я продал бы душу, затем отнял обратно.
Кристально-голубые глаза, в которых видна вся боль этого мира. Словно бомбы взорвались не в осязаемом мире, а во внутреннем. Бомба за бомбой, что разрывали нутро бывшего Вестника, взрывались поочередно в разные промежутки его жизни. Вот взрыв от жестокости родителей, вот – от предательства Дунканов, вот – увядшая любовь. Эйприл понимала, что каждое из слов продиктовано грехом, единственным, что у него осталось вместо души. – Никакого Гнева, – белые шрамы всё ещё горели при одном лишь упоминании. – Никакой Гордыни, – с улыбкой произносит Эйприл, всё ещё пытаясь уловить в кристальных глазах напротив какой-то смысл. – Никакой Зависти и… – Она переводит взгляд на его руки, убирая их с собственных коленей. – И никакой Похоти, – тихо проговаривает девушка. – Он забрал всё, да? – Иоанн сводит брови к переносице, потирая свою бороду. – То, что ты так и не позволила сделать мне за семь лет. Очистить тебя от греха. – Не позволила, – Эйприл безразлично вздыхает. – Потому что ты не имел на это никакого права. Воспоминания давят. Давят и слова, сказанные когда-то Отцом, о том, что всё, происходящее в округе Хоуп, было неправильным. Он сам не верил в то, что его паства сейчас жива, сам не верил в тот террор, что устроил. – А он имел? – Борода всё ещё предательски колола шею девушки, заставляя сильнее сжимать глаза. Смотреть в глаза этому Дьяволу – грех. – Он избранник Бога, – тихо, сквозь силу, произносит Эйприл. – Как из чёртовой атеистки он смог слепить набожную куклу? – Иоанн отрывается, резко проводит руками по своей бороде, словно пытаясь вылепить из себя несуществующий образ. – Дела идут проще, когда ты берёшься обрабатывать подготовленную почву. Ни еды, ни воды больше не нужно. Нет нужды находиться в одном помещении с человеком, от которого ты убегал по всему округу, впустил в своё сердце, а после оставил. В этом нет никакой нужды. Эйприл выкраивает момент, когда Иоанн в своих рассуждениях отойдёт на достаточное расстояние, чтобы спрыгнуть на пол и уйти быстрым шагом в направлении комнат. Если ещё хоть на мгновение она останется с ним наедине, греховного финала не избежать. Не избежать роя мурашек по коже и трепещущего чувства в животе. Но она ведь сама оставила его доживать свой век в старом доме на озере? Сама. Потому что Иоанн Сид – совершенно не то, что ей нужно. Небольшая встряска лишь сеет зерно сомнения внутри, которое ещё успеет взорваться, подобно упавшей бомбе. А сейчас будет лучше поспать.***
В носу неприятно жгло. Чем глубже Эйприл пробиралась в дебри Уайттела – тем больше выжигало. Хотелось остановиться, выискать торговца и выкупить противогаз. Но как же ей сейчас плевать на свою жизнь, да? Настолько, что, когда перед ней начинает виднеться стена блаженного пара, забыв о цели, она устремляется к непостижимому. «Новый Эдем». Прекрасное название, что выбрал Иосиф в столь мрачном и радиационном месте. Сейчас он торжественно воцарялся по правое плечо от Эйприл. Непроглядная стена, от которой так и фонило радиацией вперемешку с пресловутой Блажью. В воздухе всё ещё витал вопрос о том, почему подобная картина сложилась именно в Горах, а не на Хенбейне, где концентрация Блажи перебивала все мыслимые и немыслимые пределы. В воздухе всё ещё витал вопрос о том, чтобы сесть в привязанную лодку и пересечь стену. Что могло ждать за ней? Мутировавшие животные, которых и без того много? Или же правда, к которой Броди не была готова. Правда о том, что вся её жизнь: рождение, промежуточное замужество и этот самый момент – воля невидимого существа? Голоса в голове какого-то старика? Нет. Она обещала Иоанну принимать факт того, что Бог существует, и Коллапс был неминуем. Обещала. Обещала, а теперь падает на колени, мысленно хлыща себя радиационными прутьями. – Это всё из-за тебя, – шепчет знакомый голос, когда в поле зрения на древесном причале появляются чужие ноги. – Что там? – Зелёные глаза встречаются с усталым взглядом провидца. Взглядом Иосифа. – Спасение, – его спокойный голос не сочетался с презрением на лице. – Но мы сможем прийти к нему только через тернии худшего варианта будущего.***
Сон, что так прекрасно перекликался с событиями, развернувшимися в Новом Эдеме, заставляет Эйприл ещё тридцать минут после пробуждения осматривать клетчатое дно второго яруса кровати. Всё так и было. Начало пути, в определённой точке которого Эйприл будет обязана замолчать на ближайшую вечность, встав по правое плечо от Иосифа. Чтобы он пришёл к спасению. Чтобы мир вновь мог жить. Иосиф всегда рассказывал про предсказания тем, кого они касались. Логично, что для этого они втроём и собрались в старом оставленном бункере. Логично, что здесь начнётся та самая точка отсчёта для Отца, о которой он ни раз упоминал, но никогда не раскрывал подробностей. Эйприл, наконец, поднимается, впервые не смотрит в зеркальную поверхность и отправляется на поиски двух выживших членом семьи Сид. – Ты начал промывать ей мозги ещё в бункере старика Ричарда, – голос Иоанна доносится из знакомого кабинета, который некогда принадлежал Вестнику этого региона. – Я чувствовал. Я знал это. И это та самая причина, почему я убедил её не связываться с деятельностью Нового Эдема. – Как бы ты ни старался обойти приближающийся тупик, у тебя не получится. На пути возникнет новый. – О чём это ты? – О том, что Эйприл было суждено было стоять у истока нового мира, как бы ты не отводил её. Краткий стук, на который решается девушка, после чего заглядывает в кабинет. Иоанн сидел в своём кресле, выкуривая явно отсыревший в своё время табак и не стесняясь даже Иосифа, который стоял совсем рядом. В Отце же что-то изменилось. Кажется, кто-то обновил ему тату на груди, добавив новый элемент – дерево. – Садись, – Иосиф кивает на сидение, что стояло напротив бывшего владельца этого бункера. – Все в сборе, – Иоанн смотрел на стену, где висели семейные фотографии. – Может, наконец, расскажешь, зачем я покинул дом? Ради чего? – Выцеживает мужчина. На самом деле его будто подменили. От прежнего Иоанна мало что осталось. Его взгляд, направленный на Эйприл, вновь вернулся к тому же, с которым он некогда встретил её в церкви. Презрение, недовольство, желание поскорее прикончить и лишь где-то вдалеке виднелась теплота. А что с Иосифом? Вместо обожания и согласия с каждым словом праведника, теперь в глазах Иоанна, обращённых на старшего брата, пылала ненависть. Он ненавидел его, казалось, всей душой. – Для свершения условий Бога, – кратко сообщает Отец, встав у края стола так, чтобы видеть ещё двух участников собрания. – Нам нужно спасти этот мир от полчища саранчи, что атаковала её, брат. Хочешь ты этого или же нет. – Не хочу, – с усмешкой проговаривает Креститель. – Ты, кажется, забыл, что моя слепая вера в тебя растворилась с падением бомб. Что ты можешь предложить мне, брат? – Иоанн демонстративно поднимается с места, на спинке которого всё ещё висело пальто. – Праведный исход? Мне на него плевать, – мужчина разводит руками. – Женщину, которую я люблю? – Взгляд кристальный глаз касается копны рыжих волос. – Она стала слепой фанатичкой и, подобно собачонке, побежит за тобой, только ты заикнёшься про новое пророчество. Они поменялись местами. Они, определённо, поменялись местами. На месте отрицавший любое проявление деятельности «Врат Эдема» Эйприл теперь стоял Иоанн Сид, а его место под боком у Отца заняла девушка. Цикличность со сменой действующих ролей? Можно было найти это забавным. – Я могу предложить тебе больше, чем ты только можешь представить, Иоанн. – Ты или Бог? – Он демонстративно подкусывает губы. – В прошлый раз тебе было легче. Вытащить человека из петли и наплести ему про судьбу, признание и исполнение потайных желаний. Что могло быть проще, братец? Но сейчас я абсолютно трезв. Алкоголь, наркотики, слепая вера в человека – ничего из этого во мне сейчас нет. Так что ты можешь мне предложить? На что будешь давить? – На неё, – словно они были наедине, произносит Иосиф. Словно по левую руку от него не сидела та, о которой он и говорил. – И я никогда не давил, Иоанн. Я всего лишь хотел сказать, что от ВАШИХ, – он делает акцент на принадлежности, – действий и решений зависит та нить, по которой мы пойдём. И лишь от ТЕБЯ зависит, в какой момент оборвётся её. Счастливый финал Эйприл давно заимел послевкусие гнили, давно покрылся плесенью и стал обрастать мхом. Счастливого финала заслуживают лишь злодеи. – Глупо, – констатирует Иоанн, остановившись на противоположном от Иосифа конце стола. – Глупо давить на меня через неё, – он запрокидывает голову. – Но ты всегда так делал, да? Напел мне про мой идеальный исход, которого можно добиться лишь заимев в сердце кристально-чистую любовь. Только вот… Эта любовь меня покинула. Этого ты не учёл, да? – Будущее непредсказуемо, Иоанн. Ты и сам знаешь, что оно меняется от наших поступков. Твой отказ присоединиться к «Новому Эдему» повлёк за собой череду событий, которые привели нас сюда. Которые заставят нас сделать выбор. – Выбор? – У Броди начинала болеть голова. Стараться понять две стороны конфликта – слишком тяжело. – Выбор. Прямо сейчас в ремонтном отсеке F тлеет последний огонёк проводки. – К чему ты это? – К взрывчатке, которую мы создавали перед Коллапсом, – Иоанн, по всей видимости, понимал ход движения мыслей своего брата. – Очевидно, – добавочное слово лишь выдаёт видимую тревогу в голосе. – Если я всё правильно рассчитал, то через десять минут в бункере произойдёт взрыв, – Отец словно сообщал рядовую новость. – Тогда… Почему бы нам не уйти? – Резонный вопрос доносится из женских уст. – Потому что нужно потушить разгорающийся пожар, Эйприл, – Иосиф останавливается возле огнетушителя, поднимает его и протягивает в сторону девушки. Найти отсек в месте, где ты был лишь однажды? Приятного мало, но и в действиях Иосифа Броди сейчас хотела сомневаться меньше всего. Она доверяла ему. По какой-то необъяснимой причине она доверяла ему даже больше, чем самой себе. – Побежишь? – Иоанн с разочарованием смотрит, как девушка забирала огнетушитель. – Я разочарован. Гораздо быстрее будет выйти на поверхность. Эйприл понимала логический подход Иоанна, но в выборе решения доверилась Отцу. Этажи мелькали один за другим. А Броди пыталась успеть к нужной точке с тяжёлым огнетушителем в руках. Стало понятно, куда нужно бежать, когда дымка и специфичной запах появились в осязаемой близости. Иосиф оказался прав. Загоревшаяся проводка привела к более опасному сценарию, но они обойдут его. Обойдут и спасут эти земли от ещё одного ненужного взрыва. Броди начинает верить в это больше в момент, когда пожар был потушен, а огнетушитель и сама девушки от облегчения упали на пол. Они пришли в этот бункер, чтобы избавить жителей округа от лишней тревоги. Они пришли сюда… Громкий звук взрыва, сотрясающиеся стены и металлические потолки, сквозь которые мелкими зёрнами сочилась земля. Взрыв наверху, у входа. Она не думает, молча поднимается и спешит на начальную точку. Стоит ли упоминать, какое чувство человек испытывает при виде лежащего под грудой завала дорогого ему человека? Первое, что бросается в глаза, когда ноги переступают порог самого верхнего этажа, – завал камней, которые обрушились из образовавшейся в потолочной части входа дыры. Завал, под которыми лежали два человека. Два близких сердцу Броди человека. Иоанн не подавал признаков жизни, драматично – даже сейчас – лежал под завалом, окружённый собственной кровью. А вот Иосиф… – Нет-нет-нет-нет, – тихо шепчет она, когда видит в руках Иосифа детонатор. – Да-а, – тихо протягивает Отец, наблюдая за тем, как маленькие камни один за другим скатывались с насыпи. – Таков и был исход, а я не верил. – Что произошло? – Детонатор в руках Иосифа говорил сам за себя. Говорил об изначально спланированном ходе событий. – Всё ещё можно исправить. – Ничего нельзя исправить, – он выпускает из рук дьявольское устройство и с тоской смотрит на безжизненное тело Иоанна. – Я думал, что должен остаться лишь один… Я ошибся. – Что ты имеешь в виду? – Эйприл пробирается к завалу, что удерживал ногу Иосифа и не давал ему подняться. Сместить один камень, и она погибнет здесь же. – Что это – плата за ту кровь, что мы пролили на земле надежды. Бог сказал, что я должен заплатить высокую цену, и я, – он откашлялся, выпуская кровоподтёки из собственных уст, – ошибочно думал, что эта цена – единственное, что у меня осталось. – Иоанн, – Эйприл безысходно берётся за камень, с забытой злобой сжимая его в руках. – Да. Но цена оказалась выше – моя собственная жизнь. – Если твой изначальный план состоял в том, чтобы убить… его, – голос предательски дрогнул, сердце словно остановилось при взгляде на бездыханное тело. – Зачем здесь была нужна я? – Чтобы нести и дальше моё Слово, – Эйприл даже через перчатки чувствует, как чужие руки касаются её собственных, заставляя, наконец, взглянуть. – Ты вернёшься в Новый Эдем, и всё будет так, как мы обговаривали. Ни слова больше не сорвётся с твоих уст, и, пока Итан не повзрослеет, ты будешь оберегать его, направлять на нужный путь. – Предлагаешь оставить тебя здесь умирать? – Броди смотрит на засыпанную камнями ногу праведника. – Я не пойду на это. На мне и без того много погубленных душ. – Эйприл… Ступай, пока и тебя не засыпало. Народ Эдема подготовлен к появлению Судьи, так стань же ей. Малыш Итан теперь за главного. Да? – Краткая улыбка на лице Отца, две скатившиеся слезы по щекам Эйприл. И стучащая стрелка часов, подобно ритму сердца девушки. Она кивает, словно отдаёт полный отчёт своим действиям, и спешит найти единственный путь наружу – вход в ракетную шахту.