в одной руке твоя, а в другой - петля.
Солнце предательски освещает дорожки, покрытые цветами блажи. Эти белые цветы… Начинает казаться, что они обволакивают тебя, погружая все эти мысли в голову. Младшая помощница шерифа продолжает находиться в комнате, что ей выделил Эдем. Уже пятый день безвылазно. Чувствует ли она себя в безопасности? Вряд ли. Именно из этой кровати её похитили со всеми последствиями, что девушка пытается вынуть из воспоминаний. Но ничерта не помогает. – Тук-тук, – нежный женский голос привлекает её внимание. Это была Вестница Хенбейна – Вижу, братец удвоил охрану? – Блондинка указывает на двух парней, что стоят за дверью. – Боится повторного покушения, ведь тот предатель мог сдать не всех. – Понимаю, – Вера присаживается на край кровати, что, казалось, уже впитала запах помощницы. – Но ты пришла поговорить не об этом? – Эйприл хмурит брови, рассматривая одеяние Веры. Эти цветы, что были пришиты к её платью. Так просто, но в то же время создавалась прекрасная аура. – Это мне и нравится в тебе. Сразу к делу, да? – Помощница шерифа лишь кивает, продолжая пристально смотреть на девушку. – Отец послал меня. Сегодня Чистый Четверг, а это означает… – Что я уеду этим вечером, всё верно. Слишком много дел: необходимо вернуть людям дома, которые забрали у них незаконным путём; арестовать парочку сектантов; найти какие-либо доказательства, чтобы упечь тебя и твоих братьев за решётку, – Эйприл не называла конечной точки своего маршрута, потому что до сих пор не решила, куда отправится. Варианта всего два: Долина или же Хенбейн. – Предложение Иосифа, оно… – Вера не успевает договорить, помощница Броди вновь прерывает её. – Уайттел принадлежит сопротивлению. На этом всё. Эйприл показательно смотрит в сторону двери, и Вестница, кажется, проникается нежеланием помощницы шерифа общаться, поэтому тут же покидает комнату. Внутри Броди полыхал целый пожар. Символично. Пожар ненависти и… как бы это ни было сложно признавать, гнева. Все дни, что она провела в Божьей Обители, каждый чёртов день, девушка не переставала продумывать план по тому, как заточить Сидов за решётку. Ей были необходимы железобетонные доказательства, которые даже такой профессионал как Иоанн не сможет отбить в суде. – Это не реально, малышка, – адресует она сама себе, тут же слегка ударив собственный лоб. Это выводило из себя больше и больше. И вот уже кулак встречается со стеной. – Несколько часов, Эйприл, продержись всего несколько часов. Девушка скатывается на пол и, глядя на свой окровавленный кулак, выдаёт очередную порцию слёз в усладу самой себе. Это место действовало на неё странно и очень своеобразно. Возможно, следовало с кем-то поговорить, но существовал ряд проблем, которые не могли привести её к ментальному спасению. Рация Броди давно уже истлела в одном из костров сектантов. Ещё один вариант: поговорить с кем-то из этих чудиков, что боготворят обычного лифтёра из Атланты, однако все вокруг сторонятся её, а после ситуации с Троем девушка потеряла всякое доверие к незнакомцам. Что ещё? Была лишь Холли, которая не раз пыталась побеседовать с помощницей за эти дни, но что-то внутри подсказывало, что вопросы блондинки будут вовсе не о духовном спокойствии Эйприл, а о том, видела ли она член Иоанна. Чёртов святоша. Все проблемы в этой деревне, с которыми столкнулась девушка, пошли от него. Но он всё ещё оставался единственным человеком, который мог бы помочь ей. Хотя бы стать той самой грушей, на которую Броди выплеснет эмоции. Словесно, конечно же. Эйприл выдыхает тёплый воздух и, качая головой, поднимается с холодного пола. Она знает, что до посвящения новоприбывших осталось два часа, поэтому Вестник Долины должен быть в своей комнате, именно туда девушка и направляется. Пусть извлекает из неё исповедь, проводит обряды искупления. Казалось, помощница Броди отчаялась, если добровольно решилась на подобное. Сказать «да» Иоанну Сиду, чтобы облегчить ношу груза, который засел в душе. Она всё ещё не верила в его рассказы, нет, просто… Просто ей нужны была иллюзия спасения. Стук. Молчание. Ещё один погромче, но ответа всё ещё нет. Молчание Эйприл и принимает за приглашение, открывая деревянную дверь, ведущую в логово монстра. Зрачок резко расширяется, дыхание замирает, а пульс, кажется, подскочил до небес, когда перед помощницей предстаёт та картина, которую она видит. Та же картина, что и десять лет назад. Петля и человек в ней, цепляющийся за жизнь. Вот только вместо матери перед ней этот чёртов покровитель Долины Холланд. Чёртов Иоанн Сид. Девушке хватает секунды, чтобы прийти в себя, успеть перехватить нож со стола и добежать до места совершения… она даже не знала, чем был этот жест: добровольный уход из жизни или же очередная попытка сжить Вестника? – Держись, прошу, держись, – Эйприл подставляет стул, что так неаккуратно лежит рядом с цепляющимся за жизнь телом в петле, но даже он не спасает её, и девушке приходится опереться на саму верёвку, чтобы встать на цыпочки и начать резать её. Броди даже не замечает, как слеза стекает по её щеке, падая на пол, а за ней и тело Крестителя. – Иоанн! – Помощница шерифа спрыгивает со стула и тут же садится к телу, прощупывая пульс. Она видит его потухший взгляд, но понимает, что мужчина всё ещё жив. – Я позову Финни. – Я не просил, – дьявольский хрип останавливает её от того, чтобы выбежать из комнаты. И рука Иоанна, что задерживает её, конечно же. – Никто не должен узнать об этом, – Сид тянется к перерезанной верёвке. – Так значит, ты сам? – Девушка помогает ему, откидывая бечёвку в сторону. – Это не твоё дело, Эйприл, – дело было плохо. Это Броди понимает по тому, как Вестник называет её. – Уходи. Сегодня четверг. Эмоциональная нестабильность, которой Иоанн встречает её вот уже третий раз, начинала выводить помощницу из себя. Вот перед тобой милый Вестник региона, который рассказывает о превосходстве «Врат Эдема», целует тебя, проявляет нежность, а вот его другая сторона. Сторона, что отдавала смесью валерьяны, его резких сигарет и непроходимой грустью. Уныние на его груди вовсе не напоминание о чём-то, а предостережение? Эйприл хочет ещё что-то сказать, возразить ему, но встречается с ладонью Иоанна, которая сигнализирует ей о том, что стоит покинуть помещение. Так девушка и поступает. Ей пора. Действительно пора. Почему она должна переживать за жизнь чужого ей человека больше, чем он сам. Броди направляется на место встречи новоприбывших. Насколько Эйприл понимает, это люди, которые прибыли из других округов и даже штатов. Честно сказать, это и пугало девушку. Только подумать: по началу это были всего четыре человека, а теперь к их лже-религии, призывающей к убийствам и разрушению, примыкают люди из далёких мест. Это пугало. Пятнадцать минут в сопровождении молчаливого Уолтера, и Эйприл на месте. Оголённое место посреди острова Отца с парочкой палаток. Не очень гостеприимно. Что она должна здесь увидеть? Какие они милые и дружелюбные, но при этом забыть своё первое крещение в реке; то, как её пытались убить в бункере младшего Сида; то, как двадцать дней она питалась пайком из сырого волчьего мяса? Скорее бы просто уехать, отвоевать в очередной раз бар у сектантов и пропустить несколько рюмочек с Мэри-Мэй под проповедь пастора. Эйприл садится на один из последних рядов главной палатке. Именно здесь, судя по всему, будет парад лицемерия. – Здесь они должны рассказать о грядущем Коллапсе, проникнуть в сердце каждого настолько, что вы добровольно пойдёте с одним из них, – мужской шёпот за спиной обращает на себя внимание девушки. Кучка ребят, одетая в повседневную одежду и, кажется, не разделяющая нетерпеливого чувства остальных в палатке в ожидании проповеди Отца. – Я просто надеюсь, что мы спасём твою сестру, прежде чем они окончательно промоют ей мозг, – отвечает ему брюнетка, стоящая рядом. Помощнице шерифа хотелось встать и расспросить их о цели прибытия в это логово фальши, но, прежде чем встать, она замечает Иоанна, что вошёл в палатку. Все вокруг тут же затихают, и взор всего народа остаётся направленным на Крестителя. – Вы здесь, потому что напуганы. Напуганы тем, что видите по телевизору и слышите по радио. Ложь. Распри. Безбожие, – Вестник встаёт на небольшой подиум, поворачивается лицом к пришедшим, и только теперь помощница замечает, что впервые за всё время их знакомства рубашка Иоанна застёгнута на все пуговицы, а под ней виднеется синий платок. Закрывает следы своих поступков, очевидно. По правое плечо от него располагается Вестница Хенбейна, а вот Иосиф не удосужился порадовать их своим присутствием, по всей видимости. – А кто в ответе? На кого возложена ответственность? Но есть решение. И у этого решения есть имя. Иосиф Сид. Именно после произнесённого имени лидера секты в палатке раздаётся запах сирени. Запах Иосифа. Их Отца. Речь младшего из Сидов показалась помощнице слишком тошнотворной, вылизанной. Всё это она уже слышала. Однако захлопала со всеми. – Спасибо, брат Иоанн. Креститель встаёт в противоположной стороне от Веры и, заправив руки в карманы, пристально смотрит на юную помощницу. От его взгляда становится стыдно. Он будто корит её за что-то. Девушка в ответ лишь качает головой, вернув взгляд на подиум. – Я хочу, чтобы вы все закрыли глаза на минуту. Я хочу, чтобы вы подумали о мире вне этой палатки, – Эйприл послушно закрывает глаза. И первое, что она видит перед собой, точнее будет сказать, кого – Джейсон. Джейсон, мать его, Броди. Нет-нет-нет, даже после этого Ада в тот она не вернётся. – Вы сидите там одни в своей темноте. Вы можете представить, насколько отравлено наше общество? Девушка шагает по этой темноте. Полнейшая тьма, которую она видела лишь в те моменты, когда была близка к смерти. Но вот проявляется их с Джейсоном квартира. Вот диван, на котором они сидели, вот телевизор, который при взгляде помощницы начинает передавать белый шум, а сквозь помехи слова: «Взрыв», «Ракетный удар», «Новое ядерное оружие». Эйприл вновь пропускает это мимо ушей.«Вы можете представить болезнь, которая распространяется по всему нашему миру? Алчность. Война. Голод. И всё, потому что люди отвернулись от Бога».
Икона. Небольшая. Стоящая на тумбе по правую сторону от телевизора. Её так любезно подарила мать Джейсона в тот момент, когда вся страна была против него. Но теперь она опущена. Опущена вниз. Возможно, чтобы спаситель не видел и не слышал весь тот абсурд, что доносится из чёрного экрана.«Ненависти стало больше. Это словно яд, что распространяется по нашему телу».
Вот и окно. Подойдя к нему, помощница не видит тьму, по которой ступала. Нет, она видит ту самую улицу, на которую и выходили эти окна их дома в Санта-Монике. И ещё кое-что… три десятка людей под их окнами. Полные той самой ненависти, о которой вещал только что голос пророка. Да, их глаза пылали дьявольским пламенем, что искало лишь одного – справедливого суда для того, кому было предъявлено убийство братьев и друзей. Сегодня тот день, когда помощница вновь переживает свои худшие дни. Сначала самоубийство матери, теперь это… день, когда она осталась одна в доме и боялась даже выглянуть в окно. А потом руках тех людей оказались коктейли Молотова. Только в мире, куда погрузил её Иосиф, нет места для полиции, что успела прибыть вовремя. Нет. Звон разбивающегося стекла и огонь, что распространялся по квартире. Девушка открывает глаза. – Поэтому я и спрашиваю вас: думая о таком мире, вы чувствуете себя в безопасности? – Больше нет запаха сирени, его перебил чёртов дым, всепроникающий, Эйприл, действительно, чувствовала его. – Нет, – вторит помощница со всеми. Нет, конечно, она не чувствует себя в безопасности. – Что-то грядёт. Вы же чувствуете это, да? Вы просыпаетесь утром, смотрите заголовки новостей. И повсюду беспорядки, страх, гнев. Понимаете, мы как испуганные животные, ползущие к самому краю. И там будет расплата. Это больно, – Иосиф, казалось, осматривал каждого, кто находился в палатке. – Я смотрю в ваши сердца и понимаю, как много в них боли, потому что мир ранил вас слишком глубоко. Я здесь, чтобы сказать вам: страдать или нет – это ваш выбор. И вы можете выбрать лучший путь. – Мы любим вас, – отзывается Иоанн. – Мы нуждаемся в вас, – следом вступает Вера. – И мы примем вас, – завершает Иосиф. Чертовски хорошее представление. Как и в самом начале, помощница шерифа отмечает: если бы она рассматривала секту для того, чтобы вступить в неё, её голос был бы отдан «Вратам Эдема». Хорошо продуманная маркетинговая кампания никогда не вредила. – Я ваш Отец, – Иосиф нарушает молчание, что воцарилось в палатке, – а вы мои дети. И вместе мы придём к Вратам Эдема. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Мы будем рады увидеть вас в Долине Холланд, что курирует брат наш Иоанн; в регионе Реки Хенбейн, где всем заправляет наша сестра Вера; и в Горах Уайттел, что ныне подконтрольны Вестнице региона – Эйприл Броди. Каждое имя сопровождалось указанием Иосифа в сторону обращённого человека, и, когда по палатке разносится имя помощницы шерифа, весь взор находящихся здесь людей обращается на неё. Нет, её не смущают новые взгляды, тех, кто прибыл из далёких мест, но вот встреча с глазами Холли нагоняют непонятную смуту внутри. Сейчас девушке хотелось провалиться в Ад, если бы это было возможно. Настолько сильно это заявление задело её, что Эйприл даже не замечает, когда все прибывшие покидают палатку. Запах чёртовых сигарет Иоанна и его холодная рука на плече помощницы возвращают её к реальности. Здесь пусто. – Как ты? – Её взгляд полон Гнева. Того самого, что, по словам Вестника, наполняет её душу. Честно сказать, сейчас Эйприл мало понимала от чего больше: от того, что Иоанн вновь предстаёт перед ней заботливым и нежным мужчиной, или же от поведения его старшего брата. – Как он посмел?! Я не давала своего согласия на подобные речи, – помощница смахивает руку мужчины, встав со скамьи. – Более того, я сообщила Вере о том, что покидаю вечером это место и возвращаюсь к сопротивлению. – Не понимаю, – лицо Сида подтверждает его слова. Помощница, действительно, видит нотки непонимания и эту его улыбку. – Ты ведь прочувствовала все его слова. Я видел это по твоему лицу, когда что-то воспроизводилось в голове. Ты ведь понимаешь, что Иосиф прав, ты веришь ему. – Да, – она впервые соглашается с этим. Девушка верит в то, что Коллапс неминуем. – Но обладаю достаточно крепким разумом, чтобы не впустить в него таких, как вы, слишком глубоко. Те методы, которые вы используете. Боже, они ужасны, разве ты сам не видишь? – Получив отрицательный кивок в ответ, помощница выходит в межрядье скамеек и закрывает лицо руками. – А как же Джейсон? – Что? – вопрос Вестника заставляет её повернуться. – Чем он лучше нас? Ты впустила его. Более того, ты вышла за него, осталась с ним, когда всё то дерьмо, что он натворил, вылезло наружу. Так чем его идеи о безумии отличаются от наших. Почему на нас ты поставила крест сразу, а с ним продолжала жить всё это время, – девушка замечает, как Иоанн встаёт и направляется к выходу. – Куда ты? – Её обижал подобный конец. Обрывок монолога на половине. Обижало её это лишь по той причине, что Креститель был прав. – Чистый Четверг. Необходимо крестить тех, кто решился принять учение Иосифа. – Хочешь сказать, что не потащите людей в воду силой? – Эйприл следом выходит из палатки. Тут же девушка замечает ребят, что стояли позади неё, они что-то выясняют, привлекая к себе взоры некоторых членов секты. – Мы не настолько жестоки. – Это произошло до момента, когда меня топили, или после? – Помощница шерифа и не замечает, как увязалась за Вестником до самого берега реки. Внимание на это она обращает лишь в тот момент, когда пары Блажи проникают в нос. Как в тот самый день. Она будто вновь проживает своё крещение. Проходит полчаса подготовок, во время которых девушка сидит на ближайшем бреве, раздумываю о насущном. Например, как добраться до Фоллс Энда, где взять оружие, где взять новую рацию, в каком порядке составить план захвата. Обычные думы полицейского, которые прерывают крики, доносящиеся из-за спины. Это был Уолтер и ещё несколько сектантов, но голоса были не их, они принадлежали тем самым ребятам, которых помощница приметила ещё в палатке. – Куда вы их ведёте? – Эйприл подрывается с места, будто пытается вырвать блондинку из рук сектанта, но тот не слушает. Вместо того, чтобы отпустить людей, её саму схватили. И никто иной как Иоанн Сид. – Что ты творишь? – Вестник кидает её на песок. Он ещё спрашивает? – Ты час назад мне доказывал, что вы не применяете силу, и это, – она указывает на место крещения, – добровольно, – девушка приподнимается на локтях, смотря на мужчину с пренебрежением. – Ты не знаешь всей ситуации, – казалось, что на секунду Эйприл замечает что-то схожее с её Гневом в его лазах. – Это Марк*, – он указывает на одного из ребят. – Привет, Марк! – И вновь возвращает свой взгляд на девушку. – Это брат Ленни, – Иоанн не глядя тычет в одну из сектантов, девушку, что со спокойным лицом смотрит на то, как её, судя по всему, брата топят. – Он отбился от веры, помощница, привёл своих друзей, внушив им то же, что и твой драгоценный шериф. Таких людей мы обращаем силой. – Это и есть жестокость, о который мы говорили, Иоанн. Ваше навязывание ценностей бесчеловечно. – Они ещё мечутся. Это нормально. Они, как и ты, ещё не определились со стороной, за которую будут стоять до последнего, – Вестник заботливо протягивает руку, но помощница, игнорируя его, поднимается сама. – О-о-о-о, поверь мне, я определилась. И я остановлю вас. – Остановишь? – Эта чёртова насмешка младшего из Сидов. Каждый раз она выводила из себя девушку. – Брось, единственное, на что ты способна, бесчисленное количество убийств. Всё. Прошу, уйди по-хорошему, иначе отправишься к ним, – мужчина указывает на людей в воде. – Правда? – Эйприл перенимает его модель поведения. – Кажется, когда Иосиф выдал мне регион, он автоматически подписал очень важный документ о моей неприкосновенности. Иоанн лишь качает головой и молча уходит к Марку и его друзьям. Как бы ни было печально признавать тот факт, что в данной ситуации помощница шерифа беспомощна, но это так. У неё нет оружия. Если даже она решится на показ своего героизма, то отхватит пулю в лоб в первые три секунды штурма. – Простите, – шепчет она людям, для которых Иоанн начал ритуал крещения. Она не в силах ничего сделать.