La mia dolce vendetta.

      Сверху послышались чьи-то громкие шаги и нечленораздельные звуки пьяных голосов. Это было странно, учитывая, что в течение тех шести часов, которые пленники просидели в глухом подвале, не было ни звука сверху. Они сделали вывод, что в комнате над ними сейчас никого не было. - Эти уроды нажираются вхлам и весело празднуют победу? – Фыркнул Гокудера. - Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним. Ямамото озабоченно посмотрел на друга: его худое, бледное и сильно избитое тело не подкрепляло уверенностью его слова. Хаято болезненно закашлял. Хранитель дождя понял, что в такой ситуации, когда оба еле держались на ногах, их (или его) план с большой вероятностью мог не сработать. Наверное, было бы удивительно, если бы им удалось сбежать. Враг специально бросил их в подвал, чтобы изнурить холодом и голодом, а потом быстро и без сильного сопротивления расправиться с ними. Но волю, волю их так просто не сломить – это можно было прочитать в глазах Гокудеры. В Ямамото прибавилось решимости, и он улыбнулся в нетерпении покончить с врагом и вернуться в убежище. Звуки пиршества прекратились вместе с ударом железной двери, которая отделяла веселую пьяную жизнь от наступающего ада. Шаги приблизились к люку, и пленники услышали, как ключ вставляется в замок и со скрежетом поворачивается. В темное подвальное царство попал яркий луч света, в котором была видна поднявшаяся пыль. По лестнице спустился розоволосый парень в черной униформе отряда «Блэкспел». Ямамото узнал этого дерзкого мальчишку, с которым он бился, когда впервые попал в будущее, и закусил губу в ожидании приказаний. Назару, вглядываясь в темноту, властно сказал выйти пленникам на свет. Глаза Гокудеры и Ямамото начали слезиться и щипать от неожиданного и яркого света, но закрывать их парни и не думали. Назару надел на них наручники и завязал глаза черной непроницаемой лентой, приказав следовать за ним. Подняться по лестнице со связанными глазами и руками было тем еще испытанием. Другая проблема состояла в том, чтобы удержаться на ногах. Слабость брала верх над неуверенными шагами хранителей Вонголы. У люка их ждал, как можно было понять по разговору, второй «брат» Тозару. Он схватил Ямамото под руку и бесцеремонно потащил куда-то. За ними последовали Гокудера с Назару, который подгонял пленника пинками и матерными словами, на что последний сжимал кулаки и терпел, терпел ради Ямамото. Нельзя было отходить от плана, не сейчас. Лишь потом они поняли, что бежать нужно было именно в этот момент, когда что-то еще можно было исправить...

***

Ямамото почувствовал, что их привели в какую-то комнату, находящуюся вдали от тех помещений, в которых шла гулянка. Атмосфера в этой комнате давила эмоционально со страшной силой. Мечник почувствовал присутствие другого человека. На свою беду, он также почувствовал соблазнительный запах еды, от которого у него в обильном количестве начала выделяться слюна. - Братец Гамма, мы привели их, - громко сказал входящий сзади Назару. - Да, спасибо за помощь. Я немного устал… - отозвался из угла знакомый бархатный голос. Ямамото вздрогнул при первых словах и понял, откуда исходила эта нагнетающая сила. Тела юных хранителей ответили на этот голос ужасной судорогой, вспомнив пережитые боль и страх. - Можешь развлекаться, братец Гамма. Мы уходим, - кинув на пол Гокудеру, сказал Назару своим отторгающе писклявым голосом. - Да, не беспокойте меня ближайшие три-четыре часа, - холодно ответил Гамма, вставая с дивана. Тозару и Назару ушли, оставив жалких, голых пленных наедине с любимым капитаном. Ямамото почувствовал, что дверь за ним заперли на ключ. Гокудера лежал рядом, он не двигался и будто не дышал. Шаги остановились возле лица Ямамото. Он замер в ожидании худшего. - Я помогу, - раздалось где-то сверху. Голос казался дружелюбным, чего никак не ожидал мечник. Гамма помог хранителям избавиться от масок на глазах, однако наручники оставил. Привыкнуть к свету было тяжело, но противник дал им время, чтобы подготовиться к разговору. Он, оставив свою жертву в углу, сел напротив, на тот же старый диван, который недавно с трудом покинул. Ямамото, постепенно приспосабливаясь к новым условиям, успел рассмотреть комнату, в которой большую часть пространства занимал бильярдный стол, а рядом стоял столик с едой и кучей пустых и полупустых бутылок дорогого алкоголя. Диван, на котором расположился их противник, был настолько старый и поношенный, что его давно нужно было утилизировать. Вся остальная мебель также не отличалась новизной и опрятностью, за исключением, пожалуй, лишь того огромного бильярдного стола, за которым, очевидно, тщательно ухаживали. Такеши старался проанализировать ситуацию и их положение, а также понять, чего от них хочет Гамма. Но как бы он ни старался, взгляд приковывался к накрытому и подготовленному столу. Гокудера же меньше думал о еде, но его руки стыдливо прикрывали наготу. Спустя некоторое время, Гамма сказал своим спокойным и очаровывающим голосом: - Не подумайте неправильно, это была не моя идея раздевать вас догола. Мои ребятки уверяли меня, что эта мера необходима, чтобы подорвать ваш дух. Хотя.. Лично я не считаю, что ваш дух можно так легко сломить; и судя по выражению ваших глаз, я был прав, - улыбнулся капитан. Несмотря на то, что хранители были голые, голодные, усталые, раненые и униженные, их глаза не потеряли того огня решимости, которая характерна для парней их возраста. Но Гамма был намерен ее сломить. Его холодная улыбка вызвала жар в сознании побитых пленников. - Что тебе нужно, сукин сын? – с угрозой, но не повысив голоса, сказал Гокудера. - Информация, - улыбнулся капитан, - расскажите мне, в чем ваш фокус? Где вы наелись молодильных яблочек? И главное, - грозно нахмурив брови и понизив голос, продолжил Гамма, – откуда у вас кольца Вонголы? Вы сами уничтожили их, все это знают. - А что, сам помолодеть хочешь, раз яблочки ищешь? Наверное, старческий геморрой достал, – нагло бросил Хаято, - мы ничего тебе не скажем, зря стараешься, старая мильфиорская собака. Для большего эффекта своих слов Хаято плюнул на пол, к своей радости и несчастью, попав на ботинки Гаммы. Такой ответ не удовлетворил капитана, хотя был ожидаемым. - Что же, посмотрим, останешься ли ты таким же дерзким, как сейчас, - Гамма встал с дивана и направился к заложникам.