Истина - лучшее благо

Становясь возвышенной, душа ваша делается надменной, и сама ее возвышенность таит в себе злобу. Я знаю вас. Злобно встречаются надменный с бессильным. Но они не понимают друг друга. Я знаю вас. Враги ваши должны быть достойны ненависти, но не презрения. Вы должны гордиться вашими врагами: тогда успехи их будут и вашими.

— Давай, детка! Тужься! Еще чуть-чуть!       Она хотела закричать, чтобы он не трогал ее, чтобы убрал от нее свои мерзкие, похотливые руки. Но она не могла. Она задыхалась. Все тело билось в агонии. Казалось, что кости ее таза сейчас вывернутся из суставов. Пот тек с нее ручьем. Старую рваную ночнушку и простынь под ней можно было выжимать.       Он снова положил руку на ее бедро и погладил большим пальцем, смотря на то, как она производит на свет плод от его семени. Ее бросало в дрожь каждый раз, когда он касался ее. Хотелось забиться в угол, сжаться в маленький комочек и умереть. Она не привыкнет, никогда не привыкнет. К такому привыкнуть нельзя. Если Господь так милостив, как ей говорили во время первого причастия, то пусть он пошлет ей смерть. Лучше умереть сейчас, чем остаться в этом подвале.       Когда ей начало казаться, что сознание вот-вот покинет ее из-за боли, по телу прошел последний спазм. Она почувствовала облегчение, и через пару секунд раздался громкий плач младенца. — Шшшш! Тише! Мы же не хотим, чтобы нас услышали?       Он перерезал пуповину кухонными ножницами, подержал кричащего ребенка на руках, разглядывая его, а потом вышел за дверь. Она закрыла глаза. Младенец еще кричал какое-то время, а потом замолчал. Больше она его не слышала. А он вернулся. Он вытирал ее, менял простыни, убирал грязь. Она все это время просто лежала как безвольная кукла. Перед тем как уйти, он наклонился и поцеловал ее в лоб. Лязгнул стальной засов, и по ее щекам потекли слезы. Либо Бога нет, либо он слишком жесток. ***       Дни стали заметно холодней. На улице было всего 16 градусов. Дул прохладный ветерок. По небу медленно ползли большие кучевые облака, периодически заслоняя солнце. От жилых домов к озеру пришлось идти через небольшое поле, покрытое свежескошенной травой. Тилль слегка отстал от Кристофа, остановился и глубоко вдохнул с детства знакомый запах. — Я же велел тебе скосить все до моего прихода! А ты здесь прохлаждаешься?! — Мне осталось чуть-чуть. Я сейчас все закончу! — Тебе ничего доверить нельзя! — этот запах алкоголя сопровождает его в последнее время все чаще. — Ты опять пил?! Сейчас только четыре часа дня! — Не твое дело, щенок! Ты мне еще указывать будешь? — Но отец…       Удар. Тилль падает на траву и хватается рукой за пульсирующую от боли левую сторону лица. В голове звенит. Он дезориентирован, но сразу отползает чуть назад и пытается закрыться руками на случай, если отец вздумает продолжить. Однако тот просто уходит, оставляя его лежать на скошенной траве под жарким летним солнцем. Внутри поднимается волна обиды с прогорклой примесью ненависти. Эмоции душат, хочется заплакать, чтобы выпустить их, но он не будет. Он все сдержит в себе, чтобы никогда не забывать.       Тилль провел рукой по лицу, отгоняя воспоминание, и осмотрелся. Шнай обернулся и махнул ему, поторапливая. Неподалеку от берега у небольшой группы деревьев стоял патрульный с полицейской овчаркой. Животное лежало у ног хозяина, устроив длинную узкую морду на лапах и тоскливо глядя по сторонам. Чуть поодаль в окружении людей стояла женщина лет тридцати. Обхватив ее за талию и уткнувшись в живот, к ней прижимался мальчик лет семи. Женщина о чем-то взволнованно говорила с собравшимися вокруг людьми, гладя ребенка по голове. Поприветствовав патрульного, Тилль с Кристофом подошли к небольшой яме, вырытой под одной из берез. Яма была неглубокая, диаметром не больше семидесяти сантиметров. На дне лежала большая обувная коробка, накрытая крышкой. Сверху были разбросаны комья земли. Тилль вытащил платок, взял валявшуюся неподалеку ветку, присел на корточки и аккуратно приподнял крышку коробки. Шнай склонился рядом с ним. Внутри лежал совсем крошечный мертвый младенец. Судя по виду, ребенок был недоношенный. На шее у него был завязан кусок бельевой веревки. По его маленькому посиневшему лицу уже ползали муравьи. — Что собака? Есть след? — поднявшись, Тилль обратился к патрульному. — Провела по полю до дороги и остановилась. Дальше ничего. — Его нашла та женщина? — Шнай качнул головой в сторону толпы. — Нет, ее сын. Он с друзьями играл здесь утром. Они живут здесь рядом, в Ланкове. — Черт, — пробормотал Кристоф, оглядываясь на женщину, которая пыталась успокоить прижавшегося к ней мальчика. — Нам все равно нужно с ним поговорить. — Пойдем, узнаем, в каком он состоянии. Если что, придется ехать в участок и вызвать туда психолога.       Оставив патрульного охранять мрачную находку, они пошли в сторону группы горожан. Внимание тех сразу переключилось с женщины с мальчиком на двух детективов. — Вы из полиции? — обратился к ним полный усатый мужчина. — Это чудовищно! Что вообще происходит в нашем городе?! Сначала кто-то зверским образом убивает девушку, теперь мертвый младенец! Все словно с цепи сорвались! — Вы же должны отвечать за безопасность граждан! А нам теперь страшно выходить из дома средь бела дня! — вклинилась женщина, стоявшая справа от него. — Вы должны разобраться с этим! Какая мать способна на такое?! — присоединилась еще одна женщина постарше.       Тилль поднял руки, призывая всех к порядку. — Успокойтесь. Мы обязательно во всем разберемся. Но для этого нам нужно провести следственные действия. — Не могли бы вы пройти с нами, — обратился Шнай к женщине. Она кивнула, нагнулась к сыну и что-то прошептала ему. Он оторвался от ее юбки, утирая глаза кулаком, и взял ее за руку. — Прошу вас, вам лучше пойти по домам. Нам нужно осмотреть местность, — снова обратился Тилль к остальным.       Присутствующие начали медленно расходиться, качая головами. Тилль проводил их взглядом, и заметил, что по полю к ним приближается Матис, коллега Олли. Он махнул ему, а потом повернулся к Шнаю и женщине. — Давайте пройдем к озеру и присядем.       У берега под деревом стояла скамейка, сделанная из большого бревна. Трава вокруг нее была вытоптана. Они усадили женщину с мальчиком на скамью. Шнай остался стоять, а Тилль присел на корточки. — Он сможет говорить? — Думаю, да, — женщина посмотрела на сына и снова погладила его по волосам. — Расскажешь дяде, как все было?       Мальчик кивнул, не поднимая головы. — Как тебя зовут? — Бруно. — Бруно, расскажи нам, как ты нашел коробку?       Мальчик покрутил пальцем нитку, торчавшую из штанины синих, покрытых грязными разводами брюк, а потом положил ладони на испачканные землей коленки и ответил: — На нас пираты напали! Мы с Ником и Лео решили закопать клад под теми деревьями, чтобы они его не нашли. Они остались сторожить, а я пошел искать подходящее место. А там уже земля разрыта, а оттуда что-то торчит. Я подошел и начал откапывать. А там эта коробка. Я думал, там тоже клад… — мальчик замолчал и снова перевел все внимание на нитку, очевидно, не собираясь ничего больше добавлять. — Во сколько это было? — обратился Шнай к женщине. — Он прибежал домой примерно часов в одиннадцать, хотя ушел гулять где-то полдесятого. — Оставьте нам, пожалуйста, свои данные. Нам нужно будет связаться с вами, чтобы подписать протокол, или если понадобится задать еще какие-то вопросы.       Пока Кристоф записывал в блокнот адрес женщины, Тилль подошел к Матису, который уже занимался коробкой. — Ну что? — Я сейчас сниму отпечатки и потом заберу веревку на экспертизу. Надо отправить тело патологоанатомам. Но пока ничего полезного сказать не могу. — Ладно. Спасибо! — Тилль пошел обратно к Кристофу. Они сели вдвоем на ту же скамейку у воды. Шнай поежился. — Первое, что мне приходит в голову, это то, что какая-то женщина родила нежеланного ребенка и решила от него избавиться. Но тут кое-что не сходится, — начал размышлять в слух Кристоф. — Ее знакомые и родные должны были знать, что она беременна. Это очень сложно скрыть. Как она объяснит им, где ребенок? — Возможно, она одинока или же из неблагополучной семьи. Может, вообще бездомная. Надо проверить, есть ли такие в округе. — Но такие обычно не заботятся о том, чтобы похоронить ребенка, а просто выбрасывают тело в ближайшую мусорку. Да и сейчас многие спокойно заранее делают аборты в клиниках. — Если у них есть на это деньги, — заметил Тилль. — Она местная, я уверен. Вопрос в том, к кому она обратилась, чтобы избавиться от трупа? Ты же видел, он только-только родился. Вряд ли она после родов была в состоянии сама задушить его, а потом пойти закапывать. — Согласен. Ей кто-то помог избавиться от ребенка. Но этот кто-то не успел доделать начатое. Мальчик сказал, что коробка торчала из земли. Значит тот, кто хоронил, вырыл яму, положил коробку, но, когда закапывал, его кто-то спугнул. Местный житель, вышедший заниматься спортом, или кто-то, кто выгуливал собаку. — Тогда скорей всего преступник делал это, когда уже рассвело. Фонарь был бы слишком заметен. Здесь достаточно людно. Раз он делал это в черте города, так близко к жилым домам, значит, хотел поскорей избавиться от трупа. — Нужно отправить тело на экспертизу, провести тест ДНК и сделать запрос в местные больницы, — Тилль поглядывал на ближайшие дома. — И еще я бы опросил местных жителей. ***       В последнее время поведение Пауля настораживало Рихарда. Напарник стал избегать его, а в некоторые моменты просто шарахался. У Рихарда начало складываться ощущение, что Пауль что-то от него скрывает. Он собирался найти подходящее время для откровенного разговора с другом, но все сложилось немного не так, как он планировал.       В среду в отдел пришла Ребекка, чтобы подписать несколько протоколов, которые Рихард должен был прикрепить к делу об убийстве ее бывшего мужа. Они оба старались вести себя официально, но по улыбкам и взглядам, которыми они обменивались, было ясно, что между ними уже завязались отношения. Пауль, сердце и разум которого крепко опутали щупальца ревности, все это время практически сверлил ее взглядом, но она ни разу на него не посмотрела. Когда Ребекка ушла, Шнай подскочил к Рихарду: — Слушай, Круспе, что в тебе только бабы находят?! — Даже не знаю. Просто я такой один на свете, — ухмыльнулся тот, как-то по-женски заправляя прядь волос за ухо. — Вот же везунчик! — Кристоф с размаха хлопнул его по плечу. — Ну и как она? — он выразительно поиграл бровями. — Шнай, это не уместно, — проворчал Пауль. — Мы же не спрашиваем тебя про Ульрику. — Ну так у меня с Ули все серьезно, — недоумевающе захлопал глазами Кристоф. — А с чего ты решил, что у меня с Бекки не серьезно? — улыбаясь, спросил Рихард.       Пауль вдруг резко отодвинул стул, поднялся и направился прочь из кабинета. — Что это с ним? — удивился Шнай.       Рихард решил, что теперь точно пришло время поговорить и прояснить ситуацию. Он встал и вышел вслед за Паулем. Тот стоял в коридоре и смотрел в окно. — Неужели ты не рад за меня? — приблизившись, спросил Рихард. — Я рад, — ответил Пауль, не поворачиваясь к нему. — Ты можешь утешать девиц, приходящих сюда, сколько твоей душе угодно! — Да что с тобой? — Рихард дернул его за рукав, разворачивая к себе лицом. — Погоди, ты что, ревнуешь?       Пауль застыл, на мгновение на его лице промелькнуло загнанное выражение. Но Рихард уже продолжал говорить: — Я сразу должен был понять, что это из-за Бекки. Ты с нее глаз сегодня не сводил! Слушай, у нас же давным-давно был уговор не ссориться из-за женщин. Если она тебе тоже понравилась, я сожалею. Я просто не буду про нее говорить. Но мы уже встречаемся. Тебе придется с этим смириться!       Пауль несколько секунд молча смотрел на него, словно не верил в то, что услышал, а потом вдруг рассмеялся с какой-то истеричной ноткой. Выдернул руку из цепкой хватки Рихарда и отступил на несколько шагов, хватаясь за лоб рукой. Рихард тоже сделал шаг назад, недоуменно наблюдая за ним. — Знаешь, просто забудь, — покачал головой Пауль, продолжая смеяться. «Какой же я дурак! Как я мог хоть на секунду подумать, что он сказал про себя, а не про эту девицу», — пронеслось у него в голове. Он развернулся и торопливо пошел прочь по коридору, сунув руки в карманы, оставляя за спиной опешившего Рихарда. В середине коридора Пауль столкнулся с шедшими на встречу Олли и Флаке. Олли попытался остановить его: — Ты занят? Мы хотели с тобой поговорить. — Не сейчас! — грубо бросил он и зашагал прочь. Друзья удивленно переглянулись. Олли вопросительно посмотрел на Рихарда, все еще стоявшего у двери в отдел и глядевшего в спину удалявшемуся Паулю. Но Круспе только сжал кулак, с размаху впечатал его в дверной косяк, а потом зашел обратно в кабинет, громко хлопнув дверью. — Помнишь, я говорил про подходящий момент? — Флаке медленно повернулся к Олли. — Так вот, это точно не он. ***       Опрос местных жителей, на который Кристоф с Тиллем возлагали большие надежды, ничего не дал. Согласно данным поликлиники, все зарегистрированные беременные женщины в районе либо до сих пор носили детей, либо уже родили, и младенцы были при них. Оставалось ждать результатов ДНК-теста, что должно было сильно помочь в расследовании. В четверг вечером Тилль отправился на вокзал встречать дочь. — Привет, пап! — Неле кинулась ему на шею, бросая чемодан прямо посреди перрона. — Здравствуй, детка! Как ты добралась? — Тилль обнял дочь. — Отлично. Ты очень занят в субботу? Я надеялась, что мы вместе сходим на праздник! — Я постараюсь взять выходной, но ничего не обещаю. — Если у тебя появилась подружка, то я буду не против, если ты пригласишь ее погулять с нами, — абсолютно буднично сообщила девочка, беря отца под руку. — Неле, не начинай! — строго сказал Тилль, поднимая ее чемодан. — Не успела сойти с поезда, а уже за свое. — Что? — невинно похлопала глазами дочка. — Если ты не собираешься устраивать свою личную жизнь, ее придется устроить мне. — Я сейчас отправлю тебя обратно к матери! — он принял свой самый суровый вид, но дочь, прекрасно знавшую его, он не мог этим обмануть. — Молчу, — Неле улыбнулась и изобразила, как запирает рот на маленький замочек и выкидывает ключик.       Тилль лишь покачал головой. Он знал, что его неугомонное чадо вскоре снова вернется к этой теме. ***       Результаты тестов пришли в пятницу и неприятно удивили. Шнай, забравший отчет у Флаке, сразу поспешил в отдел. — Смотри, — ткнул он пальцем в одну из строк, показывая отчет Тиллю. — Вот тут, где про структуру ДНК. Его родители — родственники! — Надо вернуться в Ланков и начать повторно опрашивать местных жителей. Поехали!       Ланков был сонным городским районом с одноэтажной застройкой. Здесь, словно в болоте, почти ничего не происходило. Они снова обошли близлежащие жилища, но результаты были теми же. В конце улицы оставалось два дома. В прошлый раз один из них был пустым, а во втором им не открыли. Но теперь у ближайшего здания стояла машина. Багажник ее был открыт, и молодая женщина выгружала коробки, которые собиралась занести в дом. Тилль с Кристофом направились туда. — Добрый день! — обратился Тилль к женщине, показывая значок. — Криминальная полиция. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов. — Добрый день! Да, но что случилось? Мы сюда только переехали, — она настороженно смотрела на мужчин, сжимая в руках одну из коробок с вещами. — Только сегодня? — разочарованно спросил Шнай. — Да. Мы приезжали смотреть дом в прошлом месяце, и больше здесь не появлялись до сегодняшнего дня. — Тогда извините за беспокойство.       Полицейские уже развернулись, чтобы уйти, когда к женщине подбежал мальчишка лет восьми-девяти. — Мама, мама! Там девочка! Она плачет! — Что за девочка? — спросила мать. — Там, в подвале.       Шнай с Тиллем как по команде одновременно снова повернулись к матери с сыном. — Где ты ее видел? — спросил Тилль. — Там, в крайнем доме. У меня мяч улетел за их забор. Ну я забрался туда, чтобы его быстро забрать. — Сколько раз я тебе говорила, что нельзя без разрешения заходить на чужой участок! — принялась отчитывать его мать. — Подождите! — вмешался Шнай. — Ты сказал, что она в подвале. — Ну да. Мяч упал там, у задней стенки дома, а там окошко в подвал. - Мальчик указывал пальцем в направлении соседнего здания. - Там темно очень, но я посмотрел и ее увидел. Я ее позвал, она на меня посмотрела, но ничего не сказала, только заплакала. — Оставайтесь здесь, — велел Тилль, а сам дернул Шная за рукав, отводя в сторону. — Иди через их двор и проверь. А я постучусь в дверь. Если там кто-то есть, то я его отвлеку. Если найдёшь что-то серьезное, возвращайся и дай мне знак как обычно.       Шнай кивнул и под недоуменные взгляды женщины пригнувшись побежал вдоль невысокого забора во двор. Тилль тем временем пошел к соседнему дому. Открыв калитку, он снова, как и в прошлый обход, мельком бросил взгляд на почтовый ящик, на котором было написано «Крюгер». Пройдя по дорожке, он поднялся на крыльцо и постучал. Ответа долго не было, а потом дверь открыл мужчина лет сорока пяти. Среднего роста, среднего телосложения. Русые волосы, правильный нос, зеленые глаза. Лицо его было абсолютно не запоминающимся. Тилль подумал, что, если бы ему предложили снова найти этого мужчину в толпе после единственной встречи, ему бы стоило это большого труда. — Чем могу помочь? — равнодушно спросил хозяин. — Добрый день! Я из криминальной полиции. Могу я задать вам пару вопросов? Это не займет много времени.       Мужчина заметно напрягся, но, поколебавшись, отступил назад, пропуская полицейского в дом. Тилль сделал шаг внутрь и остался стоять у двери, не давая хозяину закрыть ее. — Крюгер — это ваша фамилия? — Да. Но в чем, собственно, дело? — Извините за беспокойство, но мы с коллегой опрашиваем местных жителей. Вы, наверное, слышали о том, что на той неделе на берегу нашли труп младенца, — Тилль впился глазами в лицо собеседника, пытаясь уловить эмоции. Глаза мужчины забегали. — Что-то такое слышал, но я об этом ничего не знаю. Я живу один. — Вы не женаты? — Нет, я в разводе. Жена с дочерью уехали примерно полтора года назад, — мужчина избегал взгляда Тилля.       В этот момент на дорожке, ведущей к дому, появился Шнайдер. Стараясь не подавать виду, он выровнял дыхание и, поднявшись по ступеням на крыльцо, подошел к напарнику и тронул его за локоть. Это был условный сигнал. Тилль сразу же достал пистолет из кобуры, передернул затвор и навел его на Крюгера. — Поднимите руки и медленно повернитесь. Вы арестованы. Где девушка?       Крюгер молча выполнил приказ, но не проронил ни звука. Шнай уже вбежал в дом и начал искать вход в подвал. Тилль провел мужчину в гостиную и велел сесть на диван. — Тилль, там заперто. Дверь металлическая. Какой-то странный замок, — быстро проговорил Кристоф, показавшийся в дверном проеме. — Вставай. Идем, — Тилль качнул головой в сторону входа в подвал, по-прежнему держа Крюгера под прицелом. Тот поднялся и пошел вниз. Полицейские следовали за ним. Пока он копался с ключами, открывая замок, Тилль попросил Шная сходить наверх и вызвать сюда патруль, скорую и психолога.       Как только дверь открылась, Тилль велел мужчине войти внутрь и последовал за ним. Помещение было полутемным. Внутри пахло сыростью и плесенью. Под потолком слегка раскачивалась на проводе тусклая лампочка. В дальних углах гнездился плотный мрак. На полу справа у стены лежал старый серый матрас. На грязных скомканных простынях, покрытых белесыми пятнами, о происхождении которых было не трудно догадаться, забившись в угол между стеной и покосившейся тумбочкой сидела худая девушка. На вид ей было лет 14 или 15. На ней была одна ночнушка, которая едва прикрывала колени. Русые волосы, аккуратное личико. Неле… Тилль едва взглянул на нее, и перед глазами вспыхнула красная пелена гнева. — Все будет хорошо. Не волнуйся. Я из полиции.       Он снова перевел взгляд на Крюгера, который, не отрываясь, смотрел на дочь. Тилль стиснул рукоятку так крепко, что ладонь мгновенно вспотела. Внутри у него все переворачивалось от отвращения к этому человеку. Человеку? Нееет. Это — мерзкое животное. Как можно так поступать с собственным ребенком? Сколько еще таких на свете? Сколько родителей, которые не достойны так называться, мучают своих детей? Подвергают их психологическому и физическому насилию?       Отомсти. За нее, за других, ЗА СЕБЯ.       Стук сердца в ушах был таким громким, что он не смог бы различить, его ли это собственные мысли, или их кто-то озвучил. — Руки за голову. На колени! — отрывисто бросил Тилль, прижимая дуло к затылку мужчины. Тот подчинился, опускаясь на пол, лицом к дочери и спиной к полицейскому. Пальцы его тряслись, когда он сомкнул руки на затылке.       Убей его. Сделай мир чище. Он заслуживает смерти.       Тусклая лампочка под потолком угасла. Помещение теперь едва освещалось дневным светом, проникавшим через грязные стекла маленького подвального оконца. Девочка, сидевшая на постели, перевела взгляд куда-то за спину Тиллю и в ужасе закрыла лицо ладонями.       УБЕЙ ЕГО!       Он знал, что патрон уже дослан в патронник. Теперь он снял пистолет с предохранителя. Осталось только нажать на курок. Палец прижался к спусковому крючку, ощущая его сопротивление. Имеет ли он право на этот самосуд? Готов ли он взять на себя роль Бога? Может ли он убить человека, пусть и такого, но безоружного, стоящего перед ним на коленях? Время замедлилось. Находившийся в этот момент наверху Кристоф вдруг перестал слушать то, что у него спрашивал по телефону полицейский психолог. В висках застучало: скорей! беги! Он резко нажал отбой и, повинуясь внутреннему инстинкту, стремглав бросился вниз. Подбежав ко входу в подвал, Шнай застыл на пороге. — Тилль! Опусти оружие! — Кристоф смотрел на напарника, не отрываясь и не моргая. Словно боялся, что если он закроет глаза, то услышит выстрел, который разделит их жизни на до и после. — Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты сел в тюрьму из-за этой мрази! — он осторожно двинулся к другу, выставив вперед ладонь в успокаивающем жесте.       Тилль тяжело дышал. Брови его были сдвинуты к переносице. Шнай мелкими шажками подошел к нему и осторожно положил ладонь на его руку, сжимавшую пистолет, отводя ее в сторону. Лампочка под потолком снова загорелась. Линдеманн очнулся. Он отступил назад, непонимающе взглянул на Кристофа, а потом на свою руку, державшую оружие. — Тилль! Убери его! — уже громче сказал Шнай, переключая внимание на Крюгера, но продолжая контролировать боковым зрением напарника. Тилль послушался, ставя пистолет на предохранитель и возвращая его в кобуру. Кристоф достал из кармана наручники и застегнул их на запястьях мужчины, по-прежнему стоявшего на коленях. Тот шептал какую-то молитву, закрыв глаза. «Это тебе не поможет, тварь» — пробормотал Шнай. — Я уже вызвал наряд и врачей. Они скоро будут здесь. Побудь с ней, а я отведу его наверх, — проговорил Кристоф, грубо поднимая Крюгера с пола и выводя его за дверь. Девочка все также сидела на матрасе, прикрыв лицо ладонями. У Тилля сжалось сердце. — Все хорошо. Тебе больше не придется оставаться здесь. Все закончилось, — проговорил он, прекрасно понимая, что этот кошмар останется с ней на всю жизнь. ***       Фестиваль начался еще днем. Финальные соревнования на Пфаффентайх на специальных лодках «драхенбот» должны были пройти в шесть часов вечера. Потом было запланировано награждение победителей, концерт и праздничный фейерверк в десять часов. Вся набережная была заставлена палатками местных торговцев, продававших еду, напитки и различные поделки. Народу было огромное количество. Шарлотта стояла в толпе зрителей, ожидавших начала соревнования. Кто-то тронул ее за рукав. — Вы уронили, — девочка-подросток протянула ей заколку. — Спасибо! — улыбнулась Шарлотта, а потом посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с девочкой. Они окинули друг друга изучающим взглядом. Без косметики, в простых джинсах, кедах и кожаной куртке Лотте выглядела обычной девушкой, но торчавшая в разрезе блузки татуировка и пирсинг над правой бровью все же добавляли ей пикантную нотку. Она надеялась, что сегодня никто из завсегдатаев бара ее не узнает. Мужчина ей понравился. Он был крепкого телосложения с мужественными чертами лица и очень грустными глазами. — Это твой брат? — спросила она, кокетливо улыбаясь.       Девочка, в точности, как и мужчина до этого, просканировала собеседницу взглядом, а потом кивнула. Шарлотта широко улыбнулась и представилась: — Шарлотта. Можно просто Лотте. — Неле! — укоризненно проворчал мужчина. — Извините. Это моя дочь. А меня зовут Тилль. — Дочь?! — удивленно переспросила Лотте, глядя на кислое выражение лица девочки-подростка. — Да. Но он в разводе, — не тушуясь, сообщила Неле, указывая большим пальцем за спину, туда, где стоял отец.       Тилль, кажется, смутился, а Лотте прыснула от смеха. — Ну тогда мы можем составить друг другу компанию, если вы не против, — ответила она.       Неле радостно кивнула. Они посмотрели соревнования, а потом решили прогуляться вокруг озера и осмотреть местную ярмарку. Они разговаривали о пустяках, комментировали происходящее вокруг и иногда просто молчали. Шарлотту забавляло, что Тилль при всем своем грозном виде вел себя скромно, даже немного застенчиво, и говорил тихим голосом. Когда Тилль предложил взять что-нибудь выпить, и Лотте согласилась, в ее сумочке зазвонил мобильный. Она взяла трубку. Звонила Клаудиа, ее подруга. Шарлотта выслушала очередную трагичную историю о том, что Кло снова поругалась со своим парнем, и что ей срочно нужно встретиться с любимой Лотте, чтобы излить душу и влить в себя побольше спиртного, как это обычно бывало. Шарлотте дико не хотелось уходить из такой приятной компании, но бросить Кло в трудную минуту она не могла. Извинившись и объяснив ситуацию, она попрощалась. Перед тем как уйти, она решилась сказать: — Я могу оставить вам свой телефон. Если вдруг станет совсем скучно, звоните. — Он сейчас запишет, — Неле ткнула отца в бок. Тилль метнул на девочку недовольный взгляд, достал мобильный и записал продиктованный номер. — Приятно было познакомиться! — проговорила Лотте, протягивая ему руку. Тилль обхватил женскую ладошку своей большой рукой и мягко пожал ее. — Взаимно. *** Шарлотта уже полчаса ждала Кло в условленном месте. Мобильный снова зазвонил. — Если ты сейчас скажешь, что не придешь, я тебя завтра убью, — проговорила Лотте, хватая трубку. — Прости, прости, прости! — умоляющим голосом заканючила Клаудиа. — Ганс решил помириться. Я согласилась. Ты же знаешь, я не могу без него. Лотте закатила глаза. — Ты, между прочим, испортила мне отличный вечер! — прошипела она в трубку. — Прости, ну пожалуйста! Я у тебя в долгу. Все, целую! Не скучай там! — и Кло сбросила звонок. «Вот же лахудра!» — Шарлотта обиженно уставилась на мобильный. Эх, ну почему она не додумалась сама взять телефон у Тилля?! Праздник был в самом разгаре, и уходить домой не хотелось. На улицах по-прежнему было полно народу. Лотте решила прогуляться еще немного. Вдруг она снова столкнется с Тиллем и Неле? Она остановилась у витрины одного из закрытых магазинов с одеждой, разглядывая рекламный плакат. — Добрый вечер! Мы с вами раньше нигде не встречались? — приятный мягкий голос прозвучал откуда-то справа. Лотте напряглась. Неужели один из клиентов из бара? Она повернулась к незнакомцу, готовая дать отпор. — Ах, точно! Я понял! Простите! Вы очень похожи на Джейн Фонду в юности. Моя бабушка обожает фильмы с ней. — Спасибо, — Шарлотта выдохнула и улыбнулась. Молодой человек был красив и хорошо одет. — Не хотите немного прогуляться вокруг озера? Шарлотта пожала плечами. — Почему бы и нет?