Цукиёми

      Юкине сидел на аккуратной деревянной лавочке вблизи широколиственной дзельквы, спокойно качающейся в такт прохладному ветерку, образуя вместе с возбуждённым воздухом лёгкий танец крон. Шинки Ято дожидался, когда Бишамон закончит свои дела в храме и выйдет к нему, чтобы поговорить, попутно наслаждаясь царящей здесь добродушной обстановкой. Юки не хотел просто так взять и вломиться к ней в «постоялый двор», будто дворец Виины был его вторым домом. Да, Юки здесь всегда были рады, после обучения у Казумы подросток очень хорошо сдружился как с самой богиней, так и с другими шинки, но нормы приличия и тактичность так или иначе нужно соблюдать.       Одинокий сидящий силуэт обдумывал случившееся за последнее время с Ято, улавливая в груди едва ощутимое покалывание в области сердца, что неприятно разрасталось по всему телу Юкине, заставляя мальца слегка сжать неприятно кулаки и зубы и крепко закрыть глаза, надеясь, что в скором времени боль пройдёт.       Вопросов о причине такого состояния не было. Всё, что сейчас происходило с шинки, было из-за Ято, Юкине оставалось только сидеть и размышлять о том, что сейчас происходит с Ятогами. — Ты долго ждал? — послышался впереди женский голос, который мог принадлежать только богине войны. Тембр Бишамон можно было бы назвать обычным, присущим всем женщинам, но нет, её голос имел заметную изюминку. Он мог быть нежным, ласковым, как у матери, и в то же время властным и характерным, как у настоящего воина. Впрочем, Виина прекрасно совмещала в себе эти две личности. — Нет, — встрепенулся шинки и, рывком вставая с лавочки, поклонился. — Здравствуйте, — выказывая вежливость к богине, сказал Юкине. — Почему ты не зашёл? Твоё присутствие не повлияло бы на работу Виины, — присоединился к разговору Казума, вопросительно наблюдая за Юкине, что теперь уже прямо и стойко стоял. — Не хотел отвлекать вас от работы, да и, как мне кажется, лучше всего будет поговорить на свежем воздухе, — криво улыбаясь, с легкостью сказал Юки и, уже собираясь сделать шаг вперёд, неожиданно услышал знакомый детский голос, что доносился из-за спины. Все три фигуры повернули головы на нарушителя покоя и тишины, и их взору открылся бегущий со всех ног Эбису. Малец как можно быстрее перебирал своими ножками, чтобы застать ещё на своём месте присутствующих. — О, господин Эбису? — удивилась компании маленького бога Бишамон. — Я не хотел сидеть один в храме, поэтому, когда увидел в окне вас всех, захотел к вам, — сказал малыш Эбису на удивлённые взгляды окружающих, поправляя после бега слегка выбивающиеся из причёски чёрные волосы.       Через какое-то время компания гуляла по резиденции Биши. С первого взгляда прогулка походила на посещение детской площадки, так как Бишамон и Казума имели очень много общих черт с родителями, что могут так же гулять по Японии со своими детьми. Эбису, что сидел на руках Биши, умиротворённо наслаждался небом, будто видел его впервые, отмечая вверху для самого себя разные формы облаков, а когда его глазам попадалось что-то схожее с земным, невероятно сильно радовался своему открытию.       Юкине же просто шёл и смотрел вперёд, чувствуя некое умиротворение рядом с двумя богами и Казумой, что изредка взволнованно поглядывал на подростка. — Так о чём ты хотел поговорить? — спросила девушка, всё также продолжая идти, крепко держа на руках малыша Эбису, что вернулся в реальность после вопроса богини войны и, переставая искать скрытый смысл в ватных плывучих облаках, посмотрел на Юкине. — Это… — замялся было парень, слегка почёсывая затылок, но всё же продолжил, — насчёт Ято. — Все присутствующие остановились, а в горле подростка образовался неприятный ком, что жёг и щипал нутро. — Он опять влез в какую-то неприятность? — непонимающе спросила девушка и перевела взгляд на стоящего в ступоре Казуму. — Если можно это так назвать. В последнее время Ято стал вести себя очень странно. Пропадает по ночам, плохо спит, не ест, а если всё-таки и уснёт, то через пару часов кричит, будто ему снится что-то хуже кошмара. Всё закончилось тем, что нам пришлось отвести его к господину Тэндзину, так как он не мог самостоятельно выйти из сна, — с горечью и отрешённостью в голосе сказал Юкине, отводя свой взгляд от поражённых и взволнованных лиц. — Господин Ято в опасности? — спросил Эбису, на что получил глухое молчание и поникшие лица. — Может ли это относиться к его прошлому? Иной раз в моей памяти всплывают вскользь прожитые воплощения, но не так чётко. Будто как картинка о том, каким я был раньше, и всё в таком роде, — задался вопросом Эбису, обдумывая всё вышесказанное и обращая вновь на свою персону внимание. — Хотите сказать, что Ято снятся кошмары прошлого? — переспросил Юки уже более оживлённо. В глазах, хоть и не так ярко, но всё же загорелись лучи надежды, шинки теперь знал, хоть и не точно, почему Ятогами себя так ведёт. — Учитывая его прошлое, это вполне логично. История Ято не такая уж и радостная, иной раз я задавался вопросом, как он может быть таким беспечным, неся на своих плечах тяжёлый груз, — отстранённо сказал Казума, аккуратно поправляя очки. — Если я не ошибаюсь, Ято кричал Сусаноо, этот бог ему что-то сделал? — после вопроса шинки Бишамон и Казума встали в ступор, а в глазах появился отблеск паники, дыхание у обоих перехватило, а сознание отказывалось вспоминать бога ветра. — Давайте лучше сядем, — отрывисто сказала Бишамон и пошла вперёд, ловя вопросительные и непонимающие взгляды Юкине и Эбису.       Через пару минут компания сидела на той же лавочке, где дожидался их когда-то Юкине. Шинки Ято никак не мог понять, чем вызвана такая реакция на бога ветра, поэтому решил подождать, когда богиня и Казума сами решатся всё рассказать. — Я помню это нечётко, будто всё было в тумане, но в прошлом Сусаноо собирался совершить переворот в Такамагахаре вместе со своим братом. После того случая Аматэрасу-сама провела преобразования божественных законов, что применяются по сей день, а воспоминание о среднем брате навек отправилось в небытие, в памяти богов укоренилось только его имя, Цукиеми, но точного портрета бога найти невозможно. О нём мало что известно, в принципе, как и о господине Сусаноо. Эти боги были из «благородных детей», как и сама Аматэрасу-сама. Их величие и силы ничуть не уступали родной сестре. Бог ветра славится ужасным и очень тяжёлым характером, его навсегда изгнали из Такамагахары, и после этого я ничего не слышала о нём, но вроде бы Сусаноо-сама поддерживает связь с господином Тэндзином, что удивительно, если я не ошибаюсь, — на одном дыхании сказала богиня, после чего перевела взгляд на слушателей. — Ято сегодня утром отправился к Сусаноо, чтобы узнать о своих кошмарах, — взволнованно сказал Юкине. Рассказ о боге ветров заставил шинки Ято не на шутку заволноваться, то, что поведала Бишамон, создавало не очень хороший портрет этого бога, если он смог вместе со своим братом пойти против родной сестры, уничтожить Ято ему будет как два пальца об асфальт.       С этими мыслями Юки с ужасом в глазах подорвался с места. — Ято может быть в опасности! Где этот бог живёт? — сдерживая поток эмоций, что подкреплялся дрожащим голосом, спросил парень. — В регионе Тюгоку, префектуре Симане, если не ошибаюсь, господин Сусаноо богов не жалует, но мы с тобой, один ты там ничего не сделаешь, а Виина может поговорить с ним, если получится, — сказал Казума, замечая одобрительный взгляд богини.

***

      Хиёри шла по улицам Токио, не замечая людей, которые торопились по своим делам. Каждый из них спешил на работу, на свидание или к друзьям, и только одна девушка одиноко шла, отстранённая от общества, замкнутая в себе и не желающая вернуться к реальности. Сейчас перед её глазами стояли только Ято и Юкине, эти оба заставляли сердце Хиёри обливаться кровью. От своей беспомощности, девушка корила себя за свою слабость и никчёмность.       Неизвестно, сколько бы Ики размышляла и летала в мыслях, но сильный толчок и падение на пятую точку вывели Хиёри из подсознания, отдаваясь болью на том месте, где сейчас Ики сидела. Из ее уст раздались шипящие и раздражённые нотки, прикрыв глаза, девушка натянула косую улыбку и, подняв голову, не смея убирать руку с зада, что болел после поцелуя с землёй, извинилась, несколько раз наклонив голову в знак своей вины.       Человек, что сидел перед ней в таком же положении, улыбнулся и подал руку в знак того, что ничего такого в этом нет, с каждым бывает. Ики, приняв помощь, всё же посмотрела на лицо незнакомца, которому пришлось остаться покалеченным после встречи с девушкой. Как только глаза Хиёри и незнакомца встретились, девушка застыла в ужасе и рывком убрала свою руку из ладони парня, что, в свою очередь, не переставал одаривать Ики уже пугающей улыбкой. — Вроде не так поступают с человеком, который помог даме встать? — язвительно подметил Фуджисаки и отряхнул штаны от пыли, что попала на ткань после падения на землю. — Кто сказал, что ты человек? — грубо ответила Хиёри; не желая оставаться хоть на секунду с Кото, девушка развернулась и уже было собиралась пойти прочь, из всех сил сдерживая злость и ненависть к этому мужчине. — Уже уходишь? Я думал, что ты захочешь поинтересоваться о Ябоку, — сказал вслед уходящей Ики брюнет, наблюдая подобно тому хищнику, что готовится напасть на свою жертву, которая ни о чём не подозревает.       Девушка остановилась и сжала ладони в кулаки, она прекрасно понимала, кто он и на что этот человек способен, но беспокойство за Ято, его метания и душераздирающие крики заставляли разум отойти на второе место, уступая эмоциям. — Я не тороплю тебя, если захочешь узнать о том, о чём тебе ни один бог не скажет, я буду ждать тебя у себя. Как помочь Ябоку? Что с ним? Почему он изменился? Вот, что в твоей голове крутится, Хиёри, не так ли? На все эти вопросы у меня есть ответы, — слова мужчины были ядом, здравый смысл Хиёри всё дальше и дальше отходил на задний план, поражённый этой смертоносной отравой. — Я знаю, насколько ты подлый, — с силой заставила себя заговорить девушка, чувствуя, как опасная надежда приставила лезвие к горлу. — Здесь я не могу оспорить твои слова, но я, как и ты, беспокоюсь о нём.       После этих слов девушка сделала шаг вперёд, пока трезвый ум не поддался сладостным и лукавым речам этого монстра. Хиёри шла и чувствовала голодные глаза, что наблюдали, как её тело всё дальше и дальше удаляется от мужчины; не в силах больше это выносить, девушка рывком повернулась в сторону стоящего Фуджисаки, но на том месте, где по её памяти должен был стоять мужчина, глазам открылась холодная пустота и толпа людей, что всё так же спешит и бежит по своим делам. По виску Хиёри скатилась ровной дорожкой капля холодного пота, а сердце бешено забилось. — Я подумаю над твоим предложением… — уверенно сказала в пустое место Хиёри, где минуту назад стоял мужчина.

***

      Ято сидел на веранде храма Сусаноо как на иголках. Внешний вид бога был не очень хорош, брюнету было неловко перед обитателями этого места, даже слишком неловко. Ято через каждую секунду то и дело стеснительно отводил глаза от хозяина и его шинки, попутно глупо улыбаясь. Возможно, это из-за того, что высшее божество встало на колени перед ним, или же от того, что бог ветра вёл себя с Ятогами так, как будто знал его уже тысячу лет или и того больше. В недоумении были и шинки бога, что сидели позади Сусаноо. — Эм… Я… — мялся Ятогами перед счастливыми глазами бога ветра. — Мне жаль, что вам пришлось… — Вам? Ха, ну ты и шутник, однако. Ты что, не помнишь меня? — перебил Сусаноо бога. Сперва он начал фразу в шутливой форме, но заметив, как Ятогами непонимающе смотрит на него, глупо хлопая глазами, утихомирил свой пыл и с лёгкой горечью спросил у Ято, на что получил лёгкий согласный кивок. — А что он должен помнить? — влез в разговор тот же шинки, что встретил Ято перед храмом, из всех шинки бога ветра он один выделялся. «Что-то в этом парне не так», — подумал про себя Ято. — Кусанаги, закрой свой рот, — с раздражением в голосе сказал бог, прикрывая глаза. — Ой, ой, ой, да пожалуйста, заноза в жопе всей Японии, — язвительно ответил парень и прилёг головой на колени сидящей рядом белокурой девушки с почти что фарфоровым лицом. Показывая вид, что его не колышет, что скажет в ответ Сусаноо. — Как вижу, у вас с шинки очень тёплые отношения. — Улыбнулся уже искренне Ято, вспоминая свои перепалки с Юкине, именно таких моментов сейчас не хватало богу, и он отдал бы всё, чтобы вернуть их. — А, ты про этот тупой ножик, что по совместительству извращуга и алкоголик? — ранее может и казалось, что парню было пофиг, что скажет бог, но всё же слова Сусаноо не остались проигнорированы Кусанаги, ведь задели они его по самое не хочу. Поэтому, как только им стоило влететь в ухо синеволосому, тот, сразу же позабыв о коленках девушки, что являлись заменой подушки, открыл горящие от злости изумрудные глаза. Только парень собрался уже было пойти с засученными рукавами на бога, как его в миг за шкирку остановила блондинка.       Шинки быстро приняла меры, ведь девушка прекрасно знала, чем чревата эта потасовка, а из головы всё ещё не исчезали воспоминания последствий прошлой недели, когда у Сусаноо и Кусанаги всё начиналось точно так же. Поэтому, быстро схватив Кусанаги, девушка прижала его к груди а-ля сиди на месте и не дрыгайся, когда господин разговаривает. Из удушающего захвата и крепких объятий то и дело не слышимо, но доносились ругательства в сторону Сусаноо. — Он мне не шинки, я нашёл эту проблему в среднем хвосте Орочи, когда в первые года был на земле, если бы я только знал, какую насыщенную жизнь он мне устроит, оставил его и дальше там гнить, — специально повысив голос, почти пропев, сказал последнюю фразу Сусаноо, наблюдая боковым зрением, как Кусанаги горит от гнева и превращается в жгучий перец, пытаясь всеми силами вырваться из крепкой хватки девушки, что сейчас спасала храм Сусаноо. — А я-то думал, почему он так отличается от остальных ваших шинки, — делая умное лицо, сказал Ято, гладя подбородок. — Точно! Тебе нужно познакомиться с ними. Эта девушка — Касуми. Единственная трезвая голова в этом месте. — Ято посмотрел на сдерживающую изо всех сил порывы Кусанаги девушку. На вид ей можно было дать не больше двадцати лет. Длинные прямые серебристые волосы с нежно-фиолетовым переливом аккуратно были уложены по обе стороны за уши. Передние пряди, что выбивались из причёски, были заплетены в аккуратные длинные тонкие косички, закреплённые нежно-голубой лентой с вычерненными иероглифами. Бровей у Касуми не было, поэтому на их месте красовались нарисованные лавандовым оттенком карандаша две точки. Глаза шинки, хоть и были закрыты, но и слепой заметит длинные под стать цвету волос ресницы. Белоснежный шелк, коим была перемотана грудь, на которой сейчас, подобно украшению, красовался удерживаемый Кусанаги, являлся подобием топика, по нашему соображению, но не был таковым. На шее висел неброский кулон, на конце которого была аккуратная деревянная дощечка. На оголённых, почти что нежно-розоватых плечах красовалось такое же белоснежное накинутое хаори с видимым затемнением пурпурно-розового на краях жакета. Ткань имела узоры глицинии, что повсеместно изображались на жакете. — Мне приятно осознавать, что господин Сусаноо хвалит меня, — грубовато ответила утончённая девушка и сильнее сжала в объятиях Кусанаги, отчего парень перестал биться и захрипел. Нарисованный кружок на месте брови нервно подёргивался. — А это, — Сусаноо замялся, но после продолжил, — Юдэй, — отстранённо сказал бог ветра.       Рядом с Касуми сидел тридцатилетний мужчина. Вишнёвые длинные волосы, что доходили ему до бёдер, были собраны на затылке в аккуратную шишку, украшенную чёрной, поблёскивающей на солнце, хираути, на конце которой красовалась кровавая канзаши. Бордовые глаза искрились некой радостью, но лицо было расслаблено и не выказывало никаких эмоций. Чёрное катагину с золотыми узорами на груди аккуратно сидело на подтянутом теле.       Ятогами посмотрел на сидящего шинки и поймал его взгляд, что-то внутри неприятно закололо, но парень не придал особого значения. — Насчёт того, что вы уже сказали, — Ято уже собирался было продолжить разговор, но его перебил Сусаноо словами «давай без формальностей», на что бог с неким вопросом, но всё же качнул головой. — Я думал, что ты пришёл ко мне, так как уже всё вспомнил, но, как погляжу, это было ошибочно. — Дело в том, что в последнее время мне снятся странные сны. Они настолько реалистичны, что я уже не могу понять, где сон, а где реальность, и каждый раз одно и то же. Ты, госпожа Аматэрасу и Цукиёми. — Услышав знакомое имя, Сусаноо и Юдэй вздрогнули, а по телу прошёл холодок, что неприятно обволок тело мужчин. — Понимаешь, это сложно объяснить, если я скажу тебе, ты подумаешь, что я из тех остолопов, что перепили сакэ и несут пьяный бред. — Ну уж простите, важная жопа-сама, что у меня слабость к алкоголю! — вновь завёлся только что успокоившийся Кусанаги, саркастично и специально дразня из-под мышки Касуми, отчего вновь был с силой прижат. — А нехер мне храм громить, когда тебе тануки сакэ приносит, сколько раз говорил, что ему, что тебе, если пьёте, то пейте у Инари, у этой богини всегда жизнь мёдом намазана! Какого это нужно делать у меня? В следующий раз и тебе, и этому еноту яйца поотрываю, — завёлся теперь уже Сусаноо, отчего стоящая ясная погода вновь стала портиться. — Так ты с нами и пьёшь! А потом по всей Японии бегай и устраняй последствия твоей пьянки! Пока никто из Такамагахары не заметил!       Юдэй от безысходности сложил руки в молитвенном жесте с вымученным взглядом, надеясь, что когда-то этот кошмар закончится, отчего и в свою сторону получил пендель Сусаноо, тем самым заставив Ято рассмеяться так, как он не смеялся уже очень давно.       Через какое-то время, когда перепалка между двумя бомбами замедленного действия закончилась, а Юдэю приложили к шишке лёд, разговор вернулся вновь ко сну Ято. — Знаешь, я ничему не удивлюсь, в этой жизни я многое повидал, так что готов к любому твоему рассказу. — Самоуверенно потёр нос Ятогами и заулыбался во все зубы. Сусаноо уже хотел начать свой рассказ, но его прервала вспышка голубого света, что заставила здешний воздух стать горячее, а затихший ветер вновь подняться. После неожиданного явления перед глазами предстали незваные гости, что стояли в саду Сусаноо. — Ято! Какого чёрта ты делаешь?! — крикнул Юкине, получая в сторону своей персоны множество вопросительных взглядов. — Точно такой же вопрос и к тебе! Какого ты тут делаешь? — теперь уже перетаскивая на себя всё внимание крикнул бог. — Ято? — вопросительно сказал Сусаноо. — Тебя зовут Ято? Ну и имечко у тебя. — После чего залился смехом, что, казалось, доходил до самой Такамагахары, а ветер, что пропал на период любезностей Ято и Сусаноо, вновь вернулся в старое русло и слегка покачивал флору Симане. — Я тебе, кажется, представлялся, — с нотками обиды подметил Ятогами, обиженно смотря на бога ветра. — Прости, просто я задумался, и в голове крутилось совершенно другое, вот и не услышал тебя, — вытирая глаза от слёз, сказал Сусаноо, после чего одарил своим вниманием незваных гостей. — Кого я вижу! Сама Вайшравана решила посетить мою холостяцкую обитель! — сказал бог ветра и высокомерно поднял глаза, в которых отчётливо читалась неприязнь.       Бишамон и Казума с удивлением смотрели на то, как спокойно сидел Ято у Сусаноо, попутно мирно попивая чаёк, до их прихода. — Прошу, простите мою бестактность, Сусаноо-сама, — с волнением сказала богиня и поклонилась богу ветров. — Но прошу вас быть милостивым к Ято и не всерьёз воспринимать его нахальство, — как можно аккуратнее в словах говорила Биша, ведь любой недочёт — и это громовое облако в лице Сусаноо взорвётся. — Он-то? Госпожа Бишамон, из всех присутствующих бестактность имеете только вы, а мой друг не сделал ничего такого, за что я должен был его разорвать, — выплеснул в предложении антипатию Сусаноо, а после перевёл свой взгляд на спокойно сидящего Ято, что на пару с Юки прожигали глазами друг друга. — Так, здесь недоразумение, похоже, мой шинки разволновался и пошёл за советом к… — Ято хотел было продолжить, но его перебил Эбису. — Полуголой бесстыднице. — Спасибо, малыш Эби, в итоге переживание за моё состояние привели этот квартет к тебе, — закончил не досказанное раннее Ято. Встретившись с горящим взглядом Биши, Ятогами проклял всех, кого только можно, вот зачем Эбису в голову пришло именно это и именно сейчас? Но, по-видимому, Сусаноо понравилось прозвище богини, что выдавал его ветер и игривая улыбка. Бишамон с нервным оскалом и дёргающимся веком тихо прошипела, что Ято живым точно отсюда не выйдет, на что Казума нервно улыбнулся выходящей из Ято душе. — Стоп, если ты здесь, то Хиёри, получается, одна там? — взволнованно спросил у Юкине Ятогами, на что получил одобрительный кивок. Рывком вставая, спрыгнув с энгавы, бог побежал к своему шинки. Нутро подсказывало ему, что нужно как можно скорее вернуться обратно в Токио и найти Хиёри. — Господин Ято, могу ли я с вами вернуться в Токио? — подал голос молчавший до этого Юдей, на что получил удивлённый взгляд Ято и Юкине. Голос шинки был тихим и спокойным, будто с Ято разговаривает не шинки, а ещё один бог.       Сусаноо, вставая и образно разминая тело, вышел к гостям после Ятогами. Бишамон, хоть и была богиней, но вживую младшего брата госпожи Аматэрасу никогда не видела. От всей его фигуры исходило величие и дерзость, что присущи были только ему. Поправив растрёпанную чёлку, бог прожег ненавистным взглядом Бишамон и, обойдя её и Казуму, подошёл к Ято, ловя на себе горящий взгляд Юкине. — Эй, ножик, скажи своему поставщику алкоголя, чтобы присмотрел за храмом, и не дай бог хоть одна фреска будет испорчена, — саркастично, но в то же время безэмоционально и с явным холодом сказал бог, на что Кусанаги построил гримасу а-ля японский гопник, чем рассмешил Юкине и заставил непонимающе повернуться бога ветра. — Как я заметил, мой брат в последнее время только так разгуливает по земле, чего это я должен сидеть здесь, как монах. — С этой фразой бог ветра уловил в глазах Бишамон отчётливо разгорающиеся угольки тревоги и паники, что не могли не забавлять бога. — Да, да, Цукиёми не умер, и я собственными глазами видел его, а вот когда увидят его остальные боги — дело времени.