exodus

я не стану никого спасать.

// Я как дельфин, что умрёт во сне. Вновь это неприятное ощущение, которое распространяется по всему телу. Разве что теперь я понимаю, что такое воздействие оказывает Блажь. Но даже если так… Как Вера могла впустить целый поток воздуха, состоящего из зелёного тумана, в полицейский участок. Честно признаться, закралось ощущение, что никакой Веры не существует, что это лишь выдумки больного сознания. В этот раз кое-что разнится с предыдущим опытом погружения в блаженный мир. Пространство вокруг открыто для моего взора. Поляна. Поляна, которую обвивает этот густой туман зелёной дымки. – Ты считаешь меня недостойной, как и все в этом округе, но знаешь ли ты: через что я прошла? – Сирена аккуратно берёт меня за руку и останавливается напротив. Её образ отдаёт чистотой и некой невинностью. А эти синие бабочки вокруг. Казалось, они вскружили мне голову, ведь я тут же решила последовать за Вестницей Хенбейна. – Что ты слышала обо мне? Что я манипулирую людьми? Что я похищаю и одурманиваю их разум? Это не так. Я поделюсь с тобой своей правдой. В мыслях начинает раздаваться пение птиц, отдающее эхом. Я же продолжаю следовать за Верой до тех пор, пока Сирена не замирает и не срывает один из цветков Блажи, протягивая его мне. – Жила была девушка. И весь мир был против неё. В школе её травили, дома же над ней издевались. Она села на иглу, – Вера с силой сжимает мою руку, заставляя меня что-то прошипеть. – В одиночестве ждала смерти… А потом пришёл Отец. Вера срывается с места, схватив меня за руку и начинает бежать сквозь густой туман. При этом у неё остаются силы на параллельное продолжение рассказа, меня же этот туман буквально выкашивает. Он пробирается в ноздри, я начинаю буквально глотать его, теряя при этом последние капли самообладания. Вера приводит меня к месту, откуда открывается прекрасны вид на статую Иосифа. Тут же вспоминается первая мысль о том, что у лидера секты явно нет проблем с чувством собственного восхваления. – Отец дал девушке надежду, подарил веру в себя. Отец помог понять ей свою истинную суть, – Вера отпускает меня, и я понимаю, что ноги перестают справляться со своей основной задачей – держать меня. Я тут же рухнула на землю, видя перед собой лишь Отца и эти чёртовы белые цветы. – Отец дал ей новую семью. Принял её такой, какая она есть. И девушка больше не желала смерти. У неё была цель. Из последних сил я поднимаю взгляд на Веру, подошедшую ко мне. Ангел. Прекрасный Ангел. Вот, кем она являлась в данный момент. Блажь словно даровала ей крылья, которых она лишена при жизни, и Вестница буквально воспарила к небесам. – Однажды Отец привёл её сюда, – Сирена бесцеремонно берёт меня за руки и позволяет мне на своей шкуре ощутить лёгкость при полёте. Статуя Иосифа становилась всё ближе. – Он спросил: верит ли она в него? И сможет ли она умереть за него? Девушка испугалась, ведь она очень хотела жить. Хенбейн под ногами. Глядя на эту безвольную гладь, я ненароком замечаю мысль, что было бы неплохо отцепиться от Вестницы и нырнуть в реку. Не оставив ничего. Никакого следа. – Отец сказал, что это испытание. Он поверит в её, если она поверит в него. И тогда она прыгает, – Вера резко отпускает мои руки, когда мы воспарили над книгой, что держала статуя в своих руках. Моё сердце. Я чувствую, с какой силой оно начинает колотиться, но я пытаюсь успокоить себя, когда ощущаю под ногами твёрдую каменную поверхность. – Отец сдержал слово. Испытание. Я вспоминаю, что когда Иосиф даровал и мне подобную вещь, мне пришлось закрывать глаза Илаю, которого я убила своими руками. Господи… Илай. Если бы только он был жив, он предостерёг бы меня от опасностей, что таил в себе регион Хенбейн. В голосе Веры слышны нотки истерики, но её улыбка полна безумия. Она отдаляется, начинает парить за пределами какой-либо близкой поверхности. Я же обращаю свой взор направо, и то, что я вижу заставляет меня проклянуть тот день, когда мои главные мысли были: как сильно мне повезло с тем, что маршал – мой напарник в этом захвате. Чёртов Кэмерон. Он стоял прямо передо мной, с этой проклятой бабочкой. Его взгляд был наполнен обожанием к Вере. Маршал… Где-то в душе я осознавала, что это может быть лишь иллюзия, как и в прошлый мой опыт взаимодействия с Блажью. Вот только… Это казалось более реальным, я словно чувствовала себя более живой. – Путь в Эдем открыт для тех, у кого есть вера, – Сирена подлетает к Бёрку, поглаживая его по щеке. У меня внутри всё сжимается от осознания никчёмности и вольнодумия того, кому доверили должность маршала Соединённых Штатов Америки. – Иди по пути, – шепчет Кэмерон, повернувшись ко мне в пол-оборота. Я не успеваю ничего осмыслить, как перед глазами предстаёт ужаснейшая картина. Маршал улыбается с той же ноткой безумия, которой владеет и Вера, и делает шаг вперёд. Вперёд в пропасть. Меня охватывает дрожь и некий страх, несколько солёных капель сползают по щекам. – Маршал… – успеваю прошептать лишь его звание и кинуться к той самой пропасти, в которую он с таким рвением упал. Одной рукой я цепляюсь за каменный край «Слова Иосифа», второй же словно пытаюсь дотянуться до улетевшего в бездну маршала. Бесполезно. Это так бесполезно. Вера исчезает тут же, но вот туман так и не рассеялся. Я продолжаю находиться в этом сладком плену белых цветов и зелёного смока. Что-то словно шепчет мне на ухо «прыгни». Самый настоящий дьявольский голос. Голос, которому я не в силах противиться. Я поднимаюсь на ноги, оглядывая пространство, закрытое туманом. Прыжок Веры. Всё будет хорошо. Я закрываю глаза и делаю, казалось, самый отчаянный шаг в своей жизни. Прыжок Веры. Я чувствую, как ветер рассекает мои волосы, а тело отдаётся этому резкому порыву. Мне не остаётся ничего. Ничего, кроме как погибнуть в этой иллюзии жизни. // Шесть бездыханных тел на метке под статуей Иосифа. Все эти бедняги были перекручены, расплющены. Все, помимо одного, точнее, одной. Именно к этому телу и подходит Марк, тот самый человек, зазвавший в округ блогеров-журналистов. – Хэй, – парень дотрагивается до Эйприл, переворачивая девушку на спину. Чутьё подсказало Марку, что подойти нужно именно к девушке с блондинистыми волосами. В отличие от остальных вокруг неё не было крови. Помощница Броди кряхтит, с трудом открывая глаза. Всё тело отзывалось дикой болью. Казалось, подобного она не чувствовала никогда. И вот перед ней предстаёт Марк. Тот самый парень из палатки. Тот самый парень, которого Иоанн отправил на крещение. Она всё ещё не понимала: реально ли всё это. Девушка переводит взгляд на статую, точнее на книгу в её каменных руках. Невозможно пережить прыжок с такой высоты. Невозможно. – Прыжок Веры, – кратко сообщает помощница и пытается подняться. – Ты из этих? – Марк всё же помогает ей встать на ноги, после того, как указывает на парочку людей, лежащих рядом в форме с раскрасом «Врат Эдема». – Я из полиции, – Девушка не высказывает свою принадлежность сопротивлению или же секте. Нет. Ей кажется это лишним. Эйприл опирается на Марка, когда тот решается довести её куда-то, подальше от трупов. Трупы! Эйприл судорожно оглядывается в поисках маршала, вот только не находит ничего даже близко похожего. – Что случилось на крещении? – Так и подумал, что это ты, – парень немного улыбается, усаживая девушку на пень за горой. – Нас отвезли в поместье Отца. Он залез в голову к Ханне, промыл мозги, и она теперь с ними. Мы с Алексом и Сарой смогли сбежать. Нам так казалось. – Казалось? – Эйприл вопросительно посмотрела на собеседника, поглаживая собственный колени, чтобы хоть как-то прийти в себя. – Да, казалось. Ханна. Она настигла нас у самой границы острова. Пока она что-то сладко пела нам, сзади подобрался ублюдок Иоанн Сид. Его ребята схватили Алекса и Сару, меня же он оставил для себя. Хотел разобраться на месте, решив, что от меня слишком много проблем. Но мне повезло, этот мудак забыл зарядить свой пистолет. Я оглушил его и сбежал. Подумал, что Хенбейн – самое безопасное место. К тому же здесь оплот сопротивления с Уайтхорсом во главе. – Самое безопасное место? – В голосе помощницы слышится смешок. – Регион, который буквально окружён туманом наркоты? – Именно в этот момент помощница начинает чувствовать рвотные позывы. Остатки блажи просятся наружу. – Ну не бежать же в объятия того, кто на меня зуб точит. – Есть ещё Уайттел, – Эйприл пожимает плечами. – Для меня нет, – Марк отводит взгляд. Он явно не намерен говорить о своём прошлом. – Так значит, сбежали, побывали на приёме папочки, сбежали, попали в западню, ты пересёк Хенбейн и пришёл к самому центру региона? Сколько прошло с момента крещения? – Эйприл понимала, что не знает даже, какой сегодня день. Она не знает: сколько точно пробыла в блаженном состоянии. Это пугало. – С момента крещения? – Марк внимательно осматривает помощницу и касается её лба обратной стороной ладони. – Три недели. – Три недели, – она согласно кивает и встаёт с пня. – Я, кстати, Эйприл, – помощница расправляет плечи и направляется к месту собственного падения. – Стой, – Марк догоняет её. – Куда ты собираешься в таком состоянии? – Мне нужен маршал. Он в плену у Веры. Никто из них не произнёс больше ни слова. Марк просто прицепился следом, словно хотел проконтролировать правдивость слов помощницы. Эйприл же думала о том, почему он вообще должен ей доверять. Она сидела на проповеди Иосифа в ряду обычных сектантов, сидела на берегу с Иоанном, общаясь на дружественной ноте, а после просто покинула место топления журналистов и самого Марка. Она бы не верила такой. Просто плюнула бы, выпустив пулю в лоб. Но Марк увязался. Раскрыв рот лишь в момент, когда они прошагали, казалось, больше двадцати тысяч шагов. – Может, скажешь, куда мы идём? Бункер Веры, насколько мне известно в другом направлении. Да и мы ходим кругами. – Таблички, – без эмоций Эйприл подходит к плите с номером пять. – Это Путь Веры. В моих видениях она что-то щебетала про него. И… может, если я дойду до конца, пойму, где искать этого предателя маршала. – Стой-стой, – Марк обгоняет девушку и встаёт перед ней, словно преграждая путь. – Ты была в плену Блажи? Как ты так быстро отошла от неё? Мы сидели около трёх дней и остаточные свойства она продолжала оказывать на нас. Что, если Вера всё ещё в твоей голове? – Скорее всего. – И ты не боишься раскрывать все свои карты? – Ни капли. Маршал должен вернуться в участок. Нам нужна национальная гвардия. Только он знает, как выбраться из округа в обход этих сектантов. Иосиф знает это, и именно поэтому маршал у Веры, а не в бункере у Иоанна. Марк молчаливо кивает и равняется с помощницей, продолжая путь. Рассказ Сирены по сотому кругу проносится в голове Эйприл. Девушке было интересно: насколько правдивой была история, что поведала ей Вера. И её ли эта история вообще. Судя по всему, она действительно не первая, кто «удостоился» подобного звания. Вера. Иосиф придумал это, чтобы придать своей семье священный статус. Весь образ культа, казалось помощнице, лжив. С самого начала. С самой головы. «Сможет ли девушка умереть за него?» Смогла бы Эйприл умереть за Иосифа или кого-то подобного ему? Раньше, ещё до всех этих блаженных видений, она не могла дать точного ответа. Теперь же может высказать своё категоричное «нет». Знала бы она насколько заблуждалась в данный момент. – Это последняя, – Марк останавливается у очередной таблички, указывая на надпись, гласящую, что путь пройден. – И что теперь? – Понятия не имею. Я ни разу за свою жизнь не совался в Хенбейн. Особенно, когда здесь обосновались сектанты. – Кажется, я знаю, – Эйприл обходит Марка и останавливается у небольшого обрыва. – Мне нужна будет твоя помощь. Если вдруг я куда-то пойду или вдруг ты заметишь что-то… что-то не то, останови меня. Любым способом. Хорошо? Марк кивает, садясь на тот самый край. Эйприл же повторяет действия за ним, но не останавливается на достигнутом и прыгает. В Блажь. Целое поле белых цветов. Никакого эффекта – именно такое заключение прокричал Марк спустя пятнадцать минут. Вот только… Тут же перед глазами помощница появляются синие бабочки. Те самые. Она предупреждает, что всё началось, и тут же проваливается в небытие. // Я открываю глаза уже не на том поле с большими белыми цветками. Нет. Здесь лишь дорога со странными животными по краям. Они словно стражи. И, честно признаться, мне страшно. Но… что-то впереди тянет меня. – Маршал! – Вскрикиваю я, когда вижу вышивку на жилете. – Твою мать, Бёрк, что ты творишь. Пошли отсюда. Он словно не слышит. Идёт вперёд. Бесцельно, как мне казалось в тот момент. Но нет. Впереди были врата. И первое, что пришло мне в голову: Врата в Эдем. Разве они не должны открыться после Коллапса, по завещаниям Иосифа? – С-а-л-а-г-а, – меня трясёт от голоса маршала и этой позорной клички. – Зачем ты пришла, – он, словно отдаляется с большей скоростью, чем я поспеваю. – Всё ведь было так хорошо. Я и Вера… мы знаем, что ты хочешь забрать меня. Отвести в участок. И, конечно, ты думаешь, что права. Думаешь, что меня нужно спасать. – Ты псих, Кэмерон. Если твоя жизнь тебе не дорога, подумай о других, – мой голос дрожит. Дрожит от беспомощности, ведь на интуитивном уровне я понимаю, что будет, когда он пройдёт через ворота. – Хах, я всю свою жизнь думал о других, Эйприл. Даже в той перестрелке, где мы с тобой познакомились. Я думал: как же спасти её шкуру, ведь она затащила нас в такую задницу. Н-е-т. Я не хочу назад. – Маршал! – Мои силы на исходе, я пытаюсь докричаться до него, но всё это бесполезно. – А ты… ты никогда не думала о том, чего ты добилась в жизни? О том, что ты смогла сделать, а? Нам говорят: вы можете стать кем захотите. Но вот ты, Эйприл, почему в Санта-Монике ты до сих пор обычный офицер, а здесь лишь младший помощник шерифа? Потому что все эти слова – бред сивой кобылы, салага. Мы живём обыденной жизнью. Мы делаем то, что нам говорят другие изо дня в день. Все думают, что у них есть свобода выбора, но мы ведь постоянно выполняем чьи-то инструкции… приказы. – Ты говоришь устами Веры, Бёрк. – Н-е-т, – протягивает он, остановившись у самых ворот. – Ты приехала сюда по приказу своего капитана, пошла штурмовать логово сектантов по приказу шерифа, осталась в округе по приказу Датча, убила святошу по приказу обиженной Тэмми. У нас нет своей жизни. Только чья-то жизнь. Думаешь, ты свободна в выборе? Это ложь! Иллюзия! Даже сейчас ты лишь выполняешь чьи-то задачи. Будь у тебя выбор, ты отпустила бы меня. Просто отпустила. Я устал быть мальчиком на побегушках. Просто устал. – Ты просто трус, – констатирую я, наконец, достигнув Кэмерона. – Нам нужно вернуться домой, – шепчу я, взяв его за руку. // – НЕТ! НЕТ! НЕТ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО! – Эйприл открывает глаза от чьих-то криков. И только, посмотрев в сторону от себя, она видит Марка, пытающегося удержать маршала. – Что происходит? – Тихо спрашивает девушка, глядя на всю эту картину и пытаясь понять: как оказалась в полицейском участке. – Этот парень притащил вас обоих, – выкрикивает шерифа, всаживая в тело маршала массивный шприц. И тут же второй замолкает. – Я Марк, кстати, – он словно выхватывает интонацию Эйприл, с которой она представлялась ему. – Марк, Мэтт. Мне плевать. Гораздо важнее сейчас откачать маршала, и достучаться до национальной гвардии, – шериф качает головой, осматривая уснувшего Бёрка. И тут же покидает помещение. – Ты открыла глаза, – тихо шепчет Марк, садясь на край кровати, где сейчас лежала девушка. – Это было жутко. Знаешь… они были белыми, как в фильме ужасов, и из них начали сочиться зелёные пары. – Туман Блажи? – Да. Я решил проверить, попытаться вытащить тебя. Задержал дыхание и прыгнул в поле. Рядом с тобой лежал маршал. – Это возможно? – Видимо. Я не понимаю, как работает тот мир с туманом, но… но ты смогла вытащить маршала из него. – Или же мне дают ложную надежду на то, что я смогла, – Эйприл косится на спящего Бёрка, и её тело пронизывает странная дрожь. Всё это может быть ложью. Обманкой. Отдала бы Вера Бёрка без боя? Помощница сомневалась. – Эй… ты большая молодец, Эйприл, – девушка резко оказывается в тёплых объятиях парня. И, чёрт возьми, это приятно. Она попросту не помнит, когда в последний раз вот так обнималась. Искренне. Просто получая порцию доброты и тепла. – Я пойду и принесу тебе чего поесть, хорошо? – Марк отстраняется и дарит ей небольшую улыбку, заставляя девушку немного отпустить все произошедшие на Хенбейне невзгоды. По какой-то неведомой причине улыбка Марка даровала ей необоснованное спокойствие. Помощница откидывается на подушку, проводив парня взглядом. «Он пробыл в этом мире почти три недели, шериф. Это хреновая идея. От блажи просто так не избавиться. Она… она потрошит мозг так, что ты перестаёшь себя узнавать. Вы… вы просто не знаете её методов… Просто не верьте ему». Это был голос Трейси. Эйприл начало казаться, что всё хорошо, и тут ей больше ничего не угрожает. Маршал под присмотром, блажь из самой помощницы выводят препаратами. Всё хорошо. Или? «Я была честна и справедлива. Но ты… боже, какая же ты эгоистка! Ты заставила уйти того, кто этого не хотел! И всё ради чего?» – Голос Веры. Чёрт её дери. // Один раз закрыть глаза и очутиться в том месте, где быть ты не хочешь. Именно так. Эйприл вновь пробирает ужасающая дрожь, не предвещающая ничего хорошего. Вокруг туман. – Ради героизма? – Голос. Столь знакомый голос, переводящий дрожь от страха в дрожь от неожиданности. Голос Иоанна Сида. – Ч…что? – Я смотрю на него. На маршала Бёрка и на того мужчину со значками пумы… Вёрджил, кажется. Они не замечают Вестника, который расхаживает вокруг стола и подходит ко мне. Но меня… Да. Меня они замечают.

«Эйприл. Можешь присоединиться к нам в следующей партии»

– Вёрджил. Этот добряк. – Скажи, помощница, ты знаешь, что такое гибрис? – Иоанн обходит меня со спины. Ком в горле и страх сделать даже шаг вперёд. – Высокомерие перед богами, – шепчет он где-то у моего уха, ухватившись руками за плечи. Он начинает вести меня к столу. – Говорят, те, кто позволяет себе подобную дерзость, часто гневят богиню Немезиду. И.. она покарает их. Я вижу, как Бёрк хватается за сердце в тот момент, когда на его плечо садится одна из бабочек.

«Если выиграю, ты наденешь значок. Что скажешь?» «Стрит-флэш»– маршал выкладывает карты перед мэром.

– Что же, – Иоанн, наконец, выпускает меня из своих цепких лап, когда мы встаём за спиной у маршала. Тот в свою очередь встаёт и отходит к панелям. – Если ты понимаешь лишь язык насилия… поговорим на нём, – Вестник слегка приподнимает мою рубашку и проходит по оголённым участкам тела своей ледяной рукой. Хотелось вскрикнуть, но нет сил. – Их кровь будет на твоих руках, – как змей-искуситель он шепчет мне на ухо эту фразу. – Их кровь будет на твоих руках, – словно на автомате повторяю я. Достав пистолет из-за пазухи. Я даже не знала, что он был у меня. – Ну и кто теперь герой? – Даже не видя лицо этого дьявола, я знаю, что на его лице сейчас сияет улыбка. – Ну и кто теперь герой? – Я безвольная марионетка. Я лишь подчиняюсь его приказам… понимая, что всё это не иллюзия. Передо мной настоящий Вёрджил, что уже выставил на меня свой непонимающий и такой добрый взгляд. – Что ты делаешь? – Мэр отскакивает, выставив руки на уровне головы. По моим щекам текут целые ручьи из слёз, но ничего поделать с собой я не могу. Я в плену. В плену единственного, кому могла доверять в этой секте. Выстрел. Второй. Вёрджил буквально впечатывается в ящики, оставляя на них свой кровавый след, и падает на пол. Прости. Прости. Прости. Даже это я не могу прошептать. – Жаль, что пришлось это сделать, – Иоанн, наконец, позволяет увидеть мне своё победное лицо, развернув к себе. – Другого пути не было, – щебечет маршал, нажимая кнопки на одной из панелей. – Ты сделала свой выбор, помощница, – Креститель подмигивает и буквально растворяется в воздухе. В чёртовой зелёной дымке. – Маршал! – Я ослабеваю, падая на пол и пытаясь достучаться до Бёрка. Вновь. – А я вед говорил… я не хотел уходить, – Кэмерон расстреливает панели, а после… он выпускает последнюю пулю в себя. В свою голову. Но под блажью это выглядит даже красиво, ведь вместо крови я вижу бабочек, что вылетают из его головы. // Помощница слышит звуки выстрелов, что доносятся за пределами комнаты. Но нет сил. Попросту нет сил. Она лежит, рассматривая уже бездыханное тело маршала Бёрка, выпуская свои ручьи слёз на холодный кафель. Нет. Всего этого не должно было быть. Нет. Всё это она попросту не способна вынести. Она не сильна. – Кто, чёрт возьми, открыл двери? – Марк, ворвавшийся в комнату, с удивлением смотрит на девушку, лежащую на полу. – Эйприл? – Он помогает девушке подняться. – Это всё… твоих рук дело? – Почти. Не стоило мне доверять, Марк, – все слова помощница произносит лишь шёпотом. На большее она сейчас не способна. Способна лишь вытерпеть пулю, которую прямо сейчас выпустит в неё молодой человек. – Нет. Это… это Вера, да? – Иоанн, – констатирует она, оказавшись в крепких объятиях парня. – Что? – Он словно подчинил себе мою волю. Я следовала его указам. Наводкам. Выпустила две пути в Вёрджила. – А Кэмерон? – Сам. Видимо, всё ещё был в омуте дурмана Веры, – Эйприл отстраняется, пытаясь сдержать слёзы. – Марк, прошу, – девушка протягивает парню собственный пистолет. Тот, из которого убила мэра. – Что? – Он вопросительно смотрит на пистолет, после на девушку. – Нет. Нет. Я здесь только потому что шериф скзаал мне вывести тебя. – Они всё равно убьют меня, когда узнают, какая разница? – Разница в том, что ни один из них не может противостоять блажи в собственной крови. У тебя это получалось. Чёрт возьми, ты вытащила маршала. Так что засунь этот пистолет куда подальше, и подари одну из пуль Вере Сид. Желательно в лоб. – Хватит смертей невинных. – Нет. Остановиться нужно будет лишь в тот момент, когда крышка гроба Иосифа закроется. Последней. До тех пор не хватит. – Как я найду её? – Так же, как ты нашла маршала. Ты умничка, – даже в этой ситуации Марк находит силы улыбаться. – Это единственный выход, Эйприл. Увидимся на той стороне. Марк вкладывает пистолет в руки девушки и помогает ей миновать сектантов, что атаковали тюрьму. Так много вопросов. Исчезнет ли воздействие Веры с её смертью? Был ли это действительно Иоанн? И что, если помощница Броди всё же не выживет в этом бою? Помощница смогла взять себя в руки лишь, когда перед ней предстало поле белых цветов. Лишь сейчас. Что, если это всё, что может теперь вызвать у неё какие-то эмоции? В этот раз всё быстрее. //

«О, благодать спасён тобой я из пучины бед был мёртв и чудом стал живой был слеп и вижу свет»

Я вижу Сирену на берегу. Она обрывает белые листки с цветов и пускает вплавь по реке. Она чувствует моё присутствие. Я это знаю. Вот только от этого мне не легче. Я тут же достаю пистолет, направив на Вестницу. – Ты всё ещё не понимаешь? Ты даже не знаешь, что делаешь, да? – Вера встаёт и поворачивается ко мне. Красивая. Словно Ангел. – Я хочу замкнуть этот порочный круг, – снимаю пистолет с предохранителя. – Иосиф верит в то, что он спасёт нас, но только ты решаешь, что будет дальше. Ты начало. И ты конец, – Сирена делает несколько шагов навстречу ко мне, но я отступаю. Знаю, какой итог может быть от её прикосновений. Безразличие. Это всё, что сейчас выражает моё лицо. Пора покончить с этим. – Хах.. всё должно было случиться именно так. Иосиф предсказал в ночь крещения. Ангел будет убит посланником из Ада. Красиво. Как полагается Ангелам. Он раскинет свои крылья в пучине сотворённого рая. И в тот момент, грядя на убийцу пронесёт его будущее. – Я не понимаю ваших сектантских предсказаний. И, честно скажу, плевать я на них хотела. Выстрел. В разы громче любого другого. Тысячекратное эхо сопровождает его, а после и звук брызг. Когда Сирена падает в воду, разнося кровавое пятно по водам Хенбейна. – Ты дойдёшь до конца пути, где убьёшь меня. Спасёшь Хенбейн. Ты станешь… героем, Эйприл. И только потом тебе откроется выбор, – у Вестницы региона всё ещё остаются жизненные силы говорить. Эйприл же подходит к краю берега, наблюдая за тем, как красиво тело Веры уносит течение. – И если не послушаешь его, то он был прав. Иосиф был прав. //