Cogito ergo sum

Отдав подчинённым приказ молчать в тряпочку о местонахождении Мо Сюаньюя, Цзян Чэн взял Вэй Усяня за шкирку и вывел из здания. К счастью, толпы возмущённых, желающих освободить нового Старейшину Илина, у здания СИЗО пока не было. Цзян Чэн и Вэй Ин синхронно выдохнули. — Лезь в тачку, дурень, — толкнув молодого человека к машине, скомандовал генерал. Вэй Усянь молча повиновался. Когда Цзян Чэн завёл машину и выехал с территории изолятора, он решился спросить: — Куда мы едем? — Не твоё дело. — Я думал, что мы работаем в команде. Скажи мне, что ты собираешься делать. — Мы едем в Домик. Вэй Ин не поверил своим ушам. — В Домик? В тот самый Домик? — Да. Тебе нужно залечь на дно на какое-то время. От упоминания Домика на молодого человека накатила волна ностальгии. Это было место, которое для братьев и сестры было синонимом уюта, тепла и любви. Двухэтажный домик в деревне, куда они в детстве приезжали на целое лето, хранил в себе сотни ярких воспоминаний, хороших и… ужасных. Именно в Домике А-Чэн, Яньли и Усянь провели последние в своей жизни безмятежные дни. Именно в Домике они узнали о событии, которое на корню изменило судьбу всех троих. Долго предаваться ностальгии Вэй Ин не смог: он посмотрел в окно и понял, что они едут не в ту сторону. — Эй, осади, Чечен. Мы не туда едем. На лице Саньду Шэншоу не дернулся ни один мускул. — Ты меня вообще слушаешь?! Вэй Усянь даже набрался смелости и помахал ладонью (насколько это было возможно при скованных наручниками руках) перед лицом брата. — Убери культяпку, не то отгрызу, — огрызнулся генерал. — Мы едем в правильном направлении. Перед тем, как ехать в Домик, я должен забрать А-Лина. Ему тоже может грозить опасность. — А-Лина? Того лейтенантика, что ли? Вэй Ин потёр затылок. «И чего это Чечен так печётся об этом мальке? Раньше он всех на дух не переносил, кроме нас с шидзе да своих псин». — Он сказал, что ваша встреча не задалась. Ты обидел его? — Почему опять я-то крайний? Этот пацан на меня как набросился, стал оружием тыкать в лицо и что-то бубнить. Вот я его и осадил. И чему только его мама с папой учили? Никаких манер у ребёнка. Цзян Чэн резко повернул голову и посмотрел на Вэй Усяня таким яростным взглядом, что хотелось выскочить из машины и убежать на край света. — Я… я что-то не то сказал? — неуверенно спросил Вэй Ин. — Ты идиот, Вэй Усянь! — Ты можешь нормально объяснить, что на сей раз я сделал не так? Саньду Шэншоу гневно фыркнул и сфокусировался на дороге. — Ты хоть знаешь, чей он ребёнок? — Только не говори, что твой. — Осталось ещё две попытки. Вэй Усянь раскинул мозгами. А-Лин носил фамилию Цзинь. Можно было счесть за однофамильца бывшего и нынешнего глав Ланлина, но на пальце у него было кольцо, которое обычно носили только ближайшие родственники высшего начальства партии. При этом юноша работал в Юньмэне. Цзян Чэн о нём пёкся, значит, они также состояли в родстве. Кто мог приходиться роднёй и Цзиням, и Цзянам? Глаза Вэй Ина округлились от удивления и осознания собственной глупости. — Он сын сестры?! — Ты чертовски догадливый. Вот почему внешность и манера поведения показались ему знакомыми. Да ведь А-Лин был точной копией отца! Как только он сразу не понял?! Теперь ударить себя по лицу Вэй Усяню захотелось за кое-что ещё. — Боже, те слова, что я сказал про мать. Это было… не очень тактично. — Очень нетактично, если быть точнее. Они замолчали. Вэй Ин вспомнил о сестре. Когда они виделись в последний раз, сестра, вся в крови, умирала на руках Цзян Чэна, уверяя Вэй Усяня в том, что он не виноват. Сколько тогда было племяннику: два или три? Он даже не помнит. Стараясь отогнать накатившие воспоминания, молодой человек стал смотреть на дорогу. — Погоди-ка, — вдруг встрепенулся он после недолгих наблюдений за дорожным движением. — Там, впереди, разве не машина А-Лина? Впереди и правда мелькнула машина характерного тёмно-фиолетового цвета. — С чего ты взял? — Номера. Я запомнил их при первой встрече. — Как это? Вэй Ин хмыкнул. — Ну, знаешь ли, номера «Л111ИН» — очень символичненько. Не ты случайно придумал? — Он сам попросил. — Какой же ты заботливый дядя, — слащаво прищурился Вэй Усянь. — Замолкни! Они нагнали Цзинь Лина и вынудили прижаться к обочине. Юноша выскочил на тротуар и подбежал к дяде, вышедшему из машины с адресованным Вэй Усяню «Сиди и не высовывайся!». «Ну не высовываться так не высовываться. Открывать окно никто не запрещал». Тем более, что из окна открывалась прямо-таки чудесная картина. Вэй Ин даже пожалел, что не прихватил попкорн. — Что ты здесь делаешь? — недовольно спросил Цзинь Лин. — Нет, что ты здесь делаешь? Тебе разве не нужно выполнить работу в офисе? — Я уже всё сделал, так что имею право на отдых. Рабочий день кончился. — И поэтому ты праздно шатаешься по городу? — Имею на то полное право, — хмыкнул юнец, скрестив руки на груди. — Ты что-то от меня хотел? — Следи за своим тоном, — Цзян Чэн начал кипяться, — не то… — Не то переломаешь мне ноги?! Да ты каждый раз так говоришь! Придумай уже что-нибудь новенькое! Тут терпение у Саньду Шэншоу кончилось. — А ну быстро в машину! Мы уезжаем! Цзинь Лин обомлел. — Уезжаем? Куда? — Скажу по дороге. — Но я не… — Меня не волнует. — Господин Цзян, подождите! С этими словами из машины Цзинь Лина выскочил Лань Сычжуй. За ним с неохотой вылез и Лань Цзинъи. — Куда вы собираетесь увезти А-Лина? Цзян Чэн скривил такую рожу, будто проглотил кислющий лимон. — Что он тут делает? — стараясь игнорировать присутствие Лань Сычжуя, процедил генерал. — Я же сказал держаться подальше от этого… Ланя. — Прекрати так называть А-Юаня, — ответил не менее раздражённый Цзинь Лин. — Он мой… — тут он осёкся, — мой самый близкий друг. — Пусть твой «самый близкий друг» катится куда подальше. Мы торопимся. Цзянь Чэн взял племянника за руку и потащил было к своей машине, но юноша вырвался, залез в салон своего автомобиля и достал наручники. «А вот это уже интересно», — хитроумно ухмыльнулся наблюдавший за сценой Вэй Ин. Цзинь Лин тем временем успел подскочить к Лань Сычжую. Один наручник он защёлкнул у себя на запястье, второй — на руке своего «друга», ключ же продемонстрировал дяде, а затем выкинул в сливную решётку. Вэй Усянь, даром что всю жизнь прожил с Цзян Чэном и видел всю палитру эмоций брата, был удивлён его реакцией. Лицо генерала цветом напоминало переспелый помидор. Казалось, ещё чуть-чуть, и из ушей у того повалит пар. Вэй Ин успел мысленно поставить свечку за упокой душ племянника и Лань Сычжуя, но Цзян Чэн, видимо, постеснялся кривотолков, и, проявив недюжую выдержку, сдержался. — В машину, оба. Цзинь Лин и Лань Сычжуй были довольны таким раскладом и на крыльях счастья подлетели к машине генерала. Но стоило А-Лину увидеть сидящего на переднем сидении Вэй Усяня, он изменился в лице. — Приветики! — поздоровался Вэй Ин, натянув фирменную улыбку от уха до уха. — Какого чёрта ты вообще тут? Вэй Усянь продемонстрировал скованные руки. — Меня похитили, — с хитрецой сказал он и подмигнул. — Так что мы в одной лодке. Юноша фыркнул и закатил глаза точь-в-точь также, как Чечен в юности. Забавно! — Ты, — Цзян Чэн тем временем обратил внимание на Лань Цзинъи, который делал вид, что проходил мимо. — У меня вообще-то имя есть! — огрызнулся было стажёр, но тут же прикусил язык под косым взглядом мужчины. — Лезь в машину и садись посередине. Чтобы этим двум жизнь мёдом не казалась. Лань Цзинъи, вопреки своему принципу не лезть за словом в карман, на этот раз решил промолчать. Он как-то особенно тяжело вздохнул и сел в автомобиль. В данный момент юноша чувствовал себя между молотом и наковальней: впереди сидел разъярённый генерал, слева — разгневанный «разделением» Цзинь Лин. Но вишенкой на торте стали руки в наручниках, которые теперь лежали у Лань Цзинъи на коленях. Вэй Ин в зеркало заднего вида мог лицезреть, как глаза стажёра из Гусу закатились до такой степени, что, казалось, готовы были вылезти с другой стороны. Заблокировав машину племянника, Цзян Чэн сел за руль, но машину заводить не торопился. Он окинул сидящих в машине странным взглядом и достал из-за полы пиджака необычного вида пистолет. Вэй Ин сразу всё понял. — Дротики со снотворным? — вторым догадался Лань Сычжуй. — Пока вы в сознании, выследить вас по чипам не составит никакого труда. В месте, куда мы направляемся, стоит глушилка: там местоположение установить будет уже невозможно. На время поездки придётся ввести вам снотворное. Не обессудьте. Цзян Чэн выстрелил сначала в Цзинь Лина, затем в Ланей и напоследок в Вэй Усяня. Снотворное подействовало мгновенно.