exodus

моё серце горит, как сверхновая.

В вечной скорби нет ничего прекрасного, как об этом написано в одной из книг. Найти в ней утешение? В самую последнюю очередь. Ведь, если вступишь в это болото – выбраться из него будет отнюдь не просто. Эйприл открывает глаза, когда часы вновь показывают два часа пятьдесят минут. Вот только уже обеда. Она не помнит, как уснула, но точно помнит, что происходило. Девушка хватается за шею и спешит в ванную, предварительно накинув на себя полотенце. Она была права. На шее остались засосы. Всё это действительно было. Она в очередной раз лишь убеждается, что слова и действия Иоанна подобны параллельным прямым. Они пересекутся лишь в вечности. Помощница Броди умывается и возвращается в комнату. Теперь же она замечает на кровати, что стоит рядом, стопку одежды. Он обещал позаботиться и сдержал слово – это похвально. Подойдя ближе, девушка замечает записку, что лежит поверх одежды. «Позови меня в день скорби. 48:10». – Чёрт бы тебя побрал, – произносит она, оставляя записку в мусорном ведре. Она не поняла. Переодевшись в белое платье с воротником и накинув сверху чёрную рубашку, Эйприл замечает, что ни её старой обуви, ни новой нет. Таков урок? Девушка тут же покидает здание «Гнева» и встречает Уолтера на улице. – Я уж думал, ты не проснёшься. Пойдём, Иосиф заждался, – Верный Иоанна кивает в сторону леса. – Думала, мы встретимся на территории. – Планы изменились. Ночью пришло озарение или что-то вроде того, – мужчина держится поодаль, но на достаточном расстоянии, чтобы, если что, что-то предпринять. До ворот они шли в тишине. Возможно, так и было бы до самого места встречи с Иосифом, если бы не Иоанн, который возник перед блокпостом. – Куда? – Вопрос был адресован Уолтеру, но взгляд мужчины словила на себе сама Эйприл. – Отец попросил доставить в целости, постараться не допустить, чтобы кто-то из местных причинил вред… в связи с последними событиями. – Смотри, не упусти, как в прошлый раз, – Иоанн кивает и уходит внутрь блокпоста. Его поведение казалось помощнице Броди… странным. Во-первых, Иоанн не сказал ни слова о вчерашней ночи, хотя, зная мужчину, он мог бы съязвить, но даже не заикнулся. Более того, при обычном раскладе, Иоанн бы сам сопроводил помощницу до места назначения, но он остался. – Когда твоя судьбы свернула не туда? – Эйприл, наконец, решает прервать молчание. Ей, действительно, интересно, что она должна сделать… когда настанет та точка невозврата. – Через полгода в округе, – Уолтер смотрит на помощницу, понимая, что видит себя же только пару лет назад. – Будем молчать или, может, расскажешь, чего стоит избегать? – Я приехал сюда, когда мне было всего двадцать пять. Мне казалось, что у меня есть всё: счастливая семья, которая делала всё, чтобы позаботиться о дочке, высокооплачиваемая работа, хорошие друзья. И… знаешь, Эйприл, моменты, когда всё рушится словно по щелчку пальца? – Бывало, – в память тут же врезается звон обручального кольца. – Мы должны были отмечать годовщину. Жена отводила Элизабет к своей маме, чтобы мы остались вдвоём. И тут из-за поворота выворачивает водила, сбивая их обоих, – по голосу слышно, как Уолтеру сложно говорить об этом, но он не останавливается, даже после того, как Эйприл попыталась его остановить. – Знаешь, скольким друзьям я был нужен после похорон своей семьи? – Предположу, что никому? – Верно. На работе сократили из-за того, что я перестал выходить на смены. И тогда я решил ехать воевать. Себе не помочь, так стране смогу? Почему нет? В Центре набора мне предложили дело поинтереснее. Тогда информация про Сидов только начала просачиваться в массы. – И ты согласился, – она всего лишь констатирует факт. И он кивает. – Я приехал. Уайтхорс принял меня так, словно я был его помощником всю его жизнь. Тут же стал его правой рукой. Эйприл вспоминает, как её встретили. И насколько различался приём. Её встретили со словами о том, что полицейский участок закрыт. А на её замечание о новом помощнике шерифа лишь посмеялись. Шериф даже не удосужился запомнить её имя. – Мне всё нравилось. Знаешь, просто ходишь по домам, предупреждаешь об опасности, а потом попиваешь кофе с Эрлом. Забавно. Променял скорбь на кофе, – Уолтер усмехается. – Не лучшая сделка в моей жизни. – Не понимаю. Если всё было так хорошо, то почему ты сейчас воюешь не на той стороне? – В этом твоя проблема, Эйприл. В том, что я на верной стороне, – он останавливается и внимательно осматривает девушку. – Ты ведь уже была в бункере Иоанна? – Получив утвердительный ответ, мужчина продолжает. – Я забрёл не в тот дом. Это был дом Эдема. Там меня повязали и отправили в бункер. Признаю, тогда я думал, что Иоанн основательно промыл мне мозги, но сейчас понимаю, что моё сознание находится в наичистейшем виде. – Тебе не кажется, что в этом и смысл промывки мозгов? – Нет, – он отвечает моментально. – Сколько ты пробыла с ним наедине? – Около двух часов, – Эйприл решает не учитывать время, проведённое не в рамках её перевоспитания. – Когда я был помощником шерифа, мы с Иоанном разговаривали семьдесят семь часов. Предугадаю твой глупый вопрос: да, я засекал. Он говорил мне не то же, что и обычным послушникам. Мы говорили с ним о более высоком, о том, что этим ребятам не понять. Он знал. Этот мерзавец всё знал и сразу готовил меня в Верные. – И всё же это глупо, – девушка выдаёт усмешку, смотря на дорогу. – Ты доверился человеку, который работал кем? Адвокатом? Если бы меня спросили: кому из Сидов я бы доверилась, в самую последнюю очередь я назвала бы имя Иоанна. Он искусный психолог. Прочитал тебя, наплёл то, что ты хотел услышать. И, смотря-ка, он попал в яблочко. Эйприл понимала, что её слова отчасти ложь. Она поверила Вестнику Долины, когда тот пообещал не выдавать её местоположение. Стоит ли говорить о том, что вчера она делила с ним постель. Боже. – А кому? – Уолтер вырывает девушку из собственных мыслей и нелепого молчания. – Что? – Она не сразу соображает, о чём он. – Кому бы ты доверилась? – Я… я думаю, самому Иосифу. – Только лишь по той причине, что на него дела у тебя нет? – Верный останавливается и тянет к себе девушку. Помощница Броди поворачивается к нему лицом и оглядывается. – Боже, Эйприл, когда Иоанн говорил, что к нам прислали женскую версию меня, я посмеялся, но теперь… ты даже мыслишь, как и я, когда приехал в этот дрянной округ. Я тоже думал: ну вот, на их главаря нет дела, значит, он чист, значит, ему можно доверять. Но позволь мне, как бывшему помощнику шерифа и как ныне Верному Иоанна Сида, дать тебе небольшой совет, – мужчина наклоняется к уху помощницы и шепчет, – не верь никому, даже тем, кто, как тебе кажется, сражается на правильной стороне. – Тебе сюда, – с этими словами он отступает и приподнимается перед девушкой листву, открывая обзор на дом. По всей видимости, именно тот дом, где она должна встретиться с Иосифом, с Отцом. Эйприл лишь кивает своему спутнику и пробирается к дому. Она приоткрыла для себя небольшой клочок завесы над тайной обращения Уолтера. Что она поняла из этого? Наверное, лишь то, что оставаться с Иоанном более чем на семьдесят часов опасно для сохранности твоих мозгов. В этом и была ключевая проблема, которая сбивала её с толку. Уолтер мыслил, как ей казалось, совершенно ясно. Он с лёгкостью высказывался о минусах секты, даже о её лидере, но при этом оставался верен традициям и Иоанну. Она не могла сложить два куска этого паззла. Может быть, ещё просто не время. – Дитя, – с этими словами встречает её Иосиф, – проходи. Будь как дома. Мой дом – твой дом. Помощница Броди проходит внутрь, и в голову врезаются воспоминания о той самой ночи, когда они прилетели. Это дом, в котором засел маршал. Так значит, это дом самого Иосифа. Она была права тогда. Девушка проходит вглубь комнаты. Той самой комнаты, которая теперь играет другими красками. Иаков на охоте. Та самая жертва в его руках. Её трясёт от воспоминаний об испытаниях Вестника. Иоанн у самолёта – от Ника она узнала о любви младшего Сида к самолётам. Может быть, она бы догадалась и сама: его пальто и татуировки говорили сами за себя. И Вера, что в разы старше. Тогда ещё она ничего не знала об этом. Думала, что просто неудачная фотография Вестницы Хенбейна. Но от сопротивления помощница узнала, что это не первая их Вера. Пятая или шестая… они перестали считать. Теперь становится ясно, почему в деле Вестницы значилось имя Рейчел. Исход 38:1. На стене. Казалось бы, как библия может играть в другом смысле? Может. Эйприл мало что помнила из библии. Но Исход и тридцать восьмая глава втемяшились в её сознание. Она знала даже то, какие были колья вокруг домов. Тогда, в Уайттеле, ей казалось, что эти знания – её единственное спасение. Теперь же – погибель. – О чём ты хотела поговорить? – Голос Иосифа заставляет её подпрыгнуть на месте. – Что? – Вчера. Ты сказала, что хочешь поговорить. Я попросил привести тебя сюда. Место, где всё начиналось, чтобы ты прочувствовала то же, что чувствовали мы, когда посетили округ. – Так вы жили здесь? Все вместе? – Она не затрагивает тему старшего брата Иосифа. Ей нужно собраться, чтобы не выглядеть жалко. – Да, это давняя история, – Иосиф присаживается на кровать и подзывает к себе помощницу. Та покорно следует и садится напротив в пол-оборота. – Если ты ждёшь моего раскаяния, то следует её рассказать, – она убирает рыжие волосы за уши и внимательно смотрит на названого Отца. – Не чувствую вины. У меня нет сочувствия к Иакову. – Он был хорошим. Хорошим человеком. – Он заставил меня убить единственного человека, который верил в меня до последнего. Я уверена, что Илай не оставлял надежды даже в тот момент, когда я наставила на него оружие, – из глаз помощницы стекает слеза, которую она тут же смахнула. – Нет-нет-нет, – Иосиф берёт её за руку. Девушка пытается оттянуть её к себе, но мужчина настойчиво держит её. – Он не заставлял тебя делать что-то, чего бы тебе не хотелось. Мой брат хотел, чтобы ты построила внутри себя стену. Как видишь, этого не случилось. – Стену? Какую ещё к чёрту стену? – Не ругайся, – он накрывает ранее лежавшую в его руке руку своей ладонью. – Это Божья обитель, и Он не потерпит упоминаний Чёрта здесь. А насчёт стены… это непосредственно связано с твоим будущим, которое уготовил тебе Бог. – Надеюсь, ты в курсе, что все вы психи. И ваши Врата – это обычная секта, коих было много, и где они теперь, Иосиф? Где ваш Бог? Почему он не уберёг их. – Как же у тебя много вопросов, – мужчина отпускает девушку, и она автоматически отползает к противоположному краю кровати. Помощница видит, как он снимает свои «авиаторы» и кладёт их на столик рядом, после берёт белую книгу с крестом и вручает её Эйприл. – Это твой экземпляр. Один из первых. Он смиренно ждал своего часа в этом доме, и вот этот момент настал. Есть ещё один. Ты встретишь его позже, в момент, когда земля будет объята огнём. – Предположу, что это переписанная под ваши деяния Библия? – Не совсем, – Иосиф смотрит в сторону. Помощница шерифа ловит этот взгляд и понимает, что Отец словно погружается в воспоминания, смотря на фотографии, висящие на стене. – Библия – это история. И это, – он указывает на книгу, – тоже история. Моя история. Моё Слово. Ты сможешь узнать здесь больше. И, я надеюсь, сможешь раскаяться в своих деяниях. Ты причинила много боли, дитя. И если ты не остановишься, то эта боль будет только множиться, нарастать. – Мне плевать, – девушка качает головой и встаёт с кровати, не забыв прихватить книгу, но Иосиф тут же останавливает её, схватив за руку. – Эта боль… она будет не моей, не Эдема и даже не Божья. Это будет боль, которую ты посеешь в своём сердце и будешь винить себя до конца жизни. – Спасибо за совет, но, думаю, я смогу разобраться в том, что сеять в своём сердце, сама, – она буквально вырывает руку. – Ты не пленница, – эти слова заставляют её остановиться и в последний раз посмотреть на Отца, – но я прошу тебя остаться здесь до четверга. Эйприл лишь кивает напоследок и выходит из дома. Как только девушка пересекает порог, ветер, что хлынул к её лицу, становится слишком тяжёлым. Как и её груз. Помощница Броди прикрывает свой рот правой рукой и скользит по двери вниз. Вытерпеть всё это? Она не сильная. На неё возложили слишком много всего. Слишком много надежд. Да, конечно, она сделала то, на что не решалось сопротивление несколько лет, но каковы последствия её поступков? Или лучше сказать: что привело Эйприл туда, где она сейчас? Убийства. Множественные убийства. Даже Вечной Скорби не хватит, чтобы смыть всё это с её рук. Банально. Как же всё банально. Девушка бросает Слово, данное Иосифом куда-то в кусты, слышит еле слышный возглас. Ей показалось, что принадлежит он Уолтеру. Кто ещё станет тереться у дома их папочки? Девушка смахивает слёзы и направляется к месту встречи с Верным Иоанна, но… – Кто дал тебе право разбрасываться священным писанием? – Перед ней стоял Иоанн, от чего зубы девушки издали непроизвольный скрежет. – Где Уолтер? – Ему нужно было срочно помочь в транспортации нашей сестрички к Чистому Четвергу. Я отправил его за ней, – младший Сид выставляет книгу на уровень глаз помощницы и ещё раз задаёт вопрос. – Зачем? – На кой чёрт мне знать, как вы пришли к тому, что имеете сейчас? – Чтобы больше не выглядеть идиоткой на глазах у всех. Думаешь, разумно заявляться с головой моего брата в церковь? В Божью обитель, где проходит процессия. Да и просто десятки людей, готовых растерзать тебя за этот поступок. Разумно? Нет. – Боже, – Эйприл лишь качает головой и кутается в чёрную куртку, предоставленную мужчиной утром. Она косится на него, непроизвольно сжимая губы в знак недовольства и следует в сторону деревни. – И куда ты теперь? – Доносится за спиной помощницы. – В деревню, – ответ краток, и она даже не смотрит на Иоанна. – До четверга. Сид молча подбегает и подстраивается под ход движения юной помощницы. Всю дорогу они прошли молча, Эйприл лишь изредка поглядывала на Иоанна, как и он на неё. Почему-то ей было неловко говорить ему хоть что-то. Девушка чувствовала себя нашкодившим подростком, которого сейчас обвинят во всех смертных грехах. На деле же она всего на всего понимала, какой шквал ненависти на неё обрушится, перешагни она черту поселения Эдема. – Почему ты не хочешь даже на минуту допустить, что оказалась не права в том, кого одарить своим доверием? – Они зашли в деревню, когда Иоанн решился задать вопрос. – Что? – Эйприл словно вырывается из собственноручно воздвигнутого мира ненависти окружающих в своей голове. – Сопротивление. Ты ведь даже не хочешь понять, почему мы делаем то, что кажется вам незаконным. – Вы убиваете людей, – девушка останавливается и словно прожигает Иоанну спину своим взглядом. – Вы тоже, – он поворачивается к девушке и подобно ей сверлит взглядом. – Или что? Убийство во благо вашим представлениям – это нормально? – Нет, – Эйприл отводит взгляд и очень часто моргает. Он прав. Он прав, чёрт возьми. – Тебе стоит лишь попробовать понять, – мужчина подходит к помощнице так, что между ними остаётся крохотное расстояние, куда Сид протискивает «Слово Иосифа». – Попробуй, – с этими словами он вкладывает книгу в руки девушки, кивает и уходит, оставляя её наедине со своими мыслями. Помощница Броди решает сесть на скамье между домами. Здесь тихо и, как ей казалось, никто даже не заглядывает. Идеальное место, чтобы спрятаться от всеобщего осуждения, которое она же сама и выдумала. Идеальное место, чтобы обдумать слова, сказанные Иоанном и попытаться простить себя за то, на что пошла этой ночью. «Мы привыкли к резким переменам настроения нашего отца, к вони алкоголя в его дыхании, его маниакальным проповедям. Мы даже привыкли к его тычкам, побоям и порке ремнем. Но он начал бить нашего младшего брата Иоанна. Если Иаков был сильным и решительным, а я каким-то образом мог находить убежище во время наказаний глубоко внутри себя, то Иоанн был еще юным и очень чувствительным». Сердце сжалось, и помощница захлопнула «Слово». То, как Иосиф описывал образ их отца, дало ей понять, что Иоанн не пустословил, когда говорил о том, что отец оказал непосредственное влияние на становление его личности. Вот откуда эта жестокость в его повадках. Книга увлекала. Действительно, увлекала своим рассказом. Ей было интересно узнать не о том, как Иосиф получил свой «дар», не про Голос, что шёл свыше, ей было интересно узнавать про жизнь Сидов в Джорджии. Но даже зная эту часть жизни Иакова, она не станет раскаиваться в своём поступке. – От следующей главы не оторваться, – голос, что шёл с правой стороны, заставляет её отложить прочтение и посмотреть на его обладателя. – Там про взросление Иоанна и самый переломный момент в их судьбе, – индус подсаживается на скамью к Эйприл. – Ты был вчера в церкви? – Помощница шерифа понимает, что лучше сразу расставить нужные вопросы и понять цель, которую преследует юноша. – Да. Если ты о своём перформансе, то и его я видел, – мужчина кивает, Эйприл же посылает ему недоверчивый взгляд. – Брось, если ты думаешь, что мы растерзаем тебя за то, что ты сделала… – Убила одного из ваших лидеров, – она решает уточнить на случай, если индус не понимает серьёзности её поступка. Её выдуманный мир буквально рассыпается, когда улыбка на лице мужчины становится ещё шире. – Одного из. Что же, он был не моим лидером. Я из Хенбейна. Трой, – он протягивает руку, но девушка не спешит ответить ему взаимностью и отсаживается на противоположный край скамьи. – Думала, вы тут все за одного. – Мы тут все за Отца. Вот если бы его голова была в твоих руках… ты бы тут так просто не сидела. Но, раз уж ты тут, могу предположить, что это установки Иосифа, и мы должны быть терпимы. – Эйприл, – девушка смягчает взгляд, пожимая руку, что мужчина продолжал держать навесу. – Весеннее имя. – Да, – она лишь кивает, устремляя взгляд в книгу. – Надеюсь, увидимся на ужине. Эйприл не замечает, как Трой уходит и как день близится к своему завершению. Понимает она это только, когда последний лист книги выдаёт её содержание. Это интересное чтиво… но лишь как чтиво. Она не изменила своих взглядов на поведение Сидов, она всё ещё считает, что поступила правильно там… на горе. Поступила правильно, придя сюда несмотря на то, что Тэмми её отговаривала. Жаль, что девушка оставила рацию на базе и не может сказать нынешней главе сопротивления Уайттела всё это… не может даже узнать, как прошёл штурм бункера Иакова. Эйприл откидывается на скамье, глядя на взошедшую луну. Мысли были о разном: начиная от того, почему за ней до сих пор никто не приехал, и заканчивая: как так вышло, что она влилась во всю эту войну округа? Религиозную войну. Если бы ещё полгода назад ей сказали о будущем, она бы просто посмеялась, крепко обнимая Джейсона. Но та тяга прошла и появилась новая. Тяга к тому, чтобы находить проблемы и разгребать их. Разве не это её первоочерёдная задача в Хоупе? Помощница шерифа недовольно смотрит куда-то в сторону и вспоминает про ужин, о котором упомянул новый знакомый. Скорее всего, он проходит где-то в главном здании. Туда и направляется девушка и оказывается права. Из здания доносится музыка, что так присуща сектантам. Девушка собирается с духом и направляется в сторону входа, но как только открывает дверь, понимает, что зря это сделала. Всё, кроме музыки, быстро затихает. Никто больше не переговаривается. – Приход помощницы шерифа не повод молчать, – это был Иоанн, на которого тут же устремилось внимание всего зала и самой девушки. – Информация о том, как ты перепутал свою жену с её сестрой, не заставит её засадить тебя за решётку, Оуэн. Или о том, что ты добавлял себе три ложки сахара, вместо двух, Крейг, – Эйприл замечает, что Иоанн кивает ей. – Добро пожаловать к столу. – Добро пожаловать в Семью, – Вестника поправляет Отец, и гул вновь становится наравне с музыкой. Эйприл замечает, что кто-то машет ей с правой части стола. Она отводит взгляд от Сида и видит, что это Трой, который указывает на свободной место. – Думал, ты решила не приходить. Уже начал продумывать, что тебе принести и как это пронести мимо Холли. – Холли? – Помощница Броди присаживается рядом, после накладывает еды. Организм немного начал восстанавливаться после пайков Иакова. Он начинал получать что-то помимо сырого мяса, и становилось хорошо. Особенно, если судить по внешнему виду самой девушки. – Да, она у нас тут что-то вроде главной по продуктам, – Трой незаметно указывает на блондинку рядом с Иоанном, – и что-то вроде главной по члену Вестника Долины, – эту часть он уже шепчет. – Он рассказывает всем о своих похождениях? – Эйприл говорит с улыбкой, но где-то в глубине души надеется на отрицательный ответ со стороны мужчины. Меньше всего ей сейчас необходимо, чтобы информация о её связи с Иоанном вылилась куда-то за рамки их словесных перепалок. – Что? Нет. Это Холли. Она считает своим долгом сообщить каждому о своём положении в Семье. Поверь, как только вы останетесь с ней наедине, она деликатно намекнёт тебе, чтобы ты держалась подальше от, как она думает, её мужчины. Знала бы ты, как сильно она истерила вчера из-за того, что Иоанн возился с тобой. И, надеюсь, эти засосы на твоей шее не от него, а то она с ума сойдёт. – Интересно, – Эйприл откусывает небольшой кусок от курицы, проигнорировав замечание Троя о своей шее. Помощница знала, что всегда может списать это на синяки от удушья, к которому прибегали вот уже двое из Сидов, – а он знает о том, чей мужчина? – Это вряд ли. У него Похоть над поясом вырезана. Думаю, тут и без расследования всё понятно. Вот только Холли жаль. Она влюбилась и думает, что особенная, – Трой разводит руками, пожимает губами и возвращается к ужину. На протяжении всего застолья Эйприл продолжала разговаривать с Троем, периодически ловя на себе озлобленное выражение лица Иоанна. Общаться здесь было больше не с кем, а индус был вполне адекватным собеседником. Ей казалось, он один из немногих здесь, кто не осуждал её за выбор не в пользу учений Иосифа, эти темы Трой даже не затрагивал. Когда ужин походил к концу, их разговор прервал Иоанн, что опёрся на плечи обоих. – Позволь украсть у тебя нашу гостью. Мне велено расположить её в нашем доме. – Я думала, меня уже расположили, – девушка поднимает взгляд на Вестника. – Это был перевалочный пункт. Мы думали, что уже сегодня ты отправишься убивать новых людей, но ты осталась. Поэтому пойдём, – помощнице казалось: ещё немного и он прожжёт в ней дыру одним своим взглядом. – Ещё договорим? – Она бросает вопрос Трою, встав из-за стола. – Да, обязательно. Получив ответ, Эйприл следует за Иоанном. Поведение мужчины выходило за некие рамки, но разбираться в этом ей сейчас мало хотелось. Гораздо важнее было погрузиться в этот мир, что выстроили вокруг себя эдемцы. Зачем? Слова младшего Сида очень её задели. Задели за живое. Она хотела понять обе стороны этого конфликта, чтобы найти путь решения. И если его нет в книге, то в их быту он должен быть. – Эта комната, – Иоанн останавливается рядом с одной из дверей и открывает её перед помощницей. – Ночью здесь будет дежурить охрана. – Иосиф сказал, что я не пленница, – помощница проходи в комнату и оборачивается, глядя на Иоанна. – Не для тебя, а для твоей безопасности, – мужчина закрывает за собой дверь и опирается на неё. – Мало ли: кому-то в голову придёт идея тебя убить… сначала заговорить тебе зубы, а после пронзить твоё хрупкое сердце остриём ножа. – Честно тебе скажу, что не понимаю твоего настроения, – девушка опирается руками на стол и тут же запрыгивает на него, свесив ноги. – То ты посылаешь меня, то не даёшь поговорить с единственным человеком, который не тычет в меня пальцем и не зовёт убийцей. – Тот факт, что ты пришла на ужин… я правда думал, что ты просто уйдёшь, подготовишь мне ловушку, выстрелишь из своего пистолета и дело с концом. Но ты пришла. Завела разговор с этим чудиком Веры. Это я не понимаю твоего настроения, помощница. Лёгкая полоска света, проникающая сквозь занавеску, помогает ей увидеть взгляд мужчины, что всё так же нацелен на неё. Девушке некомфортно, но деться она никуда не может. Единственный выход заблокирован самим Иоанном. – Вчера ты чуть не задушил меня, потом… – она отводит взгляд в сторону. Попросту не хочет смотреть, – потом ты сделал что? Вокруг эти десятки дам, которые дадут тебе по щелчку пальцев, но ты решил выбрать ту, с которой ведёшь открытую конфронтацию. Папочка одобрил? – Эйприл, наконец, находит в себе силы и смотрит на мужчину. Его лицо сохраняет спокойствие. Лицо девушки же выражает полное непонимание… или непринятие ситуации. – Отец, – поправляет он, делая, наконец, шаг вперед. – Мне плевать. Что дальше? Оставить непонятную записку, а после даже не удосужится ничерта объяснить? – Девушка видит, что он делает ещё несколько шагов, и уже хотела спрыгнуть со стола, но не успевает. Иоанн опережает, вставляя палки, в виде своих рук на столе, в колёса, что представляют собой её побег из этого помещения. – Что дальше? – Она переходит на шёпот. – Оскорбляешь меня. Даёшь какие-то наставления, о которых я даже не просила! И после пытаешься навязать мне, что единственный человек, с которым я здесь смогла построить конструктивный разговор, плохой? – Девушка приближается к губам мужчины и шепчет ему в губы остаток своего монолога. – Я не твоя марионетка, Иоанн. – Ты ещё не поняла? – Он буквально смеётся в её губы, блуждая взглядом от них к её глазам. – Ты принадлежишь мне. С самого начала, как выбрала Долину в качестве оплота. – Ты ошибаешься, – девушка качает головой, выдавив нервную улыбку. – Ты ошибаешься, – мужчина же улыбается с более сексуальным подтекстом и, наконец, отступает. Словно вновь давая помощнице возможность дышать полной грудью. Эйприл готовит себя к худшему, но сегодня тот день, когда все фантазии рушатся. Иоанн уходит, закрыв за собой дверь. Помощница шерифа сползает на пол, повторяя себе тот же текст, что и после встречи с Иосифом. Она не сильная, не смелая. Какого чёрта она делает? Девушка оглядывается, поднимается и бежит к двери. Повернув щеколду, она, наконец, может взять себя в руки и отправиться спать. Кровать – самое безопасное место. Эту мысль привил девушке её отец. Здесь ни одна из этих тварей не сможет её достать, к тому же у комнаты будет дежурить охрана. Конец дня очень вымотал помощницу шерифа, и та моментально погружается в сон. Сон, которому суждено продлиться лишь час, после её разбудит истошный скрип половиц. И, открыв глаза, почувствует чью-то внутреннюю часть локтя, что врезается ей в горло и тряпку с ударившим в нос хлороформом. Больше ничего. Лишь темнота.