(Maybe I Love You) We're Too Young For That

don’t act like it’s a bad thing to fall in love with me — justin timberlake

Это ощущается словно вспышка молнии. Словно начало. Словно нежность. Словно сон. Это ощущается словно каждое клише, которое Тэхён когда-либо использовал в текстах, но преумноженное на тысячу и больше. И он впервые по-настоящему понимает, почему песни о любви так хорошо продаются. Немного отклонившись назад, Чонгук отстраняется первым; его веки полуопущены, а глаза сверкают в свете фонарей. Переполненное счастьем выражение лица придаёт ему вид не иначе как опьянённый, и если Тэхён думал, что его сердце не может биться сильнее, то он явно ошибался, чувствуя, как из груди стучит отбойным молотком. Срань господня, — думает он помутнённым сознанием, — крашем был он сам. Срань господня, — думает он, чувствуя покалывание в губах, — подождите, правда? Срань господня. Уау. Мать твою. Что. Охренеть. И как долго? Пресвятое дерьмо… — Чёрт, — наконец выдыхает Чонгук с тонким белым шлейфом пара, ухмылка едва не раскалывает надвое его лицо, а кончик носа краснеет от холода. — Я так давно хотел это сделать. А Тэхён, продюсер, который зарабатывает на жизнь написанием прозы, погружается в свой мысленный словарный запас и поэтично отвечает: — Ха-ха, класс. В его защиту — он всё ещё под впечатлением и пытается разобраться в мыслях, которые включают в себя несколько таких тонких мыслительных процессов, как: «срань господня ч. 245», «Чонгук только что сказал «так долго», подождите, как долго он ждал», и «обочина это публичное место». К счастью, прежде чем Тэхён успевает набраться достаточно стыда для мысленного пинка самому себе, Чонгук разражается смехом и прикрывает рот кулаком; кончики его ушей краснеют, а в уголках глаз собираются морщинки. — Согласен, — Чонгук хихикает. Он выглядит так хорошо, так привлекательно, так наивно — всё это действительно похоже на сон, и Тэхён позволяет себе забыть обо всём и жить хоть секунду в настоящем, прежде чем реальность снова пронесётся мимо и затянет его обратно за воротник. Группа хихикающих девочек-подростков в спешке проносится мимо, дыхание клубится белым паром между падающим снегом, и он на мгновение впадает в панику, пытаясь понять, были ли они достаточно близко, чтобы их заметили, и ступает за спину Чонгуку прежде, чем понимает, насколько девушкам всё равно на них двоих. И тут он вспоминает. Чонгук импульсивен. Это работает как сигнал к пробуждению в нужный момент, импульсивная проверка его благоразумия и мягкий толчок против качания маятника прямо перед тем, как девочки завернут за угол, а Чонгук начнёт наклоняться вновь. Я больше не хочу видеть, как ты страдаешь. Поэтому на этот раз Тэхён слегка отступает назад, наконец вполне осознавая, насколько открытым и людным было место, в котором они находились, и бормочет, упираясь ладонью в грудь Чонгука. — Эм. Улыбка мгновенно исчезает с лица Чонгука, а его брови от смущения сдвигаются, пропитывая его лицо лёгким испугом. — Ох, эт-то не... — отрицание — это легко, — ...просто всё это как-то... эм... неожиданно? Мне нужно немного, эм, больше... — Времени? Пространства? Честно говоря, и то, и другое, чтобы расставить приоритеты. И он изо всех сил пытается понять, как это сформулировать, и когда понимание озаряет лицо Чонгука, Тэхён останавливается на: — ...подумать. О-об этом. — О, хорошо, — неуверенно произносит Чонгук, всё ещё слегка сбитый с толку. — Да, эм... Я не давлю. Просто… Просто я хотел, чтобы ты знал. Тэхён не знает, что ещё ответить, кроме как медленно кивнуть. Его лицо сейчас, наверное, горит ярко-красным, и он никак не может придумать, как остановить бешено колотящееся в груди сердце. — Потому что, — в голосе Чонгука слышится нотка решимости. — Начиная с этого момента, тебе лучше начать обращать внимание. Тэхён шмыгает носом, стряхивая снег с чёлки. — На что? — На меня, — говорит Чонгук, засовывая руки в карманы и слегка улыбаясь в ответ. Тэхён хмурится. — Зачем? — Потому что, — Чонгук вскидывается, его глаза складываются в два полумесяца. — Я заставлю тебя в меня влюбиться. Эта фраза настолько банальна, что Тэхён поражённо хихикает, но то, как Чонгук смотрит на него под фонарём, полный решимости, сбивает с губ ответную реплику. — Думаешь, я шучу? — спрашивает Чонгук, приподнимая брови; глаза его вновь сияют, а на языке тела проявляется характерная дерзость. — Серьёзно, я заставлю тебя влю… — Эм, хорошо, да, я услышал тебя в первый раз, — внутренне съёживаясь, произносит Тэхён поспешно, когда его лицо начинает нагреваться. Скрестив руки на груди, он принимается спускаться по тротуару, направляясь обратно к своей машине. — И? — Чонгук быстро догоняет его, ступая нога в ногу. — Эм... удачи тебе с этим, — отвечает Тэхён, натягивая шарф повыше на лицо, чтобы скрыть румянец, и не осмеливаясь упомянуть, что он уже на полпути к этому. — Спасибо, — Чонгук прикусывает губу и натягивает на голову капюшон, когда они сворачивают за угол на улицу, где припарковался Тэхён. — Но я не думаю, что она мне понадобится. Тэхён закатывает глаза и бормочет в свой шарф: — …ну и чертовски нахальные пошли дети, клянусь… — Во-первых, я не ребёнок, — как всегда решительно заявляет Чонгук. — Уже как три года. Тэхён отворачивается, чувствуя, как уши начинают приятно греться, потому что, эм, да, он, блять, и сам это знает. — А во-вторых... — Чонгук внезапно цепляет пальцем шарф Тэхёна и тянет его вниз, открывая миру его пылающий румянец. По его лицу расползается наигадейшая ухмылочка. — ...я опять же не думаю, что мне нужна удача. — Ты не мог бы так не делать? — Тэхён неубедительно кашляет и тянет шарф обратно наверх. — У меня пр-простуда. — Ну да. — Серьёзно, — настаивает Тэхён. Краем глаза он замечает свою машину и направляется прямиком к ней. — Ну, спасибо, что проводил, вот моя машина, пока. — О, прекрасно, — Чонгук моргает. — Слушай, а можешь подвезти меня обратно? Тэхён фыркает, опираясь на свою машину. — Зачем? Это всего в двух кварталах. — Там больше, чем один квартал, — пожимает плечами Чонгук, открывая дверь со стороны пассажирского сиденья. — Учитывая, что мне нужно ещё окна разморозить, будет гораздо быстрее, если ты просто выдвинешься прямо сейчас. — Речь не о скорости, — отвечает Чонгук, пожимая плечами. — Тогда зачем? Слишком холодно? Потому что не так уж и холодно. — Нет, — Чонгук прислоняется к машине, каждая клеточка его тела сочится высокопарностью. — Даже если это всего лишь минутка, я хочу провести каждую её секунду с тобой. Тэхён раскрывает рот, когда Чонгук, чёрт подери, подмигивает ему, залезая в машину, и с хлопком закрывает дверь — намёк, что единственный шанс избавиться от него это выброситься из окна или слететь с утёса вниз. Размораживание автомобиля занимает столько же времени, сколько и ожидалось, поездка так же коротка, как и ожидалось, и за минут(ы), которые занимает транспортировка Чонгука на несколько метров вниз по дороге, большая часть времени тратится на несвоевременный красный свет, — Чонгук проводит их, уткнувшись носом в телефон. И хоть Тэхёну немного и любопытно, он чувствует облегчение от дающей ему собраться с мыслями тишины. Когда он подъезжает к боулингу, Чонгук немедленно отстёгивает ремень безопасности и вылезает из машины, на мгновение задержавшись рукой на дверце. — Спасибо, что подвёз. — Всегда пожалуйста, — кивает Тэхён. — Увидимся завтра? — Да. Безопасно добраться, — Чонгук гладит по крыше автомобиля. — Как иначе. — А ещё... — Чонгук умолкает. — Что ещё? — Дай знать, как доберёшься — напиши мне или ещё что-нибудь, чтобы я знал, что ты благополучно добрался домой, — Чонгук широко улыбается и подмигивает в третий раз за эту сумасшедшую ночь, прежде чем захлопнуть дверь и убежать обратно в боулинг, перепрыгивая через две ступеньки. Пресвятое грёбаное дерьмо, одним жестом Чонгук размалывает всё самообладание, которое Тэхён собирал последние пять минут, и Тэхён опускается на сиденье, чувствуя себя на грани сердечного приступа и раздумывая, что Чонгуку стоит прекратить эти его подмигивания. (Потому что они, блять, работают).

***

Fuckboy 6

Я добрался —

— Замечательно — Ты довольно быстро

Я езжу довольно быстро —

— Лоооол ясно

Как там боулинг —

— Весело — Но — Без тебя не так весело — Потому что здесь не над кем смеяться — Все теперь хорошо справляются — :P

В А У —

— Просто шучу

Нет, это не так —

— Да, ты прав — Возможно, ты действительно худший боулер из всех, кого я знаю

Удивительно, но я могу жить с этим —

— Я мог бы дать тебе парочку уроков — Типа завтра даже — У меня есть немного времени ночью

Хм — Спасибо — Лол — Но с моей любовью к боулингу — Я откажусь —

— Ах хаха — Окей

Мы можем заняться чем-нибудь ещё знаешь —

— О да, конечно, я за — Есть что-нибудь на примете?

Нет хаха —

— Ох оу ЛОЛ

Я посплю с этим — И сообщу завтра —

— Уже?

Да, я уже в постели, ха-ха —

— Так скоро

Да — Я охиренно люблю спать —

1:01 am

— Так же сильно, как и меня?????????? — <33<#,3,33,<#<3,3,3

1:06 am

— Ха ха святое грёбаное дерьмо подожди это был Чимин — Я оставил свой телефон у него минут на пять — Извини, тебе не обязательно отвечать на этот вопрос хаха

1:11 am

ЛОЛ прости я заснул —

— Ахаха не извиняйся — Только не прокручивай наверх

Хмм —

— Пжлст нет

Лол слишком поздно — И фигня — Я ожидал чего-то более неловкого — Во всяком случае, теперь я засыпаю по-настоящему —

— Ну ладно — Спокойной ночи <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 <3 — Ох блять — Это был — Не аоагия — Чимин <3, 3,3,3<#< <#,3,#<,#<

Конечно :P —

— Правда :(

Если ты так говоришь — Хаха —

Уже почти заснувший Тэхён в этот момент роняет телефон на лицо. Чувствуя боль в носу, он на мгновение упирается взглядом в потолок, размышляя о жизни и обо всём, что произошло за последние несколько часов. Что за, чёрт возьми, дикая поездка. Он моргает, когда тянется к телефону, у него очень много вопросов. Но сначала, поднеся экран к лицу, он смотрит на текст, который случайно отправил.

<3 —

прочитано в 1:18 am

Упс. Ну, как бы. Это просто смайлик.

Чимин

— Ахахахахахаа — [изображение прилагается] — Ты его сломал — Это был просто смайлик — И ты его сломал — Что за чертовщина

Блин — Что он вообще делает ЛОЛ —

— Я не знаю — Но он ещё не вышел из положения эмбриона — Типа последние пять минут — Не уверен, что он дышит — Мы немного обеспокоены — Можешь в углу увидеть как — Югём пытается его оживить

Больше похоже, как если бы он пытался — мешать Чонгуку вдохнуть — По крайней мере, по тому, как он собирается — надрать ему зад этим шаром для боулинга —

— Звучит похоже — А ещё — О времени хаха — Поздравляю вас — Ты знаешь — Во что бы ты ни ввязался — Не стесняйся благодарить меня когда угодно

Никогда — А ещё погоди — Откуда ты вообще знаешь — Подожди — Дерьмо — Неужели он из тех — Кто всё рассказывает другим —

— Нет — Только мне — Но — Я уверен, Югём понял, что что-то случилось — Не волнуйся хаха — У Джей Кея может не самый острый ум — Но он не настолько тупой — Лол — Возможно — Скорее всего — А знаешь что — Не цитируй меня по это му

Неуверенность вдохновляет ахаха — Но не вдаваясь в речи — Никогда и не хотелось —

— Тц — Иди спать — Разве ты уже не должен был

О да — Zzz —

— Ты просто невероятен

<3 —

— Это дерьмо на меня не действует

Чёрт — Стоило попробовать знаешь —

— Невероятно

***

Тэхён просыпается на следующее утро с улыбкой на губах и остатками приятного сна, который не может вспомнить досконально, а также солнцем, проглядывающим через занавески, и... чёрт возьми, грёбаным пожеланием доброго утра от Чонгука. Это на самом деле мелочи, но они его волнуют. Пальцы его ног подгибаются, а на лице алеет тепло, когда он натягивает одеяло повыше, дабы скрыть угрожающую осветить лицо несдержанную улыбку. Напрасные усилия. Кроме того, даже с обещанием Чонгука ничего не изменится. По крайней мере, кардинально. Всё тот же старый добрый Чонгук, но в гораздо увеличенной дозировке. Он всё так же здесь, на своём обычном месте на диване, когда Тэхён приходит на работу, всё так же держит весь свой хлам разбросанным по полу студии. И он всё так же достаёт Тэхёна из-за рандомных вещей, связанных с продюсированием. Единственная разница в том, что теперь Чонгук проводит каждую свободную секунду, приклеившись к боку Тэхёна. И если раньше Тэхён думал, что в его жизни слишком много Чонгука, то теперь он знает, что был неправ, так как пытается закончить детали праздничной песни Чонгука (теперь под названием Winter Breeze (Зимний Ветерок)), а Чонгук стоит рядом с ним и использует голову Тэхёна в качестве подлокотника. Потому что вот это… — Ага, ну, так, если ты хочешь получить несколько продюсерских кредитов, я могу попытаться подключить тебя к треку. — Тэхён ковырнул заусенец. — Дата дебюта WANNA TEEN была перенесена на январь, и они рассматривают возможность использования их праздничного сингла в качестве маркетинговой возможности, выпустив его в свободном доступе… — Да, конечно, я за, и говоря о свободе, — встревает Чонгук, наклоняясь к голове Тэхёна ещё немного. — Ты сегодня свободен? …это слишком много Чонгука. Тэхён моргает. — Эм, что? — В смысле, хочешь поужинать? Тэхён хмурится. — Это... кажется, был самый неплавный переход, который я когда-либо встречал. — Это привлекло твоё внимание, — пожимает плечами Чонгук. — Ну, наверное. — Так что? Ты за? — ...Ну... Наверное... — Милашка, — отвечает Чонгук. — Тогда это свидание. И Тэхён давится своим кофе. Этот момент оказывается началом, а Чонгук становится воплощением временного вихря в человеческом обличии, стремящемся засосать каждый свободный момент бодрствования Тэхёна. И Тэхён, по большей части, ему это позволяет. Всё это смахивает на возвращение к старым временам, так что он разрешает Чонгуку таскать себя по всему Сеулу, в места, теперь больше напоминающие эксклюзивные горячие точки и высококлассные мероприятия, которые требуют, как минимум, имя в списке на вход, а не то посредственное дерьмо, которым они баловались раньше. Но они занимаются чем-то и из того тоже, когда Тэхён, в конце концов, позволяет себе провести с Чонгуком целый выходной, гуляя по окраинам Сеула, прежде чем приступить к таким рандомным бытовым занятиям, как шоппинг или трипы от кафе до кафе (он держит дистанцию и настороженно наблюдает); заканчивают день они на междоусобчике горстки ближайших друзей-айдолов Чонгука. Это почти пугающе нормально. Пугающе, потому что Тэхён начинает спотыкаться и забывать, почему это, как и они — плохая идея. — Привет, Тэхён! — Взгляд Югёма устремляется на Чонгука, когда он открывает дверь. — Чонгук сказал, что приведёт кого-то, но я не понял, что это ты, — он толкает Чонгука локтем. — Почему ты сразу не сказал? Мы все знаем, кто он. Чонгук пожимает плечами. — Как-то не захотелось. — Разумеется. Как фильм? — Неплохо, — снова пожимает плечами Чонгук. — Я уснул. — Это он его выбрал, — Тэхён кривится. — И начал храпеть во время очень тихой сцены, это было пиздец как неловко… — Эй, я устал от прогулки. — Неужели? — Тэхён корчит гримасу. — Ты готовишься к своему туру, так что должен быть на пике физической формы. — Да, но всё равно трудно продолжать идти в гору, когда ты останавливаешься. Ну, знаешь, как будто теряешь инерцию… — Ты сам виноват. О, и да, — Тэхён поворачивается к Югёму, указывая на Чонгука, и качает головой. — Мы останавливались каждые пять секунд, чтобы этот придурок мог сфотографировать открывающийся вид. Хотя это был тот же самый, блин, вид. — Ага, я видел где-то пятьдесят фоток в SNOW, — Югём смеётся. — И это практически одна и так же фотография, так что это немного неловко. — Я говорил, — смотрит он на Чонгука. — Освещение было совсем другое! Ты ведь тоже увлекаешься фотографией, ты должен понимать! — Когда ты двигаешься на три метра, всё как бы не так уж и отличается. — Тень от деревьев изменила кадр! Я просто хотел убедиться! — Прекрасно, но ведь и вчера ты сделал то же самое! Я не мог начать есть, потому что ты делал сотни фотографий своей чёртовой еды. И там освещение ничем не отличалось! — Угол! Я просто хотел поймать лучший..! — Ну, так, эм... вы, ребята, не хотите зайти внутрь? — перебивает его Югём, неловко стоя в проёме. Как только они переступают порог, он со щелчком захлопывает дверь. — А ещё вы, эм, как бы… Ах чёрт, — Тэхён за долю секунды раньше, чем он это сделает, знает, о чём тот собирается спросить. — …теперь мутите? Извините, но это выглядит именно так. — Эм, — начинает Чонгук, стреляя глазами в Тэхёна. — Нет, — Тэхён отвечает немедленно, четко, защищаясь. И Чонгук захлопывает рот. — Ой, сорян, — Югём вскидывает руки вверх, извиняясь. — Не стоило и предполагать. — Вероятно, нет, — Чонгук протискивается мимо Югёма, с бесстрастным выражением лица поправляя волосы мизинцем. — А где остальные? — В гостиной играют в 2К. В целом, независимо от того, встречаются они или нет, это лишь очень глупая игра в определения, которая только накапливает потери, что видно по тому, как это беспокоит Чонгука — особенно по тому, что сейчас он гораздо спокойнее обычного, — отсутствие ответа, отсутствие чего-то определенного, отсутствие возможности двигаться вперед: либо в том направлении, в котором Чонгук хочет, либо просто по иному пути. И в чём именно, как бы, разница между хождением на свидания и «мутками», и почему люди заботятся об этом? Ни одно из них, в зависимости от определения, не является настоящим обязательством, и всё же последствия и смысл одного делает его тяжелее другого. И, честно говоря, Тэхён знает, что он здесь лицемер, жалующийся на ярлыки, в то время как он, вероятно, больше всего беспокоится о том, что между ними двумя. Чонгук просто хочет получить ответ, в то время как Тэхён всё ещё борется с определением их отношений: встречаются ли они или «мутят». Потому что, в конце концов, слова — это просто сокращённый способ описать принцип, и даже если есть определённость в том, чтобы сесть и сказать: «Да, мы все согласны, это — та самая жёсткая категория, под которую попадают наши отношения», — а на самом деле всё это не имеет значения, когда действия говорят громче слов. Потому что они только что провели день или, скорее, неделю вместе так, как он не провёл бы её ни с кем другим, даже без связующей силы основного инстинкта, и когда Чонгук представляет его всем остальным — так, будто он кто-то особенный, — Тэхён по-настоящему чувствует, что они вместе что-то да значат. И потому что, в конечном счёте, если его худшие опасения оправдаются, — когда улики всплывут на поверхность, а фанаты будут неистовствовать, — никому не будет дела до того, как он это называет, — они просто будут давить на то, как это выглядит. Возможно, это лишь оправдание для него самого, чтобы держать одну ногу за дверью и, не принимая решений, позволять другим нести бремя за него, и быть тем нерешительным мудаком, который не хочет думать о последствиях, пожиная плоды, и при этом заполучить ещё и хренов десерт. Но сейчас Тэхён хочет перестать думать об этом и точка. Он сейчас не в настроении. Хотя на самом деле он никогда не в настроении на это. Принятый с распростёртыми объятиями в компанию друзей Чонгука, и в момент, когда все они толпятся в кругу, играя в пьесу, пока на заднем плане играет какое-то варьете, а сложенные ноги Чонгука прижаты к его собственным, не способный нормально соображать Тэхён признаётся себе, что ему это по-настоящему нравится. Может, именно поэтому, когда Чонгук высаживает Тэхёна той же ночью, а его двигатель до сих пор гудит, полностью захваченный инерцией Тэхён доверяется тонированности окон Чонгука и быстро тянет его за воротник для пьяного, чтоб его, поцелуя на ночь, хихикая, когда отталкивает краснеющего Чонгука от себя и уходит, не оглядываясь. Он полностью сожалеет об этом шесть часов спустя в прохладной синеве утра, когда он трезв, а нетизены вьются в более, чем одном, их фан-аккаунте. Поэтому в это утро он не отвечает ни на одно смс Чонгука, чтобы немного дистанцироваться, и Waltz of the Feelings (Вальс чувств) продолжается: один шаг вперёд, два шага назад, под переливы Indécision op.25 No.∞ — основная тема саундтрека его жизни Конечно, Чонгук не стал бы танцевать. С самого первого дня он ясно дал понять, что собирается идти только вперёд, пока Тэхён всё продолжает топиться в своих чувствах. И он по-настоящему врубается в это, когда они одни в его студии, — что стало привычным теперь, когда у Чонгука перерыв между промо и сезоном премий, а у WANNA TEEN официально стартовали финальные оценки, и трейни ушли. Всё это в значительной степени сводится к пространству, и тот факт, что Чонгук начинает отказываться давать его Тэхёну, поразительно самоуверенно. Просто для примера: Чонгук игнорирует свободный стол, предпочитая балансировать ноутбуком на краешке захламлённого рабочего места Тэхёна и бульдозером сдвигать его вещи для того, чтобы быть ближе. — Ты же знаешь, что там есть свободный стол, верно, — указывает Тэхён через плечо, глядя, как Чонгук толкает мусор, чтобы освободить место. — Нам не обязательно быть так, эм, близко. — Я знаю, — Чонгук отодвигает кружку в сторону. — Ладно, — Тэхён опускает взгляд, когда Чонгук толкает пачку фиолетовых стикеров подальше от своей мышки. Он небрежно бросает их на книжную полку и жалеет, что Чонгук не умеет лучше понимать намёки. — Хочу сказать, знаешь, этот стол, как и многие другие, был спроектирован лишь под одного человека. — Откуда ты знаешь? — Ну, — Тэхён разводит руки, и кончики его пальцев почти касаются границ стола по обе стороны. — Он не такой уж и большой. — Здесь всё ещё помещаются двое, — Чонгук пожимает плечами. — Не вижу никакой проблемы. — Неужели? И есть чувство, знаешь, что люди не делят парту, если у них есть выбор. — Ты же творческий человек, — закатывает глаза Чонгук. — Думай вне. Перестань соответствовать, не будь частью системы, сломай колесо… — Дело не в соответствии. Люди так не делают, потому что, эм, ну, как бы сказать, тебе просто не стоит… — Правила, — Чонгук мягко кладёт руку на плечо Тэхёна, — существуют, чтобы их нарушать. — Что? В этом нет никакого смысла. Я имею в виду, во-первых, технически, — Тэхён бросается вперёд и спасает свой кактус от опрокидывания, когда Чонгук толкает свой ноутбук немного дальше. — Оу. Правила, запрещающего делить столы, даже не существует, но… — Тогда, — Чонгук моргает, — в чём проблема? — Например, — хмурится Тэхён, глядя на свой уколотый палец, — почему ты вообще... — А почему нет? — парирует тут же Чонгук. — Потому что, — Тэхён толкает стул в сторону Чонгука, отчего их колени болезненно ударяются, — здесь нет свободного места. — Меня это вполне устраивает, — отвечает Чонгук. — Потому что и в прямом, и в переносном смысле, — говорит он без малейшего колебания, — я хочу быть рядом с тобой. Чувствуя тепло на алеющих щеках ещё до того, как это действительно произойдет, Тэхён прикрывает лицо ладонями. — О боже, блин, это… — Сердце колотится? Немного. — Блять, нет, — Тэхён снова поворачивается к своему монитору, примерно в десять раз более взволнованный, чем раньше. — Знаешь что, ладно, да — оставайся или нет, всё хорошо, просто... перестань меня сбивать. Я пытаюсь делать свою работу. — Хорошо, — ухмыляется Чонгук и, ударяя локтем Тэхёна, поворачивается обратно к своему ноутбуку. Чуть позже они приходят к компромиссу (после того, как Чонгук случайно опрокидывает ненадёжно стоящую высокую стопку книг и разбивает при этом стекло в фоторамке), соглашаясь сдвинуть два стола вместе. Выясняется, что имея ограниченное пространство, возникает необходимость в доработках, и то, что началось, как несложное передвижение стола на пару метров, заканчивается возглавляемой Чонгуком лавиной перестановок мебели, которая превращается в довольно-чуть-более-вовлечённую в процесс импровизацию по переоформлению дизайна интерьера, чем ожидалось вначале. — Знаешь, если мы всё равно собираемся передвинуть эти полки, — указывает Чонгук, осматриваясь, — ты мог бы с тем же успехом передвинуть и столы к окнам. Там больше места на стенах, и ты сможешь любоваться видом из окна. — Я почти всё время смотрю в монитор, и мне всё равно, что происходит снаружи, а в пять часов в окно между двумя зданиями заглядывает солнце. Оно, блин, ослепит меня. — У тебя есть жалюзи, и подумай об остальном дне — сможешь хоть мир увидеть, а то существуешь лишь в границах двенадцати этажей служебных помещений, — Чонгук опускает взгляд на ноги. — Почему не воспользоваться возможностью? Лично мне нравится смотреть на улицу. — Эм, и? — Просто раскрываю свои предпочтения. — Это твоя студия? Потому что здесь мои предпочтения — то, что важно. — Просто подумай над этим, — пожимает плечами Чонгук и начинает двигать книжную полку. — Думаю, это неплохо. Тэхён фыркает и идёт ему на помощь. — Если я не смогу видеть на следующей неделе, тебе придется оплачивать счета моего окулиста. — Договорились, — смеётся Чонгук, поднимая полку. — Срань господня, ковёр под стеллажом совсем другого цвета. — Да, я ничего не переставлял с тех пор, как впервые попал сюда. — И когда это было? — Когда я переехал от Намджуна пять или шесть лет назад? — кряхтит Тэхён, когда они опускают полку, а несколько книг при этом падают. — Второй альбом BTD подарил мне достаточно влияния. Как же он там назывался? — Хм, тебе не обязательно поднимать эту тему… — Ох точно, — внезапно вспоминает Тэхён. — Boiz R Bad. Чонгук поджимает губы. — Никогда больше не произноси название этого альбома. — Какого альбома? — Тэхён завышает голос наравне со вскинутыми бровями. — Boiz R Bad? — Ага, этого, — морщится Чонгук и тычет Тэхёну пальцем в живот. — Что не так с... — усмехается Тэхён, сгибаясь пополам (он всегда чертовски боялся щекотки), — ...Boiz R Bad? — Остановись, — Чонгук снова тычет Тэхёна в живот. — Но... — Тэхён поворачивается к полке и достаёт свой экземпляр альбома, принимаясь рыться в фотобуке: — Такая классика, Boiz R Bad, альбом бэд боев всех бэд боев, — он останавливается на фотографии Чонгука: такого мрачного и угрюмого в своём стиле выбритых висков, дополненных жирным количеством чёрной подводки, чтобы создать подходящей сцене образ, словно он снизошёл прямо с неё. Тэхён переворачивает фотобук и указывает на снимок: — Ну ты только посмотри на этого сертифицированного бэд боя из альбома с бэд боями всех бэд боев... Boiz R Bad. — Хахахахаха, как смешно. Фотокарточка выскальзывает и прокручивается в воздухе до пола, и Тэхён поднимает её, глядя вниз на чрезмерно контрастное изображение Чонгука, сердито смотрящего на камеру из-под футбольного шлема. Он держит её между средним и указательным пальцами и хихикает. — А, вот она. Чёрт побери, если бы я уже не знал этого, то точно ответил, что эти парни — настоящие бэд бои. По крайней мере, мальчики из Boiz R Bad. Хотя, теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, я произносил это неправильно. Я про Boiz R Bad. Технически Boiz R Bad пишется с восклицательным знаком, так что по сути это должно звучать как… — Если это было не смешно в первый раз, то не будет и в... Тэхён складывает ладони в рог и шёпотом выкрикивает: — BOIZ R BAD! — Ну, всё, — Чонгук бросается вперёд и принимается щекотать Тэхёна с особым усердием. Смеясь над своими мольбами о пощаде и размахивая конечностями, Тэхён падает на пол и нечаянно увлекает за собой Чонгука. Ну и, конечно же, словно в худшем из драматических клише, Чонгук ловит себя от падения сверху на Тэхёна, упираясь ладонями по обе стороны от его головы, и замирает в попытке отдышаться в нескольких сантиметрах от его лица. Если не считать ритмичного тиканья часов, в комнате воцаряется тишина, а в воздухе тяжестью повисает не озвученный вопрос, пока Тэхён наблюдает, как глаза Чонгука мечутся от его собственных к губам и обратно. Можем ли мы быть чем-то большим? И Тэхён знает, что он должен ответить. Потому что Чонгук уже сделал свой выбор, обнажил свою душу и показал свои запятнанные сердцем рукава*. Это Тэхён до сих пор не ответил, не пошёл навстречу, а просто позволил неловкости и недоговорённости повиснуть между ними. Он был несправедлив — он знает, что это так, потому что растягивал на демо-версию время с Чонгуком до тех пор, пока не закончится неопределённое количество пробных дней. Тем не менее, он до сих пор чувствует, что это пока лучшее, что он может сделать, так как не способен найти в себе силы дать верный ответ. Даже спустя две недели, даже сейчас, чтобы размышлять над решением проблемы после того, как она случится, потому что он до сих пор не рассмотрел все варианты, не обдумал опасности, и вообще он так не любит закрывать двери, и было бы просто чудесно, прекрасно, останься они лишь друзьями, и… И… И... Чонгук сглатывает, и его адамово яблоко подпрыгивает. …и Тэхён всё ещё не знает, чего на самом деле хочет, кроме большего количества времени. После секунд, показавшихся часами, Чонгук, наконец, делает вдох и, закрыв глаза, тихо спрашивает: — Я могу?.. — Что можешь? — Тэхён задаёт вопрос так, словно он значит больше того, чем кажется. — Могу я... — Чонгук замолкает и встревоженно оглядывается на дверь, когда серия тяжёлых шагов становится громче. Они получают всего один предупредительный стук в дверь, за который Чонгук отлетает от Тэхёна и неловко присаживается возле дивана, а Тэхён просто перекатывается на бок и притворяется, что он в процессе сна. Это оказывается Джин, взволнованно открывший дверь и ударивший со всего размаху Тэхёна в голову. — Ох, блять, ау, — Тэхён перекатывается на бок, не притворяясь, что ему очень больно. — Привет, Тэхён, хорошие новости, о чёрт, извини, это полностью моя вина, почему ты на… подожди… твою мать… нет, — его глаза становятся невероятно большими, когда он замечает Чонгука, и вскарабкивается ближе, ударяя того по рукам, когда он собирался поднять диван, и кричит: — Эй, эй, эЙ, ЭЙ, убирай их нахуй отсюда! Ты с ума сошёл? Ты хоть в курсе, что твои руки охуеть как застрахованы, верно?! — Со мной всё будет в порядке, я не слабак, — ворчит Чонгук, закатывая рукава и решительно присаживаясь обратно. — Я регулярно поднимаю больше, чем это. — Дело не в этом! Что, если ты поранишься?! Гири — когда угодно, но не порть себе руки из-за такого, — Джин толкает Чонгука в кресло и подносит телефон к уху. — Намджун, ты свободен? Да? Окей... Я у Тэхёна в студии... приводи и их тоже… двигать мебель... Чонгук этим занимался... да, я знаю, ладно?.. десять минут... не спрашивай.

***

— Мы такая дорогая бригада, — удивляется Юнги, скрестив руки на груди. — Подумайте только, сколько денег BigCube нам платит каждый час, чтобы мы таскали мебель Тэхёна. — Формально, — хмыкает Хосок, поднимая кофейный столик. — Мы не работаем по часам и нам даже не платят зарплату, так что... — Всё дело в альтернативных издержках. — Ты спал, когда мы тебя нашли, — парирует Намджун. — Я в курсе, но это время, которое я использую для мозгового штурма, — Юнги жестикулирует, размахивая своим холодным кофе на хаос, сотворённый руками семи шести парней, переставляющих мебель в студии, в центре которого находятся Чимин и Джин, пытающиеся поднять диван, а Чонгук над их пыхтениями просто насмехается. Он поворачивается к Тэхёну со скептицизмом, вложенном в изгиб его бровей. — Не уверен, какой в этом смысл, если только ты не суеверен и не увлекаешься всяким дерьмом по типу Фэн-Шуя или Пунгсу. Но и даже если так, то пригласив бога разрушения в свой дом… Словно по сигналу, Намджун случайно отрывает руку от статуэтки, и какая-то часть Тэхёна внутренне умирает. — ...всё твоё состояние по большему счёту уже уплыло в эту дверь. — Не смотри на меня, — Тэхён в защитном жесте поднимает руки вверх. — Это Чонгук начал. — Ну, конечно, — Юнги устремляет свой взгляд на упомянутую им ничего не подозревающую жертву и демонстративно делает глоток кофе. — Кто бы, чтоб его, сомневался.

***

Джин

— О да извини что я ушёл прежде чем вспомнил что хотел тебе сказать — Но первоначальная причина, по которой я пришёл, такова — Из-за недавней шумихи вокруг вас — Совет директоров выразил заинтересованность в предоставлении тебе сингла с промо — Что достаточно любопытно!! — И если всё пойдёт хорошо, то это может вылиться в полноценный сольный альбом — Конечно же это пока лишь на стадии рассмотрения и вряд ли вообще увидит свет — Просто подумал, что должен предупредить тебя — Так что продолжай в том же духе — И держись подальше от неприятностей — Хаха — :) — Но я очень рад за тебя — Похоже, ты уже на пороге своего большого прорыва

***

[ перемотка — восемь лет назад, 4 месяца до дебюта ]

Да, — Тэхён моргает, а смирение поселяется в его груди, — это, вероятно, никогда не сработает. Просто видеть написанное в посте и изложенное в чате, — это немного, ну. Да.

Юнги

— Ну что — Буду с тобой откровенен — Может быть уже слшком поздно осуществлять твой план — слишком** — Только что сказали — Даже если там осталось четыре месяца — Они хотят завершить комплектацию команды как можно скорее — Так что уже начинают договариваться о контрактах — Он согласился на уроки? — Потому что в его результатах нет никакого улучшения

Ох окей — Нет — Неделю назад он сказал мне, что подумает об этом — Но с тех пор ничего —

— Хмм — Ничего не обещаю — Но агась я посмотрю что можно сделать — Может быть есть другой способ — Как сделать в BTD всего четыре человека в группе

Ха-ха, они всё равно не уберут Еболицего —

— Правда — Только не сейчас, когда его дядя в совете директоров

Не могу поверить, что они включили этого ублюдка — Так близко к дате дебюта — Теперь у Еболицего есть щит непотизма — делающий его — сильнее чем кто-либо — ёбаный читер, я умоляю, как же грустно —

— Ага — Хорошее происходит с говнюками

Это должно стать названием твоего нового альбома —

— Лол — Нет, спасибо Тэхён, больше подавленный, чем разочарованный, устало моргает, глядя на свой телефон. Он даже не удивляется, потому что это лишь ещё одна неудача в цепи неудач, которые начинают бить его по лицу. И всё это усиливалось особо отягчающим звеном: Он в чистилище своей карьеры. Почти не занимаясь продюсированием своей пластинки, за исключением крайне необязательной басовой линии для коммерческого джингла, к которому Намджуну удалось его подключить примерно через два месяца после нужного, и пока остальная часть компании полностью переключилась на выпуск дебютного альбома, у него появилось больше времени на себя. И казалось, что мало кто из его друзей в BigCube в таком же положении. Меньше всего Намджун — самая яркая звезда из них всех и новая надежда BigCube на то, что BTD гипотетически способны выйти на передний план самой последней волны бойз-бэндов. Он был так завален работой, что не спал уже около четырёх дней, когда впервые за эту неделю заговорил с Тэхёном лицом к лицу. Что на самом деле является даже большим достижением, чем кажется, учитывая, что они делят студию. — Так вот, новости, — засунув руки в глубокие карманы футбольных штанов, приглушённо сообщает Намджун, когда они кучкуются в коридоре перед их общей студией; его бегающие глаза покраснели. — Я всё ещё очень стараюсь, чтобы ты записал хотя бы одну песню для альбома. Но пока всё не очень удачно. В основном из-за проблем бюджета. — Бюджета? — Их аргумент в том, что к этому альбому прикреплено слишком много продюсеров, и добавление ещё одного не принесёт пользы, равной стоимости оплаты чужого труда. — Я понимаю. Мог бы сделать всё бесплатно… — Нет. За такую работу они должны тебе заплатить. Тем более, если у нас нашлось достаточно денег, чтобы заплатить какому-то шведскому «биг нэйму» в три раза больше за би-сайд, который звучит как хреновая пародия на стиль Zedd, которая точно не заиграет ни на одном радио, — Намджун раздражённо потирает лицо. — Это выводит из себя. Сейчас я как раз этим в основном и занимаюсь — пытаюсь вас с ним поменять, аргументируя это тем, что тебе и платить меньше, и стиль перспективнее. Но... — Намджун вздыхает. — Еболицый-старший так просто не передумает, и если уж он встал на чём-то, то дело, считай, проиграно. Все эти Твердолобые Долбоящеры всегда немного не в ладах с мейнстримом. — Да, я слышал демо заглавки, чем они думают? Она смахивает на балладу в тяжёлом роке с каким-то рандомным рэп-куплетом, вставленным только потому, что Внешность Уже Талант не научится петь никогда в жизни, — фыркает Тэхён. — Над BTD будут смеяться до конца их существования, если они дебютируют с этим. — Я согласен. Мы долго, знаешь... дискутировали... об этом. Но я провалился. Так раздражает, что единственная причина, по которой Еболицый-старший имеет место в совете директоров, в том, что он является ещё и представителем исполнительной власти от заинтересованной компании. Он ни черта не смыслит в музыке, особенно в поп-музыке. И даже так, каким-то образом у него в кармане припасён каждый член правления старше тридцати пяти, что как бы большинство из них. Так что он каждый раз переигрывает нас только своей коррумпированной когортой ублюдков, это так глупо, — Намджун щиплет себя за переносицу. — Но, как бы то ни было, я недавно говорил об этом с Юнги, и он согласен, что тут что-то не так. Рассуждения Еболицего-старшего не имеют никакого смысла, а сам он постоянно меняет свои ответы, так что мы собираемся побродить вокруг и выяснить, что происходит. — Как дядя, так и племянник — оба темнюшные куски дерьма, — фыркает Тэхён. — Хорошо ещё, что это всего лишь генетика. Знаешь, а я дам ему понять, что это не он такой уёбок, это просто заложено в его генах. Намджун смеётся. — Пожалуйста, сделай это. И держи голову выше, если это не сработает, а я, хоть и знаю, что баллады не совсем твоя тема, постараюсь вытянуть тебя на альбом для 2HOM. Это будет немного легче, поскольку они не в таком фокусе… — И это, как-никак, работа. Спасибо за помощь, я действительно перед тобой в долгу. — Поблагодари меня после того, как я на самом деле привлеку тебя к работе над чем-то, — Намджун качает головой с жалостью в глазах. — У меня такое чувство, будто я только подвожу тебя. — Всё в порядке, всё в порядке, — он машет руками. — Не беспокойся об этом, я очень благодарен тебе за то, что ты вообще что-то делаешь. — И всё же мне нехорошо, — произносит Намджун, прежде чем посмотреть на часы. — Есть ещё что-то, что ты хочешь обсудить? А то у меня встреча через несколько минут. — Хм-м... о, да. Немного спонтанно, но ты свободен днём? — Тэхён прикусывает губу. — Мой брат достал мне бесплатные билеты в кино, и я чувствую, что в последнее время мы не так уж часто встречаемся... Намджун ничего не говорит сразу, но по его молчанию Тэхён понимает, что уже знает ответ. И поэтому он быстро добавляет: — Или Юнги, или Хосок… Я знаю, что у Джина выпускные экзамены, но… если ты случайно узнаешь, свободен ли кто-нибудь из них, ха-ха... то… — Ох... не уверен, что смогу, да и никто из нас не сможет в течение следующего месяца, — извиняющимся тоном говорит Намджун, наклоняясь и взъерошивая волосы Тэхёна. — Может, в следующий раз. Извини, мы сейчас в середине забега на короткую дистанцию, понимаешь, и очень заняты. — Ох, точно, — вздыхает Тэхён. — Всё в порядке. — Держи голову выше, — говорит Намджун, медленно возвращаясь в студию звукозаписи и показывая Тэхёну поднятый вверх большой палец. — В конце концов, мы тебя куда-нибудь пристроим. Как многообещающе.

***

Трудно общаться с теми, кто двигается вперёд, когда сам ты находишься в состоянии застоя. И почти все, кого знал Тэхён, уже поднимались к вершинам. По крайней мере, все его друзья из BigCube уже связаны с чем-то большим, чем он, да даже трейни, которые пришли вместе с ним, перешли либо в другие агентства, либо вернулись к обычному образованию. Тэхён единственный, кто замер на месте. Ни тут, ни там, идя в никуда без какого-либо выхода в поле зрения за исключением настоящего ухода. А единственные инструменты в его руках, чтобы выбраться из колодца, в котором он застрял — хрупкое обещание и сила его мечты, — и поэтому он понимает, что его мысли о том, чтобы сдаться, логичны. Крайне долгий путь, в котором у него нет ничего, кроме надежды. Хуже всего то, что тем, с кем стало труднее всего зависнуть где-нибудь вместе — способная собрать его в единое целое поддержка, его лучший друг и родственная душа — Чимин. Потому что это всё равно что смотреть в зеркало с отражением того, как всё могло бы быть. И как бы Тэхён ни пытался забыть прошлое и идти своим собственным путём, становится немного трудно, когда видишь, как твой лучший друг бежит параллельно тебе в самую гору, по которой должен был пройти и ты, но ты стоишь на месте. Что ещё больше усложняет ситуацию, так это то, что это всегда должны были быть Чимин и Тэхён — лучшие друзья, взявшие индустрию штурмом, или типа того: в соответствии с глупым наивным пактом, который они заключили, когда официально решили в свои мудрые одиннадцать, что будут лучшими друзьями навеки — когда всё казалось возможным и за годы до того, как всё пошло прахом. И он знает, что Чимин изо всех сил пытается успокоить его, стараясь не хвастаться и делая вид, что ничего не изменилось, и они не пошли разными путями на развилке. И Тэхён правда не винит его, что тот говорит о каждой великой вещи, происходящей с ним. Он знает, что и сам не смог бы перестать делиться подобным, особенно если бы ему почти гарантировали дебют и с ним начало происходить множество классного дерьма. Но это всё ещё не означает, что он хочет слушать болтовню Чимина о поездке на Чеджу, которую планируют все передовые трейни кроме Еболицего («Независимо от чужого мнения, мы всё равно это сделаем, ведь мы так связаны, и, о да, мы называем себя «команда А»») или о работе над треками в альбоме («Они выбирают между хардкор-трэп-рэпом и танцевальной, но, знаешь, мне бы больше хотелось танцевальную — мне кажется, мой голос подходит к ней лучше»), или о супер смешной штуке от Фетишистски Невинной Инстаграм-Ольджан* («Чёрт возьми, в реальной жизни она выглядит даже лучше, а соджу пьёт, словно хренову воду, интересно, у неё вообще есть печень»), рассказанной вчера на бурной вечеринке с другими восходящими айдолами-трейни из различных агентств, на которую Чимин, конечно же, был приглашён. Это больно, парень, — вот что зудит в его груди, мешая дышать, но «ха-ха, здорово», — то, что добродушно (хоть и пусто от категорической незаинтересованности) вылетает изо рта Тэхёна, поскольку Чимин милосердно выделил время в своём расписании ради обеда с ним. — Так и было, — не замечает ничего Чимин и неосознанно продолжает болтать дальше. — Она правда весёлая, но немного странная, вот взгляни на ту хрень, которую она отправила в чат примерно в четыре утра. Типа, что? Кто так делает? Тэхён бросает взгляд на название и цепляется за него. — Существует чат лайнеров нашего года? — Да, между кучкой трейни, нескольких дебютантов и какими-то ещё именами, которые были полным сюрпризом, ой, а ещё!.. Блин, я забыл рассказать, что вчера Тэмин сделал, нет, ты угадай, — Чимин достаёт свой телефон и начинает листать. — У меня есть его грёбаный какао, прикинь, дай только… — Ох, да, круто. Это слегка не в тему, но, — произносит Тэхён, ковыряя подол своей рубашки, — не хочешь фильм посмотреть? — Да, конечно, — Чимин не поднимает головы. — Когда? — Я хотел сегодня днём. — Ох, прости, — лицо Чимина вытягивается. — Я не могу, иду на квест… — А в выходные? — Я уезжаю домой… — А как насчёт следующей недели? — Тэхён немного бесится, потому что, с каких это пор ему приходится резервировать время с Чимином? Чимин мрачнеет. — Эм. — Ты уже всё запланировал? — спрашивает Тэхён с недоверием. — ...вроде того? Тэхён чувствует вспышку раздражения. — Ничего конкретного, — смеётся Чимин так, будто всё в норме. — Не хочу связывать себя обязательствами, потому что пока не знаю расписание на каждый день, но некоторые говорят, что... Тэхён отключается, вытаскивая свой телефон и открывая чат.

Где ты? —

— Студия F! — Только что закончилась тренировка — Лол, а почему ты спрашиваешь? — ...так что да, — продолжает Чимин. — Мне очень жаль, но я просто ещё не уверен. Творится такое безумие, что совсем не получается за всем… — Всё окей, — Тэхён резко встаёт, отчего в голове от неожиданности стреляет, и достаёт свой телефон снова. Это нормально, что Чимин не будет отменять или переносить свои планы, они ведь всего лишь лучшие друзья. — Вообще-то, забудь. Мне пора идти, у меня есть. Кое-какие. Дела.

Свободен сейчас? —

— Ооу — Ага!

Лооол — Есть идея, чем мы можем заняться —

— Да конечно! — Когда? — Я как раз собираюсь уходить

Сейчас? —

— Ох кккккккккккккк

Я буду через пять минут —

— Хорошо — Я подожду наверху — Оу, ладно, — и, разумеется, Чимин даже не удивляется, а просто говорит через плечо, когда Тэхён уже направляется к двери. — Я дам тебе знать, когда буду уверен наверняка и буду свободен. Ну, точнее никогда. — Тэхён? — Я же сказал, забудь, — Тэхён поднимает руку, не оборачиваясь. — Увидимся. — Тэхён! Он выходит в вестибюль, спускается на лифте и находит дальше по коридору того, кого искал, прислонившимся к стене и болтающим с какой-то девушкой-трейни сразу за тренировочными залами — извиняясь каждым взглядом, жестом и словом. Тэхён явно не должен вмешиваться, так что он останавливается на полпути, неловко переминаясь с ноги на ногу в попытке найти место, где переждать. — ...Эм, поэтому да, извини, мы можем перенести на другой день? — Чонгук смущённо дёргает себя за воротник; его волосы до сих пор влажные после душа. — Жаль, что в последнюю минуту, просто… дела… —...да. Думаю, всё окей, — плечи девушки опускаются, и даже без контекста Тэхён чувствует себя немного плохо из-за неё. — Тогда увидимся завтра. — Да, я дам тебе знать, как освобожусь, — наконец Чонгук краем глаза замечает Тэхёна и машет ему рукой, расплываясь в широченной ухмылке. Девушка тут же резко оборачивается и, прежде чем уйти, бросает на Тэхёна острый взгляд, заметив его. — Эм... ещё раз прошу прощения! — окликает Чонгук, прежде чем снова повернуться к Тэхёну с улыбкой, от которой его счастливые глаза складываются в полумесяцы, будто не он только что испортил кому-то день. — Эй! — Привет. И вау, — Тэхён наблюдает, как девушка яростно сворачивает за угол. — Что это было? — Эм, — Чонгук засовывает руки в карманы. — Я отменил встречу с ней в последнюю минуту. Мы должны были пойти тусоваться, — Чонгук смотрит на часы. — Вообще-то, прямо сейчас, так что отменилось всё буквально в последний момент. Но всё в порядке. — О, свидание? Чёрт, подожди, ты ведь можешь всё исправить, — отчасти от страха глаза Тэхёна расширяются. Упс, внезапно этот взгляд обретает смысл, и Тэхён молится богам презренных, что она не знает его имени. — Мы просто друзья, — уши Чонгука слегка розовеют. — И это было не свидание… Тэхён почти уверен, что девушка решительно не согласилась бы с ним. — ...и нет, всё действительно прекрасно. Мы уже несколько раз тусовались на этой неделе, и я вижу её каждый день на уроках вокала. Не думаю, что это большое дело, — Чонгук пожимает плечами, скорее всего, печально не осознавая, что он только что разбил сердце. — Но как бы то ни было… Чем хотел заняться? Тэхён собирается уже, было, открыть рот и дать Чонгуку несколько советов «от хёна» о верной расстановке приоритетов (например, блять, о том, что девушка на самом деле симпатичная и одарённая), прежде чем он думает лучше и понимает: Подождите-ка, а вообще знаете что? Нетушки. Ему всё равно. Потому что любовная жизнь Чонгука это его личное дело, а нежелание Тэхёна провести день в одиночестве сильно перевешивает чувство вины, которое он чувствует из-за того, что случайно подгадил какому-то подростку, которого он увидел впервые пять секунд назад, день. Поэтому Тэхён забывает о девушке и пытается в третий раз за день спросить: — Хочешь посмотреть кино? Брат дал мне бесплатные билеты. — Да. Я за, — без колебаний отвечает Чонгук. И Тэхён выдыхает, даже не осознавая, что всё это время стоял задержав дыхание. — Отлично. — Бесплатные фильмы, — Чонгук улыбается ему, — это самые лучшие фильмы. — Да, — Тэхён придерживает дверь в тренировочный зал и выходит вслед за Чонгуком, — так оно и есть. Может быть, — думает он в слегка приподнятом настроении, — всё будет хорошо. Может быть, — думает он, когда они идут в кинотеатр и Чонгук рассказывает ему о своём дне (очевидно, тренер по вокалу задал ему трудные деньки), — счастье — это нечто большее, чем успех и слава. Может быть, — думает он, когда они усаживаются на свои места и вместе смеются над кретинскими роликами перед фильмом, — довольствоваться чем-то меньшим — это нормально. Может быть, тем чувством, глубоко засевшим в сердце, является понимание, что Чонгук становится его утешением в большинстве своём лишь потому, что, как и он сам, барахтается неудачником в самой луже. Или же он ошибается, и ему просто нравится проводить время с Чонгуком, потому что с ним весело. И вот, картинки начинают двигаться по экрану, а Чонгук засыпает, положив голову ему на плечо, пока сам Тэхён сдвигается пониже, чтобы тому было удобнее. Ему становится всё легче убеждать себя, что жизнь была лучше, когда всё было просто. Когда фильм заканчивается, и они выходят в вестибюль, проходя мимо плакатов, приклеенных к стене, Чонгук указывает на предстоящий сиквел Мстителей и говорит: — Эй, давай сходим на него. — Когда он выйдет? — Тэхён вытягивает шею. — Примерно через четыре месяца. — Звучит как план, — смеётся Тэхён. — Мы можем так отпраздновать твой дебют. Длинная история, но если коротко: они никогда этого не сделают.

***

[ быстрая перемотка — 2 недели до дебюта ]

Начало конца происходит так. — Итак, — говорит Джин, подталкивая планшет вперёд. Нервная улыбка, украшающая его лицо, вероятно, должна успокаивать. Он постукивает по прибору и поднимает глаза. — Я просто хочу знать, насколько это правда.