, что всю химическую смазку вылизал начисто, судя по пресному вкусу кожи, нырнул языком в сжатое отверстие, считывая ладонями, как Поттера встряхнуло, и до ушей донесся совсем не мужественный жалкий звук. Судя по движениям ног, альфа вновь подумывал отстраниться, но, все-таки себя пересилил — и Том даже понял причину, на чем благородно заострять внимание не стал, дабы не травмировать стеснительного мужа сильнее — в этот раз никакого очищающего заклинания они не использовали.       Не то чтобы Темный Лорд брезговал после могильной земли или протухшей жижи из-под покойников. Или после жизни с самим собой. Сейчас же хлорка забила легкие не только одному альфе.       Скользнув пальцами с ягодицы Гарри, вытер с них свою смазку о покрывало, а затем сунул в рот, тщательно вылизывая до приемлемой чистоты и после немного отстранился, чтобы посмотреть, как они вставляются в пульсирующее кольцо темно-розовых мышц до острых костяшек. Альфа весь застыл, похоже, ощутив их влажность, но партнер утешительно огладил бедро другой ладонью, оповестив: — Не переживай, я не позволю моей смазке попасть внутрь. Это слюна. Не напрягайся так сильно, я лишь слегка поиграю с твоим телом. Повернув кисть, Том сдавил вставленным указательным, средним и большим пальцами край дырки, мягко щипая и потерев слизистую изнутри, внимательно прислушиваясь к звукам, которые издавал супруг — некоторые вещи омега хотел попробовать впервые, еще не зная точные ощущения, приятно ли это, допустимо ли в полной мере. Впрочем, Гарри все еще мог как следует ударить любовника коленом, если нечто по его мнению пойдет не так. — Оттолкни меня, если сделаю что-то не так, — решил предупредить и разрешить он, услышав негромкое утвердительное «ммм». Неспешно вытащив оба пальца, волшебник несильно шлепнул ладонью прямо по анальному отверстию, и, заметив шумный прерывистый вздох, повторил еще раз, немного жестче, с силой потерев пальцами приоткрытые растяжкой мышцы. Не переходя границы, Том остановил себя, вновь нависнув сверху и шумно сплевывая в покрасневшее отверстие, тут же прижимаясь к нему губами и языком проталкивая слюну глубже, зная, что контраст горячего рта должен разогреть нервы Поттера еще крепче, как и глубоко извращенное для него действие. Вдавив голову сильнее, Темный Лорд нежно укусил край мокрой мышцы, потянув на себя и отпуская, когда в звуки стыдливого удовольствия вкралась нотка страха, что волшебнику совершенно не понравилось. — Разве я тебе наврежу? — достаточно громко спросил он, оставляя дорожку бесследных укусов от доступной части бедра обратно до ягодиц, обводя губами старые волчьи шрамы. — Разве я тебя обижу? Раскрыв рот шире, Том обхватил зубами тонкую нежную кожицу между сфинктером и мошонкой, легонько сдавливая, и стон супруга прозвучал громче, уже без паники, а его мышцы с силой напряглись — струна нервов натянулась до самого своего предела.       Отстранившись, Темный Лорд навис над большим членом и выдохнул на него раскаленный воздух долгой влажной струей, всматриваясь, как кончик презерватива наполняется белесой субстанцией, и сам орган привлекательно пульсирует, ее исторгая. Нет, без единого прикосновения, всего лишь дыханием. — Я же сказал, это приятно, — самодовольно подытожил Том, что Гарри нашел особенно невыносимым.       Альфа вяло ковырялся вилкой в своих вареных овощах, изредка кидая взгляды на читающего газеты Тома. Спустя всего полчаса на белках его глаз появились пятнышки лопнувших капилляров, а к полпервому ночи состояние глаз вернулось к исходной точке, словно бы их не лечили Бадьяном вовсе. Голубые прожилки-веточки вен с лица не исчезли, но, кажется, Гарри начал замечать их даже на шее. Омега чувствовал настойчивое разглядывание своей внешности, и будто бы знал причины волнения рядом с собой, поэтому никак не реагировал, даже головы не поворачивал.       Мужчина понимал, что придется задавать уже прямые и бестактные вопросы, видимо, Темный Лорд продолжал надеяться на странную робость супруга, появление которой стало неожиданностью — Гарри не знал, как на нее реагировать, как описать свою тревожность в словах. Нечто проскальзывало в их общении ранее… Но что? Быть может, то была мнительность после галлюцинаций? Но Том продолжал выглядеть, как черт, то есть, как обычно: он же всегда был немного странным, а после воскрешения даже более жутким, опять же, только из-за знаний об этом самом воскрешении. Ведет себя практически так же. Гарри все никак не мог ухватиться за те неуловимые изменения мужа. Неестественность. У омеги была явная травма, не могла не быть, но он каким-то новым методом ее глушит, прячет, не позволяет разобраться и понять себя.       Долгий вздох спустил с небес на землю, Поттер отложил от себя последний номер волшебной газеты, поворачиваясь к мужу и начав смотреть на него в упор немигающим взглядом. Альфа неловко замялся — от темных глаз бросило в жар. — Я стесняю тебя? — спокойно поинтересовался омега. — Тебе хочется уйти? Уже поздно, можешь идти спать. — Что с твоим лицом? — попытал удачу Гарри, но Том только улыбнулся, ничего не отвечая. Где-то возле почек появились маленькие бабочки, и чародей сморщился. — Не делай это так часто, прошу. На самом деле это… — и он вновь замялся. А что сказать? «Не произноси мое имя, это неприятно»? А может, «не думай обо мне»? — Это совсем ничего во время секса — к неожиданности, потому что в остальное время меня это пугало до чертиков. Том, у меня в теле шарят твои руки. — Вот так? Волдеморт прикрыл веки, не убирая с губ легкой улыбки, и Гарри попросту подскочил на месте, едва не ахнув, когда горячие ладони заскользили с невероятной настойчивостью по внутренним органам, по артериям и венам, проникая в нервную систему и кости. — Я плевался тебе и в рот, и в анус, но прикосновения к душе — беспокойны, муж? — подумав, Том добавил без напускного укора: — Я постараюсь делать это реже, если ты не хочешь. Не жди многого — для меня это очень приятно, и не всегда контролируемо. Ты ведь не можешь контролировать свои мысли. Особенно приятные мысли. — Мои мысли не застревают в чужих кишках, — проворчал Поттер, но благодарно улыбнулся, когда касания пропали. — Спасибо. Альфа поднялся на ноги, разминая затекшие мышцы, а Том внезапно осмотрел его с ног до головы, и на лице появилось непонятное выражение. — Откуда на тебе эта одежда? — Что? — Одежда, — Волдеморт нагнулся вперед, указывая подбородком на торс мужа. — Кто тебе ее купил? Или чья она? Гарри подумал, что расслабился слишком рано, и рассеянно оттянул в сторону полы спортивной кофты. А какая вообще разница? Это же просто магазинные тряпки, почему омега задает такие вопросы? — Я же спалил себе шмотки взрывом, а потом была тюремная роба. В которую я справлял нужду, никак не в руки Гриндевальда, — альфа запнулся, остужая желание вступить в спор, потому что всего на мгновение лицо Тома перекосилось до чего-то звериного, и тут же приняло прежний вид. Гарри шагнул назад, задевая бедрами спинку стула. — Крам купил. Я верну ему деньги позднее. Просто, как друг, он… — Раздевайся, — потребовал Темный Лорд уравновешенным голосом, перебивая. — Снимай одежду. Всю, которую тебе купил Крам. Нижнее белье тоже сними — его я нам в отпуск не складывал. Я не допущу, чтобы моего супруга одевала чужая рука. Второй Поттер недоверчиво и дико посмотрел на волшебника. — Ты же не серьезно. Том внезапно с силой опустил кулак на стол так, что звякнула вся посуда на нем, а бокал с недопитым чаем перевернулся, расплескав все содержимое. Он выдохнул сквозь зубы весь воздух, опуская лицо очень низко. Гарри же сделал еще один шаг назад, смотря уже ошарашенно и настороженно.       Повисла тишина, прерываемая звуком капанья пролитого напитка на пол. А затем монотонный голос повторил требование: — Раздевайся. — А если я не стану этого делать? — с вызовом переспросил Гарри. — Это что еще за фокусы? Ты себя со стороны-то видишь? Слышишь? Я должен был продолжать ходить в тюремных обносках с плеча другого смертника? Голым? — Разде… — Нет, — теперь перебил уже альфа, подходя ближе и нависая над мужем, не собираясь одобрять это кошмарное поведение и уступать. — Возьми себя в руки. Я не порицаю тебя за то, что появился на пороге с набедренной повязкой, как папуас. Это нездорово. У каждой ревности существует предел, и прямо сейчас ты его благополучно прошел, — он с осторожностью опустил ладонь на худое плечо мужчины. — Завтра сходим в магазин и купим новую, как тебе такой компромисс? Научишь пользоваться подаренной карточкой. Как тебе такое? Том молчал долгое время, не обращая внимания на нежные поглаживания со стороны второго Поттера. Взгляда так и не поднял. — «Это нездорово», — тихо прошептал он. — Да. Я перешел границу. Это не клетка. Хочу объясниться, если позволишь, — дождавшись утвердительного мычания от Гарри, продолжил немного спокойнее: — Это твой медовый месяц. Мы полетели проводить его в Мексику, потому что Я так захотел. И нес за это ответственность. И был заранее предупрежден. Однако… Ты заболел и получил серьезные травмы, осужден на смерть, испытывал гордость на прочность в камере Нурменгарда, был отравлен. Вот только приходил на помощь не Я, спасал не Я, проявлял заботу тоже не Я — законный супруг. Который и должен обеспечивать партнера самым минимумом — едой. Безопасностью. Кто есть Темный Лорд Волдеморт, если он не способен даже одеть своего мужа? Кто он такой, если не способен накормить и обезопасить единственного члена семьи? И что с его собственной гордостью, если супруг в свой медовый месяц находился в обществе мужика, который мечтает его трахнуть? Думаешь, я не разглядел, что из себя представляет Ластбрэф? И эта мразь все еще ходит на свободе живым и здоровым? — Он вытащил меня из Нурменгарда, — эхом откликнулся удивленный альфа, сжимая пальцами плечо Тома. — Не трогай его. И Дэнни ни в чем не виноват, я… Я обещал ему защиту. Послушай, этот волшебник сходит с ума, как другие омеги. Его семья… Насколько я понял, пыталась выдать силой замуж за истинную пару, и Дэнни сбежал. Я предложил покровительство Темного Лорда, защиту. Из взгляда Волдеморта мгновенно пропало всякое раскаяние или вина. Он медленно выпрямился на стуле, в упор уставившись на супруга, и тот вновь сравнил эти глаза с наиострейшими лезвиями. — Ты благоволишь им. Им обоим. Я только что сказал, что Виктор Крам хочет всунуть в тебя свой член, а ты на полном серьезе говоришь мне об их защите. А друзьями ли приходятся те колдуны, а? — Том проследил, как Гарри нащупывает ладонью стул, опускаясь туда, неверяще смотря на мужа. Омега же, напротив, навис сверху, обдавая его жаром. — Кто это? Решил сразу завести себе двух любовников? «Спокойно. Том не в себе, ты это видишь. Он не в порядке. Заставь понять, что не в порядке», — мысленно повторял альфа. — «Ему нужна помощь. Не злись. Это травма.» — А что? — вкрадчиво и спокойно переспросил Поттер. — Мне ожидать очередного трансфигурированного домика? А может, другой несусветной дурости? — «очнись» — мысленно умолял мужчина. — Чего мне ждать на этот раз? В дверь громко уверенно постучались, но Том никак не отреагировал на приход гостей. Он вздохнул, опуская веки и не двигаясь со своего места. На лице так и не проступило никакой эмоции, когда глаза мужчины открылись. — Я посажу их на колья живьем. Распрямившись и полностью отворачиваясь от оцепеневшего супруга, Темный Лорд махнул ладонью, стягивая с квартиры чары и позволяя стоявшему за входными дверьми человеку попасть внутрь. Это оказался немного запыхавшийся Теодор Нотт. Он не показал никакого удивления на внешнее состояние бледного, как смерть, Поттера, зайдя в столовую и молча кланяясь своему Повелителю. Том ответил коротким кивком головы, шагнув к замершему напуганному альфе и мягко опуская на его широкое плечо ладонь. — Пожалуйста, иди в комнату. Я хочу поговорить со своим Пожирателем Смерти. Я не стану накладывать на столовую заглушку, надеюсь, что мое доверие не подведет, — когда Гарри так и не пошевелился, только открывая и закрывая рот, не находя ни единого слова, не находя сил подняться на ватные, ослабевшие ноги — фраза и поведение мужа напугали на полном серьезе, омега опять склонился, не обращая внимания на Теодора и прижимаясь лбом к влажному виску альфы. Он тихо попросил: — Я знаю, что сделал сейчас неправильные вещи. Мы поговорим о них немного позже, хорошо? Я реабилитируюсь, честное слово. Поттер медленно кивнул, встав на ноги и ловя глазом одобрительную короткую улыбку возлюбленного. Затем посмотрел на спокойного, как удав, Нотта: — Мы можем немного пройтись на улице, когда вы закончите? — увидев, как бывший слизеринец едва заметно кивнул на Волдеморта, помедлив, повторил свой вопрос уже Тому: — Я могу выйти с ним за пределы квартиры? Как с другом. — Другом… — повторил омега слово, перекатывая его на языке, пробуя на вкус и так, и эдак. — Да. Как с другом, да. Тео, следи за собой, твоя служба на посту Пожирателя Смерти не распространяется на моего мужа. Оборотней можете с собой не брать, Гарри, с Ноттом ты в полной безопасности. А сейчас… Альфа кивнул, вновь замешкавшись, не зная, оставлять ли поцелуй на лице партнера при постороннем, но тот благосклонно наклонил голову набок, подставляя щеку, и Гарри немного неловко клюнул туда губами, выходя прочь из столовой и бесшумно прикрывая за собой дверь. На сердце не просто скреблись кошки, но вели смертельный бой голодные волки. Нужен был глоток свежего воздуха и ясность разума. Возле Тома мозги словно бы опоясывал липкий, густой туман, мешая здраво мыслить и воспринимать происходящее трезво. Он дурманил одним своим присутствием. — Докладывай, — приказал Том, садясь обратно на стул и кивая слуге на соседний. — Кратко и быстро. — Мы подобрали для проведения собрания студию на восемь утра, я записал адрес, — Теодор опустил на обеденный стол бумажку с надписью от руки, невозмутимо не обращая внимания на перевернутый бокал и лужу чая. — Внутренний круг уже оповещен. Барти нашел неожиданного союзника в лице Каркарова-младшего, а следом — сюда приехал и сам директор Дурмстранга, его отец. Это хорошая возможность получить влияние на ход обучения юных волшебников и их семей — Каркаров обожает своего выпускника, Виктора Крама, и его обожают многие волшебники разных стран. Тоже выгодный союз. Не спускаем с него глаз, убегать не собирается, но… — Нотт позволил своему голосу стать ледяным. — Спротсменишка посмел весьма нагло выразиться насчет Вас, мой Лорд. Будет сложно. Однако Ваш супруг имеет на Крама влияние. Болгарские Сахоры насторожены по отношению к Пожирателям Смерти, но близко не подходят, наблюдают. Правительство не спешит реагировать. Из последних новостей: Геллерт Гриндевальд найден мертвым в своей одиночной камере, это успело просочиться в массы, мы боимся, что это всковырнет остатки армии неудавшегося Темного Лорда, вывернет наружу распавшуюся организацию. Здесь необходимо быть осторожнее. Я связался с Альбусом Дамблдором для прояснения некоторых моментов, об ответе доложу незамедлительно. Ваш муж… — Тео замолчал. — Попал в неприятности, уже когда наша армия переместилась в этот город. Проворонили. Нападавшей оказалась Леаберта Тоттор, обнищавшая чистокровка с Болгарии. Задержана. — Ты казнил ее? — лаконично спросил Том, а на тишину в ответ только покачал головой. — Взрослей, Тео. Ты мой верный Генерал, а не слюнтяй. На носу война, а ты до сих пор боишься убивать. Не забывай, в начале осени мы сделаем тебе хоркрукс — и это накладывает определенные обязательства при сотворении ритуала. Найдешь ведьму и посадишь на кол перед дверьми болгарского магического правительства. К моменту, когда Сахоры ее найдут, старуха должна быть еще жива, но с ранами, несовместимыми с жизнью. Позаботься об этом. Нотт склонил голову, принимая приказ. — Ваших новых союзников мы разместили в палаточном лагере, но они… Отказались с нами сотрудничать, мягко говоря. Эти женщины совсем не разговаривают на живых языках, и никто толком не знает беглой латыни. — Еще в школьное время я рекомендовал налегать не только на тренировки магией, — строго отчитал его Темный Лорд, постукивая указательным пальцем по краю стола. — Займись этим, когда поселишься в Исландии. Я оставлю свои дневники и несколько словарей. Займись изучением латыни с Гарри, и ему будет полезно знать дополнительные языки. Далее: через четыре дня мы вступим в войну с Болгарией, а затем ударим по Албании. Последнее я не планировал, но учитывая обстоятельства… — глянув на бесстрастное лицо подчиненного, Том объяснился: — Теперь и ты должен внимательнейшим образом отслеживать настроения чужаков, касающиеся семьи Поттер и их приближенных. Регулус и Сириус Блэк, семья Лонгботтомов, Джинни Уизли, которая особенно не должна пострадать физически, приемный сын Гарри — все они находятся под опекой имени Темного Лорда. Любой неверный слух, осуждение, попытки нападения караются смертной казнью. Албанское правительство решило убить моего супруга, — омега сощурился. — И они поплатятся за это жизнью. Простых волшебников не трогайте ровно до того момента, пока они не перейдут к вооруженному сопротивлению. Пригласите их встать под знамена нового Темного Лорда. Пленных не брать, или за их пропитание, лечение и проживание будете отвечать своей головой и кошельком. — Война… — глухо повторил Нотт. — Мой Лорд. Если позволите высказаться… — Разумеется, позволю, ты моя правая рука и друг, — улыбнулся мужчина, ободрительно кивая. Пожиратель Смерти не долго собирался с силами, но все же произнес: — Мы не сможем одновременно вести войну и восстанавливать, строить новый мир. То, что Вы планировали сделать — улучшить обучение в школе, заняться маггловскими сиротами, найти лекарство от сумасшествия, найти причину гибели магических рас. Повелитель, война станет источником многочисленных потерь и травм. Зелий нет. Придется выбирать между вооруженным массовым конфликтом и новым миром. Мы сокрушим и Болгарию, и Албанию, но это натравит на нашу организацию более сильные магические страны. Едва узнав о Вас, Германия и Британия не останутся в стороне, едва узнав о нападении. Американцы поддержат их. У нас же нет поддержки, помимо армии. При всем моем послушании, смирении и любви к Вам, я советую оставить Болгарию нетронутой, но казнить тех, кто участвовал в незаконном суде британского волшебника. Тогда гордость Вашей семьи останется неприкосновенной, тогда и Британия не найдет причин отвечать агрессией. Волдеморт вновь кивнул, разглядывая побледневшее лицо бывшего сокурсника, раздумывая над услышанным. — Войне быть. Мне нужно пространство, окруженное невинными людьми, чтобы предотвратить удар массового истребления по нашим лагерям, живой щит. Никто не посмеет тронуть магглов, если не хотят заглянуть в пасть самого страшного зверя — их прогрессу военного ремесла. Скажи мне, мой друг, как Волдеморту объяснить готовой к сражению вооруженной армии Пожирателей Смерти, что их Повелитель… передумал? Что они решат? Что Темный Лорд слаб? Испугался? Слишком юн? — Какая разница, что думают Ваши слуги! — жарко воскликнул Теодор, сжимая кулаки. — Их задача — выполнять приказы, идти за Вами до врат Ада, если потребуется. Но если им так сильно нужны объяснения… Демонстрация нашей военной мощи перед возможным противником. Албанские стражи порядка могут оказать сопротивление, я уверен. Если Вы рассмотрите предложение Каркарова, то не уйдете с пустыми руками, получив Дурмстранг! Война ничего не!.. Том приподнял ладонь, останавливая быструю речь альфы, и Нотт покорно опустил голову, умолкая. — Я услышал тебя. Твои слова не брошены в пустоту, и я над ними подумаю. Передай Внутреннему Кругу, что собрание переносится на пятницу. За трое суток я приму окончательное решение, — вздохнув, омега поднялся на ноги. — Иди за Гарри и не спускай с него глаз. Верни домой в целости и сохранности, никакой лишней информации.       Альфы медленно шли по ночному городу, держа в руках стаканчики с горячим растворимым кофе, который Нотт решил ради интереса взять попробовать в круглосуточном магазине — маггловских напитков, помимо чая и шампанского, он не ведал. Они долгое время молчали, даже не глядя друг на друга. Гарри первым кивнул в сторону пустующей деревянной лавочки, направляясь туда и садясь, дожидаясь, пока Пожиратель не последует его примеру.       Теодор отхлебнул купленный напиток и внезапно выплюнул его на землю, весь скривившись от горечи и отвращения: — Мордред, что это за дерьмо?.. Гарри тоже попробовал кофе, наморщив нос, но проглатывая. Да, ему тоже не понравилось. Затем вытащил только что купленную пачку сигарет и зажигалку, закуривая и с удовольствием затягиваясь. — Том постоянно кофе пьет, — сказал Поттер, перекладывая бумажный стаканчик на лавку и с весельем наблюдая, как Нотт с отсутствующим лицом принялся пить горький напиток мелкими глотками. — Брось, он никогда из этих ярких штук не наливал, люди как-то готовили кофе сами в кафе. Наверное, вкус другой. «Пожалуй, не стану говорить, что Том курит, ест землю и налегает на трупный яд. Господи. Да как же это отвратительно…»       Тео упрямо продолжал пить, через силу глотая, пока стаканчик не опустел. После чего с достоинством приподнял подбородок. Вот она, любовь. — Том, — начал непростой разговор Поттер, ощущая как сидящий рядом волшебник напрягся. — Ты же заметил? Второй альфа коротко кивнул, обмозговав, что Гарри в этом плане все равно видит большее, помочь может большим, сказать — аналогично, не попав при этом в немилость. Поэтому Нотт тихо попросил: — Ты ведь уже понял, что Повелитель намеревается начать войну уже сейчас. Я… Я считаю, из-за своего состояния, — мягко произнес Пожиратель Смерти. — В Австралии произошло нечто, что повлияло на решения Темного Лорда, изменило их. Поттер, я сделаю все, что Он мне прикажет. Но если ты можешь помочь Повелителю, если ты можешь подсказать иное решение, то тебя Он послушает. Хотя бы услышит. П… Гарри, никто не хочет войны. Никто не сражался, а старики, участвовавшие в сражениях против Гриндевальда, либо мертвы, либо стары настолько, что Темный Лорд и не призывал их в свою организацию, не контактировал на такие темы. Твой муж силен. Но Ему предстоит воевать против всего мира, если Он начнет войну прямо сейчас, без политической поддержки. Я не должен общаться с тобой на эти темы, и я понесу заслуженное наказание. Прошу, поговори с Ним. — Я — альфа, — так же тихо ответил Гарри, смотря на черные силуэты домов с редкими горящими окнами квартир. — Я муж Темного Лорда, чью фамилию Том носит. Мне нельзя вмешиваться в вашу организацию. Я не хочу повторения ситуации с Дамблдором и Гриндевальдом. — Не вмешивайся, — согласился Теодор. — Но семейные разговоры и решения остаются за закрытыми дверьми домов, и совсем не обязательно прямо говорить, что Темный Лорд должен делать, а что нет. Ты ведь изменил Повелителя, это все видят. Он стал гораздо мягче после знакомства с Гарри Поттером. И вряд ли ты требовал от Тома Реддла… — мужчина прервался, и губы дрогнули. — Потому что Он бы тебя попросту убил, живого места не оставил. Это великий, прекрасный и умнейший человек, но жестокий и несгибаемый. Я не хочу стать свидетелем Его падения. Его смерти как физической, так и смерти всей той личности, которую люблю.       Поттер тихо зашел внутрь, прикрыв за собой входную дверь, вздрагивая от неожиданности, когда в тот же миг по воздуху пролетело магическое напряжение обратно накладываемых защитных чар. Том не вышел из комнаты, но за полуприкрытой дверью призывно горел электрический свет. Медленно зайдя в спальню, альфа обнаружил возлюбленного сидящим в кресле с одним из дневников в руках. Его Нагайна мирно покоилась у постели, свернутая в изящный мудреный клубок, а когда Гарри подошел ближе, резко вскинула голову, недобро уставившись на вторженца. Темный Лорд поднял на мужа свой пугающий лебединый взгляд, молча дожидаясь, пока супруг не сядет рядом на кровать. После чего повел носом, принюхиваясь. Он выставил вперед узкую кисть, поиграв пальцами: — Мы же не будем ругаться, муж. Курение опасно для здоровья смертного человека, это сильно вредит. И я тоже больше не буду при тебе дымить. Пожалуйста, не упрямься, — когда Гарри без споров переложил в ладонь омеги пачку сигарет, тот благосклонно улыбнулся, перекладывая ее на письменный стол. — Спасибо, что идешь мне навстречу. — Я хочу знать, что с тобой происходит, — твердо и непоколебимо произнес волшебник. — И не говори, что все в порядке, не смей отмалчиваться. Я все вижу. Том захлопнул дневник, задумчиво разглядывая оставшийся след от ошейника на шее альфы, и собственный от удушения неприятно саднил. Рано или поздно сказать все равно бы пришлось, Гарри не глупый, не слепой и не бессердечный. Измененное состояние личности объяснять бы пришлось. Том надеялся на «поздно». — Ты знаешь, что твоего супруга преследуют частые срывы, где он слышит в своей голове голос, — начал Волдеморт с предельным спокойствием, стараясь не пугать Гарри. — Испытывая к нему ненависть, голос испытывает аналогичную и полностью обоснованную злобу в ответ. Ненависть настолько сильная, даже глупые кошмары снились. Я не знаю, когда и почему он возник, твой муж постарался выкинуть такие незначительные воспоминания прочь. И в моменты, где он слаб, где не может справиться со своим сумасшествием, с совершенной гнилью вокруг, голос… Так уж он называет меня, занимает положенное место. Альфа перестал дышать, не веря назревающему пониманию. Ладони мгновенно вспотели. — Кошмары… Эта жалкая букашка, ценой в одну монету, боится, что я займу свое место и убью тебя, воткну в горло нож или стану насиловать, держать в клетке вечно, потому что являюсь сумасшествием. Настолько боялся, что даже скрыл содержимое своих снов, — Том рассмеялся, будто произнес нечто чрезвычайно забавное. — Недостаточно боялся, если позволил мне выйти наружу и вернуться к тебе. Страшные собачки и феромоны оказались сильнее младенца, и сильнее его любви к тебе. «Любовь». — Ты… Я не… — Гарри отпрянул, когда Том поднялся на ноги и потянулся к нему руками, и омега замер, не донеся ладони до чужого лица. — Кто ты?.. — Лорд Волдеморт, настоящий, каким и должен быть, — мужчина медленно поднес руки к голове мужа, показывая, что не собирается нападать, и нежно обхватил побелевшие от потрясения щеки горячими ладонями. — В одном эта мерзкая тварь оказалась права, но только потому, что в его никчемных мозгах в тот момент правил Я. О том, что «сумасшествие» тебя якобы любит, — темные глаза нездорово отражали искусственный свет полыхающими багровыми пятнами, но на щеках расцвел нежно-розовый румянец, а на губы скользнула ласковая улыбка теплого обожания. — И младенец не соврал. Тебе не стоит ни на миг испытывать страха. Да, Гарри, я люблю тебя.       С невероятно громким грохотом Том шмякнулся на разогретую солнцем землю, не переставая оглушительно кричать от жгучей боли в руках. Он перекатился на спину, оглушенный и дезориентированный, тяжело дыша, когда от долгого крика сорвал голос, когда полностью выдохся, когда нашел в себе силы перебороть и терпеть. Глаза сумасшедше метались с ясного голубого неба до низкорослых деревьев, до большого кратера, в центре которого лежал, пока тонкий писк не сменился нарастающим рычанием неподалеку. С трудом перекатившись на живот, подперев подбородком взрытую землю, омега заметил подбиравшуюся все ближе стаю больших рыжеватых собак. Те не сводили жадных, алчных взглядов от окровавленного волшебника, скаля пасти.       Том с хрипом вздохнул, ощущая, как из приоткрытого рта капает слюна, бешено заозирался в поисках мужа, когда в памяти вспыхнуло воспоминание звука его ломаемых костей. — Гарри... Гарри... «Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы спастись, недостойная гнилая падаль.» — Нет, — Темный Лорд попытался призвать ту самую разрушительную магию и потусторонний жар, которые испробовал в гробнице пару часов назад. Пустота. Магия не откликалась. — Нет, Гарри, он... «Я найду и заберу его. Согласие, дай мне согласие. Это мой момент. Тебя сейчас разорвут на куски, и косточки растащат падальщики, и переломанный Гарри не спасется, и Темный Лорд падет, слабый, ничтожный, глупый. Согласие. Это мой момент.» «Феромоны. Гарри говорил, феромоны омеги могут отпугнуть животных, если я попытаюсь...» «Не сможешь, ты не сможешь их использовать, ты не умеешь, ты ничего не умеешь. Букашка, животное, кукла из костей и тухлятины, это моя роль. Это мой момент. Ты дашь согласие. Гарри может умирать прямо сейчас. Тонуть. Падать со скалы. Переживать нападение. А ты жалкий, потерянный, безмозглый...» — Да, — выдохнул Поттер, отдав согласие и моментально закатывая глаза, сотрясаясь в крупных судорожных конвульсиях, падая в темноту. Затихнув, замерев, мужчина медленно открыл веки, ломанными движениями поднимаясь на ноги и подхватывая с земли крупный камень. — Да.