Контактный детский сад

— Это вам! Вошедший в приветливо распахнутую дверь Сюэ Ян впихнул в руки Вэй Усяню пластиковую высокую коробочку, внутри, за прозрачными стенками, улыбалась румяная круглая матрешка. — Он сказал, что испортил вашу вещь, и попросил купить подарок в качестве извинения, — с улыбкой пояснил Сяо Синчэнь в ответ на недоуменный взгляд Вэй Усяня, помогая сыну справиться с мудреными крючочками на зимних болоневых сапожках. — О, — кивнул Вэй Усянь. Цюнци беззаботно улыбнулся, чмокнул Сяо Синчэня в подставленную щеку, забрал свою куколку вуду и, пританцовывая, ушел мыть руки. Вэй Усянь попрощался с его отцом и растерянно посмотрел на врученный подарок. Где-то в глубине души он чувствовал приближение чего-то неизбежного и ужасного. Но списал все на голод, сосущий стенки желудка. Ощущение некоей катастрофы усилилось, когда спустя пару дней Цзинь Лин и Цзян Чэн обняли его при встрече маленькими горячими ручками, заглядывая в глаза с щенячьей преданностью. Вэнь Нин все чаще забирался ему на спину, заставляя старый и хрупкий позвоночник Вэй Усяня возмущенно хрустеть. Вэнь Цин — эта чудо-птица с золотыми руками целителя — разминала Вэй Усяню плечи, после того, как ее братишка вдосталь накатается. Боль уходила почти моментально. Однако вовсе не это заставляло задуматься. Во время одного из обедов он нашел свой суп не просто красным от специй, а бурым, словно начавшая запекаться кровь. Вэй Усянь не подозревал, кто был тем заботником, чуть было не проперчившем внутренности своему воспитателю до дыр. И становилось ему страшно! В его квартире происходило что-то очень странное, то, что он не мог контролировать! Даже темная энергия в самые худшие времена была куда более предсказуемой и послушной, чем девять малолеток. Очередное утро началось с привычно-непривычных объятий резко помилевших племянников, шоколадной конфетки без обертки, засунутой Лань Цзинъи в карман усяневских джинсов, смущенной улыбки Вэнь Нина, немедленно забравшегося на покорно подставленную спину, и еще пары мелочей, не стоящих внимания. На первый взгляд. Наверное, будь Вэй Усянь чуть внимательнее, он бы подавил проблему в зародыше. Но нет, и костер продолжал тлеть. Пока Вэй Усянь выковыривал в ванной расплавившийся шоколад из кармана и оценивал нанесенный ущерб, дети успели собраться на завтрак, и к приходу Вэй Усяня сидели на своих местах, а Вэнь Цин сосредоточенно разливала какао по цветным пластмассовым держателям для яиц. Вэй Усянь спешно прервал ее занятие, пусть это и было достаточно забавно и мило, но он в упор не помнил, когда в последний раз протирал их от пыли. — Приятного аппетита, — привычно пожелал Вэй Усянь и, удовлетворенно осмотрев миленьких подопечных, отвернулся к кофемашине. — А чем будет завтракать наш любимый воспитатель? — внезапно спросил Сюэ Ян. — Кофе, — рассеянно ответил Вэй Усянь, выбирая наиболее чистую кружку из всех и сетуя на вчерашнего себя, который опять забыл вымыть посуду. — И все? — Но кофе очень вредное! — Так нельзя! Три громких удивленно-возмущенных крика заставили его недоуменно обернуться. Дети прожигали Вэй Усяня одновременно грустными и злыми взглядами; Вэнь Нин странно скуксился, словно собирался заплакать, Лань Чжань умудрился так неодобрительно свести брови, что Вэй Усяню стало ужасно стыдно, пусть он и не понял почему. — Я так каждое утро делаю, если вы не помните, — осторожно сказал он. — И вообще, не думайте обо мне, кушайте, пока не остыло. Вэй Усянь вернулся к своему напитку, посчитав, что конфликт исчерпан. Но за спиной раздалось шуршание, а потом Цзинъи громким свистящим шепотом осведомился: — Он что, не знает о том, как кофе прожигает желудок? — Или как плохо влияет на сосудисто-сердечную систему? — поддержал Цзинь Лин. — Вэй Усянь, кофе противопоказан при беременности и может повредить ребенку! — громыхнул Лань Чжань. Вот этого Вэй Усянь уже стерпеть не мог, вздрогнув всем телом, он отодвинул чуть было не разбившуюся от слов Небесного Дракона кружку и посмотрел на маленьких негодников. — И что вы от меня хотите? — Наш любимый воспитатель должен хорошо питаться, — категорично заявил Сюэ Ян. Вэнь Цин без слов слезла со стула и полезла в посудный шкафчик за тарелкой, явно собираясь наполнить ее кашей. Цзян Чэн тем временем обличительно ткнул в Вэй Усяня пальцем и хмуро, как через силу, пробормотал: — Ты — мой единственный дядя, и я не хочу, чтобы ты умер от рака так рано! «Какого еще рака?» — ошалело думал Вэй Усянь, пока Цзинь Лин доказывал брату, чей дядя на самом деле Вэй Усянь. Вышло громко, слезно и почти до драки с Лань Хуанем, который решил напомнить разбушевавшимся друзьям, что Вэй Усянь, вообще-то, их общий дядя. — На, — Вэнь Цин, не обращая внимания на пыхтящих мальчишек, бухнула перед Вэй Усянем полную тарелку овсянки щедро сдобренной медом и кумкватом, — Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! — Эй! Кто научил маленькую госпожу таким грубостям? — возмутился было Вэй Усянь, но прикусил язык — именно он вчера с такими словами загнал племянников обедать. Пришлось спешно исправляться. — Никогда так не говори, пока не вырастешь. — Ничего не могу обещать, — Вэнь Цин качнула головой и потянула Вэй Усяня к своему свободному стулу. — Садись рядом с А-Нином, стоя кушать тоже неполезно. Однако Сюэ Ян, увидев этот маневр, отчего-то заволновался, подорвался и ухватил Вэй Усяня с другой стороны за футболку, сильно оттягивая. — Мой любимый воспитатель будет сидеть на моем месте, — мальчишка упрямо глянул на Алую Птицу. Футболка отчаянно заскрипела, сжимаемая в цепких пальчиках, и Вэй Усянь поднял глаза к небу, беззвучно моля высшие сущности о терпении. — Вэй Усяню нужно личное место, — возвестил Лань Чжань, неизвестно когда успевший смыться с кухни. Ребенок гордо катил перед собой офисный стул из кабинета. Вот примерно на этом моменте Вэй Усянь окончательно перестал понимать, что происходит в его доме. Раньше он очень расстраивался, что не может наладить отношения с некоторыми воспитанниками, однако сейчас, наблюдая, как стул катается по кухне туда-сюда, а дети чуть ли не дерутся за него, Вэй Усянь вспоминал те времена с легкой приятной ностальгией. Пока злосчастный стул не прокатился ему по ноге, больно отдавив мизинец и выдернув из мыслей. Вэй Усянь непроизвольно ойкнул и отопнул обидчика подальше. В помещении моментально воцарилась тишина, будто Сюэ Ян не шипел только что рассерженной кошкой на Цзинъи, а Цзинь Лин с Цзян Чэном не пытались загнать неуклюжего на первый взгляд, но на самом деле верткого, Вэнь Нина в угол, чтобы отобрать подушечку для сиденья. — Любимому воспитателю больно! — всполошился Цюнци и бросился к Вэй Усяню с озабоченно-яростным лицом. Но Лань Чжань успел быстрее. Вэй Усянь даже не заметил, как ребенок оказался рядом, почувствовал только горячую ладошку на коленке, а в следующий миг пострадавшую ногу затопило мощнейшим потоком чистой ци. Кажется, Небесный Дракон то ли в силу возраста, то ли от нервов, силу свою контролировал погано. Вэй Усянь заскрипел зубами, перед глазами помутнело — энергия набирала напор и грозила оставить совсем без конечности, а Вэй Усянь даже попросить прекратить не мог, горло пересохло и только беспомощно свистело на неглубоких вдохах. — А-Чжань, А-Чжань, успокойся, — услышал Вэй Усянь голос Лань Хуаня, прорвавшийся сквозь шум в ушах, а потом экзекуция закончилась. Вэй Усянь с облегчением вздохнул полной грудью, сморгнул с ресниц капельки слез и криво улыбнулся настороженным бледным детским личикам. — Я в порядке, — сообщил он, потрепав сунувшегося под локоть Цзинь Лина по макушке. И даже не соврал. Щедро отданная Лань Чжанем ци уже прижилась в его теле, и ощущалась приятным теплом, растекшимся по венам. И утренняя головная боль отступила. — Давайте завтракать? — предложил Лань Хуань, все еще удерживая брата за руку. — Пока еще чего не случилось. — Но мой дядя будет сидеть рядом со мной! — Цзян Чэн выпятил губу и пододвинул офисный стул ближе к своему месту. — Мой дядя! — закричал Цзинь Лин. — Нет. Со мной! — Сюэ Ян сжал кулаки, и, Вэй Усянь мог поклясться, на краткий миг глаза мальчишки блеснули потусторонним ядовито-зеленым пламенем Цюнци. — Сестра, — Вэнь Нин умоляюще повернулся к Вэнь Цин, — я хочу сидеть около Вэй Усяня… Лань Чжань просто молча, но упрямо потянул стул раздора к своему. Все шло на второй круг, и никто не слышал просящего голоса Вэй Усяня. — Вэй Усянь, не могли бы вы мне помочь? — Лань Хуань смотрел на разгорающийся скандал с таким же неодобрением, как и Вэй Усянь. — А то это никогда не закончится… — Знать бы еще, что им надо, — горестно вздохнул Вэй Усянь. — Ну, говори. Дети, слишком увлеченные перепалкой, даже и не заметили, как все их стулья и тарелки были сдвинуты на одну сторону стола, а на другую Лань Хуань перевез офисный стул для Вэй Усяня — таким образом Вэй Усянь оказался одинаково далеко ото всех. — А-Хуань такой умный, — похвалил Вэй Усянь находчивого Байху, а затем скомандовал остальным: — Все, вот теперь точно садитесь есть. И я не виноват, если ваша каша превратилась в холодные сопли, греть не буду. Конфликт, пусть и ненадолго, был исчерпан. Вэй Усянь же совершенно глупо понадеялся, что навсегда. Выдав каждому ребенку после завтрака конфету, поцелуй в лоб и заверения в бесконечной любви, он благополучно позабыл об этом акте всеобщей ревности.