И маховик времени не нужен

Как ребята и договорились, встретились они в субботу после обеда. Когда они вошли в Выручай-комнату, изменений они не обнаружили. Комната опять приняла такую же форму, как и накануне вечером. Все пятеро уютно расположились в креслах. Римус достал книгу и сказал: — Ну, кто читать будет? — Какая разница? Ну давай ты, — предложил Сириус. — Потом поменяемся. У тебя всю книгу читать язык отсохнет. — Бродяга дело говорит, читай! — сказал Джеймс. — Первая глава называется «Мальчик, который выжил». — «Мальчик, который выжил»? В смысле, выжил? После чего? — Заткнись, Поттер, — возмутилась Лили. — Если ты позволишь, Сохатый, я прочитаю, и мы все узнаем. Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-то, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде. — Жизнь скучна без риска! — в один голос завопили Сохатый и Бродяга. — Мда, они полные противоположности нас, — заявила Лили. Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием »Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. — На производстве чего? –не понял Блэк. — Дрелей. Штука такая, чтобы отверстия в стене сверлить, — непринужденно объяснила Эванс. — А откуда ты знаешь? — Я вообще-то маглорожденая. Ладно, Римус, продолжай. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. — Да уж, красотой он не отличается, — заметил Сириус. — Что твоя сестра в нем нашла? Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при её росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы. — А по описанию и не скажешь, что вы сестры. По-моему, ты намного красивее, — сказал Джеймс. Лили ничего не ответила, но Сохатому показалось, что Эванс покраснела. — Ага, так эта миссис Дурсль еще и подглядывает за соседями, — сказал Сириус. — Неприлично это как-то. Не в обиду, Цветочек. — Ничего страшного. Мы с ней давно в ссоре. У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете. — Ну, тут ничего не скажешь. Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет. Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и её никчемный муж были полной противоположностью Дурслям. — Вот это у тебя сестричка, — возмутился Джеймс. — Мало того, что она тебя не воспринимает, так еще и меня принизила! — Скажи спасибо, Сохатый, что вы полная противоположность Дурслей. — И слава Мерлину, — подала голос Лили. — Хотя до сих пор не могу поверить, что я вышла замуж за этого шалопая… — Ну спасибо, будущая жена! Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры. — Слушай, Цветочек, давай разок к ним как-нибудь заявимся, — предложил Сохатый. — Может это и хорошая идея. Я подумаю. Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей. — Так, что у вас будет сын, мы выяснили. Но Дурсли не хотят, чтоб Дадли общался с ребенком нормальных родителей? — уточнил Бродяга. — Может мы не нормальные, а вышедшие из ума. — С Поттером я точно сойду с ума, в первый же день, — сказала Лили. — И все-таки ты за меня выйдешь. И у нас даже сын будет! На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было. — Ахахахах, а потом окажется, что это Макгонагл! — пошутил Блэк. На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него. Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты. — Макгонагл умеет! — Да успокойся ты, — одернул друга Римус. — Вряд ли это профессор Макгонагл. Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня! И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут. — Это намек на волшебников? И почему это маги средь бела дня так бурно посылают друг другу письма? — спросил Джеймс, но на его вопрос никто не ответил, а лишь дружно покачали головами. Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал: — …да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали… — …да, их сын, Гарри… — Так, а мы тут при чем? — И наш сын? В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о её сестре. Мистер Дурсль не упрекал жену — если бы у него была такая сестра, как у миссис Дурсль, он бы… Но тем не менее эти люди в мантиях и то, о чем они говорили, — всё это было странно. — Опять они за свое. Вот им не надоест вас упрекать? — возмутился Блэк. — Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день! — Что?! — удивились все хором. — Сами-знаете-кто исчез? — И как к этому причастны мы и наш сын? — продолжал удивляться Поттер. С этими словами старикашка обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел. — Это ж какие надо иметь руки… Мистер Дурсль не сомневался, что это та самая кошка — у нее была та же окраска и те же странные пятна вокруг глаз. Теперь кошка сидела на заборе, отделяющем его дом и сад от соседей. — Брысь! — громко произнес мистер Дурсль. Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?» — это ж надо, Макгонагл прогонять… Нам бы за такое влетело. — Бродяга, мы тебе уже говорили. Это вряд ли … — Молчу, молчу. Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово »хаччу!». Мистер Дурсль изо всех сил старался вести себя как обычно. — Ну и противные же эти Дурсли, — опять возмутился Сириус. — Мы же это еще в самом начале выяснили, — напомнил другу Джеймс. — Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно? — Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лед. — Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?  — Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя. — О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как екнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен. — Да как они посмели! Вот приеду к ним и заколдую! — Успокойся, Сохатый… Так что мистер Дурсль сказал себе, что ни он, ни Петунья ни в коем случае не позволят втянуть себя в творящиеся вокруг странности. Мистер Дурсль глубоко заблуждался, но пока не знал об этом. — Ох, как же я не хочу, чтоб наша семья хоть как-то была связана с семейством моей сестры, — Лили была в отчаянии. — Судя по всему, это взаимно, — добавил Сириус. … Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека АльбусДамблдор. — А что Дамблдору понадобилось там? — У меня плохое предчувствие… — сказала Эванс. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал: — Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл. — Я же говорил! Говорил я вам! А вы мне не верили! — торжествовал Сириус. — Ну хорошо, ты был прав. Только успокойся, пожалуйста. Мандрогора ты ходячая… — обратился к другу Сохатый. — Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт. — Ну Дамблдор не боится произносить его имя. — Так Сами-знаете-кто сам Дамблдора боится. — Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы… В выручай-комнате повисла гробовая тишина. Джеймс стал белее единорога, а у Лили по щекам потекли слезы. — Как же так…- первым нарушил тишину Бродяга. — Лили, ну не плачь. Мы обязательно исправим эту ошибку, — Сохатый подсел к Эванс и приобнял ее. — У меня появилась идея, –сказал Люпин. — Давайте напишем список, гм, происшествий, которые в будущем надо исправить. — Отличная идея! — поддержал друга Блэк. — Хвост, все равно ничем не занят, иди бери пергамент и пиши первый пункт: «Спасти Лили и Джеймса» Хвост повиновался и через минуту список уже был готов к пополнению. Хотя лучше бы он не пополнялся… — И это еще не всё. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез. — Что? — Но как так вышло? — После Авада Кедавра нет способа выжить, — сказал Люпин. — Получается, наш сын выжил после убивающего заклятия? — спросил Сохатый. — Не факт, что он выжил именно после Авада Кедавра, — предположила Эванс. — Есть куча других способов убить… — Так, не будем унывать, — воскликнул Сириус. — Мы все исправим. — Точно! — Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались. — Что? А как же вы? Бродяга, ты взял бы Гарри? — Без вопросов, Сохатый. — Я надеюсь, у Дамблдора есть причины, чтобы отдать бедного Гаррика этим свиньям, — сказала Лили. — Либо все мы уже на том свете… — предположил Лунатик. — Так-с, мы не унываем, помните? — напомнил друзьям Блэк.– Мы все исправим. Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя! — Ооо, Сохатый, твой сын популярнее тебя, — попытался разрядить обстановку Бродяга. — Его принесет Хагрид . — Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?  — Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор. — Ага, еще он доверил Хагриду жизнь самого Гарри Поттера. — Вам не кажется, что Хагрид немного мягкотелый? На вид он конечно грозный… — сказал Джеймс. — Интересно, каким образом он принесет ребенка? — подумал Римус. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. — Вот тебе ответ на вопрос. Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр. — Все взгляды устремились на Бродягу. А тот лишь заорал: — У МЕНЯ БУДЕТ МОПЕД!!! УРА!!! ВЫ СЛЫШАЛИ? МОПЕД! У МЕНЯ БУДЕТ МОПЕД! Тут же восторг Сириуса прервал летящий в него учебник. Как оказалось, Лили не выдержала и единственная догадалась прекратить этот беспорядок. Римус продолжил читать. — Всё прошло спокойно?  — Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталось. — Ну и бомбануло там наверно… Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик. На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию. — Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл. — Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь. — Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор? — Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим. — Интересно, что за шрам у Гарри такой? — спросил Бродяга. — Я думаю, у него шрам на том месте, куда ударило заклятие от Сами-знаете-кого, — объяснил Лунатик. — Мда, у Дамблдора шрам поинтереснее да и повеселее… — пошутил Джеймс. И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:  — За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил! — Да, Гарри и вправду знаменит. За него аж пьют… — Но какая это слава! Слава за то, что его родители погибли, а сам подвергся убивающему заклятию, — вздохнула Эванс. — Это конец главы, — сказал Люпин. Предлагаю подвести итоги и записать их. Первое, вы, — показал парень на Джеймса и Лили, — поженитесь, родите сына и назовете его Гарри. Далее Сами-знаете-кто придет и убьет вас. Гарри он убить не сможет по непонятным причинам и исчезнет. — Еще, — сказал Сириус, — у Поттера «на память» останется непонятный шрам в виде молнии. — Также, — вставил свое слово Сохатый, — мы узнали, что Дурсли — свиньи и наименее приятные люди (без обид, Цветочек). Но к сожалению, нашему сыну придется с ними жить. Хотя странно, ведь, как мы выяснили, Сириус жив и здоров. — И самое главное — У МЕНЯ БУДЕТ МОПЕД! — крикнул Бродяга, но тут же осекся, вспомнив, как прошлый раз учебник больно врезался ему прямо в ребра. Подведя итоги и записав их, ребята решили, что с них на сегодня потрясений хватит. Близился ужин, и ребята, не желая опоздать на него, покинули Выручай-комнату.