И перо возьмут чужие руки, записать себе, присвоив право. В хронику чужой тоски и муки, всыпать правды горькую отраву. Приоткрыты двери преисподней, ангелы растоптаны конаями. И сюжет известный новогодний переписан серыми тенями. Ты стоишь на каминной полке, глядя в пол, как в пустой колодец. Отраженье в стекла осколке - безобразно смешной уродец. Ты в тени от зеленой ели, ты - орудье людской потехи. Служишь ты для простейшей цели, чтобы детям колоть орехи. Был когда-то ты мечтой девичьей, был когда-то ты прекрасным принцем. Безобразным нынешним обличьем, ты обязан серым злобным крысам. Проклятый крысиной королевой, обречен игрушкой стать навеки. Ты глядишь без боли и без гнева, сквозь полуразомкнутые веки. Поздно ночью, заслышав шорох, замирают в испуге люди. И зловещих предчувствий ворох, преподносит тебе на блюде. Как служанка дурная, память, что сидит в закоулках мозга. Чтобы вспомнить тебя заставить, как все будет, а будет просто. От того-то бьют на башне полночь, в Новый Год куранты так зловеще. Некого тебе позвать на помощь, ведь игрушки - это просто вещи. Ты не жди спасительного чуда, пусть в груди от боли станет тесно. Помощи не будет ниоткуда - ночью умерла твоя принцесса. Ты изгрызен и переломан, перемешан в кровавом меле. (с) Канцлер Ги – Страшная сказка
Август 1998 года. Подземные лаборатории Гидры под Новосибирском Кошмар начался с пробуждения в серой комнате средних размеров. Маша лежала на узкой кровати. Тело ломило, горло пересохло, боль в голове стучала набатом. Девушка ни как не могла сообразить, что с ней произошло, сначала она вспомнила падение в придорожный кювет и горячую кровь на руках и лице. «Больница», - мысль облегчения немного прояснила сознание. Маша попробовала пошевелиться и, вскоре, обнаружена, что прикована к кровати. Ледяной пот выступил на спине. Панические мысли в голове заводили хоровод. Сразу вспомнилось, что произошло после падения: смерть Ала, безумное бегство через лес, ее превращение во что-то иное, кровь на языке, вкус мяса и внутренних органов. Желудок предательски сжался, тошнотворный ком встал в горле. «Это не правда», - кричало все внутри. Маша попыталась позвать на помощь, но быстро поняла, что во рту кляп, а на нижнюю часть лица надет жесткий намордник. Слезы бессилия покатились из глаз. Она взмолилась всем известным богам, чтобы это было плодом ее воображения, что это всего лишь безумие, шизофренический туман, в котором она утонула, что она просто в психушке. С противным скрипом открылась дверь. Маша, кое-как приподнявшись, увидела вошедших. Красивая женщина с выбеленными волосами в строгом брючном костюме и глубоким декольте походкой хозяйки мира неспешно подошла к кровати. Она притягивала к себе взгляды своей холодной надменной красотой. Женщина наклонилась к ней, провела по машиной щеке тыльной стороной ладони. - Проснулась, девочка? – в ее низком хриплом голосе слышалось участие. Маша смотрела на нее с откровенным недоверием и затаенным испугом. - Для тебя я мадам Графиня. Ты у меня в гостях. Женщина присела на кровать, и Маша увидела, стоявшего за ней мужчину. Это был тот самый охотник, что поймал ее. Сердце забилось, как бешенное, девушка стала вырываться. - Тише, не бойся, - ласково успокаивала ее Графиня. – Я понимаю, Зимний Солдат пугает, тем более это он тебя обезвредил. Но ты была опасна – для себя и для окружающих. Нам пришлось применить силу, добровольно идти ты отказалась. Графиня погладила Машу по волосам. - Не смотри на меня такими глазами, кляп уберем только тогда, когда будем уверены, что ты не будешь плеваться огнем. Один из нас уже пострадал по твоей вине. Теперь он навсегда останется таким. Отвечу на твой вопрос – Виктор выжил, но ему еще нужна медицинская помощь. Думаю, что когда врачи его отпустят, он захочет тебя видеть. Графиня забрала у Зимнего Солдата папку и достала оттуда документ. - А теперь к делу. Вот это, - показала она белый лист бумаги с черным машинописным текстом, - Это справка о том, что Мария Ивановна Романова и Александр Алексеевич Новиков попали в аварию. Новиков не справился с управлением вследствие превышения скорости. Водитель и пассажирка погибли. До Маши медленно доходили слова мадам Графини. «Нет. Нет! Нееет!», - внутреннее я орало в голове. Она забилась в путах, пытаясь вырваться, металась по постели. Глаза застилали слезы. Ее и так не сладкая жизнь была разрушена, а сама она стерта. Маши Романовой больше нет. Вдруг что-то тяжелое прижало ее плечи к кровати. Маша моргнула пару раз и присмотрелась. Над ней навис Зимний Солдат, прижимая руками ее в матрац. Голой кожей она чувствовала жар его правой руки и холод левой. Девушка посмотрела ему в глаза. Взгляд мужчины ничего не выражал. Он смотрел на нее безразлично, как на вещь. Графиня с интересом наблюдала за происходящим. Она не отдавала приказ успокоить объект. Солдат сам принял решение. - Очень хорошо, - заметила женщина. – Отпусти ее. Солдат повиновался. - Милая, посмотри на меня и послушай. Романовой больше нет. Теперь от тебя зависит, кем ты станешь – новой сильной личностью и равной среди нас, либо безымянным объектом исследований. Ты знаешь кто такие мутанты? Дождавшись, неуверенного кивка, Графиня продолжила: - Ты принадлежишь к новому подвиду человека. Рано или поздно твои способности вырвались бы наружу. Хорошо, что это случилось в лесу, плохо, что ты убила двоих моих парней. Ты же понимаешь, что жертв могло быть больше? Пока ты не начнешь контролировать себя, пока мы не будем уверены в том, что ты безопасна для окружающих, будешь находиться тут. А теперь давай определим, как это будет происходить. Ты готова поговорить со мной? Маша кивнула. - Ты будешь плеваться огнем? Маша отрицательно помотала головой. - Хорошая, девочка. Солдат, сними кляп. Мужчина повиновался. Он ловко расстегнул застежку на затылке Маши и снял маску. Девушка открыла и закрыла рот, разминая затекшую челюсть. - Можно попить, - просипела она. Графиня выразительно посмотрела на Солдата, и он напоил пленницу из стакана с водой, нашедшегося на прикроватной тумбочке рядом с кроватью. Убедившись, что объект неопасен, Солдат снова занял свое место за Графиней. Женщина рассматривала девушку с нескрываемым интересом: - А ты недурна собой. Будешь хорошо себя вести и работать с нами, сможешь много добиться в организации. - Кто Вы? - Мы Гидра. Да-да, та самая Гидра из учебников по истории. Не смотри так. Теперь у тебя есть шанс стать одной из голов. - Я не хочу. - У тебя нет выбора. Либо ты работаешь с нами добровольно, либо мы получим свое силой. У тебя есть месяц, но не советую тебе выкидывать фокусы. Мы развяжем тебя, твои условия жизни будут даже лучше, чем ты могла рассчитывать. Гидра будет тебя кормить, одевать, обучать, а заодно исследовать твои особенности. Проявишь себя лояльной – получишь свободу и престижную работу. Мы даже простим тебе смерть наших двух агентов и причинение тяжких телесных еще одному. Женщина сама расстегнула ремни, сковывающие машины руки и ноги. - А теперь пора отдохнуть и обдумать свое будущее. Осень 1998 года. Подземные лаборатории Гидры под Новосибирском Зимний Солдат уже почти пять месяцев находился вне криокамеры. Графиня страховала себя и свою группу ученых от нападения мутанта №6, под таким номером проходила Мария Романова в документах Гидры. Солдат должен был всегда находиться рядом с объектом, за исключением времени, которое девушка проводила в своей комнате-камере. В его задачу входил контроль и выявление агрессии. После самого первого разговора Графини и мутанта №6, прошло десять недель. Первую неделю Мария бесилась, кидалась всем, что попадало под руку в ученых и врачей, плевалась (благо, что не огнем, после первого инцидента мутация себя больше не проявляла), ругалась такими, словами, какие не должны знать студентки-отличницы, и каким позавидовал бы самый бывалый портовой грузчик. Генетики из команды Вагнера боялись заходить в палату без Зимнего Солдата. Хотя его они тоже боялись, но не впадали в ступор от благоговейного ужаса. Солдат слушал и запоминал все, что при нем говорилось, особенно, что касалась непосредственно его или Марии. За всю его историю, начиная с первого пробуждения от криосна и заканчивая настоящим моментом, у него не было столько свободы. Графиня по какой-то причине запрещала проводить процедуру обнуления, и пустой колодец его памяти начинал постепенно наполняться обрывками различных лет. Он по-прежнему ощущал себя живым орудием Гидры, холодным скованным льдом океаном, но где-то глубоко внутри его стертой личности просыпался подводный вулкан, и нет-нет до ледника доходило еле теплое течение прежнего я. Каждый раз, когда Солдат стоял у окна в комнату-камеру мутанта №6, сложив руки на груди, он перебирал в голове события, связанные с девчонкой, анализировал поведение всех участников, острым скальпелем препарировал свои мотивы и побуждения. На задании в Городе N им двигал приказ: найти, захватить, в случае неудачи уничтожить. Первая его эмоция появилась в лесу, когда он рассматривал объект вблизи. Он почувствовал вину перед еще совсем юной девочкой за то, что лишил ее свободы. Слово свобода последний месяц слишком часто всплывала в его воспаленном мозгу, оно имело привкус горечи. Поначалу думать о свободе было болезненно, вслед за этими мыслями пришли другие: о желание узнать кто он такой, как он попал сюда. В чем его предназначение не вызывало никаких сомнений: убивать, защищать, выслеживать, воровать, выполнять грязную работу за лощенных мужчин в костюмах и ослепительных женщин. Внутренний голос говорил, что нужно вести себя как всегда, как от него ждут, пока не решит, что делать дальше.***
В этот день Солдат опять занял свой пост рядом с комнатой-камерой. Он смотрел через стекло на Машу. Она уже прошла стадии Отрицания и Гнева. Сейчас был Торг. Девушка пыталась торговаться за свою жизнь, выполняла все, что от нее требовалось, надеялась, что тем самым купит себе хоть малейшую толику свободы. Солдат уже знал, что этап сбора и анализа данных по мутанту №6 закончился, с сегодняшнего дня начнется новый – испытания. Мария еще не знала, что ее ждет, но он-то знал. В его копилку новых чувств добавилось сочувствие. Ровно в 08.00 по местному времени Солдат открыл дверь и зашел в камеру. Она его уже ждала, полностью одевшись в простые серые брюки из плотной мешковатой ткани и черную водолазку. Он кивнул ей в знак приветствия, здороваться они начали почти месяц назад: сначала начала она, а потом он подхватил. На очередной вопрос себе «А что в этом такого?» наконец-то нашелся ответ «Ничего. Мы ведь в равных ситуациях, просто объект в начале пути, а я в конце». Солдат взял Марию выше локтя железной рукой, вывел в тамбур перед камерой и повел в противоположную от лаборатории дверь. Девушка вздрогнула, впервые за все время ее вели не в лабораторию. Они шли по длинному мрачному коридору. Девушка отмечала малейшие детали: тусклое освещение, коммуникации на потолке и по стенам, движение свежего воздуха из вентиляции, электронные замки у дверей. Она впервые обратилась к нему, и заговорила на английском: - Куда мы идем? Солдат ничем не показал своего удивления. Как бы ему ни хотелось ей ответить, но он не мог. - Ладно, молчи, - шепотом заговорила она. – Я давно за тобой наблюдаю. Тебе ведь не все равно, да? Я подожду, когда ты захочешь со мной поговорить. Я знаю, что ты меня понимаешь. Ты англичанин или американец, у тебя есть акцент, я это слышу в отличие от других. - Заткнись и молчи, - еле выдавил из себя Солдат. Маша вздрогнула, она не ожидала, что он ответит, и уж, тем более, что ответит на английском. Солдат привел ее в большой зал, где их уже ждали: Графиня, Вагнер, Поляков и несколько бойцов, а еще там был Ладушки. Солдат не без удовольствия отметил, как перекосило лицо Виктора, когда он впервые после инцидента посмотрел на Марию. - Итак, - заговорила Графиня, - Сегодня мы переходим к испытаниям. Герр Вагнер подготовил полный отчет по мутанту №6. Мы столкнулись с интересными особенностями нашего объекта. Каждый день в течение следующего месяца мы будем испытывать Марию, проверять пределы ее возможностей. По возможности нам нужно, чтобы ты, Маша, - обратилась она уже к девчонке, - научилась перекидываться по желанию, не только в состоянии стресса. Солдат услышал, как рядом Маша нервно сглотнула. Похоже, все это будет гораздо сложнее, чем он думал. - Для начала проверим переносимость экстремальных температур, - начал Вагнер, открывая герметичную дверь, ведущую в соседнюю комнату. Тем временем Поляков нацепил информационные браслеты на машины запястья, приклеил датчики считывания мозговой деятельности на виски, отошел к своему ноутбуку и вывел физические показатели на экран. - Солдат, заводи мутанта, - скомандовал Вагнер. С бесстрастным лицом, он завел ее в маленькое помещение, отделанное металлическими панелями с технологическими отверстиями, различными датчиками и защищенной камерой, отпустил ее руку и даже осмелился посмотреть ей в лицо. Маша заглянула ему в глаза с обреченностью и легким кивком головы показала, что все в порядке, что она не обвиняет и что понимает. Когда он вышел, то заметил, как Графиня смотрела на него. «Да чтоб вас», - пронеслось в голове. Вагнер закрыл дверь, проследовал к пульту управления, вывел на большой экран изображение с камеры. Графиня разместилась на офисном стуле напротив экрана, закинув ногу на ногу. Она со скучающим видом ждала продолжения. Настроив аппаратуру, Вагнер на запись объявил о начале эксперимента. Он бесстрастным голосом описывал объект и цель проводимого опыта. На этот раз решили начать с экстремальных температур: определить максимальные и минимальные показатели, при которых может возникнуть опасность для жизни мутанта №6. - Начинайте с высоких температур, - приказала Графиня. Вагнер послушно начал повышать температуру. Сначала довел до 35 градусов по Цельсию, подождал, пока Поляков снимет показатели. После отмашки, температуру снова увеличили на 5 градусов, снова сняли показания. Так продолжалось вплоть до 65 градусов. Жизненные показатели мутанта оставались в норме. На экране исследователи наблюдали, тяжелодышащаю девушку, одежда промокла насквозь и прилипла к телу. Она сидела, прислонившись спиной к дальней стене, как раз напротив камеры, чтобы ее было видно. Девушка была далеко не дурой, и понимала, что ей не дадут умереть. Скорее всего. - Повышайте еще на 5 градусов, - сказала Графиня, закусив согнутый указательный палец. - Показатели в норме, - доложил Поляков. - Еще. - Температура 70 градусов, - отчитался Вагнер. Изображение показало, как девушка оттянула воротник водолазки и стерла ручейки пота с лица тыльной стороной ладони. Лицо некрасиво покрылось красными пятнами, а под глазами выступили черные круги (возможно, проступили чешуйки). Тяжело дыша, она отодвинулась от стены, попыталась встать, ее шатало. - Показатели в норме, - подал голос Поляков. - Еще. - Температура 75 градусов, - Вагнер. - Показатели в норме, - Поляков. - Еще, - Графиня нервно поднялась и подошла вплотную к экрану. - Температура 80 градусов, - Вагнер. - Температура тела скакнула до 40 градусов. Пульс подскачи до 200 ударов, - отчитался Поляков. - Хватит. Снижайте температуру. Постепенно. Дайте ей воды, переодеться и передышку в 15 минут. Потом продолжим с минимальной температурой. Солдат молча взял пакет с чистой одеждой у Полякова и бутылку воды. Дождался, когда Вагнер откроет дверь, и зашел. В комнате было все еще жарко, метал обшивки остывал медленно, но Мария все равно сидела на рифленом полу, прижавшись головой к горячей стене. Она смотрела на него тусклыми золотыми глазами, дыхание уже выровнялось, но было видно, что ей плохо. Он присел перед ней на корточки и передал бутылку воды. Она молниеносным движением выхватила бутылку, буквально оторвала пробку и жадно выпила. - Спасибо, - он прочитал по ее губам. - Переоденься, - так же на английском ответил и поставил пакет. Маша подняла на него глаза и поняла, что Солдат встал так, чтобы перекрыть обзор камеры. Сделав глубокий вдох, она стала стаскивать с себя мокрую водолазку, заодно вытерев не успевшие высохнуть капельки пота. Она старалась переодеться как можно быстрее, чтобы это унижение скорее закончилось, но пальцы не слушались, а руки тряслись. Когда она закончила и сложила мокрую одежду в пакет, Солдат забрал все и вышел. - Продолжаем, - скомандовала Графиня, задумчиво поглядывая на Солдата. Вагнер понизил температуру в камере до минус пяти градусов. - Показатели в норме, - отчитался Поляков. - Температура -10, - Вагнер. - Показатели в норме, - Поляков. - Температура -15, - Вагнер. - Температура тела падает, пульс на нижней отметке, - Поляков. - Еще, - скомандовала Графиня. - Температура -20, - Вагнер. - Показатели падают, - Поляков. - Еще, - уже заметно нервничая, приказала Графиня - Температура -25, - Вагнер. Солдат с тревогой уставился в экран. Ноги девушки в камере с покрытыми инеем стенами подогнулись, и она медленно осела вдоль стены. - Пульса нет, остановка дыхания, - закричал Поляков. - Открывай дверь! – рявкнула Графиня. - Открытие двери через 9 минут, - доложил Вагнер. - Блядь, какие ДЕВЯТЬ минут! – лицо Графини побелело от бешенства, - К этому времени у нее будут фатальные повреждения мозга! Из овоща не сделать оружие! Графиня нервно оглянулась и нашла глазами Зимнего Солдата, который, не моргая, смотрел на экран с каменным лицом. - Солдат, дверь. Дважды повторять не пришлось. Зимний Солдат мгновенно оказался возле двери. Удар, еще один. Дверь прогнулась, но не поддалась. Металлический кулак с глухим звуком оставлял все новые вмятины на поверхности. - Что вы делаете? – возмутился Вагнер, - Камеру будет не восстановить. Там другое давление и температура. - Молчать! Поляков, готовься к реанимационным действиям! – командовала Графиня, немного придя в себя. – Сколько времени прошло с остановки сердца? - Одна минута восемь секунд, - ответил Поляков, раскрывая свой реанимационный чемодан. - Виктор, следи за временем. Доклад каждые 30 секунд. Начал. Дверь выгнулась внутрь, герметизация нарушилась. Из камеры вырывался холодный воздух, и туман окутал Зимнего Солдата, который двумя точными движениями выбил массивные петли. - Одна минута сорок секунд, - деревянным голосом выдавил Ладушкин. Преграда с грохотом обрушилась внутрь камеры. Солдат исчез в белом паре, а через мгновенье вышел с уже посиневшей Машей. - Кретины, все со стола быстро, - прикрикнула Графиня, на застывших бойцов. Солдат почти нежно положил девушку на очищенный стол. Поляков приступил к реанимационным действиям. - Две минуты десять секунд, - продолжил отсчет Виктор. Графиня ходила из стороны в сторону, кусая ноготь большого пальца правой руки. Все в зале ощущали ее бешенство. Солдат внутренне хмыкнул, кого-то точно накажут за такой просчет. Он смерил герра Вагнера хмурым взглядом. Этот заносчивый эксперт еще в самом начале выявил слабость организма Марии к низким температурам, но все равно докладывал о необходимости выяснения точного минимума. В соответствии с его прогнозом, ухудшение состояния организма должно было быть постепенным, без резких скачков. Вагнер ошибся, а ошибки в Гидре не приветствуются. - Две минуты сорок секунд, - продолжал Виктор. Поляков продолжал реанимационные действия, Вагнер помогал ему по мере сил. - Три минуты десять секунд, - голос Виктора предательски дрожал. - Пульс есть, дыхание самостоятельное, - выдавил из себя Поляков, садясь прямо на пол. Графиня облегченно выдохнула. - Ей нужно в реанимацию, чем быстрее, тем лучше. Солдат отлип от стены, которую подпирал, пока Поляков занимался Машей. Он подошел к столу, взял девчонку на руки и быстро направился в сторону госпиталя. Поляков последовал за ним. Ладушкин с видом побитой собаки все-таки осмелился спросить из себя: - Можно? - Иди, - разрешила Графиня. И Виктор слишком поспешно выскочил из зала. - Все, кроме герра Вагнера, вон, - подозрительно спокойно скомандовала Графиня. Бойцов как ветром сдуло. Графиня внимательно осмотрела Вагнера. - Какого хуя тут произошло, Йозеф? - Я… Мне… - Вагнер стушевался. - Какого блядского лешего ты мямлишь? Ты заверял меня в безопасности эксперимента! Ты хоть представляешь, как нам повезло, что девка родилась в Совке? А ты мне ее в первый же день чуть не угробил! Твой драный отчет не стоит клочка бумаги, на котором он напечатан! Пшел вон. Завтра жду с подробным докладом. Вагнер белее полотна поспешно покинул зал. Графиня закрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно выдохнула, посчитала в слух до десяти, а потом тоже самое в обратном порядке. Она почувствовала, что успокоилась. Было необходимо посмотреть записи камер видеонаблюдения. Она подозревала, что что-то упустила, а мадам Графиня не любила терять контроль над ситуацией. Осень 1998 года. Подземные лаборатории Гидры под Новосибирском. Двумя часами позже Графиня просмотрела все видео с камер за сегодняшний день. Она нашла массу поводов для размышления. Для начала ее заинтересовало, что мутант №6 и Зимний Солдат о чем-то говорили, когда шли по коридору. Естественно ни о какой звуковой дорожке речи не было. Вторым поводом было то, что произошло в камере между первым и вторым испытанием, когда Солдат относил одежду и воду для объекта. И третий повод Графиня пересматривала уже пятый раз – мимолетное пожатие белых пальчиков живой рукой Солдата. Чутье подсказывала, что из этого можно выжать много полезного. Пора было браться всерьез за эту девицу, а реакцию Солдата нужно будет пустить в правильном направлении.