Первый шедевр

      У каждого человека есть своя грань боли. Это именно тот рубеж, когда ты уже просто не можешь ни плакать, ни смеяться, ни думать. Наступает тишина. Тишина, которая становится настоящей утопией.       Многие называют эту тишину шоковым состоянием, или уходом в себя, и я абсолютно с ними согласна.       Время, кажется, застывает, и оно движется медленнее, чем черепаха совершает кругосветное путешествие.       Именно сейчас время застыло. Застыло для каждого из «раненных зверей» в клетке, которые замкнулись в себе.       Наступившую тишину, которая длилась часами, не перебил даже приход одного из этих уродов, в котором, позже, я узнала Сендлера.       Он просунул сквозь граты бутылку воды и что-то поесть, но никто не шевельнулся, даже когда он говорил о том, что нам нужно поесть, пока есть возможность, иначе сами помрем от голода.       Поблагодарив его кивком, я проводила Сендлера взглядом и даже не поднялась на ноги, хоть в эти секунды мне показалось, что в горле пересохло.       Боль затуманивала голод, но не заботу. Так что спустя кое-какое время я все же поднялась на ноги и взяла то, что принес Сендлер. Затем, так же бесшумно присев рядом с выплакавшейся Самантой, я протянула ей воду.       Она отрицательно качнула головой, отказываясь. -Сэм, прошу, - чуть слышно произнесла я, но даже шепот казался громким. – Поешь. -Не хочу. -Ты помнишь, что говорила на эту фразу… твоя мама? – голос предательски дрогнул на последнем слове, но Сэмми не заметила этого. Молчание. -Нет такого слова, как «не хочу», - дрожащим голосом произнесла я, пытаясь не разрыдаться. – Когда есть слово «надо». Поешь. -Никки… -Просто вдави в себя эту чертову еду, - простонала я, чем вынудила Саманту сначала попить воды, а затем взять одну из трех странных булочек, которые прилагались к бутылке.       Поднявшись, я, старясь скрыть хромоту, так же бесшумно подошла к Лиаму и склонилась, протягивая ему воду.       Он отрицательно качнул головой, отказываясь. -Не заставляй меня еще и тебя упрашивать. Пожалуйста, Лиам. -Ты тоже поешь, - заявил парень, поднимая на меня свой тяжелый, виноватый серый взгляд. -Я не хочу. -Не заставляй упрашивать тебя, Никки.       Сработало. Я закатываю глаза и киваю. - Поем, если ты поешь.       Протягиваю еду Лиаму и хватаюсь за стену, пытаясь аккуратно сесть, перебарывая боль в бедре и ребрах. Побои, черт возьми, все больше дают о себе знать. Я чувствую, как мое тело болезненно пульсирует, разнося еще одну разновидность боли по нервам.       Мы, молча, едим, после чего запиваем свои суховатые булочки водой. Это оказывается не так уж и тяжело – глотать еду через «не хочу».       И вот, когда трапеза заканчивается, наступает момент. Момент чертового разговора, который мне так отвратителен. Отвратителен потому, что вызывает боль и заставляет ком образоваться в горле. - Я не хотел… - чуть слышно шепчет Лиам. – Боже, я… -Замолчи, Лиам. -Я не могу. Не могу молчать. Ты ненавидишь меня за то, что я сделал, но поверь – никто ненавидит меня сейчас больше, чем я сам. -Я не ненавижу тебя, Лиам. -Ненавидишь, и я заслужил это. Из-за меня вы оказались здесь, в плену. Из-за меня Джинн умерла. Это все моя вина, и заслуживаю всю ту ненависть, которую вы испытываете. -Лиам… -Не смей отрицать это! – его состояние переходит в истерику и это начинает пугать. В момент, когда я вижу все то безумие, которое он чувствует, в его глазах – ко мне возвращаются чувства, которые затихали на время. -Прекрати, Лиам, - всхлипываю я. -Не могу прекратить, - истерит тот, хватая меня за подбородок. – Не могу, потому что, черт возьми, выполняя задание своего командира, это я влез в это дерьмо с флешкой, «списком смертников» в котором закодированы все наши точки дислокаций и именно я причина всему этому. -Лиам! -Тебя избили из-за меня, Никки! – кричит парень, отстраняясь и сжимая кулаки до побледнения костяшек. – Ты пострадала потому, что я вернулся в твою жизнь! Из-за меня убили Джинн! А я не сделал ничего! -Ты пытался нас защитить, и ты сказал, где найти флешку! -Но если бы я сказал это раньше – она была бы жива! Я не сделал ничего до того, как момент стал критическим, а это тоже чертов выбор! Я выбрал смерть Виржинии, а не предательство, и, в конечном итоге, я все равно предатель! И нас убьют из-за меня! -Прошу, перестань! – умоляю я, но он меня как не слышит.       Лиам отвернулся к гратам, пряча глаза и бормоча себе под нос всю ту боль, которую, в принципе, даже и не выразишь словами.       Он думает, что я его ненавижу, но Лиа в этот раз не прав. Я не ненавижу его. Мне просто надо было кого-то винить, чтобы спрятаться от боли, потому, что я знаю правду – на месте Виржинии должна была оказаться я. -Никки, я…. – интонация Лиама меняется, становится дрожащей и такой… беззащитной, напуганной. – Я не хочу умирать, зная, что ты меня ненавидишь. -Эй! – тут же восклицаю я, протягивая руку к его лицу и, силой поворачивая его на себя.       Мне нужно смотреть в его глаза, чтобы он поверил. – Я не ненавижу тебя, слышишь? И никогда не смогу. Ты слишком много для меня значишь, Лиам Хемсворт.       Он долго смотрит на меня, словно ищет подвох, но затем понимает, что мои слова искренни. Я вижу это по его лицу, вижу по горящим болью глазам.       Затем, происходит то, чего я никогда от него не ожидала – Лиам склоняет голову ко мне на колени и обнимает меня за ноги, прижимаясь. Затем, он начинает тихо всхлипывать и шептать «прости, прости меня».       Застываю на несколько секунд, буквально подавившись собственной болью в этот момент. После того, как по щекам скатились горячие, тяжелые слезы – я тянусь дрожащей рукой к волосам Лиама, запуская ладонь в них.       Закрываю глаза, просто пытаясь все это пережить. Стерпеть, снести. Боль, она не вечна. Иногда она отступает, и именно сейчас я мечтаю об ее отступлении.       Время медленно тикает, и каждый из нас понемногу приходит в себя, если это можно так назвать. Мы втроем все же, вновь умостились рядом, ведь в камере, на сырой земле, было невыносимо холодно.       Саманта уснула на плече у Лиама, и тот вслед за ней погрузился в дремоту. Только я как обычно не могла сомкнуть глаз, и это способствовало развитию моего безумия. Звучит глупо, но я мысленно перечисляла все то, что отобрала у меня война.       Да, это причиняло боль, это заставляло слезы тихо скатываться по щекам, но я не могла иначе. Боль требует, чтобы ее прочувствовали – вот, что говорил Огастус Уотерс в моей любимой когда-то книге «Виноваты звезды». И я чувствовала ее. Она была тупым ножом, который кромсал мое сердце.       Все началось с того, что я потеряла дом. Да, я больше, наверное, никогда не увижу р дом сестры и зятя в Лейтонсе, как никогда больше не увижу свет солнца.       Совсем скоро нас ждет судьба, которая постигла Джинн. Может, для нее это и к лучшему – она не испытывает всю ту агонию, которая свалилась на нас.       За домом, я потеряла спокойствие и сон. Затем, я потеряла здравый рассудок, ведь понимать, что из жизни ушли почти все твои знакомые – нелегко. Следующей потерей стал мой страх крови, ведь я переступила через себя, и записалась в ряды медсестер. Затем, я теряла и теряла тысячи раненых парней, которые казались братьями. Смерть каждого солдата оставляла по себе рубец в душе, так же, как и потеря кого-то из коллег. Люди гибли, пока мне приходилось продолжать жить и чувствовать всю эту дрянь внутри.       Следующей жертвой стал… Джо. За Джо ушла моя любимая старшая сестра Челси, мама Сэм. За сестрой мне пришлось распрощаться с мистером Винчестером. Затем… Я потеряла еще и Джинн.       Сколько человек может выдержать – одна из неразгаданных загадок вселенной. Я потеряла почти все, что у меня было, что я любила и в чем находила радость. Разве этого мало для того, чтобы сломаться? И почему этого недостаточно, чтобы умереть от той боли, которая царит в груди?       Сейчас я чувствую себя так, словно умираю, но смерть не приходит, какой бы желанной она не была.       Моя изысканная болевая пытка прерывается в момент, когда я слышу шаги в конце коридора. Все тело тут же напрягается, и я не выдерживаю, так что встаю, как бы тяжело это не было, и кое-как хромаю к гратам.       Думаю, если они пришли за нами – у меня, хотя бы будет возможность разодрать кому-то лицо. Без боя я не сдамся, ведь должна хотя бы попытаться защитить то малое, что у меня осталось – племянницу.       В конце коридора показывается знакомое лицо, и я тут же облегченно выдыхаю. Сендлер. И он сам, знает,что в «клетку» этот мужлан не посмеет войти.       Он подходит прямо к гратам и останавливается напротив меня, затем молчит долгих несколько секунд.       Я уже хотела что-то съязвить, но вдруг, мужчина прижал палец к губам, приказывая мне молчать, и распахнул свою военную куртку. Его пальцы почти беззвучно достали лист бумаги и ручку, и, затем, он присел и положил листок на колено.       Я присела за ним, ничего не понимая. Сендлер написал что-то на листке и показал его мне:       «Подыграй мне! Нас прослушивают!»       Мои глаза широко распахиваются, но, все же, я киваю. -Какого хрена ты пялишься? – наиграно фыркаю я, понимая, что он ждет от меня каких-то слов. Я не понимаю, что сейчас происходит, и что мне нужно говорить, но, кажется, он знает, что делает. -Представляю, как перерезаю твою тонкую глотку, - он произносит эти слова так сладко, что я даже на секунду верю в их искренность. – Жаль, ты еще нужна майору.       «Чего тебе нужно, Сендлер?!» - очередная фраза на листке. Я шумно сглатываю. -Ну тогда проваливай и поцелуй его в задницу, сука, - фыркаю я, тут же оборачиваясь, услышав шорох позади. Лиам сорвался на ноги так быстро, как это возможно со всеми его травмами и уже собирался что-то выкрикнуть, как я приказала ему жестом замолчать. -О, непременно! -Чего тебе нужно, мразь!? Проваливай отсюда! -Милая, я бы никогда не пришел бы сюда по собственной воле. Наш милостивый майор решил угостить вас ужином.       «Поломайся, но скажи да!» - пишет тот. -Засунь этот ужин себе в зад. -О, так ты, я вижу, не голодна? Тогда ладно, я сам поем, - Сендлер достает из куртки еще парочку этих булок, которыми он кормил нас в день. – А ты, твой урод и байстрючка-племянница пухните с голода! -Подавись. -Я, смотрю, ты эгоистичная сука. Только о себе думаешь. -Лучше сдохнуть от голода, чем есть твой дерьмовый хлеб. -Ммм, ладно…. Я тогда пошел.       Я выжидаю небольшую паузу, а затем, делаю вид, что жалею о своем решении и останавливаю парня: -Стой. Стой, пожалуйста. Ты прав, я сука, но не эгоистичная. Пожалуйста, дай еды для моей племянницы. -Я не расслышал! -Пожалуйста, ублюдок! Пожалуйста! -Повезло тебе, что я сегодня добрый, - Сендлер кидает на меня странный взгляд и протягивает сквозь граты эти булки. Я замечаю между ними что-то белое, так что тут же беру их и смотрю на него с вопросом.       Сендлер переворачивает листок, и я читаю уже готовую надпись: «я на твоей стороне».       Несколько раз моргаю, затем понимаю, что нужно доиграть наш спектакль. -Спасибо, сукин сын.       Он лишь наиграно хмыкает, смотрит на меня этим странным взглядом, после чего поднимается на ноги и уходит. -Что это, черт возьми, было? – нетерпеливо спрашивает Лиам, но я приказываю ему замолчать.       Нас прослушивают. Черт возьми, скорее всего, нас все время прослушивали, а я даже не догадывалась об этом.       Разрываю тонкий кулечек в котором лежат булочки, не удосужившись развязать узел и достаю белый лист бумаги.       Заметив, что листик весь исписан, я шумно сглатываю и принимаюсь читать. Лиам возникает рядом, изнемогая от раздирающего его любопытства, и я протягиваю лист так, чтобы он тоже его видел.       «Искренне надеюсь, что вы еще живы.       Простите, что так долго. Я жив, и я нашел подмогу. Точнее, подмога сама меня нашла. Так что я вас вытащу!       Несколько часов назад мы перебили пару человек, которые работали на майора Брэндона Утерса. Этот гад, если верить разведке, держит вас в плену, и он – дезертир, перешедший на строну оккупантов.       Лиам, они искали флешку, но ничего не получили. Несколько наших, включая меня, переоделись в их форму и вернулись, чтобы вытащить ваши задницы.       Я доложил в штаб о произошедшем, и вердикт был таков: точку дислокации, в которой вы находитесь, собираются уничтожить. Сбрасывание бомбы планируется на рассвете, так что до того времени мы должны покинуть склады. Взорвать все собирались сейчас же, но я попросил отсрочку, чтобы попытаться спасти вас.       Так что слушайте сюда: когда все уснут, мы придем за вами и вытащим вас. Мы здесь, с вами. Не делайте глупостей.       Все будет хорошо, я обещаю.       Эйдан. »       Смотрю на Лиама шокированными глазами, не зная, что сказать. Черт возьми, сердце, упало в пятки. Впервые за сегодняшний день я почувствовала, как в груди трепещется что-то живое, не причиняющее боль.       Это так странно – ощущать что-то, что все называют надеждой. У нее даже есть собственный вкус, который тут же появился у меня во рту.       Лиам дочитывает, и я узнаю на его лице все то, что отразилось на моем мгновением раньше и не сдерживаю порыва, тут же обнимая парня.       Мы не можем поговорить об этом вслух, но глаза говорят больше, чем все, что я смогла бы сейчас сказать.       Обняв ничего не понимающую и сонную, истощенную Саманту, я вдруг, стала расцеловывать ее лицо и сжимать со всех сил. Это был странный порыв, который не в моих силах сдержать.       Осталось дождаться ночи. Затем, все стартует. И мы либо выберемся, либо умрем здесь. Выбор не особо многозначный.       Но я вдруг поняла, что обязана выбраться отсюда, и вытащить за собой Саманту. Она – все, что все еще позволяло мне дышать и не терять рассудок.       И я пойду на все, ради спасения жизни моей племянницы…       Шаги. Быстрые и тяжелые шаги стали приближаться, и мы тут же вскочили на ноги, в надежде, что это Эйдан или кто-то из его союзников.       В конце коридора показались несколько мужчин в таких привычных за эти два дня формах и масках, наперевес с автоматами.       Внутри все сжалось от страха, ведь, черт возьми, это могли быть не те, кого мы ждем. Тот, что шел спереди, поднял руку и сделал какой-то странный жест, после чего пара его собратьев заняли позицию, которую мы называли в детстве «на шухере», а еще двое застыли на месте.       К камере подошло только трое, и Лиам машинально вжал нас с Сэмми в стенку, заслоняя своим телом. Как всегда, он пытался защитить меня и мою племянницу.       Мужчина подходит прямо к гратам и тянет к лицу руки, задирая маску и тут же прижимая палец к губам.       «ЭЙДАН!» - восклицаю я мысленно, прижимая ладонь ко рту, лишь бы не булькнуть от взрыва эмоций лишнего. Он смотрит на нас с облегчением и радостью, после чего чуть усмехается и надевает маску обратно. Понимаю, что они прячут лица из-за того, что повсюду могут быть камеры. 21 век – война на новом уровне, а приемы старые.       Эйдан начинает подбирать отмычку, пока мы бесшумно подходим к гратам. Я вижу, как дрожат руки парня, и мне хочется пожалеть его, унять волнение, но все происходящее внутри приходится задушить. Эмоции, которые, казалось, умерли, возродились на время, но я должна их растоптать.       В какой-то миг я поднимаю глаза и ловлю на себе пристальный, тяжелый и такой, почему-то, знакомый взгляд, который пробирается в самую душу.       Парень смотрит на меня, кажется, вечность, и я пытаюсь понять, где же раньше видела его глаза, но так и не могу вспомнить. Странно вообще, что я могла забыть такой красивый карий взгляд, который пронизывает до костей.       Эйдан, наконец-то, отмыкает нашу «клетку» и мы по одному выходим, пытаясь передвигаться бесшумно и не сделать ошибку, которая будет стоять всем жизни.       Мне так хочется обнять друга и поблагодарить его за отвагу, но вместо этого я лишь сильно хватаю Саманту за руку и мы идем в сопровождении людей в масках.       Кареглазый, что странно, движется ближе всех ко мне, но это меня не смущает. Я должна вывести отсюда Сэм, а каким путем – не важно. Главное, чтобы она просто жила.       Коридор кажется таким длинным, но под чутким руководством помощников Эйдана, которые, то останавливались, то разведывали обстановку, то прикрывали нас собой и выставляли вперед оружие, мы покинули подвал, внутри которого нас пленили.       Переступая через тела на полу, я даже не смотрела на кровь, или не думала о том, что их убили наши парни. Выхода не было, ведь либо они нас, либо мы их. Война беспощадна и кровожадна. Она делает людей монстрами.       Странно вообще, что здесь столько лабиринтов. Я нервничала все больше и больше, когда мы поворачивали в новый коридор, который не становился последним около десятка раз.       Наверное, парни просто выводили нас тайным путем, но это не отменяло того, что мой желудок сжимается от страха.       Вдруг, мы поворачиваем, и я глохну от звука выстрела. Кареглазый парень тут же валит меня на пол, а рядом с нами падает Саманта, которую пытался прикрыть собой Лиам.       Начинается громкая перестрелка, которая длится около десяти выстрелов. И когда враг побежден, мы тут же поднимаемся на ноги. Ситуация приобретает новый, более оживленный и опасный ход действия. -Теперь они знают, что мы здесь, - шипит Эйдан. – Активируем план «Б». Адам, ты отвечаешь за Саманту и Лиама. Ты, - Эйди указывает на кареглазого парня. – За Никки.       Делимся на две группы и выходим. Действуем согласно плану «Б», придерживаемся выученного маршрута. Встречаемся в лесу, на северной поляне. - Так точно! – в один голос отвечают парни. -Нет! – визжит Сэм, хватаясь за меня. – Не разлучай нас, Эйдан! Нет! -Эйдан, пожалуйста! – умоляю я, но парень непреклонен. План спасения превыше наших желаний, так что, не смотря на истерики, нас силой разделяют. -Мы встретимся! – кричу я Саманте, когда ту уводят. Эйдан же хватает меня за локоть, таща за собой. Мы остаемся вчетвером, и когда оказываемся на улице – начинается ад.       Прячась за все, что возможно, мы передвигаемся к выходу. Зеленоглазый постоянно прикрывает мою спину или же тащит за собой, не разрешая зевать. Даже не смотря на то, что я хромаю, еле бегу и постоянно визжу из-за звуков выстрелов – он не отпускает меня. Эйдан и два других парня прикрывают наши спины, пока мы пробиваемся в сторону леса.       Но это, к сожалению, не так-то легко. -Сейчас, мы отвлекаем их, - мы прячемся за какую-то разваленную стройку, пытаясь отдышаться. – А вы – в лес, слышите? -Оставить вас? – удивленно восклицаю я, хватая Эйдана за плечо. -Именно, Николь! -НО.. -ПРОСТО ПОДНИМИ СВОЮ ЗАДНИЦУ И БЕГИ, КОГДА Я СКАЖУ! – кричит на меня парень, и я тут же захлопываю с лязгом рот.       Вдруг, вижу на противоположной стороне Лиама и Саманту, которые удачно забегают в лес, прячась за густыми рощами. За ними следуют двое сопровождающих.       Весь огненный удар приходится выдерживать нашей стороне, а именно – Эйдану и его двоим напарникам. И нам надо уносить ноги, пока не подключилась более тяжелая артиллерия.       Эйдан приказывает что-то напарникам, а затем говорит, чтобы на счет три мы с зеленоглазым бежали так быстро и сильно, как только можем.       Я шумно сглатываю и не успеваю проронить и слова, как Эйдан уже начинает отсчет. Раз. Два. Три.       Срываюсь со всех ног и, схватившись за сильную мужскую руку зеленоглазого, бегу сквозь боль в ноге и ребрах, пересиливая себя.       Мои ноги несут меня как никогда быстро, ведь выстрелы, которые, то и дело, свистят возле уха, заставляют поднажимать с новой силой.       И вот, лес, деревья. Мы стремительно врываемся в чащу, начиная лавировать между зарослей и пытаться не упасть. Пули застревают в деревьях, и я никак не пойму, почему еще ни одна не попала в меня.       Вдруг, мы оказываемся на возвышении, а дорога дальше лежит под резким наклоном, но это нас не останавливает. Мы бежим вниз по холму, пытаясь устоять на ногах и не упасть. Деревьев становится меньше, но склон – круче.       В груди все жжет и больно сжимается от нехватки воздуха, и стоит мне отвлечься на этот фактор – мои ноги цепляются за что-то, и я падаю, потянув за собой зеленоглазого молчаливого парня. Точнее, он пытался схватить меня на ходу и не дать упасть, но вместо этого мы падаем, и, схватившись друг за друга, катимся вниз по склону.       Боль, кажется, овладела каждым миллиметром моего тела, но я не сдаюсь, стиснув зубы.       Мы наконец-то останавливаемся, и получается, что я оказываюсь поверх этого солдата. -Цела? – чуть слышно произносит он, то ли не в силах разговаривать от нехватки воздуха в груди, то ли от того, что ему больно после нашего «феерического» скатывания с вершины склона.       Я киваю и тут же поднимаюсь, морщась от боли, но не издавая ни звука. Последнее падение не причинило мне особой боли потому, что я упала на этого мужчину или парня в маске, что не скажешь о нем. Боюсь представить, как забился этот бедолага, который так отчаянно спасает меня.       Подаю руку, и мужчина поднимается на ноги. -Надо идти, за нами может быть хвост.       Я послушно киваю, но все же, оглядываюсь назад, чувствуя тоску и волнение в груди. Эйдан. Я не слышу его приближения. Боже, пусть он и его напарники будут живы.       Мы с незнакомцем берем друг друга под руки и стараемся быстро хромать к месту встречи. Он не снимает маску, что меня настораживает, но я проглатываю это, ведь, все-таки, он пришел только для того, чтобы спасти меня. У меня нет права просить у него даже о такой мелочи, как показать свое лицо.       Мы идем, кажется, бесконечно долго, и я просто схожу с ума в эти секунды. Лес, он такой неровный, мои ноги постоянно цепляются за что-то, ведь я витаю далеко от этого места.       Да, черт возьми, я не могу перестать думать о том, где сейчас Лиам, как Сэмми, и в порядке ли они? Выбрался ли Эйдан?       И я мысленно настраиваюсь на то, что в скором времени мне придется узнать о чьей-то смерти.       Война, она всегда забирает самых близких в первую очередь. И, после сегодня, абсолютно все выжить просто не могли. Мы не такие счастливчики, к сожалению.       Мой компаньон такой молчаливый. Он просто хромает рядом, шумно дыша и выдерживая все мои спотыкания, почти падения и стоны. Да, я ни разу не шлепнулась только благодаря тому, что он удерживал меня, или ловил, или просто был опорой.       Мы идем, и вдруг, очередная преграда заставляет нас остановиться – перед нами вновь появился огромный склон, пересечь который будет труднее, чем предыдущий. Он крутой, и кажется, что как только ты ступишь пару шагов вперед – покатишься вниз. Но еще одного такого падения мы не выдержим, ведь в тот раз нам просто повезло, ни на что не напороться. Больше удача нам не будет сопутствовать. -Боже, - выдыхаю я. -Другого пути нет, - произносит зеленоглазый и тут же делает шаг вперед, а затем второй.       Я остаюсь позади, не решаясь следовать за ним.       Мужчина делает еще один шаг, затем второй и тут же застывает, расставляя руки по бокам. -Твою мать! – восклицает он. -Что не так? – я оглядываюсь, чуть присев и насторожившись. Что случилось? Засада? Что увидел зеленоглазый? -Беги отсюда как можно быстрее! – приказывает незнакомец, не оборачиваясь. – Слышишь меня? -Что происходит? -Никки! – его голос надрывается, и я ловлю себя на мысли, что уже где-то слышала подобное. Кто этот парень, черт возьми? – Уходи!       Большим пальцем он показывает вниз, и я смотрю на его ноги. Застываю. Внутри все переворачивается, когда я осознаю, что левая нога зеленоглазого стоит на небольшом металлическом предмете, который был замаскирован листьями и землей. Мина. Он наступил на мину. Сердце сваливается в пятки. -НИККИ! – восклицает парень, пытаясь привлечь мое внимание, ведь я ушла в себя из-за шока. – БЕГИ! -Я тебя не оставлю, - тут же шиплю я, поднимая на него глаза. – Мы придумаем выход! -Выхода нет! – он истерит, и я слышу по голосу, как ему страшно, и насколько он напуган, но в это же время, парень не забывает обо мне. Почему зеленоглазый ставит мою жизнь превыше своей? – УБЕГАЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! -Нет, - я делаю шаг к нему и сажусь на корточки, рассматривая мину. Она маленькая, но, даже боюсь представить, на что эта крошка способна. – Боже, меня не учили этого в госпитале. Ты же солдат, ты должен знать, как ее обезвредить! -Я не знаю! – восклицает парень, срываясь. – УБИРАЙСЯ! -Нет. Не нервничай, все будет хорошо. -Боже, Никки! Просто уходи! – умоляет он, и я, почему-то, в этот момент поднимаюсь на ноги и смотрю прямо в его глаза.       Этот голос. Этот чертов голос, он заставляет внутри все перевернуться даже в тот момент, когда, кажется, что там все вымерло. Он мне знаком. -Уходи, - молит парень, но я все так же неотрывно смотрю в его глаза. Тоже мне, нашла время. -Не говори мне, что делать, - чуть слышно произношу я. – Я тебя не оставлю. -Оставишь, - выдыхает тот и аккуратно поднимает вверх руки. Я застываю на полу вдохе, когда тот берет край черной маски и…. снимает ее.       С моей груди вырывается какой-то не природный, болезненный звук, когда я вижу его лицо, вижу темные, мокрые волосы, прилипшие к голове и лбу.       Сердце сжимается, а воздух в легких заканчивается. Этого ведь просто не может быть. -Л… Логан? – чуть слышно шепчу я, не веря своим глазам. -Я же обещал, что вернусь за тобой, - парень натянуто усмехается, сжимая в руке маску. -Нет, - восклицаю я. – Нет, этого не может быть. Нет, не ты. Я умерла, меня пристрелили.       Ты не можешь быть здесь. -Никки, - его голос. Да, теперь я понимаю, почему он так на меня действовал, и почему меня так манили эти карие глаза. – Успокойся и прошу тебя, беги. Я не знаю, сколько я так еще смогу стоять. -Я тебя не брошу, - мой мозг тут же просыпается от шока, пронизываясь безумной идеей. -Придется бросить… - Логан начинает проповедь о том, что я должна убегать, но я больше не слушаю его. Мой мозг полностью растворился в обдумывании идеи его спасения, даже если она слишком безумна.       Делаю несколько шагов назад, игнорируя вопросы Логана. У меня есть только один шанс, и я не знаю, сработает ли он. Но у меня нет выбора. Я не оставлю его здесь. Тем более, после того, что он снял маску и показал свое лицо.       Адреналин растекается по венам, пока я напрягаю каждую свою мышцу, готовясь к рывку. Вдох, выдох и мысленное прощанье с жизнью.       Я тут же срываюсь с места и кидаюсь к парню, толкая его со всех сил. Мы падаем с обрыва вместе со взрывом, который звучит на несколько секунд позже, и катимся вниз.       Боль, опять боль, затем я влетаю в какое-то дерево, а Логан скатывается на несколько метров дальше.       На нас сыпется песок, падают куски земли, разлетевшейся от взрыва и воздух, наполненный пылью, забивает легкие.       После громкого удара наступает полная тишина. Не знаю, сколько времени у меня уходит на то, чтобы прийти в себя, но я, наконец-то, пытаюсь поднять с земли свое изболевшееся тело. -Логан? – хрипло и чуть слышно окликаю я, поднимаясь на четвереньки и тут же падая обратно, ведь боль пронизывает каждую клеточку тела. – Логан?       Кашляю из-за пыли и все еще сыплющегося песка, пытаясь найти в себе силы подняться вновь. Не знаю как, но я с последних сил ползу вниз, ища Логана. -Логан? – вновь стону я, пытаясь найти его в серой дымке. – Хендерсон!       Слышу кашель, и меня отпускает. Он жив, черт возьми. Жив. -Никки, - раздается хрип, и я тут же следую в его сторону, пусть даже на четвереньках. – Я здесь, Никки.       Нахожу его, подползаю. Парень весь в песке, смешанном местами с кровью и кусками земли. Но все же, он жив. Я не могу не радоваться этому, хотя мои эмоции сейчас не особо похожи на радость. -С тобой все в порядке? – Хендерсон поднимает голову, разглядывая меня. – Твой лоб, Никки.       Я тут же касаюсь рукой лба, нащупывая что-то липкое, мокрое и неприятное. Чертова кровь. Теперь понятно, почему в ушах звенит и все едет. Я разбила голову. Плевать, лишь бы не контузило. -Твоя нога, - пытаясь перевести тему, я вижу, как его штанина пропитывается кровью. -Пустяки, - Хендерсон пытается встать, но я останавливаю его. -Нужно осмотреть рану, - бормочу я, тряхнув головой. Вижу на поясе парня нож и тут же беру его, затем аккуратно разрезаю окровавленную штанину.       Кровь, я вижу, как она выстреливает из раны, пульсирует и вырывается наружу рывками. «Артериальное кровотечение» - тут же проносится у меня в голове, и я машинально начинаю действовать. Руки помнят, что нужно делать. -Ремень, нужен твой ремень, - я тут же расстегиваю ремень на его штанах и пытаюсь его вытащить. Затем, быстро и умело накладываю жгут на бедре парня. После жгута я отрезаю часть своей футболки и накладываю повязку на ногу парня, закрепляя ее. Это все, чем я сейчас могу помочь. -Спасибо, - со стоном произносит Логан. – Спасибо, Никки. -Нам нужно двигаться дальше, - пытаясь здраво мыслить, произношу я, но звон в ушах усиливается. – Нужно… -Дай мне 10 минут, - чуть слышно просит парень. – Дай отдышаться.       Киваю, соглашаясь и чувствуя, как земля уходит из-под ног.       Мягко опускаюсь на землю, скручиваясь калачиком рядом с Логаном, и пытаясь не поддаться темноте.       Он тянется ко мне рукой, и я поднимаю голову, пододвигаясь к нему и положив ее на плечо Хендерсона.       Объятия. Я смотрю куда-то вдаль, пытаясь разглядеть что-то сквозь клубящуюся пыль, лежа на плече у Логана.       Я думала, что больше никогда его не увижу, но.… Сейчас я лежу на плече у парня, который вернулся за мной. Он здесь, рядом. Но я не ощущаю ничего, кроме разъедающей мою душу печали.       Логан не должен быть здесь. Он не должен истекать кровью, в то время, когда я не могу ему помочь. В то время, когда я даже не могу подняться на ноги, чтобы хотя бы привести помощь.       Глупец. Идиот. Дурак. Мне так хочется злиться на него, но у меня совсем нет сил. Совсем. Нет сил даже поднять голову и взглянуть Филиппу в глаза, чтобы найти там хоть один ответ о его безрассудности.       Мы лежим так около 20 минут, каждая из которых кажется вечностью. Пыль оседает, земля больше не сыпется на голову, а воздух становится чище, избавляя нас от кашля и сухости.       Мы не шевелимся, каждый углубляясь в себя и погибая в своем собственном мире до тех пор, пока не слышим собственные имена.       Кто-то окликает нас, и я, наконец-то, позволяю себе шевельнуться и чуть поднять голову. -Никки! – поочередно произносят несколько мужских голосов. – Логан! -Мы здесь! – сначала хрипло, а потом более громко восклицаю я. Логан тоже откликается, но головы не поднимает. Его глаза смотрят куда-то высоко, и, мне даже кажется, что он прячется от всего в облаках.       Шаги. Я слышу шаги наших спасителей вдалеке и разрешаю себе обратно опустить голову на плечо к Хендерсону и закрыть глаза.       Помощь пришла, мы спасены. Это все, что сейчас важно. -Никки, - чьи-то руки обхватывают меня, бережно поднимая с земли. – Никки, ты как?       Слышишь меня?       Открываю глаза, встречаясь с таким знакомым, наполненным болью и волнением серым взглядом. -Слышу, - выдыхаю я, обхватывая руками Лиама и прижимаясь носом к его шее. Он здесь, он вернулся за мной. -Давай ее мне, - предлагает кто-то, но Лиам отказывает. -Займитесь Логаном. -Сэм… - чуть слышно произношу я. – Сэмми… -Она в безопасности, - уверяет Хемсворт. – Мы выбрались, с Самантой все хорошо.       Мысленно я благодарю всевышнего за то, что он сохранил жизнь моей племянницы и чувствую, как последние силы покидают меня. Темная пелена надвигается, и я больше не могу с ней бороться. -Сейчас мы пойдем к ней, - бормочет Лиам, и это последнее, что я слышу, перед тем как вырубиться. – Все будет хорошо, ты в безопасности. Ты выберешься отсюда, Ник-Ней. Я обещаю.       В большинстве случаев, сон – лучше реальности. Этот тот отрезок времени, где ты получаешь наслаждение от красивых мечтаний, которые никогда не станут реальностью.       Сон – это забытье. Ты уносишься в другую вселенную, а когда приходит время, возвращаешься с запасом сил и энергии.       Сон это всегда прекрасно, но.… Не в моем случае.       Меня передергивает, и я тут же открываю глаза, хватая воздух губами. Мои руки в порыве хватаются за что-то и лишь мгновением позже я понимаю, что это человеческая теплая рука. -Ш-ш-ш, - Сэмми накрывает второй рукой мои руки, которые вцепились в нее. – Никки, все хорошо, ты в порядке, тихо. -Сэм? – я смотрю на нее снизу вверх, рассматривая бледное, худенькое лицо девчонки в тусклом свете вечера и мой желудок тут же сжимается от чего то ноющего и болезненного, что зарождается внутри. – Сэмми! -Я здесь, все хорошо, успокойся, Никки, - бормочет племяшка, поглаживая мое лицо и пытаясь успокоить. Даже в состоянии истерики после кошмара я понимаю, что это я должна ее успокаивать, а не она меня. -Ты… - сама не понимаю, почему заикаюсь, но не могу взять себя в руки. – Ты… Ты.. в порядке? -Да, все хорошо. Нас вытащили, все обошлось. - Где мы? -Мы в лазарете, - Сэм целует мою руку, после чего прижимает ее к своей щеке, по которой струятся слезы. – Мы дома, Никки. -Я… Взрыв, был взрыв! – пищу я, вспоминая последние события. – Логан, он здесь? Где Логан? -Логан на улице, с ним все нормально. Хромает, но жить будет. -А Эйдан? – я пытаюсь сесть, но Саманта не дает мне этого сделать. – Как Эйдан? Он вернулся? -Цел и невредим. Удача оказалась на нашей стороне.       Я тут же застываю, кидая на племяшку строгий и злой взгляд, который кричит «как ты можешь говорить такое?». Мы были в плену, нас мучили, морили голодом, угрожали жизни…. Джинн.       Я словно вновь слышу свист пули, а затем вижу, как она бездыханно падает на пол. Сердце разрывается в клочья из-за боли. -Джинн, - срывается с моих губ. – Джинни, моя Джинн. Это был не сон? Скажи, что мне приснилось!       Глаза Сэмми опять наполняются горькими слезами. Она шепчет «нет, не сон» и обнимает меня, скручиваясь калачиком рядом. Мы плачем, плачем до тех пор, пока не наступает опустошение.       Не знаю, сколько мы лежали с моей малышкой, обнявшись, но, к наступлению темноты, я поднялась на ноги.       Все кружилось, боль была почти невыносимой, но с моих губ не сорвалось ни стона. Приняв кое-какой душ, я даже не рискнула посмотреть на себя в зеркало, ведь все было и так ясно. Вся кожа в ссадинах и царапинах, руки и ноги счесаны, а остальные участки покрылись кровавыми синяками, которые в некоторых местах переходили в гематомы.       Я пережила многое, но это… зрелище не для слабонервных. И даже лицо моей племянницы, которая за работу в этом госпитале видела не малое, было искажено от шока и боли. Она не могла смотреть на обнаженную меня без слез, но ей пришлось, ведь сама бы я не справилась. Черт возьми, даже поднять вверх руки больно, что уж говорить об остальном.       Душ, кружка чая с чем-то съедобным, и вот, я уже немного похожа на человека… человека, на которого не глянешь без мук.       Как бы я не рвалась увидеть Хендерсона или Хемсворта – Сэм не разрешила мне и насильно уложила в постель, уверяя в том, что они уже спят.       Я, конечно же, послушала ее, и мы вновь легли на эту старую, отрепанную кушетку за ширмой, на которой я лежала до этого…. И на которой лежал Лиам, когда прибыл в госпиталь.       Сэм быстро уснула, истощенная всеми событиями, а вот я не смогла сомкнуть глаза.       Наверное, лучший путь сойти с ума – остаться наедине со своими мыслями, которые выворачивают изнутри.       Ничто не убивает тебя так, как твои собственные мысли...       Я не смогла. Не смогла просто лежать, смотреть в потолок и притворяться, что все в порядке. У меня не хватало выдержки для этого.       Так что, бесшумно поднявшись на ноги, я удостоверилась, что не разбудила Сэмми и тихонько похромала на улицу, надеясь, что давление в груди ослабнет, когда я окажусь на свежем воздухе.       Все в лазарете уже спали, и даже дежурная доктор Андреа тихо дремала за столом, положив голову на руки.       Думаю, она взяла сегодняшнее дежурство на себя только из-за меня. Наш коллектив в госпитале был очень дружен, ведь общий враг и одно горе на всех невероятно сближает.       Доктор Андреа – потрясающий человек, и я всегда буду помнить ее как солнечную женщину, которая спасала жизни людям и заботилась обо мне как старый друг.       Тихонько выхожу на улицу и устремляю взгляд в небо. Чистый воздух приятно ласкает мои легкие, но боль и удушье не проходит. Это уже психологическое. Последствие всей той боли и потерь, которые идут за мной по пятам.       Хромаю, прогуливаясь вдоль нашего госпиталя и рассматривая здесь все словно в последний раз. Мне так невыносимо грустно, что я еле сдерживаю слезы, из-за которых глаза безумно жгут.       Захожу за угол и останавливаюсь, услышав голоса. Прижавшись спиной к стене, чтобы не упасть, я прислушиваюсь: -Значит, решено, - такой знакомый, родной голос наполнен болью и в тоже время счастьем. – Выдвигаемся с первыми лучами солнца. -Да. Леви будет ждать нас у штаба, а Джеймс уже стоит на границе с поддельными документами. -Взятка? -Это тоже задача Джеймса. -Боже, храни коррупцию, - Лиам вздыхает, затем собирается с силами и продолжает. – Я обговорю с Леви ваш путь еще раз, но безопаснее всего придерживаться территорий, которые принадлежат нам. -Лиам, престань. Все будет хорошо, у нас все получится. -Я надеюсь на это….       Парни затихают, и я разрешаю себе выглянуть из-за угла, чтобы взглянуть на них. Логан и Лиам сидели за небольшим деревянным столиком, где мы, обычно, обедали с Сэмми, Ким и Андреа.       Они не шевелились, думая каждый о своем. Лишь спустя некоторое время Логан решился спросить то, что его так мучило: - Значит… вы вместе?       Лиам поднял вверх глаза, устремляя их на друга. Опять тишина. -Можешь не отвечать, - чуть слышно продолжает Логан. – Это не мое дело… -Это больше не имеет значение, Логан. Я, она.… Это всегда было невозможным. -Я бы так не сказал. -Может.… Не появись ты в ее жизни, между нами все было бы по-другому. Но только с тобой она светилась, Логан. И только ты по-настоящему в ее сердце. Я знаю это. Я ее лучший друг. -Лучший друг? – бьюсь об заклад, Хендерсон сейчас закатил глаза, правда темнота не дала мне это разглядеть. - Между вами всегда было что-то большее, чем дружба. Не было и дня, когда бы я не ревновал ее к тебе тогда, в прошлом. Лиам, может, она и сама не осознавала, но в глубине души Никки всегда ставила тебя превыше всех. -Но не превыше тебя, - грустно подметил Лиам. – Ты всегда будешь на ступеньку выше, Хендерсон. Всегда. -Лиам… -Не надо, Логан. Не смотря на то, что у нас чувства к одной и той же девушке, мы все равно друзья. И я знаю, что ты хочешь отрицать мои слова, но не стоит. Просто скажи…. Ты все еще любишь ее? -Я… – Логан опускает голову, чуть понизив голос. – Не могу представить день, когда перестану. -Это все, что я хотел услышать, - Лиам натянуто усмехается. – Я не хочу заставлять ее выбирать между нами, ведь знаю, что выбор между двумя дорогими тебе людьми – самая трудная дилемма, с которой может столкнуться человек. Она и так многих потеряла, и мы не вправе заставлять ее разрываться между нами.       Логан кивает, показывая, что он солидарен с Лиамом, пока я стою, разинув рот.Желудок сжимается, а сердце учащенно стучит, пока я слушаю все то, что говорят парни. -Ты хоть понимаешь, на что согласился? – почти шепотом спрашивает Лиам. – Она не будет той девчонкой, которую ты знал. С Никки будет как никогда трудно, Логан. -Я не боюсь трудностей. -И ты готов быть для нее тем, кто ей будет нужен: другом, братом, опорой, защитником? Ты готов столкнуться со всей той болью, которая разъедает ее изнутри? Ведь если нет, то…. -Даже если я не готов, - перебивает Логан, пытаясь звучать как можно убедительнее. – Это ничего не меняет. Я помогу ей стать на ноги, и буду рядом, если она этого захочет. -Она захочет, - Лиам вновь улыбается, но за этой улыбкой прячется столько чертовой боли, что ком подползает к моему горлу. – Ты будешь ей нужен как никто. В этом мире осталось слишком мало людей, которых она любит, и чтобы она не говорила – она будет нуждаться в тебе. Даже просто твое безмолвное присутствие будет помогать Николь справляться с отчаянием. -Черт возьми, - Логан чуть качает головой. – Насколько же сильно ты ее любишь. Мне просто хочется рвать на себе волосы. -Она – единственное, что у меня осталось. Я просто хочу сделать все, чтобы Ник-Ней жила и была по возможности счастлива. Так что просто выслушай меня, Логан и запомни все, что я скажу.       Логан замолкает, разрешая Лиаму продолжить его монолог: -Она – не игрушка, которую можно починить. Так что просто жди, понял? Жди нужный момент, не прекращай бороться. Будь с ней, напоминай ей, что она жива, и что даже если жизнь ужасна – мир прекрасен. Разрешай ей периодически погрустить, но не давай ее грусти переходить в депрессию. Напоминай, что все в этой жизни можно пережить, а время зализывает даже самые кровоточащие раны. И да, не разрешай ей думать, что она не сможет выдержать. Она сильнее, чем мы думаем. Если кто-либо сможет справиться со случившимся, то это она. Ник-Ней одна из тех, кто не теряет того внутреннего света, который так притягивает. Никки – сильная девушка, и она действительно слишком многих потеряла. Но каждая потеря делает ее сильнее. Каждый, кто умирает – продолжает жить в ее сердце. Так что она переживет все это. У нее всегда как-то это получается – зализывать раны.       Так что просто верь в нее, будь с ней и… помоги ей стать живой.       Вижу, как Логан протягивает к Лиаму руку через стол и те обмениваются рукопожатием, которое говорит больше, чем сотни слов, которыми мог бы ответить Логан. Лиам…. Он… Он отпустил меня? Зачем он это делает? Я ничего не понимаю, но мне отчаянно хочется кинуться к нему, обнять и прижаться со всей силы.       Я хочу твердить ему, что он мой и только мой, и я не отпущу его никогда.       В это же время мое сердце безумно жаждет оказаться рядом с Логаном и обнять его до хруста и костей. И я сама себя ненавижу за это.… За эту проклятую потребность в них обоих одновременно.       Личная тема заканчивается, и парни начинают говорить и о войне. Лиам рассказывает другу, с чем он сталкивался, какое оружие держал в руках, и как порой было невыносимо, как не хотелось умирать и как легко сойти с ума, когда вокруг тебя небо гремит,разрывается на части земля и свистит свинец над головой.       Я долго стояла, прислонившись к стенке и закрыв глаза. Просто слушала их, слушала всю ту боль и запоминала звучание этих голосов. Я впитывала их в себя.       Просто стоять и слушать. Не плакать и не смеяться, а слушать. Слушать, наверное, их последний в этой жизни совместный разговор…. И если бы я знала, что больше не смогу слушать эти голоса в одном разговоре, то вскрыла бы себе вены заранее.       Я долго подслушивала все то, что не должна была слышать, и это длилось до того момента, пока мне не пришлось прятаться, ведь парни собрались вздремнуть часок второй перед рассветом.       Лиам собирается выполнить свое обещание – он вывезет нас с Сэмми отсюда. Чего бы ему это не стояло.       Прошло около 15 минут с того момента, когда парни ушли, а я все так же стояла, прижавшись спиной к стене.       В голове все еще крутились слова Лиама, и я пыталась понять, почему он их говорил. Почему он меня опускал? Почему не боролся за мое сердце, а отдавал Хендерсону?       Если мы уедем, я буду с ним.       Он слишком плохого мнения обо мне. Если Лиам думает, что у меня нет чувств к нему, то он ошибается. Он дорог мне. Дорог как никто другой.       Он может уступать меня Логану, но я не вещь, которую можно просто отдать. И Лиам не парень, с которым я просто несколько раз переспала. Он тот, без кого моя жизнь никогда не будет моей.       Я никогда не представляла свое будущее без Лиама. И если я скажу, что не могу без него жить – это окажется чистой правдой.       Он в сердце. Лиам Хемсворт – моя семья. Та маленькая семья, которая у меня осталась.       И что бы я не чувствовала к Хендерсону, я никогда не оставлю ради него Хемсворта, потому что он тот, кто был со мной с самого начала и будет до конца. Он мой Лиам. Мой. Лиам…       Мои ватные, изболевшиеся ноги ведут меня обратно в госпиталь, ведь я просто больше не могу стоять. Все болит, голова едет, а в груди твориться хрен знает что.       Вдруг, я замечаю вдалеке силуэт и узнаю этот легкий торчащий хохолок.       Лиам сидит у обрыва, ведущего к реке, свесив вниз ноги. Его силуэт излучает столько боли…. Я просто не выдерживаю и иду к нему. -Логан, я слышу твои тяжелые, хромые шаги, - чуть слышно произносит Лиам, даже не оборачиваясь. – Твоя нога делает тебя таким шумным.       Ничего не произношу, а только склоняюсь к нему, жмурясь от боли в ребрах и обнимаю со спины. -Логан, я люблю девочек, - Лиам пытается пошутить, но даже сам не смеется в ответ на шутку. -Можно мне побыть с тобой? – мой голос становится шепотом, а кожа покрывается пупырышками от чего-то, что пробегает между нами в этот момент.       Лиам кивает и уже спустя несколько секунд он помогает мне сесть рядом, ведь я похожу на старую клячу, которая стонет и не может самостоятельно шевельнуться. -Как ты? – спрашиваем мы одновременно, затем переглядываемся и усмехаемся. Беру его за руку и сжимаю ее в своей ладони. -Ты первая, - он сжимает мою руку в ответ, после чего склоняется и целует меня в лоб. -Я… - в голове проносятся все слова Лиама, сказанные Логану, и я еле подавливаю желание расплакаться на его плече. – Уже лучше. А ты? -Я отлично, - он натянуто улыбается, глядя на меня так тяжело и прощально. – Когда ты рядом – я самый счастливый человек на земле.       Опускаю глаза вниз, пытаясь не расплакаться, но чертовы слезы начинают скатывать по лицу. Когда уже запас этих проклятых слез закончиться? Я так устала плакать. -Ты чего? – в голосе Лиама читается не только волнение и страх, но и забота. – Никки? Я что-то не так сказал? -Нет, ты сказал то, что я хотела услышать, - я усмехаюсь сквозь слезы, поднимая на него глаза. – Я просто подумала, что такие слова обычно говорят перед тем, как собираются оставить кого-то. А я не хочу, чтобы ты меня оставлял. -Эй, чтобы не случилось, - Лиам бережно взял меня за подбородок. – Я всегда буду здесь.       Вторая рука парня легла на мою грудь, касаясь зоны расположения сердца. -Заглянув сюда, ты всегда найдешь меня. - Навсегда ничего не бывает, - горько произношу я. Лиам не знает, что ответить на эти слова, но ситуацию спасает мое скуление. – Не уходи, прошу. Без тебя это будет уже не мой мир.       Он прислоняется к моему лбу лбом на несколько секунд, словно сопротивляясь самому себе.       Внутри Лиама идет борьба, и, похоже, я в ней выигрываю, ведь он целует меня. Сначала нежно, затем настойчиво и требовательно. Я забываю обо всем, отвечая ему и утопая в поцелуе.       Весь мир уходит на второй план, а остаемся только мы. Никакой боли, никаких страданий. Только его губы и мои, только его тело и мое.       Опускаюсь на траву, а он повисает надо мной. Его губы повсюду, и он такой нежный, такой чуткий. Такой.… Такой, каким бы он был, будь это наша последняя ночь на земле.       Он показывает мне всю глубину своей любви ко мне без слов, и я верю ему. Верю, ведь чувствую все тоже самое. И если бы я могла, то сделала бы так, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась…       Небо постепенно становится серым, а затем – розовым. Мы не сомкнули глаз, хоть и разговаривать тоже особо не стали. В эту ночь у нас были дела поважнее, нежели пустой треп.       Никогда в жизни я не лежала на траве в чьих-то объятиях несколько часов и не смотрела на звезды. Сегодня же, это занятие казалось мне чем-то неземным.       Просто лежать, обнимая Лиама с последних сил и ни о чем не думать, чувствуя его пальцы на своей коже…. Просто вдыхать родной запах его тела, касаться самых нежных в мире губ.… Просто растворяться в нем…       Я хотела бы, чтобы это «просто» длилось вечно.       С пением птиц и первыми лучами солнца ушло и спокойствие. Чем светлее становилось – тем сильнее я обнимала Лиама, словно уже боялась, что он исчезнет.       И вот, наступил тот момент, когда Хемсворт хрипло произнес: -Никки, нам пора…       Мы сели, и Лиам объяснил, что нас ждет машина, и мы выберемся из этого ада. Я сделала вид, что рада, проглатывая ком, образовавшийся в горле. -Ты слишком задумчивая, - наконец-то признался Лиам. – И это меня пугает. -Я… просто пытаюсь подавить желание обнять тебя до хруста костей и остаться здесь навечно. -Никки…. -Просто помолчи еще минуту, - я обвиваю вокруг него руки, прижимаясь и закрывая глаза. – И дай мне обнять тебя.       Обнимаю. Тону. Его руки, такие сильные и большие, смыкаются вокруг меня, и я просто пытаюсь запомнить, каково на вкус тепло его тела.       Целую его в шею, после чего отстраняюсь, хлюпая носом. -Ник-Ней, - Лиам вновь берет меня за подбородок, заставляя смотреть в его глаза. – Я люблю тебя. Очень сильно люблю тебя.       Я киваю, натягивая на лицо улыбку. Затем тянусь к нему за поцелуем.       Мы поднимаемся и движемся в сторону лазарета.       Вот и все. Пришло время убираться отсюда, черт возьми.… Но я никогда не думала, что буду настолько не готова сделать это…. Я не думала, что будет так сложно покидать места, где я перенесла столько боли.… Но Лиам прав. Нам действительно пора…       Разрушительное молчание. Оно царит в небольшой грузовой машине, смешиваясь с напряжением.       С первыми лучами солнца, все мы отправились к штабу, где нас уже ждал мужчина по имени Леви. Он рисковал своей шкурой ради нашего спасения, и я не понимаю, почему, но все же, бесконечно ему благодарна.       Мы едем внутри фургона, распластавшись на полу. Моя голова покоится на плече Лиама, в то время, когда на моих коленях тихо сопит Сэмми. Логан сидит напротив, скрестив ноги в позе йога, и пытается старательно не смотреть в нашу с Лиамом сторону, но ему плохо это удается.       Как бы Логан не пытался – обиду в его глазах не так легко скрыть. И я осознавала, что делаю ему больно, как бы мне этого не хотелось.       Дорога длиться час, или два. Машина гудит, порой притормаживая или же сворачивая.        Уставшая до предела, я закрываю глаза, погружаясь в дремоту.       Так легче – уснуть, чтобы не чувствовать этот проклятый дискомфорт, который возникает, когда мы втроем замкнуты в маленьком и темном пространстве – я, мой бывший и нынешний парни. Все сложно, черт возьми.       Сон тревожный, но все же, спать лучше, чем пялиться в одну точку и молчать. Но даже поспать толком у меня не получилось. Спустя несколько десятков минут я открыла глаза.       Машина стояла на месте, а в фургоне остались только я и Сэм. Сказать, что я перепугалась в этот момент – ничего не сказать. Сердце чуть не разорвалось со страху, а ком подкрался к горлу. -Ты уверен? – спросил кто-то за дверью и я тут же прислушалась. – Или может мне все-таки удастся переубедить тебя? -Я принял решение, Логан. Но спасибо тебе. Спасибо за все, что ты сделал. Я в вечном долгу перед тобой, и если бы… -Заткнись, Хемсворт, - Логан не дал Лиаму даже заговорить о выплате долга, и это было так…. Благородно с его стороны. – Ты бы поступил так же на моем месте.       Длится несколько секундная пауза, и я просто уверена, что в это время они обменялись братским рукопожатием. - Она тебя не простит, - с болью в голосе и искренним сочувствием произносит Логан. – Ты понимаешь это? -Понимаю, - выдыхает Лиам. – Но.… Наступит день, когда она перестанет злиться и отпустит меня. -Послушай, Лиам… Я могу помочь, у меня есть деньги, и немного власти. Ты сможешь жить нормальной жизнью за границей этой тюрьмы. -Моя жизнь больше никогда не будет нормальной, Логан. И мое место рядом с братьями по оружию. -Но Никки… -Никки не нужна такая жизнь, которую я могу ей дать. И ей не нужен психически неустойчивый человек рядом. Я… Мне просто нужно идти, ведь еще хоть слово и я вернусь, в этот чертов фургон. -Если тебе будет что-то нужно, - голос Логана чуть дрожит. – Ты всегда можешь обратиться ко мне, Лиам. Просто.… Возвращайся, слышишь? Мы будем ждать тебя. -Спасибо, брат по… несчастью, - отвечает Лиам, и я представляю, как они сейчас прощально обнимаются, похлопывая друг друга по спинам. Коротко, по-мужски и так искренне и болезненно.       Затем, наступает тишина. Я так и замираю, чувствия, как желудок вжимается в мой хребет. Этот разговор, это прощание… Я не могла понять, зачем все это было, и почему… стало так тихо?       Наконец-то прихожу в себя, и, пытаясь не разбудить спящую на моих коленях племяшку, я поднимаюсь и уже собираюсь выйти, как вдруг дверь фургона тихо распахивается и за ней появляется Логан.       Его глаза округляются, а лицо перекашивает от шока. Он явно не ожидал того, что я проснулась, и теперь не знал, что делать. - Почему мы остановились? – чуть слышно спрашиваю я, жмурясь от солнечных лучей. – И что, черт возьми, происходит? -Никки… -Где Лиам, Хендерсон?       Логан поджимает губы, не зная, как выкрутиться и что соврать. От резко нахлынувшей истерики, я кидаюсь к выходу из фургона, но Хендерсон резко захлопывает дверцу перед моим носом. -Что ты делаешь? – я хлопаю ладошами по железной дверце. – Логан? Выпусти меня немедленно!       Сэмми просыпается и первым, что она спрашивает, это «что происходит?», но я игнорирую ее и продолжаю бить руками чертову дверцу. -Логан, черт возьми! Выпусти меня! Выпусти сейчас же! -Никки, нам нужно ехать, чтобы к ночи успеть к границе, - громко заявляет Хендерсон, и это подливает масла в огонь. Растворяясь в истерике, которая смешалась со злостью и страхом, я стала дубасить кулаками в чертову дверцу и визжать. -Логан! Выпусти меня! ВЫПУСТИ, ВЫПУСТИ! ХЕНДЕРСОН!       Он молчит. И чем дольше все это происходит – тем больше вероятность, что я не успею остановить Хемсворта. -Логан, умоляю, - прислонившись к дверце, я начинаю плакать. – Прошу, выпусти меня.       Выпусти меня, я не могу разрешить ему уйти.Логан. -Никки, он просил…. -Я прошу тебя, - голос дрожит, а с губ срывается всхлип. – Прошу, Логан. Я сделаю все, что ты захочешь, только выпусти меня. Дай мне с ним поговорить. -Никки… -Пожалуйста… пожалуйста, не дай мне потерять еще и его.       Логан медлит, но я чувствую, что моя боль отражается в нем и он не выдерживает. Дверца со скрипом открывается, а за ней стоит человек, с глазами, наполненными болью. Он отпускает меня. -Спасибо, - шепчу я, на секунду заглядывая в его бездонные, карие глаза. – Спасибо, Логан.       Срываюсь на ноги, выбираюсь из этого проклятого фургона. Логан показывает рукой в сторону, куда ушел Лиам и я тут же со всех сил бегу туда. Бегу без оглядки и без обращения внимания на ужасную боль в каждой мышце.       Забегаю в лес, начинаю лавировать промеж деревьев и искать Хемсворта глазами. Боль от мысли, что я опоздала, и я не догоню его, разъедает мою грудь, а слезы самовольно скатываются по щекам.       «Прошу, нет. Не покидай меня, - мысленно повторяю я, теряясь в этих проклятых зарослях, но продолжая идти вперед.       И вот, я вижу какую-то тропинку, затем вижу небольшую поляну. Пересекаю ее и, сократив дорогу, выбегаю на вторую тропинку и вижу в нескольких метрах впереди силуэт. Сердце пропускает один удар. - Решил сбежать, не попрощавшись? – почти, что кричу я, но голос, смешанный с всхлипом и слезами, походит на отчаянный хрип.       Силуэт останавливается. Я застываю на месте, и он стоит, не оборачиваясь. -Посмотри мне в глаза, Хемсворт, - я злюсь, но голос, черт возьми, наполнен горечью. – Обернись, и посмотри на меня. Посмотри на эту искалеченную оболочку и скажи, что останется от этого человека, если ты уйдешь.       Он мочит, молчит долгих десять секунд, после которых берет себя в руки и делает несколько шагов вперед. -Лиам! – окликаю я, и он наконец-то оборачивается, но говорит не то, что я хотела услышать: -Прости, Никки. И прощай.       Он вновь отворачивается и быстрыми шагами пытается улизнуть. -Нет, - чуть слышно шепчу я, чувствуя, как страх переходит в отчаянье. – Не уходи, прошу тебя.       Сама не осознаю, как опускаюсь на колени и прижимаю к лицу руки, пытаясь угомонить потоки слез и истерику. -Не уходи, - умоляю я. – Ты мне нужен. Прошу, Лиам.       Сгибаюсь пополам, начиная всхлипывать. Истерика просто поглощает меня, заставляя тонуть в собственной боли.       Теплые руки отдирают мои ладони от лица, заставляя смотреть ему в глаза.       Он вернулся. Я всхлипываю еще громче, толи от боли, то ли от радости. -Я не могу потерять тебя, - шепчу я дрожащим голосом. – Не могу, не заставляй меня делать это. -Никки… - Лиам опускает глаза, пряча всю ту боль и легкий проблеск слез. -Ты сбежал как крыса с тонущего корабля! – истерю я. – Даже не попрощавшись! Даже не предупредив меня! -Ты не понимаешь… -ЧТО Я НЕ ПОНИМАЮ? ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я НЕ ПОНИМАЮ? -Я НЕ МОГУ БЫТЬ ТВОИМ БРЕМЕНЕМ, НИККИ! – переходит на крик Лиам. – Разве ты не понимаешь, что я буду только отравлять твою жизнь? -Что ты, черт возьми, несешь!? – взвизгиваю я. -Без меня тебе будет лучше, - твердо произносит Лиам, заставляя меня застыть. -Без тебя это уже будет не мой мир, - я перехожу на шепот, чувствуя сердцебиение где-то в горле. -Вот именно поэтому я и должен уйти. Уйти, чтобы ты смогла начать новую жизнь, не цепляясь за прошлое, в котором я должен остаться. -Но я хочу начать новую жизнь с тобой.       Лиам поднимается на ноги, хватаясь за голову и отворачиваясь. Внутренняя борьба внутри парня – слияние добра и зла. И мои слова не только сделали его намерение уйти болезненнее, но и перечеркнули всю решительность и непоколебимость парня. -Нет, Никки, - он качает головой, после чего кидает на меня взгляд, полон муки. – Со мной не может быть жизни. Я не тот, кто тебе нужен. -Это не тебе решать, - я поднимаюсь на ноги и подхожу впритык к нему. – Прошу, останься. -Как ты не понимаешь.… Если бы не война, которая обострила твои чувства, то ты бы никогда…       Закрывая ему рот поцелуем, поднимаясь на носочки. Лиам сначала колеблется, но затем начинает отвечать. Но даже этот поцелуй наполнен напряжением и болью. Сердце обливается кровью. -Никки… - он прислоняется к моему лбу лбом, закрывая глаза. – Ты… Прошу, отпусти меня. -Я не могу. Никогда не смогу. -Сколько бы раз я не признавался тебе в любви – ты никогда не отвечала мне теми же словами. Всегда убегала от темы, целовала или придумывала что-то еще, но не говорила «я люблю тебя». Твое подсознание говорит все за тебя, Андерсон. Я просто тот, кому повезло любить тебя, но я не тот, кому принадлежит твое сердце. -Ты не прав! – тут же восклицаю я, чувствую, что я вновь его теряю. – Я люблю тебя! -И ты говоришь это только потому, что я вынудил тебя сказать это. Ты говоришь эти слова, чтобы я остался. -Лиам… -Я знал, что есть шанс того, что ты будешь меня останавливать, и даже Хендерсон не сможет тебя удержать. -Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - я делаю шаг назад, впиваясь в Лиама глазами. -Хочу сказать, что люблю тебя, - губы Лиама дергаются в намеке на улыбку, а сам он резко меняется в лице. Правда в глазах боль только прибавятся. – И что ты всегда будешь частью меня. До последнего вдоха.       Лиам тянет ко мне руки, и я тут же ныряю в его объятиях. Неужели он передумал? Сердце свалилось в пятки, пока пульс ускорял ритм.       Прижимаясь к нему так сильно, как могу, я пыталась показать Хемсворту все те чувства, которые я испытываю. -Прости меня, - шепчет парень мне на ухо и я чувствую, как что-то вонзается в мою ягодицу и начинает щипать. – Я знал, что ты меня не отпустишь. Мое место рядом с братьями по оружию, а твое – далеко отсюда. -Что ты сделал? – взвизгиваю я, вырываясь из его объятий. Опускаю взгляд и вижу в его руке небольшой пустой шприц. Все тело сковывает льдом. -Живи так, словно меня никогда не было, - Лиам улыбается, пока его глаза наполняются слезами. – Просто живи, Никки. -Нет, - я чувствую, как мои ноги становятся ватными, а голова тяжелой. – Нет! Не делай этого, не оставляй меня! -Однажды ты поймешь, почему я так поступил, - Лиа разжимает ладонь, и укол падает на землю.       Несмотря на то, что каждая клеточка моего тела перестает мне подчинятся, постепенно немея, я все же ощутила резкий прилив злости. Он не может так поступить, нет. -Ты такой…. Боже, - ноги подкашиваются, но Лиам тут же подхватывает меня, не разрешая упасть.       С глаз начинают струиться ручьи, пока мое тело обмякает на руках у Лиама. Хватаюсь за его одежду руками, пытаясь не сдаваться, но действие какого-то снотворного препарата сильнее меня. - Я ненавижу тебя, - плачу я. – Ненавижу! Ты… Он разбил мне сердце... а ты всего лишь разбил мою жизнь. Я….       Дымка окутывает меня, заставляя закрыть глаза. Последнее, что я увидела – перекошенное болью лицо Хемсворта, который держал меня на руках. -Ненавижу… - в последний раз шептала я, охваченная порывом злости из-за его подлого поступка.       Действие препарата полностью растворило меня в себе.       Лиам вырубил меня, чтобы уйти. Он просто взял и ушел. Лиам, мой Лиам, которого я знаю дольше и лучше, чем кого либо.       Он покинул мою жизнь в один из прохладных зловещих деньков лета. Теперь он стал только воспоминанием….