Амортенция

Минуло Рождество, оставляя после себя стойкий запах имбирных пряников, ели и горячего пряного чая со всевозможными замороженными ягодами. Однако, в некоторых домах празднование продолжалось и по сей день, где на столе каждый ужин был знаменательным и величественным с курицей, с яблоками и гранатами, где окна сияли в гирляндах и где слышалась трель сочельника и хор. Таковым был дом Тэхена, с виду напоминающий обычный, сельский, скромный домишко с дымом из печи и с венком на двери. Праздники действовали на него волшебным образом: это было время игры в снежки с соседскими детьми, и пускай он перерос этот возраст, время всевозможных яств и ежедневных подарков от любящей матери. Только этот вечер стал исключением: он вальяжно развалился на кровати, лениво дергая лапами и водя хвостом по пледу, завороженно наблюдая за хороводом снежинок за окном. С кухни доносились ароматы яблочного пирога и грога. Тигр зевнул и перевалился на спину, подбрасывая в воздух елочную игрушку и начиная с ней играться. В таком обличие ему было спокойнее и комфортнее находиться дома — единственном месте, где шансы быть рассекреченным равнялись нулю. Хотя мать все еще вздрагивала от пушистого питомца, но самолично расчёсывала его шерсть и кормила витаминами для роста котят. Тэхен пытался заверить ее в бесполезности таблеток, ведь его размер пропорционален силам и выносливости вместе с практикой, но все равно не сопротивлялся и делал так, как спокойнее матушки. Они были только друг у друга и очень дорожили крепкими отношениями. Как вдруг его тонкий кошачий слух уловил хруст снега и чьи-то приближающиеся шаги. Насторожившись, он подскочил и взъерошился, сразу принимая боевую позицию. Человек остановился у двери и замер: Тэхен буквально улавливал его дыхание и энергетику. Запах смешался вместе с яствами и специями, но все равно был четко различим. Ким подскочил и обернулся человеком, в спешке ретируясь к двери, пока не прозвучал звонок. Им овладели страх, нервозность и легкая толика паники, а ладошки вспотели. Набравшись мужества, он открыл дверь и вытянулся по струнке. Все же одно дело — чествовать знакомый запах и предполагать, а другое дело — видеть перед собой предмет воздыханий в шапке с помпоном и чемоданом наперевес.  — Чонгук, — слегка оторопев, прошептал Тэхен, забывая как дышать и говорить. Они не виделись пару дней, а казалось что вечность.  — Тэхен, — повторил парень и искренне улыбнулся, осматривая домашнюю пижаму пуффендуйца и хвост, что вилял от радости. Повисла неловкая пауза длинной в минуту, пока они рассматривали друг друга и пытались совладать с напряжением. Тэхен перехватил неугомонный хвост и крепко его сжал, постукивая зубами от нервозности и легкого страха, вызванного незнанием: что говорить и делать. Честно признаться, такого расклада он не ожидал. Может, письма с поздравлением, подарка — но никак не приезда самого Чонгука. Наверное, ему бы стояло пропустить гостя, обнять его или хотя бы поздороваться, но он замер. Возможно, что это все сон?  — Сколько можно впускать холодный воздух? ТэТэ, впускай гостя и закрой уже дверь, мне ли манерам тебя учить, — добро проворчала матушка с кухни, выглядывая и с интересом поглядывая на незнакомца. Она осмотрела парнишку и быстро сложила дважды два. — Я чайник поставлю, — уже более радушно проговорила она, начиная суетиться и также волноваться — все-таки не простой гость к ним пожаловал. Жених. Тэхен хотел что-то сказать, только вместо этого буркнул что-то невнятное под нос и отошел в сторону, жестом показывая проходить. Чонгук чуть оживился и, стряхнув с шапки уже слой снега, вошел в дом, бодро раздеваясь и осматриваясь. Выглядел он так, словно заранее сообщил о своем приезде и знал, что его ждут и встретят с почестями и сладостями. На самом деле, он и сам толком не осознавал, что делает, просто слушался внутреннего голоса и дикого желания приехать. Казалось, он сойдет с ума, если не посмотрит на Кима и не притронется к нему. Только он думал приблизиться к нему и оставить кроткий поцелуй на губах, как в проходе вновь появилась матушка. Он стеснительно отвернулся и уставился на ноги.  — Ты небось голодный с дороги-то? Чон кивнул и кинул портфель на чемодан, а Тэхен стыдливо посмотрел на мать а-ля "куда ты лезешь, мне и так неловко". Они вместе прошли в кухню и сели за стол, причем Ким невротически сжимал скатерть на коленках и старался максимально не смотреть на младшего и абстрагироваться. Он впал в ступор и не знал, как вернутся в привычное состояние — ему просто не верилось, что такие рождественские чудеса случаются. Вдруг он моргнет и проснется? Матушка налила парням грога в честь такого важного события и положила по кусочку пирога. Тэхен стал неохотно ковыряться вилкой в яблоках, а Чон для храбрости сразу сделал пару глотков. Вначале мама копошилась на кухне и поглядывала на застенчивых детей, не зная еще как разрядить обстановку, а потом выдала:  — Я пойду постелю тебе, дорогой, — обратилась она к Чону, будто она знала его давно (только по рассказам), — в комнате Тэ, а вы пока поговорите. После ее ухода ситуация легче не стала, только Тэхен наконец-таки повернулся к младшему и взглянул на него из-под кудрявой отросшей челки, он протянул руку на середину стола, как бы ожидая ответной реакции: и она последовала — Чонгук прикрыл ее ладонью и улыбнулся. -Ты приехал, — констатировал факт парнишка, невинно ухмыляясь и радуясь в душе, все-таки это не сон и перед ним действительно сидит школьная любовь и поглаживает его руку. В один момент, ему показалось, что то, что было в поезде и в выручай комнате — оплошность и больше не повторится, однако, он ошибся.  — Не смог совладать с эмоциями и скукой, отчего-то меня тянуло к тебе, — «безумно тянуло, я думал не высижу и пару дней дома без тебя, чувствовал себя разбитым и одиноким», — уже про себя добавил Чонгук, так и не решаясь произнести такие смелые слова. Он не до конца принимал и понимал своего поведения: все это было странно и непривычно для него. Может, он бы и хотел поступить по-другому, но нутро его не слушалось, его будто цепями привязало к Тэхену.  — И поэтому ты приехал, — повторил Тэ, скорее пытаясь заставить поверить себя в происходящее.  — Подумал, хорошая идея — провести пару дней вместе до отъезда. Знаешь, в более неформальной обстановке, — Гук допил горячительный напиток и явно побагровел в щечках, уже более смело сжимая руку Тэхена и смотря на него с то ли обожанием, то ли восхищением. Он не мог оторвать от него взгляд: неужели он раньше не замечал насколько милы его завитушки и симпатична родинка на носу, а верхняя губа имеет вид сердца? — Мы могли бы покататься на коньках! Я, конечно, ужасно катаюсь, но это не отменяет замечательность процесса, и посмотреть новый кассетный фильм! Столько всего нужно успеть, — начал перечислять Тэхен, воодушевляясь и расслабляясь. В его голове уже созрел красочный план.  — Вот и отлично, — вновь вмешалась мама, — вам столько всего нужно успеть, поэтому лучше сегодня лечь пораньше. Гость-то, наверное, устал с дороги! В самом деле, часы перевалили за одиннадцать. Поблагодарив за ужин матушку, мальчики отправились в спальню Тэхена, где Чонгуку было постелено на кровати, а Тэ на полу. Он почесал затылок и призадумался — это их первая совместная ночь в одной комнате. Конечно, он представлял ее не так, но и меньшему был рад. Когда свет был погашен, оба разлеглись по спальным местам, наступила тишина. Парни не могли заснуть и смотрели в потолок, думая друг о друге и как бы начать диалог. Первым набрался храбрости Чонгук, он повернулся на бок так, чтобы видеть Тэхена и подпер голову рукой. — Почему ты решил стать анимагом? — вдруг спросил он то, что давно его мучало — Это невероятно сложно, требует месяцы подготовок и тренировок. А еще как кропотливо — постоянные отчеты в Министерство и муторная работа проверок, занесения в реестр. Тем более тебе даже нет еще 18, — с неким уважением добавил Чон.  — Я не зарегистрированный анимаг, — коротко ответил Тэхен, немного стесняясь этого факта. - Мой отец был анимагом, и я решил пойти по его стопам — подумал, будет прикольно. Обращался летом после пятого курса, первый месяц ходил весь в пуху и с усами.  — А почему тигр? Не самое северное животное.  — Обычно, животное совпадает с твоим внутренним миром. Не ты как бы его выбираешь, а оно тебя в соответствии с тем, из чего ты состоишь. Зачастую, анимаг и патронус совпадают, но не у меня. А еще если ты пытаешься призвать патронус в момент превращения, то можно с ним подраться, — с усмешкой добавил Тэхен. Это была чистой воды шутка, которую Чонгук принял за правду и рассмеялся, а затем сильно призадумался, как такое вообще возможно.  — Ты сможешь меня научить? — искренне спросил младший и протянул руку к Тэхену, касаясь его пальцев и слегка поглаживая по коже. Он ничего не ответил, только промычал и сжал кисть Чонгука. Так они и заснули — на разных кроватях, но обращенные лицом к друг другу и со скрещенными руками.

***

- А ты хорош, - пролепетал Тэхен, утопая в сугробе и смотря снизу вверх на Чонгука. Скорее всего, он предпочел вечность лежать в холодном снегу и любоваться пируэтами парня - он и вправду отменно катался. В такие моменты ему даже становилось неловко : нет того, чтобы не умел юный Чон. Младший протянул руку помощи и оперативно освободил Тэтэ из-под завала, в который тот упал после неудачной попытки сделать пируэт. Немного не рассчитав силы, Чонгук резким порывом прижал к себе парня и, чтобы удержаться на коньках, схватился за его талию. Их лица оказались близко, а взгляды устремились друг на друга, подмечая румянец кожи и блеск в глазах от долгожданной встречи. В это мгновение вихрь на катке остановился вокруг них, а руки сильнее сжали куртку, стараясь сквозь ткани ощутить тепло кожи. Сейчас был одновременно самый подходящий и не подходящий момент для поцелуя: с одной стороны, они остались вдвоем и могут творить все, что душе угодно, а с другой - они были окружены десятками людей, которые сбивали с толку и напоминали о постоянном наблюдении и порицании. Тэхен смутился и перевел взгляд: выискивая в толпе знакомых соседей. Ухмыльнувшись и прекрасно поняв парня, Чонгук только кротко оставил легкий поцелуй на замерзшем носике Кима и взял его за руку, утягивая за собой в бесконечный ледяной танец. В голове пуффендуйца всплыли красивые картинки фигурного катания, где каждое движение было наполнено грацией и красотой, изяществом и чувством. Однако, он предпочитал жить настоящем и смотреть в спину Чона, который утягивал его за собой. Ему казалось: он готов повсюду слепо следовать за ним, и пускай это было глупо и инфантильно, но он ничего не мог поделать с собой и своею любовью. Порой он постукивал себя по щекам, чтобы убедиться в правдивости: вот он проснулся утром, а рядом лежит его мечта, озаренная солнечными лучами, завтракает и пьет кофе на его кухне, задрав ногу в шортах и широко улыбаясь. Просто грань между "мы не общаемся" и "мы, кажется, встречаемся" была настолько резкой и четкой, что он до сих пор не понимал, как такое произошло. Как вдруг одна шальная мысль пронзила его мысли: а кто они друг другу? Тэхен затормозил, чем привлек внимание Чона на себя. Тот внимательно на него посмотрел и вскинул бровью. - Устал? Может, хочешь прогуляться по ярмарке и согреться? - заботливо поинтересовался Чонгук, уже готовый снимать свой шарф. - Да, - как-то опешил парень, - но я не об этом. Слушай, а мы дружим, встречаемся или что-то другое? - в лоб спросил он. - Встречаемся, - прямо и четко ответил Чонгук, будто это было настолько очевидно, что даже не стояло спрашивать. - Ладно, погнали, выпьем чего-то горячего, а то я уже слышу стук твоих зубов. А это вовсе были не зубы, а сердце. Казалось, нельзя влюбляться несколько раз в одного и того же человека, но Тэхену это как-то удавалось. Каждый раз, когда он смотрел на Чонгука или слышал что-то подобное из его уст, он проходил все этапы эйфории заново. Он лишь молча кивнул и позволил Чонгуку снять с него коньки и проявить заботу. Ему просто хотелось полностью отдаться в его крепкие мужские руки и ничего не делать, а только получать эмоции. Когда уже вечерело, они гуляли по праздничной аллее, завешанной фонарями, обставленной будками с рождественскими горячими напитками и пылающим жаром печеньем. Воздух был наполнен особой магией, что была подвластна не только волшебникам, но и людям - все могли насладиться нитями волшебства и позабыть на какое-то время о будущем. Был небольшой снегопад, и дул ветер, несущий с собой печной аромат дров и хвои. Пара медленно прогуливалась по лесной тропе и разговаривала, позволяя себе небольшую шалость в виде сцепленных рук - порой думалось, только это им и позволено: быть настолько близко и далеко в одно прикосновение. Смелости хватало обоим, а вот решимости не всегда: в особенности опыта и сноровки. - Гук-и, - полушепотом произнес Тэхен, вытягивая гласную и делая на нее ударение: ему нравилось называть его уменьшительно-ласкательным именем. - Ты никогда не думал не возвращаться? Оставить близкий нам мир и остаться в чужом, но одновременно родном только для нас? - конечно, он имел в виду текущий год. Чонгук призадумался, смотря сначала себе под ноги, а потом переводя взгляд на их руки. Не смотря на свое происхождение, он всегда и без исключений относил себя только к миру магии и не хотел даже думать о другом. Нет, быть волшебником - его мечта и призвание. Возможно, великим волшебником и игроком в Квиддич, особенно после выигранного матча. Теперь он ощущал свою важность и значимость: он не обычный студент и тихий парнишка, на которого не обращают внимание - он целое достояние школы. Эта мысль придавала ему храбрости, веры в себя и того, что присуще подросткам - веры в свои всемогущие силы и собственную исключительность. Он хотел большего и не боялся своих желаний - быть настоящим героем и защитником. - Нет, это же по праву наш мир: мы в нем рождены и мы в нем творим, - гордо произнес когтевранец, только отчего-то его слова немного разочаровали Тэхена. - Но в нем так сложно найти свое место, - ответил тот, украдкой поглядывая на парня и пытаясь счесть его эмоции. - Мне кажется, не важно, где твое место, а важно - с кем, - от такой умной мысли Чон аж загордился собой. На ум сразу пришли Намджун и Юнги - два самых близких человека, которых максимально не хватало в его жизни, не хватало стабильности и прежних посиделок. Будто с ними из его жизни пропало что-то душевное, домашнее и яркое. Теперь ему оставалось только возвращаться в прошлое и надеятся на былое возвращение друзей. Все-таки с ними он-то и чувствовал себя нужным и необыкновенным. - Мое - с тобой, - выпалил Тэхен и остановился, поворачиваясь к парню. - Знаешь, я, кажется, всегда это знал и чувствовал. Мне с тобой спокойной и хорошо, как дома, Чонгук! Может, мои слова и звучат громко, но это так и есть и было всегда! Чонгук только неловко улыбнулся и по-детски рассмеялся, удивляясь искренности и порой сумбурности пуффендуйца. Он умел удивлять и переворачивать все с ног на голову и оставался самой загадочной персоной с бардаком в голове, но Чону это даже нравилось. - Я кажусь тебе смешным? - с ноткой иронии прошептал Ким, кладя руки на шарф парня и чуть приближаясь. Чонгук отрицательно покачал головой и взмахнул рукой, отчего над ними появилась омела - простое заклинание, не требующие палочки и усилий. Слова были лишними: все решали действия. И решая выразить свои эмоции, он притянул Тэхена за щеки к себе и нежно поцеловал. Каждый их поцелуй был как первый - настолько трепетный, осторожный и преисполненный на продолжение. Настолько ласковый и деликатный, что никто не решался переступить грань на более серьезный уровень. Однако этот вечер был особенный - они поистине слились друг в друге, углубляя поцелуй и делая его до талого жадным и страстным: хотелось слиться в единое целое и испытать настоящий экстаз. В голове бились фейерверки и крики мольбы о продолжении. Казалось, их ничего не способно остановить и разорвать, и пускай целый мир подождет. Больше ничего не имело значений: и в это мгновение что-то щелкнуло в голове Чонгука, словно он нажал на педаль газа, позволяя себе погрузиться в омут и сорваться с места. Домой они вернулись поздно, охлажденные снаружи, но разгоряченные внутри. Оба не могли долго уснуть и смотрели в потолок, вспоминая поцелуй. Тэхен покусывал губы и украдкой поглядывал на Чонгука, что усиленно делал спящий вид и вовсе не витал в грязных мыслях. Они были похожи на те, что были с Ланой, но другие - более живые, яркие и ненасытные. Как вдруг в полудреме Чон ощутил некое шевеление под одеялом, а затем и вовсе чужие руки, что легли на его торс. Он резко распахнул глаза и слегка подскочил на месте, а виновником того был Тэхен. Ему надоело разделять несчастные сантиметры между ними - хотелось тепла и ласки. Гук поддался нежности и сам притянул парня к себе, крепко обнимая и не желая больше отпускать. Так они заснули - будучи в своем собственном мире.