Истина - лучшее благо

Даже в смерти должны пылать дух ваш и добродетель, подобно вечерней заре над землей: иначе смерть ваша плохо удалась вам. Так хочу умереть и я: чтобы вы, друзья мои, ради меня еще больше любили землю; снова в землю желаю я обратиться — обрести покой у той, что родила меня.

      Эльке собиралась остаться у своей бабушки в Фенчове в ночь с пятницы на субботу. Было девять часов вечера, когда ей позвонили из музея и попросили выйти на работу завтра утром. Одна коллега заболела, другая была в отпуске, а завтра должна была приехать группа туристов. Эльке оставалось только вздохнуть и помахать рукой своим планам продолжить ремонт в кухне маленького деревянного домика. Она попрощалась с бабушкой, обещая позвонить, когда окажется дома, и отправилась на остановку, чтобы успеть на десятичасовой автобус в город.       Было уже десять, а автобус опаздывал. Неужели отменили? На остановке на выезде из деревни не было ни одного человека, как и вокруг. Еще бы, 5 ноября. На улице днем всего семь градусов тепла, все окрестные базы отдыха давно закрылись, и не откроются, пока не выпадет снег. Остались только местные жители, о чем свидетельствовали окна пары близлежащих домов, светившиеся теплым уютным светом. Над остановкой нависал одинокий фонарь. Вокруг был только темный осенний лес. Эльке поежилась, поправила шапку и натянула перчатки. Она услышала шум мотора и подумала, что это автобус, но, разглядев приближающийся транспорт, поняла, что это легковой автомобиль. Темно-синий фольксваген остановился рядом с ней. Водитель приоткрыл пассажирское окно. — Извините, в какой стороне Шверин? Я плутаю по этим проселочным дорогам уже час, а у меня с собой нет даже карты, — молодой человек выглядел растерянным. — Вам сейчас нужно ехать все время прямо до пересечения с шоссе. А там будет указатель. — О! Огромное спасибо. Надеюсь, я не потеряюсь, — парень мило улыбнулся и закрыл окно. Он тронулся с места, но тут же остановился и сдал немного назад. — Извините, а вас не нужно подбросить куда-нибудь? — Нет, спасибо, я дождусь автобуса. — Так вам тоже нужно в Шверин? Право, я был бы рад, если бы вы согласились поехать со мной. Тогда бы я точно не заблудился снова. Да и не хочется оставлять вас здесь одну на этой остановке в такой поздний час, — парень говорил спокойным мягким голосом, был прилично одет и располагал к себе, но бабушка всегда учила Эльке быть осторожной с незнакомцами. — Не стоит. Я все-таки подожду. — Что ж, я не буду настаивать. Я понимаю, страшно садиться к незнакомому мужчине вечером в машину. Сейчас опасные времена. На меня самого напали в Берлине, — тут молодой человек поднял левую руку, и Эльке увидела, что она в гипсе. — Удачи вам! И берегите себя. А я поехал искать верную дорогу, — на его лице появилась усталая улыбка. Эльке кольнула жалость. Она колебалась всего пару секунд. Вряд ли он сможет причинить ей вред одной рукой. — Подождите! Я поеду с вами. Видимо, автобус уже не приедет. — О, я очень рад! Прошу, садитесь!       Молодой человек оказался приятным и эрудированным собеседником. Он представился Томом и рассказал, что учится в университете в Берлине, а потом спросил, где работает сама Эльке. Она рассказала ему про музей, и он пришел в восторг, начав перечислять работы любимых художников. Он был настоящим знатоком прерафаэлитов. Прервав свой рассказ, он вдруг спросил: — Шверин ведь справа?       Эльке, не ожидавшая вопроса, кивнула, думая, что речь идет об общем местоположении города, но Том тут же свернул на еще более узкую дорогу, которая вела к озеру в сторону Флессенова. — Стойте! Нам нужно было дальше! — Ой! Простите! Я вас сам запутал! — Том выглядел взволнованным, но скорость не сбрасывал. — А мы не сможем здесь проехать? — Вообще-то сможем. Но нам придется дать крюк через Ретгендорф. — Тогда едем! Не волнуйтесь! Я больше не буду никуда поворачивать без ваших точных указаний.       В машине повисла тишина. Эльке напряглась. Осознав наконец, что находится в темном лесу в машине с незнакомым мужчиной, пусть и с гипсом на руке, она начала корить себя за опрометчивость. Она постоянно поглядывала на него, но пока больше не находила ничего подозрительного. Они спокойно проехали Ретгендорф. Дорога потянулась вдоль озера, и тогда Эльке снова немного расслабилась. — Простите, если напугал вас. Я совсем плохо ориентируюсь на местности, — Том шмыгнул носом. — Вы не подадите мне салфетку, там, где-то в дверце.       Она наклонилась и пошарила в кармане. Когда она нащупала пачку, руку что-то укололо. Она достала салфетку, а вместе с ней осторожно вытащила уколовший ее предмет, зажав его между пальцев. Она передала салфетку Тому, и пока он как-то неуклюже вытирал нос, она украдкой глянула на свою ладонь. Хоть в салоне и было темно, она разглядела, что это женская серьга-гвоздик, покрытая чем-то коричневым. От ее вида Эльке прошиб холодный пот. Она зажала находку в кулаке и шумно сглотнула. Надо говорить с ним, отвлечь его! Господи, только бы они выехали в более людное место! — Благодарю, — Том сунул скомканную салфетку в карман. — А что вы делали в Фенчове, если это не секрет? — Ездила к бабушке. — К бабушке? У меня в Шверине тоже бабушка. Я постоянно ее навещаю.       Том замолчал, а Эльке ухватилась за эту тему: — Знаете, я у нее совсем одна. Она так боится, что со мной что-то случится, тогда о ней некому будет позаботиться! — она попыталась сказать эту фразу как можно более проникновенно. — Поэтому я и боялась ехать с вами, но теперь я вижу, вы хороший человек. Я свою бабулю очень люблю. Она чудесная, но в последнее время у нее плохо со здоровьем. Я навещаю ее каждую неделю.       Выражение лица Тома из сочувствующего вдруг стало каким-то мрачным. А Эльке не останавливалась. — У вас тоже есть бабушка, значит, вы меня прекрасно поймете. Моя бабуля плохо ходит. Я хочу забрать ее к себе в квартиру, но она постоянно отказывается. Так привыкла жить за городом… Том вдруг хлопнул по рулю правой рукой, заставляя Эльке вздрогнуть и умолкнуть. Она испуганно посмотрела на него. — Прекрати! Я не хочу больше слушать это! — его лицо исказила злобная гримаса. Он резко затормозил и свернул на обочину. — Выходи! Выметайся отсюда!       Она выскочила и захлопнула дверь. Он дал по газам и быстро скрылся вдали, оставив ее одну посреди пустынной дороги. С одной стороны темнело озеро, а с другой — мрачной стеной возвышался лес. Она только теперь поняла, что все еще сжимает в кулаке ту самую сережку. Она бросила ее в кармашек сумки, и пошарила внутри в поисках мобильного. Разряжен! Ну что за невезение! Эльке трясло, но ум подсказал ей, что нужно скрыться в лесу и потихоньку пробираться в сторону города. Вдруг он вернется? Она больше ни за что на свете не сядет к нему в машину! Пройдя сто метров она увидела съезд и дорожный указатель в сторону базы отдыха «Mühle». В этот момент вдалеке, с той стороны, куда уехал Том, показались фары. Эльке бросилась бежать по грунтовой дороге, ведущей в лес. ***       5 числа в отделе остался дежурить на ночь один Рихард. В половине одиннадцатого в кабинет ворвался Кристоф. — Где у нас в районе может быть мельница?! — вместо приветствия выпалил он. — Мельница? Их куча! Стой, что случилось? Ты опять видел жертву? — Нет. Пока нет. Но кто-то в опасности! Я видел озеро, видел домики отдыха и мельницу. Такую большую коричневую. — На той стороне озера есть несколько турбаз. Одна из них называется «Mühle». Там есть старая мельница. — Срочно! Едем! Я уже сказал дежурному, чтобы принимал звонки.       Рихард достал пистолет, проверил его и убрал в кобуру. Затем быстро оделся и последовал за Шнаем. ***       Эльке бежала по темной дороге так быстро, как только могла, поскальзываясь и падая, пачкаясь в грязи и обдирая руки о траву. Источником света было только ясное ночное небо над головой. Легкие горели от холодного воздуха. Она слышала, что машина остановилась у съезда, но не повернула. Впереди показался невысокий бревенчатый забор, окружавший территорию базы отдыха. На низких воротах висел амбарный замок с цепью. Эльке перекинула свою сумочку за ограждение и перелезла сама, сажая занозы в ладони.       Территория была небольшая. Вокруг старой, слегка покосившейся мельницы кругом располагались домики для отдыхающих. Она побежала к ближайшему. Закрыто! На двери следующего тоже висел замок. Они все закрыты! В дальнем углу была собрана большая дровница. Девушка бросилась к ней, присела позади, вжимаясь в холодные поленья, и прикрыла лицо руками. В горле комом застряли всхлипы.       Спустя пару минут она услышала, как звякнула цепь замка на воротах. Затем кто-то перепрыгнул через ограждение. Он уже здесь! Он ищет ее! Она зажала рот рукой, чувствуя, что сейчас разрыдается. Нет! Нельзя! Ей нужно спасти свою жизнь! Взгляд ее упал на камень, валявшийся поблизости. Один из его краев был заострен. Она аккуратно потянулась к нему и зажала в руке.       Том обошел мельницу справа, двигаясь вдоль домиков. Все они были законсервированы и стояли безмолвно. Взгляд его упал на сарай в дальнем углу. Рядом была собрана большая поленница. Он, словно дикий зверь, почуявший добычу, втянул носом воздух и двинулся в сторону хозяйственной постройки.       Эльке следила за ним сквозь прогал между поленьями. Гипса на его левой руке уже не было. Теперь он сжимал ей молоток. Он — маньяк! Он собирается убить ее! Эльке зажмурилась, из глаз сами собой брызнули слезы. Только бы ей удалось отсюда выбраться! Она сжала камень покрепче и выдохнула. Том миновал ее укрытие, подходя к воротам сарая, но, когда он уже собирался развернуться, увидев замок, она бросилась к нему и с размаху опустила камень на голову. Он успел среагировать и увернулся. Удар пришелся по касательной. Камень рассек кожу на голове под волосами. Мужчина выронил молоток, отшатнулся и схватился за место ранения. Эльке побежала прочь в поисках другого укрытия. Том утер кровь рукавом, поднял инструмент и хотел броситься за ней, но ощутил чужое присутствие. — Брось ее! Уходи! — скрипучий голос раздался позади. — Они уже едут сюда!       Мужчина рыкнул от злости, развернулся и быстрым шагом направился к ограждению, перелез его и побежал к своему автомобилю. Он завел мотор и резко сорвался с места, а уже через три минуты к съезду подъехала машина Шнайдера. Они с Рихардом вышли, включили фонарики и отправились по темной тропе в сторону базы. — Как думаешь, ты видел то, что происходило, или то, что будет? — Понятия не имею. Я так и не научился определять точное время событий. — Главное, чтобы мы не опоздали! — отозвался Рихард.       В этот момент из леса к ним выбежала заплаканная девушка в перепачканной одежде. *** — Итак, теперь мы знаем, как он выглядит. Знаем, что у него темно-синий фольксваген, и он представляется как Том, — Рихард раздал всем фоторобот. — Мы сделали запрос во все клиники, не обращался ли к врачам кто-то с определенной травмой головы. Пока тишина. Скорей всего, он залег на дно. — А вдруг он сбежал? — Олли опередил вопрос Флаке. — Не думаю. Его много что связывает с этим городом, — Пауль внимательно рассматривал картинку с лицом субъекта. — У меня идея! Чтобы совсем не спугнуть его, мы разошлем фоторобот только нашим внутренним службам и постовым, и подождем неделю. Если улова не будет, тогда мы опубликуем его во всех газетах. — Неплохо, но рискованно. Что если он решит найти еще одну жертву? — спросил Шнай. — Он уже давно не убивал и, видимо, очень этого хочет. — Нет, — возразил Пауль. — Последняя добыча сорвалась с крючка. Он расстроен, но совсем бдительность не потерял. Он знает, что теперь у нас есть его описание. Ему нужно время, чтобы подготовиться. Скорей всего он постарается сменить транспорт, возможно, как-то изменит внешность. И точно пока не будет убивать, как бы ему этого ни хотелось. — Хорошо, — сдался Тилль. — Тогда я пойду переговорю с Майером по поводу этой затеи. И если он даст добро, тогда поступим так как ты сказал. ***       На неделе произошла еще пара бытовых убийств, за расследованием которых и пролетело время, отведенное на их план по поимке субъекта. В пятницу 12 ноября Рихард позвал Пауля к себе на ужин. Тот сразу же согласился, и теперь сидел на одном из подоконников в коридоре участка с трубкой в руке, мучаясь чувством вины при разговоре со своей матерью. — Разве у тебя не выходной завтра? — спросила фрау Хирше. — Выходной, но… — Пауль замялся. — Но ты все равно оставляешь их со мной? Нет, я только рада, ты же знаешь, — мать вдруг замолчала, а потом спросила. — У тебя кто-то появился? — Мааам, ну что ты! Ты же знаешь, это все из-за работы, — Пауль нервно потер шею, порадовавшись, что мать его сейчас не видит. — Я просто хотел посидеть сегодня с документами. Надеюсь, к Рождеству мы разгребем эти завалы. Тем более у нас завтра собрание… Это только на один вечер! Я приеду за ними завтра в обед, ладно?       Опустив трубку, он уставился на выцветший паркет. Ну вот. Теперь он врет собственной матери и скидывает на нее детей, чтобы встретиться со своим парнем. Просто отец года! *** — Она все испортила! Я уже видел, как делаю ее прекрасной! Почему она вообще заговорила про свою бабушку?! Черт! — Это заставило тебя усомниться? — Да! Я тоже один у своей бабушки. Пожилые люди не должны оставаться одни! — Ты стал совершать слишком много ошибок. Я уже не смогу остановить их. Ты помнишь, о чем я просил тебя? — Да. Я все сделаю. ***       Вечер пятницы был отличным. Рихард сам приготовил им ужин, они выпили немного вина, а потом завалились на кровать в его спальне, чтобы посмотреть перед сном очередную серию Коломбо. — Никогда не понимал, почему тебе так нравится этот сериал! — проговорил Рихард, выключая телевизор, когда серия подошла к концу. Они часто смотрели его вместе, обсуждая детали расследования и комментируя, насколько правдоподобно выглядели события. — Какой интерес, если заранее известно, кто убийца? — Ты говоришь это каждый раз, — Пауль улыбнулся. — Я тебе уже объяснял! Важно само расследование, то, как Коломбо выстраивает логическую цепочку. — Ну ты у меня практически как Коломбо! — Рихард улыбнулся и лег рядом с ним. — Только гораздо красивей, — прошептал он и приник к его губам. Пауль с чувством ответил ему. В его сознании в который раз за вечер яркой светящейся кометой пролетела мысль о том, насколько далеко они сегодня зайдут. Внутри все затрепетало, и тело тут же отозвалось волной жара.       Не разрывая поцелуя, Рихард уложил его на кровать и сам навис над ним. Он скользнул ладонью под футболку Пауля, пробежавшись по ребрам, нашел большим пальцем сосок и погладил его, вызывая у партнера дрожь. Он хотел этого мужчину всего и сразу. В своих самых сокровенных фантазиях Пауль представлял, что позволяет Рихарду делать с ним невероятно бесстыдные интимные вещи. Однако в реальности его вдруг охватила паника: что, если Рихарду не понравится? Что, если ему самому будет некомфортно? Они, что, прямо сейчас займутся сексом? Но у него с собой ничего нет! Надо было как-то подготовиться! Он попытался сосредоточиться на медленном и тягучем поцелуе, но Рихард разорвал его, отстранился и стянул с себя футболку. Пауль шумно сглотнул, скользя взглядом по его телу и ощущая, как кровь приливает к паху.       Рихард зацепился за край его футболки и остановился, безмолвно спрашивая разрешения. Это придало Паулю уверенности. Он сам стянул предмет одежды и бросил его в сторону. Его возлюбленный снова коснулся его губ. Отвечая, Пауль почувствовал, как чужие пальцы проникают под резинку штанов и белья и осторожно тянут вниз. Он приподнял бёдра и позволил полностью избавить себя от одежды. Рихард проложил дорожку поцелуев вдоль его скулы к уху и аккуратно прикусил мочку, одновременно обхватив ладонью возбужденную плоть. Он провел рукой вниз, сдвигая бархатистую кожу, поймал большим пальцем капельку смазки и обвёл головку. С губ Пауля сорвался тихий стон. Одна мысль о том, что его ласкает мужчина, которого он так сильно желал, сводила с ума.       Оторвавшись от партнёра, Рихард стянул остатки своей одежды. Возбуждение стало болезненным. Он опустился на Пауля, прижимая его к матрасу, и не смог сдержать судорожный вздох, чувствуя чужую эрекцию своей собственной. Сейчас, ощущая под собой это гибкое тело, Рихард до безумия хотел слиться с ним полностью, но торопиться не стоило. Он прекрасно видел, что его возлюбленный скован. Пауль обнял его за плечи, зажмурился и развёл ноги шире, тяжело дыша. — Пожалуйста, смотри на меня, — прошептал Рихард. Пауль открыл глаза. Взгляд его был полон желания и волнения, припухшие от поцелуев губы — приоткрыты. Щеки горели. Его целиком охватил жар. Гремучая смесь стыда и удовольствия. Рихард плавно толкнулся бёдрами, размазывая между ними их собственную смазку и ловя каждую эмоцию на лице возлюбленного. Сердце бешено билось в груди. — Риш, пожалуйста! — Пауль сам не знал, о чем он просит. Не торопиться? Или, наоборот, скорей броситься в этот омут? Он отчаянно цеплялся за плечи любовника, тело его было словно натянутая струна. — Шшш… Я не буду делать ничего, что могло бы быть тебе неприятно. Просто доверься мне, — Рихард смотрел на него с нежностью и обожанием, и этот взгляд заставил Пауля забыть обо всех сомнениях. Он медленно выдохнул и сам притянул его к себе для очередного поцелуя. Теперь внутри все горело от предвкушения.       Рихард чуть приподнялся, нашел его ладонь, ласково погладил, а потом потянул вниз, к собственному паху. Пауль сразу понял, что ему нужно делать. Он обхватил чужую плоть и сделал первые пару движений, вызывая поощрительный стон возлюбленного. Рихард последовал его примеру. Движения их стали синхронными. Они обменивались беспорядочными влажными поцелуями. Оба были так взбудоражены, что их не хватило надолго. Уже через пару минут их дыхание начало сбиваться, а движения рук стали рваными. — Ох, Риш! Я сейчас…       Рихард сжал его член у основания, а когда почувствовал, что сам уже на грани, возобновил движения, позволяя им прийти практически одновременно. Отдышавшись, он потянулся за салфетками и привёл в порядок себя и партнёра. Пауль лежал, пытаясь выровнять дыхание, и ощущал, как внутри него, будто в темном потоке, тонут искры их страсти. Рихард наклонился к нему и поцеловал медленно и чувственно.       Отстранившись, они посмотрели друг другу в глаза и осознали, что обнажены не просто физически, а морально. Их разум был открыт друг другу. Это было похоже на синестезию. Красно-оранжевый и серо-голубой. Шипение уголька в прохладной воде. Солнечный восторг. Нежность, зеленая как первая листва. И апельсиновая радость. Словно завороженные, они невербально обменивались ощущениями, но потом это странное наваждение постепенно рассеялось. Рихард лег на спину и обнял Пауля, который прижался к нему и положил голову на плечо. Они молчали какое-то время. — Риш, можно вопрос? — Ммм? — Ты… ты делал это раньше с другими мужчинами? — Это так важно? — Нет! Нет. Можешь не отвечать. Просто я никогда не был с… — Я знаю. — Извини. — Тебе не за что извиняться. Я знаю, что ты спрашиваешь не из ревности или из пустого любопытства. — Я просто всегда думал, что у меня нет никаких шансов, потому что у тебя постоянно были женщины. — Аналогично, — усмехнулся Рихард, а потом, помолчав, сказал: — Помнишь Яна, которого ты спустил с лестницы?       Пауль удивленно посмотрел на него: — Этот мудак? Значит, я не зря так поступил тогда.       Рихард рассмеялся. — У вас было очень серьезно? — тихо спросил Пауль. — Нет. И если тебя интересует интимная сторона вопроса, то дело ограничилось взаимной мастурбацией и минетом, хотя он рассчитывал на большее, — Рихард развернулся, снова навис над ним, приблизился к самому уху и прошептал: — А вот я надеюсь, что мы с тобой пойдем дальше, когда ты будешь готов, — вызывая этой фразой новую волну возбуждения. — А пока… — он скользнул вниз, оставляя дорожку поцелуев на груди Пауля, приник к выпирающей косточке таза, а потом обхватил губами головку его вновь поднявшегося члена, заставляя возлюбленного охнуть. Пауль аккуратно вплел пальцы в его волосы, откинулся на подушку и закрыл глаза, отпуская все предрассудки и полностью отдаваясь поразительным ощущениям. ***       В субботу 13 числа в десять утра все четверо уже были в кабинете и ждали остальных. Олли с Флаке пока запаздывали. Рихард выглядел необычайно довольным, хотя и пытался это скрыть. Пока они ждали остальных, он подошел к Тиллю со Шнайдером, которые обсуждали недавно проведенную баллистическую экспертизу по одному из последних дел, и попросил отчет, чтобы взглянуть. В кабинет вошел Флаке. Он поздоровался, обвел присутствующих взглядом и остановился на Пауле.       Пауль, настроение которого идеально гармонировало с настроением Рихарда, приветливо помахал Кристиану. Тот подошел к нему и сел рядом, отчего-то выглядя смущенным. — Слушай, — тихо заговорил он, не глядя на друга и теребя манжет своего рукава, — извини, я рад, конечно, что у тебя наладилась личная жизнь, но ты не мог бы впредь как-то отключать нашу связь, когда ты… ты… ну… — Флаке запнулся. Улыбка сползла с лица Пауля, когда он начал понимать, о чем говорит Кристиан. Лицо его стало красным. В этот момент Шнайдер повысил голос, споря о чем-то с коллегами, и проговорил: — Это я-то не умею в дедукцию? Да я бьюсь об заклад, что у Рихарда вчера был секс! — Да это и дураку понятно, — усмехнулся Тилль. — Он вечно сияет, как медный грош, когда ему перепадает. Ты тему-то не переводи!       Флаке, отвлекшийся на этот разговор, снова взглянул на Пауля, собираясь договорить, но тут увидел его пунцовое лицо. Он перевел взгляд обратно на Рихарда, который в этот момент, как назло, посмотрел на Пауля, пока его коллеги продолжили дискуссию об оружии. Глаза Кристиана округлились от внезапной догадки. — Вы? Вы!!! — придушенно воскликнул он, ошарашенно переводя взгляд с одного приятеля на другого. Рихард нахмурился и направился к нему. — Что ты там говоришь? — заинтересовался Шнай.       Рихард уже хотел было зажать Кристиану рот, но Пауль опередил его. Он вцепился в руку Флаке так, что тот болезненно ойкнул, и потащил к выходу. — Извините, мы на минутку. Я там тебе кое-что привез и забыл в машине, — сквозь зубы процедил Пауль, выталкивая шокированного Кристиана в коридор.       Рихард только развел руками в ответ на вопросительные взгляды коллег. Спустя пять минут Пауль и Флаке вернулись в кабинет. Теперь Кристиан был красным как рак и старался не смотреть в глаза присутствующим. Рихард глянул на Пауля и успокоился, когда тот ободряюще кивнул в ответ. — Ну что, мы закинули сеть, но улова пока никакого не получили, — Тилль уперся руками в колени. — Тогда задействуем план Б. Печатаем его фоторобот во всех газетах.       Раздался звонок. Шнай поднял трубку. Слушая говорившего, он все больше оживлялся, затем схватил ручку и блокнот и записал данные. — Только что звонили из постовой службы. Рано утром они остановили белую шкоду на въезде в город. Водитель похож на человека с фоторобота. Они записали номер. Машина принадлежит некому Фридриху Брауну из Берлина, но в страховку также вписан Томас Нойманн, проживающий в Шверине.       Пауль тут же залез в компьютерную базу и нашел данные, записав их на две бумажки. — Томас Нойманн. 28 лет. Вот его адрес, а вот адрес его бабушки. — Рихард, Пауль, вы едете по адресу его бабушки, а мы со Шнаем к нему домой. Надо проверить эту наводку, вдруг нам повезет.       Они собрались, сообщили дежурному и вышли в коридор. Олли, спешивший к ним навстречу, остановился. — Вы куда? — Есть след. Флаке расскажет, — бросил на ходу Тилль. ***       После долгого ожидания дверь открыл невысокий светловолосый молодой человек. В точности как с фоторобота. Подвижное мальчишеское лицо украшала вежливая улыбка. Голубые глаза смотрели прямо и открыто. На нем была надета теплая куртка и ботинки. На руках были рабочие перчатки. — Добрый день, господа! Чем могу помочь? — спросил парень.       Подозреваемый был совершенно не похож на безумного серийного убийцу. Во всякому случае, Кристоф представлял его поведение совершенно иным. Хотя это еще ничего не значило. Шнайдер взглянул на Тилля. Тот был абсолютно серьезным, его глаза не отрывались от лица парня. — Томас Нойманн? Криминальная полиция. Мы можем поговорить? — Конечно! Проходите. А что, собственно говоря, случилось?       Они прошли внутрь. Дом поражал стерильной чистотой. Очевидно, хозяин был очень аккуратен и педантичен. — Вы куда-то собирались? — спросил Тилль. — Нет, что вы. Я просто убирал листву на заднем дворе. Прошу, мы можем пройти туда.       Молодой человек направился вглубь дома, открыл заднюю дверь и вышел во внутренний двор. Полицейские следовали за ним. Небольшое пространство было покрыто газоном, вдоль забора росла пара деревьев и какие-то кусты. Посреди лужайки действительно обнаружились грабли и куча пожухлых прелых листьев. У крыльца под навесом стоял столик и пара стульев. — Прошу вас, вы можете присесть. Чем обязан? — молодой человек спустился по ступенькам, попутно стянув рабочие перчатки и бросив их на столик. — Вы слышали об убийствах девушек? — проигнорировав предложение, Кристоф последовал за ним. — Да. В прессе писали об этом. Это просто ужасно! Кому придет в голову творить такие зверства? — Нойманн развернулся к нему и сунул руки в карманы. — Подумать только, маньяк-каннибал в нашем городе! — Откуда вы знаете, что он каннибал? Пресса об этом не писала, — Шнайдер подошел к Нойманну и встал напротив него, глядя прямо в глаза. Парень насмешливо улыбнулся.       Все остальное произошло в мгновение ока. Шнай приподнял полу расстёгнутой куртки, заводя правую руку за спину. Тилль тоже потянулся к кобуре, но не успев достать пистолет, увидел, как Нойманн левой рукой выхватил из кармана своей куртки скальпель. Холодная хирургическая сталь тускло блеснула в рассеянном осеннем свете. Одним молниеносным движением, сделав резкий короткий замах слева направо, Нойманн глубоко воткнул скальпель Шнайдеру в район печени и сразу выдернул его. Кристоф схватился за бок и пошатнулся. — Крис! Нет!!! — крикнул Тилль, бросившись к другу. Нойманн, не теряя ни минуты, пересек задний двор и, прыгнув на бочку, стоявшую в одном из углов, перемахнул через забор на соседний участок. Тиллю пришлось лишь выругаться ему вслед. Он подскочил к осевшему на землю Шнайдеру и придержал его голову. — Крис! Крис, ты меня слышишь? Только не теряй сознание, пожалуйста! Я здесь, я с тобой! — Тилль зажимал рану на боку друга, чувствуя, как из нее, с каждым хриплым вздохом Кристофа, толчками вытекает горячая кровь. Он нащупал телефон в кармане пиджака, и принялся набирать номер. Его руки так сильно дрожали впервые за всю жизнь. — Тилль, — прошептал Кристоф, — Ули, скажи ей… — Молчи! Прошу тебя! Скорая сейчас будет. Только держись, Шнай! Я здесь, я с тобой.       Шнайдер прикрыл глаза, и Тилль почувствовал, как тело друга обмякло в его руках.