Покуда мы будем жить. Сейчас и в вечности

— Ты зачем меня сюда притащила? — Фред смеялся, утягиваемый вперед по сухому рассыпчатому песку, но не отнимал руки, глядя на Гермиону, которая со свойственным ей упорством спешила к побережью. Она тряхнула растрепанной копной волос и повернулась к своему спутнику, сердито сдвинув брови к переносице. — Я же сказала, увидишь! — она остановилась на миг, снимая туфли на шпильке и подцепляя их пальцами свободной руки. Она так и не вынула свою ладонь из ладони рыжего волшебника, следовавшего за ней. Как не вынимала она своей руки из его и как он не отпускал ее кисть, так не могли они уже отпустить друг друга: связанные чем-то куда более сильным, чем симпатия или даже любовь, они были намертво припаяны, словно звезды Кастор и Поллукс в созвездии Близнецов. Они вместе прошли то, что впору видеть разве что в кино, пережили такое, после чего нельзя жить, как раньше. Они начинали с простого знакомства, прошли через холодную антипатию и открытое противостояние, а в конце концов влетели в объятия друг друга, когда мир вокруг начал рушиться. Он прижимал ее к себе, сам не замечая, что гладит по гриве волос, а она мертвой хваткой цеплялась за его рубашку, плача и размазывая слезы по грязным щекам. Он чуть не погиб в ту ночь. Она рисковала собой десятки раз, разбрасывая заклинания вокруг, словно серпантин во время праздников. И все-таки они были живы. Несмотря ни на что. Джордж добродушно посмеивался, глядя, как растерянно подмечает его близнец собственное учащенное сердцебиение при виде умницы-Грейнджер. Гарри и Рон понимающе переглядывались, когда на щеках их подруги вспыхивал румянец. Фред и Гермиона не были парочкой, они были в лучшем случае друзьями, их не связывали многолетние узы, однако никто не смог бы сказать, что они не созданы друг для друга. Словно две половины единой сферы наконец-то сложились вместе. Пройдя через стадию поверхностного знакомства, осторожного изучения, ехидного презрения, ослепляющей ненависти, они в конце концов пришли к тому, к чему давно пора было прийти. — Ты такая же зануда, какой всегда была, — язвительно заявил Фред на свадьбе Билла, в последний раз, когда они виделись перед войной. — О, зато в тебе ни грамма серьезности! — в тон ответила девушка, демонстративно отворачиваясь и втягивая Крама в очередной танец. А потом были многие месяцы вдали друг от друга. Не то чтобы они думали друг о друге каждый день, писали чужие инициалы на запотевшем стекле, мечтали о первой встрече и грезили о ней во снах, нет, просто… — Боги, как я счастлив, что ты жива… — шептал он ей в макушку, не веря, что наконец-то, спустя почти год разлуки, снова может коснуться этой маленькой, такой умной, но вместе с тем такой глупой девочки… — Фред, неужели это ты!.. — Гермиона храбрилась, но ее голос дрожал, а слезы прочерчивали ровные белые дорожки по серым от пыли щекам. Она, кажется, впервые плакала при нем вот так: даже не пытаясь скрыть свою слабость, ощущая безграничное облегчение от того, что он стоит здесь, живой и невредимый. Вокруг взрывались заклятия, бушевало сражение, Кингсли громоподобно бранил Пожирателей, с ювелирной точностью и звериной мощью орудуя палочкой, вот только двое подростков — юноша в яркой рубашке и девушка в растянутом джемпере — даже не замечали всего этого. Джордж улыбался, удерживая защитные чары над плечами брата. А потом все было так, как и должно быть. Странно слышать это о тех, кто в семнадцать прошел одну из страшнейших войн современности, вот только так оно и было: возможно, впервые за всю их недолгую жизнь все шло в точности так, как надо. Нормально переживать о невзаимности, когда тебе пятнадцать, и самая большая проблема — это выговор за плохое зелье на уроке. Вот только это уже просто-напросто глупо, когда ты видел, как умирают люди. Гермиона никогда не забудет, как держал ее Фред, когда она увидела Гарри на руках у Хагрида. Она завопила, словно раненая львица, рванулась вперед, и Уизли только чудом успел схватить ее за руку. Они с Джорджем вдвоем удерживали ее, когда она плакала, вырываясь и желая без всякой магии расцарапать лицо Лорда, который отнял у нее лучшего друга. Рон не сдерживался, крича, и этот крик отражался от стен замка, наполняя двор всей болью, которую он испытывал в ту секунду, и, наверное, если бы не чары его матери, он бы тоже бросился на темного мага, который смеялся, глядя на отчаяние друзей поверженного врага. Гермиона мало что помнила из тех жутких минут, когда думала, что навсегда потеряла Гарри: только черную дыру в груди и две ладони, цепко держащие ее за руки. В ту секунду она их ненавидела. Всю оставшуюся жизнь благодарила. А потом Гарри неловко соскочил с рук Хагрида, и она не сразу поняла, что происходит, только услышала пораженный вздох сотен людей, пронесшихся по двору, а затем звонкое мальчишеское: — Остолбеней! Бомбарда! — это Драко Малфой рванул вперед, через плечо целясь в дезориентированное войско своего бывшего повелителя. Сбоку Гермиона услышала тихий удар: Рон, опустошенный облегчением и все еще не верящий в случившееся чудо, упал на колени, бессильный. Она и сама бы упала, не удержи ее чужие ладони. Гермиона не знала, почему только с этим рыжим бесшабашным парнем она чувствовала себя так спокойно и хорошо. И, пожалуй, впервые в жизни ей не хотелось рассуждать и искать взаимосвязи. Фред не имел ни малейшего желания разбираться, почему эта девчонка так привязала его к себе, приворожила, лишила и шанса на капитуляцию, но в этот раз он ничуть не желал утерянной свободы. Он хотел бы оставаться с ней столько, сколько это возможно. Песчаный пляж простирался на многие километры, практически черные в тусклом ночном освещении волны размеренно набегали на побережье и отступали назад. Ночь была удивительно теплой для августа, однако все равно на берегу не было ни души. Только темные волны, песок и бескрайнее ясное небо над головой. Только они вдвоем. Фред на секунду замер, восхищенно, с жадностью художника, оглядывая открывшийся удивительный вид: признаться, он гораздо больше любил буйство красок и шум толпы, однако что-то было в этом пейзаже такое, что заставило юношу застыть, впитывая в себя каждой частичкой кожи удивительное мгновение. — Ну что, нравится? — Гермиона отпустила руку Уизли, и, весело улыбаясь, отошла на пару шагов вперед, разворачиваясь спиной к волне. Она, кажется, весьма забавлялась, глядя на пораженное лицо своего спутника, и он поймал себя на мысли, что старается запомнить теперь не бескрайний пляж и звездное небо, а ее, такой, какой она была в этот момент. В строгой рабочей юбке и пиджаке, босая, с распущенными и встрепанными волосами, с едва уловимой смешинкой в глазах и широкой улыбкой — такой она была в это мгновение, и Фреду хотелось сохранить этот облик в своей памяти так долго, как это возможно. — Ну так что, мой сюрприз удался? — она все еще улыбалась, заправляя мешающую прядку за ухо, и Уизли пришлось встряхнуть головой, чтобы снова обрести дар речи. — Еще… еще как! — он в два шага нагнал ее, ловя тонкие пальцы и переплетая их со своими. — Правда, мне всегда казалось, что ты не любишь спонтанность и сюрпризы, но… — Ну, а мне казалось, что ты не любишь пафосные рестораны, — перебила его девушка, лукаво улыбаясь и поднимая пальчик наверх. — Так что будем считать, я тебя спасла. Фред расхохотался, запрокидывая голову: и правда, он никогда не любил дорогие рестораны, приученный экономным детством к чему-то попроще, однако сегодня для этого был действительно важный повод. Откуда он мог знать, что Гермиона внезапно предложит ему сесть на ночной автобус и поехать к морю? Он просто не мог отказать ей в тот момент, а потому тихо радовался, что самое главное все равно было у него в кармане. Девушка между тем плюхнулась прямо на песок, не заботясь о том, что ее юбка после будет влажной и грязной, немного поерзала, находя самое удобное положение, и запрокинула голову, глядя наверх. Гермиона поманила Фреда, и тот тоже сел рядом, скрестив ноги и откинувшись назад, кладя голову на ее колени. — Просто смотри на звезды, — она шепнула ему это в самое ухо, и в этот момент что-то блеснуло над ее левым ухом. Или ему это показалось?.. Нет. Это не было иллюзией или шуткой. Звезды неслись через небо, расчерчивая его белыми всполохами, взрываясь светом и снова угасая, оставляя за собой длинный белесый свет. Это было даже лучше, чем магия. Это было взаправду. Фред обмер, ловя каждую секунду этого удивительного представления, которое совершенно не ждал увидеть, но которое разворачивалось перед ним всей своей мощью и всем великолепием. Лунная дорожка подкрадывалась к самой кромке, и, так казалось молодому человеку, он мог бы ступить на нее и дойти до самого неба, по которому летели и летели астероиды. В зарослях за спиной пели ночную серенаду луне сверчки, а Фред в безмолвном восхищении смотрел наверх. — Это Персеиды. Загадал желание? — Гермиона спросила это совсем тихо, но он дернулся всем телом, поворачивая голову к ней. Лунная тень ложилась на ее лицо причудливым узором, очерчивая контуры бровей и крылья носа, однако это все равно была все та же Гермиона, даже более близкая, чем обычно. Родная. — Эх, была не была, — он решился. Приподнялся с ее колен, встал, отряхивая штаны, и снова опустился, теперь уже только как положено. Неуловимым движением он достал из правого кармана коробочку, открывая ее. — Рискнешь выйти за меня? — Что?.. — падающие звезды отражались в широко распахнутых глазах девушки, и в этот момент Фред загадал только одно: пусть она согласится. — Знаю, — идти в отступление было уже поздно, — все должно было быть иначе, в ресторане, но я подумал, что нельзя упускать момент, и вообще… — он не смог договорить. — Конечно, я согласна! — Гермиона буквально сшибла парня, перебивая его и налетая на него с объятиями. Они вдвоем повалились на песок, смеясь, а над ними падали звезды, падали, образуя шлейф, обещая исполнить все, что бы эти двое только бы ни пожелали. Они пережили слишком многое, и они заслужили счастье. — Эм, Грейнджер, — Фред неловко приподнялся на локте, оглядывая взрытый песок вокруг. — Плохая новость, кольцо я обронил. — Плевать, — Гермиона рассмеялась, окрыленная счастьем, осознавая, насколько они поменялись ролями в этот вечер. — Найдем потом. — Плевать, — эхом отозвался он, притягивая ее и целуя. Двое целовались, лежа на пустынном пляже, в песке еле заметно блестел белый камешек изящного кольца, а на небе сгорали в атмосфере тысячи частиц, оставленных кометой Свифта-Таттла, образуя звездный дождь. Двое целовались на песке, полностью отдавая себя друг другу, и Персеиды благословляли их, покрывалом всполохов накрывая бескрайний пляж…