Infuriato

      А началось все с того, что Том впал в неистовое бешенство.       Он медленно закипал по мере продвижения рассказа Гарри о том, как он осваивался на работе, как осознал ее нелегальность, как учился стрелять, как покупал оружие и патроны, о маггловской слежке. Последнее взбесило Поттера настолько, что он набросился на сумку супруга, чтобы жестко распотрошить все содержимое, но окончательно вывело из себя присутствие маленькой круглой гранаты. Том поднял ее, зажатую в судорожно стиснутых пальцах, поворачивая к мужу голову. Побелевшие губы плотно сжаты, глаза болезненно-широко распахнуты, в них горели огнем ярость, разочарование и сумасшествие. — Она не настоящая! — тут же воскликнул Гарри, пугаясь жуткого взгляда партнера. Темный Лорд сейчас находился на крайней стадии гнева. — То есть, настоящая, но нерабочая! Муляж для тренировок! Том, спокойно, спокойно, все под контролем! — «Спокойно»? Для тренировок? — опасно-тихо прошипел омега, крадучись, стекая ближе к кровати, на которой лежал напряженный спутник. Глаза стали чрезвычайно черными, тонкие пальцы продолжали нервно подрагивать. — «Спокойно», моя радость, я узнаю только сейчас о том, в какой организации ты рискуешь жизнью каждый день? СПОКОЙНО?! — Том резко оборвал себя, осознав, насколько грубо рявкнул на альфу, и провел дрожащей ладонью по лицу. — Ты уйдешь с работы. У Гарри вырвалось: — Что? Нет. — Ты уйдешь с работы, и я камня на камня от той шарашки не оставлю! — распалился отказом Темный Лорд. — Никакого оружия, никаких патронов, никаких преступников, Поттер, никаких фальшивых гранат и стрельбы! Я сказал найти тебе безопасную работу, Тео написал, что… ТЕОДОР ОТВЕТИТ ЗА ЭТО СВОЕЙ ГОЛОВОЙ! — он обернулся в сторону двери, ощущая волну жаркого гнева, намерения раздавить непослушного, тупого и самонадеянного Пожирателя Смерти в щепки. Руки все еще мелко тряслись, как и все сознание целиком: Гарри Поттер разъезжает в опасной маггловской машине среди опасных неконтролируемых бандитов с опасным огнестрельным оружием у себя, у других, под прицелом, СМЕРТНЫЙ. Том запустил пальцы в распущенные густые волосы, сжимая их. — Они следят за тобой, эти магглы… — Что, душа рвется от осознания, что следишь за мной не всецело ты сам?! — Ты уйдешь с работы, немедленно. Не смей сейчас спорить со мной. Ни слова. — Именно это я и буду делать, — повысил, наконец, голос Гарри. — Помни свое обещание, ты сказал, что я могу… — Нет! НЕТ! — он взмахнул руками, начав метаться по всей комнате, магией сдвигая предметы мебели к стенам. Воздух стал стремительно теплеть. — Мое блядское обещание, да, да, обещание, я обещал тебе! Безопасная работа, которую одобрю лично Я! Ты солгал мне, обманул! Целый год под прицелом пистолетов, целый год, а я ничего не… Я убью их ВСЕХ! — с волной тяжелого и мощного магического давления стоявший у окна шкаф плотно скомкался в покореженные обломки, словно бумажный лист, и Том громко неконтролируемо зарычал — от бессилия, потому что кроме криков супругу и клятвы смерти всех сотрудников и начальства преступной организации ничего сделать не мог. — Границы! Я провожу границу прямо сейчас, Поттер! — рявкнул альфа, поднимаясь с кровати. Том отшатнулся от него к стене, выглядя куда более уязвленным и агрессивным, чем раньше. Всклокоченные распущенные волосы торчали в разные стороны густой кудрявой копной, делая внешний вид омеги диким. — Ты и пальцем не тронешь никого с Черного Опиума, ни пыток, ни смертей, ни замены личностей, ни замены сотрудников и начальства, с сохранением целого бункера, с сохранением моей должности и положения, ни единого изменения! Я продолжу работать, пока не решу иначе, Я, а не ты! Волдеморт дернул головой, и его пугающе-черные глаза расширились. Спину облило холодным потом от ужасного понимания: в лице возлюбленного горели такие чистые упрямство и уверенность, серьезность, что перехватывало дыхание. Темный Лорд ощущал быстро теряемый контроль над ситуацией — он понятия не имел, что и как сейчас сделать, чтобы Гарри подчинился и послушался, и это не стало насилием. Не стало еще одной полноценной ссорой, не сейчас, не после разлуки и не когда младший Поттер абсолютно прав. — Они преступники, — пересохшими губами прошептал Том. — Убийцы. Они могут сделать тебе больно. Они могут причинить вред, могут убить тебя. Ты — не преступник. Ты не можешь. Я не разрешаю, нет. Гарри подошел ближе к омеге, опуская на его каменные от напряжения плечи свои ладони, мягко растирая. Этот жест сделал Тома еще более уязвленным — его успокаивали, с ним не соглашались, его не слушали. — Я бы не хотел говорить эти вещи, — с сожалением произнес альфа. — Но если этот разговор все же состоялся, мне придется. Скажи, каков мой круг общения в волшебном мире прямо сейчас? Кто есть Теодор? Кто Сириус, мой крестный? Кто ты сам, Том Поттер? — Я никогда тебе не!.. — Да неужели? — тихо и многозначительно перебил мужчина, заставив Темного Лорда вырваться из захвата и отшатнуться дальше. Том мгновенно понял, о чем намекает альфа. Сломанные руки. Обвинение в убийстве. Сломанный позвоночник. Сотрясение мозга. Разорванные легкие. Сломанные ребра. Укусы. Риск разбиться насмерть. Риск потерять рассудок. Темный Лорд прижал ладонь ко рту и молча вылетел из комнаты, резко хлопнув дверью. Следом — послышался громкий треск плотно запираемых спальню чар. — Блять, — выдавил из себя Гарри, прикрывая веко, понимая, что прямо сейчас сделал все просто удушающе-неправильно, причинив возлюбленному боль и обидев, ужалив по самому слабому месту. Если Том опять начнет его избегать и игнорировать, то просто нахрен не вынесет. Мужчина не появлялся несколько долгих, утомительных для психики часов. Альфа не мог выйти из комнаты, дверь окаменела намертво, пространство в открытом окне напоминало плотный воздушный пузырь, через который Гарри не мог даже стул швырнуть — он плавно пружинил и отскакивал обратно в комнату. Волшебник и антиаппарационный барьер осторожно ощупывал, но защита Тома оставалась безупречным мощным шаром без единой лазейки. Гарри всегда был слабее возлюбленного, но именно при осмотре полной, прочной защиты он осознавал это как никогда ранее: истинную силу Лорда Волдеморта.       Что ж, и у альфы было время на размышления. Поттер пришел к нескольким важным выводам, и первое: в ярости и скандале виновен только он сам тем, что скрыл от Тома условия работы. Намеренно скрыл, зная, насколько тот взбесится. Гарри действительно дал обещание найти работу на свой вкус, но и омеге обещал, чтобы та оставалась безопасной для жизни. И узнал омега не из доверительного разговора, а по случайности, найдя самое ужасное доказательство: снайперскую винтовку, наверное, будь на ее месте простенький пистолет для новичков, то… Нет, все-таки именно Гарри не был прав в ситуации.       Второе: он поступил, как самый настоящий мерзавец, упрекнув Темного Лорда в повреждениях, в которых тот никогда не был виноват. О, прямая вина все еще лежала на пощечинах и разбитых губах почти два года назад, на этом — все. Это были единственные осознанные увечья своему возлюбленному, хотя и сам Гарри дрался с тогда еще Реддлом. Оба — идиоты. Оба — малолетние придурки. Однако теперь в равных отношениях состоят два взрослых мужчины, но разругались они, как подростки, даже не попытавшись прийти к компромиссу и услышать друг друга. Старший Поттер должен был извиниться за свой обман, успокоить Тома и вывести того на разговор без повышенных тонов, но сам же и подлил масла в огонь, а после — нанес мощную ментальную пощечину.       В-третьих, Гарри обдумал способы решений ссоры и компромиссы, на которые они оба готовы будут пойти при распутывании конфликта. Вообще-то альфа дорожил отношениями больше, чем работой, пусть и нуждался в ней, гордился своими успехами, мужчина дорожил психическим состоянием Тома больше, чем гордостью и жаждой свободы выбора. С другой стороны, раскрыть это понимание — значить дать Темному Лорду прямой способ заставить уволиться. Нет, Гарри очень хотелось, чтобы Том тоже искал компромиссы. Хотелось услышать, к каким выводам тот придет. Что скажет, что именно готов уступить и принять.       Когда волна злости, обиды и жгучей несправедливости поднималась вверх по горлу, Поттер уверенно напоминал себе, что именно в его жизни ценнее, значимее и дороже: чертов развоз запрещенных товаров или воскресший возлюбленный. Ответ-то крайне очевиден и прост. И жаркие отрицательные эмоции быстро заглушались.       С другой стороны: а насколько далеко тогда зайдет альфа в возвышении Тома над всем, что есть в его жизни? От чего отказаться, с кем перестать общаться, в чем себя ограничить по одному слову Темного Лорда? Границы. Вот они. Да, муж важнее всегда, но он не тюремщик, а Гарри не заключенный. Это не отношения подчиненного и начальника, они равны в своем выборе, они должны уважать личные интересы друг друга, как делает это Поттер старший. Разве он вмешивается в политику Темного Лорда? Пытается нечто запретить Тому? Тогда почему бы и самому мужу не пойти на уступки?       Гарри жаловался и не любил условия жизни стаи, но вернув то же состояние напряжения, усидчивости и опасности, альфа ощутил вкус его стихии, свое место, правильность, успокоение. Так нужно. Гарри постоянно жаловался и ворчал на контроль со стороны партнера, а лишившись его — лишился почвы под ногами, и только потеряв нечто привычное, правильное, понимаешь, насколько это естественно и нужно.       Есть люди, которые контролируют других людей. А есть те, кто чувствует себя свободно и уверенно, имея границы и рамки чужих условий — как набранная в прочный сосуд вода, как собранные в кожу и мышцы внутренние органы, и обнаженная уязвимая плоть обретает оковы одежды.       Поттер понимает, что совершенствует свое колдовство, навыки ловкости и драки, учится, становится более внимательным, улучшает память именно в условиях условной опасности, ограниченности по времени, среди других опасных людей, подстегивающих его.       Гарри прячет лицо в ладонях, запутавшись в своих желаниях. Он так сильно стремится угодить Тому, облегчить его психическое напряжение, улучшить эмоции, искупить вину за убийство на озере, что готов отказаться от всех своих желаний и комфорта. В то же время альфа достаточно разумен, чтобы осознать, насколько его потребности нездоровы. Он влюблен, как мальчишка, оттого и корни растут. Он так виновен, виновен, виновен, где эти корни находятся, в глубине.       Гарри наматывает круги по комнате, споря с двумя внутренним голосами — голосами разума и чувств. И они оба покалечены воспоминаниями мертвого тела на руках боли в глазах Тома, его вымученным видом, бессилием. Альфа тоже бессилен. Жалок. Он тоже совершает ошибки и неосторожные действия. Отношения с неистинной парой — невероятно сложные. С психически нездоровым Темном Лордом — более того.       Гарри опять прощупывает защиту супруга, желая увидеть его немедленно, он бьет тараном по тесным оковам барьера, всей силой, на которую способна его магия, как птица в клетке, но что сейчас делает Том? Где он? Как он? «Сколько часов прошло?» — затылок похолодел от прилива паники и раскаяния, альфа использует волшебную палочку, усиливая напор колдовства, пытается аппарировать, но без толку. — «Как давно ушел? Что сейчас происходит с рассудком, Господи, что я наделал?»       Гарри подскакивает на месте, когда в комнату, с грохотом разрывая все чары, врывается красный, запыхавшийся и мокрый Том. За его плечом легкая спортивная сумка, волосы растрепаны, как после долгого беспокойного сна. Он облегченно выдыхает, пошатываясь и облокачиваясь о стену, обнаруживая супруга в относительном порядке, разве что напуганного и магически истощенного из-за попыток вырваться из спальни. Темный Лорд ощутил серию мощных ударов по наложенной защите, сам пугаясь, что с Гарри что-то случилось за часы своего отсутствия.       Например, паническая атака из-за того, что Том без разрешения запер супруга одного. Он на самом деле не совсем соображал, что именно делает, на волне пылающих чувств выскочив из квартиры. Защитный купол — машинальный, а в голове — каша из острой вины и осознания. Просчета каждой полученной альфой травмы. И насколько они были болезненными. Омега уже знал, что такое боль от сломанных костей. — Ты в порядке? — нет. Гарри не был в порядке. Это очевидно. Глупый бессмысленный вопрос. Том глубоко вздохнул, подходя ближе. Сердце все еще колотилось от быстрого бега. — Давай поговорим о произошедшем. Я много думал о… — он прервался, когда альфа порывисто его обнял, и Темный Лорд прикрыл веки, до чего приятным был этот жест. — Ты пытался вырваться отсюда. Я не должен был запирать дверь. Поверь, я вернулся бы к вечеру, я создал… — Том снова вынужденно прервался — к его рту прижались теплые нежные губы. Омега ответил на несколько быстрых, горячих поцелуев — слишком велика тяга, потребность, неудовлетворенный голод, но мужчина заставил себя остановиться и опустить пальцы на лицо Гарри, отодвигая его от себя. — Мы поговорим, хорошо? — Прости, — тут же начал старший Поттер, мягко удерживая мужа за плечи и глядя ему в глаза, чтобы Том точно видел все эмоции сожаления, чтобы понял, за что именно альфа раскаивается. — Я знаю, что ты не виновен в травмах, которые я получил, никогда не винил тебя в них, никогда. Я дурак. Сказал, не подумав. Болтливая моя дырка. Темный Лорд тихо фыркнул, и напряженный изгиб его изящных плеч слегка расслабился. — Сто лет этого выражения не слышал. «Словно из прошлой жизни.» «До того, как он умер», — подумал альфа. «До того, как он меня похоронил», — закончил мысль Волдеморт.       Из жизни, где Том разбивал губы Гарри в кровь и считал это нормальным наказанием за непослушание. Может быть, стоит не пугаться, что после воскрешения вернулся монстр или лишенное нечто важного, человеческого, прежнего существо. Может, не стоит опасаться последствий изменений. Может быть, даже чужое вылезшее из-под земли существо является лучшей фальшивой версией Тома Реддла. Может быть, настоящий Том Реддл так и остался утонувшим на дне норвежского озера.       Омега скривился, отходя в сторону. Он еще раз медленно вздохнул и неторопливо выдохнул. Лицо стало спокойным и дружелюбным, таким, какое и должно быть у нормальных здоровых людей. Ну, разумеется, Том — настоящий. Имеющий ту же память, те же чувства, тот же мозг, и именно это делает личность личностью. Даже если тело может быть простой копией, даже если память — поддельная, скопированная магией и Смертью. Темный Лорд не желал об этом думать, но ничего с цепочкой ассоциаций и выводов в голове сделать не мог: каждое упоминание той, «прошлой» жизни неизменно приводит к мыслям о ненастоящем Томе Поттере. — Ты ушел в себя, — заметил Гарри, заглядывая в глаза супруга, и тот словно очнулся, отмирая. — Так мы поговорим? Ты опять сбегаешь от ссор? — Разве я не могу делать так же, как ты? Том улыбался. Лицо оставалось предельно спокойным, на что альфа тоже начал постепенно расслабляться. Похоже, скандала можно будет избежать.       Темный Лорд приземлился на стул у письменного стола, кивком головы указывая партнеру сесть на пуфик у стены поблизости, и Гарри опустился туда, выжидающе уставившись на омегу. — У тебя почти начиналась паническая атака, — тихо произнес мужчина, внимательно осматривая все лицо партнера целиком, не упуская до сих пор расширенного зрачка и капелек пота на висках и над верхней губой. Муж даже волосы отрезать позабыл — так и сидел с длинной немного лохматой косой. Том машинально поправил собственную спутанную копну волос. Тоже совсем позабыл. — Гарри, спокойно. Ты всегда можешь отправить мне Патронус, если почувствуешь себя странно. Ведь понимаешь это? Я никогда не защищался от твоего Патронуса. Я… — он испустил скорбный вздох. — Вышел из себя. Накричал. Мне очень жаль, моя радость. Гарри остановил его приподнятой вверх ладонью. — Не переживай, я понимал, какая у тебя будет реакция, когда вскроется место моей работы, — серьезно ответил мужчина. — Знал, как сильно ты разозлишься. Однако хотел рассказать лично, с глазу на глаз, и ты уж точно не должен наказывать Теодора, как ты вообще представлял наш взгляд на Черный Опиум? Мы не жили в маггловском мире, Том, но каждый волшебник носит с собой персональное оружие, способное взорвать голову другому человеку, как ты на такое смотришь? Каждый маг может убить, любой. Не обязательно иметь силы на применение Авады, знаешь? И ношение пистолета в карманах — не значит, что такой человек всенепременно жаждет убийства. Волдеморт повел плечами, его уголок рта дернулся. — Но не каждый человек, носящий оружие, является преступником, как твои коллеги, — возразил Том, продолжив цепочку рассуждения мужа. — В нелегальном бизнесе подобные преступления не являются редкостью. И убийство у этих людей считается в порядке вещей. Надеюсь, ты осознаешь эти вещи и мне не нужно ничего доказывать, — дождавшись неохотного кивка, омега продолжил: — Итак, ты решил сравнить чужих нам людей и меня? О, я убийца и мучитель, знаю-знаю, — он улыбнулся и небрежно махнул рукой, не позволяя Гарри заговорить. — Возможно, я убил больше, чем твои магглы, а может и меньше, но прими такой простой факт, неоспоримый и верный: я никогда на тебя не нападу. Ни при каких обстоятельствах, может, помимо тренировочной дуэли, где в тебя не будет выпущено ни единого заклинания, что может причинить даже легкий вред. Я никогда и не помыслю убить тебя, Гарри. Неужели ты имеешь право сравнивать?.. — Я вышел замуж за массового убийцу и неудавшегося террориста волшебного мира, — сухо сказал альфа. — Который действительно когда-то планировал прикончить меня. Меня не собираются убивать, кто вообще в здравом уме станет избавляться от человека, что приносит бизнесу небывалую прибыль? — Завистники, сумасшедшие, любители убивать, военные в конце концов, — медленно перечислил Том, не сводя потемневших глаз с супруга. — Найди более безопасную работу, Гарри. Сделай это ради меня. Пожалуйста. Старший Поттер никак не изменился в лице, но взгляд скосил на переносицу омеги, чтобы тот не смел шарить по мыслям и изучать некоторые принятые решения и размышления за часы своего грубого побега. Если Волдеморту пришлась не по вкусу такая скрытность, виду он не показал. Гарри сделает это, если Том станет настаивать четыре раза подряд. В конце концов, никакая работа не стоит их спокойных отношений, но и подчиняться любому требованию супруга альфа не намерен, в особенности, если они идут вразрез с собственными желаниями. — Ты сказал, что я никогда не обязан подчиняться омегам, тогда, после нашей… сессии. Если сам не захочу. Я не хочу, Том. Ты сказал, что я не буду заперт в Тихом Омуте или где-либо еще. Темный Лорд изумленно выдохнул. Только что его муж использовал более действенную манипуляцию, не так ли? «Ты хочешь сыграть мою же мелодию, волчок?» — Том не знал, пугаться ему, восхищаться или поддаться, насколько сильно сейчас Гарри становился похож на своего супруга. — Ты сказал, что нуждаешься в моем контроле, — медовым, низким голосом подхватил игру Лорд Волдеморт, придвигаясь ближе, чтобы опустить узкую бледную кисть на колено альфы, чуть скользнув ею выше по бедру, и старший Поттер мелко вздрогнул. — Обещал найти безопасную работу с моего одобрения, понимаю, ты не мог с самого начала понять всех аспектов… преступного маггловского мира, не твоя вина, и не вина Тео, в самом начале… — голос стал ниже и тише: — Но затем вы ведь намеренно скрыли от меня все подробности. Свое обещание безопасности… Ты нарушил его, Гарри. — Ты нарушил свое обещание пару часов назад, — слабо улыбнулся Поттер, намекая на намертво запертую магией комнату. Эту партию Том проиграл. — Я дал клятву никогда не вмешиваться в дела Темного Лорда, в его организацию, в его работу, но что же делаешь ты сам? Где же наше равенство? Сколько раз ты умирал? Можешь хотя бы сосчитать? А я? На меня сколько покушений было?.. Три. Одно из них от ваших рук, мой Лорд. Другое и единственное от Сириуса Блэка — несколько лет назад. Третье… Недоразумение. В Черном Опиуме на меня даже руки ни разу не подняли. «Неплохо», — подумал омега. — «Еще год назад Гарри не смог бы мне противостоять в битве манипуляций, уговоров и психологических атак. Выискать болевые точки… Привести аргументы… Тут же найти прикрытие, атаковать ответными обвинениями… А ведь мой Гарри даже не пытается использовать очарование», — Темный Лорд облизнулся, на краткий миг теряя контроль над мыслями и эмоциями. — Пытаешься оправдать адреналиновую зависимость, к которой ты склонен, именно из-за нее у тебя отсутствует здоровое чувство самосохранения, правильная оценка опасности и своих сил, чтобы выйти из эпицентра невредимым. Пытаешься оправдать новую должность, чтобы удовлетворять свою потребность в скачках адреналина, а когда свыкнешься с ситуацией, простых вооруженных магглов вокруг окажется недостаточно… Верно? И отстоять желаешь не права на свободу выбора по своим интересам, а устойчивое чувство опасности, которое тебя желанно тяготит, — Том опустил на колено возлюбленного вторую ладонь, мягко сжимая. Это всегда смущает разум альфы, путает его. То, что нужно для быстрого согласия. — Назови хотя бы три достойные причины, ради которых я позволю тебе остаться в Черном Опиуме. Только три, чтобы я сей же час не отправился сделать воронку массового убийства на месте преступной организации. Гарри тяжело сглотнул. Тонкие пальцы продолжали сжимать его бедра, в голове на краткие мгновения воцарился полнейший беспорядок, и к лицу вспыхнувшим жаром прилила кровь. Прямо сейчас Волдеморт говорил так, будто соблазнял, а не спорил и упрашивал. Это нечестный ход, абсолютно несносный, грязный и нечестный ход. Хорошо. Альфа тоже собирается стать нечестным. Он медленно поднял взгляд на лицо низко склонившегося к партнеру омеги и прошептал: — Однажды ты сказал мне, что выполнишь любую просьбу, не относящуюся к организации Лорда Волдеморта. Это она. Я прошу тебя. Вторая причина: я впущу тебя в воспоминания, чтобы ты мог своими глазами увидеть в каких условиях я работаю, насколько себя обезопашиваю, сколько твоих правил безопасности соблюдаю каждый раз. И третья: за тобой крупный должок после долгих месяцев игнорирования. Темный Лорд отклонился назад, выпуская ноги альфы из своего захвата, и тихо рассмеялся. — Я не откажу себе в удовольствии оказаться в твоей голове вновь, — доверительно сообщил Том. Это была чистая победа Гарри Джеймса Поттера. — Вообще-то, до того, как ты набросился на меня с объятиями и поцелуями, я собирался сказать, что принес для моей радости амулет, способный защитить от пуль и сдавливания нескольких тонн веса. И падения соответственно, — заметив вытянутое от сильного изумления лицо супруга, Поттер фыркнул: — Если мой адреналиновый наркоман не собирается мириться с запретами, я просто сделаю его работу скучной и неинтересной, лишенной опасностей и рисков. Может быть, именно это сподвигнет тебя подыскать нечто более приемлемое. — Ты пытался отговорить меня! — праведно возмутился Гарри, стараясь хоть немного скрыть лавину облегчения и любви к сидящему рядом смеющемуся существу. Том тоже искал выходы из конфликта. Компромиссы. Уступки. Том тоже способен идти на них. И это далось омеге явно с колоссальным трудом над своими эмоциями. У альфы вырвалось: — Я люблю тебя. Волдеморт опять хмыкнул, уже более расслабленно и самодовольно. Ему просто было интересно, какие аргументы в свою пользу станет использовать муж, и весь их диалог находил волнующе-сладким, раскрывающим Гарри с непривычной любопытной стороны. Приятный манипулятор. Тому невероятно нравилось, что некоторые черты они так естественно у друг друга перенимали. Альфа взрослел. Он больше не прогибался под мнением возлюбленного, под его требованиями и криками. И, все же, Том ненавидел себя за несдержанность, но оправдывал свое безумное поведение внезапным появлением супруга, слишком раскрытыми близостью эмоциями и неожиданностью. В самом деле, кого бы порадовало, что их смертный любимый человек работает с преступниками и таскает с собой орудие для убийства людей?.. — Это не панацея, — тон стал серьезным и вдумчивым, чтобы альфа отнесся с вниманием к предостережениям и дальнейшим словам. — Амулет создаст на твоей коже щит, что сбережет внутренние органы и целостность скелета, НО, — Том особенно выделил: — Падения, попадания пуль и тяжелых предметов все равно будут причинять боль. Кости могут треснуть, а органы сотрястись. Не смертельно, вокруг головы особенный барьер, однако конечности в наибольшей опасности. Это не панацея, — повторил темный волшебник, поигрывая пальцами. — И это не значит, что я позволю тебе кидаться грудью на маггловские атаки. Если я узнаю… Если я только узнаю, Гарри… Старший Поттер быстро кивнул, и Волдеморт слегка приподнял уголки губ в улыбке. — Это твой шанс доказать мне свою разумность. Выбор. Далее. Том опрокинул голову назад, долго вздыхая. Тяжелая, сложная ситуация. Но он сделает это ради мужа. В книге говорилось о компромиссах и уступчивости. Но там была и настойчивость в собственных интересах. А интерес Тома Поттера — безопасность Гарри Поттера. — Спасибо, что не покидаешь Тихий Омут без охраны, — негромко поблагодарил супруг альфу. Ему действительно это было очень важно, то, как ответственно Гарри отнесся к требованиям Темного Лорда. — Спасибо, что не возвращался в Норвегию и Британию. На Туманном Альбионе сильные волнения, не выписываешь Ежедневный Пророк? — А ты не знаешь? — улыбнулся мужчина. Все-то он прекрасно понимал, искренне радуясь, что о прослушке и просмотре заранее предупрежден. У Поттера на самом деле практически не было тайн и секретов от любимого существа, поэтому поводов возмущаться или сердиться не находил. Да, Том оповещен, сколько раз его муж ходит в туалет и сколько раз за день улыбается. Это не было проблемой. По крайней мере Гарри совершенно не видел никакой проблемы для себя. — Конечно, знаю. Я знаю о каждой литературе, которую ты читаешь за пределами непросматриваемых комнат. Но мне бы хотелось вести диалог, в котором ты отвечаешь более развернуто, нежели «да» или «нет», — признался Том, морщась. Сложно спокойно общаться, когда ему докладывают практически о каждом шаге супруга. Большую часть того, что он ранее рассказал — Темный Лорд уже знал. Не то чтобы мужчина отказывался слушать тихую речь Гарри, вовсе нет, даже наоборот, но альфу такие масштабные знания будут сильно стеснять и ограничивать. — Что там происходит? — Зря не читаешь газеты. План по захвату власти успешно продвигается вперед. Я сильно урезал нормы бесплатного пайка, выдаваемого народу ежесуточно. До Скитер дошел слушок об отказе Министерства Магии назначить Темного Лорда ответственным за проведение сноса Гринготтса, а так же о попытках накрыть бизнес моих фабрик и магазина. Официальная версия: Лорду Волдеморту и его организации необходимы денежные средства для продолжения ведения бизнеса, а следовательно и пополнения запасов консервов на складах, на что Темный Лорд получил отказ от лица Британской власти. О, Фадж определенно не хочет терпеть столь сильно набирающую влияние на общество фигуру, способную резко пошатнуть его авторитет. «Темный Лорд»… Значение имени меняется. Теперь это не террорист прошлого, которого победил герой-Дамблдор, а спаситель и защитник, отстаивающий права простых людей, союзник Альбуса. Волнения усиливаются. Фадж все больше сдает позиции, голод растет. А то, что способен творить голод с людьми… О, мой милый Гарри, все происходит ровно так, как я и планировал, — Том прикрыл веки и улыбнулся. — Следующим этапом станет вербовка маггловских ученых, докторов, инженеров. Людей, что ради неизученных знаний готовы покинуть родной мир, видишь ли, я тоже к ним отношусь, я знаю, как на такой тип личности правильно влиять, какими словами, уговорами и предложениями. Следующий этап — обещание поиска лекарства от сумасшествия омег. Продуктивные исследования, их будут публиковать в новой газете, я наберу добровольцев, — «на опыты», мысленно добавил про себя омега. Некоторые вещи Гарри знать остро не положено. — Министру придется подписать со мной договор и передать ответственность за банк под давлением общества. Едва он это сделает, едва люди начнут, наконец, получать оплату труда, полноценное питание, получат работу, я баллотируюсь на пост Министра. И да начнется мое правление. — Оу, это здорово, — единственное, что смог выдавить альфа, ощущая себя неприметной тенью насекомого на фоне королевского хищника. Обдумав сказанное, Гарри понял, что может только спрашивать, но никакого совета дать не способен. Чем здесь может помочь далекий от политики и нужных связей человек? — Ты вел переговоры с Министром? Мне кажется, стоит ему хоть раз тебя увидеть вживую, и Фадж окажется полностью очарован. Волдеморт со скукой пожал плечами. — Я не планирую получать власть симпатичной мордашкой, — мягко указал он партнеру, заставив смутиться от подобного заявления. — Фадж трясется от страха и стремительной потери позиций на политической арене. Даже если мои стремления и предложения изменений в структуре органов власти покажутся ему если не нужными, то хотя бы приемлемыми, он не согласиться на мои условия. А я не собираюсь давать в мерзкие руки этого слабака собственные идеи, чтобы ублюдок действовал моими целями от своего имени. Нет, Министра сместят с должности рано или поздно, Верховный Совет примет мою заявку, а общее голосование решит, кто станет новым Министром. К этому времени я должен буду заполучить лояльность народа. Само собой, я мог бы взять власть Империусом… — Том лукаво улыбнулся. — Или насилием и короткой кровопролитной войной. Но тогда какой интерес? — Ты же не станешь? — взволнованно воскликнул волшебник, заставив второго колдуна заливисто смеяться. Омега думал, что со временем ему надоест провоцировать альфу, но теперь отчетливо понимал — никогда. Он на самом деле считал, что если бы выбрал в партнеры кого-то такого же злобного, агрессивного и темного, с ним стало бы невероятно скучно и неприятно. Том и сам с собой-то ужиться не может, что говорить и о ком-то очень похожем. Скорее всего, Темный Лорд убил бы подобного «партнера» без зазрения совести. «До чего же Гарри хорошенький», — любовно размышлял мужчина, с веселым прищуром рассматривая лицо альфы. Ради него хотелось убивать. И делать немыслимые вещи. Чем же не радость? — Не светись в Англии, — предостерег его Том, вновь став серьезным и спокойным, и второй Поттер опять кивнул. — Многие знают, что Темный Лорд ухаживает за вдовцом Поттером, это могут использовать. Особенно когда начнется настоящий голод. Разумеется, мои люди пустят полезный слух, якобы Министерство Магии поспособствовало сокращению консервов или даже попыталось закрыть фабрику… А оно пыталось. Министерство уже опознало меня, как мощного конкурента, и пыталось подорвать позиции. Однако глупые люди могут укусить и за кормящую ладонь, добравшись до Темного Лорда через его любовника. Я не запрещаю тебе посещать родной остров, но не его магическую часть. — Могу ли я взглянуть на выпуски Ежедневного Пророка? — О, я принес свои вещи и записи, — немного устало согласился Поттер, кивая в сторону своей спортивной сумки. Гарри подошел к ней и заглянул внутрь, отмечая безупречно выполненные чары расширения пространства, выискивая среди пергаментов, книг, свертков, мешков, одежды и личных вещей кипу слегка измятых газет. Взгляд невольно натолкнулся на боковой карман, в котором нечто лежало. Поддавшись любопытству, альфа сунул туда руку, являя на свет несколько книг. При виде названий единственный глаз расширился. «Теория семейных ценностей. Основы брака от Риффрика Белолицего», «Влад Цепеш. Том 1. Истории бессмертных», «Ведение бизнеса и сохранение семьи, как усидеть на двух стульях? Сборник лучших советов десятка авторов», «Влад Цепеш. Том 5. Собрание личных записей», «Вампирика для Посвященных: Вы и Ваша еда», «Вампирика: Отступники», «Петли Времени, автор неизвестен». Гарри вопросительно оглянулся на хмурого и напряженного мужа, ошарашенно покрутив перед своим лицом увесистой стопкой книг. — Ты изучаешь вампиров? Серьезно? Волдеморт вновь запрокинул голову, уставившись в потолок нечитаемым взглядом. — Я изучаю книги бессмертных авторов, включающие в себя взаимодействия со смертными, есть еще труды Фламеля, но до них мне пока что никак не добраться. Есть записи Герпия Злостного на Парселтанге в Тайной Комнате, это первый создатель хоркруксов, но он не стремился сближаться с людьми. Впрочем, он описывал столетия своего существования, это достаточно интересные тексты. Мой предок. Это идея Тео: поискать нечто схожее с нашей с тобой ситуацией в книгах. — Здесь есть и о людских отношениях, — неловко произнес альфа, ведя пальцем по корешку одной из книг стопки. — Я не знал, что ты такое читаешь. Том ничего не ответил.       Конечно, он изучает подобного толка литературу, учитывая, сколько ошибок уже успел наворотить, будучи в паре с Гарри Поттером. Не мог же муж на единственных плечах тянуть брак и сохранять его. Но у Гарри был пример семейных отношений в виде родителей, а у Тома его никогда не существовало, поэтому особенно отсталым или недоразвитым, покалеченным омега себя не считал. Да, у него громадные пробелы в этой чувственной области, однако мужчина стремился поскорее их заполнить, прежде, чем вернется обратно в Исландию. Ведь, по сути, они не долго жили вдвоем, и Том беспокоился, что Гарри просто не вытерпит рядом с собой «агрессора-диктатора», о котором говорилось на двенадцатой странице, и сбежит, потому что «любовь заканчивается там, где начинается быт». От «манипуляторов» необходимо бежать. От «контролирующих мамочек» тоже.       Честно говоря, все негодные для брака типы личностей, описанные в «Теории семейных ценностей: основы брака от Риффрика Белолицего», были воплощены в Томе Поттере, и тот пока что не знал, как с этим разбираться. Омеге не понравилась книга, в которой его откровенно высмеивают и оскорбляют, не давая шанса исправиться. Бежать, прятаться, расставаться и разводиться, но не спасать или мириться с некоторыми дурными особенностями. Кто вообще придумал, что «манипулятор» — зло? Инструменты, неспособные подстроиться под изменчивость условий и увидеть звучание тонкой музыки?       Музыка…       Том поджал губы. Настроение испортилось. Он наблюдал, как Гарри внимательно читает выпуск за выпуском, не упуская из виду пометки супруга на полях, размышляя о том, как преподнесет мужчине неприятную, непростую информацию. Правда все равно рано или поздно вскроется, этого никак не избежать. Дождавшись, пока муж не закончит знакомиться с недавними событиями Британских островов, обсудив с ним некоторые детали, омега решил для начала разобраться с воспоминаниями и научить избранника пользоваться захваченным защитным амулетом.       Темный Лорд приставил кончики средних пальцев к вискам Гарри, очень мягко и филигранно входя в его память. «Бункер… Это что, золотые слитки? Десятая дверь, направо, длинный коридор, налево, еще раз направо… Джек приставлен присматривать, он неплохой парень… Бои за деньги? Неинтересно… Моя машина, вау, это моя новая тачка! Обязательно научусь стрелять, но сначала… Тео мог бы работать вместе со мной, как напарник, но… Так. Хорошо. С рунами закончил, осталось возвести барьерный купол… Боже мой, человеческие органы!..» — Том нахмурился, уловив присутствие странных мыслей, отвлекаясь от изучения почти года работы в Черном Опиуме. — «Исчезнувшее воспоминание… Но как это возможно? Мое счастливое, одно из самых счастливых, память, память может раствориться сама по себе?.. Сириус, он… Травма, это из-за травмы, мне так кажется. Болела голова, она… Тот день… — наконец, Темный Лорд нащупал слабый источник нужного воспоминания, с трудом, словно через вязкий кисель, проникая в него, и все сознание Поттера взорвалось болью, а сам мужчина громко вскрикнул.       Том мгновенно выскользнул из памяти, испуганно ощупывая голову задыхавшегося ошарашенного альфы, а затем быстро обнял его, искренне извиняясь. — Я не знал, какое оно глубокое, прости меня, — шептал мужчина, прижимаясь губами к влажному от пота лбу. — Нельзя использовать Легилименцию на такие старые воспоминания, человеку больно, можно повредить рассудок, — губы скользнули к виску. — Что это? Что ты видел? Что там было? Гарри судорожно вздохнул, успокаивая быстрое сердцебиение: по ощущениям, несколько секунд назад в голову словно бы раскаленный нож воткнули, покрутив там несколько раз. — Еще до школы, — тихо ответил Поттер старший, кривясь на подкатывающую мигрень. — Мы с Сири стреляли по банкам, устроили убежище в заброшенной сломанной тачке в лесу, я использовал это воспоминание для создания телесного Патронуса. Меня будто в лето, счастье и солнце окунали с головой. Недавно случилась паническая атака, и я… В общем, это воспоминание оказалось не целым. Было еще кое-что. Кое-что нехорошее. Я этого не помнил. Понимаешь? — потерянно спросил волшебник, глядя на мрачного партнера. — А сколько еще плохих моментов я мог позабыть? Насколько хорошо я знаю самого себя, свое прошлое? — Если ты смог вспомнить настолько старый отрывок из детства, значит, это не было заклятием Забвения, — медленно произнес Том. Он сощурил васильковые омуты. В мужчине проснулась очередная жадность до чего-то нового в супруге. — Это не обязательно продолжение счастливого воспоминания. Оно глубокое. Это мог быть детский кошмар. Ты мог выдумать историю, маленькие постоянно в фантазиях живут. Мы можем посмотреть, если хочешь. Гарри слабо дернулся, но омега покачал головой в отрицании. — Я не причиню тебе боль. Мы воспользуемся гипнозом — единственным безопасным способом проникновения в глубокие воспоминания. О Черном Опиуме благополучно забыто.       Волдеморт тщательно объяснил ход действия гипноза, каждый свой шаг, что почувствует муж, чего не должен бояться, чего ему на самом деле ожидать. Они наколдовали посреди комнаты широкую удобную ванну без отверстия на дне, куда Гарри приказали, раздевшись, лечь. «Можно и в одежде», как объяснил с ухмылкой Том, а альфа прокомментировал, что «мой муж — черт». Темный Лорд с достоинством согласился. — Нужна вода, чтобы твое тело расслабилось, — тихо вещал омега, задергивая шторы и погружая комнату во мрак. Он поочередно разжигал расставленные повсюду свечи, и до носа донесся слабый аромат ладана. — Сейчас ты увидишь настоящую магию. Том взмахнул волшебной палочкой, и изумленного старшего Поттера усыпало незнакомыми черными цветами, второй взмах заставил их распуститься, раскрывая нежные лепестки. В нос ударил тяжелый, плотный и тягучий аромат сладости. Голова слегка закружилась, и маленькие огоньки свечей поплыли, сливаясь с темнотой. Гарри видел бледное мрачное лицо Темного Лорда, его почерневшие глаза напоминали запавшие глазницы мертвеца. Тонкие пальцы невесомо огладили лицо, спускаясь по шее к грудной клетке и дрогнувшему животу, чтобы мягко подцепить темный цветок и вплести его в распущенные длинные волосы альфы. — Ни о чем не думай, — монотонно приговаривал супруг, медленно заливая ванну теплой водой, пока она не набралась по самую шею лежащего там человека. Наколдованные цветы легонько щекотали лицо, почти ласково задевая кожу лепестками, оставляя на нем фиолетовую и серебряную пыльцу. — Расслабь мышцы и разум. Опусти веко. Погрузись в темноту. Гарри шумно вздохнул, когда к его рту мягко прижались знакомые губы, медленно целуя, облизывая кончиком языка и томно шепча: — О, прости, не удержался. Том отстранился, упираясь ладонью о бортик ванны, и вылил из кувшина заранее купленную серебристую жидкость из Омута Памяти. Вода моментально стала насыщенно-непрозрачного черного цвета, вступая в реакцию с пыльцой, напоминая разжиженную нефть. — Когда откроешь глаза, не пугайся, не пытайся вырваться, не паникуй. Паника может вытолкнуть из воспоминания, — напутствовал Волдеморт, легонько поглаживая по виску партнера кончиками пальцев. Он сидел на бортике ванны, рассматривая расслабленное, спокойное лицо. — Ты окажешься на месте маленького себя, но не сможешь ни двигаться, ни говорить, только наблюдать буквально его глазами. То есть, будешь смотреть только на то, на что смотрел тогда, будучи ребенком. Пользуйся периферийным зрением. Слушай и вспоминай, а следом — анализируй. Я буду в твоей голове. Ничего не бойся, я всегда могу вытащить тебя обратно. К конце речи изящная кисть переместилась на лоб альфы, и Том надавил на его голову, заставляя погрузиться в самодельный Омут Памяти по самую макушку. Выглядело это ужасно. Будто бы он топил Гарри в этой измененной жиже. — Легилименс! — Просыпайся, милый, — услышал он сквозь какой-то приятный и безмятежный сон. К волосам прикоснулась теплая рука, мягко потрепав в попытках разбудить. У виска почувствовалось дыхание. — Гарри, просыпайся. Завтрак на столе. — Мам, — сипло ответил мальчик, пытаясь зарыться под одеяло с носом и остаться досыпать до самого обеда, однако женщина оказалась в корне не согласна с таким решением, с ласковым смешком стягивая одеяло прочь. Лили пробралась пальцами за пижамную кофту и принялась беспощадно щекотать весело смеющегося и извивавшегося сына, пока тот окончательно не проснулся, улыбаясь от уха до уха и раскрывая глаза. Это… Почему-то показалось ему очень странным. Так много пространства вокруг. Все такое огромное… Сидящая на кровати рыжеволосая женщина обратила на себя внимание ребенка фырканьем. Она находилась ровно спиной к окну, из которого лился утренний свет, и от этого красивые длинные волосы, небрежными волнами рассыпанные по плечам, казались совсем кроваво-красными. — Какой же ты растрепанный по утрам. Тонкая рука потянулась к голове мальчишки в попытке пригладить взъерошенные пряди, что, конечно же, не увенчалось успехом. — Давай, переодевайся, мы умоемся и спустимся завтракать. — Я сам! — Милый, мне вовсе не сложно… — Я уже не маленький, я сам могу! Я мужчина! И упрямо посмотрел в сторону двери.       Лили вздохнула, горестно ворча нечто о «том самом возрасте», протянула сыну домашнюю одежду, еще раз огорченно глянула на него и вышла прочь, мягко прикрыв за собой дверь. Шагов вниз по лестнице слышно не было — мать осталась ждать прямо за порогом, и Гарри поспешил стянуть с себя пижамные вещи. Он опять подумал о странности зрения. Почему видно так много? «Потому что у тебя оба глаза, Гарри. Приди в себя. Но наблюдать, как ты хихикал на кровати и извивался, как маленький ужик… О, почему же я раньше с тщательностью не просмотрел твое детство?» — раздался голос Тома прямо у альфы в голове, и Гарри будто очнулся, разом понимая, что на самом деле происходит. В груди сжалось нечто тоскливое, однако маленькие ручки продолжали не особо умело натягивать на себя летние шортики. Посмотреть куда-то в сторону мужчина на самом деле не мог — потому что ребенок продолжал смотреть ровно перед собой. Это прошлое. Уже свершенное. «Господи, я успел забыть, каким же маленьким тогда был!» — в мыслях появился восторг. А впереди огромный незнакомый мир, полный будущего. Поттер трепетал от этой ситуации. И этого маленького летнего дня — пузыря счастья, тепла и света. «Это не похоже на поддельное воспоминание», — задумчивый голос мужа прорезал тишину, пока Гарри спускался по лестнице, держа теплую руку матери в своей, совсем крохотной. — «Надеюсь, нам попадется на глаза газета. Хочу знать, сколько лет тебе сейчас».       Джеймс обнаружился во главе стола, и он как-то странно переглядывался с Блэком, по всей видимости, до этого они о чем-то оживленно беседовали. Гарри из прошлого приветливо махнул им ручкой, но Гарри внутри крошился от нового приступа боли и воспоминаний. Ему бы хотелось задержать свой жадный, горестный взгляд на отце, но ребенок уже сосредоточил свое внимание на тарелке с заманчиво выглядящем рыбным пирогом.       Лили села спиной к окну, отбрасывая на стол свою длинную тень, пододвигая собственную порцию завтрака, и одарила строгим взглядом всех присутствующих. Она явно предотвращала разговоры перед едой, взывая мужчин к приличию и манерам. Столовая погрузилась в тишину, нарушаемую стуками бокалов о деревянный стол и легкими шорохами. «Ну, хоть кто-то среди Поттеров следил за порядком», — насмешливо прокомментировал Темный Лорд, забавляясь от того, как одна хрупкая омега уверенно держала руку на шеях двух авроров. — «А домашняя еда — это замечательно. Все-таки, я рад, что нанял в Тихий Омут поваров». «Интересно, что бы сказал мистер Эндрю, узнай, что в моей голове засел вот такой голос-комментатор?» — фыркнул Гарри мысленно. «Ты мне скажи, любовь моя». «О, нет, не заигрывай со мной, пока я такой маленький!»       Гарри внезапно подпрыгнул, когда совсем рядом раздался громкий звук — от порыва ветра распахнулось окно, и Сириус, глядя на крестника, прыснул себе в кулак. Плечи отца подозрительно затряслись. Лили удрученно вздохнула над поведением мужчин за столом, но молча продолжила кушать, не отвлекаясь, но кидая быстрый мягкий взгляд на смутившегося мальчика. «Ты… Ты такой пугливый, Гарри», — хмуро заметил Том, анализируя поведение ребенка. — «Сириус уже начал сходить с ума? Он уже причинял тебе вред?» «Нет, я думаю», — прозвучал неуверенный ответ. Насколько альфа помнил… У него было замечательное детство. Вроде бы. Наверное. Он так считал. — «Черт, я уже ни в чем не уверен».       Гарри счастливо хохотал, поворачивая голову к до смерти испуганному Невиллу. По лицу яростно хлестали низкие ветки деревьев, а мышцы на большой спине Фенрира мощно перекатывались, из его рта доносилось хриплое, сбитое дыхание и тихое еще человеческое рычание. Их уносило все дальше в непроходимый лес. Солнце клонилось к закату. Оборотень ловко и очень быстро бежал на четвереньках по лесу, уводя детей на себе к ритуальному камню. Поттер вскидывал вверх руки и поднимал голову, позволяя веткам и листьям хлестать по лицу, оставляя царапины. Лонгботом тихо заплакал, когда маленький альфа вновь заливисто рассмеялся. «Гарри».       Мальчик сминал в ладонях шерсть волчицы, глуша всхлипы, прижимая к ее шкуре лицо. Откуда-то сзади доносились крики крестного и оборотней. Шею обжигало холодом. Его в который раз уносили все дальше в непроходимый лес.       Волки никогда не подходили так близко к поселению оборотней, дикие животные боялись их. Гарри впервые видел огромную волчицу так близко, и как больно сравнивать ее спокойные полыхающие красным глаза с бешенством любимого человека, с его злыми и такими же алыми глазами. Дикое животное не напало, не выдало присутствие спрятавшегося от крестного отца ребенка, не рычало, не призывало воем остальную стаю. Волчица ступила ближе и перебросила замершего от ужаса ребенка на свою спину, молча перепрыгнув забор и убегая прочь. «Гарри!»       Мальчик позволил себе передышку в несколько секунд, но от промозглого холода уже коченея, трясясь каждой клеточкой, поэтому нашел в себе силы и встать на ноги. Через пару шагов Гарри наткнулся на еще одну подобную яму, но со свежими телами коров, телят и быков. Альфа сглотнул вязкую слюну наждачным от сухости горлом, всматриваясь в мертвый взгляд маленького бычка с задранной кверху головой. Пушистые ресницы красиво обрамляли застывшие, покрытые инеем зрачки, у нежного розового носа виднелись капли засохшей крови. Взгляд мальчика упал на другие тела, покрытые чудовищными вспухшими пятнами бурых цветов.       Осторожно обойдя неровную яму по кругу, Поттер заметил вдалеке высокий проволочный забор сетки «рабица» с косой табличкой красного цвета на другой стороне. Подойдя ближе, прижимаясь лицом к обледенелому тонкому плетению металла, волшебник сумел прочитать надпись большим белым шрифтом:

«КАРАНТИННАЯ ЗОНА СИБИРЕЯЗВЕННЫЙ СКОТОМОГИЛЬНИК ПРОХОД ВОСПРЕЩЕН»

«ГАРРИ!»       Голову ошпарило болью, когда мальчик оказался на пустом пляже. Он шел босиком по теплому песку, оставляя следы, и слева от Поттера с ревом разбивались огромные волны. Кожу кололи редкие капельки начинающегося дождя и морские брызги, небо сбилось в тяжелые серые облака, волосы и одежду трепал усиливающийся ветер — вскоре начнется шторм. В воздухе повисла звенящая тревожность, ожидание, напряжение. Вода терзала берег, вспениваясь, с громоподобным звуком жрала землю, заставив Гарри остановиться и настороженно посмотреть на темное море. Тревога усилилась. Идущая впереди мать тоже остановилась, оглядываясь через плечо и громко окликая сына.       Волна с грохотом обрушилась на берег, яркие рыжие волосы взвились вверх, закрывая лицо, и путались, путались ветром. Лили молча протягивает мальчику бледную руку, и ребенок кидается женщине навстречу. Ладони матери холодны, как лед. Еще одна волна, страшнее и больше предыдущей, тяжело сбрасывается на песок.       Гарри выныривает из черной жижи, насильно пробужденный, сотрясаясь, на его плечах горячие пальцы взволнованного и чрезвычайно встревоженного Тома, его горящие огромные глаза смотрят в лицо мужа, а голос непрерывно взывает, просит, требует. На языке осела вуаль страха и беспокойства, перед внутренним взором медленно потухала жуткая картинка начинающегося морского шторма. — Ну, это было не так уж и плохо для первого раза, — хрипло произнес еще порядком ошарашенный альфа. Помимо потрясения и осадка ужаса, в физическом плане никаких проблем не ощущалось. — Я… О, господи, я… Ты видел? Гарри может абсолютно точно сказать, что никогда не ездил верхом на оборотне, не катался на волках и не был ни в какой «Карантинной зоне», что бы вообще значила фраза «сибиреязвенный»? Поттер впервые подобное видел. Этих воспоминаний никогда не было в голове, и альфа даже не мог вспомнить, что было до них и после — как он, будучи ребенком, попал в лес, почему.       Вместо того, чтобы разобраться со случаем в маггловской машине, всплыло подтверждение самых худших опасений: подобных пробелов оказалось куда больше.       Мужчина был полностью сбит с толку и растерян. В голове все еще мешалась каша. — Видел, — тихо ответил Том, а затем совсем прошептал: — Это были кошмары. Только страшные сны. Из-за Сириуса и его насилия тебя в детстве мучили кошмары. — Нет, это не… — Образ черного волка с красными глазами. В анимагической форме Блэк — черный пес с красными глазами, верно? Но ты ходил в гости к оборотням. Именно поэтому в кошмарах появлялся волк, а не собака. — Но как же… Гарри замолчал: он уже не был в чем-либо уверенным. Наилучшим решением стало довериться словам Темного Лорда, и мужчина болезненно скривился. Поттер всем сердцем не желал верить, что часть его жизни стерта из памяти. — Как такое можно забыть? — Я думаю, мать и колдомедик подобрали специальный курс лечения, чтобы защитить твой сон и психику, — Том посмотрел на покачивающийся на воде темный цветок, цепляя его пальцами. — Именно поэтому ты не помнишь детские ужасы. «Разумное объяснение», — удивился Гарри такой простой логике. А ведь и правда. Это было на самом деле логичным объяснением, нежели странная потеря памяти. Нет. Не разумным. Облегченно-лучшим.       Он поднялся из ванны, с легкой брезгливостью разглядывая стекающие по телу вязкие черные капли. Наколдованные лепестки липли тут и там, а мокрые пряди тяжелой мочалкой легли на плечи, грудь и спину. О, какие же они тяжелые, Гарри искренне сочувствовал всем обладателям длинных волос. Альфа ни за что не станет просить Тома, чтобы он оставил такую длину, если не захочет. «Кошмары… Это просто кошмары», — мужчина нахмурился, перелезая на пол и мимолетно замечая, как его обнаженного тела касается горячая магия супруга и его осторожные руки. Взгляд омеги оставался настороженным и закрытым. — «Нет, погодите-ка. Что-то не так. Не вяжется». — Если это только мои сны, почему в них присутствовали незнакомые мне слова? Гарри нахмурился. — Сибиреязвенный скотомогильник. С чего бы мне видеть место, где я ни разу не был? И… Я мог бы написать Невиллу, спросить, помнит ли он поездки на оборотне в норвежском лесу, верно? «Он умный», — подумал Темный Лорд, обойдя мужа, чтобы остановиться ровно перед ним и обхватить щеки ладонями. Том тяжело сглотнул. Еще несколько секунд — и его просто стошнит. В голове ревела буря, которой колдун не позволял отразиться на лице. Буря осознания такого сильного, что хотелось кричать, убивать и блевать. Одновременно. Как можно скорее. — Это болезнь, «сибирская язва», — тихо и очень убежденно произнес младший Поттер, погладив скулы сомневающегося человека. — В Англии во время войны Портон-Дауном проводились лабораторные опыты, и Уинстон Черчилль собирался использовать заразу против немцев, против их скота. Операция «Вегетарианец». Скорее всего, ты слышал. Это маггловская история. Ты мог видеть документальные фильмы по телевизору, насколько я помню, ты знаешь, что это такое. Твоя мать могла читать историческую литературу. Показывать картинки в книжках. В любом случае… Просто подумай, как бы ты смог в таком юном возрасте оказаться на зараженном объекте совсем один? — Ты прав, — с задумчивостью кивнул Гарри, слова партнера звучали очень убедительно. — Тогда я напишу Невиллу. — Конечно, — мягко улыбнулся Том, убирая руки и кивая в сторону ванной комнаты. — После того, как примешь душ. Дождавшись, пока супруг не скроется за дверью, пока там громко не зашумит вода, омега рухнул на колени, позволяя рвотной массе исторгнуться на пол. Его всего затрясло крупной неукротимой дрожью, кожу бросило в жар и пот. — Блять, — простонал мужчина, чувствуя, как заходится лихорадочным стуком сердце. — БЛЯТЬ.