Рассвет потухших грёз

Сакура с отросшими волосами - http://vk.com/club54828684?z=photo-54828684_306156949%2Fwall-54828684_42 ______________________________________ Хлопок дверью. Тумбочка, стоящая у кровати отлетела кувырком на середину комнаты из-за хорошего пинка. Свитки один за другим полетели в стену, оставляя на ней хаотичные вмятины. Стекло покрылось сетью трещин и со звоном начало падать, когда кунай прошил его насквозь. Давно он не позволял себе так срываться. Но сейчас это жизненно необходимо для того, чтобы не убить всё живое в радиусе пяти миль. Ярость, забравшаяся в тело, подчиняет себе, заставляя действовать необдуманно. Хочется испепелить весь особняк вместе с его обитателями. Саске не мог понять, что с ним происходит. И объяснить своего состояния тоже не мог. Что-то будто переклинило в нём, когда он смотрел, как Харуно держит на руках Даичи. Особенно он не мог объяснить самому себе, почему не может отвести взгляд от её лица. Сердце тогда парализовало от внезапно вспыхнувших воспоминаний. Напоминание утраты отозвалось гулкой острой болью в районе груди. Ему казалось, что именно сейчас он снова что-то упускает, теряет очень важное. Но сколько бы ни пытался понять, ничего не получалось. И теперь злость, ненависть обуяли всё его существо, стирая проявление чувств, проявление слабости. Что такого особенного было в её глазах, когда она смотрела на ребёнка? Почему от этого ему становилось невыносимо холодно? Она и ребёнок лишь часть плана Тоби. Ничего больше! Письменный стол жалобно хрустнул и стал складываться пополам, когда катана, прошла ровно посередине перекладины. Мебель рухнула окончательно, когда кулак с глухим стуком опустился на ранее целую полированную поверхность. К чёрту хладнокровие, самоконтроль, выдержку! К чёрту всё! Что?! Что происходит? Почему дышать так тяжело и сердце будто в тисках защемили? Кажется, что обрывается какая-то ранее крепкая нить. А сейчас она истончается, исчезает вместе с тем светом, что давно покинул его душу. Там лишь еле теплится крохотный, едва заметный светоч, что так хотел вырваться наружу, когда он был в комнате матери наследника. Шумное дыхание, словно отражаясь эхом от стен, раздражает своей тяжестью. Руки мелко дрожат от того, что слишком крепко сжаты кулаки, костяшки приобрели мертвенно-белый оттенок. Челюсти сводит от тянущей боли, зубы, кажется, вот-вот раскрошатся от напряжения. Постепенно уходит и ярость, догорая красным закатом вместе с этим очередным, ничем не примечательным днём. Уходят вообще все чувства, не оставляя после себя ничего. Даже пустоты не ощущается. Кажется, что просто исчез, пытаясь справиться с самим собой. А он когда-нибудь существовал вообще? Вот именно, что существовал, а не жил. Просто жил глупыми обрывками, чьими-то указаниями. Он…он почти и не жил для себя, неустанно следуя за своей обманной призрачной целью. Лишь шёл во тьме, ориентируясь на потухшие иллюзорные маяки, что привели его к ещё большим утратам. Саске со всей силы ударил в стену в направлении комнаты Сакуры. Он всегда находился в рамках, сам проводил для себя же черту, через которую не смел переступать. Дотошный Узумаки и приставучая Харуно пытались вытащить его из клетки, в которую он добровольно себя заточил. Теперь они на разных сторонах. Да и нужны они вообще? Нет, конечно. Они всегда были лишь преградой на пути к силе, что могла помочь ему осуществить цель. Преградой на пути к пустоте. Что ж, он преодолел эту мешающую привязанность, оборвал все нити. *** - Сакура, деточка, тебе нельзя вставать, - взмахнула руками Икио, когда вошла в комнату новоиспеченной матери. - Добрый вечер, Икио-сан, - вполголоса проговорила розоволосая, подходя к маленькой кроватке и кладя туда малыша. – Я хорошо себя чувствую. Правда. - Это только сейчас и вообще это сказывается действие препарата, - запротестовала женщина. – Ох, как я рада, что с тобой всё хорошо, - русоволосая приложила руки к груди. – Ты не представляешь, как мы волновались. - Мы? – Харуно удивленно приподняла бровь, забираясь под одеяло. Что-то и правда, на неё снова начала накатывать усталость, и замерзла она немного, несмотря на нормальную температуру в помещении. Девушку начало клонить в сон, но она держала себя в руках для того, чтобы услышать ответ на свой вопрос. - Ну да, - Икио не поняла удивления молодой матери. – Я, Карин, Тоби-сама, Джуго и, конечно же, Суйгецу. - Конечно же? – Сакура теперь распахнула глаза, а потом недоверчиво покосилась на женщину и пробурчала: - Это почему ещё «конечно же»? Русоволосая поняла, что попала в неловкую ситуацию. Ан нет, не так. В очень неловкую. Икио совсем не понимала, что происходит в этом особняке. Она не знала политического состояния мира, так как пять лет уже жила в уединённом домике на берегу озера со своим мужем. Дети вместе с маленькими внучатами лишь изредка навещали их. И конечно женщина не могла знать, что шиноби в маске является агрессором войны в мире ниндзя. И этот шиноби, очевидно, был здесь главным. Ещё Икио знала, что Сакура носит ребёнка от Саске, но совсем не понимала, почему у них такие отношения. Точнее вообще нет никаких отношений. Очень сильно убивали нервную систему Карин и Суйгецу, что везде находили повод ругаться, сопровождая словесный поток отборной бранью. Только Джуго внушал женщине доверие и казался единственным, кроме Сакуры ещё, адекватным человеком в этом особняке. А вот собственно Суйгецу, из-за которого она сейчас отчаянно ищет выход из щекотливой ситуации. Этот парень не так прост как кажется. Да он вообще не кажется простым и усугубляет положение тем, что ещё и скрывает свою истинную натуру. Он ведь не совсем такой, каким себя показывает. Да и вот рядом с Сакурой ведет себя не так, как обычно. - Просто, - Икио решила заболтать розоволосую, чтобы она забыла о своем вопросе, а потом благополучно ретироваться из комнаты. - Что «просто»? – напомнила зеленоглазая, когда женщина произнесся одно слово после значительной заминки, вновь замолчала. - Просто, как ты уже поняла… - Икио-сан, этот надоедливый Тоби хочет знать о состоянии Саку..ры, - выпалил раздражено предмет разговора собеседниц, наполовину заглянув в комнату. – О, Сакура, ты уже с нами? – мечник теперь полностью зашёл в комнату. - Суйгецу, тише, - пробурчала мамочка, но улыбнулась, почти понимая, что имела в виду Икио. – Ты малыша можешь разбудить. - Этого мелкого? – покосился на кроватку беловолосый. – Да он только и делает, что спит! - Не называй так моего сына, - нахмурила брови Сакура. – У него есть имя, и впредь, обращайся к нему, используя именно его. - Хорошо-хорошо, - скис Хозуки. – Чего ты сразу ругаешься? Вот и почему они все такие? – обратился к русоволосой женщине парень. – И Карин меня постоянно обзывает, ругает, орёт на меня. Сакура вроде родила, но характер лучше не стал. Или ты до беременности хуже Карин была? – Суйгецу снова повернулся к засыпающей куноичи. – Эй, ты что, спать опять собралась? - Да. Суйгецу, извини, - зевая, протянула Харуно. – Но я хочу немного отдохнуть, а Даичи может скоро проснуться. - И тогда тебе его придется кормить, - добавила Икио, выходя из комнаты. – Сакура, я думаю, ты с этим справишься. Суйгецу, пойдем. Не будем мешать. - Сейчас, - буркнул беловолосый, явно недовольный ситуацией. Развернувшись, он направился к двери, но скрипнувшая половица заставила его замереть, так как он уловил шорох со стороны кроватки. Через несколько секунд комнату огласил громкий плач. Сон у Сакуры, будто рукой сняло. Как и усталость впрочем. Девушка, подскочив, подбежала к кроватке и взяла плачущего сына на руки. Она не знала, что делать в таких ситуациях. Хм, в Академии этому не учили, а с матерью и разговоров не велось по поводу её материнства. Однако, Судьба-злодейка распорядилась по-своему, и теперь надо было быстро соображать, выискивая выход из непредвиденных ситуаций. Вот прямо как сейчас, успокоить сына. Что-то подсказывало молодой мамочке, что надо всего лишь аккуратно прижать к себе малыша и, покачивая, шепотом его успокаивать. Как ни странно, но это помогло. Через полминуты он уже, открыв глазки, пытался вертеть головой и неустанно двигать ножками. « У него глаза, такие же…как и у Саске, - про себя подумала Сакура, замирая. – Точно такие же. Черные, бездонные. Даичи – это его маленькая копия. От меня ему ничего не досталось. Но всё равно он только мой сын, моя крошка, - Сакура, склонив голову, поцеловала мальчика в лоб». - И что, - прервал тишину Хозуки, почесывая затылок, - из вот этой вот мело…ребенка вырастет нормальный взрослый человек? Не верится что-то, - мечник недоверчиво и с любопытством разглядывал запеленатого малыша. - Представь себе, - вздохнула Сакура, улыбаясь. – Именно так и будет. Мы вырастем большими, сильными, хорошими. Да, Даичи? – обратилась к сыну розоволосая. - Зачем ты у него спрашиваешь? Он же все равно тебе не ответит, - изогнул бровь беловолосый, на что куноичи только усмехнулась. - Поймешь когда-нибудь, - тихо ответила зеленоглазая. Суйгецу, наклонив голову и слегка прищурив глаза, наблюдал. Поведение Сакуры вводило его в ступор. Он и раньше не был знатоком в женской психологии, но сейчас вообще терялся. Ладно, он уже привык к закидонам Карин. А вот как реагировать на неадекватность Харуно? Хм, можно просто избегать общения с ней. Но так ведь будет жутко скучно, а Карин выводить надоело. Главное только в общении с Сакурой ни словом, ни делом не задевать её мелкого, иначе она просто размажет по стене, что его способности ему не помогут. Интересно, какой же она всё-таки была раньше? Если также бегала за Учихой как очкастая, то его сейчас просто стошнит. Однако, наверное, так и было. И что они все в нем нашли? Самонадеянный придурок да и только. Но все же... Мелкий же не сам собой получился. Она его игнорирует, он её тоже. Что эта за херня вообще? Как это понимать? А надо ли вообще? Хм, наверное, стоит. - Суйгецу, не мог бы ты выйти? – не отрываясь от любования малышом, попросила розоволосая. - А зачем? - Надо. - Так зачем? - Мне пора кормить Даичи, - раздраженно выпалила Сакура, чувствуя как щеки немного залил румянец. - И что? – в ситуации мечник явно не разобрался раз осмелился задать этот вопрос. - А ничего! – зеленоглазая покраснела ещё сильнее, злясь на непонимание Хозуки. – Я сказала, выйди! Мечник посмотрел на куноичи удивленно и немного обиженно, а затем на его лице нарисовалась немного плутоватая улыбка. Наконец он смог сообразить в чем дело. Интересненько. Сакура же, положив малыша на свою кровать, обернулась, чтобы посмотреть, ушел ли всё-таки Суйгецу. Но его наглый вид вывел её из себя. Куноичи, схватив подушку, запустила ею в ухмыляющуюся физиономию. Хозуки удивился такой прыткости, но увернуться всё-таки успел. А метательный снаряд, продолжив свой путь, угодил прямо в лицо только что открывшей дверь Карин. - Мать же вашу, - негромко выругалась Карин, поправляя очки. – Какого хрена вы тут творите? - Ой, прости, - выражение лица зеленоглазой сменилось с гневного на извиняющееся. – Я не в тебя хотела попасть. - Ясно, - коротко бросила красноволосая. Наверное, кто-то уже успел испортить ей настроение. – Этот идиот уже успел тебя вывести. Немудрено. - А у тебя, Узумаки, что-то нервы шалят в последнее время, - парировал мечник. – Уж не последовала ли ты примеру Сакуры? - Закрой рот, зубастый, и без тебя тошно, - понемногу распаляясь, пыталась отзеркалить Карин. - Очкарик, уходить от ответа нехорошо и это явно указывает на галочку к моему вопросу, - победоносно ухмыльнулся водяной. - Охерел что ли? – сорвалась Узумаки. – Я тебе знаешь, что сейчас… - Я попрошу вас выяснять отношения в другом месте, - поморщившись, холодно высказалась Сакура. – Я не хочу, чтобы мой ребенок с первых дней слушал брань. – И, Суйгецу, будь добр, выйди, наконец, из комнаты, чтобы я смогла покормить сына. Хозуки, хмыкнув, покинул помещение, мысленно давая себе установку, запомнить, что поведение девушек в любых состояниях не поддается законам логики. Да и что с них вообще можно взять? Хм, а ведь можно всё-таки. - Тебя Тоби хочет видеть, - безэмоционально сказала Карин, когда мечник всё-таки вышел. – Как освободишься, должна пойти к нему. Почему-то у Сакуры резко испортилось настроение. Улетучилась былая легкость, как будто и не было её. Снова лег на плечи тяжкий груз ответственности. И теперь не только за свою жизнь. С этого дня ей надо начинать продумывать план побега. Но пока Даичи не подрастет, она не сможет воплотить его в жизнь. И права на ошибку у неё тоже нет. Харуно искоса посмотрела на красноволосую. Когда станет выбор, то сенсор точно не будет за неё. А был ли кто-нибудь здесь за неё? Нет. С самого начала, она здесь одна. Никто бы не пошел за ней или ради неё. Идут за тем, у кого есть сила, власть. У неё же нет ни того, ни другого. Только Наруто готов был идти за ней, искать хоть на краю света. Люди созданы для того, чтобы ошибаться. И она неустанно своим примером подтверждала эту теорию. Всю свою жизнь она хотела посвятить тому, кто и знать о ней не хочет, а не тому, кто был всегда рядом, защищая от любой, даже незначительной, опасности. Она эгоистично, слепо шла на поводу собственных желаний, не замечая того, что творится у неё под носом. « Несомненно, я очень ужасный человек, - немного закусывая губу и кормя малыша, думала куноичи Листа. – Кто ещё может вести себя так глупо, неразумно, безответственно? Я всегда для кого-то являюсь обузой, постоянно обещая себе, что такого не повторится. Малыш, я прошу тебя, не унаследуй моей слабости. Будь сильным, чтобы суметь выдержать все невзгоды, что встанут у тебя на пути. А я просто постараюсь всегда быть рядом». - Карин, ты побудешь с Даичи, пока я схожу к Тоби? – Сакура вырвала Узумаки из тягостной задумчивости. Спросить о чем думает девушка, зеленоглазка не решалась. Вряд ли бы ей ответили честно. Но и она ведь не выкладывает все карты на стол, сохраняя свои планы в секрете. - Да, побуду, - негромко ответила красноволосая, беря ребёнка на руки. Ребёнка Саске…ребёнка, что не она ему родила. И Узумаки плевать было на то, что ей пришлось бы испытать всё то, что испытала Сакура. Плевать на то, что она преспокойно могла умереть при родах. Но тогда, именно она подарила бы ему наследника. А нужен ли он ему? Карин прекрасно видела, что происходит между этими двумя. Саске всем своим видом показывает, что и знать не хочет ни малыша, ни его мать, а Сакура ревностно оберегает своё чадо, говоря, что это только её сын. Учихе как всегда никто не нужен. Своим безразличием он медленно, но верно убивает все теплые чувства к нему, превращая их обладателя в мертвый лед. - Я недолго, - переодевшись, коротко бросила Харуно, выходя из комнаты. - Сомневаюсь, - горько усмехнулась Карин. *** Тишина отзывалась звоном тысяч невидимых колокольчиков. Каждый невесомый бубенец переливался всеми оттенками напряжения, окутавшего музыкальную хрупкость. И это напряжение, равно как и равнодушие, и взаимная неприязнь людей, находящихся в комнате, с каждой минутой усиливалась крохотными иллюзорными конусами. Сакура только в общих чертах понимала, зачем её могли позвать. Кроме Тоби, в кабинете также оказался Саске. Почему-то девушку охватило приятное, тягучее и вместе с тем мерзкое равнодушие к собственной судьбе. Слишком долго она находилась в неведении. Слишком долго томилась ожиданием. Слишком много придумала выходов из западни, которые отметала один за другим из-за их никчемности. Время не только лечит. Ещё оно убивает, уничтожает все чувства, когда не может подобрать для тебя правильный рецепт лекарства. И теперь Харуно сполна ощутила это на себе. Не было больше дрожи или трепета, когда она смотрела на Саске. Также исчезли ненависть, ярость. Не загорался в зеленых глазах блеск при упоминании имени когда-то любимого человека, не краснели щеки. Ничего ровным счетом. Может быть, ей только казалось, но в глубине души, очень и очень далеко, всё-таки осталась маленькая, едва теплящаяся искорка. Но это лишь искра, которую ещё надо суметь разжечь в бушующее пламя, чего вряд ли смогут сделать льды его сердца. - Как ты себя чувствуешь? – в голосе Тоби не было издёвки, но и особой заботы или интерес тоже нельзя было заметить. Просто он хотел узнать о её самочувствии и ничего больше. - Нормально, - повседневный, будничный тон ничего не чувствующей куклы. Девушка не могла объяснить причину своего состояния. Однако чего это она так заботится об этом? Нукенинам плевать на её душевное равновесие, которое сгинуло во мрак. - Как Даичи? – не допрос, но и не уютный семейный разговор. - Хорошо, - свет промелькнул в уставших глазах, на миг озаряя их теплом. О сыне девушка не могла говорить с ледяным равнодушием. Он единственный родной для неё человек здесь. Тот, которого она до рождения подвергла опасности. - Не знаю, стоит ли тебе напоминать о том, что пытаться бежать от нас бесполезно. Здесь Даичи будет в безопасности, там – может стать жертвой политических интриг, - проговорил шиноби в маске, не обращая внимания на то, что девушка хмыкнула, подавляя смех. – Ты поступишь очень глупо, если попытаешься сбежать. - Я всю жизнь только и делаю, что совершаю глупости, - нарочито беззаботно ответила мать. – Мы же женщины все такие. О-о-очень глупые и неразумные существа. - Сакура, перестань. Если ты хочешь заставить меня подумать, что ты после родов умом тронулась, то у тебя не получится. - Да не хотела я ни о чем таком заставлять вас думать, - девушка махнула рукой. – Скажете мне тоже, - фраза произнесенная с абсолютным равнодушием. Харуно почувствовала, как её прямо распирает от беспричинного веселья. Захотелось засмеяться в голос и кататься при этом по полу, чтобы хоть кто-то полюбовался на её истерику. Саске она даже почти не замечала. Он просто сидел в кресле, слегка прикрыв глаза. «Эй, не время с ума сходить! – строго возмутился голос в розоволосой голове. – Какого хрена ты раскисаешь?! А ну не смей меня позорить! А то если вылезу, отпинаю так, что мало не покажется. - Спасибо, я тебя тоже люблю, - невозмутимо ответила Сакура, собирая волю в кулак. Всё правильно. Что-то слишком быстро она захотела сдаться, стать жертвой обстоятельств. Они ещё узнают, что значит Воля Огня!» - Сакура, ты приближенная Хокаге и потому должна знать некоторую информацию, приблизительные планы военных действий, - снова заговорил старший Учиха и через прорезь в маске стал внимательно смотреть на розоволосую. - И вы думаете, что я вам расскажу об этом? – куноичи приподняла бровь. – И что вы хотите знать? Расположение дивизий? Местонахождение Дайме? Примерные точки расположения полков, находящихся в засаде? Увы, - девушка развела руками, – об этом я ничего не знаю. Точнее не так: знаю, но не скажу. Даже если бы хотела сказать. - То есть? – нукенин смотрел на зеленоглазую, не отводя взгляда. - Вот так и есть. Хокаге решила обезопасить и себя, и своих приближенных, и вообще мир шиноби и поэтому поставила на всех, владеющих информацией, печати высшего уровня. Я ничего не смогу вам рассказать. И даже думать об этом не могу. И ещё, шаринган не всемогущ и в этой ситуации абсолютно бесполезен, - Сакура говорила ровным, дипломатичным тоном, тонко чувствуя грань и не перешагивая её. - Ясно, - ответил нукенин. – Можешь идти. - С вашего позволения, - кивнула розоволосая, а потом, обернувшись у двери, добавила: - И я не настолько глупа, чтобы не догадаться, что меня не из-за этого звали.