Первый шедевр

(От имени Никки)

ПРОШЛО ТРИ ДНЯ -Сэмми, возьми несколько выходных, - умоляю я, обрабатывая ссадину на лбу племянницы. Она даже не пикает, когда я касаюсь ее ваткой со спиртом. – Прошу тебя, ты не здорова. -Все в порядке, - отмахивается девчонка. – Просто царапина. Хорошо, что мы вообще выжили. Она права – слава богу, Сэм выжила. Иначе я бы просто не смогла жить, случись с ней что-то.       Вчера возле госпиталя взорвался снаряд, который попал туда «чудным образом». Все прекрасно понимали, что это проделки предателей. Своих, которые работают на чужих. Их называют «смертниками», ведь после вычисления каждый смертник идет под расстрел. Здание обрушилось с одной стороны из-за взрыва, и Саманта была как раз в том крыле госпиталя.       Сказать, что я перепугалась – ничего не сказать. Услышав дома взрыв, я тут же кинулась в госпиталь за племянницей, где и увидела, что случилось.       Сэм просто слегка стукнуло по голове, но не завалило. Думаю, все дело в том, что у нее действительно сильный ангел хранитель.       Несмотря на ожидания предателя, госпиталь почти не пострадал. Никто даже не погиб, лишь покалечился. -Ты хоть понимаешь, насколько сильно я перепугалась? – выкидывая ватный диск, выдохнула я. – Прошу, не отходи от меня больше настолько далеко. -Я не ребенок, Никки, - Сэм ободрительно улыбается. – Со мной все будет в порядке. Это просто случайность. -Пожалуйста, Сэм. Останься сегодня дома.       Сэмми лишь отрицательно качает головой, после чего поднимается на ноги и обнимает меня за шею. -Не волнуйся, Никки. Со мной все будет хорошо. Не загружай себя, слышишь? -Сэм… -Никки, - Сэм отстраняется и кидает на меня укоризненный взгляд. – Не будь тряпкой, соберись. Я тебя не брошу, поняла?       Киваю, поджимая губы и прогоняя слезы с глаз. Страх потерять ее такой ощутимый и реальный, он все еще у меня в груди и я не могу выгнать его со вчерашнего дня. -Иди, разбуди Лиама, - Сэм заправляет мне прядь волос за ухо. – Поцелуй, покорми и выгони все прочь с головы. Не волнуйся обо мне, слышишь?       Киваю и не выдерживаю, повторно обнимая племянницу. Она охотно отвечает на объятия, прижимаясь ко мне.       Как же она изменилась за эти полтора года. Как она выросла…. Нет, не физически, а морально. В свои двенадцать она умна настолько, словно ей уже давно около двадцати лет. Иногда мне кажется, что это она – моя ровесница, а не я ее. Саманта сильнее меня, и это знает каждый, кто знаком с нами.       И мне порой безумно стыдно за свою слабость. Это я должна ее успокаивать, а не она меня. Это я должна заботиться о ней, говорить громкие вещи. Это моя обязанность, говорить «не будь тряпкой, соберись».       Из меня никудышная тетя. -Слушаюсь, шеф, - тяжело вздыхая, я все-таки выпускаю племянницу из объятий, опуская белый флаг.       Я понимаю, почему она рвется в госпиталь. Я бы и сама не прочь вернуться, но все же, не хочу терять ни секунды, которую могу провести с Лиамом.       Эти стены давят на мозг, и очень трудно находится внутри долгое время.       Сэм уходит на работу, пока я готовлю завтрак и привожу себя в порядок. Мне впервые за долгое время хочется выглядеть чуть лучше, чем нормально, и это радует.       Радует абсолютно все, что связано с Лиамом. Он словно делает мой мир ярче, возвращает в мою жизнь краски, не смотря ни на что.       Три дня назад мы переступили черту, и сейчас я понимаю, что ничего более верного я не делала в своей жизни.       Это так правильно – быть с ним. Словно я все время своего существования готовилась к этому поступку, чтобы потом, в самые мрачные дни в своей жизни обрести маленький лучик света.       Мне хорошо с Лиамом. Хорошо во всех смыслах. А лучше всего то, что когда он меня целует – я забываю обо всем, что так наболело, и что оставило такие ссадины и раны в душе.       Он не исцеляет меня, но делает боль повседневности сносной, и я бесконечно благодарна Лиаму за это.       За завтраком я смотрела на своего сонного теперь уже парня. Мне до сих пор странно думать о нем в таком плане, так что я просто называю его «мой Лиам», как и всегда называла. Правда в этот раз «мой» несет в себе совсем другой смысл.       Он такой смешной, когда еще сонный. Волосы торчат во все стороны, а глаза такие невинные, как у новорожденного.       Эти ярко серые глаза. Они сводят меня с ума. -Ты пялишься, - бормочет Лиам, опуская взгляд в свою тарелку с супом. -А это запрещено? – замерев на полу вздохе, спрашиваю я. -Нет, просто я могу подавиться, - он усмехается. – И тебе придется меня спасать. -Ну, извини, - я тоже усмехаюсь, просто не в силах удержаться. – Ты просто… Ты очень мило выглядишь спросонья. -А ты красиво спишь, - наносит ответ комплиментом на комплимент Лиам, но потом решает свести все в шутку. – Особенно когда храпишь или пускаешь слюнки.       Я давлюсь чаем из-за резко сорвавшегося хихиканья с губ. -Спасибо, - наиграно закатываю глаза. – Сегодня ночью сразу буду засыпать с открытым ртом.       Лиам усмехается и затихает, вновь возвращаясь к трапезе. Я все так же рассматриваю каждую его черту, каждую извилину и морщинку, пытаясь сделать снимок в памяти. Я хочу помнить все в нем, до самых мельчайших деталей. Хочу помнить родинку чуть ниже скулы, морщинку, которая порой пролегает между его мужественных бровей.       Мы продолжаем сидеть в тишине до конца завтрака, и это даже не напрягает. Лиам, пожалуй, один из тех немногих, с которым всегда есть о чем помолчать.       Мы можем молчать часами, находясь рядом, но это молчание будет дороже многих произнесенных нами слов. Мы молчим о том, что нельзя сказать словами.       После завтрака мы проведали Сэм в лазарете, дабы успокоить мое вырывающееся из груди сердце. Она чуть не выписала мне поджопник за то, что я пришла, ведь Сэм просила не беспокоиться о ней. Но как я могу не беспокоится о самом дорогом, что у меня есть? Однажды она поймет, что это – материнский инстинкт.       Я уже давно осознала, что это за чувство – ставить кого-то превыше себя. Чувствовать этот адреналин в венах и быть готовым на все, чтобы защитить кого-то дорогого сердцу.       Еще до войны я прочувствовала материнский инстинкт на вкус. И до сих пор помню тот вечер.       Когда-то, кажется вечность назад, я очень боялась ходить сама домой вечерами. Все потому, что в нашем районе расплодилось слишком много бродячих собак, которые постоянно на тебя кидались. Когда я шла сама, и меня преследовал пес – я хотела кричать, плакать и визжать на всю улицу как истеричка.       Но в один вечер я забирала Сэм от подруги, и мы шли одни по темноте. Даже чертовы фонари как сговорились, работая через один. И почти на средине пути за нами увязалась какая-то шавка. Она не кидалась на нас, но лаяла так, что из неоткуда выбежал еще один пес внушительных размеров.       Вот тогда стало действительно страшно. Но впервые в жизни я боялась не за себя, а за кого-то.       Я до сих пор помню, как обострились все мои чувства, и насколько резко я схватила Сэм, заталкивая ее за себя.       Пес кидался то туда, то сюда, пока я ограждала Сэм. Нет, он не укусил ни меня, ни ее, ведь из дома позади нас вышел мужчина. Мистер Хилтон схватил палку и отогнал от перепуганных девочек пса. Но если бы не он – собака определенно перестала бы с нами играть в свою игру шаг в лево-право и вонзила бы зубы в кого-то из нас.       Тогда я осознала, насколько сильно люблю Сэм. И на что я готова пойти, чтобы защитить ее, как защищаю с того дня и до сих пор.       Сэм отправила нас домой, но я все же дождалась привоза почты. Помимо волнения о Сэмми, меня беспокоил еще один нюанс – отсутствие вестей от мамы. Она не писала нам уже около трех недель, и это сводило с ума.       Волнение с каждым днем становилось все ощутимее. Особенно когда Сэм возвращалась из лазарета, сообщая мне, что для нас почты опять не было. А затем опять… и опять.       Мы, молча, смотрели друг на друга, но в этих взглядах прятался целый океан волнения и боли, перемешанных с дурными мыслями.       Жить в неведенье – настоящая пытка. -Извини, Никки, - блондинка-медсестра Ким как всегда огорченно взглянула на меня, оповещая об отсутствии письма.- Для тебя ничего нет.       Вздыхаю, благодарю подругу и беру Лиама за руку. Мы уходим, покидая лазарет, и направляемся в сторону университета, пока я еле сдерживаю слезы.       Вы никогда не задумывались, как больно может быть только от того, что ты не знаешь, как там твой любимый и родной человек? Это своеобразная пытка, которую я ненавижу.       Мы возвращаемся домой, но внутрь не входим. Ноги несут нас с Хемсвортом вниз, к реке.       После короткого купания мы лежим на берегу, обсыхая и уставившись в небо. Моя голова покоится у Лиама на животе, пока тот играет с прядями моих волос. В мыслях полный фарс, а сердце сжимается только от того, что я пытаюсь представить, где сейчас находится моя старшая сестра.       Как она? Все ли с ней хорошо? Цела ли самая прекрасная в мире женщина? Ответов нет, и это очередной кинжал в сердце. -С ней все хорошо, Ник-Ней, - вдруг, произносит Лиам, словно читая мои мысли. -Надеюсь… - чуть слышно выдыхаю я, сглатывая ком в горле. -Никки, правда, письмо вот-вот придет. Может, она просто не могла написать тебе? -Я понимаю.… Но перестать волноваться не могу. -Я могу как-то помочь? – с надеждой спрашивает друг, но я лишь отрицательно качаю головой.       Затем, недолго думая, поднимаю голову на локоть и склоняюсь к нему, воруя короткий поцелуй.       Он скорее был для меня, чем для него. Своеобразная доза успокоительного. -Я в порядке, - после поцелуя, произношу я и натягиваю на лицо усмешку. -Ты можешь врать даже себе, - Лиам закатывает глаза. – Но мне врать не смей, ладно?       Киваю, поджимая губы. Лиам запускает руку в мои волосы и притягивает меня к себе, повторно целуя, ведь больше ничего сделать он просто не может.       Вскружить мне голову и отвлечь от угнетающих мыслей – вот, в чем состоял его план. Но на этот раз его поцелуя было мало. -Никки, - парень обхватил пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – С ней все хорошо. Не смей даже думать иначе. -Ладно, - все, что отвечаю я.       Лиам смотрит на меня, и я замечаю, что он борется с собой в этот момент. Иногда я слишком хорошо разбираюсь в нем, черт возьми. -Что? – вскидывая вверх одну бровь, спрашиваю я. -Не понял. -Лиам, я же вижу, что ты что-то недоговариваешь.       Парень вздыхает, после чего резко садится. Я повторяю за ним, ничего не понимая. -В общем, я… Я не знаю, как преподнести это. -Скажи, как есть, - смотрю на него со странным теплом в груди. – Ты же знаешь, что я все пойму.       Парень повторно вздыхает и тянется к своим вещам, которые находятся у него за спиной. -Я думал, что сделаю это перед своим отъездом, - несмело начинает Лиам, заметно нервничая. – Но ты сегодня такая грустная… Мне хочется, чтобы ты улыбнулась.       Я по-прежнему ничего не понимаю, но его слова меня интригуют. Пытаюсь уловить каждое движение Хемсворта, но так и не могу разглядеть, что же он быстро сжал в ладони. -Я сделал это сам, и уже довольно давно. Просто все никак не было возможности отдать его тебе, - продолжает лепетать Лиам. – Я знаю, это не такой дорогой подарок, какими баловал тебя Хендерсон, но… -Лиам, - останавливаю я парня. – Не важно, что дарил мне Логан. Это было в другой жизни. Он был в другой жизни. Сейчас важен только ты.       Парень улыбается краешками губ, после чего подносит ко мне кулак. Его пальцы разжимаются, и я замечаю на большой, грубой мужской руке маленькое колечко.       Дыхание перехватывает, а глаза расширяются. -Лиам, - восклицаю я. – Ты, правда, сам его сделал? -Да, - он вновь становится серьезным. – Когда был в тылу. Баловались пулями с парнями. -Оно очень красивое, - шепчу я, чувствуя жжение в глазах. – Правда. -Думал подарить тебе его как символ нашей дружбы, - парень нервно хихикнул. – Но что-то определенно пошло не так. -Узелок, - бормочу я, расплываясь в улыбке и разглядывая железное колечко. – Знаешь, это может быть нашим символом. Наш узелок, который символизирует неразлучность. Наши судьбы, сплетенные воедино и все такое.       Узелок вместо камня выглядит слишком красиво. Я сама не понимаю, почему я так восхищаюсь им, но глаза оторвать невозможно.       Ничего проще и гармоничней я не видела – просто узелок и тонкий ободок. -Мне нравится твоя идея, - Лиам усмехается, после чего берет меня за руку и…. резко замирает. В его глазах мелькает что-то безумное, и он кидает на меня завораживающий взгляд. – Но… Николь Андерсон, разреши мне задать тебе один вопрос. -Спрашивай что угодно, - тут же отвечаю я, забывая как дышать под его пристальным взглядом. -Я знаю, что это безумно, но и мои чувства к тебе и есть безумствуем, Никки. И я хочу, чтобы это маленькое уродливое колечко стало символом нас вместе, понимаешь? Николь Андерсон, - как никогда серьезно спрашивает Лиам. – Ты… станешь моей женой?       Вижу, как его уверенность резко сменивается страхом, пока я молчу, пытаясь прийти в себя после его слов. Вдох, выдох. Бешеное сердцебиение и я, сама того не ожидая, произношу твердое: -Да!       Лиам просиял, тут же расплываясь в улыбке. Почти что уверена, что он ожидал отказ, но мое согласие осчастливило парня. -Серьезно? – чуть слышно спрашивает он, касаясь пальцами моего лица. -Да, - отвечаю я, улыбаясь и утопая в искорках его глаз. -Значит, надев это кольцо, ты станешь моей женой! – довольно произносит он. Я понимаю, что только такая свадьба у нас может быть – кольцо и поцелуй. И мне ни капельки не жаль.       Парень бережно берет меня за руку, после чего целует ладонь. Его пальцы неторопливо натягивают на мой безымянный пальчик кольцо, которое словно предназначено для него. -Объявляю нас мужем и женой, - чуть слышно шепчу я, усмехаясь. -Я люблю тебя, Никки, - в ответ произносит парень, после чего целует меня как никогда пылко и желанно, завалив на траву.       Мы смеемся и целуемся, кажется, вечность, а сердце в груди поет серенады.       Никогда в жизни я и подумать не могла, что даже пересплю с Лиамом, а сейчас я не только сплю с ним, но и…. состою в кое-каком браке.       Он не задокументирован, но отпечатан у нас в сердцах. Это наши отношения, наш брак и наши чувства. Завтра может и не быть, а счастье нужно успеть попробовать на вкус сегодня.       С ним – я счастлива. И это «Да» было от чистого сердца.       Я могу сомневаться в завтрашнем дне, в людях или даже в воздухе…. Но я никогда не ошибалась в Лиаме. И этот шаг не стал ошибкой. Его вопрос просто дал нам повод для улыбок и биения сердец в унисон….

***       Прошло еще два дня. Два долгих, длинных дня, наполненных безумием.       С каждой секундой мне становилось все страшнее, а крыша начинала медленно уезжать в другом направлении. Нет, не из-за очередной неудачной попытки бомбить наш город, и не из-за того, что мы больше суток провели под землей, в грязном, запыленном и почти разрушенном бункере среди сотен незнакомых людей, а потому, что тянулась молчанка. Молчанка со стороны сестры.       Это как ты забиваешься, а потом кто-то жмет тебе пальцем на гематому – сначала страшно, а потом до безумия больно и мучительно.       Невыносимо стало в тот момент, когда я пришла в госпиталь, чтобы проверить, нет ли письма, и обнаружила плачущую Саманту на скамейке.       Сначала я просто застыла, чувствуя, как внутри все переворачивается. В ушах зашумело, сердце пропустило удар. Готовясь к самому худшему, я села рядом с племянницей. Лишь тогда она объяснила, что плачет не из-за трагичной вести, а из-за очередного отсутствия чего-либо вообще.       Мы долго обнимались, обмениваясь тревожными мыслями и слезами. Именно в такие моменты мы нуждались друг в друге как никто другой.       Сегодня я проснулась, не чувствуя совсем никаких эмоций. Только повернув голову в сторону и увидев небольшой букет из полевых цветов, я натянуто улыбнулась.       Это чувство вечной усталости и нежелания что либо делать убивало меня изнутри, но я поднялась, вдохнула запах цветов и пошла приводить себя в порядок. Все это нужно лишь потому, что у нас с моим… мужем остались считанные дни на двоих. Мы не знаем, встретимся ли вновь, после того, как он вернется на фронт.       Война вновь набирала обороты после зимнего застоя. Нападения учащались, фланги трещали по швам, люди гибли. Самолеты все больше бомбили почти уничтоженное мирное население, но теперь уже их все чаще сбивали наши солдаты. Все благодаря тому, что была закуплена некая партия новой техники.       Моя жизнь скатилась к тому, что я радовалась чужим смертям и горевала одновременно. Нельзя ведь так – желать кому-то смерти. Человек все больше становится зверем, забывая о том, что он - самое умное и благородное существо на планете.       Я желала смерти тем, кто отбирал жизни у нас. Кто заставлял нас дышать воздухом, пропитанным гарью и гнилью. Это нормально – ненавидеть того, кто делает тебе больно, и желать ему и всем его последующим поколениям смерти? Определенно нет.       Это не нормально, но это реальность. Хреновая, болючая и наполненная ужасом реальность.       Вспомнив о гуле самолетов позавчера, я вздрогнула. Затем вновь сполоснула лицо холодной водой. Боже, как же трудно дышать в моменты страха.       Тебя словно парализует, и ты даже забываешь свое имя.       Вдох, выдох. Я наивно прогоняла мысли о всем плохом прочь, но ничего не получалось. Хотелось только кинуться на край света, лишь бы найти сестру, после чего забрать ее. Забрать туда, где мы будем счастливы, и где больше не будет страха.       Кое-как связав волосы в хвост, я вздохнула и натянуто улыбнулась, настраиваясь на то, что сейчас придется быть нормальной. Лиам не должен волноваться еще и об этом.       Его глаза во время опасности – целый океан боли и страданий. Ничего безумнее, чем его взгляд я не видела. Он наполнен не только страхом за свою, или мою жизнь. Я вижу, как Лиам переносится куда-то далеко, я бы даже сказала, он возвращается на передовую. И он там, с ними – своими братьями, которые держат штурм и ценой своих жизней обороняют границы.       Лиаму сложно быть здесь, когда все они – там.       Вернувшись в здание, я сосчитала до пяти, лишь после этого вошла на кухню. Лиам пил чай, читая какую-то старую и потрепанную книгу. Рядом с ним сидел мистер Винчестер с похожей книгой в руках. -Доброе утро, - хрипло произнесла я, обнимая Лиама сзади и целуя парня в висок. -Привет, - Лиам усмехнулся, тут же откладывая учебник и притягивая меня к себе на колени. -Привет, Никки, - Дин тоже оторвался от чтения, поднимая на меня глаза. – Как спалось? -Хорошо, - как всегда соврала я, пропуская то, что мне как всегда снились кошмары, так что особого удовлетворения от сна я не получила. Порой, вот такая вот маленькая ложь – лучшее, что ты можешь дать близким людям, чтобы избавить их от напрасных волнений. – Как ваша нога, Дин? Повязку давно меняли? -Рана почти затянулась, - Дин пожал плечами, словно это была просто царапина. Но нет же, он получил пулю, когда защищал нас с Сэмми от захвата в госпитале. – Сэмми вчера все сменила и сказала, что скоро бинт уже не пригодится. -Я рада, что все обошлось, - вздохнув, произнесла я. – Мы, наверное, никогда не расплатимся перед вами за это…. -Никки. -Дин, не начинайте даже. Вы рискнули жизнью, защищая меня и мою племянницу. Вы заботитесь о нас, помогаете, даже дали эту крышу над головой. А год назад вы еще и спасли меня. Я в бесконечном долгу перед вами. -Никки, - Дин закатил глаза. – Первый закон выживания – помогать друг другу. Только держась вместе, есть надежда на то, что мы сможем спастись. -Но… -Никаких «но», Андерсон. Разве ты еще не поняла, что ты – моя семья? -Дин… - к глазам подкатывают слезы, пока я тянусь рукой к седовласому мужчине, чтобы сжать его ладонь. – Вы тоже моя семья. -Я знаю, - он вновь усмехается, сжимая мою руку в ответ. – И я рад, что у меня есть две таких прелестных внучки, как ты и Сэм. -Боже, если бы мне два года назад сказали, что я услышу подобное, я бы ни за что не поверил, - Лиам просто расплывался в какой-то довольной ухмылке. -У судьбы тоже есть чувство юмора, - с теплотой ответил мистер Винчестер. – И я рад, что все так, как есть. Ладно, голубки, оставлю я вас одних.       Дин со стоном поднялся на ноги, после чего взъерошил Лиаму волосы. -Я рад, что вы вместе, - произнес профессор, ковыляя к выходу из кухни. – Но учти, зятек, что если ее обидишь, то придется иметь дело со мной. -Мы тоже рады, - посмеялся Хемсворт, провожая профессора взглядом. Когда тот ушел, Лиам тут же принялся накрывать на стол.       После скромного завтрака Лиам предложил мне прогуляться. Сегодня он как-то странно себя ведет, и это мне на руку, ведь когда я пытаюсь разгадать эту загадку, то меньше думаю об отсутствии письма от сестры. -Может, ты расскажешь, что с тобой происходит? – наконец-то решилась спросить я, не выдерживая его монолога о том, насколько прекрасна погода. -Может, и расскажу, - удивил меня ответом Лиа. – Давай спустимся к нашему месту, затем сядем и поговорим.       Я кивнула, и мы пошли к реке, садясь на любимом берегу. Ветер ласкал нас своими лучами, а солнце согревало кожу. Кажется, что еще нужно для счастья? Но мои мысли были слишком далеко от радости. -Я должен рассказать тебе кое-что, - нерешительно начал Лиам. В последнее время он вообще не решителен. Война изменила этого парня, как и меня. -Я слушаю, Лиа. -Ты послушаешь, но не услышишь, я просто уверен, - он вздохнул. – Но я попрошу тебя отнестись к этому как можно серьезнее. Прошу, пойми меня. -С кем? – резко спрашиваю я, понимая, что вот оно – его истинное лицо. Лиам изменил мне, нашел очередную шлюшку. Черт возьми, какая же он сволочь! – Кто она, Лиам?       Парень широко распахнул глаза, непонимающе на меня уставившись. -Что, прости? -Какая еще несчастная отдалась тебе? – резко выплевываю я, чувствуя жар, пробегающий по позвоночнику. Отсутствие эмоций сменилось на резко вспыхнувшую ярость. -Ты совсем тронулась уже? – его глаза распахнулись еще шире, а в голосе слышался шок. – Что ты несешь? Ты правда думаешь, что я могу изменить ТЕБЕ? -А что же еще ты боишься рассказать мне? -Определенно не то, что я изменил тебе с какой-то дурой! Думаешь, что получив ту самую желанную девушку и чувствуя себя счастливым, я побегу под юбку к другой? -Я…. – опуская голову, промямлила я. – Боже, прости.… Я не знаю, что на меня нашло. -Мне больше никто не нужен, Никки, - успокаивающе произнес парень. – Всю свою чертову жизнь я менял девушек только потому, что ты отвергала меня. Я пытался найти ту самую идеальную, которая затмит тебя. И, в конечном счете, я все равно оказался у твоих ног, Никки. -Прости, Лиам, я схожу с ума…. -Понимаю, - он грустно вздохнул, после чего обхватил пальцами мой подбородок и заставил смотреть на него. – Просто запомни раз и навсегда – я тебя люблю. Тебя. Только тебя, если тебе станет легче от этих слов. -Я знаю, Лиам. Извини меня.       Он натянуто усмехнулся, после чего поцеловал меня, но довольно коротко. -Но я все равно должен тебе рассказать кое-что, - Лиам вновь стал серьезным. -И я обещаю, что сначала подумаю, а потом, если что, буду на тебя кричать, - тут же произнесла я. -Спасибо. В общем… Никки, я знаю, что ты будешь против этого…. Но я придумал, как вытащить тебя отсюда.       Замираю на полу вздохе, забыв обо всем на свете. Лиам же смотрит на меня с надеждой, продолжая: -Я уже договорился с кое-какими людьми, и они помогут мне вывезти тебя из страны. Ты будешь жить в нормальном мире, а не здесь, в этом сгнившем и испепелившемся дерьме. -Лиам… -Ты обещала подумать, прежде чем что-то говорить. Никки, только представь – ты сможешь жить в нормальном мире, где больше не будет страшно закрывать глаза. Ты сможешь доучиться, найти работу, купить дом и быть счастливой. -Я не брошу Сэм, Лиам! – дрожащим голосом произнесла я, сжимая руки в кулаки до боли. – Я никогда ее не оставлю. -Тебе и не придется, - тут же ответил Лиа. – «Путевка» не только для тебя, но и для нее. И для Джин. Я просто хочу вытащить моих девочек отсюда, понимаешь? -Я без тебя не поеду! -Эй, - Лиам обхватил руками мое лицо, вытирая резко хлынувшие с глаз слезы. – Тише, родная. Все будет хорошо, с тобой все будет отлично. -А ты? – всхлипываю я. – Я не оставлю тебя. -Оставишь, Никки, - с болью в голосе произнес парень. – Оставишь, моя бесценная. Потому что у меня нет выбора, а дезертиром я быть не хочу. -Не хочу, - прошептала я, прижимая его ладонь теснее к щеке. – Не без тебя. -Но ты сделаешь это ради меня. Ради Сэм. Ты же хочешь увезти ее отсюда? Хочешь, чтобы она перестала жить в страхе? Хочешь нормальной жизни для нее, правда?       Я молчу, чувствуя, как мое сердце разрывается пополам. Он прав – я хочу всего этого для Сэмми. Но от одной мысли, что придется оставить его здесь мне становится до невыносимости больно. -Я вижу по твоим глазам, что хочешь. -Я не знаю… -Знаешь, Никки. И ты понимаешь, какова вероятность того, что я вернусь живым из фронта.       Так что прошу тебя, пообещай мне, что когда придет время – ты сделаешь все так, как я скажу. Не губи свою жизнь, молю тебя. -Лиам… -Пожалуйста, - парень смотрит на меня с мольбой, и я понимаю, что не могу сказать нет.       Прежде всего, я должна думать о Саманте. – Ради нас с Сэмми, Никки. -Ладно, – чуть слышно выдыхаю я. – Я… Согласна. -Спасибо, - Лиам тут же расслабляется, после чего тесно меня обнимает. – Спасибо, что даешь мне надежду, Никки. -Но ты ведь знаешь, что я вернусь за тобой, Лиам? Когда все закончится? Я буду искать тебя, слышишь? – слезы вновь струятся по щекам, пока я обнимаю его и прижимаюсь носом к шее парня. -Если я первым тебя не найду.       Мы так и обнимаемся, пока я перевариваю всю сказанную им информацию и успокаиваюсь. Дышать тяжело, но возможно, ведь Лиам словно вселил в меня какую-то странную надежду на будущее. -Я тут подумала, - прерывая тишину, произнесла я. – А что, если…. Если я найду сестру? Ее тоже можно будет забрать, Лиам?       В моем голосе было столько надежды, что даже я вдруг поверила в то, что такое возможно. Я даже представила, как обнимаю ее, как зарываюсь в ее волосы носом и как тесно к себе прижимаю. Ее голос, он возродился в моей памяти. Челси. Моя сестренка. Ее нужно забрать из этого ужаса. Она достойна нормальной жизни. -Я… не думаю, что это возможно, - чуть слышно произносит парень, тут же опуская голову. -Больше нет места? – тут же доходит мне. – Так пусть забирает мое! Пусть уезжают с Сэмми и живут долго и счастливо! Это все, чего я хочу! -Никки… - Лиам смотрит куда-то вдаль, избегая моих глаз. – Нет. -Но почему? – стону я, чувствуя, как сжимается сердце. Он что-то скрывает? И почему в его глазах столько грусти? -Есть причина, по которой ты не сможешь забрать свою сестру с собой, - бормочет Лиам, после чего достает что-то из кармана.       Я застываю, замечая в его руках конверт. Внутри все переворачивается. -Что это? – мой голос настолько тих, что я сама себя еле слышу. – Это от нее, Лиам? -Можно и так сказать, - Лиа протягивает мне конверт. – Эйдан принес его около часа назад. Прямо из штаба.       Вижу его глаза, которые наполнены печалью и понимаю, что что-то не так. В серых глазах так и читается «мне очень жаль», и от осознания этого я просто забываю, как дышать.       Дрожащей рукой и беру с его рук конверт, пока внутри все немеет. Это невыносимое чувство, словно в каждый орган и каждую мышцу вводят обезболивающее, и все словно отмирает на какое-то время.       Казалось, я лежу на операционном столе, и мне вот-вот вырежут сердце.       Достаю из конверта белый лист и начинаю читать. Вдох, выдох. Шум и странный писк в ушах. Я понимаю, что ничего не слышу, но по голове словно ударяют кувалдой.       Лиам что-то говорит, хватает меня руками, но я не могу шевельнуться. Тело больше, словно не принадлежит мне, а резко вспыхнувшая боль растекается по венам.       Это был тот самый вид письма, который мы называли «черным конвертом». Известие о смерти. И в этот раз конверт сказал мне….       В письме было сказано, что я… Мы… Мы с Сэм осиротели. Челси Кейн-Джонас больше нет в живых. Она погибла от свинца. Пуля нанесла смертельную рану. -Никки, - Лиам обхватывает мое лицо руками, заставляя смотреть на себя. – Никки, скажи хоть что-то.       В его голосе передается весь ужас, страх и переживание. Он действует на меня как пощечина – я хватаю воздух губами, резко распахнув глаза.       Возвращаюсь в реальность. -Никки, - стонет Лиам, пока я осознаю, что по моему лицу струится вода. Слезы градом катятся с глаз, пока я не могу даже и слова произнести. -Никки, прошу тебя, скажи хоть что-то. Малышка, слышишь меня? -Слышу, - выдыхаю я, хватая воздух. С губ срывается резкий всхлип, а сердце в этот момент пропускает один удар. Резкая, невыносимая и самая острая боль пронзает меня от мозга до костей, и это самое болезненное, что я вообще чувствовала. -Мне так жаль, - шепчет Лиам, смахивая с моего лица ручьи слез. – Прости меня, прости, что я принес такие новости. Прости, малышка.       Молчу, закрывая на секунду глаза. Следующая картинка, которую я представляю – сестра улыбается, тянет ко мне руки…. И вдруг, ее улыбка сменивается на шок. Спустя мгновение она бездыханно падает. С ее падением я наконец-то остаточно осознаю, что случилось. -Нет, - взвизгиваю я, отпрянув от Лиама. Его руки, гладившие мое лицо, падают, пока я схватываюсь на ноги.       Голова пошла кругом, а ноги занемели, но все же, я умудрялась как-то стоять на них. -Никки, - Лиам тут же поднимается на ноги, оказываясь рядом. – Ник-Ней…. -Лиам, - я запускаю руки в волосы, хватаясь за них и сжимая со всей силы. – Лиам, ее нет. Она мертва.       Руки дрожат, да и все тело дрожит от боли, пока я, как безумная, рыдаю. Плачь, перемешанный с криком, становится сплошным всхлипом. Язык не подчиняется мне, как и мозг. Я не могу сказать ни одно нормального предложение.       Только колючее «нет» срывается с моих губ, и оно наполнено невыносимой болью. Я не могу дышать, я не могу контролировать себя. И я не могу поверить, что это правда. -Мне очень жаль, - уже в который раз бормочет Лиам, пытаясь подступиться ко мне, но я отмахиваюсь от него, всхлипывая, и пища что-то непонятное даже себе. В его глазах – страх, в моих – реки слез. -Нет, ее нет, - задыхаюсь в слезах я, не в силах остановиться. – Сестра, Сестренка…       Сгибаюсь пополам, после чего и вовсе падаю на колени. Руками хватаюсь за живот, ведь кажется, что вся боль сконцентрировалась где-то в той зоне. -Сестра, - все, что срывается с моих губ.       Даже не могу представить, насколько слабой и уязвимой я сейчас кажусь, но Лиам видит все и чувствует мою боль.       Он больше не пытается ничего говорить, ведь знает – ничего не поможет.       Ничто на свете не отберет у меня боль утраты, и она будет со мной до конца моих дней. Я буду должна с ней жить? Определенно да. Но в данный момент, жить – это последнее, чего мне хотелось. -Я не могу, - мой голос превращается в хрип. – Мне больно, так больно… -Ш-ш-ш, - Лиам тянет ко мне руки, пытаясь обнять, но я опять отталкиваю его. Но он резко хватает меня за запястья, блокируя все движения и силой притягивая к себе.       Я пытаюсь вырваться, скуля, но через несколько секунд сдаюсь. Руки слабеют, а затем я понимаю, что нуждаюсь в его поддержке.       Обхватываю парня руками, прижимаясь к его груди. Мы больше не обмениваемся ни словом.       Я рыдаю, порой издавая громкие всхлипы, а он гладит меня по голове, плечам, рукам… Порой целует в макушку и просто заставляет меня чувствовать то, что я не одна. Он пытается разделить со мной боль.       Боль…. Мне так больно, словно это не операция на сердце под анестезией. Кажется, что его просто живьем вырвали, оставив по себе кровоточащую дыру.       Время теряет свой счет, пока я утопаю в боли… Боли, которой нет придела. Боли, которую никогда не описать словами.       Челси…. Ее больше нет. Ее... нет.       Мир окутан пеленой. Я слабо ощущаю себя и свое тело. Кажется, что я в каком-то трансе и больше никогда не смогу из него выйти. Но мне больно, даже когда у меня закрыты глаза. Сердце словно пульсирует. Оно кровоточит от недавно нанесенной раны.       Чувствую, как кто-то подхватывает меня на руки, после чего сильно прижимает к своей груди. Затем долгие размеренные шаги.       Дыхание того, кто меня несет немного сбитое. Я бы сказала, что это от того, что он устал, но нет. Все дело в боли.       Не знаю, сколько мы идем, но я даже не пытаюсь открыть глаза. Даже в полумертвом, истощенном сонном состоянии я не боюсь. Опасности нет, и она больше, как кажется, не существует. Я могу быть на руках только у одного парня, и он защищает меня. С ним я словно за каменной стеной.       Мы перемещаемся, и тишина, смешанная с пением птиц, сменивается на легкий гул. Наверное, мы уже внутри нашего убежища – университета.       Беззвучные шаги по траве смениваются громкими шарканьями по полу, а теплоту вечера подменяет прохлада внутри здания.       Слышу голоса. Они приближаются. Затем один из голосов раздается прямо у меня над головой: -Что случилось? – взвизгивает тонкий голосок. Он такой красивый, что, кажется, не принадлежит человеку. Этот перезвон колокольчиков на ветру принадлежит кому-то неземному и безупречному. -Все в порядке, - чуть слышно произносит Лиам своим бархатным голосом. – С ней все хорошо. Просто уснула. -Слава Богу, - слышу облегчение в голосе ангела. Она облегченно вздыхает, и я просто уверена, что рука девчонки сейчас заблудилась в ее волосах из-за переживания. -Сэм, открой, пожалуйста, дверь, - бормочет Лиам. Затем раздается легкий скрип и мы, наверное, оказываемся в «нашей спальне». Спустя мгновение я ощущаю прохладу кровати и подушек. Тепло тела Лиама покидает меня, и от этого кожа покрывается мурашками. Кто-то укрывает меня и я безгранично благодарна ему за это. -Что-то не так, - шепчет Сэм. Думаю, это она села рядом и сейчас нежно касается моего лица. – Она слишком бледная. -Просто устала, - пытается соврать Лиам, но Сэм ему не верит. -Посмотри на нее, Хемсворт. Ее лицо… Боже, она что, плакала?       Затягивается тишина. Только два дыхания заполняют ее. -Ты не хочешь рассказать, что случилось? – наконец-то прерывает тишину Сэмми. Я слышу их так четко и ясно, но не могу открыть глаза. Это даже какая-то пытка, если честно. -Просто… - Лиам шумно сглатывает, колеблясь, но затем находит в своей голове правдоподобную ложь и продолжает. – Мы слегка поссорились. -Слегка? – представляю, как сейчас подпрыгнула вверх тоненькая бровь Сэм. -Ладно, не слегка. Мы очень сильно поссорились. -И она из-за этого плакала? -Да. -Зачем ты портишь ссорами последние дни, которые вы проводите вместе? – с осуждением спрашивает Сэм. -Я.… Это не я. То есть я, но не совсем. Она расплакалась от того, что у нас осталось так мало времени. -Понимаю, - Сэм тяжело вздохнула. – Даже боюсь представить тот день, когда тебе придется уехать. -Вот и она не может. -Странная ссора выходит. То есть, это даже ссорой не назовешь… -Угу, - бормочет Хемсворт. – Я сам не знаю, как это назвать.… Вот и сказал, что поссорились. -Ты же знаешь, что она понимает, что ты не сможешь остаться? – с горечью произносит Саманта. – Просто ей слишком больно только от мысли, что тебя придется отпустить. Не вини ее за такое поведение. Она безгранично переживает за тебя. -Я знаю.       Затягивается пауза вновь. Она насколько длинная, что под легкими поглаживаниями моей племянницы я проваливаюсь в более глубокий сон.       Последнее, что я ощущаю – ее горячий поцелуй с мою щеку, после которого меня притянули к себе сильные мужские руки.       Лиам обнял меня, умостившись рядом.       Наверное, мне показалось, но он несколько раз повторил что-то о том, как сильно он меня любит, и как ему жаль.       Странное ощущение заставляет меня распахнуть глаза. Я оглядываюсь, после чего замечаю причину моего пробуждения – кот выпрыгнул к нам на кровать, приземляясь на меня.       Тянусь рукой к нему, поглаживая малыша по его шелковистой шерсти.       Обычно проказник, которого я спасла на мосту и забрала с собой, спит с Самантой, но сегодня он умостился рядом, начиная мурчать.       Он мурчит, разглядывая меня своими большими глазами, и мне кажется, что они полны сочувствия.       Становится чертовски больно, но я даже не пытаюсь шевельнуться, ведь тогда разбужу Лиама, который крепко обнимает меня за талию.       Перед глазами всплывает сестра, и я углубляюсь в воспоминания, пока слезы беззвучно скатываются по щекам, впитываясь в подушку.       Кот мурчит, и я глажу его, тихо утопая в собственном горе и слезах. Тоска наполняет каждую клеточку тела.       Не знаю, сколько я так плакала, но, наверное, спустя два часа я все же успокоилась. Странная пустота завладела мной. Я не чувствовала ничего, кроме жжения в глазах. Внутри – пусто. В мыслях – тишина.       Это такое состояние, когда ты жив, но после пережитой боли тебе кажется, что ты скорее мертв.       Кот спит, и мне кажется, что он дышит в унисон Лиаму. Это выглядит даже забавным, но я не ощущаю никакой радости.       Слышу какой-то непривычный шорох и настораживаюсь. Шорох становится все громче, и я начинаю понимать, что это – шаги. И шагает не один человек.       Застываю на полу вздохе, вслушиваясь в звуки за окном. Нет, они далеко не нормальные. Никогда раньше я не слышала ничего подобного.       Даже кот просыпается и поднимает голову, насторожено наострив уши. -Лиам, - чуть слышно шепчу я, толкая его. – Лиам, проснись.       Он лишь бормочет что-то неразборчивое, теснее меня обнимая. -Лиам! – я толкаю его сильнее, ведь, как кажется, я уже слышу и перешептывания. – Лиам, проснись, умоляю!       Парень медленно распахивает глаза, пытаясь понять, что случилось. -Лиа, скажи, что ты тоже это слышишь! – умоляю я, и парень резко поднимает голову.       Настораживается. Затем срывается с кровати, подбегая к окну.       Он украдкой смотрит в него, словно прячется от чего-то.       Страх пронзает меня, когда я наблюдаю за его действиями. -Никки, - шипит он. – Вставай, немедленно.       Парень тут же кидается к своим вещам, натягивая все как никогда быстро. Я тоже срываюсь с кровати, окутанная страхом. Одеваюсь, пока Лиам достает что-то из-под кровати. -Что происходит? – решаюсь спросить я, затягивая ремень на джинсах. -Не знаю, - признается Лиа, вынимая из-под кровати какой-то сверток. – Но мне определенно это не нравится. -Почему? -За деревом кто-то прячется, и еще один за развалинами.       Лиам разматывает сверток и берет в руки небольшой пистолет. Проверив что-то, он протянул его мне. -Зачем? – мое сердце пропускает один удар, когда я беру в руки холодное металлическое изделие. Ком подходит к горлу, а страх становится еще острее. -На всякий случай, - бормочет Лиам, после чего берет в руки второй пистолет более внушительных размеров. - Не забывай взводить курок.       В эти секунды, я словно выхожу из оцепенения, и каждая клеточка моего тела наполняется страхом. Он настолько ощутим, что пальцы, которое еле сжимают пистолет, начинают дрожать. Воздух вмиг становится холодным, а легкие словно отказываются его принимать. -Лиам, что происходит? – дрожащим голосом переспрашиваю я, но парень только прижимает палец к губам, приказывая мне замолчать. Он тоже напуган и растерян, но пытается не подать виду. -Я пойду, разбужу Сэмми и Джинн, - шепчу я, но Лиам жестом приказывает мне остановиться. Вижу, как по его лицу ходят желваки. Желудок сжимается из-за страха. -У них автоматы, - шепчет Лиам почти безумно. Он резко кидается ко мне, хватает за руку и тащит за собой.       Я подчиняюсь ему, но как только мы выходим в коридор – я врезаюсь в спину парня, ведь тот резко остановился. Одно движение и я уже обратно в нашей спальне после его резкого толчка. Затем резкий звук, который кажется уже таким привычным в это время – выстрел. Затем второй.       Хватаюсь за голову, чтобы не закричать от страха. Боже, что, черт возьми, происходит?       Кидаюсь прочь из комнаты и вижу в конце коридора двух мужчин на полу. Они мертвы, на их плечах – предательские погоны. Ахаю вслух, цепляясь за Лиама. Он автоматически толкает меня к себе за спину, и мы продолжаем двигаться в сторону комнаты Сэм и Эйдана. -Я осмотрюсь, - чуть слышно произнес Лиам, открывая дверь в спальню и толкая меня внутрь. – Буди Эйдана.       Не понимаю, как он не проснулся из-за выстрелов, но все же, я кидаюсь к кровати парня, толкая его со всех сил. Затем, бужу Сэм.       Внутри все сжимается, ведь Лиам ушел «на разведку». Мне чертовски страшно за него и за то, что будет дальше.       Эйдан тут же срывается и по-солдатски одевается за несколько секунд. Затем он достает свой пистолет и становится таким же, как Лиам: настолько серьезным, что на лице не читается страх. Но он ощутим, ведь просто витает в воздухе. -Что происходит? – паникует Саманта, в спешке натягивая первые попавшиеся вещи на себя. На ее лице отражается весь ужас, напряженность и страх, который растет с каждой секундой. -Никуда не выходите, - приказывает Эйдан, кинув на меня строгий взгляд. – Поняла? -Но как же остальные? – восклицаю я, широко распахнув глаза от шока. – Как же Джинн и Дин? -Сидите ЗДЕСЬ! – фыркает парень. Я понимаю его поведение – он хочет нас защитить, но не могу согласиться с вердиктом.       Эйдан уходит, настороженно осматриваясь по сторонам. Его нет около двух минут, затем раздаются выстрелы.       Мы с Самантой прижимаемся друг к другу, пытаясь не визжать. В голове – только худшие картины. В сердце – страх.       Выстрел. Опять. И еще один.       Мне хочется лезть на стены, кричать и биться в истерике, но я просто сильнее прижимаю к себе плачущую Сэмми. Сама же хочу рыдать, но по щекам не скатывается даже одна слезинка.       Я не знаю, как справится со страхом и диким переживанием о Лиаме и Эйдане. Понимаю, что я должна взять себя в руки ради Сэм, но в одно мгновение позволяю страху полностью завладеть мной. Но только на несколько секунд.       Начинаю считать в уме: один, два, три, четыре… пять. Страх ушел. -Оставайся здесь, - без дрожи в голосе произношу я. Сэм смотрит на меня огромными шокированными и полными слез глазами, хватая за руку. -Нет! Я с тобой! – тут же отвечает племянница. -Сэм, - обхватываю ее лицо ладонями, целуя в лоб. – Прошу, останься здесь и залезь под кровать. Не вздумай высовываться. Я только схожу за Виржинией и вернусь. -Вернешься? -Обещаю.       Сэм обнимет меня со всех сил, после чего отстраняется и кивает. Я облегченно вздыхаю и жду, когда она заберется под кровать, только после этого осторожно покидаю комнату.       Пытаюсь вести себя как Эйдан и Лиам. Как же трудно дышать, черт возьми! Осматриваюсь, резко перевожу взгляды на все стороны. Даже я, без опыта в борьбе и войне, понимаю, что тишина слишком громкая.       Вдох. Выдох. Вот и дверь в комнату Джинн. Я даже не успеваю коснуться к дверной ручке, как раздается выстрел. Он такой громкий и близкий, что я подпрыгиваю и осматриваюсь.       Вижу тень в конце коридора и тут же прячусь в комнате Джинн. Она – пуста. Где эта дурочка, черт возьми?       Выстрел, еще один. Боже, я прижимаюсь спиной к стене, слыша сердцебиение где-то в горле. Не могу простить себе то, что оставила Саманту беззащитной и безоружной ради пустой комнаты.       Вновь считаю до пяти, чтобы взять себя в руки и резко выхожу в коридор, тут же направляя пистолет в сторону, где видела тень.       Наткнувшись на пустоту, облегченно выдыхаю, но застываю от шороха. Затем слышу пронзительный, громкий и такой болезненный крик.       САМАНТА!       Срываюсь с места и бегу к ней, но не успеваю добежать, как ее за волосы вытаскивает в коридор какой-то мужчина в черной маске.       Сэм визжит и пытается отбиться, но все тщетно.       Без единой лишней мысли и даже капли страха я направляю пистолет на этого мужчину и готовлюсь стрелять, пока он не притянул Сэм к себе, чтобы прикрыться.       Вдох, выдох. Нажатие на курок. Пистолет словно подпрыгивает у меня в руках, но я сжимаю его так сильно, что он не выпадает.       Мужчина падает, хватаясь за левое плечо и издавая болезненный вой.       Саманта бежит ко мне, тут же цепляясь в мою руку, словно я ее крепость.       Сама не понимаю, как мне это удалось. К глазам даже хлынули слезы, но я со всех сил сдерживала их. -Ах ты сука! – кричит мужлан, скрутившись и корчась от боли. – Сука! Я тебя убью! -Где мои друзья? – громко спрашиваю я, делая несколько шагов на встречу к мужчине, отодвигая выпавшее из его рук оружие ногой и направляя на него пистолет. -Иди нахрен! – орет он. -Кто ты такой? – продолжаю сыпать вопросами я. – Что вы здесь делаете? -Ищем то, что у нас украли! – выплевывает мужик. – Что украл твой дружок!       Застываю, сердце пропускает удар. Не знаю, насколько поменялось мое лицо, но мужлан расхохотался. -У нас ничего нет! – тут же, взяв себя в руки, фыркаю я. – Где мои друзья? -Только что я завалил какого-то старикашку, - смеется мужлан. – А еще двое где-то на улице, лежат с пулями во лбах. -Дин? – восклицаю я, чувствуя, словно мне в спину вставили нож. – Ты врешь! -Такой красавице грех лгать! – ехидничает мужлан. Я чувствую, как внутри меня что-то обрывается, и делаю к нему еще один шаг, после чего взвожу курок и прицеливаюсь. Резкое нажатие и пуля вонзается в его второе плечо. Он кричит, после чего отключается из-за болевого шока.       Я опускаю дрожащую руку, чувствуя на щеках слезы.       Дин. Лиам. Эйдан. -Останься здесь, - шепчу я Сэм, но та отрицательно качает головой. Что же, соглашаюсь с ней, ведь больше не могу оставить девчонку наедине.       Мы идем по коридору, оглядываясь и прислушиваясь. Слишком тихо, никаких признаков жизни.       Выходим во второй коридор, и я застываю. Мужлан не врал. -Мистер Винчестер! – восклицает Сэм, после чего зажимает рот рукой.       Мы кидаемся к Дину, лежащему на полу в луже крови. -Дин, - я падаю рядом с ним на колени, хватая за лицо и пытаясь встряхнуть. Сэм тут же пытается нащупать пульс Дина, и мы затихаем. Вижу, как меняется ее лицо, и чувствую, словно вогнанный тем мужланом нож в мою спину начинают проворачивать. Дыхание перехватывает. -Пульса нет, - дрожащим голосом произносит Сэм. Ее руки начинают дрожать, а по щекам бегут горькие реки слез. -Дин! – теперь уже Сэм пытается его растрясти, пока я опускаю руки и закрываю на миг глаза.       Боль невыносимая, дышать нечем. Я не знаю, как мне подняться на ноги и бороться за нас с Самантой дальше. Поднимаю глаза на племянницу, которая упала на Дина Винчестера, рыдая, и сглатываю ком в горле.       Если мы выживем – у меня будет время горевать. Сейчас я должна подняться на ноги и защитить ее.       Я – тетя. Это моя обязанность. Я должна защищать Сэм, ведь у нее больше никого нет. Никто больше ее не защитит.       Ноги ватные, но я встаю и направляюсь к окну. Осторожно вглядываюсь, пытаясь осмотреться, и вижу, как еще двое мужчин в масках направляются сюда, к черному входу в университет.       Втягиваю полную грудь воздуха и срываюсь с места. Хватаю Сэм за руку и против ее воли тащу девчонку за собой, пытаясь ее спасти. Мы возвращаемся в старый коридор, и я тут же застываю, а Сэм врезается в мою спину.       Возле мужчины, которого я подстрелила, стоит еще один мужлан в маске. Он зажимает рукой рот Виржинии, пока та сопротивляется с последних сил. -Отпусти ее! – восклицаю я, направляя на него пистолет. Мужчина лишь качает головой, после чего приставляет к виску Вирджинии пистолет. -Опусти игрушку, девочка, и не пострадаешь! – слащаво произносит тот. Мой желудок сжимается от страха и тошноты. Кажется, меня вот-вот вырвет. -Пусти ее! – еще раз кричу я, после чего взвожу курок, чтобы стрелять. -Не боишься, что подстрелишь подружку? – продолжает мужик, замечая мои трясущиеся руки. -Стреляй! – умоляет Джинн, но я понимаю, что он прав.       Я не умею прицеливаться и есть большая вероятность, что я застрелю Джинн.       Позади слышны шаги и перешептывание. Только сейчас я осознаю, что мы – в ловушке.       Сердце обливается кровью, пока я прижимаю Сэм к стене, пытаясь прикрыть собой и придумать выход. Но его нет. -Я застрелю тебя! – фыркаю я, но со второй стороны показываются эти два мужчины, и я резко перевожу пистолет на них. -Убирайтесь! – пытаюсь угрожать я, но голос похож на писк.       На нас с Сэмми направляют оружие. Застываю на полу вдохе, готовясь стрелять, даже если это нас не спасет. -Нет, - приказывает мужчина, который держит в плену Виржинию. – Не стрелять! Они нужны мне живыми!       Пока я ошеломленно смотрю на захватчика Джинн, один из мужчин кидается к нам и выбивает у меня из рук пистолет. Я пытаюсь ударить его, он хватает меня за руку и блокирует все движения.       Я кричу что-то, пытаясь вырваться, но хреновее всего становиться, когда визжать начинает Сэм.       Я пытаюсь кинуться к ней, отбить ее, но не выходит. Второй мужчина ударяет ее по голове обратной стороной пистолета, и Сэм обмякает, падая к нему на руки.       Резкое движение, я с новой силой и криком пытаюсь вырваться, но вдруг чувствую пронзительную боль в левом виске.       Ноги подкашиваются, а мир превращается в темноту.       Несмотря на то, что все произошло слишком быстро, я успеваю осознать – меня вырубили так же, как и племянницу…