Амортенция

- Не смей!       Голос Тэхена был холодным и отчужденным, таким властным, что ослушаться его не предоставлялось желания и возможности. По инерции Чонгук сильнее сжал палочку и резко кинул ее на торпеду, отворачиваясь к окну и смотря в зеркало. Казалось бы, каких-то пару минут назад позади виднелась деревня с только вспыхивающими пожарами, зеленой меткой и снегопадом, а по факту прошли часы, проведенные в тишине и напряжении. Погода успела успокоиться, но луну по-прежнему занавешивали облака, отчего дорога выглядела неестественно черной и неразборчивой. Мальчик за рулем, успевший стать мужчиной, не ослаблял хватки и пристально смотрел вперед, периодически забывая моргать и дышать - перед его глазами все еще стояла испуганная мать с просьбой оставить ее и бежать. И только сейчас он понимал, что мог действовать, мог сказать "нет", насильно посадить ее в машину, мог сделать хоть что-то, а не просто подчиниться. В этом была его проблема: он всегда просто подчинялся и плыл по течению, надеясь, что все само решиться.       Чону ничего не оставалось как держать его руку и молчать, не сводя глаз с палочки, готовясь в любой момент ею воспользоваться. Была бы его воля, уняв страх и нерешительность, он бы вернулся и, как не прискорбно это понимать, ничего бы не смог сделать. В какой-то степени мать была права: им остается только мчать вперед и не оборачиваться, молясь в душе, что их не заметят. Только в своей голове он был потрясающем магом с возможностью дать отпор пожирателям, на деле же Чонгук был тем, кого увозили на машине как можно дальше, затыкая его максимализм подальше. Его злила собственная беспомощность; злил факт того, что Тэхен запретил ему пользоваться палочкой, злило то, что не он был у руля. Сейчас они поменялись ролями, а должно было быть все наоборот - Чонгук должен быть тем, кто защищает, а не кого. Но пока все получается наоборот: на вечеринке, на матче, в драке и сейчас. Он был маленьким мальчиком, которому нужна опека и забота, а хотел быть мужчиной, коим не являлся.       Он отпустил руку Тэхена и накрыл лицо ладонью, прикрывая глаза и начиная тяжело дышать. Ему правда было страшно: за себя, за Кима, за их следующие моменты жизни. Что будет после дороги? Что им делать? Как себя защищать? Казалось, эта бесконечная дорога была единственной успокаивающей и понятной вещью, с которой не хотелось съезжать, ведь дальше начиналась взрослая жизнь, требующая хладнокровия и решительности. А где взять решимость, если ты трясешься из-за каждой четверки и не можешь дать сдачи? В эту секунду Чон понял, каким был и продолжает быть жалким. А Тэхен не думал, он просто вез их в неизвестность.       Замигала лампочка бака - бензин практически на исходе. Не сдерживаясь, Ким ударил по рулю и, так не привычно для него, чертыхнулся. Все это время он пытался сдерживать эмоции, не позволяя себе раскиснуть и впасть в уныние, но сейчас силы были на пределе. И если бы в паре миль не появилась заправка, скорее всего он бы сдался и предался чувствам.       Остановившись на парковочном месте, его руки продолжали крепко держать руль так, словно это все еще было важно. Он не мог пошевелиться, не мог сказать и слова - все тело окоченело и не поддавалось управлению. Чонгук впервые посмотрел на него и не решился прикоснуться, понимая, что сейчас именно от него требуются какие-то действия. - Я схожу за бензином, - буркнул себе что-то под нос и вышел, не забывая прихватить канистру. Они встали на бензоколонке с неким подобием то ли магазинчика, то ли придорожного мотеля. Но по крайней мере, находились они в одиночестве.       Тэхен не ответил, он лишь дождался, пока Чон отойдет на приличное расстояние, а затем несколько раз со злостью и ненавистью к себе ударил по кожаному рулю, начиная кричать и лить слезы. Все-таки он был беспомощным и слабым, эмоциональным и таким переменчивым. Мама говорила: он мальчик с тонкой душевной организацией. На этой веселой ноте его нервы окончательно сдали, а хотя казалось бы, ему так мало нужно, но почему-то при Чоне он не решился проявлять эмоции. Наверное, впервые побоялся, что его осудят за слабость и трусость. Все так резко переменилось, и он не поспевал за изменениями, к тому же в голову стали лезть мысли, что так отчаянно были задвинуты подальше. От его оптимизма не осталось и следа, а ведь кто бы знал, что он все близко принимает к сердцу. Хотелось отправить письмо Чимину, хотелось его крепких объятий и слов утешений. Хотелось иметь мужество отца, выдержку Хосока, смелость Джина и безрассудство Юнги. Хотелось, чтобы им подсказали, что делать, направили и помогли. Да только остались они вдвоем. Два напуганных мальчика, поднятых среди ночи и отправленных в неизвестность. Скорее всего, они были не единственными: а сколько еще детей пострадало и страдает от рук пожирателей, сколько рушится семей и бесчинно умерщвляется волшебников.       Чонгук стоял с полной канистрой у колонки и безмолвно наблюдал, как сдают нервы Тэхена: как он утирает курткой слезы, как дрожат его губы и тело. И вместе ощущал ту самую боль, что приходится испытывать сыну, который оставляет в неизвестность мать среди пожирателей. И не мог ничего с этим сделать: он не умел сопереживать, не умел разделять негативные эмоции, не умел поддерживать слезы и говорить красивые речи; его друзья - да, но точно не он. Обычно его окружали сопереживанием, а теперь нужно поменяться ролями. Он бесшумно подошел к пикапу и открыл дверь, выводя Тэхена из почти истеричного состояния, тот кинул на него испуганный взгляд и принялся усиленно вытирать слезы, будто это могло помочь скрыть опухшие красные глаза. - Пошли, - полушепотом приказал Чон, забирая рюкзаки с заднего сидения. - Нам нужен отдых, здесь сдаются комнаты, сможем переночевать, а утром уже придумать план. Возражения не принимаются.       Тэхен лишь вяло повел плечами и заглушил мотор, прекрасно понимая правоту слов и не имея ни единого желания спорить и выяснять отношения. Им дали скромненький номер с окнами на лес, где была двуспальная кровать и душ с чайником - большего и не требовалось. Первым делом, по-хозяйски, Чон вскипятил воду и налил Тэхену горячий чай, а то парнишку от озноба и тревоги трясло. Он сидел на кровати в одежде, опершись руками на колени и смотрел в пол. И сначала Чонгук стоял над ним с кружкой и молча наблюдал, а затем поставил чай на стол и присел на корточки перед парнем. Его парнем, которому нужна была поддержка. - Я рядом, - он не был красноречив, но ощутил, что это именно то, что нужно сейчас сказать. - Мне тоже страшно, очень, и я в растерянности, потому что не знаю, как поступить и даже, что сказать, чтобы тебе стало легче. Только то, что ты не один и не обязан проходить через все трудности в одиночку.       А после он поцеловал его в лоб и обнял. Кажется, впервые с такой лаской и заботой, с нежностью и трепетом сердца. Возможно, это было то единственное настоящее среди фальшивости действия зелья. - Прости, - прошептал Тэхен, оставляя влажный поцелуй на его губах и соприкасаясь лбами, - я накричал на тебя в машине. - Все нормально, - немного оторопев, ответил Чон. В который раз у него в сознании все перевернулось вверх дном от слов парнишки: невозможно быть настолько непосредственным, легким и невероятно милым: он извинялся за то, на что Чонгук никогда бы не обратил внимание. Кажется, именно в эту секунду его сердце пропустило один настоящий удар. - Нам нужно отдохнуть, давай ты первым в душ, а я схожу за едой. Кажется, я слышал как урчал твой живот, - с усмешкой продолжил парень, поднимаясь и помогая встать Киму. - Только недолго, мне боязливо оставаться одному, - со смущением сказал Тэхен, будто после всех сказанных слов, Чонгук имел бы совесть его пристыдить.       Перед коротким расставанием тот потрепал Ви по волосам и улыбнулся самой соблазнительной и уверенной улыбкой, какой еще никого прежде в жизни не одаривал. И от этого на душе стало тепло: он почувствовал, что может быть самим собой - и его таким примут и полюбят.       Дойдя пару метров до мини-маркета, он хаотично скидывал с полок продукты в корзину, даже не задумываясь над содержимым, в ход летело все. А когда бездумно полетела уже пятая шоколадка, он приостановился и посмотрел на этикетку. В нем проснулось странное желание: развернуть ее и понюхать. Удивительно, она пахла в точности как волосы Тэхена, а затем Чон жадно вгрызся в нее зубами, не смея бороться с внутренним голодом. Голодом, что велел непременно завладеть плиткой, поглотить ее полностью и заполнить пустоты своей души дурманящим запахом. Остановиться он смог лишь когда предмет вожделения был полностью уничтожен, но насыщение не настало: он в концы изголодался, да настолько, что руки начинали трястись. Если до этого момента желание быть рядом с Тэхеном было не настолько сводящим с ума, то сейчас оно изъедало изнутри и заставляло бешено броситься к кассе, оплатить все и ворваться в номер. Так, будто он не видел его года, и если не увидит сейчас, то умрет от тоски или напряжения. От резких импульсов даже голова разболелась, мир начинал кружится, а воздух покидать легкие. И о Мерлин, каково было его облегчение при виде свернувшегося клубочком тигра, что с осторожностью навострил уши и с опаской осматривался.       Тигренок потянулся и сел, мяукая. Чонгук облокотился на косяк и зажмурил глаза в попытках согнать дурман. Обволакивающий туман стал потихоньку отходить, сознание возвращаться. Его стало медленно отпускать как после алкоголя, но желание быть рядом никуда не делось, поэтому он быстро нырнул под одеяло и притянул к себе анимага, вдыхая запах его шерсти. Тэхен обернулся в человеческий вид и оказался сверху. - Так ты тяжелее, - подметил Чонгук с усмешкой, но позу не сменил, а лишь поудобнее положил руки на талию, не позволяя тому упасть. Сейчас Тэхен впервые за ночь чувствовал спокойствие и защиту: ему было достаточно просто лежать рядом со своей любовью, чтобы ощущать безопасность и счастье. И пусть мир за стенами полыхает и утопает, но пока у него есть личный островок безмятежности, его мир будет цвести. Пока у них были драгоценные минуты, которые в любой момент могли оборваться, они использовали их по полной - наслаждались уединением. Думалось, губы никогда не были так горячи и притягательны, так свободны и желанны. Тела так податливы и горячи. В фантазиях происходили самые раскрепощенные мечты, а в действительности они лежали в обнимку - сердце к сердцу, что было гораздо уместнее и ценнее. Но к сожалению, нужно было возвращаться к проблемам. - Что мы будем делать дальше? - тихо подал голос Тэхен, слыша как в ответ резонирует сердце парня. - Возвращаться в Хогвартс, - протянул Чонгук, это решение казалось самым оптимальным и логичным, но отчего-то Ким слегка отстранился и посмотрел на него с жалостью и надеждой. - Нам не обязательно, - он слегка покачал головой, даже толком не обдумывая свои слова. В мыслях все еще теплилась мысль сбежать и спрятаться только вдвоем, наплевав на войну и ее исход. - Мы должны, там наши друзья и..., - Чон не закончил, его и так прекрасно поняли. - Вернемся в Лондон, а там разберемся. Я что-нибудь обязательно придумаю, - настойчиво проговорил тот, пытаясь убедить и себя и Тэхена в собственной уверенности и силе. Настала его пора руководить процессом и быть взрослым. - Мы можем обратиться за помощью, - шепотом добавил Ким, слегка опасаясь своих слов и того, как они могли подействовать на когтевранца. - Ты в меня не веришь? - резко встрепенулся Чонгук, - я имел в виду, в нас и наши силы. - Верю, но мы не герои, а всего лишь жертвы обстоятельств. Я никогда не был героем и, если честно, никогда не горел желанием им быть. - Я победил в матче и неужели не смогу..., - Тэхен отстранился и взглядом обрезал его на полуслове. - Но это не матч, и сейчас не игра. Это разные вещи! Нам, Мерлин меня подери, тебе грозит опасность! - Ким был зол. Опять. - Пожалуйста, доверься мне. Я обязательно нас спасу, по крайней мере тебя! Обещаю.       Тэхен качнул головой, соглашаясь с парнем - ему он не мог продолжать противостоять. Он не мог даже вообразить, что сам покачнет хлипкую и только развивающуюся грань отношений, словно каждое его слово имело значение и могло стать решающем. Он побоялся потерять все, если продолжит спорить. - Давай спать, - ответил Ви и вновь нырнул в объятия Чонгука, ища в них заботу и защиту. А Чон в очередной раз задумался над собственной ролью в этой истории.       Ночь была долгой и мучительной, Тэхен никак не мог заснуть и постоянно ворочался, прислушиваясь к каждому шороху и дуновению ветра: интуиция била тревогу в ожидании чего-то приближающегося и страшного. Он периодически кидал беглый взгляд на крепко сопящего рядом парня и вновь переводил его на окно, разглядывая тени за деревьями. Ему все чудилось, что за ними следят, поэтому через пару минут паранойи он обернулся в тигра и навострил уши, бренно оберегая сон своей любви.       Как бы тот не храбрился и не пытался быть защитником всея человечества, Ким попросту не мог оставить его без присмотра. Отчасти, в глубине души он винил себя за случившееся. Неужели он смог допустить, что самый желанный гость в его доме подвергнется нападению, а он ничего не сумеет сделать. Но прекрасно понимая, что Чон не потерпит такого к себе отношения, Тэхен лишь прикусывал губу и делал все по-тихому, позволяя парню стоять у штурвала и быть тем, кем он еще не являлся, но отчаянно хотел стать.       Практически провалившись в полудрем, он вдруг резко встрепенулся и навострил уши: за окном заскрипел снег так, словно по нему кто-то прошелся. Под ложечкой резко засосало, Тэхен мигом обернулся человеком и схватил палочку с тумбочки. Каковы бы не были запреты, но при первой же опасности, он не раздумываясь ее взял, понимая, что рядом лежит Чонгук. Сердце бешено заколотилось от осознания, что он совершенно бесполезен и не знает, что делать. Если это пожиратель, то как ему противостоять? Тихо прошмыгнув в коридор, он выглянул за угол, откуда открывался вид на ресепшн, магазинчик и входную дверь. За ней виднелся человек в маске. Быстро спрятавшись за стеной, Ким сделал глубокий вдох и прикрыл глаза: дела были плохи.       Зазвенел колокольчик: гость вошел. Тэхен нервно сжал палочку, обдумывая действия. Вряд ли они смогут вдвоем дать отпор, нужно было бежать и срочно, выиграв себе некоторое время. Ни придумав ничего лучше, он запустил патронус в другую сторону, который должен был доставить весточку в Хогвартс. И дело было не в вере в их силы и способности, а в реалистичности. Он трезво смотрел на ситуацию и осознавал — самим им не справиться. Целью пожирателей был Чонгук из-за своего происхождения, а Тэхен не самый хороший волшебник, честно признаться.       Он проскользнул в номер и применил запирающие чары, которые станут лишь временным препятствием. Быстро метнулся к Чонгуку и стал его будить, прикрывая рот рукой. От столь резкого пробуждения, Чон открыл глаза и уставился на испуганного Кима. Все стало понятно без слов. Тэхен бесшумно кинул ему куртку и сам оделся, жестом показывая, что нужно убираться.       За стеной послышался женский крик боли, а дальше полнейшая тишина. Парни замерли в оцепенении, обмениваясь взглядами и понимая, что началась игра не на жизнь, а на смерть. А через секунду дернулась ручка номера. Чонгук лихорадочно попытался схватить палочку, будучи уверенным, что та на тумбочке, но вдруг вспомнил, что оставил ее в машине. Дальше началась настоящая неразбериха с резко сменяющимися картинками. Дверь слетела с петель ровно в тот момент, когда Чон разбил окно и выпрыгнул в него, устремляясь к пикапу. - Депульсио! - выкрикнул Тэхен одно из защитных заклинаний, выигрывая время для когтевранца, и пожирателя отбросило в сторону.       Но в следующее мгновение в него устремилась зеленая стрела, он неловко увернулся и в момент падения превратился в тигренка. Так у него было больше преимуществ в гибкости и пластичности в тесном пространстве. Ловким движением он метнулся в коридор, растворяясь в тенях ночи и оставаясь достаточно быстрым, чтобы в два прыжка достичь двери. Однако, ровно на долю секунды его взгляд переместился на ресепшн, чтобы ужаснуться и замереть. На полу лежала мертвая женщина с застывшей гримасой боли на лице. Слабость со страхом стоили ему дорого. Не успев среагировать и отскочить, в него угодила вспышка пожирателя. На ходу превращаясь, он вылетел через дверь, врезаясь в стекла и приземляясь на снег. Перевернувшись несколько раз, он жестко протаранил лицом заледеневший сугроб и скукожился от боли, ощущая спиной порезы и сочившуюся кровь. Кое-как перевернувшись, дрожащей рукой Тэхен выставил впереди себя палочку. - Протего - пущенное полушепотом заклинание пролетело мимо.       Пожиратель приблизился и занес палочку для следующего заклинания, которые давались ему без помощи слов, отчего было невозможно определить, что именно тебя поразит. Тэхен предпринял попытку встать и скривился от боли, а затем резко зажмурил глаза от вспышки фар. - Экспеллиармус , - крикнул Чонгук, выбивая палочку из рук противника. Он быстро подскочил к парню и помог ему подняться, рассчитывая на полминуты безопасности и шанса для отступления.       У них была одна возможность прыгнуть в пикап и удрать, уже потом задумываясь о преследовании. Превозмогая боль и откровенно на нее наплевав, Тэхен на одних эмоциях садится за руль и жмет на педаль газа. Пожиратель оказывается в опасной близости и Чонгук применяет "Остолбеней". У них появилось мгновение, чтобы вырваться на заледеневшую после снегопада трассу и быстро развить скорость. Пикап еле слушается, поворачивая колесами на поворотах. В стекле заднего вида показался черный сгусток преследователя, что мог с легкостью трансгрессировать. Чон плотнее сжал палочку и открыл окно, чтобы метнуть следующее заклинание, когда тень поравнялась с ними, но Тэхен оказался быстрее. Он достал из бардачка охотничий нож отца и отточенным движением метнул его в пожирателя, наверняка зная, что это его остановит. Острие точно угодило в преследователя и тот повалился на трассу. Ничуть не оглядываясь, Ким сжал педаль газа в пол и с оледеневшей хваткой вцепился в руль.

***

- Что за чертовщина здесь произошла? - выдал Чимин, осматривая разбитую дверь и находя труп женщины. Его стало воротить и тошнить от увиденной картины, он отвернулся и скривил лицо, выходя на улицу и замечая капли крови на снегу. - Мы явно припозднились, - спокойно ответил Намджун, сжимая кулаки и напрягая челюсть. Начинало светать. - Главное, что они живы, - процедил Юнги, проводя пальцами по следам автомобильных шин. - Наверное. - Эй! - крикнул Пак, чьи нервны были натянуты и постепенно сдавали. Даже в худших кошмарах он не мог представить себе этой картины. - Иначе быть не может! И во чтобы нам это не стало, мы их найдем, понял? - он начинал злиться. - Потише, - выдал Нам, пытаясь сохранить спокойствие и хладнокровие. - Сейчас главное понять, куда они отправились. - Либо сделать так, чтобы они отправились туда, куда нам нужно, - предложил Мин и посмотрел на Пака так, словно тот должен был уловить его мысль с полуслова. - В какое-то безопасное место, пока мы не прибудем.       На Пака снизошло озарение, он цокнул и пустил свой патронус вдогонку за автомобилем.