Время за полночь, и мне осталось три пути: Не один ли бес, куда ступать, зачем идти — Опустились руки, поднялись корни. Монету на удачу, руку чёрт не дёрни. Первая дорога – сидеть, ждать смирно, Быть каменно спокойным, быть абсолютно мирным. Только ветер знает, сколько нужно силы, Чтобы не слететь с катушек и ждать судьбы красиво! Второй выбор мне – стряхнуть пыль, сорваться: Извините, мол, но не могу остаться. И лететь, мчаться в неизвестность зимы, А как замёрзнуть просто знают звери и мы. А про третий путь не скажу ни слова: Он у каждого свой – раз и готово. О том, как всё просто знают телефона провода. Этот третий путь будет всем всегда-всегда. (с) Lumen – Три пути
Конец октября 1998 года. Подземные лаборатории Гидры под Новосибирском Тело ломило после очередного эксперимента. Вагнер каждый раз придумывал что-то новое. Сначала были экстремальные температуры, потом давление, измерение болевого порога, напряжение, магнитные поля, облучали различными видами волн, разве, что не Альфой и Бетой. Маше удалось только раз перекинуться, опять же под воздействием шокера. При другом причинении вреда были только частичные физические изменения, такие как цвет глаз, форма зубов и ногтей. Дважды она плевалась огнем, преимущественно в направлении Вагнера, которого стала называть за глаза «Поганым фрицем». Сегодня утром Солдат не пришел за ней, больно кольнуло в груди. Маша пыталась понять свое отношение к этому загадочному мужчине. По идее у нее должен был выработаться на него рефлекс, как у собаки Павлова – Приход Солдата равно Боль. Именно Боль, с большой буквы. Не обнаружив завтрака, Маша села по-турецки на кровать с книгой. Сегодня это был сборник рассказов Лавкрафта. Если пыток не предвиделось, почему бы не почить? Хотя ужасов ей и в реальности хватало. От чтения непростительно маленького рассказа про Дагона, ее отвлекла открывающаяся дверь и вошедшая Графиня. Женщина была одна, без обычно сопровождавшего Солдата. - Твоего тюремщика позаимствовали, - понимающе улыбнулась Графиня. - Мне все равно. - Лжешь, но не будем об этом. Вставай тебе пора на процедуру. Маша послушно поднялась и последовала за Графиней. С обратной стороны их ждали два бойца в полном вооружении и масках. По их напряженным позам было видно, что они испытывают дискомфорт. Каждый из команды, что был на операции по поимке мутанта №6, были прекрасно осведомлены о том, что из себя представляла эта хрупкая высокая девушка. Солдата они тоже боялись, но не так, как Кобру. Кличку к Маше приклеил Вагнер после первого раза, когда она попыталась плюнуть в него огнем. Отвели Машу не в испытательный зал, и даже не в лабораторию, а в госпиталь. Шульц проводил ее в процедурную и подготовил к операции. Девушка не понимала, что происходит и никто ей не объяснял. Графиня лишь обмолвилась, что ей сейчас не когда, потом все объяснит, и быстро ушла. Марию переодели в медицинскую рубаху, положили на каталку и отвезли в операционную. Последнее, что она увидела, было напряженное лицо Полякова.***
Выход из липкого беспамятства был тяжелым. Сознание никак не хотело возвращаться. А зачем? Блаженная темнота слишком уютна, а там, за ее границей, будет снова боль, унижение и безысходность. Что там ждет? Очередной виток колеса, очередные опыты, когда можно взять и раствориться, слиться с безмятежностью, перестать быть вещью. Там никого не осталось, там никто не ждет, ее личность уже стерли, сотрут и тело. Стоит только захотеть, маленький шаг во тьму… Она не так давно была на этой грани, но почему-то вернулась, что-то не дало ей соскользнуть. Нужно отбросить все и прыгнуть туда, в спасительное ничто. А может кто-то все же ждет? Задала себе вопрос скромная маленькая девочка на самой границе сознания, девочка, которая еще жива, девочка, которая наивно мечтала о любви и сказочном принце. Сознание как будто раздвоилось и вело диалог. С одной стороны была Черная драконица, уставшая от пыток, мечтавшая о свободе и одиночестве, а с другой маленькая наивная девчонка, которая еще никогда в жизни не любила. «А как же Солдат?» «Мы его задание». «А если нет? Мы никогда не узнаем, если не спросим!» Черная лоснящаяся тень отступила. Налитые свинцом веки открыли воспаленные глаза. Люминесцентные лампы слепили белым холодным светом. Тело не слушалось. Хотелось пить. - Пришла в себя, - прозвучало утвердительно. Маша с трудом повернула голову в сторону Графини. Женщина стояла возле кровати и довольно улыбалась. - Теперь ты одна из нас. - Не понимаю. - Ты почти Вдова. Правда, сначала пришлось провести инициацию, чтобы ты перестала бороться. Полноценной Вдовой тебе все равно не стать. Хотя со временем может быть. Но в ударное звено ты годишься. - О чем Вы? - Тебе скоро исполниться 22 года. Ты воспитывалась в Совке и в постСовке. Общество вдолбило тебе, как и любой другой девушке, что твое предназначение быть женой и матерью. Больше нет, дорогая, теперь твое предназначение быть оружием Гидры. Осознание взорвало мозг. Эта жестокая женщина, вернее тварь в оболочке женщины, лишила ее надежды на будущее, лишила возможности стать матерью, отобрала последнее, что хоть как-то ровняло ее с обычными людьми. Дверь в нормальность закрылась с оглушительным хлопком. Finita la commedia (1). Графиня еще раз осмотрела свою подопечную. Довольно хмыкнула своим мыслям и вышла из палаты, оставив Машу наедине со своей душевной болью.***
- Зачем Вы это сказали, Графиня, - удивлялся Поляков через 20 минут в кабинете главы проекта, - Не понимаю Вашей затеи. - Мы ставим эксперименты, дорогой Игнат. Важно, чтобы никто из Вашей команды при ней не сболтнул лишнего. Она должна быть уверенна в том, что я ей сказала. Поляков непонимающе смотрел на Графиню. Он был первоклассным хирургом, а в настоящее время в России специалисты такого класса были не востребованы. Работать за копейки в казенной больнице значило бы голод и нищету для его семьи. А требовать взятки от пациентов, лечить бандитов и проституток за зеленые, не входило в его нормы морали. Он хотел спасать людей, работать на благо Родины, так что и иммиграцию даже не рассматривал. Пять лет назад к нему пришла Графиня и предложила работу в частной клинике для особого отдела силовиков. Он согласился: оплата выше всех ожиданий, больница по последнему слову техники, собственный штат, который ему разреши набрать самостоятельно, время для личных исследований. Просто сказка, но, как оказалась, страшная. Когда Поляков понял, куда он попал было уже поздно – из Гидры уходят только вперед ногами. Со временем он даже вошел во вкус. Сытая жизнь, отдых за границей два раза в год, дорогая недвижимость, дорогие автомобили, довольная жена и дети, но за все приходится платить, идти на сделку с совестью и моралью. Проект «Красный Дракон» вывел его в верхний эшелон медицинского отдела Гидры. По успешному завершению исследований, он, Игнат Сергеевич Поляков, войдет в десятку влиятельнейших докторов Гидры по всему миру. Несмотря на все головокружительные перспективы, работа оказалась тяжелой с моральной точки зрения. Особенно после последней процедуры. Теперь ему предстоит следить, чтобы никто не сболтнул ничего лишнего. Девочку стало жаль еще больше – она же не виновата, что родилась такой. - Хорошо, Графиня, - бросил Поляков и вышел, оставляя начальницу одну. Ноябрь 1998 года. Подземные лаборатории Гидры под Новосибирском Прошло три дня с процедуры. Машу отправили в ее комнату-камеру уже вечером, когда она полностью отошла от наркоза. В целом ее ничего не беспокоило, за исключением ноющей боли внизу живота и пустоты в груди. Вот и долгожданный этап Депрессии. Она машинально ела все, что ей приносили, машинально принимала душ, машинально вставала с кровати, переодевалась и садилась в дальний угол, пряча голову за согнутыми коленками. Слез не было, была пустота, Маша превратилась в выжженную пустыню. В эти дни Солдат не приходил, видимо был на задании: убивал кого-то или охотился на таких же мутантов, как она. Маша не знала, чего больше хочет, чтобы он никогда не приходил, или обнял, погладил по голове, защитил. Маша слышала, как ее называли рядовые участники проекта, начиная от бойцов, заканчивая медперсоналом. Для них она была Коброй, уродкой, монстром. А еще Маша заметила, что и Зимний Солдат внушал всем страх, может быть, кроме Графини. О Графине она предпочитала не думать, очень уж неоднозначной фигурой та была. Маша научилась понимать, как пахнут страх, ужас, безразличие, обреченность, ярость, болезнь. Обоняние обострилось сразу после первого обращения. Будучи драконом, она улавливала запахи на больших расстояниях, даже теперь в человеческой форме она могла различать их, идти по следу, как собака. Следующим утром ровно в 08.00 дверь в камеру открылась, и на пороге появился Солдат. Выглядел он как всегда, ничего не указывало на причину его отсутствия. Он зашел в помещение и удивленно уставился на нее. Маша лежала на кровати, обнимая одеяло и никак не реагировала. - Пришел, - бесцветным голосом заметила девушка, - Что сегодня по плану? Будете опять меня резать. Солдат молча стащил ее с постели и за локоть потащил в сторону маленькой уборной. Злость волной поднялась в душе девушки, она вырвалась. - Что ты себе позволяешь? Ты, робот, бездушный. Минутное замешательство. Солдат медленно пошел в ее сторону. Весь его вид кричал об опасности. Маша, попятилась назад, набирая в грудь воздух. Она решилась: либо сейчас она попробует бежать, либо дорого отдаст свою жизнь. Девушка подпустила Солдата поближе и резко выдохнула. Привычной волны жара, поднимающейся откуда-то из груди, не было, а выдохнула она лишь струйку черного дыма. - Блядь, - пискнула, сжимаясь под яростным взглядом. Мужчина схватил ее выше локтей и резко тряхнул. Маша отстраненно сравнила себя с тряпичной куклой. «Блядь! Блядь! Блядь! Мне пиздец», - слезы разочарования и обиды на себя предательски брызнули из глаз. Ее накрыла очередная волна истерики. Маша уже не чувствовала, как Солдат оттащил ее в маленькую уборную, посадил прямо в ночной сорочке рядом с трапом в полу, а затем включил воду. Обжигающе холодная струя воды ударила прямо в лицо. Девчонка пыталась закрыться руками, захлебывалась и брыкалась. Холод причинял боль, сковывал движения, она дергалась все слабее, теряя запал. Солдат, убедившись, что истерика окончена, отрегулировал температуру и повесил лейку на место, усилил напор. Ласковый теплый пар наполнил комнатку. Сидя на полу, мокрая и нахохленная Маша подняла голову и внимательно посмотрела на своего тюремщика. Он возвышался на ней, широко расставив ноги и опустив руки. Длинные волосы упали на лицо, затемняя его, превращая в серую маску. Она видела только стальные глаза, наполненные болью.***
Зимний Солдат проснулся ровно в 06.00, внутренние часы сработали без сбоя. Он сел на своей узкой койке и напрягся. Напротив, оседлав стул спинкой вперед, сидела Графиня. Она была одета в боевую амуницию Черной Вдовы. Женщина пристально рассматривала его, водя указательным пальцем по своим приоткрытым губам. - А ты красив, Солдат. Он молчал. - Собирайся. Сегодня начнем тренировать нашу крошку. Ты и инструкторы Краснова должны подготовить ее для встречи со мной. У Вас две недели. Солдат сухо кивнул, не двигаясь с места. - Чего замер? Вперед, - Графиня не сдвинулась с места, продолжая его рассматривать. Собираться под пристальным взглядом мадам Графини было не то, чтобы неприятно, но комфорта точно не доставляло. Когда он пристегнул кобуру с пистолетом к бедру, женщина поднялась и подошла к нему. Она смотрела в глаза, слегка покачивая головой из стороны в сторону. Внезапно она схватила его за подбородок и притянула голову к себе. - Я за Вами слежу, - еле слышно прошипела Графиня, развернулась на каблуках и покинула комнату. Впервые за долгое время мурашки пробежали вдоль позвоночника. Инстинкт кричал всадить ей в спину всю обойму. Но удавка кода, записанного на подкорку, не позволяла. Убить Графиню он не мог, но на остальных это не распространялось. Завтрак и инструктаж пролетели как обычно быстро. И вот в 07.45 Солдат уже стоял перед односторонним окном между тамбуром и комнатой-камерой Марии. Несколько дней он провел вне Базы, выполняя поручение Графини по устранению очередного политика, мешающего планам Гидры в регионе. За эти дни что-то произошло. Он видел вместо живой и несгибаемой девушки сломленное существо, безэмоционально смотрящее в стену. Обычно в это время она была собрана и готова ко всему, что ей готовили. Она выходила из камеры с гордо поднятой головой. Злость сжималась в груди тугим узлом. Злость на себя, на этот чертов проект, на Графиню и наконец-то на Машу. Девчонка все-таки не выдержала и сломалась, а он надеялся, что она сможет сохранить себя, что не поддастся бездушной машине Гидры, ломающих хребты всем, кто в нее попадал. Ровно в 08.00 он зашел в камеру. Для начала он решил, что стоит ее привести в порядок. В таком состоянии на тренировке от нее не будет никакого толка. Внезапно Мария проявила агрессию. Это удивило. Оттащив дрожащую от рыдания девушку в ванну и усадив ее на кафель душевого поддона, он включил ледяную воду. Солдат знал, что низкие температуры вызывают у нее снижение реакции. Когда она успокоилась, а ее губы посинели, он включил горячую воду. Пар мгновенно наполнил маленькое помещение. Она подняла голову и поймала его взгляд. Она, наверное, сама не осознавала, когда ее глаза становись звериными. Солдат смотрел в золото ее глаз и тонул в нем. Внутренний лед треснул, дыхание перехватило от нахлынувших эмоций. Он сел на корточки перед ней, взял лицо в руки, не прерывая зрительного контакта. - Помоги мне, - еле слышно прошептала девушка. - Мэри, послушай меня внимательно, - он сам не понял, как начал говорить, - Ты сейчас приведешь себя в порядок, оденешься как можно теплее, а потом мы пойдем наверх. Ты будешь делать все, что я тебе скажу, не раздумывая. Ты меня поняла? Ее тонкие пальчики дотронулись до его щеки, а в золоте глаз начали проступать чернильные разводы. Она смотрела на него с такой надеждой и чем-то еще, чего он не знал. Она потянулась к нему и поцеловала. Прикосновение ее губ было мимолетным, но от него бросило в жар. Он притянул ее к себе и жадно смял ее рот своим. Она ответила сначала несмело, а потом обвила его шею и подалась к нему всем телом. Они пришли в себя, когда Маша прокусила его нижнюю губу. Вкус крови отрезвил мгновенно обоих. Солдат вытер кровь тыльной стороной ладони. - Мэри, - голос звучал глухо, - ты поняла, что делать? - Да. - У тебя 5 минут. Я жду в коридоре. - Ударь меня. - Зачем? - А разве не так ты должен поступить после того, как я напала на тебя, - грустно усмехнулась она, дотронувшись пальцем до припухшей губы. - Нет. - Я не смогу сама разбить себе лицо. - Блядь, - он выругался и приложил ее левой скулой о стену. - Ау, больно же. - Ты сама хотела. Он нацепил на лицо бесстрастную маску и вышел, оставив ее приводить себя в порядок. Через три минуты Мария вышла из ванной. Она была завернута в полотенце, которое мало что скрывало. После случившегося ранее, Солдат уже не мог отстраненно за ней наблюдать. Вместо объекта уже видел женщину. Девушка быстро оделась, нацепив на себя все теплые вещи, которые ей выдали. Вышло не густо: плотные мешковатые брюки, водолазка, черный военный свитер, высокие ботинки. Волосы она забрала в хвост, открыв всем на обозрение свежую ссадину и образующуюся гематому. Солдат взял ее как обычно металлической рукой выше локтя и вывел в коридор. Код-удавка в подсознании молчал, что давало им минимальный шанс выбраться с базы. Тренировочный зал расположен на минус первом этаже, почти рядом с гаражом. Он уже просчитал, маршрут, главное, чтобы заступившая утренняя смена все еще гоняла чаи с булками. По пути к лифтам им встретился Ладушкин. Виктор жадным взглядом впился в лицо девушки, рассматривая наливающийся фиолетовым синяк. - Эй, стой, - крикнул Солдату, - Что она сделала? - Напала. Солдат не остановился, продолжил вести девушку в направлении выхода. Ладушкин бесновался сзади. Повезло, кабина лифта была на нужном этаже. Значит, Ладушкин только что спустился сверху. Грубо затолкав Машу внутрь, Солдат нажал на кнопку «-1», неугомонный парень пролез к ним. Все усложнялось. Звуковой сигнал показал, что они приехали на нужный этаж. В паузу перед открытием дверей, Солдат еле уловимым движением схватил Ладушкина за шею металлической рукой и ударил лицом о поручень. Послышался противный хруст носа. Маша поморщилась. Двери открылись, мужчина схватил девушку за запястье железной рукой, и быстрым шагом направился в сторону гаража. Возле лифта никого не было, поворот, никого, еще поворот, на встречу идут два бойца. Парни не успели сообразить, что произошло, как упали с простреленными головами. Солдат похлопал по карманам, вытащил две запасные обоймы, рассовал по своим карманам, снял с одно трупа ТТ, проверил обойму, передал Маше. Она на автомате засунула пистолет себе за пояс. Теперь было самое сложное угнать транспорт и выбраться из гаража. Сигнализация пока не разрывала слух, а значит, фора еще была. Они подошли к внутренней двери гаража. Рядом никого не было. - Когда войдем, держись рядом со стеной и не отствечивай. Когда позову, беги ко мне. Поняла? - Да.***
Солдат вошел первым, Мария следом. Она юркнула в бок, туда, где ее не могли сразу заметить техники, присела и стала ждать. Мужчина подошел к старшему смены и что-то сказал. Техник кивнул и ушел в комнату охраны, вернулся быстро, передавая Солдату ключи. Двое молодцов побежали открывать откатные ворота. Маша хмыкнула, такая организация, а автоматикой не обзавелась. Солдат уже выкатил спортивный черный мотоцикл к выезду. Маша прикинула, что похоже на Хонду, но не была уверенна, все же сидела достаточно далеко. Она уже почти порадовалась, как вдруг истерично завыла сирена, а освещение начало моргать красным. Из коморки выбежали охранники, техники заметались по гаражу. Послышались выстрелы, шум, скрежет, но свое имя Маша услышала четко и побежала, пригибаясь. Она почти с разбегу запрыгнула на мотоцикл за Солдатом, и он резко рванул машину. Маша почти не видела, как они выехали из подземной части гаража, как неслись по территории базы, как остановились возле КПП и Солдат расстрелял охранников. Девушка обнимала его за талию, вжавшись ему в спину. Под защитным жилетом она чувствовала тугие мышцы, четкость движений, убийственный профессионализм. С наслаждением вдыхала запах пота, пороха, жженой резины. Осознание того, что они выбрались, пришло только тогда, когда они въехали в пригород Новосибирска. Солдат остановил мотоцикл в какой-то подворотне. - Нам нужно переодеться и выбираться из города. У нас меньше часа. - Куда мы поедем? - Надо покинуть страну. - До Питера далеко? - Почти 4 тыс. километров. - Да блядь. - Для начала покинем город. Маша слезла с мотоцикла, дождалась, когда Солдат последует ее примеру, а потом повисла у него на шее, впиваясь далеко не целомудренным поцелуем ему в губы. Опасность, быстрая езда и этот мужчина опьяняли ее. - Спасибо, - она прошептала ему в губы. Ноябрь 1998 года. Подземные лаборатории Гидры под Новосибирском. В то же время Графиня в компании Вагнера в главном наблюдательном пункте охраны следила за происходящим по камерам. Она с улыбкой чеширского кота покусывала свои ногти. Дурная привычка из далекого детства всплывала в моменты особенной тревоги или нервного напряжения. - Мадам, нужно отправить подкрепление в гараж, - нервно заблеял Краснов. - Включайте сирену, и уводите людей с их дороги, - скомандовала Графиня, - Выпустите их с базы. - Но… - Но? – обманчиво тихо переспросила Графиня. - Есть, выполняю, - моментально исправился Краснов. - Вагнер, готовьте вторую фазу проекта. У Вас в запасе два, максимум три месяца. К моменту, как наши детки вернуться, у нас должна быть готовая сыворотка для мутанта №6. Вагнер кивнул и собирался выходить, как его остановили слова Графини: - И передай Полякову, что нужна бригада медиков в гараж, если повезет, там будут живые. И пусть заглянет в лифт, Ладушкин все еще без сознания. Дождавшись, возвращение Краснова, женщина заговорила: - Организуйте поиск и слежку. Докладывать каждый день об их передвижениях. Можете для разнообразия вступать в контакт, но давайте уйти. - Будет сделано, Графиня. Хайль Гидра! - Краснов, мы не в Европе или Америке, чтобы устраивать тут спектакль, у нас менталитет другой.