Амортенция

      Краснея с ног до ушей, Чимин вжимался в кресло и пытался на скорую руку застегнуть рубашку, постоянно путаясь в пуговицах и дрожа от холода. Одежда неприятно прилипала к телу, сдавливая и вгоняя в больший холод, а также просвечивая, волосы упали на лоб и закрыли обзор, с отдельных прядей до сих пор стекали капли. Он шмыгнул носом и аккуратно пододвинул стул ближе к камину, но предательские половицы издали душераздирающий скрип, привлекая внимание. Три головы повернулись и синхронно возмутились, отчего Пак мысленно сросся с креслом и только сильнее и быстрее придвинулся к огню в надежде просушиться. Сейчас отопление в замке казалось не такой уж и плохой идеей.       Юнги нарочито выдохнул, выжимая мантию и незаметно вытирая лужицу под креслом ногой, дабы старуха не приметила. От взгляда на бледного почти синего Пака ему самому становилось мерзло, и единственное, что поднимало настроение - перепачканная спина в синяках того, как доказательство грубой силы Мина. Ему удалось в перепалке “случайно” задеть Чимина, что очень его обрадовало. Однако, любое движение отдавалось дикой болью во всем теле, Юнги даже позлорадствовать спокойно не мог, не сгибаясь в кашле и не сплевывая кровь с раскуроченной десны. Во рту стоял привкус железа и собственных внутренностей. Щека опухла и чуть заслонила глаз.       Только Намджуну было хорошо, за исключением одного факт - не понимания, почему он сидит в кабинете Макгонагалл битый час. Сначала она разжевывала весь инцидент по крупицам, говоря о бесчеловечности поступка и его акте вандализма. Первым отбывать наказание во владения директора отправились зачинщики боя, и только Мерлину ведомо, что он мог с ними сделать. Чонгука, как самого пострадавшего, отправили в лазарет, поэтому остались только трое, смиряемые свирепым взглядом профессора по трансфигурации, которая самолично взяла под опеку “особо отличающихся” учеников. - Вы думаете, что этот год недостаточно мрачный и опасный, поэтому каждый день ищете все новые и новые способы провинности? У меня закончились варианты дисциплинарных наказаний! Только два месяц назад, Вы, Мин Юнги, обещали учиться без глупостей, учитывая вашу ситуацию, а в итоге Вы глупите, без учебы! Намджун, от Вас я не ожидала подобного поведения, в моих глазах вы падаете все ниже и ниже. Прошу, либо поменяйте круг общения, либо наконец-то возьмитесь за ум! Пак Чимин, с Вами у меня даже желания разговаривать нет! Ваш внешний вид возмутителен до глубины души, побоюсь спрашивать, чем вы занимались! И не дня не проходит без того, чтобы я кого-то из вас ловила за нарушением школьного закона!       Юнги фыркнул, но из-за отсутствия переднего нижнего зуба, звук на вылете превратился в неуместный свист с кровавыми брызгами. Чимин кашлянул в кулак, скрывая за жестом смех. Намджун встал и развел руками в попытке отстоять свою честь: на этот раз он был непричастен и сух. - Профессор, выслушайте меня! Я применил заклинание, чтобы расцепить драку, не более и не менее. Моего участия в ней даже нет, - оправдывался тот, смотря на пару слизеринцев, что синхронно одарили его ледяным взглядом. - Знаете, я тоже был несправедливо втянут в авантюру. Профессор вы знаете мое благоразумие и чистоплюйство, я бы не за что не влез в подобное! Давайте решим вопрос по-другому, согласно причастности каждого, - вставил свои пять копеек Чимин, в сердцах надеясь на повинность. Его слова были чистейшей правдой, случай с ним оправдывает фразу “не лезь или будешь втянут”. - Посмотрите-ка, кто плачется. Сначала ширинку застегни, а потом уже говори, - недовольно и обиженно кинул Мин, который не собирался выгораживаться, признавая свое виновность. - А я бы вернулся в прошлое и без зазрения совести повторил бы.       Чимин быстро отвернулся и с багровыми ушами застегнул ширинку, заодно поправляя прическу, стараясь придать своему облику более человечный вид. Макгонагалл ударила ладною по столу, веля всем замолчать и прекратить жалкие попытки отрицания. - Мне надоели ваши препирания! Вы стоите друг друга, не хватало мне новой троицы! Неужели вы не понимаете, какая угроза нависла над нами? Вы должны быть щитом Хогвартса, а не причиной его разрушения! То, что вы носите палочки, - она перевела взгляд на Джуна, - еще не означает, что вы должны разбрасываться заклинаниями налево и направо, для этого есть уроки, а не коридоры и уже тем более ученики!        Женщина смерила их сердитым взглядом и задумалась над наказанием, подходящим им, да причем таким, чтобы на все жизнь заполнили и наконец-то разобрались в отношениях. Напряжение, повисшее в кабинете, можно было поджигать, и рванет хуже гранаты. Ученики задумались над ее речью и вместе опустили подбородки, кивая и отчасти соглашаясь. Времена взаправду были сложными, только почему-то никто не относился к этому серьезно. И первое доказательство - побитый друг, находящийся на койке, из-за линчевания по принадлежности к крови. Хогвартс больше не представлялся безопасным убежищем, нет, каждый творил угодные дела, и последний человек, который боролся за справедливость, сейчас придумывал наказание. - Я вижу ваше подорванное физическое состояние, - продолжила профессор, акцентируя внимание на Юнги, - вам нужна медицинская помощь и тепло, НО...       Предчувствие было дурным, после “но” никогда не бывает ничего хорошего. Старуха повернулась к окну и достала из ящика свёрток, поднесла к нему палочку и прошептала чары. Одновременно с ее словами, предплечья троицы зажглись агонией, они вскрикнули, машинально растирая кожу в попытках избавить от медленно появляющихся букв. По окончанию пытки, на их руках красовался список необходимых магических ингредиентов для заживляющего зелья. - Чтобы получить лечение, вы должны собственноручно собрать все компоненты у Черного озера. Отправляться советую сейчас, пока окончательно не стемнело. Ночью возможны заморозки, - таков был суровый вердикт.       Юнги намеревался его оспорить, считая пытку чрезмерной, но был прижат к креслу упавшей на плечо рукой Намджуна, который больше всех считал наказание несправедливым. В очередной раз он пытался сделать лучше, а получилось, как всегда, ему во вред. Однако, поделать было нечего. - Дайте мне хоть мантию, - возмутился Чимин, - я обмерзну на улице! - Сударь, а вы пришли в ней? - в ответ спросила Макгонагалл. Пак сухо поджал губы, осознавая, что ему нечем крыть, - то-то же! И прошу вас, выясните отношения раз и навсегда!       Она взмахнула палочкой, и учеников выбросило из кабинета, как при хорошем пинке, при этом их палочки остались на положенных местах. Они повалились на пол, и только гриффиндорцу удалось сохранить вертикальное положение, Юнги же пробуравил каменную кладку и без того поврежденным подбородком, оставляя на нем новые ссадины, а Чимин приземлился на больную спину, добавляя новые гематомы. Дверь захлопнулась, а вместе с ней пути для отступления.        Мин прочистил горло всеми известными матами и при помощи Намджуна поднялся, передразнивая старуху. - Тебе когда-нибудь спокойно живется? Почему из-за твоей непроходимой тупости все вокруг должны страдать? - огрызнулся Чимин, имея на вечер совершенное другие планы. - Девушка, отцепитесь от меня, у меня нет денег, поищите клиентов в другом месте, у меня нет веры в ваше чистоплюйство, - специально подначил Юнги, вспоминая вывалившегося и уставшего из подсобки блондина, который вряд ли занимался уборкой и поиском пикси. - И стоит подметить, - он продолжил серьезным тоном, - страдаю только я от твоего непроходимого зазнайства и самолюбия! Давай-ка поговорим, кто кому жизнь испортил! - Может, уже достаточно? - Нам встал между ними, уставший от перебранки. - Как думаешь, что Макгонагалл имела в виду, говоря выяснить отношения? - в ответ парировал Чимин ровным и спокойным голосом.       Это заставило Джуна впасть в ступор, он нахмурился и посмотрел на друга, понимая, что выяснение отношение и копание в прошлом - явно не то, чем он хотел бы заниматься. Поэтому отбывание наказание такой “удачной” троицей могло поставить на кон все. Любое слово и лишние движение - и тайны посыплются. - Ничего, пойдемте быстрее, - кинул Намджун, убирая руки в карманы.       Путь до Черного озера прошел в тишине, только звук стучащих зубов Пака разбавлял обстановку и привносил свой определённый такт. Время перевалило за седьмой час, в осенние дни темнело быстро, поэтому на улице стояла темнота с ярким свечением луны. Источником света служил одинокий масляный фонарь в руках гриффиндорца. У самого подножья под волчий вой на противоположном берегу, они остановились и посмотрели на руки: Большая пурпурная жаба Листья Бука Зубастая герань Моли Пиявки - Супчик отборный получится, - причмокнул Юнги, кривясь только от первого пункта. - Девочки, как будем распределять? - Я в воду не полезу, - утвердительно сказал Чимин, ставя всех перед фактом, показывая на себя руками. На макушке какие-то пряди успели покрыться инеем, а губы превратились в живое доказательство существования ледников. - Я пойду, - отозвался Джун и снял ботинки, закатывая брюки по колено и ставя на камень фонарь. - Юнги займись растениями, Чимин найди жабу!       Возражать никто особо не стал, все разошлись по своим делам, не желая контактировать и разговаривать. Лишний громкий звук в ночном злачном месте и есть угроза стать кормом для русалок или гигантских кальмаров. Главная задача была быстрее справиться и бежать прочь в теплую кровать. Не стоит говорить, что Юнги изнывал от беспробудной боли, а правый глаз отказывался видеть из-за заплывшей в края щеки.       Он сварливо рвал моли и тыкал белые цветочки в карман, периодически кидая беглые взгляды на роющегося в камышах Чимина. Его бесило в нем абсолютно все: начиная стуком зубов, трясучки тела от холода и заканчивая вопиющим внешним видом. Он не ошибся на счет слизеринца - тот представлялся рассадником Содома и Гоморра, не чурающегося ничего. Он готов был поспорить, что в подсобке находился чудаковатый парень, а теперь и местный предатель, Тэхен, с которым у них были больные и извращенные отношения. Даже речь Пака вызывала в нем рвотный рефлекс. Только посмотрите на лапочку Чимина, который пачкает свои белые богатенькие ручки в траве, а не ублажает какого-нибудь очередного ученика. Как его самолюбие вообще справляется с такой травмой, ведь он всегда получал все по большому желанию и умелой работой языка, а сейчас ему приходилось самому что-то делать.       Пак заметил наблюдение и обернулся, Юнги быстро опустил глаза и схватился неосторожно за зубастую герань, на что та жамкнула его за палец до крови. Он вскрикнул и получил шик от Джуна, который взглядом приказал молчать. Чимин усмехнулся, подмечая, что так и надо наглой выскочке. Однако, его волновал иной человек - Намджун, что был особо хмур и насторожен. На то были свои причины, и Пак их не разделял. Ему надоело быть камнем преткновения и крайним. Именно за душевную слабость он презирал и не понимал гриффиндорца, от этого часто задумываясь, как бы поступил на его месте. Ответ был прост: он бы даже не допустил возможности возникновения такой ситуации. Для него предательство друга было сродни предательству самому себе. Тогда напрашивается вопрос: зачем он вообще полез? Именно поэтому и полез. Порой в нем просыпалось сострадание и человечность к униженным и особо молящим, к тому же ему было нечего терять: отношения с Мином никогда не ладились, и один пункт ненависти не испортил бы картину. По крайней мере, так он думал в теории, а на практике оказалось иначе. Жизнь только усложнилась и продолжала осложняться каждый день, отчего ему становилось невыносимо трудно хранить секрет, но он продолжал. Об их секрете знал всего один человек - тот, что отправил их отбывать наказание и велел наконец-то все прояснить.       Возможно, это было неплохой идеей, потому что Пак устал был заложником ситуации и собакой отпущения за то, что он не совершал. Наверное, сейчас было самое подходящее время. Он разогнулся со скрипом в позвоночнике и, держа в руках жирную бородатую жабу, повернулся к Намджуну. Тот, словно ощутив на себе пристальный взгляд, оторвался от дна с пиявками и обернулся, переминаясь с ноги на ногу и стоя по голень в холодной воде. Чимин ему многозначительно подмигнул и кивнул в сторону Юнги, отчаянно воевавшего с геранью, что не давала к себе подступиться и клацала острыми лепестками. Он чертыхался и злобно топал ногами, грозясь расправой с растением. - Нет, - почти беззвучно прошептал Джун, находясь в паре метров. - Да! - утвердительно кинул Чимин и сжал жабу от возмущения, на секунду забыв, что держит живое существо, та квакнула до невозможности громко, пугая неожиданностью Пака и заставляя бросить ее на землю. - Заткни свою принцессу поцелуем, пока гриндилоу не объявили на нас охоту, - шикнул Юнги, победоносно сворачивая герани стебель, если бы тот был шеей. - Уж не говори, что мне делать! Занимайся своими ботаническими делами, садовый гном! - в ответ вспылил Чимин, находясь на пределе и говоря с особой стервозностью. Он замерз, побит, голоден, мокр и больше не намерен терпеть к себе такое отношение.       Юнги охнул и раздул ноздри, истерически засовывая растение в карман и подходя к Чимину с помыслом разобраться. Выродок слишком много себе позволял. - Уймитесь оба, пока одно наказание не превратилось в череду сменяющих друг другу, - пригрозил Намджун и, кажется, зря. - Нам, ты, конечно, как всегда, проницаем и прав, но не лезь в наши дела. Пора разобраться раз и навсегда, кто здесь гном садовый, а кто предательская преподавательская шлюшка, - Мин подступил еще ближе и сократил расстояние до пары сантиметров, чувствуя на себе чужое дыхание. - Почему ты велишь ему не лезть? А может, это тоже его касается, так ведь Намджун? - вскрикнул Чимин, в упор смотря на того в ожидании ответной реакции. - Не время прятать голову в песок! Пора разобраться! - Пора, - мягко ответил Юнги, чем привлек внимание из-за резкой сменой интонации.       А затем он набросился на Чимина, и они вместе полетели в озеро. Вода никак не остудила их пыл, а только пуще подогрела, охлаждая последние мозги. Юнги больше не мог выносить Пака, каждое высказанное им слово вызывало в нем дикое желание набить морду, и больше он был не в силах совладать со своими инстинктами. Нервы были накалены до предела, прошлое не давало жить, а чувство место требовало отмщения и справедливости.       Они барахтались в воде, которой у берега было от силы сантиметров десять, пытаясь подмять друг друга и оседлать, открывая возможность для доминирования и свободы действия. Джун не остался в стороне, он подскочил и оттащил Чимина от друга, когда тот схватил камень и явно имел злые помыслы на него. Пак смахнул руку того и ударил в грудь в попытке отстранить от себя. - Прибери руки от моего друга! - встал в защиту Юнги, хватая слизеринца за край рубашки, отчего та, застегнутая на трясущиеся руки, разошлась и обнажила вид на торс. - Разве это друг? - провокационно бросил Чимин, с обидой смотря на Кима, который и не думал разъясниться. - Отличный друг, тебе таких не знать, ведь ты лишь водишь платонические и токсические отношения с пуффендуйским чудаком, - кинул Юнги.       Намджун уже не знал, как исправить ситуацию и остановить разворачивающуюся войну. Одна драка сменялась другой. К счастью или к ужасу, ответных действия не последовало, так как рядом с ними послышался писк. Троица опустила головы и увидела гриндилоу, что уже распустил костлявые пальцы, желая цапнуть кого-то за ногу. Он раскрыл клыкастый рот, намереваясь прыгнуть на одну из жертв, но Чимин закинул его в пасть камень, как чувствовал, что его нужно придержать для хорошего удара.       Воспользовавшись заминкой, они в срочном порядке покинули воду и отошли подальше к буку - дереву с ветвящейся кроной. Затем последовала минуты молчания, где произошел обмен взглядами, и Чимин схватил за ворот Юнги, морщась и шипя. Он мог простить и забыть все кроме Тэхена, трогать его было запрещено и опасно для жизни. Учитывая, то именно дружок Юнги Чонгук изводит его лучшего друга, неумело и непонимающе играю на его чувствах. - Замолкни! Ты не имеешь права так говорить. Тэхен только и делает, что помогает вашим отъевшимся задницам и заботится о сосунке с пятого курса, который даже на поле боится выйти.       Лицо Юнги перекосилось непониманием, он опустил руки, смотря на Пака как на ненормального, но затем, Чимин отступил и слегла лишь поменял облик, не прибегая к полной трансформации, и превратил только голову в ястребиную.       Тогда все встало на свои места: внезапные атаки, слежка за двумя и, как не прискорбно это признавать, помощь в поиске Чонгука. Юнги это больше вывело из себя, он и представить не мог, что у блондина хватит ума пасти его и вытворять такое за спиной. Он был не готов признавать хоть одно доброе дело от человека, что испортил ему жизнь одним неверным действием.       Мин быстро прижал того к дереву и тряханул за ворот рубашки, прижимаясь своим мокрым телом к его и произнося на выдохе ожигающие кожу слова: - Ты ли смеешь говорить про помощь? Пак Чимин, ты был рожден, чтобы разрушить мою жизнь. Благодаря тебе, у меня все пошло наперекосяк, я бы не стоял здесь сейчас, если бы не твой длинный нос! - он прошипел это ему в шею и занес кулак для удара, пока Пак покорно стоял и смотрел на Намджуна.       Гриффиндорец стоял как вкопанный и терялся в сомнениях. Где сейчас была его львиная смелость, когда следовало собрать волю в кулак и честно признаться в содеянном? Ее просто не было, ведь дело касалось напрямую Юнги - если он откроет рот, то потеряет друга. Поэтому впервые в жизни Джун трусил и кусал губы. В голове сразу возникла картинка отчаянного Тэхена, который бросился на амбразуру ради долга справедливости и грызущей совести. Гриффиндорца каждый раз сжирала совесть, когда он видел препирания двух сокурсников, двух братьев по факультету. Он был благодарен Чимину, и пора было хоть чем-то тому отплатить. - Скажи ему! - крикнул Чимин, когда кулак Мина все же проехался по его смазливой мордашке, пока Намджун терялся в сомнениях. - Скажи, или это буду я!        И только Юнги снова поднял руку, как Джун ее перехватил и отрицательно покачал головой. Слизеринец сделал усилие, но друг крепко его держал и отодвинул в сторону. - Прекрати, Юнги, - похоронным тоном приказал гриффиндорец, до конца не осознавая, что решился выложить карты на стол. - Чимин не виноват. - О нет, еще как виноват! Тебе ли не знать! - Как раз-таки мне знать, - и то, каким подавленным тоном ответил Намджун, заставило Юнги остыть и внимательно выслушать: - Не он виноват в том, что ты завалил трансгрессию, а я. Это я не позволил тебе переместиться.       Юнги словно окатили ледяной водой, он отшатнулся назад, еле сохраняя равновесие и вертя головой в попытке избавиться от услышанного. Самый близкий и верный человек оказался предателем, который вставил нож в спину. Он просто не мог поверить, что это правда, отказывался. Он доверял этому человеку, поддерживал его и сражался с неповинным сокурсником, при этом не зная, что крыса под боком. Намджун все это время смотрел ему в глаза и врал, нагло притворяясь. И вдруг он поднял на гриффиндорца глаза со слезами, в которых читалось пренебрежение и такой холод, что врагу не пожелаешь. По одному щелчку его мир рухнул, а полярность сменилась. - Юнги, выслушай, - начал Джун, но Мин развел резко руками, показывая, что не желает даже слушать.       Он плотно сжал кулаки, мирясь с ненавистью и будоражившими чувствами, обещающимися вырваться наружу в акте агрессии. И вдруг в его глазах блеснуло что-то черное, как полотно, обволакивающее глазное яблоко. Нам был готовь поклясться, что на мгновение земля под ногами всколыхнулась и отдалась толчком, заряжая энергией воздух. Юнги сплюнул свое отношение и сорвался, убегая в сторону Хогвартса, желая сбежать от проблемы как можно дальше.       Ким хотел отправить за ним, но удержался на месте, понимая, что он последний человек, которого тот будет рад видеть. Поэтому он посмотрел на Чимина и попросил об одолжении молча. Все и так было понятно. Пак обернулся ястребом и взмыл вверх.