***
Гамма тихо наблюдал за той войной, которая происходила в душе и мыслях молодого мечника, и ждал, что выкинет юнец. Ямамото в один миг собрал последние силы, но ноги отказывались подчиниться. Несмотря на безнадежность всей ситуации, он постарался собраться и успокоить дрожь, захватившую его тело. - Я… клянусь… Я отомщу тебе. Гамма был настолько поражен этими словами, что застыл на несколько секунд и не отвечал. Он уставился в эти горящие глаза, сверкавшие из-подо лба, словно они принадлежали дикому забитому зверю, убийственно смотрящему на браконьера. В этих трех простых словах Гамма нашел себя, вспомнил свою молодую горящую кровь, которая однажды также ударила в голову, и он произнес их. Это было его собственное обещание отомстить тому уроду с внешностью ангела и улыбкой дьявола, которая несла за собой смерть и страдания. Брови капитана поднялись и сошлись в пожирающей его злобе, которую в нем зажгли печальные воспоминания о покинувшем его любимом боссе, предательстве товарища, об обманутой невинности. Неожиданно для себя, он зауважал мальчишку из Вонголы, открыв в нем свою решимость. - Я уважаю твою волю, парень, - серьезно сказал Гамма, - запомни этот свой гнев и иди за ним. Помни, что именно он спас тебя и твоего друга. Он по-отцовски похлопал Ямамото по обнаженному плечу и улыбнулся. - Вы, наверное, зверски голодны. Тот стол был приготовлен на случай, если бы переговоры прошли успешно, и вы бы поделились информацией. Можете спокойно здесь поесть, а новую одежду сейчас принесут. Я позабочусь о вашем комфортном пребывании на базе Милоне... - Однако… - недоверчиво перебил Ямамото. Гамма улыбнулся проницательности мечника, которого он когда-то жестоко недооценивал. Он вздохнул: - Однако вы поможете мне расправиться с Бьякураном.***
Ямамото и Гокудера очнулись в какой-то ярко освещенной комнате, где, казалось, единственным предметом интерьера были они сами. Даже разглядывать было нечего, чтобы понять, в какой заднице они снова оказались, и насколько эта задница большая. Гокудера первым делом схватился за черную одежду, в которую их одели, когда они были без сознания. С одной стороны, он был рад, что больше не придется светиться в чем мать родила перед толпой озабоченных мужиков с неопределенной сексуальной ориентацией. Но с другой стороны, эта одежда была удивительно похожей на мильфиорскую униформу отряда Блэкспел. Вопросы возникали в голове один за другим, причиняя еще больший дискомфорт. - Черт, я не помню ничего, - схватился за больную голову Гокудера. - Кажется, та еда, которую с таким гостеприимством предложил Гамма и на которую мы набросились как ненормальные, была малость отравлена, - тяжело улыбнулся Ямамото. - Нас просто усыпили, - ответил Хаято, который уж точно знал толк в отравленной кулинарии, - и нарядили в эту проклятую форму. Ямамото вспомнил про обещание, которое дал тому странному капитану. Они с Гокудерой должны были помочь ему покончить с Бьякураном. Гамма, в свою очередь, должен был предоставить хранителям неприкосновенность со стороны своего отряда, а также предоставить одежду, место для сна, еду и прочее. Гокудера был не против этой странной затеи, тем более что другого выхода все равно не было. Их цель – уничтожить Бьякурана, главного врага Десятого и семьи Вонгола и вернуться со всеми в прошлое – была ужасно притягательной. Единственное, что они не понимали – так это почему Гамма хочет расправиться со своим боссом. А также, им нужно было сообщить Десятому о своем местоположении и той ситуации, в которой оказались. С этим нужно было скоро разобраться, однако эти проблемы, к сожалению, оказались не единственными для двух друзей. Между ними будто возникла стена после той откровенной сцены. Гокудера не мог смотреть другу в глаза после всего того унижения, которое недавно пережил. А Ямамото, который был не в состоянии контролировать свое собственное тело, также был не в силах начать тяжелый разговор. Но разговора не избежать, и оба это знали. Начал Ямамото: - Я давно хотел тебе признаться… - Заткнись! – Нетерпеливо перебил Гокудера, заранее зная, что тот хотел сказать, - я знаю, знаю! Ты просто дурак, и все. Почему ты не воспользовался тем моментом? Почему не сделал это? Ямамото с удивлением посмотрел на друга, щеки и уши которого горели розовым цветом, а нижняя губа мило дрожала. Хаято закрыл глаза и сжал в кулаках вражескую одежду. В этот момент он выглядел таким слабым, обиженным и… таким милым, что сердце мечника забилось как будто он пробежал марафон. - Просто… Я не мог этого сделать… Потому что… Потому что я люблю тебя, - неожиданно для себя Такеши, наконец, признался в своих чувствах. И не только Гокудере, но и себе он открыл глаза. Все это время он считал, что его связывает с Хаято всего лишь легкая симпатия, подростковое влечение. Но в тяжелую минуту он понял, что ни за что не хочет потерять Гокудеру, не хочет, чтобы тот был с кем-то другим, краснел и стонал не из-за него. Все это показалось таким странным и неловким, что Ямамото наивно рассмеялся, за что получил сильную пощечину. - Здесь нет ничего смешного! - Крикнул Гокудера. - Я знаю, прости. Просто подумал, что такой, как я, влюбился в такого, как ты, и сам понял, насколько это нелепо. Я не имею права даже думать о тебе, ведь я не стою… Гокудера посмотрел на того старого Ямамото, который всегда, несмотря на серьезность ситуации, всегда улыбался и не падал духом, чем тайно так восхищался Хаято. Ямамото был для него лучиком света в его темном, пропахшим порохом и сигаретами царстве. Его спортивное накаченное тело, которое уже выглядело как у взрослого мужчины, а не как у подростка, его красивое лицо, большие глаза, которые словно видели насквозь, часто пожирали его взглядом с задней парты – все это делало Ямамото совершенным. А что говорить об улыбке – той, из-за которой сердце пропускало несколько ударов. Гокудера злился на себя и свои чувства, которые он не мог сдерживать, поэтому срывался при каждом удобном случае как недотраханная девица. А он и не знал, что в душе этого с виду уравновешенного парня сидят такие ужасные мысли. Гокудера перебил своего собеседника неожиданным и долгим поцелуем. Для двоих, казалось, остановилось время, а Земля перестала крутиться, и ничего больше не имело значения. Гокудера почувствовал на себе теплые руки Ямамото, который обнял худое тело, вздрагивающее от каждого неловкого движения. Он все еще подсознательно боялся той боли и унижения, хотя полностью доверял своему возлюбленному. - Я хочу тебя, Ямамото, - прошептал на ухо возбудившийся до звездочек в глазах Хаято.