Будь у меня сердце

      Когда корабль пересёк границу западных вод, а на горизонте появились очертания южных островов Цинхэ, Владыка распрощался с Цзян Чэном, незаметно послал принцу Лань воздушный поцелуй и прыгнул в воду, словно его тут и не было вовсе. Все матросы, хоть и выполняли свою работу исправно в течение всей поездки, ходили, как пришибленные об лёд рыбы, по вечерам забивались в общие каюты и впопыхах обсуждали, насколько им повезло. Сам Владыка Морских Вод снизошёл на их корабль, озарив благословенным звёздным светом каждого из присутствующих. Об этом они расскажут детям, а те — своим детям, и история о том, как их предок повстречал самое настоящее Божество, будет передаваться из поколения в поколение.       Вэй Ин старался на палубе часто не отсвечивать; держался Цзян Чэна, а тот безвылазно сидел в своей каюте, затягивая длинные беседы обо всём: о прошлом и настоящем, о делах королевства и свадьбе шицзе, о том, как скучал, и о том, как молился Богам о спасении брата, а потом — о том, чтобы Владыкой действительно оказался он. Сокрушался, мол, смелости не хватало убедиться или опровергнуть догадку. Вэй Ин ласково улыбался только и гладил по волосам, успокаивая.       До Лань Ванцзи Владыка добраться так и не успел, утопая во внимании названого брата, который был до щемящего чутким и ранимым, что не в его характере совершенно. Впрочем, принцу тоже хватало внимания. Со стороны матросов. Те кружили над ним, как стервятники, выражая свою признательность и трепет: они буквально прозвали его «Поцелованным Удачей», ведь он — тот, чьи плавания всегда приводят к встрече корабля с Владыкой, а это не просто везение, это настоящий дар.       Причалив к пристани Юдоли, сердцу островов Цинхэ, корабль утонул в шквале громких голосов. Принц Лань давненько не бывал в Цинхэ, с раннего детства, а потому успел позабыть ощущение лопающихся барабанных перепонок. И если Лань Ванцзи думал, что в Юньмэне самые шумные порта, то он жестоко ошибся. Даже король Цзян, привыкший к рыбацкому делу и окружающему моряков гаму, поражённо раскрыл глаза. Порт здесь был по-настоящему огромный, богатый и людный. Всюду мрамор, блеск роскошных одежд и украшений, величественные парусники с развевающимися знамёнами. Люди с разными акцентами, одеждами традиционных цветов пятёрки могущественных королевств и манерами сновали в порту. Местные и приезжие торговцы занимали лучшие точки, чтобы продать побольше товаров, пока в Цинхэ собрались делегации самых богатых государств в здешних водах.       Юдоль — процветающий остров, самый богатый в королевстве Цинхэ. Земли его полнятся редкими артефактами, экзотическими животными и растениями, талантливыми артистами и необычайно ловкими шарлатанами. Юдоль славится самыми красивыми божественными храмами и самыми таинственными шаманами, услуги которых считаются почти что бесценными. Настоящая жемчужина в южных водах.       Судя по вызванному ажиотажу, делегация из Юньмэна чуть опоздала, пропустив открытие совета королей. Впрочем, даже если бы корабли с лотосовыми знамёнами прибыли вовремя, среди народа всё равно поднялась шумиха. Королевство Юньмэн не видели на советах с тех пор, как погиб прошлый король Цзян, а трон перешёл по наследству его единственному сыну. Все знали, что король Цзян Чэн, будучи правителем славящихся рыбацким делом и корабельным ремеслом земель, отрёкся от всех присущих человеку Юньмэна занятий и не покидал суши ни разу в своей жизни.       Но вот вам новость: судно с матросами и солдатами Юньмэна прибыло в порт Юдоли. Во главе делегации — сам король, а рядом с ним… принц из Гусу. Тот самый знаменитый принц Лань Ванцзи, говоривший с Владыкой Морских Вод на западе. Такое зрелище люди просто не могли позволить себе пропустить, а потому толпились и лезли друг другу на головы, лишь бы взглянуть. Лань Ванцзи раздосадованно вздохнул и поглядел на резко помрачневшего короля Цзян. Как только команда матросов сойдёт в порт, Цзян Чэн станет ещё большей знаменитостью. А если они, будучи в полумёртвом состоянии, видели, как Владыка держал короля в своих объятьях… возможно, они сочтут его почти святым.       В Юдоли был тёплый полдень. Вымощенный камнем город мерцал в свете солнца опаловым блеском и пестрел яркими бутонами плодовых деревьев, пышно цветущих мягким розовым цветом. Делегация Юньмэна, обзаведясь лошадями в порту, пересекала широкие людные площади и улицы, держа очень медленный темп, чтобы ненароком не потоптать копытами парочку заглядевшихся на господ зевак.       Ко дворцу Не делегация прибыла после самых жарких часов обеда. Спасаясь от жестокого пекла, господа повелись на призывные речи торговца доули и купили по широкой плетёной шляпе с лёгкой белой вуалью. Чёрные макушки были спасены от перегрева, а бледные лица — от загара.       Внутренний двор роскошного белокаменного дворца Не был поистине величественен и до безобразия красив. Дорожки были выложены из блестящего жёлтого мрамора, напоминающего литое золото, а высокие колонны, подпирающие многоярусные павильоны и просторные крытые балконы, имели нежный молочно-нефритовый оттенок, напоминая исполинский белый бамбук. По двору сновали слуги, облачённые в изящные серо-золотые одежды, и низко кланялись разинувшей рты от вскружившего голову великолепия делегации. В центре дворика находился искусственный водоём: обширный круглый пруд с прозрачной водой венчался несколькими фонтанами, бьющими вверх, а в самой воде степенно вышагивали ярко-розовые и бело-лиловые птицы, издали похожие на распустившиеся цветы яблони. Горделивые фламинго были на редкость бесстрашны, даже не обратив на прибывших гостей и капли своего ценного внимания. — Диковинно, не так ли? — благодушно улыбнулся подошедший к засмотревшимся на пруд господам из Юньмэна Его Величество король Цзинь Гуаншань. За его спиной было ещё несколько высокопоставленных благородных лиц, в том числе оба его сына, один из которых был незаконнорождённым, — Цзысюань и Гуанъяо. Законный наследник держал под руку свою жену — прекрасную деву Яньли, принцессу королевства Юньмэн. Цзян Чэн, обративший внимание на делегацию Ланьлин, кивнул королю Цзинь и растянул губы в улыбке при виде своей шицзе. В одеждах традиционных цветов юга — белом и золотом — та смотрелась ещё обворожительней. — Почти так же диковинно, как увидеть Вас на совете, король Цзян.       С Цзинь Гуаншанем Цзян Чэн виделся всего раз, и было это на свадьбе шицзе, которая проходила в Юньмэне. Впечатление тот о себе оставлял весьма неоднозначное. Он вроде бы был приятен на вид: образцовая красота его лица не стёрлась даже с годами, а речь была мягкой и вежливой. Однако было в нём что-то такое, от чего в голову Цзян Чэна закрадывалась мысль о том, что доверять этому королю лучше не стоит. — И я рад видеть Вас, король Цзинь, — натянуто ответил Цзян Чэн, но улыбку не убрал. В паре шагов от него самый красивый цветок в мире — его прелестная шицзе, и кто он такой, чтобы ненароком омрачить её настроение своим угрюмым видом. Уже после всех церемоний он обязательно украдёт её у мужа, чтобы поговорить, как в прежние времена, и прогуляться по хвалёному дворцовому саду, рассказав обо всех чудесных новостях. Рассказав о её любимом А-Сяне. — О, здесь и Вы, принц Лань. Делегация Гусу ещё вчера прибыла на открытие, но Вы оказались в компании короля Цзян. Любопытно, — хмыкнул Цзинь Гуаншань, столкнувшись взглядом с принцем Ванцзи в белоснежных одеждах. Тот лишь сдержанно склонил голову в знак приветствия, но более ничем не выразил заинтересованности в дальнейшем разговоре. — Впрочем, нам уже пора. Мы отправляемся смотреть на представление здешних артистов. Они будут выступать в дворцовом саду, если пожелаете, присоединяйтесь к нам, король Цзян и принц Лань. До скорого.       Цзян Чэн поблагодарил за приглашение и снова улыбнулся шицзе, которую вслед за королём Цзинь уводил высокомерный принц Цзинь Цзысюань. Ваньинь долго ломал голову над тем, что шицзе в нём нашла, но браку не воспрепятствовал, а благословил. Главное, что Яньли хотела этого своим сердцем, а уж насколько её выбор был не по нраву королю Цзян — не имело значения.       Когда делегация добралась до гостевого павильона, Лань Ванцзи и Цзян Чэн распрощались. Теперь их связывали крепкие путы Владыки, что очень не нравилось королю Цзян, но он мог лишь надеяться на сохранность фамильных тайн, ставя на известное благородство и честь принца из Гусу. Вопрос о том, почему именно он приехал просить Цзян Чэна за Владыку и почему это было для него столь важно, оставался открыт. Вэй Ин от этого лишь отмахивался, бросая что-то о совпадении, судьбе и «вообще, Цзян Чэн, что ты всё о принце Лань, давай лучше поговорим о шицзе».       Цзян Чэн направился прямиком к королю Не, дабы сообщить о прибытии и переговорить с глазу на глаз перед началом совета, а Лань Ванцзи, справившись у слуг, где находятся гостевые комнаты делегации Гусу, пошёл на встречу с братом. Лань Сичэнь, поразившийся новости о том, что в Юдоли объявился король Цзян, теперь с широко открытыми глазами слушал историю младшего брата о том, как он впервые повстречался с Владыкой, о его истинном облике и родстве с Цзян Чэном, а затем поклялся держать рот на замке и никогда никому не рассказывать об этом. Конечно, он не знал, сколько деталей опустил Ванцзи, но что-то, скользящее в выражении обманчиво равнодушного лица и взгляде, говорило о недосказанности. Впрочем, Сичэнь не хотел давить на брата, а потому больше не приставал к нему с расспросами о Владыке, начав готовиться к совету.       После открытия совета традиционно устраивали неделю вечерних встреч, пафосных приёмов, на которых присутствовала только вышка знати. Сначала господа вели непринуждённые беседы, кушая, выпивая и наслаждаясь увеселительными представлениями, а затем приступали к обсуждению вопросов насущных: о территориях, союзах и сделках. Вторая часть приёма была менее интересной, зато именно в процессе таких застолий могла решиться судьба королевств.       Первый приём начался на закате. Знать начала собираться в приглушенно освещённой зале с ажурными высокими потолками. Изюминкой совета королей в Цинхэ являлось то, что абсолютно все участники переговоров собирались за одним огромным низким столом, именуемым столом Мира. Он был способен уместить несколько десятков человек, рассевшихся по его периметру на парчовых подушках; столешница из светлого дерева была украшена искусным изображением карты пяти королевств, а края стола — изящной резьбой. Окна залы были размещены таким образом, что янтарно-рубиновый свет угасающего солнца накрывал стол Мира прозрачной скатертью из отблеска зари и отражался в фарфоровой посуде, заставляя солнечных зайчиков рассредоточиться по стенам и потолку.       Лань Ванцзи, севший рядом со вторым советником (первый советник был вынужден остаться в Гусу и присмотреть за королевством в отсутствие короля) по одно плечо и братом по другое, невольно вздохнул от накатившего на него чувства прекрасного. Роскоши в зале было в меру, а огненные блики солнца выгодно подчёркивали изящество застольного убранства, придавая помещению дополнительный лоск. — Ваше Высочество, а Вы знали, что Вас прозвали «Поцелованным Удачей»? — начал болтать Лань Цзинъи, восхищённо оглядываясь по сторонам.        «Скорее, поцелованный Владыкой», — помыслил Лань Ванцзи, но смолчал. — Как Вам это прозвище? — Нормально, уж точно лучше какого-нибудь «Короткого» или «Красное Солнышко», — буркнул принц Лань, отпивая сладкой шалфейной воды. Лань Цзинъи лишь посмеялся, пробормотав что-то вроде «от кого это Вы научились шутить», а затем принялся вновь донимать принца болтовней. — Я тут разговорился с местными, — объявил он, отхлебывая вина. — И узнал одну любопытнейшую новость. Спросите меня, какую. — Допустим. Какую же? — Во дворце несколько месяцев назад случился ужасный пожар. Дым видели по всей Юдоли. Говорят, полностью сгорело крыло с покоями принца Не Хуайсана, благо самого господина удалось спасти королю.       Лань Ванцзи невольно кинул на короля Не короткий взгляд. Тот, широкоплечий, статный, сидел в центре стола в дорогих тёмно-серых одеяниях с металлическими вставками на плечах и воротнике, разговаривая с Цзян Чэном. На груди его поблёскивал стеклянный медальон с чем-то тёмным внутри. Лицо его было бледно, а черты — островаты; брови часто хмурились и быстро принимали прежний вид, каре-зелёные глаза выражали такую палитру эмоций, быстро сменяющихся друг за другом, что Лань Ванцзи поспешил отвернуться, чтобы ненароком не привлечь внимание этого урагана в человеческом обличье к своей персоне. — Однако сама же королевская семья все подробности умалчивает, и если бы мне не повезло повстречаться с одним из приближённых слуг, то я бы ни за что не прознал о таком. — А ты, я посмотрю, жить без сплетен не можешь, — фыркнул принц, и Лань Цзинъи скривил лицо. — Зато я располагаю ценной информацией, — пожал он плечами и цокнул языком, будто что-то вспомнив. — Но мне никогда не переплюнуть самого известного сплетника пяти королевств. Этот принц, Не Хуайсан, действительно мой кумир. Я слышал, что он обладает целой сетью верных только ему шпионов и общается с самыми сильными шаманами. Не знаю, насколько это правда, но раньше он был завсегдатаем таинственных шатров, где имел честь узнать какие-то божественные секреты. В общем, очень интересная персона. — Божественные секреты, говоришь… — задумчиво протянул Лань Ванцзи. Интересно, сможет ли он расспросить этого принца Не Хуайсана и узнать что-нибудь полезное…       Мысли его оборвались вместе с музыкой, неторопливо льющейся из струнных инструментов. В зале сразу же стало тихо, даже разговоры знатных господ прекратились, все повернулись на хозяина застолья, который явил загадочную улыбку. — Вам повезло, господа, — пробасил он низким хрипловатым голосом — Лань Цзинъи тут же шепнул принцу о том, что король Не — любитель табака. — Сегодня вам посчастливится увидеть особенное представление. Прошу, музыканты, играйте «Танец Вееров».       Знатные особы заинтересованно покосились на двери залы, едва приоткрывшиеся, словно от робкого дуновения сквозняка. Но вдруг заиграла резкая и порывистая, будто северные ветра, мелодия, сыгранная на струнах пипы, и двери широко распахнулись, запуская в залу дюжину прелестных танцовщиц. Каждая из них была красивей другой: их кожа была бела, а губы — красны как спелая вишня; платья из дорогого светло-алого шёлка струились до пола, подлетали в воздух при каждом плавном движении, а широкие рукава придавали девицам вид утончённых пламенных бабочек, порхающих под резвую музыку. Внезапно струны под пальцами музыкантов затихли на секунду, чтобы взыграть с новой силой, и в этот момент из вороха алых одежд выступила танцовщица… нет, танцовщик.       Это был юноша в кроваво-красных тонких одеждах с белилами на лице и подведёнными точёными губами. На бледном лбу красовалась яркая киноварная точка, а в носу поблескивало золотое колечко с рубином. Его длинные каштановые волосы были собраны в сложную высокую причёску и украшены золотыми шпильками, а в изящных ладонях, выглядывающих из рукавов, пестрели цветастые сложенные веера. — О, — только и выдохнул поражённый Лань Цзинъи слева от Ванцзи, а затем шокировано прошептал ему на ухо: — Ваше Высочество, это принц Не Хуайсан собственной персоной. — Как ты его узнал? — столь же тихо спросил Лань Ванцзи, пребывающих в смешанных чувствах. — Я видел его сегодня утром, конечно, без макияжа и всего прочего… но это точно он.       Мелодия преломилась и изменила звучание, став воинственной и хлёсткой. Юноша раскрыл веера, и они двумя крыльями с изображениями морских волн и диких цветов расправились в его руках. Движения принца Не были отточенными, быстрыми; веера складывались и вновь показывались во всей красе, создавая вокруг него воздушные вихри.       Зал смотрел на него зачарованно, не смея отвести глаз, и это зрелище было действительно изумительным. Когда музыка стихла, а юноша в последний раз сложил широкие веера и поклонился, раздались громкие аплодисменты. Лань Ванцзи также похлопал, скосив глаза на невозможно довольного короля Не. — Благодарю, — широко улыбнулся принц Не и проследовал к столу. Знатные дамы начали перешёптываться, смущённо улыбаясь, а господа отводили взгляд, тушуясь. — Господа, мой брат — принц Не Хуайсан, — объявил король Не и растянул губы в счастливой улыбке, когда принц обошёл стол и остановился рядом с намеренно пустующим доныне местом подле старшего брата. Все наперебой стали приветствовать Его Высочество, а тот, склонившись в уважительном поклоне, следом положил ладони на плечи брата, заставив того улыбнуться ещё шире. Казалось, будто он что-то беззвучно шепнул ему, и брови Не Минцзюе высоко подпрыгнули, а затем расслабленно опустились, когда юноша сел рядом, своим плечом касаясь чужого.       Лань Ванцзи чувствовал себя странно в присутствии принца Не Хуайсана. Они пару раз встретились взглядами и… у Ванцзи возникло ощущение, будто нечто подобное он уже испытывал, но на ум ничего определённого не шло. Скрыв смятение, Лань Ванцзи опустил глаза в тарелку, а после окончания приёма, вдоволь наслушавшись долгих серьёзных бесед о изменении некоторых границ, поспешил скрыться в гостевом крыле на пару с Лань Цзинъи. Брат Сичэнь решил остаться в компании правителей ещё на некоторое время.       На следующее утро Лань Ванцзи проснулся со стойкой мыслью о том, что ему просто необходимо наведаться к загадочному принцу и… спросить? Он не был уверен, зачем ему это нужно, но что-то необъяснимое толкало его по направлению к королевскому крылу. Слуги подсказали ему, куда следует идти, чтобы не запутаться в сложных переплетениях коридоров дворца, и выйти прямиком к спальне принца. Павильон сверкал чистотой и роскошью, словно и не было никакого пожара. В коридоре, ведущем к покоям, было светло и прохладно; прозрачно-розовый тюль обвивал колонны, а стены украшали фрески с изображением Богов красоты и искусства.       Стражники в блестящих доспехах с символами в виде бычьей головы напряглись, но после узнали в нагрянувшем госте принца Лань Ванцзи из Гусу и поспешно склонились. — Я бы хотел увидеть принца Не Хуайсана, — изъявил своё желание Лань Ванцзи, и стражник уже занёс кулак, чтобы постучать в высокие двери покоев принца, однако, опередив этот жест, из спальни донёсся мягкий голос. — Позвольте ему войти.       Так Лань Ванцзи отправился на встречу с принцем Не, ещё не подозревая, что покинет эту комнату в тяжёлых раздумьях, но с лёгким сердцем.