Infuriato

      Этим ужином Том вновь позвал Нотта в гости, и тот явился секунда в секунду, нервно поглядывая в сторону странно себя ведущего Повелителя, но молча и безропотно присаживаясь рядом с Гарри. Тот же с интересом наблюдал за происходящим, и, несмотря на тщательно скрываемую ревность, ему было искренне интересно посмотреть на новую дружбу возлюбленного, его взаимодействия с другим близким человеком, мимику и тембр голоса. Честно говоря, было всего три раза, когда Гарри наблюдал полноценное взаимодействие Тома Реддла со своей организацией: в особняке его родственников, на дне Возрождения и на своем дне рождения, а учитывая отношение всех этих людей к Темному Лорду, альфе было максимально ясно, что омега в присутствии возлюбленного великолепно сдерживал свою привычную манеру поведения. Гарри не знал, хотел бы он видеть настоящее лицо Волдеморта или неведение — лучший и единственный способ уживаться с жутким человеком.       А Том попросту молчал. Он неторопливо поглощал заказанную пищу, не обращая внимания на любопытство мужа и настороженность ничего не понимающего гостя. Нагайна обвилась вокруг стула омеги, не сводя немигающих глаз с Теодора — что-что, а к Гарри рептилия если и успела немного привыкнуть, смирившись с его присутствием возле хозяина, то чужаки — дело другое.       Старший Поттер же подумал: так дело не пойдет и даже не продвинется — после происшествия на последнем их совместном ужине Нотт даже рта раскрыть без дозволения побоится. — Том, — в итоге произнес альфа, стреляя глазом в сторону бледного Тео. Омега обреченно вздохнул, откладывая столовые приборы на стол.       Возможно, Гарри с его мерцающим взглядом и настойчивыми мыслями был прав: никакого сдвига в отношениях, помимо недопонимания, страха и настороженности, Том для себя не получит, если не проявит инициативу, которую вот уж точно не посмеет проявить самостоятельно Пожиратель Смерти. Мужчина задумчиво обернулся на своего слугу, прикидывая, сколько времени его нервы готовы уделить на дополнительные эмоции, разговоры или присутствие рядом с посторонним. Как и говорилось в мыслях мужа, Тео продолжал быть посторонним как раз таки из-за недостатка нужного общения — Том ощущал легкую вуаль привязанности и благодарности, довольно огромную часть доверия и спокойствия, однако что в действительности есть дружба?       Мысли плавно и закономерно, повинуясь ненормальному по притяжению магниту, переместились к сидящему рядом с Ноттом мужчине. Поттер не собирался дружить с Гарри, он планировал сделать его партнером по идеям геноцида, собеседником, с кем можно обсудить эту блядскую звериную гниль на равных, а после — Том без особых пересудов и моральных проблем вознамерился сделать из альфы мужа, как следует подмяв его личность под себя. Конечно, сближался волшебник с неловким и подслеповатым на истинную суть вещей Гарри Поттером именно для подобных уз, и дружба завязалась сама собой, но ничего для этой дружбы Том не делал.       Вообще-то это была самая настоящая френдзона. Дразнящая и неопределенная — поведение Гарри показывало, что Реддл ему очень нравился, да вот только как-то продвигать их отношения на новый уровень не торопился, ни единого шага в направлении романтической связи, и Том варился в этой неясной дружбе несколько месяцев, сам же понятия не имея, какого хрена ему делать со сломанным травмированным человеком, как к такому подступиться, помимо неловких подарков. И чем дольше они проводили время вместе, тем искренней эти подарки становились, и тем больше закипал колдун — Гарри, очевидно, был влюблен в своего друга, никак этого не скрывал, но продолжал плыть по течению. Реддл думал о том, как бы не наброситься и не обглодать это лицо неумелыми поцелуями, думал о сиюминутных и долгосрочных прихотях, думал о сохранении и развитии подобных отношений, а нужно ли ему, а нужно ли Гарри, он продолжал думать, думать, думать, пока в чертово рождество чертов Поттер не решил переплести с ним чертовы пальцы, и нерв в каждом теле взорвался одним единственным решением. Тогда омега думал, как передать его словами своему гостю, правильными словами, сделать правильную настройку инструмента, не дать лазейки, вырезать с корнем эту «дружбу».       Впрочем, Тому не было нужды никак обрисовывать берега, и он попросту заявил в открытую, что они встречаются, — коли парень вознамерился забрать себе ведущую роль их связи, то и посчитал нужным самостоятельно принять решение их перехода на иной уровень. И развязал сотню проблем единым махом, практически нахрапом взяв себе желаемое, и вот только тогда Гарри Поттер дал нужную слабину, открылся, проявил собственную инициативу. Удивительное дело, альфа так долго называл Реддла своим другом, понятия не имея, что его жизнь уже расписали во всех подробностях вплоть до свадьбы, совместного и крайне долгого существования и даже интимного рода вещи, вроде поцелуев или мастурбации. Хотя с последним Том не был до конца уверен, он не хотел спугнуть травмированного человека, оттолкнуть от себя своими извращенными желаниями, и от секса омега легко бы отказался в пользу иных взаимодействий с этим удивительным волшебником.       Ожидания разнились с реальностью, но она не разочаровывала. Вместо приятной и не подавляющей компании Том получил себе божество, воскрешающее мертвые тела и безнадежные души, преподносящее бессмертие, словно оно ничего не стоит. Получил себе любовь, разумную и комфортную, получил себе собственный дом, уже ожидающий вселения хозяев, избавился от застарелых гадких комплексов, излечил глубокие омерзительные раны. И для этого он всего лишь был честен и открыт для правды, нетороплив, а главное — не проявлял насилия, но спрашивал разрешения даже на незначительные прикосновения, не приказывал, а извинялся. И если поначалу такая манера поведения раздражала, волшебник ощущал себя слюнтяем и размазней, то теперь раскрывалось истинное понимание — без этих месяцев долгого и постепенного сближения, без ожидания и своевременного напора, Том Реддл так и остался бы в своем недоразвитом зверином начале и всепоглощающей самоненависти. Нельзя приказать человеку стать ближе и получить взамен искренность. Нельзя за один день, по взмаху палочки, заиметь себе настоящего друга. Смысл этой дружбы терялся — Поттер не хотел спектакля. Да, инициатива необходима, а тем более к тем людям, что к иной манере обращения к себе не особо привыкли. Тем более, если ранее наблюдали совершенно другого человека, чем Том хотел для них стать. «А что мне делать с Ноттом, который испытывает ко мне определенного рода чувства?» — с недоумением размышлял омега, раздражая нервы и спокойствие слуги пытливым взглядом — Нотт ковырялся вилкой в своем ужине, с трудом проглатывая порцию маленькими кусочками. — «К чему тогда приведет наша с ним вероятная дружба? Не слишком ли я поспешно принял решение? Гарри прав, я поговорю прямо.»       Темный Лорд выпрямился и повернулся к Пожирателю Смерти всем корпусом, привлекая его внимание к себе показательным покашливанием. — Теодор, как ты мог заметить, я стал уделять тебе больше внимания, и тебе могли показаться странными некоторые мои просьбы. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление от моего поведения, и я не хочу тебе приказывать, учитывая мои желания наших дальнейших отношений, — омега мельком глянул в сторону Гарри, и тот едва заметно одобрительно кивнул головой. — Начну с причин. Нет, — он прервался, понимая, что со стороны это выглядело, как признание в романтических чувствах, а Том не собирался дарить будущему другу никаких ложных надежд. — Я хочу, чтобы ты стал моим другом. Это не приказ и не требование, а предложение выйти из отношений Хозяин-слуга. Ты все еще остаешься моим подчиненным, обязанности Пожирателя Смерти и первого Генерала останутся при тебе. Но в пределах семьи, я желаю, чтобы ты был ближе, — Том сделал небольшое движение рукой, понимая, что до этого сидел, как мертвая кукла, неподвижно, и по словам Гарри, это ужасно пугало других людей. — Я желаю, чтобы наши взаимодействия перешли на этот уровень, где мы станем характеризовать их дружбой. Ответ? — Мой Лорд?.. — хрипло пробормотал альфа, еще более бледный и потрясенный. Он совершенно точно не ожидал таких слов, не знал, как на них реагировать. Не мог поверить. Это проверка? Повелитель говорит все эти вещи из-за присутствия партнера? Если так, то следует немедленно подыграть. — Да, конечно, Т… — он сглотнул. — Том, конечно. — Он думает, это притворство, — совершенно неожиданно обратился к Гарри омега, не смущаясь открыть ему мысли Пожирателя, и Тео замер, пойманный и уже готовый к наказанию. — Из-за тебя. Наверное, я ошибся. — Впервые вижу, чтобы кто-то заводил новую дружбу таким образом, вау, — тоже слегка ошарашенно протянул Гарри, понимая, как сейчас себя чувствовал приятель из-за подобных и уже привычных бесцеремонности и прямоты пары. Поэтому обратился непосредственно к нему: — Ты просто предложение мне руки и сердца не слышал. Меня вообще перед фактами поставили. Поверь, все в порядке, это не игра и не шутка, мы очень хотим, чтобы ты был другом семьи. — Это так, — спокойно согласился Том, кивая. — Говоря о причинах… Ты единственный, кому я одновременно могу доверить свои тайны, планы и жизнь, кому я могу доверить управление организацией. Тот, кто не подведет, не испугается, не предаст. Кто видел мое неприглядное лицо, не говоря о беззащитном состоянии тела. Ты спас моего мужа от смерти уже дважды. Оба раза — без моих команд. И вчера стало третьим разом. Ты достойный человек, Тео, и я глубоко ценю все твои качества, поведение, ум. Я доверяю тебе. После гибели своего Повелителя ты вознамерился продолжить мои идеи, но не забрать их себе. Сберечь знания и тело, сберечь организацию, имя Лорда Волдеморта, зная, что взамен не получишь ничего. Не ожидая воскрешения Повелителя, не ожидая моих наград, — омега продолжил мягче: — Я не могу оставаться равнодушным ко всему перечисленному, это самый обыкновенный человеческий фактор, никаких игр или притворств. Твоя ценность возросла настолько, что я не хочу видеть твою смерть никогда. Ты создашь себе хоркрукс не во имя полезности для организации, но потому что я желаю видеть тебя рядом с собой всегда. Том отвернулся от шокированного, пораженного в самое сердце альфы, беря в руки вилку и ножик. — Понимаю, что по первому времени тебе будет непривычно и сложно изменять вектор обращения и отношения к своему Повелителю, но я никуда не тороплюсь. Начнем с простого. Называй меня по имени и больше никогда не падай на колени. Время от времени я буду звать тебя провести вместе пару часов, чтобы постепенно сближать отношения, выбираться из «Хозяин-слуга». Не все сразу. Думаю, совместных ужинов пока что достаточно. Он не торопился продолжить есть, разглядывая свою порцию. Напомнил себе о некогда сказанном Гарри словно бы вечность назад. Если бы он однажды не обнажился, не признался, что собирался натворить с Уизли, как манипулировал Гарри, если бы не признал свои ошибки, то преданный Томом Реддлом альфа ни за что бы не вернулся. Конечно, едва ли Волдеморт позволит Нотту уйти, однако для искренности, для дружбы нужен определенный труд и совсем другая настройка инструментов. — Я хочу попросить прощения за то, что повредил тебе руку, — в итоге промолвил Темный Лорд, все так же не глядя в сторону слуги. — Это было недопустимое поведение к человеку, пришедшему к столу, недопустимое поведение к тебе. За все остальное, за школьные годы, Том не видел смысла извиняться — в то время они не были близки, и никакого сожаления омега не чувствовал. Теперь же жестокое поведение в корне недопустимо. Придется сдерживать себя точно так же, как Поттер делал это по отношению к своему будущему супругу. — Мой Лорд, — вновь с трудом проговорил Нотт. Его слегка колотило от все того же потрясения. Однако мужчина попытался взять в руки и себя, и свое расколотое сознание, исправляясь: — Том. И замолчал. Большее сказать попросту не хватило духу. Все то восхищение и обожание наполняли каждую клеточку тела — Повелитель его заметил, оценил, сказал прямо. Дружба. Близкие отношения с таким восхитительным человеком. Тео и помыслить о подобном не мог, даже мечтать себе не позволял.       Альфа судорожно стиснул влажные пальцы в кулаки, тоже утыкаясь взглядом в свою тарелку. Аппетит отшибло напрочь. Волнение заставляло сердце биться неровно, быстро, взбудоражено колотиться о стенки ребер в сладкой и заманчивой истоме предвкушения. Дружба. Друг семьи Лорда Волдеморта. Гордость, невероятная гордость затопляла сознание.       Гарри украдкой улыбнулся, возвращаясь к ужину. На сердце было хорошо и спокойно. — Ты хотел поговорить, — нашел в себе силы произнести Том, душа в груди обреченный стон, когда вместо желанной, мягкой кровати опустился на кресло. Он не мог игнорировать просьбы Гарри только потому что хотел спать, ведь после пробуждения все равно будет слишком много дел, чтобы выделить время на супруга. — Помимо случившегося в Австралии и моего… состояния после, есть нечто, что тебя тревожит? Альфа медленно сел на краешек кровати, задумчиво закусив губу. Молчал он недолго. — Ты хочешь казнить тех, кто посадил меня в Нурменгард. Я прав? Темный Лорд пристально смотрел на лицо Гарри, некоторое время никак не реагируя на вопрос, и у второго волшебника по спине пробежался холодок. Это был тяжелый, долгий взгляд, не отражающий ничего хорошего. — Я знаю, что ты имеешь милосердие, но сейчас твое поведение переходит всякие допустимые границы, — тихо ответил омега, собрав эмоции в кучу, сжав их в кулак, чтобы они не просочились наружу. — Собираешься попросить пощады для своих убийц? Можешь даже не пытаться подобрать нужные слова, это бессмысленно. Я даю отказ. Преступники ответят по заслугам, это мое окончательное решение. Пожалуйста, не теряй наше время безрезультативными спорами, а тем более ссорами. Гарри потер лицо ладонью, на несколько мгновений скрывая выражение на нем. Когда же альфа опять посмотрел на мужчину, на его лице отражались усталость и вымученное согласие с произнесенным — сказать нечто против стального угрожающего тона Поттер ничего не смог. Быть может, альфа был не единственным незаконно осужденным. Быть может, на руках албанских властей куда больше невинной крови. Быть может. — Будь осторожнее, — тихо и отстраненно произнес старший Поттер, опуская взгляд. Что он мог сделать? Что мог сделать альфа, если его муж готовится совершить массовые убийства? Если омега — Темный Лорд, собирающийся пойти против вооруженных колдунов? Если Гарри не мог проявить терзающие нутро чувства, если даже забота может выглядеть, как попытка опеки? — Это твое первое открытое противостояние властям. И причина самая паршивая — месть. — У меня разработан хороший план, — Темный Лорд смягчился, расслабляя мышцы лица. — Мы собираемся привлечь американских стражей порядка для объективного суда над преступниками, их уже ожидает посылка с приличным запасом зелий, как вознаграждение за сотрудничество. Не откажутся. Люциус уже должен быть в Британии, чтобы забрать документы о браке и наши магические свидетельства личности. Крауч-младший принес несколько пергаментов правды. Ты не убийца. Это засвидетельствуют. Я же — получил смертельное проклятие в лесах Норвегии, а сорванный ритуал в Мексике только приблизил гибель. Поэтому во всех документах я уже мертвый. В случае, если албанские маги решат напасть, я отвечу втройне. Со мной армия Пожирателей Смерти. И свидетели в виде американских гостей. Люциуса будет достаточно для представителя британской власти. Вообще-то он на самом деле ее лицо. Все будет в порядке, моя радость. — Ты откроешь посторонним свою личность? Том ласково улыбнулся и в отрицании покачал головой. — Выступать в роли Темного Лорда будет Теодор Нотт. Я поработаю над его внешностью и голосом, а когда вскроется, что на Тома Поттера не действуют ни зелья, ни оборотное с его частицей… Колдовство никто не сможет убрать, помни о Старшей Палочке. Немного уменьшим рост подставного Лорда, укроем феромоны, наденем на лицо маску. Само лицо тоже изменим, и на это у меня имеется план. Все же, о связях Гарри Поттера с Темным Лордом слухи распространились быстро. Эта обманка запутает их сильнее. — Чем же? Как ты хочешь объяснить нашу связь? Гарри вслушивался в слова мужчины, перекручивая их в голове на разные лады, и выходило все так складно и просто, до зубного скрежета, что альфа ни секунды не сомневался: нечто обязательно пойдет по пизде. — Норвегия и оборотни, не то место и не то время, — как само собой разумеющееся пояснил мужчина, безразлично пожимая плечами. — Я просто пользовался тобой и твоими связями со стаей, дабы изучить тот самый ритуал, на который ты и твой супруг по незнанию натолкнулись. А Темный Лорд прошляпил присмотр за двумя молодыми головами, — он ухмыльнулся, наслаждаясь замысловатой ложью. — Знаешь, слухи очень легко извратить, когда они передаются из уст в уста бесконтрольно. Том немного помолчал, с трудом поднимаясь с кресла и присаживаясь рядом с супругом на край кровати, опустил бледную ладонь на его колено, слегка сжимая на нем пальцы. В паху моментально потяжелело приятным возбуждением, едва пальцы коснулись теплой мягкой кожи, когда указательный обвел неровный бледный шрам, когда глаза уловили появившиеся у альфы мурашки. — Вся сложность в американской делегации, — негромко произнес он, поглаживая колено медленными ласкающими движениями, продолжая завороженно смотреть на свою руку. — Америка входит в восьмерку стран Нерушимого Магического Альянса. И о существовании нового Темного Лорда всенепременно доложат, если он покажется угрозой. Это значит, Британии будут выдвинуты обвинения, это значит, Британия вступит в конфликт с семью странами. Наша страна в тройке сильнейших, две всегда сохраняли нейтралитет, одна — вообще не имеет никаких боевых единиц. Американцам придется искать достойные причины и доказательства, помимо справедливого суда над преступниками, а наше правительство очень заинтересуется незаконным судом над британским волшебником, ложными обвинениями и… смертельным приговором. Это вложит в копилку конфликта еще несколько лет вражды. Албания находится под опекой Америки. Видишь ли, волчок, новость о новом Темном Лорде — серьезное заявление, на которое невозможно реагировать игнорированием, не после Геллерта Гриндевальда. Вопрос лишь в том, насколько опасен новый Темный Лорд для других стран. Омега прервался, осознав, что его ладонь поднимается выше по бедру, сжал пальцы в кулак и убрал руку прочь. — Почему не ты выступаешь Темным Лордом? Почему ты откроешь себя, как Тома Поттера, отчего не выставишь на роль супруга Гарри Поттера Нотта? Ты говорил, что изменишь его внешность, — голос альфы был немного выше обычного, но приятные прикосновения комментировать не стал. — Вероятнее всего, меня убьют, — безразлично ответил Темный Лорд, не глядя на Гарри. — А я единственный, имеющий бессмертие, все очень просто. Я считаю, албанские маги попытаются убить обвинителя — Тома Поттера, который заплатил за покровительство и защиту Темному Лорду, и попытаются договориться уже с ним. Дальше на сцену вступит Нотт, и начнется уже настоящий суд. Вообще-то я очень хочу, чтобы меня убили. Убийство умирающей омеги при огромной массе свидетелей — то, что нужно. Пойми, моя радость, никто даже не попытается атаковать Темного Лорда в окружении его вооруженной армии. И смех, и грех: сунуть палку в осиный улей. В любом случае, все нужные команды уже розданы, и Нотта будут защищать втройне. Старшую Палочку я оставлю рядом с тобой. Меня не разоружат, коли оружия носить не буду, и бессмертие останется при мне. Гарри не отвечал долгое время, вновь встревоженный до предела. Хотелось остановить Тома. Заставить остаться в безопасности. Дело не в том, что альфа был противником убийств и конфликтов, нет, Том говорил о своем убийстве, словно это в порядке вещей, словно ничего дурного в нем не находил, и Гарри испытывал боль. Вину. В который раз. Если бы он не сорвал ритуал, если бы не стал причиной гибели Тома Реддла, если бы, если бы. Все эти жуткие вещи, через который проходит Том, случились по вине Гарри. — Мне жаль, — тихо произнес мужчина, не поворачивая головы в сторону омеги. — Добавил я тебе проблем. «Да, это так», — подумал Волдеморт, но вслух, конечно, согласиться с высказыванием альфы не посмел. — «Какая разница. Получил я гораздо больше, чем потерял.» Том привстал, чтобы прижаться всем телом к поникшему волшебнику и толкнуть собой в сторону подушек. Гарри изумленно выдохнул, подчинившись и падая на кровать, вскидывая взгляд на спокойное бледное лицо. Темный Лорд упер ладони в подушки по обеим сторонам от головы альфы, заглядывая в родное лицо, рассматривая эмоции и мысли, забираясь под плоть и кожу, глубже. Осторожно погрузил невидимые руки в золото, в морской берег, ощупывая призрачные очертания бьющего сердца, и мужчина под ним вздрогнул всем телом от прилива очередного мучительного состояния. — Проблемы… — пробормотал Том, и это слово казалось ему таким глупым и несущественным. — Например, обретение семьи? Или, может, первого в жизни родного дома? А может, «проблема» — это исцеление осколков души? Воскрешение пропащего? Твои мучения и травмы тоже проблема? Наши отношения — проблема? — Не заговаривай мне зубы, ты знаешь, о чем я говорю, — нашелся с ответом Гарри, упорно борясь с желанием согласиться с вкрадчивыми ласковыми речами, но лишь плотно сжал губы, когда знакомые пальцы пробежались по трахее, призывая помолчать. Темный Лорд улыбнулся, довольный пониманием своего возлюбленного, и перестал звать его душу по имени, помня, что подобные ощущения очень неприятны. Вместо этого согнулся ниже, прижимаясь влажным лбом к щеке Гарри, а губами к ускоренному пульсу. В голову тяжелым молотом ударило желание прижаться бедрами к бедрам волшебника под ним, но Том продолжал нависать сверху, касаясь супруга лишь своим лицом. — Скажи, как я должен относиться к волшебникам, осудившим на казнь человека, которого люблю? Человека, который всю ночь нес мое мертвое тело через мороз и метель, сам умирая, человека, который вернул меня к жизни и бился головой об пол, плача, умоляя меня простить его, — прошептал мужчина, прикрыв глаза. Образ коленопреклоненного альфы и его рыдания до сих пор выедал рассудок болью. — Я убью их со всей жестокостью, на которую способен, убью, я сделаю их смерть мучительной и долгой, публичной, Гарри, я буду убивать их так долго, пока образ твоих мучений полностью не исчезнет. Не у нас проблемы. Не у нас. Он долго вздохнул, благодаря пустоту, что Гарри остается неподвижным — потребность тела накинуться на мужа, взять его любыми способами, становилась нестерпимой от такой близости. Особенно верхом на кровати. И особенно — совсем рядом с бьющейся жилкой пульса, живой, сладкой и естественной. «Животное», — жестко наказал себя Том, и болезненные желания притупились, отрезвляя рассудок. — «Ты говоришь об убийстве, своем и посторонних, сейчас никто из вас не может испытывать возбуждение, это животные проявления и инстинкты, это не человеческое, глуши. Ты не самка для продолжения рода, а Гарри не кобель, жаждущий вскочить на тебя, течное грязное животное, Гарри напуган и взволнован, он боится трагедии и последствий, какой сейчас секс?» — Ты что делаешь? — напряженно подал голос волшебник, когда омега замер, замолчал, застыл на неприлично продолжительное время, опуская на альфу плотный шлейф феромонов. — Борюсь с инстинктами, — тихо и честно ответил Том, еще раз глубоко вздыхая. — Не знаю, сколько ты встречал течных омег, что прижимают к кровати своих мужей, говорят о публичной казни и одновременно мечтают трахаться, как кролики, но именно это со мной сейчас и происходит. У меня почти весь день стояк. Это отвратительно. Просто лежи неподвижно, мой хороший, хорошо? И мне будет легче. Гарри же, напротив, дыхание задержал, мысленно сочувствуя состоянию Тома, физическому и эмоциональному. — Мы знаем, оба знаем, как великолепно ты контролируешь инстинкты, прими Подавители. Не мучай себя. Том оторвал голову от горячей приятной шеи, недовольно заглядывая в покрасневшее от начавшейся интоксикации лицо. — Один год моей жизни я боролся с инстинктами до того, как создал первый хоркрукс. У меня еще не было ни сексуальных влечений, ни эмоциональной привязанности, бога ради, я даже никогда не дрочил, я не знал, какой типаж мне мог бы нравиться. И тем более я никого не любил. А теперь я знаю вкус секса и близости. Прямо сейчас я занес ногу над еще одной ступенью моей человеческой осознанности, и я возьму ее пересиливанием, контролем над инстинктами и течкой, а не пустой заглушкой таблеток. Я человек. И я могу остановить себя от немедленного спаривания. — Не сомневаюсь, что можешь, — осторожно произнес Гарри под тяжелым пристальным взглядом. — А еще люди облегчают себе страдания всеми доступными средствами, они лечатся и пользуются предметами помощи, которые могут себе наколдовать. Они сидят на стульях, а не на земле. Они носят удобные и хорошо пошитые вещи, а не шкуры. Они пьют зелья, чтобы стать лучше. Они разговаривают, а не рычат. Все эти средства, облегчающие наше существование, упрощающие его, дающие время на более нужные и важные вещи. Вместо того, чтобы бороться с течкой, ты мог бы просто лечь спать или заняться своими делами. И вместо того, чтобы просить меня не двигаться, я бы мог тебя целовать. Том сощурился, и в глазах появилось нечто легкое и теплое. — Мы все еще можем целоваться, — он склонился ниже, но на губы легла ладонь, опять выстрелившая во все нервы разом. Гарри же смотрел укоряюще. — То, что я альфа, не значит, что я совсем не понимаю, как работает ваш организм. У меня мама была омегой, и я наблюдал некоторые вещи, догадывался, а о немногом мать рассказывала сама. Я знаю, что сейчас тебе очень плохо без Подавителей. Высшее человеческое существо… Мне кажется, оно должно стремиться к безопасности, улучшению своих условий существования, к комфорту. Том, ты на самом деле делаешь многие мазохистские вещи с собой просто постоянно. Темный Лорд отстранил голову, и Гарри убрал руку с его лица. — Человек не принимает таблетки, чтобы заглушить инстинкты, — монотонно произнес он, разглядывая мужа под собой. — И он занимается сексом, когда хочет, а не когда того велит тело. Течка, гон — удел животных. Я не собираюсь давиться таблетками только чтобы не сорваться рядом с тобой. Это мое решение. Лежи смирно, — он вновь склонился, аккуратно целуя сухие теплые губы, секундно замирая, чтобы разглядеть в себе изменения. В паху мучительно тянуло, низ живота сдавило жаром и желанием с удвоенной силой. Кажется, если поцелуи продолжатся, то Том и вовсе сможет кончить. Вздохнув, он переместил лицо обратно на шею, где было немного безопаснее. — Вот видишь. Я могу преодолевать и контролировать безо всяких Подавителей. Мне крышу рвет от возбуждения. Завтра меня ждет казнь преступников, но сейчас ни о чем другом думать не получается. — И поэтому ты прилип к источнику своего возбуждения, — неровно пробормотал Гарри, стараясь вообще не шевелиться, ощущая движение ресниц Тома на коже, это вызывало сильный трепет. И ворчливо добавил: — Я сейчас задохнусь. Или наблюю на тебя. Прости за неромантичность. Омега вздохнул уже прискорбно: — Хотя у нас нестандартный случай. Он мягко втянул в рот кожу на бьющейся сонной артерии, мазнув по ней языком и отпуская. Затем полностью отстранился, поднимаясь на ноги и пересаживаясь обратно в мягкое кресло. Том очистил свое тело заклинанием, но сделать это так просто с возбуждением и витающими в голове мыслями, желаниями, было невозможно. Он рассеянно опустил узкую кисть на голову медленно вползающей на колени гигантской змее. Гарри принял сидячее положение, испытывая некую долю облегчения — прикоснуться в ответ ему хотелось так же сильно. — Итак, закончим то, что начали, — тихо сказал Темный Лорд, убеждая себя не закрывать глаза от усталости, неторопливо скользя кончиками пальцев по гладкому телу рептилии. — Я считаю недопустимым винить себя за незаконное осуждение на смертную казнь. Я ищу возмездие. И желаю свершить уже собственное расследование и осуждение виновников. Ты жив, но не благодаря албанским властям. К их огромному сожалению, супругом Гарри Поттера был не простой жалкий омега, но Темный Лорд. Даже если бы у меня и было желание простить беззаконие и твои мучения, то вес личности все равно привел бы к отмщению. Темный Лорд не может махнуть рукой на попытку убийства его приближенного, будь то Пожиратель Смерти, член их семьи или даже семейный колдомедик, — он прервался. — Который у нас тоже должен в скором времени появиться. Гарри, я знаю, что тебе непросто смириться с личностью Лорда Волдеморта, непросто уживаться с его устоями, с тактикой поведения, я эти вещи понимаю. Тебя не заставляют принимать участие в делах моей организации. Так уж вышло, что мы оба не планировали отношения, когда встретились для общения, конечно, тебя не предупредили, не предостерегли о жизни бок о бок с Темным Лордом. — Я узнал об этом довольно рано, — негромко заметил альфа, и в его лице не было осуждения, там витала нежность, немыслимо как появившаяся. — Знаешь, если бы мне сказали перестать о тебе думать, перестать влюбляться, потому что ты какой-то там террорист, я бы харкнул такому человеку в лицо. Нет, серьезно, не думаю, что отступил бы. — «Отступил», — поддразнил его Том, улыбнувшись. — Ты и шаг навстречу боялся сделать. Одно дело знать, что твой партнер Темный Лорд, но другое — точно знать о жизни рядом с таким человеком. Гарри, многие и очень многие вещи неприятны и мне, я должен постоянно носить маску определенного поведения, потому что Волдеморт — публичная личность, он будет общаться с народом и внедряться в политику, удерживать там власть, и одной лишь силы и армии для этого окажется непозволительно мало. Чтобы поддерживать чужое уважение недостаточно обладать умом и способностью разрушать города. Если правитель не способен сохранить брак, не способен защитить одного человека — самого близкого ему, то какую защиту он может предложить волшебному населению на пороге апокалипсиса? Если он не способен вести семейный бюджет, то что говорить о доверенности снесения Гринготтса? И если Темный Лорд говорит о возвращении мира, говорит о новых законах, он обязан свершать правосудие над преступниками уже сейчас. Хотя бы в рамках существующих законов и порядков. Я не собираюсь устраивать самосуд, волчок, хотя, конечно, именно вес личности Темного Лорда и угроза в виде армии Пожирателей Смерти за его спиной поспособствует принятию нужного мне исхода, а вовсе не законы. Очевидно, некоторая маска поведения будет и у супруга Лорда Волдеморта, если мы станем появляться в обществе официально, если меня начнут узнавать. Альфа серьезно кивнул, он уже начал задумываться об этих вещах. Том вновь улыбнулся, уличив это понимание в мыслях волшебника. — Это ведь самые простые социальные правила, человеческие правила, — продолжил он, тщательно подбирая слова, пытаясь разрозненным сознанием найти подходящее сравнение для убийств, террористов и наказания. — Староста школы не может показывать плохой пример, даже если и сам не прочь побуянить. Главарь оборотней не может, подобно щенку, бросить свой покровительственный образ защитника и начать играться веткой в луже. Директор школы тоже оказывает влияние своей личностью на детей, и от него ожидают определенного поведения, достойного и справедливого — пока мы находимся в обществе, мы обязаны соблюдать определенные негласные правила. Темный Лорд не может оставить без внимания осуждение на казнь своего мужа. Как директор школы не имеет права закрыть глаза на издевательства и травлю своего ученика. У нас нет закона, который мог бы защитить такого ребенка и наказать обидчиков, но директор… Обязан сделать это, обязан быть тем, кто подает пример, кому можно довериться, у кого искать защиты, — лицо омеги было пустым и постным, однако Гарри моментально напрягся, правильно опознав эмоции мужа. — Ни о каком доверии к Альбусу Дамблдору, как к союзнику, и речи не идет, если он не стал союзником обыкновенному ребенку, кто нуждался в защите более всего, а это прямая обязанность директора школы. Ни о каком доверии жизни и судьбы Темному Лорду не пойдет речи, если ему плевать, что гражданского мужа едва не убили за его спиной. Если он оставит без внимания виновных. — Милосердие — тоже хороший общественный пример, — вставил слово второй мужчина, а когда заметил недовольный излом бровей собеседника, быстро продолжил: — Нет-нет, я не собираюсь спорить с твоими решениями, но пытаюсь найти альтернативы твоему, эм… — он запнулся. — Тебя ведь не переспорить. Ты знаешь, что у других людей имеется свое мнение, но тебе это безразлично. Тебе важны только собственные установки, и другие просто обязаны их перенять на себя или умереть. Или заткнуться и лечь спать. Не так ли? Тебе нравится, когда я безоговорочно слушаюсь тебя и разделяю твое мнение, да это любому нравится, — Гарри улыбнулся, заметив, что омега начал сердиться. Это было ожидаемо. Печально немного, но ожидаемо. — А сейчас ты злишься, что продолжаю говорить и не соглашаться с каждым твоим словом. Том испустил повторный тихий вздох, пряча лицо в ладонях. — Я говорил о поведении в обществе. — Мы говорили про казнь албанских магов, — напомнил Гарри. — Мы остановились на том, что мои споры бесполезны. И что я ничего не смогу поделать с твоим решением, мне бесполезно искать способы изменить его, верно? Ты пытаешься заставить меня молчать. Но у меня есть… — Хватит, остановись, — поморщился Темный Лорд, опуская голову ниже, все еще пряча лицо в ладонях. — Я не принижаю твое мнение, просто хватит. Альфа покачал головой: — Хватит — что? Продолжать выражать собственное мнение? Как же так, с тобой посмели поспорить, невероятное преступление. — Гарри! — радостно и громко отозвался омега, отчего Нагайна обеспокоенно зашипела. Том поднял голову и опалил мужчину взволнованно-детским выражением лица, от которого альфа порядочно так струхнул, осекаясь и бледнея. — А давай мы убьем Тедди Люпина? Пожалуйста, пожалуйста, давай выдавим ему глазки? Мне он — пиздец, как не нравится, маленький неуправляемый монстр, я не желаю видеть его в нашей семье никогда, можно мне его убить? Давай сделаем это, а? Это мое мнение, которое я хочу высказать вслух, и ты просто обязан его услышать! — Том хлопнул в ладоши, беззаботно рассмеявшись, не обращая внимания на совершенно перепуганное выражение лица супруга. — Тупая тварь, животное, я ненавижу его существование, мне придется тратить на него время и деньги, ты знаешь, во сколько нам обойдется его содержание, знаешь? Хочешь расскажу, как сильно мне бы хотелось убить твоего сына? Ты готов услышать мое мнение? — Перестань, — одними губами прошептал Гарри, не веря своим ушам, что Том сказал такое, неверяще глядя на это поведение. — «Перестать — что? Выражать свое мнение?» — Темный Лорд сбросил с себя всякую маниакальность, качая головой. — Как можешь ты говорить, что я не считаюсь с тобой и твоей личностью, твоими желаниями и мыслями? Я привел простой пример, но почему я вообще должен был соглашаться на усыновление постороннего мне ребенка, оборотня? Ты хоть раз интересовался, хочу ли я этого? Ведь ты прекрасно понимал, что нет. Я знаю о твоем самостоятельном решении, и даже не думай говорить, что именно Я его предложил, я всего лишь смирился с этим, читал в твоих мыслях, — Том отвернулся. — Раз уж мы завели этот разговор. Ты не спрашивал моего мнения, хочу ли я в восемнадцать лет становиться отцом. Семнадцать. Учитывая то, что ритуал воскрешения еще не закончен. Гарри вскочил на ноги, ошарашенно открывая и закрывая рот, покрываясь то жаром, то холодом, и сердце заколотилось в паническом ритме осознания, ведь — нет. Поттер не пропускал в себе ни единой мысли о мнении Тома на усыновление, думал только о себе и Тедди, о брошенном мальчике и желании обрести полноценную семью. Омега держал под постоянным контролем свои мысли, касательно этого юного оборотня, чтобы ничем не задеть возлюбленного, даже если и относился к нему совершенно иначе, чем показывал или говорил. И Гарри даже не задумывался об этом, не задумывался, что по собственному импульсивному решению, желанию сделал из мужа отца чужого ребенка.       А что Том?       Ни слова против не сказал, а первым заговорил об усыновлении. Хотя бы о нем вообще поговорил, обсудил, в отличие от альфы. — Прости меня, я… — и Гарри не смог ничего выдавить в свое оправдание. — Прости. Более того, если бы Том начал пытаться спорить с решением усыновления, альфа отвечал бы точно так же, давил теми же способами любые споры и ссоры, ведь своего мнения и решения ни за что бы не изменил. И, все же, в отличие от отцовства, казнь посторонних людей никак не отразится на жизни Гарри Поттера. — Мне не тяжело делать вид примера для подражания этому мальчику, но он мне чужой. Он мне — никто. И я испытываю к нему постоянную и плотную неприязнь, — тихо произнес Том, глядя в сторону окна. — Конечно, у нас у каждого есть собственное мнение. Однако не всегда его уместно вдалбливать в других. Я не говорю о новых законах, которые Лорд Волдеморт предложит обществу, которые они обязаны будут соблюдать — законы, которые по моему мнению им будут нужны. Нет, я о наших отношениях. Где ты либо прямо сейчас пытаешься спорить с ведением дел Лорда Волдеморта, вмешиваясь, либо оспоряешь взгляды своего мужа, ведь они неправильные, ведь правильные — твои, потому что нравятся тебе. Помолчав немного, не услышав никакого ответа, омега повернулся обратно, вглядываясь в растерянное, пристыженное и взволнованное лицо супруга. — Я не страдаю от твоего решения, если это так уж тебя беспокоит, — мягко прокомментировал он, напоминая себе, что не намеревался начинать никаких споров с разбором полетов перед сном. — Взгляни на меня, мы почти ссоримся. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я принижаю твою точку зрения на происходящее, однако когда я говорю о своих окончательных решениях, любые попытки спорить вызовут только ссоры и плохое настроение у каждого. Ведь переубедить не получится ни эмоциональной манипуляцией, какую ты использовал, выставляя себя жертвой, какую Я тоже использовал и показал секундами ранее, ни гневом, ни ругательствами. Так зачем вообще портить вечер ссорами? Я услышал твое мнение и знаю его, однако поступлю так, как считаю нужным, важным и полезным. — Тедди… — Гарри, — прервал его Том, приподнимая изящную ладонь, начиная понимать, что своими словами открыл чертов ящик Пандоры с очередной бездной извинений и бесконечной виной возлюбленного. — Я рад тем вещам, которые делают тебя счастливым. И знал, что ты выберешь Эдварда, а не меня, если встанет глупый вопрос «ребенок или возлюбленный», поверь, я не тот человек, чтобы молча терпеть абсолютно не устраивающие меня условия жизни. Сказанное ранее — манипуляция, а «отец» — просто слово, а не страшный приговор, — он повел плечами, уже раздражаясь на себя, что высказал вслух тему своего отцовства. — Мы совсем разные, конечно, мы не сойдемся во мнениях во многих вещах. И совсем не обязательно при этом каждый раз ссориться или силком примерять на себя точку зрения партнера. Уступки нужны и важны, если мы имеем разногласия в чем-то, что касается нас обоих одновременно, но здесь не тот случай. В усыновлении — тоже. Я бы все равно тебе не отказал, ты бы все равно не согласился, начни мы спор. Это именно оно — оставлять свое мнение при себе, если конечный результат оно все равно не изменит, только ухудшит отношения. Альфа с шумом выдохнул, медленно садясь обратно на кровать. Кажется, долгая бессонная ночь размышлений ему точно обеспечена. Комфортные отношения. Том создавал их для Гарри, а что сам он делал для партнера? Просто любви никогда не бывает достаточно. — Хорошо, — тихо согласился Поттер, четко понимая, что омега сейчас совсем не желает спорить и как-то развивать тему. — Я услышал тебя. — Я рад, — Темный Лорд улыбнулся мягко и искренне, действительно, довольный пониманием пары, читая это из прямого взгляда. — Роли в обществе. Да. Вернемся к ним, если хочешь. Гарри прикусил себе язык, хотя вопросов на нем осело даже больше: Том выглядел невероятно, болезненно уставшим. Поэтому альфа оставил их на другой день, не к спеху. — Я должен буду носить костюм черта? — с бравируемой опаской и настороженностью спросил он, старательно душа в себе плохие эмоции тревоги, вины и переживания. — Нет, — торжественно ответил Том, забавляясь. Им действительно стоило разрядить атмосферу. — Но в безобразных шапках и растянутых свитерах — тоже нельзя. Светский прием, длинною в жизнь. — Муж президента, — проворчал Гарри под тихий смех. — Какая жалость, мне определенно нравились мои свитера. — Бога ради, Гарри, территория поместья и весь дом в твоем распоряжении. Я не говорю каждый раз надевать официальные наряды при выходе к людям, только… — Темный Лорд прервался. А вот здесь Гарри мог обидеться. — То, что считается модным для взрослого мужчины. — Ты ходишь без трусов под одеждой, — с иронией отозвался альфа, пригладив ладонью спутанные волосы. — Или вообще голым, Мордред. — Только ты обращаешь внимание на такие мелочи, — невинно парировал Том, но его бесовские глаза блестели. — Я не думаю, что люди в моем присутствии гадают, надел ли Лорд Волдеморт для пыток белье. Едва ли кто-то, помимо тебя, думает о моих неприкрытых сосках или обнаженных бедрах. Интересно, в каких случаях они вызывали у тебя непредвиденный стояк. — Это были напряженные моменты разглядываний, если ты понимаешь, о чем я. Младший Поттер вновь посмеялся, и оба колдуна на некоторое время замолчали. Гарри задумчиво ковырял пальцем ноги край дорогого ковра, примеряя эти «роли в обществе» уже всерьез. Том был прав, альфа не мог вести себя по-прежнему, если Темный Лорд добьется определенной власти и хорошей репутации среди народа, он не мог безобразно одеваться и позорить мужа, обязан будет следить даже за мимикой. А ведь еще был неуправляемый Тедди, которого предстоит правильно воспитать в подобном окружении. Быть мужем Тома Поттера, оказывается, еще более трудно и эмоционально затратно, нежели Гарри думал раньше. Что же, мечтая о тихом семейном счастье, альфа связал свою жизнь с самым настоящим чертом. — Когда мы уедем отсюда? — спросил колдун через минуты молчания, но, не получив никакого ответа, поднял взгляд, натыкаясь на картину тихо спящего омеги. Вздохнув, Гарри бесшумно поднялся на ноги и приблизился, с опаской посмотрев на большую змею. — Эй, твоему хозяину нужно выспаться, — неуверенно произнес альфа, но Нагайна продолжала тупо таращиться на него своими недобрыми маленькими глазками. Припомня слова Второго, Гарри со вздохом подцепил тяжелую тушку, перетаскивая ее обратно на пол. Питомец омеги недовольно и зло зашипел, извиваясь в сторону подкроватной темноты, и Поттер вздохнул снова. Какое же страшное соседство. С самой возможной аккуратностью он подхватил Тома под коленями и поясницей, медленно поднимая расслабленное тело с кресла. Действительно похудел, стал гораздо легче. Альфа опустил голову, аккуратно касаясь поцелуем губ, задерживая дыхание. Тот даже и не очнулся, склонив голову на бок и нечто пробормотав про Пожирателей и богомерзкие танцы. Это было забавно. Гарри никогда не замечал, что омега разговаривает во сне. Поттер прошептал: — Как же ты вымотался за эти дни. И нежно поцеловал его уже в лоб, перед тем, как опустить исхудавшее тело на кровать. Снял с Тома ботинки и заботливо укутал одеялом, прикрыл окно, чтобы он не замерз, постоял немного, разглядывая умиротворенно спящего супруга, и вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь, — спать в одном помещении с течным возлюбленным не было никакой возможности. — Ты не должен сорваться, — негромко напутствовал Том, кружа вокруг уже одетого в мрачный костюм Теодора, внешность которого исправил часом ранее. Тот стоял неподвижно, собираясь с мыслями и силами. Он впервые в жизни брал на себя такую ответственность и роль, впервые в жизни выступит руководителем суда и казни, впервые в жизни будет приказывать толпе Пожирателей Смерти от лица настоящего Темного Лорда. — Мои люди проинформированы, все до последнего. Без твоей прямой команды не нападут, не шелохнутся. Знающие мое лицо уже оповещены о бессмертии — меня с большой вероятностью убьют. Скорее всего, это будет маггловское оружие, против которого не работают многие известные щитовые заклинания. Ты позволишь мне умереть и продолжишь спокойно, уравновешенно играть свою роль. Затем заберешь тело и подчистишь каждую каплю пролитой крови. Если дело дойдет до вооруженного столкновения, не позволяй Пожирателям касаться непричастных, пока те не вздумают напасть, и едва они попытаются сдаться или обратятся в бегство — не позволяй преследовать. — Да… — он запнулся, все еще не привыкший к новому обращению, но быстро исправился: — Да, Том. В… Ты не выдал порт-ключи своим амазон… Альфам из племени. Почему? Они выглядят угрожающе. — Нет. Это зверье. Они загубят весь план, женщины не полетят с нами. Теодор кивнул. — Что делать, если американская делегация захочет заключить собственный договор, что с условиями? Омега остановился перед Ноттом, задумчиво разглядывая вычурную темную маску. — Назначишь иную дату и другое место, безопасное для обеих сторон, я Сам буду вести незапланированные переговоры. Помни о первоначальной цели. Тебе могут предложить нечто крайне ценное, тебе могут угрожать, не ведись. Преступников будет ждать медленная публичная казнь. Держись возле Внутреннего Круга всегда, ты смертный, и ты уязвим. Я не смогу вмешаться, пока мое лицо открыто. Когда колдуны оказались за городом, зайдя в центр палаточного лагеря, Нотт выстрелил в небо Черной Меткой, призывая всех Пожирателей Смерти на общий сбор, и толпа взбудораженных, готовых к немедленному бою волшебников образовала большой полукруг вокруг переодетого Темного Лорда и бледного, изможденного Тома Поттера, лицо которого знали лишь те, кто присутствовал на Дне Возрождения. Они уже четко знали план и даже не смотрели в сторону настоящего Повелителя, ничем не выдавая его личину.       Теодор сделал шаг вперед и приподнял ладонь, призывая гудящий рой голосов к моментальной и абсолютной тишине. Когда же альфа заговорил, его собственный голос звучал довольно собранно, ровно и громко для бешенного волнения в грудной клетке. — Приготовить порт-ключи. Каждому ждать моего сигнала. Того, кто будет действовать без команды, убью лично, — он неслышно вздохнул, насильно призывая себя быть спокойным, хотя бы внешне. Теодор был рад, что его лицо скрыто под маской. — Это наше первое противостояние прогнившей системе беззакония, первое открытое противостояние властям. Наш выход из тени. На суде будут присутствовать свидетели одной из стран Нерушимого Магического Альянса, и от нашего поведения зависит первое впечатление каждой из восьми. А первое впечатление всегда складывается в единое постоянное мнение, что будет довольно сложно исправить. Ведите себя достойно. Покажите себя достойными волшебниками. Время. Активировать порт-ключи! Альфа незаметно перевел взгляд на спокойного Темного Лорда, и тот едва-едва повел подбородком, приказывая быть уравновешенно спокойным. Нотт долго вздохнул, аккуратно опуская ладонь на острое плечо Тома, сжимая на нем пальцы и аппарируя в пространство последним из всех, утягивая в вихре перемещения Поттера. — Это провокация, — безапелляционно заявил албанский Министр Магии, нервно разглядывая стоявшего в десятках метрах Темного Лорда и большую массу людей в масках за его спиной. Перед самим Министром стояли Стражи, вооруженные и готовые к немедленной атаке по первому приказу. Впрочем, вторженцы не проявляли ни агрессии, ни любого намека на намерения вступить в схватку. — Мы действовали согласно законам нашей страны. И согласно нашим законам, любой преступник, совершивший злодеяние на нашей территории, может быть подвержен допросу, суду и соответствующему наказанию. Вы полагаете, заявившись с явной угрозой, с непонятными… «доказательствами»… — он зыркнул в сторону омеги, раздраженный такой тупой демонстрацией. — Больной омега… Полагаете, мы купимся на давление на жалость? Что вы пытаетесь этим показать? В чем беззаконие, в том, что мы не пощадили любовника умирающего? Может, следовало бы корзинку с котятами принести, чтобы все окончательно растрогались и расплакались? Мы судили вторгнувшегося на нашу закрытую территорию альфу, совершившего теракт в маггловской части Албании. Мы судили этого волшебника при свидетелях, используя пергамент правды три раза. Общий и террористический. — Это было зафиксировано, — подтвердил американский волшебник-бета, поддерживая в руке записывающий шар. — Имеются доказательства в виде маггловских свидетелей, в виде сторонних присутствующих на закрытом суде. — Может быть, следует переквалифицировать повторный суд в суд над Темным Лордом, что применил к волшебнику Болгарии Империус, а затем вторгся в Албанию вместе с армией? — сощурился глава Стражей, которого пытались обвинить вместе с другими пятью волшебниками. — И собрать уже верховный суд всех восьми стран? — Я понимаю ваше возмущение, — спокойно начал говорить Теодор. — Вместо того, чтобы заниматься правительственными делами, а сколько их накопилось за дни всеобщей смуты, вас обвиняют в нарушении закона, требуют суда над судьями, требуют смерти и казни — наивысшей меры наказания сразу для нескольких человек Албании, заверяя о противоречивых результатах пергамента правды, что никогда не ошибается, в проверке Веритасерумом, — альфа прервался, заметив, как нервно облизывается тучноватый мужчина на этих словах. — Которая тоже практически никогда не дает осечек. За исключением некоторых особенностей самих волшебников. — Станете доказывать особенности волшебника без его присутствия? — надменно ухмыльнулся другой американец. — Держите всех за дураков? Темный Лорд повернул голову в сторону стоявшего рядом омеги, и тот шагнул вперед. — Я — тот самый омега, за смерть которого вы судили альфу, — тихим и боязливым голосом произнес Том, сделав еще два шага. Он судорожно вздохнул, словно бы собирался с мыслями. Со стороны обвиняемых послышались смешки. — И я проклят. — Да что за чушь!.. — вскипел Министр, но Эшон Браун, американский свидетель, приподнял руку — обвинитель в законных правах говорить, предоставить все доказательства, даже если те и фальшивка, а тем более — высказать вторую сторону мнения, на том и строилось повторное разбирательство. Браун внезапно нахмурился и повернулся к главе Стражей. — Что значит, судили за убийство омеги? Вы говорили о террористическом акте и вторжении. Где произошло убийство? На территории Албании? Британское Министерство Магии оповещено о преступлении, суде и казни? — Я не умирал, — не дав ответить своим врагам, произнес Поттер. — Если хотите узнать правду, придется заглянуть на несколько месяцев назад, когда я и мой тогда еще парень гостили в горах Норвегии, в стае оборотней. Так уж вышло, но семью моего возлюбленного вырезала больная спятившая омега, это вы сможете найти в газетах, ведь то было особым случаем — и ребенок, и убийца-омега никогда ранее не выживали. Затем опекунство над мальчиком взял друг семьи Поттеров — оборотень, Ремус Люпин. Это есть в принесенных нами документах, официальная опека. Люпин — гражданин Британии, был, пусть и жил в Норвегии вместе со стаей. — Оборотни, — негромко повторил другой американец с опаской и долей отвращения. — Уже исчезли. — Исчезли, — согласился Темный Лорд. — Однако норвежская стая не смогла повторить путь своих сородичей, и все до единого покончили с собой, прихватив и детей. Если хотите доказательств, я уже подал запрос на эксгумацию тел, среди которых вы сможете опознать мистера Люпина, и установить причину смерти всех оборотней, — здесь был чистый воды блеф. Официальных похорон не было, и многие оборотни в стае не имели ни магических паспортов, ни других свидетельств личности. — В то время я гостил в Норвегии, в той же деревне, сотрудничал с вожаком стаи, обменивая продовольствие, строительные материалы и оружие на запасы ингредиентов для зелий. Я изучал древние скандинавские ритуалы, пытаясь выяснить причину исчезновения трав и магических тварей, проводил ритуалы, а некоторые из них являлись долгодействующими. Эти двое мальчишек сунули свои носы, куда не следует, и поплатились соразмерно, — Нотт демонстративно повернул голову в сторону недвижно наблюдавшего за происходящим настоящего Темного Лорда. — Не уследил. Не досмотрел. Стоящий перед вами омега имел глупость рассориться со своим возлюбленным прямо на месте ритуальных начертаний, нарушив несколько звеньев. Я сумел остановить откат, даровав мальчишке еще пару лет жизни. Однако… По всем существующим документам — свидетельству об окончании школы, свидетельству о браке, свидетельству личности… В каждом из этих документов Том Поттер идентифицируется, как мертвый человек. Разумеется, использовав пергамент правды, вы обнаружили и статус Гарри Поттера, статус вдовца. Мистер Малфой, как представитель британской власти, явился на суд ради демонстрации и подтверждения. Люциус, стоявший неподалеку в обыкновенной гражданской мантии и неприкрытым лицом, не выдавая своей причастности к организации, подошел к Министру Албании, а затем к мистеру Брауну, передав каждому копии документов с магическими печатями подтверждения. Напряжение после проверки на подлинность возросло раз в сто: каждая бумага оказалась настоящей. И дата свадьбы, не совпадающая с датой смерти. — Стоит провести проверку, чтобы точно удостовериться — перед нами стоит именно Том Поттер, а не кто-либо еще, — неприятно улыбнулся лорд Малфой, наколдовывая серебряную иглу. — А для беспристрастности результатов попрошу именно вас предоставить чистый пергамент правды двух уровней, и мы убедимся в личности стоящего перед нами волшебника. Судьи недовольно переглянулись, но они абсолютно не верили, что какое-то проклятие может обмануть колдовство, что вполне живой и здоровый человек может быть мертвым в документах, и лишь странные даты свадьбы-смерти сбивали всю уверенность, заставляли сердце напитываться страхом. Зато пергаменты правды должны раскрыть истинную суть вещей.       Том протянул руку, позволив Малфою демонстративно уколоть безымянный палец, и омега прекрасно ощущал, как подрагивали от напряжения бледные руки Пожирателя Смерти — он не хотел терять ни репутацию, ни должность, ни жизнь. Поттер с интересом посмотрел на оба пергамента, перед тем, как их передали в руки албанским властям.

«Имя: Том Марволо Поттер; мертв; Место упокоения: могильник пяти родов, Норвегия; Дата упокоения: 12. 02. 1997; Семейное положение: гражданский посмертный брак; Статус розыска: нет; Судимости: нет; Фиксация в террористических организациях: нет; Статус крови: (???); Использование темной магии: (???)»

      И второй лист:

«Мертв. Недействительно.»

«Как удобно быть мертвым», — с иронией подумал Том, он уже знал, какие будут результаты — заранее убедился в них накануне. — «Ошибка системы вычисления. Кровь и плоть физически не способны нести магию своего носителя, если волшебник мертв более пяти месяцев, ведь опустошенный труп возможно наполнить угодным чужому колдовством, вплоть до темной магии — и тогда документ даст ошибочные результаты. Да. Документы не предусматривают воскрешение и неизвестные проклятия.»       Не дожидаясь, пока преступники очнутся от потрясения, Поттер заговорил: — Мне осталось чуть больше года. Полтора, если не подцеплю хотя бы обыкновенную простуду. Проклятие удалось на время купировать, но оно все еще во мне, в застывшем теле, умирающем. Мертвым по всем законам, если бы не этот человек, — голос наполнился благодарностью, когда Том оглянулся на недвижно стоящего «Волдеморта». — Я здесь для защиты своего мужа, которому предстоит жить одному с преступлением в личном деле, а это преступление страшно — убийство омеги, убийство супруга. Я хочу оставить после себя человека, которого будет возможно излечить, который сможет устроиться на работу и создать семью. И поэтому я связался и заключил сделку с Темным Лордом, ведь помощи мне больше ждать не от кого. Если официальная власть нарушает закон, если она позволяет оправдывать якобы убийцу ради горсти монет, если она не чтит изначальные древние порядки и правила, ради которых мы сейчас здесь и собрались… Кажется, мистер Демаж, вы и не изучали Трактат Шестидесяти Догм, где служителя власти должны казнить за нарушение хотя бы одного правила в нем. Вы нарушили уже три. Коррупция. Несоблюдение священных правил суда над человеческой жизнью. Он вновь обвел глазами мучителей своего возлюбленного, не позволяя лицу измениться. О, те уже были готовы заткнуть рот чертовой омежке, любыми способами, любой ценой. Слова о заключенной сделке навели на нужные мысли: следует попытаться предложить Темному Лорду более значимую сумму, и все останутся довольными. Кроме безвольной омежки, который все равно уже умирал. Глубоко вздохнув, Поттер продолжил: — И третье: превышение должностных полномочий и вынесение наказания, не предусмотренного решением незаконного суда. Проще говоря, бесчеловечность и самоуправство. Вы обрекли невиновного человека на страдания с многочисленными переломами на четверо суток, не предоставив ему ни обезболивающего, ни Костероста, ни колдомедика, он не мог самостоятельно есть, пить, справлять нужду, не мог спать от боли и страха, получив еще одну психологическую травму, помимо уже существующих. Незаконный суд, да, ведь использование Веритасерума без освидетельствования колдомедика — запрещено. Использование Веритасерума над психически травмированным волшебником — запрещено. Волшебник сглотнул колкий яд вспыхнувшей боли при моментально всплывшем воспоминании бьющегося в мольбах о прощении супруга. Казалось, сейчас удары сердца повторяли стуки его лба об пол, а пульс в венах — дорожки сбегающих слез по лицу и шее. Гарри готовился к смерти от руки любимого человека. Он был абсолютно уверен, что виновен в гибели партнера, что стал настоящей причиной, и, конечно же, именно это под действием зелья правды и подтвердил. Поэтому содеянное албанцами было незаконным. Потому что результаты действия зелья не совпадали с действительностью. — Использование Веритасерума для вынесения приговора, при котором не было привлечено ни свидетелей убийства, ни обвинителей, а тем более это являлось «убийством» на территории чужой страны... Теперь самое омерзительное, — Поттер повернул голову к мрачным лицам американской делегации. — Они посадили невиновного человека в Нурменгард в соседнюю камеру с сошедшим с ума Геллер… Том невольно прервал длинный монолог, когда с оглушающим звуком его грудь, живот и плечо пронзил невероятный жар, а затем онемение, уши заложило шумом. Омега сделал по инерции пару шагов назад, понимая, что случилось, раньше, чем прошел шок и появилась боль. Мир крутанулся перед глазами, опрокинулся, и Поттер смутно ощутил удар в спину, а затем — перед глазами — глубокое голубое небо, наполненное легкими светлыми облаками и изредка пролетающими птицами.       В ушах продолжало шуметь, до сознания смутно доносились другие голоса, и Том впился пальцами в мягкую почву, пытаясь подняться на ватные ноги. Какого черта? Почему впереди небо, где верх, а где низ? Как так вышло, как… Он попытался вздохнуть глубже, потому что уже начал задыхаться от нехватки кислорода, однако в легких нечто забулькало, а в грудной клетке ударило острой мощной болью. Огнестрельное. Это огнестрельное. Поттер все еще на суде, в том же месте, в реальности, не в кошмаре. «Косоглазый урод», — волшебник с хрипом дышал, чувствуя клокотание в легких и медленно появлявшуюся боль в остальных ранах, разрастающийся мучительный жар от трех горящих Адским Пламенем точек в теле, невозможность подняться — болевой шок и опрокинул тело навзничь. Это были смертельные ранения, но не мгновенная смерть. — «Блять. Я в сознании», — жуткое понимание хлынуло вместе с уходящим шоком, наполняя каждую клеточку животным первобытным ужасом и кратковременным осознанием происходящего, прояснением рассудка. — «Блять, блять, блять! Смерть. Это смерть. Нет, только не это, я все чувствую! НЕТ! Я УМИРАЮ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, ОСТАНОВИТЕ ЭТО, СТОП, НЕТ, НЕТ!..»       Сознание рассеялось, подобно туману, уже совсем скоро, и ничего, помимо мучительной боли и ужаса, жажды выжить, Том не ощущал, не думал. Небо перед глазами разливалось легкими галлюцинациями, птицы взрывались и лопались, превращаясь в тянущиеся забрать душу маленькие ручки, посреди небосвода разверзнулась громадная дыра-утроба, пуповина, зовущая вернуться обратно, и небо поменялось местами с землей.       Поттер смутно ощущал, как его тело билось в легких конвульсиях, пытался дышать короткими резкими вздохами, но вместо этого набирая полные легкие булькающей крови, как губка, на каждой попытке выдоха выливая ее через приоткрытый рот и нос. Пальцы безвольно скребли по земле, оставляя борозды, омега пытался удержаться в сознании на одном инстинктивном желании жить, непередаваемом ужасе приближающейся гибели, долгой, мучительной агонии, ожидания смерти — казалось, это длилось слишком мало, слишком долго, пока перед размытым расфокусированным взором не появился один из американцев с выражением острой горечи и шока на лице, наставляя на медленно умирающего мужчину дуло пистолета, выстреливая точно в лоб и прерывая мучения.       Мгновенная тьма и полное отсутствие боли, осязания, способности видеть, слышать и чувствовать. Страх ушел.       Том с безразличным спокойствием отметил вокруг себя, нигде и везде плотный слой незримого пространства, напоминающего твердую почву. Глухая тишина. Никаких мыслей. Он никогда отсюда не уходил. Вечность никогда не заканчивалась, это невозможно, у нее нет конца. Омега не хотел думать, не хотел шевелиться и не мог, не хотел прошлого, не хотел будущего, не хотел себя.       Пустота.       Темный Лорд резковато распахнул глаза, судорожно втягивая воздух сквозь плотно сжавшиеся зубы, обезумевшим взглядом зыркая на склонившегося над ним бледного Теодора Нотта, возвращаясь к сознанию, как по щелчку пальцев, словно прикрыл глаза всего на мгновение, словно те минуты жуткой предсмертной агонии стали мутным беспокойным сном. Он с трудом вздохнул полной грудью, подмечая отсутствие боли и препятствий дыханию — значит, либо бессмертие излечило, либо помогли зельями. Голова соображала свободно, здесь точно уже все в порядке, не так, как это было в Австралии.       Быстрый анализ своего состояния помог обрести контроль и, ухватившись рукой за плечо Пожирателя, с трудом принять сидячее положение. Том быстро и напряженно огляделся, замечая постный интерьер отеля, отсутствие посторонних и любых угроз; за окном приближались сумерки. В воздухе гудели легкие защитные заклинания, но на приличном уровне, они имели вкус магии Теодора Нотта — прохладной и металлической, а значит, беспокоиться было не о чем. Темный Лорд сам его обучал.       Поттер с опаской поднялся на ноги, ожидая, что просто развалится на части, однако никаких проблем с передвижением не обнаружил. Еще один раз глубоко вздохнув, он повернул голову к Пожирателю. — Время? Результаты? — Вечер, семь часов, — незамедлительно отрапортовал альфа, машинально склонив голову. — Все шестеро казнены, Америка и Албания принесли извинения, более никто не пострадал. Том прикрыл глаза, испытывая облегчение. Нотт почти сразу продолжил говорить, сильно тревожась за состояние Повелителя. — Ты в порядке? — колдун запнулся. Уши резало это «дикое» обращение к Лорду Волдеморту. — Я видел… Ты совсем не был в порядке тогда, если мне… Если мне допустимо о подобном спрашивать. Поттер не двигался и не реагировал на расспросы некоторое время. Сердце продолжало быстро биться в груди. Есть вещи, которыми нельзя делиться с Гарри. Есть вещи, которые омега хотел бы выпустить наружу. Они горели в горле красными углями. — Моя детская и подростковая мечта сбылась. Первая цель выполнена. Успех найден и пойман, подарен Богом. Я бессмертен, — тихо произнес мужчина, не поднимая век. — Поиск завершен, самый главный страх должен был отступить прочь, забыться, уничтожиться. Ведь теперь я бессмертен, — брови свелись к переносице, и Волдеморт одарил настороженно слушающего Теодора тяжелым взглядом. — Тогда почему мне каждый раз так страшно? Почему я — бессмертное существо — продолжаю умирать? Раз за разом, я чувствую это в полной мере, каждый раз. Дикий животный ужас, агонию. Ради этого я стал тем, кем являюсь? Знаешь, Тео, «страх смерти» — это не только страх конца, страх того, что будет после гибели, не только страх пустоты и исчезновения. Но и умирания, — еще тише продолжил омега, отворачиваясь, чтобы не видеть в чужих глазах глубокое переживание. Том его не понимал, оно раздражало. Потому что все эти люди вокруг никогда не погибали, они понятия не имеют, что ощущает омега, не имеют права бояться за бессмертное существо, разделять его эмоции даже на грамм. — Когда мозг все еще в сознании, когда тело чувствует те последние секунды бессмысленной борьбы и агонии. Все мысли сдавливаются в темноту, и ты ничего не можешь сделать, как бы ни старался, как бы ни боролся. Пытаешься цепляться за реальность, но проваливаешься все глубже. Тонул я несколько минут. Мой мозг продолжал работать после того, как сердце перестало биться. Я помню каждую смерть в Австралии, и сегодня… Мне тоже было страшно. Так то ли это бессмертие, к которому стремился? И излечило ли оно меня от первейшего страха? То, ради чего я жаждал его обрести? Тряхнув головой, не позволяя Пожирателю Смерти ответить, Том изменил тон: — Мне нужны твои воспоминания. Наколдовав омут памяти и наполнив его ледяной водой, омега терпеливо дождался, пока потрясенный сказанным Нотт не сцедит полностью серебристые ниточки воспоминаний, наблюдая за его бледным лицом, за эмоциями остаточной тревоги и страха. Внутри появилось легкое и ненавязчивое любопытство, помимо раздражения: Том не особо понимал, почему Гарри и Теодор боятся за бессмертного человека, к чему лишние страдания? Зачем переживать о его здоровье, сохранности, безопасности, если Темный Лорд все равно восстанет из мертвых, к чему лишние тревоги? Это Ему самому было страшно. Это Он боится собственной смерти, его личный страх, теперь уже иррациональный и глупый, может, как привычка. Том отчетливо запомнил жуткий губительный ужас, сейчас же тот казался по-настоящему неважным, глупым, неправильным. Однако он был. И бессмертие никак не помогало справляться с губительной эмоцией. — Мой Лорд, — негромко позвал Теодор, когда Повелитель застыл на одном месте на продолжительное время, не реагируя на закончившего наполнять омут памяти слугу. — Мы получили ответ Альбуса Дамблдора. Гриндевальд все еще не вышел на связь, в Британии тихо. Бывший директор просит не привлекать внимания — поднимется паника. Ненавязчиво намекал о встрече. — «Том», — бросил ему на ходу омега, приблизившись к наколдованной каменной чаше и без промедления погружая в нее лицо. Сцену собственной гибели Поттер просматривал три раза подряд — сначала не мог оторвать завороженного взгляда от своего агонизирующего тела, захлебывающегося в крови, что расползалась густым красным пятном на плотной пыльной почве под спиной, на которую рухнуло тело. Том смотрел и смотрел, и почему-то повторная волна ужаса соседствовала с искренним восхищением, гордостью, радостью, легким возбуждением от этих сильных эмоций. Этот первый раз омега мало обращал внимания на внешние раздражители, даже когда чужак выпустил умирающему пулю в лоб, размазав содержимое затылочной части головы по земле. Поттер медленно опустился на корточки, долго выдыхая ртом, не отрывая немигающих глаз от яркой дорожки еще более густой крови, потекшей к ногам стоящих поблизости Нотта и Пожирателей Смерти, в которой плавали небольшие кусочки живого золота — мозга. Том впервые в жизни увидел свои мозги, то самое ценное, чем владел, мертвые, бесполезные, мягкие — завораживающие. К сожалению, в чужих воспоминаниях не было возможности прикоснуться пальцами и прочувствовать, ощупать, и Темный Лорд сидел неподвижно, просто продолжая наблюдать, разглядывать. «Мои мозги», — думал он односложно, ощущая, как простое человеческое возбуждение становится болезненным, чужеродным, инстинктивным — вместе со здоровьем тела возвращалась и течка. — «Это я. Место, где весь Я, моя сущность, мысли, планы, эмоции и воспоминания, я смотрю на всего себя.»       Когда мужчина без остатка впитал в себя незнакомые, чарующие ощущения, полностью удовлетворил свой интерес и восхищение моментом, когда ему надоело разглядывать собственный труп, полностью перевел интерес на Пожирателей Смерти, обращая внимание на незаметное заклинание очищения со стороны Нотта. Приподняв брови, Том изящно махнул кистью, возвращая время назад и беззлобно усмехаясь: Теодор был все таким же мальчишкой, излишне благородным, не видящим грязь реальной жизни. Стоит провести с ним беседу о некоторых особенностях состояния тела мертвецов после смерти, раз уж несчастный будущий друг посчитал некрасивым или постыдным ослабление мочевого пузыря от куска мяса, по всей видимости, испугавшись, что все остальные могут увидеть, как их бравый Темный Лорд после своей гибели жалко обмочился.       Что же, благо, действия Нотта были замечены лишь некоторыми колдунами во Внутреннем Круге, кто внимательно следил за безопасностью подставного Волдеморта. Том прекрасно видел, как взрослый Эйвери качает головой — а что взять с человека, который видел смерть, ее не касаясь, романтизируя подобную гибель, как нечто прекрасное и благородное? А здесь и мозги наружу, и кровавая пена из носа, и слюна на подбородке, и мокрые от мочи штаны на трупе. Видел, как отец Нотта, напротив, секундно отворачивается, а из-под маски доносится короткий усталый и осуждающий вздох. Похоже, проводить беседу с юным Генералом намеревается не только Темный Лорд.       Противник поступил ровно так, как и планировал Поттер — попытался перетянуть одеяло на свою сторону, оборвав прошлый контракт и создав новую сделку с Волдемортом. Разумеется, не зная, что Нотт не согласится ни на какую цену из всех существующих. Зато это перевернуло мнение наблюдающих за всем американцев в правильную для Тома сторону: убить больного омегу, который лишь хотел справедливости для травмированного мужа? Хотя, конечно, подсудимых обвинять глупо: они лишь пытались спасти свои жизни любыми путями, понадеявшись на разумность Темного Лорда, здесь и американцы не стали бы ссориться со своей подопечной страной, вступая в защиту мертвеца, если бы подставной Лорд согласился за приличную сумму замять обвинения и просто уйти.       Том остался доволен и полностью удовлетворен поведением и послушанием своей армии — никаких лишних жестов, никаких выкриков, и лишь один-единственный раз, когда тело Волдеморта рухнуло на землю, по всей толпе прошлась малозаметная волна движения, как по потревоженным пчелам, готовым броситься в немедленную атаку. Устояли. Теодор после убийства Повелителя держался стойко, не выплескивая эмоции и чувства, говорил ровно, держал спину ровно — немного чересчур — и не опускал головы. Албанские маги сами разоружили обвиняемую бету, прекрасно понимая, что они оказались проигравшей стороной, едва прозвучал ответ подставного Лорда на предложение новой сделки — твердое и беспрекословное «нет». И, все же, суд продолжился. Американцы отказались брать зелья в качестве взятки, уже прекрасно видя, насколько близко серьезный конфликт, и выполнили свои прямые обязанности, взяв под стражу шестерых волшебников. Министр не был лишен своих прав, «Темный Лорд» требовал лишь одного: казни виновных в незаконном суде.       Посажение на кол Том смотрел безо всякого интереса, только для удостоверения о качестве смерти этих альф и одной беты. Пожиратели Смерти трансфигурировали шесть высоких толстых кольев, оканчивавшихся неострыми пиками — для медленной смерти, заковали руки колдунов за спиной, стянули с них штаны вместе с нижним бельем, поочередно левитировали в воздух и посадили верхом на колья каждого. Поттер, пожалуй, больше наслаждался их ужасом, мольбами и слезами до казни — находя их волнительными, потрясающими, очень вкусными — нечто эмоциональное, душевное, разумное, а не смиренными мучениями и бешеными громкими криками после, когда тела медленно насаживались на орудия смерти под собственной тяжестью, — уже животное, низменное, на физическом уровне.       Поттер учитывал, что проблем ему и организации только прибавилось: если ранее о существовании нового Темного Лорда было известно только в Британии, то после произошедшего американцы обязательно проинформируют о суде и казни всю восьмерку. Одна часть беды — об имени Гарри Поттера и его связи с Темным Лордом узнали раньше положенного, омега понимал, что после прихода к власти эту связь вскроют, пусть, думал о любовной. Вторая часть — Британская власть оповещена о смерти Тома Поттера. Скорее всего, прямо сейчас взяты на проверку все доступные им документы, включая свидетельство личности и свидетельство вступления в новый род.       Пусть, Теодор и отыграл свою роль на безупречной ноте, приспустив маску и показывая измененное лицо, нерушимое чарами «Фините Инкантатем», и даже если Темный Лорд вздумает ходить в облике мертвого Тома Поттера по неведомым причинам, ложь не продлится долго. Хотя Том затеял эту игру исключительно ради страха перед неясными действиями Лорда Волдеморта: какой адекватный человек, свершив суд и наказав виновных, будет ходить с лицом покойника ради удовольствия? Показывая наглядно неясность своей разумности, своих намерений, но демонстрируя разломанные законы магии: о наличии Старшей Палочки никто и думать не смог.       Опрометчиво.       Однако Поттер готов был идти на такой риск: Лорд Волдеморт слишком неизвестная величина в волшебном мире, и чем больше неправдоподобных, странных слухов ходит о новом Темном Лорде, тем больше, дольше, чаще о нем будут говорить, их распространяя. А направлением слухов займутся Пожиратели Смерти, во избежание лжи. Пока что Том продемонстрировал себя именно в том свете, в каком желал: судья, следующий законам. Правитель, действующий в интересах народа, даже обыкновенных умирающих омег, ради которых он готов выступить против власть имущих. Человек, собравший в себя смелость пойти против беспорядков и беззакония, имеющий боевую единицу армии, способную противостоять преступникам. И самое главное — Темный Лорд сдержал свое слово, получив лишь то, что хотел: правосудие и следование законам. Это было прекрасное начало выхода в свет. «За четыре года лицо Тома Поттера, обыкновенной омеги, выветрится из памяти свидетелей его гибели. Но останется лицо Темного Лорда, взявшего чужой облик в память о произошедшем», — размышлял омега, выныривая из омута памяти. — «Едва ли я стану показываться на людях без маски. Нет, здесь не стоит переживать. О связи Гарри Поттера и Темного Лорда станет известно, и не будет ничего странного, появись они в одной компании в обществе. Будто бы есть нечто странное в правильных связях.» — Прекрасно, — одобрительно произнес Том, обернувшись на молчаливо стоявшего у стены Нотта. — Оформи подписку на каждую газету стран Альянса. Посмотрим на уровень информирования простого народа. Однако на их территорию лезть не станем, именно это правители сочтут настоящей провокацией. До моей отправки в Германию мы должны выкупить участок или здание в Косом Переулке под новый магазин, начнем выдачу консерв и зелий. Оформите документы на имя Лорда Волдеморта, как только наш общий друг закончит создание нового удостоверения, — он собирался отправиться учиться под новым именем, с одним лишь именем. Том Поттер продолжал медленно, но верно умирать. — До этого времени я разработаю систему с карточками на каждого волшебника. Без них выдавать бесплатные товары — запрещено. Конечно, заведение и использование карточек будет на добровольной основе, пока у меня нет никакой власти в стране, — Темный Лорд подошел к зеркалу, внимательно оглядывая себя на предмет повреждений или следов от ранений, но, по всей видимости, Нотт успел полностью очистить тело от крови, грязи и прочих неприглядных следов разорванного пулей затылка. — Еще не придумал, как исключить подделку. Пока что она не станет серьезной проблемой. До тех пор, пока я не сделаю карточки единственной валютой, единственным удостоверением личности. Кажется, придется много работать над этим. «Я так отстаю от графика… Смерть, воскрешение, сдача экзаменов, свадьба и сорванный медовый месяц… А теперь учеба в Германии, но я не могу позволить себе остаться без высшего образования, меня никто не станет слушать, воспринимать всерьез. Политика — не боевая арена. Там нет аргументов в силе магии. Мне необходимы эти четыре года обучения. Мир несется вперед, как сумасшедший, время летит, столько событий происходит одновременно, мир разрушается, он не намерен меня ждать. Как мне спасти его? Как подчинить? Как разобраться с временной аномалией, как? Я даже маховик времени в руках не держал никогда.»       Том с силой сжал челюсть, обрывая неугодные жалкие мысли. Нет, это все — слабости и жалобы. А он со всем справится. Ничего. Все в порядке. — Тео, забронируй столик в любом достойном ресторане на имя Гарри Поттера и его «плюс один», — внезапно сменил тему омега, легко улыбаясь. Первую победу хотелось зафиксировать в памяти чем-то более приятным, чем вид плавающих в густой крови кусочков собственных мозгов. Поттер невольно облизал пересохшие губы кончиком языка, неровно вздыхая. Жаль, что он не мог разделить свои эмоции с возлюбленным, жаль, что он не был способен их поддержать в полной мере, а пугать и травмировать Гарри Том не собирался. — Одновременно с этим забронируй отдельный стол для Фенрира, нам все еще требуется защита. Поставь пару Пожирателей на позиции снаружи. Теперь мой муж не должен и шагу ступить без дополнительной охраны, пока новостная буря о суде не уляжется. Ты справился, Тео. Празднуй. — Ты в порядке, — облегченно воскликнул Гарри, едва Том переступил порог чужой квартиры. Мужчина внимательно осмотрел омегу на наличие травм, но тот оказался мало того, что абсолютно цел, но и выглядел куда здоровее вчерашнего дня. — Тебя лечили. — Я не мог предстать перед чужаками в изможденном больном виде, — легко соврал второй Поттер, оставляя на виске альфы ласковый поцелуй. Он внезапно замер. А затем с шумом втянул носом воздух, вжимая голову сильнее в растрепанные черные волосы, ошалело пробормотав: — Это что еще за запах? Это парфюм? Ты купил себе маггловские духи? — Том был сильно взбудоражен внезапными приятными запахами от тела мужчины: теплый земляной, нотки дыма от костра и сладковатый — дикой голубики, цветов земляники, совсем немного. Омега водил носом по гладковыбритой шее, вслушиваясь в вибрирующий довольный смех, сжимая на широких плечах пальцы, и часто дышал, наслаждаясь неожиданно вкусными ощущениями искусственного запаха. — Потрясающе. Для меня? Ты сделал это для меня? — Должен же кто-то из нас приятно пахнуть, — беззлобно отшутился альфа, приобняв узкую спину Темного Лорда и немного отклоняясь с ним вместе назад, подставляя шею и ощущая приятные мурашки от теплого дыхания и довольства партнера. — Мне почему-то казалось, что такое тебе точно очень понравится на мне. Хотя для тебя я взял другой парфюм. Он… Отличается, — Гарри улыбнулся, когда Том оторвался от бесстыдного обнюхивания ключиц и оголенного горла, заглядывая в румяное лицо смешливым, понимающим взглядом. — Вот такое соблазнение запахом мне по душе, — нежно прокомментировал волшебник, все еще порядком впечатленный от такого простого факта: Гарри прихорошился для своего возлюбленного, чтобы сделать ему приятно, чтобы выглядеть более привлекательным. Выбрал разумом искусственный запах, чтобы соблазнить, но не заставить рассудок сместиться в пользу члена. Мало того — попал в самую точку, этот запах определенно нравился Темному Лорду. Лесной. Самый подходящий Гарри Поттеру. Мягкий, но не женственный. Теплый, летний, уютный. И Том не сомневался, что второй парфюм отличался от этого на все сто восемьдесят градусов. Омега отстранился от мужчины, чтобы не стеснять его собственными резкими феромонами — при виде мужа в штанах мгновенно стало тесно и жарко. Том продолжал его неистово хотеть. — Как провел день? Было нечто интересное? — Кроме ослепленного тобою Крама? Как ты это делаешь? — Делаю — что? А ты что со мной сейчас делаешь, представляешь? Том посмеялся, качая головой, и направился в ванную комнату, чтобы наскоро освежиться. Супруг зашел следом, ненавязчиво опираясь бедром о косяк дверного проема, наблюдая, как волшебник ополаскивает лицо прохладной водой из-под крана, а следом хлопает влажными руками по шее. — У нас с тобой будет свидание в маггловском ресторане, — оповестил Темный Лорд спутника, глянув на его отражение через висевшее над раковиной зеркало. — Сразу после этого мы полетим в Исландию. Нет, мы не останемся там, заглянем на несколько минут, осмотрим наш новый дом. А затем вернемся в Годрикову Впадину, начнем складывать вещи. Гарри, — Том повернулся в сторону изумленного мужа всем корпусом, встряхивая ладони и слегка окатывая второго мужчину водяными брызгами. — Меня больше не должны видеть. Мое лицо, мою личность, как Тома Поттера. Это очень важно, понимаешь? И пока волнения от прошедшей казни не улягутся, тебе ни в коем случае нельзя выходить куда-либо в одиночестве. Что бы ни случилось. Пожалуйста. Альфа медленно кивнул. — Понял. Я тебя понял. Не подведу.       Это было чем-то странным и неловким — сидеть вот так среди богато обставленного зала за одним столиком с высокой светловолосой дамой. Вокруг ходили другие посетители, официанты, за дальним столиком угрюмой тенью сидел бывший вожак оборотней, внимательно осматривая зал и окна, выходящие на оживленную улицу города. Том под трансфигурированной личиной невзрачной простой женщины заказал какие-то позиции в меню, Гарри не обратил на это внимания, и теперь разглядывал спутника нечитаемым взглядом. Впрочем, альфа узнавал родное выражение лица, а когда омега склонял голову, поверх темных солнцезащитных очков сверкали красным тапетумом бесовские глаза. — Женщина? — с интересом спросил о таком странном выборе личины Гарри, и на его лежащую на столике ладонь опустилась горячая кисть. — Мне бы хотелось контактировать с тобой. Вроде подобных поглаживаний. И иногда касаться твоего лица. В маггловском мире отношения двух мужчин на публике строго осуждаются. Я хочу с тобой хорошо провести время, а не нарываться на оскорбления, — женщина улыбнулась, действительно, огладив грубоватые костяшки подушечками пальцев. — Иногда хочется чего-то попроще каменных гробниц и борьбы за жизнь, не считаешь? Например, этот аппетитно выглядящий гювеч. Гарри тихо фыркнул, расслабляя напряженные плечи и с интересом пробуя национальное болгарское блюдо, прикрывая от удовольствия глаза. Приправы. Соль. Жирное мясо. Восхитительно. Том тоже негромко посмеивался над выражением лица пары, удовлетворенный его хорошим настроением и отсутствием беспокойных расспросов о прошедшем суде над албанскими магами. Омега тоже приступил к ужину, то и дело поглядывая на супруга, испытывая тягу к его мимике и эмоциям, размышлениям, которые Гарри позволял считывать из ответных прямых взглядов. Темный Лорд видел там нетерпение, ожидание, удовольствие, радость, любовь, но были и печальные нотки беспокойства, тревоги, с которыми альфа ничего не мог поделать. Тому было очень жаль, что его бог испытывал нечто отрицательное, но в другом случае пришлось бы бесконечно лгать и скрывать. А Гарри не хотел лжи в их отношениях, и омега старался уступать. Старший Поттер проглотил восхитительные на вкус овощи и привлек внимание мужа. — У нас есть повод? — понимание пришло быстро, но альфа не изменился в лице. — Отмечаешь казнь шестерых людей? — Не совсем, — нежно поправила дама, поднимая на мужчину взгляд. — Это первая победа Лорда Волдеморта, его первое противостояние системе, выход в свет. Идеально сыгранная мелодия. Мои инструменты действовали именно так, как угодно мне, ни единой лопнувшей струны, все по нотам. Я невероятно доволен. И я доволен тем, моя радость, — она потянулась вперед, опуская теплую ладонь на щеку волшебника, замешкавшись с продолжением на пару секунд. «Что это зверье ощутило невероятные страдания, пока их внутренние органы разрывались торчащим из задницы колом. У кого-то он вышел из груди, у другого не достал и до крыльев ребер, прорывая кожу живота, — кажется, тот альфа терял сознание и безвольно отклонялся назад несколько раз, меняя направление проникновения, а у беты, что застрелил меня, конец кола долго оставался в одном положении — мстительный и чудесный в своей ярости Теодор Нотт незаметно поддерживал чарами левитации тело осужденного, не позволяя повредиться жизненно важным органам так быстро. Страдания, которые немного окупили твою боль, бог», — Том ласково улыбнулся, но вслух произнес иное. Все же, скорее всего, спутник потеряет аппетит, если услышит подобное. — ...Что в этом гнилом пропащем мире еще остались справедливость и закон. Гарри тоже тепло улыбнулся в ответ, немного поворачивая голову и прикрывая глаз, чтобы поцеловать ладонь. Том не трансфигурировал свои руки, и тактильно альфа их узнавал. Очень приятно. До носа донесся аромат церковного ладана. — Я люблю тебя. Спасибо, что разделил со мной свой триумф. Я очень рад, что ты получил именно то, что хотел. «Твое нахождение здесь тоже включено в список желаний», — младший Поттер улыбнулся шире, оглаживая подушечкой большого пальца мягкие губы своего супруга, очерчивая на них мирную улыбку. — «Какой же он хороший. Какой идеальный, мой самый правильный и нужный инструмент. Так бы и съел целиком. Ничего, до конца течки осталось пару дней.»       Том весело фыркнул, когда уловил в расширенном зрачке альфы примерно те же мысли — Гарри определенно очень хотел своего супруга, великолепно с этим справляясь. Куда легче, учитывая состояние омеги. Альфа заметил искрящееся понимание и забаву в лице женщины, спокойно пожимая плечами, хотя на щеки лег румянец: — Уверен, не один я вижу мокрые сны с участием любимого человека, а при бодрствовании мечтаю о его коже, руках и губах, как ненормальный. Не извиняюсь. — Мокрые сны? — Том заинтересованно подался вперед еще сильнее. Учитывая вкусы партнера, видеть в эротических фантазиях тот мог, что угодно: от обыкновенных поцелуев и щенячьей нежности, до секса с кровавым нечеловеческим чудовищем в гробу. Быть может, все одновременно. — Не спрашивай, — голос стал замогильным, только подтверждая подозрения, и Гарри спешно упрятал взгляд в тарелку. Они молча вернулись к ужину еще минут на двадцать, наслаждаясь тишиной, вкусными блюдами болгарских поваров и приятным обществом любимого человека.       Протянув руку, омега прикоснулся кончиком указательного пальца к тыльной стороне ладони альфы, ведя вверх по предплечью — небольшой столик позволял дотянуться — и обратно, переплетая их пальцы в нежный замок. Гарри вспыхнул и едва ли не засветился от широкой довольной улыбки. Том тоже улыбнулся кончиками губ, а затем кивнул в сторону окна.       Следом за этим снаружи раздались приглушенные хлопки и вспышки света на темных улицах, заставившие всех посетителей ресторана смолкнуть и тоже перевести внимание к окнам, где в доступной их взглядам части вечернего неба распустились яркие цветы салюта, красных и зеленых оттенков. Они пестрели там огоньками, искрящим дождем и множественными вспышками драгоценностей-звезд всего пару минут, озаряя улицы города, пока окончательно не утихли. Следом магглы одобрительно загомонили, восхищенные и довольные удачным совпадением, возвращаясь к ужину с приподнятым настроением и негромкими разговорами. — Наше первое свидание в горах Норвегии, — тихо произнес Гарри, все еще завороженно глядя в темнеющее небо. Было печально и очень хорошо одновременно. Странная тоска по прошлому, где Том еще не умирал по вине своего возлюбленного. — Аврора, — альфа выдохнул, решаясь, быстро поворачиваясь к молча смотрящему на него и улыбавшемуся Тому Поттеру. Даже в облике женщины он оставался порядочно пугающим. — Я хочу отправиться в Исландию прямо сейчас.       Когда мужчины переместились сначала в Британию, а затем с помощью портала в Исландию, там, в отличие от Болгарии, еще было светло. Они оказались посреди густого зеленого леса, утопая по колено в траве. Том, уже в собственном обличье, скорбно вздохнул и совершенно внезапно взлетел в воздух на пару метров над деревьями, оглядываясь по сторонам, и Гарри беззвучно ахнул, потрясенный до самого края: да как он мог забыть! — Минут десять ходьбы. Похоже, Тео посчитал безопасным оформить перемещение в укрытое лесом место, — громко произнес омега, опуская взгляд вниз, на стоящего на земле мужа. Заметив на его лице священный восторг и восхищение, опустился немного ниже, демонстративно изящно и ровно. — Поразительно? Все менее человечно? Он рассмеялся, зазывно махая рукой и летя в указанном ранее направлении, постоянно следя за перемещением фигуры волшебника снизу — сам омега не мог так же быстро продираться сквозь заросли кустов и спутанной сочной травы. Покинули лес практически одновременно, и Том медленно опустился возле остановившегося альфы, обхватывая его влажную от волнения кисть. Они смотрели в одну сторону, на большой новенький дом со светлыми каменными стенами и темно-бордовой, как подсыхающая кровь, крышей. В темных окнах не горел свет, во внутреннем дворике не было ничего, помимо ступенек, ведущих ко входу. Рядом с дверью темнела маленькая табличка. — Ты уже дал нашему дому адрес? — рассеянно произнес младший Поттер, не способный оторвать глаз от больших очертаний строения. Дом. Его дом. Настоящий, существующий, к которому можно прикоснуться, куда можно войти. Том без промедления зашагал вперед, потянув за собой руку Гарри. — Кажется, ты говорил, что зарегистрировал камин на свое имя. — Тебе понравится. Поттер украдкой улыбнулся, когда до его носа донесся новый парфюм мужа — ледяной, слегка мятный, с насыщенным вкраплением церковного ладана и свежего дерева — кедра, сосны. Альфа честно пытался сдержать неловкие ассоциации с чертями и гробами, но по довольному смеху Тома становилось понятно — все мужчина прекрасно понял, однако запах его полностью устроил, тем более, он понравился Гарри. Хотя пока что хлорка глушила большую часть парфюма.       Едва волшебники вышли на открытое пространство, как их обдало холодным ветром, вызвавшим мурашки по всему телу, растрепав одежду и волосы. Вокруг их новенького дома распростер объятия высокий дикий лес, под ногами зеленая сочная трава, кажется, пока что искусственная — Гарри имел представление, что во время строительства вокруг здания должна быть лишь изрытая и истоптанная земля, где-то за густым лесом виднелись покрытые шапками снега крутые горы, на возвышенности между ними блестел кусочек реки. Ветер задул еще отчаяннее, со скрипом качая деревья, пробирая колдунов до костей. — Лес, — внезапно произнес младший Поттер, рассеянно складывая кусочки памяти изучения маггловской географии. — Это не местные растения. В Исландии практически нет таких лесов. Ты умудрился договориться о пересадке деревьев? Сколько вообще волшебников здесь работало? — он нахмурился. Высадить огромный и кажущийся диким лес не составляет труда для десятка профессиональных в своем ремесле колдунов — уменьшить реальное дерево, выкопать его и пересадить, используя многочисленные садовые чары, чтобы оно прижилось, — вполне возможно. Однако это должно было стоить больших трат. — Гарри, я еще не смотрел на реальное состояние твоих денег. Сколько у тебя осталось сбережений? Хотя бы сотня в запасе имеется? Пятьдесят тысяч? Что, нет? — Около тринадцати тысяч галлеонов, может, чуть меньше, — неловко повел плечами Гарри, тоже впечатленный работой людей вокруг. Он не уловил причин таких расспросов, наслаждаясь комочком счастья и предвкушения под ребрами, вдыхая слабо доносившийся запах ладана, хлорки и мяты. — Гарри… — омега поджал губы, сильно огорчаясь от такого ответа. Эта покупка была слишком затратной для них обоих. Красиво, эффектно, может, даже полезно для здоровья и эмоционального комфорта, однако понасаженный массив леса вокруг — бесполезная трата драгоценных средств. Том не представлял, насколько скоро им можно будет расслабить туго затянутые пояса. Он не мог постоянно использовать магию для махинаций и воровства в маггловском мире, насколько бы старательным или гениальным мужчина ни был: обман могут обнаружить, если магглы увидят подозрительную закономерность неподдающихся логике странностей и сопоставят ее с исчезновением денег тут и там. И последствия окажутся крайне неприятными. — Поговорим об этом немного позднее. Здесь красиво. Темный Лорд умел быть благодарным. И если прямо сейчас, во время их первого визита в подаренный Гарри им двоим дом, Том начнет критиковать покупку и жаловаться на быстро утекающие прочь деньги — то отгрызет огромный кусок от их отношений, что восстановить и излечить окажется гораздо труднее, нежели просто смолчать. Ведь природа вокруг дома действительно была завораживающе шикарной. А сам Гарри Поттер, что очевидно, до этого живя под опекой родителей и оборотней, под их контролем, уходом и содержанием, пока что не мог правильно рассчитывать свой бюджет. «Это ничего», — думал омега, успокаиваясь от своих мыслей и выводов, и его лицо в который раз обдал студеный ледяной ветер. Исландия — холодная страна. — «Ведь теперь с ним Я. Контроль над семейным бюджетом я тоже полностью забираю себе, пока не научу Гарри своей системе расчета трат и доходов в долгосрочной перспективе.»       Они не обратили на непогоду никакого внимания, вместе, рука об руку подходя к темной громаде пустого дома. Том расслабил пальцы, выпуская из них ладонь альфы, и поставил ногу на первую ступеньку, покрываясь повторной россыпью мурашек, но уже от эмоций предвкушения, восторга, сильного волнения. Сделал еще один шаг, взбираясь выше. Гарри остался стоять позади, позволив мужу испытать это чувство первым, понимая, что сейчас должен переживать мужчина, выросший в приюте, живший в пугающем доме сумасшедшего отца, наполненном крысами-падальщиками и трупами бабки и деда. Старший Поттер с молчаливой улыбкой смотрел в напряженную узкую спину, ощущая невероятную нежность и радость за Тома.       Он остановился перед большой входной дверью, не донеся подрагивающую ладонь до поблескивающей металлом ручки в виде переплетения резных веток. В голову ударили воспоминания о кошмарах, о смутных очертаниях слизеринской гостиной, о сумасшествии и тусклом от горя лице Гарри. Темный Лорд долго стоял неподвижно, глядя застывшими глазами на темно-красное гладкое дерево, отделяющее омегу от порога его первого настоящего дома. Внутри кишела борьба со страхами. Вопреки всему, что Том ожидал от своих эмоций, было очень не просто преодолеть опаску и напряжение, не просто открыть дверь. «Место, где мне будет безопасно и хорошо. Мое место, это не мечты, это не сон. У меня есть семья. Семья и дом, в котором мы будем жить. Не кошмары. Это взаправду. Это настоящее. Гарри подарил нам целый огромный дом. Целую огромную мечту. Я…» — глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, Том, наконец, очень осторожно, почти нежно обхватил пальцами дверную ручку, ощущая гладкость и прохладу металла. — «Я так счастлив.»       Ладонь медленно нажала вниз, и замок поддался, оглашая тишину безлюдной летней природы негромким щелчком. Том потянул открывшуюся дверь на себя, заглядывая в темное пустое пространство их будущей прихожей. Он молчал несколько долгих секунд, не двигаясь и не предпринимая попыток войти внутрь. Сердце билось быстро и очень-очень беспокойно. — Гарри, подойти ко мне, — Поттер протянул руку назад, не оборачиваясь, не в силах отвести глаз от своего нового дома, не в силах выпустить дверную ручку из другой руки, и спустя череду тихих шагов его кисть обхватили прохладные ладони мужчины, а головы коснулись сухие губы, целуя в мягкие отрастающие волосы. До носа донесся уютный аромат голубики и костра. «Ты нужен мне», — читалось в прозвучавшей просьбе Волдеморта. «Я хочу разделить с тобой этот момент», — в сжатии пальцев Гарри на руке Тома. — Взгляни, — негромко попросил альфа, немного разворачивая за плечи неподвижное тело супруга в сторону резной позолоченной таблички, и тот весь обмер, читая ее содержимое. — Название нашего нового дома. Омега крепко сжал ладонь волшебника в ответ, и глаза против воли и желания стало жечь и покалывать, на что Том не обратил никакого внимания. В легких разрывалось нечто оглушительное, вторя сердцебиению, возрастающее все больше и дальше, по венам и клеточкам тела, впрыскиваюсь чистым адреналином и возбуждением. Счастье. Чистое незамутненное счастье.

Поместье Поттеров. Тихий Омут.