***
— Интересно за бандосами подглядывать, а? — вдруг кто-то начал говорить ей, прижимая Сашу к стене. Вот говорила ей мама, не шатайся по темным переулкам — закончишь плохо. Взглянув, Давыдова сразу узнала этого человека. — Тебе-то какое дело? — вякнула Саша своему бывшему однокласснику, — Отвали! — вырываясь, крикнула ему она. — Самое прямое! — Да пошел ты, — Давыдова наконец выбралась из этого «телесного плена» Грибина. — Кому-нибудь настучишь, тебе мало не покажется! — Ты еще пожалеешь об этом, — кричал он в след Саше, которая уже успела убежать на приличное расстояние, — Журналюги противные! Только Давыдова ни о чем жалеть не собиралась. Уж дела, в которых она была замешена, точно не касались Женьки Грибина. В свое время тот был спортсменом, хорошие успехи делал, вроде даже до мастера спорта дослужил, только время настало не совсем мирное. Теперь, неудавшийся горе-любовник, который ухлестывал за Сашей еще со школьной скамьи, работал охранником в этом чертовом ресторане, где она должна была по ходу той рукописи увидеть одну из крупных сделок тех авторитетов, которых так хорошо описывали ей. И увидела. Только не того, кого ожидала. Увидела отца. В этот момент в ней заиграли чувства вроде ненависти и предательства. Мало того, что он ее бросил, так выясняется, что он ещё и участвует во всем этом махаче? Чуть успокоившись, Саша наконец начала понимать, что будет, если тот увидел и узнал ее. Вспоминая утрешние события, становилось еще страшнее. Единственный вещественным доказательством был диктофон. На нем был записан весь разговор. Но вряд ли это облегчило ситуацию, ведь Саша только сейчас начала понимать, насколько ее фигура мелочна в этой игре. Что делать Давыдова просто не знала, она докуривала уже третью сигарету, медленно идя по стемневшей улице. Что делать? Что будет дальше? Только все ее раздумья в очередной раз прервал Наумов на своей чёртовой вшивой девятке. Ей не нравилось, что он вдруг появлялся рядом. Она не того полета человек и перед сном она привыкла думать немного о других людях. Что делать с ним Саша тоже не знала. Ей не особо-то и нравилось его общество, просто в этой ситуации он был удобен. Но при этом ее мозг выражал ноты недовольства и факт того, что нельзя с такими как он тусоваться. Сегодня слишком тяжёлый для нее день. Он тоже занимается нелегалом, как и те люди из анонимки, как те люди в ресторане, как ее отец. И что тогда? В Москве же общалась с такими. Тема с отцом была слишком тяжёлой для нее в последнее время, а потому Саша всегда убегала от нее. Только от правды не убежишь, а правда всегда сильнее всяких братков, бандитов и бизнесменов. Но Сережа казался ей таким же, казался тем, кто точно навряд ли будет лучше всех остальных. Кто наверняка мог понять ее. Кто угодно, но не он. Друг детства все-таки. Но это было лишь потому, что она, с того момента, как уехала с Москвы, ни с кем не свелась. Да и не хотела. Ей было кого любить, но это лишь красивый образ в ее голове. Ничуть не плохо. Скучно было, но сейчас она была поглощена своей карьерой, которая вдруг поползла наверх. Поэтому Саша молча шла по асфальту, стараясь не слушать в который раз, как Наумов зовёт ее подвезти. Ещё чуть-чуть и Давыдова точно разрыдается. Слишком сложная борьба происходила внутри. Потому что нарываться на отца, откровенно ей не хотелось. А видимо придется. Может, она это специально? Заставляет себя верить, что кому-то на нее не насрать, а на деле что? — Тебе-то, что от меня нужно, а, — наконец ответила Серёже та. Тот к такому повороту готов не был, а потому остановил машину. — С чего ты взяла, что мне что-то от тебя нужно! — ответил ей Наумов. Саша чуть спуталась. Всё-таки слезы предательски потекли по щекам, однако она быстро вытерла, оставаясь не замеченной, — Нет, конечно, если ты хочешь шарахаться по лужам в своих дырявых ботинках и помереть не от рук каких-то извращенцев, так от пневмонии, то я конечно останавливать не буду, — закончил он. — Что ты к моим ботинкам пристал? — воскликнула Саша, — Не нравятся, сам новые покупай! — Ну и куплю, — огрызнулся он в ответ, — Садись в машину уже. Саша села на переднее сиденье рядом с Серёжей, закрывая за собой дверь. Сглотнув ком в горле, она глянула на Наумова. Тот лишь молча вел машину, не смотря на Сашу. Сделав серьезное лицо, она смотрела на дорогу. Зачем она только согласилась ехать с ним в одной машине? Вот сделает он тоже самое, от кого он якобы пытался спасти, и кто ее спасет? Она понимала, что от нее хотят только одного – переспать и бросить. И снова будет пытаться встать в обратное состояние сама. Как неваляшка. Давыдова привыкла из всех своих проблем выбираться сама, даже в такие моменты. Только становилось страшно уже по-настоящему. Чего она добивалась? Наверное правды. Саше всегда что-то не договаривали. Все комплексы идут из детства и потому сейчас у Саши было что-то вроде жажды справедливости. Она должна разобраться в этом деле. Просто обязана. Мрачные пейзажи бледнели за окном. Странно все это было. Постепенно Давыдова успокоилась от произошедшего в ресторане, но все равно продолжала думать об этом. Зевнув, она отвернулась от Наумова и продолжила смотреть за окно. Могло ли у нее что-то быть с ним, Давыдова пока не задумывалась. Она вообще относилась к их отношениям со страхом и ужасом. Отчасти это казалось ей какой-то сказкой. Наличие дорогого дефицита, заграничные вещи, рассказы про всякие вещи из-за бугра. Саше было просто интересно и легко с Сережей, за что себя она начинала корить в последнее время. Она просто купилась. Купилась на еду и вот эти вот ботинки. А в шестнадцать лет на скрипку купилась, лучше что ли? Но скрипка это одно, а Наумов совершенно другое. И есть Саше, все-таки, хотелось. — Ну что Саш, вставай, — Сережа остановил машину в каком-то дворе. Саша оглянулась по сторонам, выходя из машины. Двор не был ей знаком. Такой же двор-колодец, в котором она и сама жила. «Ну все, приехали», — думала она про себя. С такой жизнью точно одолеет паранойя. — И куда ты меня привез? — Ботинки тебе новые покупать, — тот пошел в сторону какого-то подъезда, — Давай за мной. Саша молча пошла за ним. Она устала. Ее состояние было настолько подавленным, что если бы на нее прямо сейчас напали, то скорее всего она бы не вырывалась, а только бы кричала — «Добейте меня, сил моих больше нет!» Вдруг Наумов остановился, давя на звонок в старой питерской парадной с красивой лепниной. Саша как маленькая только глядела по сторонам. Через мгновение дверь открылась и, схватив ее за предплечье, Сережа потащил в глубь квартиры. Квартира же была похожа больше на какой-то то ли склад, то ли притон. Противная жёлтая лампочка и странный пластмассовый запах. Затем, тот затащил ее в комнату. Перед ней стоял парень в вареной джинсовке, которому Сережа пожал руку, а Сашу отправил на табуретку около окна. — Ну чего надо, Серый? — закурив сигарету, начал говорить парень. — Ботинки на девчонку найди, — чуть поведя рукой, сказал Сережа. — А бюджет? — он отошёл к столу. Тот был завален кучей шмоток, коробок, пакетов. Действительно склад какой-то. — Ну я же не обижу, ты меня знаешь, — он присел на табуретку, наблюдая за Сашей. Та была удивлена и хлопала глазами, глядя на Наумова. Тот хохотнул, подошёл к ней, обнимая за плечи, — Я за базар отвечаю. Парень ушел в глубины комнаты, роясь в коробках и мешках. Саше он напоминал чем-то крота, который роет туннели в земле. Пару коробок были откинуты в сторону Сашки. Такой подход со стороны Наумова шокировал Сашу. Как она будет расплачиваться за эти ботинки, она не знала. Но новые ботинки были точно лучше старых. Найдя свой размер, Саша примерила и прошлась до двери и обратно. — Ну как? — парень оглядел Сашу. — Хорошо… — тихо сказала она. — Сколько? — спросил Наумов, доставая деньги. — Шестьсот, — тот поставил руки в пояс, а Сережа протянул тысячу. У Саши голова шла кругом. Она таких денег в жизни не держала, — У меня сдачи нет, — тот сунул жвачку в рот, — Могу товаром только. — Чем например? — тот все ещё держал деньги в руках. — Вот там на столе джинсы, — он показал на заваленный стол, — Ровно четыреста, так что пусть выбирает. Саша же стояла столбом. Джинсы уже были явно лишними, не настолько же она нищая? — Ну чё стоишь, иди смотри, — Отправил ее Сережа к столу. Джинс было действительно очень много и выбрать что-то было достаточно тяжело. Сергей, вместе с этим пареньком, все ещё о чем-то говорил, смеясь время от времени. Наконец достав что-то более подходящее для себя, Саша повернулась в их сторону. — А где померить можно, — тихо, чуть боясь, спросила Давыдова. — Вон туда за шкаф иди, — не отрываясь от разговора сказал этот парень в джинсовке, — А черный-то и подходит ко мне, спрашивает там на своем что-то… Джинсы оказались в пору. Покрутившись за шкафом, Саша вышла, держа старые брюки в руках. — Ну нормально? — Саша кивнула, — Держи деньги, — он сунул тому деньги и подхватив Сашку под предплечье, удалился из квартиры. Саша успела только натянуть пальто, понимая, что оставила старые ботинки в квартире. Сережа открыл Саше дверь, а сам ушел садиться с другой стороны, — Терпеть не могу клоповник Южанина. — Сколько я тебе должна? — Спросила Давыдова. — Ни сколько, — Наумов завел машину и выехал из двора, — Считай это подарок на день рождения. — Но я тебе ничего не смогла подарить! — вскрикнула Саша. — И что, — говорил он, не отрываясь от дороги, — А было на что? — Ты меня совсем за неплатежеспособную считаешь? — Саша обиделась. — Нет, — он понимал, что это довольно звучало грубо, зная амбиции Давыдовой, — Мне хватило того, что ты провела мой день рождения со мной. Саша чуть утихомирила свой пыл. — Выходи, — Саша вышла из машины. — Серёж… — Что? — тот глянул на нее. — А всё-таки как я могу тебя отблагодарить, — Саша чувствовала какой-то долг перед ним. — В ресторан пойдешь со мной? — хохотнул он. За что Саше такое наказание этими ресторанами. — Ну я могу… — сказала Саша разглядывая коленки, — Когда? — Да хоть завтра, — он поглядел на Сашу. — Только не в Абхазию, — буркнула она. Она видеть больше не могла этот ресторан. — Как скажешь, — улыбнулся он ей. — Ну я пойду, у меня мать ещё не уехала, и так вопросов много задаёт, — она вышла из машины, — До встречи, — Саша улыбнулась и пошла в сторону подъезда, закрывая дверь Девятки. Почему Саша попросила ни за что не приезжать в «Абхазию», для Наумова встало вопросом. Он ведь сам ее сегодня подобрал недалеко от этого ресторана. Слишком непостижимой казалась ему Давыдова. Но чувства были странными, не любовь, явно. Обязанность и подкупность. Он и сам купился на это, а потому и подкупал ее саму. Раз уж он смог заработать на ней, то и она пусть чутка прихватит. Только Саша этого по своей наивности, до сих пор не поняла. Слишком взрослой она пытается казаться, а поступки иногда были глупыми. Но воспылав, Сережа, все-таки поехал на СТО. А на душе было приятно и сладко, даже приторно, как бы очки розовые в лужу не свалились. У него есть план, значит ему он и будет следовать. Да и чем еще заниматься, все равно так хотя бы веселее.***
Сашу разбудил дребезжащий звонок на двери. Откинув одеяло, она пошла в прихожую, мысленно проклиная того, кто потревожил ее сон. Краем глаза она заметила, что на улице шел дождь, громко стуча по карнизу. Часы же показывали полвосьмого утра. Открыв старые побеленные двери, Давыдова увидела перед собой запыхавшегося Глинского, который держал в руках конверт. — Ты чего в такую рань? — зевая спросила Саша, — Может хоть пройдешь? — Не могу, — отмахнулся он, — Так, давай, я побежал, — помахал рукой Глинский и побежал вниз по лестнице. Конечно, поспать еще у нее не вышло, потому Саша налила чая и села перечитывать рукопись, в надежде, что в ней она найдет ответы на свои появившиеся вопросы. Дождь не переставал лить. Перелистывая страницу за страницей, Давыдова дошла до конца, обратив внимание на то, как звучали последние слова. «До вас, госпожа журналистка, это нескромное письмо дошло наверняка позже, чем до генерального прокурора. Поэтому если в новостях звучал арест Александра Давыдова, известного под кличкой Наган, вы сможете дополнить это своим расследованием. Если же нет, то именно вы, дорогая журналистка, моя последняя надежда на справедливость, так как под этим человеком бездействует даже милиция…» Витька пару раз говорил что-то про это, а Саша не предала значение, потому что вычеркнула это из своей жизни. Руки предательски задрожали. Кинув бумагу на стол, Давыдова пошла к окну, заводя кисти рук в волосы. Как она сразу не догадалась? Почему она всегда пропускала мимо ушей все разговоры Глинского про ее отца? Почему она сразу не поняла, что он и есть ее отец? Саша просчиталась. Саша крупно просчиталась. Потому она и стояла сейчас в полном шоке, не зная, что и думать. Она просто не знала, что ей делать. В конце концов каким бы мерзким человеком конкретно для нее он не был, он оставался ее отцом. Но самым интересным был вопрос, почему Витя не сказал ей сразу? Он ведь прочитал рукопись еще у нее дома. Она ведь прекрасно помнила, что так отца звали. Почему она снова забыла это, упустила этот момент? Что делать Давыдова просто не понимала. Статья про недоплату рабочим и недостачу товара, была написана сразу после покатушек с Серёжей. Саша любила писать статьи сразу на горячем. Только сейчас перед ней стоял один вопрос, сдавать эту статью или нет? С одной стороны — эта статья не совсем шок-сенсация. Сейчас не платили абсолютно всем. Конечно, в статье были расписаны немного другие причины: товар уходил «по-черному», то есть на сам завод приходила N-ная сумма, а уходила уже в несколько раз меньше. К тому же, недавно сменился директор. Но опять же, сенсация была в другом, не в этой схеме. Статью, пусть и такую, сдавать нужно было в любом случае. И факт братвы она указала как бы риторическим вопросом. Пусть сами догадываются, что же за третьи лица такие. Нужно было разобраться с тем, что отец как раз-таки заметил ее. Он ведь даже не знал, что его дочь сейчас в Петербурге. Отчасти, это было на руку, по словам матери, он писал письма на их старый адрес. Только Саша вообще уехала в бывший Ленинград. Будет ли он ее искать? Судя по тому, что письма как раз пишутся, будет. Именно этого Давыдова и боялась сейчас. Она просто не знала, чего ждать от него. Только нехорошее предчувствие на этот счет одолевало Сашу. Отец-отец. Знала она прекрасно эти байки чертовы, что до нее у него была хорошая такая ходка, что мать о ней не знала, да и можно сказать ничего крупного не творил, лишь из-за того, что она появилась. Только не особо и спасло, раз даже при ней, у него появилось два срока. Один с пяти до восьми, к слову после него Саша с ним и жила, а второй, с одиннадцати до шестнадцати. А едва вышел, похоронили дедушку. Парадокс, в котором она обвиняла именно его. Зато, появился брат, вполне загадочная личность, которая оставалась нераскрытой для нее, даже сейчас. И скрипка. Хорошая скрипка, Саша не мелочилась. Взгляд упал на часы. Время подходило к девяти, нужно было идти на работу. Саша быстро покидала все нужные бумаги в немного модернизированный дипломат, отхлебнув чая, забрала с вешалки ключи и вышла из квартиры. Торопиться особо не нужно было, статья-то готова, Давыдова распахнула зонт и неторопливо пошла по знакомому маршруту. Дождь уже чуть утих, но не закончился. На работе она оказалась раньше обычного, поэтому закинув сумку к себе на стол, Саша достала готовую статью и положила в стопку для печати, которую заберут через пару минут. Одно дело было сделано. Оставалось разобраться с отчетами и позвонить матери. Уж слишком тревожили ее мысли об отце. Но только ее опередила секретарша Петра Павловича, забежавшая в кабинет. — Сашунь, а там тебя к телефону просят, — кокетливо произнесла Леночка. В отличии от Саши, Лена всегда пользовалась популярностью. Ей то цветы отправят, то сам Петр Палыч премию выпишет. На самом деле Удальцова этим пользовалась, та сама как-то призналась об этом, разоткровенничавшись с Давыдовой. Но к Саше она относилась хорошо и с пониманием. Всегда говорила к кому стоит присмотреться как к нужным людям. Почти как старшая сестра. — Какой-то паренек звонит уже третий раз, все тебя просит! Конечно, Саша сразу поняла, кто решил позвонить. Кроме Наумова никто не приходил в голову. В душе немного потеплело после воспоминаний о Сереже. Какая-то странная весна начиналась после него. Может Саша действительно влюблялась? Нет, не влюблялась. Не такой идеал был в ее голове, совершенно не такой, а Саша — избалованный ребенок, сама об этом прекрасно знает. И зачем только заставляет себя есть то, что дают? Подойдя к столу, Саша взяла трубку старого дискового телефона и присела на край стола. Леночка лишь стояла, чуть похихикивая. Ладно. Стоило задавить свои недовольства. Ей жрать-то сейчас нечего. А потому она вполне была и согласна на Сережу. Унизительно как-то. — Да, я слушаю, — чуть не начиная смеяться в след за Удальцовой, — Сереж, ты как телефон с работы узнал, а? — тихо начала та. — Я свои источники не разглашаю! — гордо ответил он, — У тебя еще много дел на работе? — Часа на два, — Саша врала. Просто ей нужно было сходить до ближайшей телефонной будки, позвонить матери, — А что? — Ты же не против если я тебя украду? Ну как договаривались, — Давыдова сморщилась, вспоминая про эту просьбу, но сейчас прекрасно понимала, что идти ей было просто не в чем. — Крадут обычно без спроса, — Саша хохотнула, — Я не думаю, что смогу идти в ресторан, — сухо закончила она. — Ну тогда мы без спроса украдем! — Я серьезно, — Саша ковыряла пуговку на своих недавно купленных джинсах, — Мне не в чем, — Ленка рядом уже крутила пальцем у виска, мол на кой черт ты это вообще сказала. На что Александра отмахнулась, продолжая смотреть в пол. — Ну значит организуем, — Сережа вздохнул, — Так, все, до связи. Саша положила трубку, взглянув на Удальцову. — Ну он хоть не страшный? — начала та, поставив руки в пояс, — А то лицо такое, как будто не в ресторан позвали, а на кладбище! — Ой да ну тебя, Лен, — она поднялась, забирая пальто с вешалки, — Щас за сигаретами сбегаю и приду. — Ну иди… Дождь уже закончился. На улице лишь стоял пар и духота. Сейчас Саша наконец дала волю эмоциям и улыбалась как никогда. Казалось, что все проблемы отошли на второй план. До телефонной будки оставалось чуть меньше ста метров. Засунув руку в карман, Давыдова достала пару монет и подошла к стеклянной коробке, открывая дверь. Поправив прядь волос, Саша закинула пару монет в телефон и набрала номер. Гудки пропищали, а через секунду послышался голос матери. — Алло? — Саша выдохнула, начиная говорить. — Мам, это я, — она облокотилась об стену, — Это я Саша! — Саш, ты? — ее мать тяжело вздохнула, — Ты чего звонишь? Случилось чего? — случилось, мысленно ответила про себя Саша. — Почти, — она огляделась по сторонам, — Мам, ты знаешь про отца что-то сейчас? — Тебе что именно нужно? —голос звучал немного недовольно. — Работает может кем, знаешь? — Давыдова искала хоть любую зацепку. — Ну, знаю, что фирму держит, вроде не бедно живёт сейчас, — этого было мало. Саше были нужны факты, но та не сдавалась. — Ладно мам, я поняла, — Саша закусила нижнюю губу. Информации чертовски не хватало, — Береги себя, аккуратнее там! Все давай, я вечером постараюсь ещё позвонить! — и повесила назад трубку. Значит Саша правильно думает. Отец ее занимается самым настоящим криминалом, про который, к слову, в курсе весь Петербург и самое главное, позиции у него явно не последние. Раньше ей казалось, что все закончилось на тех ходках, кто ж знал, что он такую карьеру сделал. Выйдя из телефонной будки, Саша пошла обратно на работу. Всё-таки нужно было переписать отчёт и отдать на подпись. Но мысли об отце все равно крутились. Нужно было что-то делать. Но что? Одно Саша понимала — мать недоговаривает. Это казалось немного странным. Обычно такое вытворяла только сама Саша, но тут это казалось чем-то из ряда вон выходящим. Уже в издательстве на Сашу накинулась Лена с расспросами. Отмахнувшись парой фраз, та начала рассказывать уже о своих ухажерах. Вот почему у Саши не может быть все так же легко и просто? Почему всегда на ее пути встают нелепые трудности? Но Саша продолжала слушать Лену. Возможно все, потому что Давыдова была слишком простой по внешности или же, потому что денег на крутые шмотки не всегда хватало. Удальцова имеет такое свойство – не затыкаться от слова совсем. — Ой, совсем забыла! — она потянулась в карман серого пиджака, — Я замуж выхожу кстати! — Саша поперхнулась налитым Леной чаем, — Это в субботу, двадцать пятого, — она положила приглашение. — Быстро ты, — Саша сглотнула комок. Она, мягко сказать, была удивлена. С этим странным парнем Лена познакомилась в начале января и уже выходит за него замуж. Как же просто было у нее все. — Да нет, он мне еще в начале марта предложение сделал, — «Через три месяца после знакомства, ужас», — думала про себя Давыдова. Ей оставалось только кивать головой и соображать, что отказаться вряд ли выйдет, — Так, я тебя жду, а пока отчет дописывай, а то Палыч придет, увидит это и съест нас обеих, — Саша хохотнула. Затем Лена вышла из кабинета, оставляя девушку в одиночестве. М-да… Давыдова даже не поняла, когда ее жизнь из размеренных одинаковых дней, превратилась в эту беготню. А ведь месяц назад она спокойно читала по вечерам книжки, время от времени встречалась с Глинским и спокойно писала о мелких событиях. Пистолет под горло никто не подставлял и на том спасибо. Но сейчас вообще все казалось какой-то круговой порукой. Она пытается хоть что-то узнать, но путается еще больше, все что-то скрывают и недоговаривают. В ресторан на самом деле вообще не хотелось идти. Вдруг странная мысль набежала в голову Саши. А что, если Наумов тут был тоже замешан? Отрицать этого было нельзя, и потому вставал следующий вопрос: «А ему это зачем?» На предателя он похож не был, слишком разговорчив и откровенен он был с ней, поэтому эту версию Давыдова откинула сразу. Да, он сам отчасти занимается нелегалом, но вообще в другой сфере. Тот, насколько было известно Саше, занимался машинами и крышевания в той сфере. Но тогда через кого узнали ее адрес и зачем отправили именно ей донос на собственного отца, если идти против своих родителей еще хуже, чем против чужих людей? Нужно было думать головой. Кажется, именно так ее учил отец в таких ситуациях, когда Саша все каникулы проводила в Петербурге. Нужно будет перерыть все в доме и на старой даче. Там наверняка что-то есть. Поставив пунктик у себя в голове, Саша как обычно подошла к окну доставая уже привычную пачку ментолового салема. Слишком все запутанно — вот ее вердикт. Сережа, как и обещал, подъехал около часа дня. На тот момент Саша уже стояла на улице, щурясь на солнце. Как-то его много в этом году. Саша сама не шла, в очередной раз ждала приглашения. Странную игру вел и Наумов. Тот курил в салоне, рассматривая Давыдову. Он был одет в ту же кожанку на водолазку. Из машины торчала только его правая рука с сигаретой. Сама Саша тоже как бы бросала вызов тем, что пришла в тех самых джинсах и ботинках, которые он купил ей вчера. Странные гляделки закончились тогда, когда она увидела знакомые номера того мерседеса, на котором в прошлый раз приехала та троица. Встречаться с ними не хотелось от слова совсем. Давыдова подорвалась с места, запрыгивая в машину. Она знала, что ее не видно, но чувство самосохранения в такие моменты обострялось. В машине было накурено. Сейчас, при свете дня, Саша наконец разглядела салон. Он был таким же дорогим, как и машина снаружи. Сережа молчал. Как будто ждал от нее первого шага. Наконец убавив пения Аллегровой, про наивную подпись на память, он промолвился. — Нихрена себе какие тут перцы ходят, — Сашу накрывало волнение, — Исчезни, — он стянул кожанку и бросил ее на заднее сидение, где сидела Давыдова. Сама она была только лишь в свитере, пальто она сегодня не брала, день был слишком теплым. Свернувшись калачиком, она накрылась его кожанкой, стараясь не замарать сидение ботинками. Мурашки уже не просто пробежались по спине, они устроили настоящий вальс. В горле стоял ком, а руки заледенели от страха, — Сиди тихо. В эту же минуту тот самый лысый подошел к окну. — Ну здравствуй, Наум, — хохотнул он. Саша лишь сильнее вжалась головой в обивку сидения, накрываясь курткой, — А ты тут что забыл? — Да так, мимо ехал, дай думаю постою, — нагло ответил он. — Учти, замешан с этим делом, закопаем рядом, — с тем же самым напором, как и тогда, ответил Лысый. — Даже не пытался, дядь, — и через мгновение машина тронулась. Саша выдохнула. Ее ищут. В очередной раз компашка во главе с этим лысым. Что ж они так пристали к ней? — Ты там правда заснула или что? — засмеялся Сережа. Она кинула курточку рядом, недовольно глядя на Наумова, — Ну у тебя прям отбоя от кавалеров нет. — Ага, один лысый, другие два шкафы беззубые — мечта любой девушки! — фыркнула Саша. — Ну уж какие есть, — Пожал он плечами. — Я после такого в ресторан не поеду. — чуть пугливо произнесла та. Ей казалось, что те ее достанут даже там. — Ну мы вроде тебе за шмотками собирались сначала. Саша надулась. Нет, конечно, приятно все это было, но похоже, что у нее нет денег? Она и сама может купить себе что нужно. Ну подумаешь самое дешевое, зато на честно заработанные! Это раздражало, это бесило. И он тоже. Тогда почему трусит сказать нет? Потому что сказала уже один раз нет. В Питере оказалась. Страшно. Кто у нее есть за спиной? Никого. Никому нельзя верить, никому. Знает прекрасно, что любое лишнее движение разозлит таких препротивных особей, а это крайне просто. А если он тронет ее? Даже жаловаться некому, а постоять за нее тем более некому. Ей Москвы вполне хватило. По городу они мотались около часа. Саша действительно чуть не задремала, пока они катались. Сережа привез ее в какой-то странный парк. Голова совсем не соображала и, выйдя из машины, побежала за ним. Парк был красив, особенно сейчас весной. Мягкая зеленая листва, только-только расцветающие бархатцы. Все это выглядело отчасти слишком романтичным. Саша не любила романтику, все должно было быть по существу, но молча шла рядом с Сережей, который с радостью рассматривал деревья. Через пару тропинок они вышли к небольшому пруду, напротив которого стоял старинный большой особняк. Он казался самым настоящим дворцом. — Это место для тебя что-то значит? — вдруг прервала молчание Саша, уже сидя с Наумовым на лавочке. Тот был погружен в свои мысли, а потому услышав Сашу, он поправил челку и поднял глаза на особняк. Хороша эмпатия у нее, все-таки. Однако же, никакого доверия у нее он не вызывал, как бы она не старалась убедить себя в этом. Мол, нормальный он. Нельзя же всех так боятся? Или все-таки можно? — Это Юсуповский сад, ты, наверное, слышала про него. — Это один из дворцов князя Юсупова? — она повернулась, глядя на него. — Да, у него их было два, — начал говорить Сережа с каким-то восхищением. На самом деле рассказчиком он был хорошим, потому Давыдова с самым настоящим интересом слушала его, — Этот дворец был продан после развода супругов, еще в начале девятнадцатого века, — он закусил губу, — Здесь много чего было на самом деле. И институт, и яхт-клуб, и школа фигурного катания, — Наумов приобнял Сашу за плечи показывая вперед рукой, — Даже тут Ленина, чрет его подери, поставили! — Саша хохотнула, до сих пор разглядывая памятник. — Ты холодная, — Сережа смотрел куда-то вглубь парка. — С чего бы вдруг? — помяла свои ладони она. — Да так, — он подал руку Саше, чтоб та поднялась с лавочки, — Пойдем. Что он имел в виду этим «холодная»? Явно ведь не ее температуру тела. И пусть время летело незаметно, какая-то наивность все-таки начинала селиться в ней. Саша болтала с Наумовым обо всем. Она даже ненадолго забылась, отпуская всю эту канитель с рукописью. Как оказалось, Сережа раньше очень часто гулял в этом парке со своей бабушкой, которой уже давно нет в живых. Саша задумалась. Ее бабушка оставила эту квартиру, когда умерла в сентябре девяносто первого. Мотивация была странной. Она сказала, что больше не может терпеть выходки ее отца. «Как будто она могла», — подумала про себя Давыдова, продолжая слушать Сережу. Тот уже подошел к другому выходу вместе с Сашей. А точнее говоря, она его не слушала. Ей этого было просто напросто не нужно. Она все равно думала об отце. Он сейчас наверняка может себе хоть десять таких квартир в центре купить. — Там раньше кафетерий был, — показывал он на заколоченный вход в доме напротив. Жалкое зрелище. Окна были выбиты, а внутри, кажется, уже обосновались бомжи. Сколько интересно таких памятников о прошлом было в новой России? — Слушай, может все-таки заявимся в ресторан? Что я зря столик заказывал? Саша улыбнулась. Есть конечно хотелось, но рестораны стали мягко сказать пугать ее. Но Давыдова согласилась и пошла вслед за Сережей к машине. Странные чувства охватывали ее. Плохо-хорошо. Она засунула в карманы джинс руки. Рукам снова стало слишком холодно. Все-таки зря она не надела пальто. Через пару минут Саша уже сидела в машине и курила свои ментоловые сигареты, разглядывая дома из открытого окна. А затем Сережа вышел. Вышел и пошел к телефонной будке, а когда вернулся заявил ей: — Так, ты не против, если мы кое-куда заедем? — Едь уже, говоришь дольше, — Давыдовы выкинула бычок в след за Сережей. Девятка с ревом помчалась по дороге. М-да, Наумов любил погонять. Кажется, у него что-то случилось, пусть Саша и не знала что. Она оттянула рукава свитера, натягивая на руки, и продолжила смотреть то на дорогу, то на Сережку. Остановившись на светофоре, он начал крутить радио. Что вообще происходило за сегодня Саша понимала с трудом. Сейчас она не пойми куда неслась на машине с Наумовым. Поза была странной, она выставила подлокотник и оперлась на ладошку, наблюдая, как Сережа обгоняет очередную машину. Не хватало, чтоб они еще врезались в кого-нибудь, начала ворчать Саша. Через несколько минут машина остановилась. Давыдовой ничего не оставалось как идти в очередной раз за ним. Опять какие-то вшивые дворы, опять слишком странная обстановка. Понимала она только одно, что это точно не тот двор, где они были в прошлый раз, когда покупали ботинки. Сережа же ничего не делал, просто вышел из машины и стоял около подъезда, прихватив с собой Сашу. Отважившись, она все-таки спросила, что они тут делают. На что он ответил: «Ждем одного человека.» и продолжил стоять около парадной. Спустя пару минут из дверей наглой походкой вышел парень в олимпийке и в джинсах. Очередной парадный, вроде Наумова. Они пожали руки и, о чем-то тихо переговариваясь, пошли в сторону машины. «Отлично, она еще с ним не встречается, а ее уже заставляют везде ходить хвостом», — думала Саша про себя. Цокнув, она села вслед за парнями в машину, на уже полюбившиеся место сзади. — Че за девчонка вообще, — наконец спросил. Сережа замялся. Кто вообще была ему Саша? Подружка? — Да так… — закусив губу начал он, — Соседка. — По койке месту? — хохотнул он. Саша же покрутила около виска, чуть посвистывая. — Не переживай, Давыдова, Юрец полный, — заканчивая фразу ее же подкручиванием у виска со свистом, — Так куда едем то, ты уже скажи! — Куда-куда, — фыркнул Юра, — К Костяну на базу, куда еще… Юра Морштейн был талантливым студентом политехнического техникума, но то ли дружба с Наумовым, то ли просто жажда наживы привела их к тому, что те стали просто напросто угонять тачки. Ситуации были разные но, когда их общий друг, с которым они собственно и начали все эти махинации с тачками, Костя Трофимов, начал плотно торчать, у них и начались неприятности. То сделку сорвет со своими наркоманскими приходами, то устроит очередной дебош. Вот и сейчас, сидя на СТО устроил скандал. Когда стоит несколько машин, готовых к продаже, страшно им было именно за них. К чему они приедут в этот раз опять же большой вопрос. Где-то через двадцать минут они, всей этой командой по спасению мира, приехали к СТО. Саша же на самом деле ни черта не понимала, что у них там случилось, а потому в очередной раз побежала за ними из любопытства. Кто ж знал, что, когда она зайдет увидит там это? — Твою мать, Костян, ты совсем кукухой поехал? — начал дубасить по двери в кабинку Юра. Сережа, осмотрев всю СТО, глянул на того, в надежде, что тот, хоть что-то скажет, — Молчит как партизан! — Так откройте дверь, в чем проблема? — подала голос Саша. Ключи она видела на входе, около стола секретарши. — Ты нас совсем за дураков считаешь что ли? — начал было Морштейн, как вдруг Сережа принес связку ключей с того самого места, куда показывала Давыдова. — Прими свое поражение, Морштейн, — открыв дверь, сказал Наумов, — Тут сиди, — тыкнул он Саше, пока сам вместе с Юрой зашел в кабинку. Нет, ну как обычно. Саша надулась и откинулась на диван, закуривая сигарету. Поведение Трофима раздражало. Глянув на стол, было понятно, что употребил он, мягко сказать, не мало. Сейчас тот стоял около окна, выставив оба пистолета ТТ перед собой. Растрепанный, верхние пуговицы были расстегнуты, а глаза бешено бегали по зданию, которое скорее походило на амбар. Юра лишь шепнул, мол, главное, чтоб он сейчас передоз еще не словил. Ну да, еще бы он не начал без разбору пулять по ним, тогда действительно шанс на спасение был. Пока Сережа вместе с Юрой пытались попятится к нему, чтоб забрать ствол, он так же параллельно шел к дивану, который стоял спиной к выходу. — Вот скажи честно, Кость, чего ты добиваешься? — подняв руки спросил Сережа, нервно оглядываясь в сторону машин. — Вы все крысы! — начал тот, — Вы все предатели! — и выбежал вон в противоположный угол. Саша сидела на диване рядом с дверью. Интерьер, конечно, странный был, в какой-то степени обычный для любого автосервиса. В Москве и не в таких бывала. Конечно, в Москве-то ее пацаны избаловали, а здесь все, реальная жизнь? Наркоманы и тачки без номеров. Вот про такое надо было писать, а не про собственного папашу. Но и те, и другие, да все это, было неправильным, и Саша понимала. Она хотела справедливости, правды, а в итоге таскается с Сережей, потому что ей просто напросто нечего жрать. Красивое положение, сказать нечего. Закинув ногу на ногу, Саша закурила сигарету и прижалась к углу дивана, не зная, чего ожидать. — О, вы еще и девку притащили! — истерично крикнул тот. Саша вздрогнула. Парень повернулся, к выбежавшему Наумову, а затем сглупив, засунул оба небольших пистолета в задние карманы, — Не стыдно, Сереж? Саше стало страшно. Какой-то неадекватный стоит перед ней и тычет оружием. Она схватила пистолет, выставляя его перед собой. Плечи дрожали, но внутри, словно в перемотке все эти отработанные действия. Парень опешил, а Давыдова выпрямила руки, продолжая стоять в этой позе. Оглядев пистолеты, та заметила, что курок не был снят, а в магазине было по одному патрону. Она сделала так, как ее учил отец и даже вышла победительницей. Он говорил ей, что у Саши хорошая интуиция для стрелка. А ведь все детство, сколько подростком она жила у бабушки, отец прививал ее к оружию, в надежде, что та пойдет в стрельбу с головой, так сказать по наследству. Да, может задатки для этого у нее были хорошие, к тому же по районному соревнованию школ она была первой, получив даже первый юношеский разряд. Только Давыдовой это было неинтересно, и та поступила на журфак, о чем к слову она и не жалеет. Сейчас же, Саша по инерции вспоминала, что к чему. Руки оказывается помнили все. — Только подойди, я стрелять буду! — Ты че решила с ним ролями поменяться? — облокотившись на дверь, начал Юра, — Не, ну Костян, сдавайся, ты обезоружен. — Ладно, хорош концертов, — пододвинув стул, начал Сережа. Саша же так и стояла с пистолетами в руках, — Так, киллерша, давай волыны убирай, нам Костяна хватило. Парня звали Костя, это уже ей сказали позже, когда того отправили в уборную, «промыть шары, а то как черт вылез», — если начинать цитировать. Послали какого-то парня за пивом, а сами стали Сашке объяснять, что к чему. Как она понимала, они втроем занимались этим бизнесом, только Костя дал слабину не пойми почему. Все понимали, что что-то случилось, но из того выудить ничего было невозможно. Он просто сел плотно на героин, в надежде забыться. Через пару минут парень с пивом стоял перед ними. — Юр, проверь Трофима там, — отправляя того за Костей, сказал Сережа. Ему нужно было хоть как-то объяснится перед Сашей. Удивительно, но та не подавала виду, что ее это вообще хоть как-то удивило. Морштейн ушел, оставляя Сережу и Сашу вдвоем, — Ты не обижайся, что так вышло, — приобняв девушку за плечи, продолжил он, — Не думай на Костяна, он нормальный пацан. — Саша молчала. Она и вправду не знала, что говорить и что делать. Окунулась в жизнь Наумова не то, что резко, скорее кувырком. — Да я все понимаю, — она терла пальцы, — Как вышло так вышло, не думай, — закончила она.***
—Ну ты даёшь прям, — рукоплескал Морштеин, — Взяла такая и хоп! Выхватила! Пиво, правда кончилось, от которого Саша еле как отказалась. Печенье тоже. Постепенно все расслабились, только Саша сидела как на иголках. Юра уже относился не так категорично к Давыдовой как Трофимов. Тому было, мягко сказать, не очень хорошо. Всё-таки отходить от наркоты не самое приятное действие. Но Костя тоже просто так не сдавался. Пил вместе со всеми. Сережа же даже отчасти был рад, что вышло все именно так. Сашу он рано или поздно хотел познакомить с Юрой и Костей, они были самыми близкими людьми, наверное, после родителей, но и не так рано. Саша показала себя не с самой плохой стороны. Она не поддавалась панике, а ещё умела координироваться в пространстве. Отчасти не плохие качества, но где и при каких обстоятельствах, она научилась обращаться с оружием? Не сказать, что она мастерски владеет им, но умело, не многие так могут. Вопросы, конечно, оставались открытыми, но сейчас он отдавался моменту. Саша ненавидела оружие. Оно буквально пробуждало в ней все те воспоминания, который она больше всего хотела забыть. Сейчас же она себя чувствовала крайне странно. Ее хвалили за то, что она вышла из ситуации именно так. Давыдова понимала, что в ней начинают просыпаться плоды отцовского воспитания. Именно его. Именно он учил пользоваться слабостью врага, искать Ахиллесову пяту. Она более чем справилась. Только она не хотела этого. Все вышло слишком сумбурно. — Слушайте, я пойду, наверное, — вдруг выпалила Давыдова. — Зря, очень зря, — поднимая стакан, сказал Костя, — Все веселье только начинается. — Уж с тебя веселья хватит точно, — огрызнулся Сережа. Его наркоманскими выходками он был доволен по горло, — И в правду пора расходиться, нам завтра в область ехать ещё. — Точно, — схватился Юра, — Так, ты под моим руководством, понял? — ткнул в Костю Юра. — Да понял, понял…