Когда сакура в Италии зацветет

— Эй, Скуало. У тебя есть девушка? Император мечей бросил на него нечитаемый взгляд.  — Ты ебанулся, пацан? — спросил почти миролюбиво. — С чего вдруг? Ямамото вздохнул, отворачиваясь к звездному небу. Лес, тишина, компания старого — наставника? друга? союзника? — приятная боль в натруженных мышцах — давно он так не расслаблялся. Шевелиться не хотелось, зато в голову лезли всякие глупости.  — Да просто так. — Помолчал. — А ты кого-нибудь любил?  — Так, блядь. — Вариец отложил лезвие. — Выкладывай. Что с тобой не так? Такеши снова вздохнул. Сел, подтягивая колено к груди. Выставил вперед пятерню для наглядности.  — Смотри. Хибари и Сакура. Рёхей и Хана. Мукуро и Хром. Хаято и Киоко.  — Ты мне сородичей перечисляешь или что? — нетерпеливо рыкнул Скуало. Ямамото его проигнорировал.  — Тсуна и Занзас.  — Вот это вообще лишнее, — перебил. — Не равняй их под ваши сраные амурные дела. Такеши моргнул. Взъерошил волосы на затылке и, неловко рассмеявшись, сказал:  — Эй, Скуало, только не говори, что не в курсе…  — Всё я знаю, блядь! — теперь он сердился. — Если босс еб… Тут он осекся: то ли вспомнил, что Савада возглавляет Вонголу, то ли сталь в глазах Ямамото приглушила пыл.  — …проводит с ней время, — перефразировал, — это еще не значит, что они чертова парочка!  — Нет? — переспросил Такеши.  — Конечно, нет! — фыркнул Скуало. — Я вообще удивлен, что они еще не разбежались. Проспорил Белу кучу денег.  — Кажется, чего-то ты о своем боссе не знаешь, — улыбнулся Ямамото. И добавил задумчиво, опережая гневный окрик: — Да и я о своем. Не думал, что у Тсуны и Занзаса будет что-то общее. Это было неожиданно.  — Пиздец неожиданно, — согласился Скуало, успокаиваясь. — Ну так и что? К чему ты это?  — А. Я просто подумал… — Он поднял голову, привычно выискивая созвездия. — Какой должна быть женщина, чтобы принять кого-то вроде меня?  — Резиновой, — заржал Скуало. — Глупости мелешь, пацан. Путь мечника — путь одиночества и верности клятве. Какая женщина согласится терпеть эту хуйню? Ямамото навострился: показалось, в его словах прозвучало нечто личное.  — Тебе кто-то нравится? На сей раз Скуало не вспылил. Закрепил протез, подкинул дров в костер и ответил нехотя:  — Ну есть одна.  — Какая она? — с искренним любопытством спросил Такеши.  — Какая… из мирных, вот какая. Певичка. Голос пробирает. Сердце заходится, когда слышу. Будто Джагер опять грудину продырявил.  — Ого, — восхищенно выдохнул Ямамото. — Ты с ней говорил? Скуало глянул непонимающе.  — Зачем?  — Ну как же. — Он подался вперед. — Не хочешь попробовать? Может, у вас это взаимно будет?  — Не пори чушь, — отмахнула Скуало. — «Взаимно»! Разуй глаза, пацан, кому сдался безрукий убийца с поганым характером? Нет. Как хочется выслать босса нахуй и съебать из Варии, подрочу на ее светлый образ, и полегчает.  — …Ясно, — отозвался Ямамото. На душе стало только тяжелее. *** Он вспомнил о дне рождения Небесной принцессы слишком поздно: ноги привычно привели в особняк. Необходимости отчитываться перед Тсуной сегодня не было, но его последнее время одолевала непонятная хандра, и Такеши рассчитывал просто поболтать со старым другом, используя выполненное задание как предлог. Не то чтобы Тсуна отказала, если бы он честно признал, что хочет выговориться. Но он бы не признал: плакаться вечно занятому боссу на кризис среднего возраста как-то… не пристало. Поворачивать назад было глупо. И не мешало бы — он вздохнул, поглядев на заляпанную рубашку — сменить одежду. Парадный вход отпадал, он отсюда видел и слышал веселящихся гостей, так что зашел с противоположной стороны. И наткнулся на курящего Ламбо.  — Лучше бы этому быть табаком, — сказал Ямамото весело, едва хранитель уловил его приближение. Бовино немедленно бросил самокрутку, растоптал острым мысом туфли и суетливо замахал рукой, разгоняя дым.  — Курение убивает, — дружелюбно просветил Такеши, хлопая младшего по плечу. Сжал пальцы — Ламбо вздрогнул — и добавил без улыбки: — Не обязательно легкие. И, отстранившись, вернулся к прежнему беззаботному тону.  — Подумай об этом, ладно? …когда его шаги смолкли, Ламбо, поведя ноющим плечом, сказал себе под нос:  — Этот парень реально пугает. А Такеши поднялся на третий этаж, в свою комнату. Принял душ, выбрал костюм и присоединился к празднику. Зал сверкал многоярусными люстрами и драгоценностями присутствующих дам. В центре кружились под оркестровую музыку, по периметру дегустировали напитки и закуски, в дальнем углу образовалась зона отчуждения — Такеши готов был держать пари, что это Вария явилась на торжество. Ни одна семья в Альянсе не вызывала столь сильное желание держаться подальше. Он давно не видел Скуало — с того раза в лесу — и хотел пересечься, но сначала следовало поздравить именинницу. Обнаружить главу Джиглио Неро было легко: бывшие аркобалено присматривали за своей любимицей. Первым на глаза попался Колонелло, и Ямамото просто проследил за его взглядом. Лавируя между гостями, он направился к беседующей с Юни парой. Девушка улыбалась, но рука, держащая бокал, едва заметно дрожала, и Такеши нахмурился. Очевидно, разговор хоть и не нес прямой угрозы, был ей неприятен.  — Синьорина, — громко сказал он еще на подходе, перебив незнакомую женщину на полуслове. — Разрешите пригласить вас? Юни извинилась перед собеседниками («Хранитель Десятого босса Вонголы», — шепнула она в качестве оправдания) и с полным благодарности взглядом приняла его руку.  — Спасибо, Ямамото-сан, — выдохнула она. — Вы меня спасли.  — Так официально, — засмеялся Такеши. — Мне тоже обращаться к тебе Джиглио Неро-сан?  — Вовсе нет! — запротестовала девушка. — Слишком тяжеловесно для меня. Зови как раньше — по имени. Они приостановились перед танцующими.  — У меня ведь тоже есть имя, — напомнил Ямамото с улыбкой. — Если я могу называть главу Джиглио Неро по имени, почему бы ей не ответить тем же скромному хранителю Дождя? Юни смущенно кашлянула.  — Спасибо… Такеши.  — Так отлично, — кивнул ободряюще. — Теперь… проводить тебя куда-нибудь или потанцуем? Юни оглянулась по сторонам. И согласилась.  — С днем рождения, — наконец сказал Такеши. Танец от тренировки отличало разве что наличие партнера вместо катаны, и он с удовольствием кружил невесомую Юни по залу. Девушка следовала за ним безошибочно, полностью доверившись ведущей руке. Такеши невольно подумал, насколько прекрасным напарником мог стать человек вроде нее — столь ловко подстраивающийся под чужой стиль. — Признаться, я не приготовил подарок. Чего бы хотела принцесса аркобалено?  — Не называй меня так, — попросила Юни. — Это заставляет чувствовать себя ребенком. «Ты и есть ребенок», — почти сорвалось с языка, хотя Юни была младше всего на пять лет. Наверное, тому виной ее хрупкость и беззащитность: сила Юни как аркобалено Неба состояла в предвидении и проницательности, не физической мощи. Такеши в принципе воспринимал женщин слабыми, делая исключение для тех, в ком не сомневался, вроде его босса или Хром. А малышка Юни, едва достающая ему до плеча, вызывала инстинктивное желание оберегать.  — Прости, — легко признал свою ошибку. — Я постараюсь. Юни не обманулась беззаботным видом.  — Что-то случилось, Ямамото-кун?  — Опять я удостоился официоза, — деланно расстроился он. И отвел глаза. — Всё в порядке, принцесса. Просто хандрю. Прохладная ладонь легла на его щеку. Он в изумлении посмотрел на девушку и оказался парализован пронзительным взглядом.  — Не игнорируй свои чувства, Такеши-кун, — произнесла она заботливо. — Найди источник беспокойства. И сделай то, что должен. Он попытался улыбнуться.  — Что же это? Юни прижала руки к груди. Они остановились с краю и вроде бы не привлекли особого внимания. Хотя один брюнет в надвинутой вперед шляпе обнаружился у ближайшей колонны.  — Прими себя, Такеши-кун, — заговорила она. Радужка странным образом посветлела, словно девушка видела что-то, недоступное другим. — И не терзайся сомнениями. Однажды ты сделал выбор. Спроси себя, жалеешь ли о нем? Жалел ли, что пошел за Тсуной? Стал частью ее семьи? Никогда.  — Помни, с чего всё начиналось, — добавила Юни, сжав его ладонь. — И двигайся дальше. …Как она сказала? Чувствует себя ребенком? После того, что она сделала сегодня, как бы он ни называл ее, видеть в ней ребенка больше не сможет. ***  — Не могу сказать, что не ожидал, — раздался голос за спиной, и Юни вздрогнула. Но не обернулась: узнала.  — Не подкрадывайся так, Бьякуя, — укорила она. Бьякуран облокотился на парапет балкона, встав к ней лицом. В руках — привычная упаковка маршмеллоу, на губах — такая же привычная насмешливая улыбка.  — Ямамото Такеши, — констатировал со смешком. — Твой любимчик. После меня и Тсуны, конечно. Юни только вздохнула. Память Бьякурана о параллельных мирах порой превращала его в невозможного собеседника.  — И я не могу не спросить, почему он, а не я? Она фыркнула.  — Я видела твое будущее, Бьякуя, — напомнила. — Мы оба знаем, почему не ты. Но по вмиг изменившемуся лицу Джессо догадалась, что совершила ошибку.  — Ох. — Юни прикрыла глаза. — Прости, Бьякуя. Очевидно, мы это еще не обсуждали.  — Нет, принцесса. Не обсуждали. — Теперь Бьякуран улыбался как лис загнанному кролику. — Но я как никогда готов слушать.