Сиалия

восемь лет назад

Утром Беатрис разбудил шум, доносящийся с первого этажа. Топот ног, шорох, возгласы служанок — все эти звуки раздражали и мешали уснуть. Она приоткрыла глаза и широко зевнула. В ее комнате еще царил предрассветный полумрак. Девочка вновь зевнула и повернулась на бок, накрыв себя одеялом с головой. Ей удалось задремать, но вскоре за дверью послышались шаги, а потом раздался деликатный стук. Беатрис поплотнее завернулась в одеяло. Ей совершенно не хотелось просыпаться — она хорошо помнила, какой сегодня предстоит день. — Птичка моя, ты уже встала? — ласковый голос матушки вырвал ее из сонного плена. Дверь скрипнула. Беатрис замерла и даже затаила дыхание, стараясь не выдать себя. Сейчас матушка сочтет, что она еще спит, и не будет ее беспокоить. А может быть, она даже передумает. Хоть бы она передумала! Но матушка лишь вздохнула и подошла к кровати. Ее рука легла на одеяло и погладила его. Беатрис закусила губу. — Милая моя, пора, — матушка неожиданно отогнула уголок одеяла и опустилась на корточки, так, чтобы лицо Беатрис было у нее перед глазами. — Доброе утро, матушка, — тихо прошептала она. — Доброе утро, птичка, — матушка улыбнулась и потянулась к ней, чтобы коснуться прохладными губами ее лба. — Ты помнишь, какой сегодня день? Вместо ответа она лишь вздохнула и снова натянула одеяло себе на голову. — Беатрис, милая, не упрямься, — судя по шагам, матушка подошла к окнам, чтобы распахнуть их. В комнате повеяло прохладой и утренней свежестью. — Ты ведь знаешь, что все уже решено. — Матушка, я не хочу никуда отправляться! — Беатрис со злобой скинула одеяло и резко села в кровати. Она потерла кулаками глаза, стараясь не заплакать. — Можно, я останусь здесь еще хотя бы на месяц? Матушка, прошу вас! — Беатрис, эта тема не обсуждается, — строго возразила матушка. Беатрис вздохнула и опустила голову. — Я уверена, что тебе понравится Перл-де-Серен, моя птичка. — Не понравится, — буркнула она, окончательно освобождаясь от одеяла. Прохладный воздух, который наполнил комнату, заставил Беатрис тут же покрыться мурашками. Матушка покачала головой, ласково улыбаясь. Она вновь подошла к девочке и присела на краешек кровати, а затем притянула к себе ее, заключив в объятия. Беатрис тут же уткнулась ей в плечо, стараясь не разреветься от нахлынувшей обиды. Некоторое время они молчали. Матушка поглаживала Беатрис по спине, а сама девочка кусала губы и часто моргала. — Вы же будете меня навещать, правда? — Беатрис подняла голову и шмыгнула носом. — Конечно, моя птичка, — матушка легким прикосновением руки в шелковой перчатке вытерла ее слезы. — Только обещай больше не плакать. Разлука с тобой уже терзает мое сердце, — она вздохнула и убрала с лица Беатрис упавшую прядку волос. — Ты не будешь плакать, моя птичка? Мы договорились? — Как скажете, матушка, — едва слышно отозвалась она. Матушка вновь улыбнулась и направилась к выходу из комнаты. Остановившись около самой двери, она повернулась к Беатрис. — Я пришлю за тобой Люси. Постарайся не задерживаться — Его Светлость распорядился доставить тебя в Перл-де-Серен к полудню. Беатрис рассеянно кивнула и спустила ноги с кровати. Она дождалась, пока стихнут звуки шагов на лестнице, а потом подошла к окну. Беатрис надеялась в последний раз насладиться видом просторной площади, на которой стоял их дом. Но вместо этого она смогла разглядеть лишь верхушки лип у перехода на площадь Князей и торговый район, а также смутные очертания соседних домов. Плотный, молочно-белый туман заволок площадь. Не было видно ни сквера, на котором они с матушкой каждое лето подкармливали белок, ни лавочки дядюшки Чарльза — добрый старик всегда угощал ее свежими сладостями. Где-то там, за туманом, находился и сам Перл-де-Серен — огромный белоснежный замок, который являлся резиденцией семейства д’Орсей. В ясную погоду Беатрис отчетливо видела его — построенный на вершине холма, замок возвышался над всем городом, и она была готова поклясться, что даже в нижних районах Серены можно было увидеть его острые шпили и часовую башню. Она долгое время упрашивала матушку свозить ее в Перл-де-Серен; рассказы княгини Ливи де Сарде о детстве, проведенных в стенах замка, Беатрис всегда воспринимала с искренним восторгом. Она слушала о княжеских садах, что поражали буйством зелени и ароматами цветов, о просторных мостовых, выложенных белым камнем, и о бесконечных коридорах, в которых легко можно было заблудиться. Много лет назад в стенах Перл-де-Серен когда-то играли в прятки ее матушка и дядя. Теперь же старший брат Ливи ныне стал князем Торгового Содружества. В доме де Сарде на видном месте висел портрет д’Орсеев — дяди, его жены и их маленького сына. Матушка рассказывала, что он был ненамного старше самой Беатрис. Она жаждала познакомиться с кузеном, но на все ее просьбы матушка уклончиво отвечала, что еще не пришло время. Беатрис и не подозревала, что ее желанию было суждено исполниться — но не совсем так, как она себе представляла. Она отправлялась в Перл-де-Серен, чтобы остаться там жить до своего замужества. — Птичка моя, такова традиция, — терпеливо объясняла ей матушка в тот злосчастный день, когда Беатрис сообщили эту новость. — Все отпрыски семейства д’Орсей проводят свое детство в стенах Перл-де-Серен. — Но я же не д’Орсей, матушка! — протестовала Беатрис. Одно дело — отправиться к дяде и его семье, чтобы погостить, но оставлять матушку... Она никогда с ней не расставалась! — На четверть ты д’Орсей, — матушка, немного помедлив, нахмурилась и поджала губы. В этот момент она удивительно становилась похожа на дядю, который с таким же строгим лицом взирал на Беатрис с портрета. — Его Светлость позаботится о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Беатрис ничего не оставалось, как повиноваться. Теперь, спустя несколько недель после того разговора, она стояла около окна, мысленно прощаясь со всем, что было дорого ее сердцу. — Госпожа де Сарде? — окликнул ее хрипловатый голос Люси. Беатрис вздрогнула от неожиданности, но не стала поворачиваться, по-прежнему вглядываясь сквозь туман. — Я подготовлю вас к отъезду, госпожа, — вновь обратилась к ней служанка. — Да, разумеется, — откликнулась Беатрис. Она горько вздохнула и отвернулась от окна. Получив согласие, Люси тут же захлопотала вокруг нее. Она расплела заплетенные на ночь косы и помогла переодеться в новенькое выходное платье. Беатрис молчала, машинально повинуясь просьбам служанки. Даже когда Люси вооружилась костяным гребнем и принялась торопливо расчесывать ее волосы, девочка лишь изредка вздрагивала, когда гребень задевал спутанные прядки. — Ну что вы, госпожа, на вас совсем лица нет! — вздыхала Люси. В этот раз она постаралась на совесть — в огненно-рыжие волосы Беатрис, уложенные в замысловатую корону из кос, были вплетены белые цветы. Их словно специально подбирали в тон новому платью. — Мы тоже не хотим с вами расставаться, госпожа. Госпожа Ливи, поди-то, совсем измается тут, одна... Княгиня де Сарде всегда обходилась небольшим количеством слуг. Две служанки, дворецкий, повариха и конюх — вот и все, кто проживал в доме вместе с Беатрис и ее матушкой. За то долгое время, что слуги находились при семье де Сарде, они по-настоящему привязались друг к другу. Последние слова Люси пробили брешь в стене самообладания Беатрис. Нелепо всхлипнув, она уткнулась в грудь служанке, а после заплакала навзрыд. — Ну что вы, госпожа! — воскликнула Люси. Она замялась на мгновение, а потом слегка коснулась плеча Беатрис. — Не плачьте, вы помнете свою прическу! — А как же... матушка?.. Как же вы?.. — Ох, госпожа... Дождавшись, когда девочка немного придет в себя, Люси вновь принялась за сборы. Через четверть часа Беатрис, аккуратно придерживая подол кружевного платья, спустилась по лестнице на первый этаж. Но едва она опустила ногу на последнюю ступеньку, как замерла в удивлении. В доме суетилось множество слуг, которых Беатрис до этого никогда не видела. Тут же, на первом этаже, покоилось несколько мешков, а поверх их лежали увесистые сверстки с одеждой, украшениями и предметами обихода. Беатрис растерялась. До сих пор она не могла представить себе свой отъезд. Ей казалось, что дядя вместе с кузеном прибудут за ней на белоснежной карете, украшенной цветами и лентами — прямо как в сказке, которой ей читала матушка на ночь. Входные двери были приоткрыты, и Беатрис, немного волнуясь, встала на цыпочки, чтобы разглядеть за снующей туда-сюда прислугой тех, с кем она должна была отправиться в Перл-де-Серен. Но ни кузена, ни дяди снаружи не оказалось, а карета, на крышу которой поместили самую легкую часть ее скарба, оказалась совершенно обычной. Она разочарованно вздохнула и подняла голову, устремив свой взор на портрет княжеской семьи. Несмотря на то, что княгиня де Сарде приходилась князю д’Орсею родной сестрой, за все свои восемь лет Беатрис лишь единожды видела дядю вживую — тогда, когда он посетил их дом пару месяцев назад. Но даже тогда она не успела его как следует рассмотреть. Едва князь в сопровождении двух гвардейцев появился на пороге особняка де Сарде, как девочку увели в ее комнату. — Его Светлость желает обсудить с госпожой де Сарде некоторые личные вопросы, — с невозмутимостью сообщил их дворецкий, когда Беатрис попыталась его расспросить. — Более мне ничего не известно. Спустя четверть часа Беатрис позволили выйти из комнаты. Она спустилась в гостиную, где застала матушку. Ливи де Сарде неподвижно сидела перед камином. Беатрис обратила внимание на сжатые добела губы и скомканный в перчатках носовой платок. Матушка явно выглядела крайне расстроенной. — Моя птичка, — она заметила Беатрис и слабо улыбнулась. — Присаживайся, прошу. У меня есть для тебя новости. Сейчас же, рассматривая портрет, Беатрис нахмурилась. Даже нарисованным дядя казался несколько пугающим — при взгляде на него девочка невольно поежилась. Княгиня д’Орсей по правую сторону от мужа, напротив, показалась Беатрис его полной противоположностью. Она с нежностью прижимала к груди светловолосого малыша. Мальчик на руках у матери с заинтересованностью смотрел на Беатрис и безмятежно улыбался беззубым ртом. Этот портрет находился в гостиной еще с тех времен, как она себя помнила — но по словам матушки, ни ее дядя, ни тетка уже не были похожи на себя прежних, а кузен и вовсе вырос. Интересно, как Константин выглядел сейчас? — Я думаю, что вы понравитесь друг другу, — раздался голос матушки за спиной у Беатрис. Она опустила ладонь на плечо дочери. — Твой кузен — умный и способный юноша. — А если я ему не понравлюсь? — с тревогой спросила Беатрис. Матушка лишь улыбнулась ей в ответ. — Не волнуйся, моя птичка. Его Превосходительство уже уведомили о твоем приезде. Он жаждет познакомиться с тобой как можно скорее. — Матушка... — начала было Беатрис, но княгиня прервала ее взмахом руки. — Время не ждет, дитя мое, — неожиданно тихо произнесла она. — Госпожа де Сарде, карета готова! — послышалось со стороны двора. Матушка кивнула и, повернувшись к Беатрис, распахнула объятия. Девочка тут же устремилась к ней. — Все будет хорошо, моя птичка, — матушка, отстранившись, поправила складку на вороте ее платья. На мгновение Беатрис показалось, что что-то блеснуло в уголках ее глаз. — Мне будет тебя не хватать. — И мне, мама... Беатрис осеклась и с опаской подняла голову, наблюдая за реакцией княгини. Но судя по тому, как потеплел взгляд матушки, она волновалась напрасно. — Беатрис, милая, тебе пора, — матушка как бы невзначай коснулась ее волос, прежде чем Беатрис покинула их дом. Сопровождаемая кучером и приставленной служанкой из Перл-де-Серен, девочка вышла во двор к ожидающей ее карете. Незнакомый ей ранее лакей в лазурно-голубом сюртуке неподвижно сидел на козлах. Едва скрипнула входная дверь особняка, как он встрепенулся, проворно спрыгнул вниз и, наконец обратив внимание на саму Беатрис, с учтивой улыбкой распахнул перед ней дверцу. Она замешкалась, но глубоко вздохнула и двинулась вперед. Никто не проронил и слова, пока она шла — лишь легкий ветерок шевелил занавесь у распахнутой дверцы. И только перед тем, как подняться на ступеньки кареты, Беатрис в последний раз обернулась. Матушка стояла в дверях, бледная и застывшая. Из взгляды встретились, и Ливи де Сарде мягко улыбнулась в ответ. За спиной матушки толклись слуги. Здесь был и Джулиан, их дворецкий, и Люси с Дженни, и даже Лора — как всегда в необъятном фартуке со следами жира и льняной косынкой, под которую она убирала свои непослушные черные волосы. — Госпожа де Сарде, мы будем по вам скучать! — воскликнула она, едва девочка встретилась с ней взглядом. Не выдержав, Беатрис спешно скрылась внутри кареты. Только оказавшись в одиночестве, она торопливо утерла глаза, смаргивая непрошеные слезы. Она обещала матушке быть сильной. Раздался свистящий звук, и карета дернулась так резко, что девочка чуть не упала вперед. Кучер ругнулся и вновь ударил кнутом, заставляя лошадей ускориться. Они двигались по разномастным улочкам Серены. Кучер и лакей негромко переговаривались между собой, а карета слегка скрипела и покачивалась, словно хотела ее убаюкать. Волнение Беатрис от предстоящей встречи немного утихло. Она отдернула занавесь и выглянула из окошка. Обычно аристократы селились в верхней Серене, и лишь изредка в своих поездках бывали в торговых районах; а уж о том, чтобы благородные сыны могли случайно пересечься с беднотой, не могло быть и речи. Особняк де Сарде был исключением. По неизвестной для Беатрис причине их дом располагался отдельно от богатых районов — на площади, что соседствовала с нижней частью Серены. Для того, чтобы выйти на трактовую улицу — ту самую, что проходила через весь город от порта до вершины холма — нужно было пересечь определенную часть трущоб. Судя по всему, они как раз находились в нижней Серене, а именно в одном из злачных мест. Небольшие домики из грубого камня сиротливо жались друг к другу, где-то слышались окрики местных пьянчуг. В нос ударил смрад от канализационных стоков, и Беатрис невольно поморщилась. Она спешно отдернула занавесь и отпрянула от окошка. Их путешествие начало казаться ей невероятно скучным и неприятным. Вдруг лошади испуганно заржали, и карета резко качнулась и остановилась. Кучер что-то процедил сквозь зубы и спрыгнул с козел. — Что-то произошло? — раздался вежливый голос лакея. — Вот я вас взгрею, попадитесь мне! Кучер смачно выругался и плюнул себе под ноги. Где-то рядом с каретой послышался сдавленный смешок. Беатрис, мучимая любопытством, встала со своего места и попыталась отворить дверцу кареты. — Ваше Превосходительство, я не думаю, что это лучшая идея, — служанка, сидевшая напротив нее, нахмурилась. Всю их поездку она хранила молчание, за что Беатрис была ей искренне благодарна. — Местная чернь не будет рада представителям княжеской семьи. — Чернь? — удивленно спросила Беатрис. Она открыла дверцу, но на улице никого не оказалось. Кучер по-прежнему ругался и грозил кулаками невидимому врагу. Неподалеку от них вновь послышались смешки, тихая возня и треск. Девочка спустилась из кареты. — Ваше Превосходительство, прошу вас, вернитесь! — не унималась служанка. — Госпожа? — лакей, спустившись с козел, с некоторой пренебрежительностью отряхнул свой сюртук. Он осмотрелся по сторонам и встретился взглядом с Беатрис, а затем склонил голову, глядя куда-то за ее спину. Девочка оглянулась. Из-за ящиков рядом с обветшалым домом высунулась лохматая голова. Беатрис, не скрывая любопытства, вытянула шею, стараясь разглядеть мальчишку, который цепко осматривал карету. Оценив обстановку, тот неожиданно встретился с ней взглядом и тут же скрылся обратно. Несколько мгновений спустя раздался короткий свист, и в переулок высыпало с десяток мальчишек разных возрастов. Все как один — босые, со смуглой кожей и потрепанной, а местами и рваной одеждой — они собрались в полукруг, с выжиданием уставившись на Беатрис. Тот парнишка, которого она видела рядом с ящиками, выдвинулся вперед. Остальные тут же расступились и пропустили его ближе к карете. Было заметно, что он пользовался уважением среди ребят — на штанах мальчишки болтался широкий кожаный пояс, судя по всему, предназначавшийся для взрослого мужчины, а сам он единственный из всех был обутым — пусть даже и в давно стоптанные ботиночки. Он вновь взглянул на Беатрис, и она улыбнулась ему в ответ. Мальчишка фыркнул и повернулся к кучеру. — Милостивый господин, а не найдется ли у вас лишней монетки? — он ухмыльнулся. — Не откажите в помощи сиротам, милостивый господин! — Это ты, окаянный, под ноги лошадям камни швырял? — со злобой в голосе проговорил кучер. Мальчишка пожал плечами, по-прежнему гримасничая. — Так это ведь, вы бы и не остановились, — он с невинным видом развел руками. — Ну что вам стоит-то, милостивый господин? Вы вон какую госпожу везете, — он кивнул в сторону Беатрис, — а значит-то, и денежка у вас при себе водится! — Поразительная наглость, — лакей с нескрываемым презрением покачал головой. — Монетку значит, — проговорил кучер, заводя руку за спину. Беатрис перевела на него взгляд. Она обратила внимание, что кучер сжимает в пальцах кнут — тот самый, которым он стегал лошадей. — А что это у нее на лице? — внезапно спросил тоненьким голоском один из мальчишек. Их лидер уставился на Беатрис. Она машинально коснулась метки — темно-зеленого пятна, которое покрывало часть ее щеки и скулу. Беатрис стало неловко. Обычно она прятала метку под распущенными волосами и платьями с высоким воротником, но в этот день Люси забрала ее волосы в замысловатую прическу, которая полностью открыла лицо. Кружевной верх ее выходного убранства и вовсе не оставлял возможности спрятать проклятое пятно. — Смотри-ка, действительно! — мальчишка злобно усмехнулся, отчего Беатрис попятилась назад и прижалась к карете. — Госпожа де Сарде, вернитесь ко мне, прошу! — послышался шепот служанки за ее спиной. — А ну пошли прочь! — прорычал кучер. Он замахнулся, и кнут с резким свистом рассек воздух. Большинство из мальчишек, вскрикнув, бросилось врассыпную. Но их лидер так и остался стоять на своем месте. Он даже не вздрогнул, несмотря на то что удар кнута взметнул пыль в паре футов от него. — Вот эка невидаль, — проговорил мальчишка и растянул губы в улыбке, — Парни, нам сегодня не везет! — крикнул он в сторону ящиков, за которыми скрылись его товарищи, а потом вновь повернулся к кучеру. — Уж простите, милостивый господин. Нам-де от заразных, — он снова кивнул в сторону замершей Беатрис, — ничего не надобно. Госпожа-то богатая, а нас никто лечить не будет. Беатрис почувствовала, как ее лицо заливает краска. — Госпожа... — на ее плечо опустилась ладонь служанки. Беатрис резко обернулась. Служанка испуганно охнула и отшатнулась, словно ее укусила ядовитая змея. — Простите, простите, госпожа... — она вытаращила глаза и сбивчиво затараторила — ...я не должна была... Кнут снова взрезал воздух, и служанка прижала ладонь ко рту. — Я сейчас покажу вам, кто тут заразный! — раздался крик кучера. — Пожалуйста, не надо! — взмолилась Беатрис. Она бросилась к кучеру и схватила его за полы сюртука, прежде чем тот вновь занес руку для удара. Кучер тут же замер и склонился перед ней. — Как прикажете, госпожа, — процедил он, не поднимая головы. Беатрис повернулась к мальчишке. Тот по-прежнему стоял на месте, прожигая ее злобным взглядом. Удар кнута пришелся по одной из рук, и теперь под рассеченной тканью рубашки виднелась свежая ссадина. — Пошлите-ка отсюда! — бросил через плечо он товарищам, которые, осмелев, снова подтянулись к нему. — Неча нам-то тут с заразными ледями иметь дел! Он, скривившись, ткнул пальцем в сторону Беатрис. Его компания дружно заржала, отчего девочка испытала острое желание провалиться под землю. Спустя несколько мгновений толпа мальчишек, едко посмеиваясь, пронеслась мимо кареты и скрылась за ближайшим поворотом. — Госпожа... — позвала Беатрис служанка. Расстроенная и растерянная, девочка последовала внутрь кареты. Лакей, не говоря ни слова, вернулся на свое место на козлах. Кучер вновь ударил по лошадям, и их поездка продолжилась. — Грязные отщепенцы, — ворчал кучер, по-видимому, не беспокоясь о том, что его услышит Беатрис, — Его Светлости давно пора навести порядок на улицах! — Совершенно с вами согласен, — раздался голос лакея. — Госпожа не должна испытывать беспокойство из-за невежественных бродяжек. Беатрис опустила голову. Она почувствовала себя совершенно разбитой. Служанка молчала, внимательно наблюдая за ней. В этой неловкой тишине они ехали некоторое время. Карета повернула направо, и для служанки, судя по всему, это стало знаком — она тут же встрепенулась, словно ждала этого момента. Отдернув занавесь, она выглянула в окошко и расслабленно улыбнулась. — Госпожа, обратите внимание, мы выезжаем на Жемчужную площадь! — обратилась к Беатрис служанка. И действительно, узкие улочки сменились просторными мостовыми, а в воздухе разлился сладкий аромат цветов, который сменил удушливую вонь трущоб. Беатрис, несмотря на то что предвкушала увидеть эту часть Серены, сейчас с равнодушием взирала на проносящиеся мимо них фасады богато украшенных зданий. Тоска по матушке сжимала сердце, а происшествие в нижних районах и вовсе окончательно испортило ее настроение. — Прошу прощения? — она подняла взгляд на служанку, которая тут же выпрямила спину, выражая готовность к ее пожеланиям. — Скоро вы прибудете в Перл-де-Серен, госпожа, — ровным голосом известила ее служанка. Беатрис лишь глубоко вздохнула и отвернулась. Да, она не была рада разлуке с матерью, но все же, ей представлялось более приятное путешествие. Копыта лошадей звучно цокали по брусчатке; кучер беззаботно напевал под нос какую-то песенку, словно он забыл о произошедшей в нижней Серене стычке. Служанка продолжала внимательно следить за Беатрис. Сама же девочка, погрузившись в размышления, выписывала носком туфли на полу невидимые узоры. Внезапно раздался тяжелый удар колокола. Беатрис вздрогнула от неожиданности, а служанка покачала головой, стоило их взглядам встретиться. — Его Светлость будет недоволен вашим опозданием, госпожа, — пояснила она в ответ на немой вопрос Беатрис. — Уже полдень... — удивленно произнесла она. Колокол ударил во второй раз; кучер начал подгонять лошадей, и карета резко увеличила скорость. Они повернули от последней улицы и проехали через позолоченные ворота, которые стражники спешно раскрыли перед ними. За окошком мелькала зеленью живая изгородь; величавые тисы отбрасывали тень на карету, которая медленно двигалась к подножию замка — лошади на подъеме перешли с рысцы на шаг. Двенадцать ударов колокола — и ее жизнь станет совершенно другой. Беатрис считала про себя, загибая пальцы, а ее сердце билось все быстрее и быстрее. К двенадцатому удару они въехали во внутренний двор. Беатрис зажмурила глаза и вжалась в стенку, пока за пределами кареты взволнованно переговаривались слуги. Наконец, дверца распахнулась, и она почувствовала поток свежего воздуха, хлынувшего внутрь. — Госпожа де Сарде? — раздался уже знакомый ей голос. Беатрис открыла глаза. На пороге кареты стоял лакей, который замер в полупоклоне. — Да? — растерянно отозвалась Беатрис. Лакей улыбнулся. — Добро пожаловать в Перл-де-Серен, госпожа де Сарде, — он услужливо протянул ей руку, обтянутую лайковой перчаткой. Чувствуя дрожь во всем теле, девочка последовала за ним. Она не решалась поднять глаза на входную лестницу и уставилась себе под ноги, чтобы не запутаться в многочисленных юбках своего наряда. Дядя наверняка ожидал ее, а как сказала служанка, он не любил опозданий. Мимо нее торопливо сновали слуги; следом за каретой, в которой ехала Беатрис, во двор въехала повозка с ее вещами. — Прошу прощения, вы не видели Его Превосходительство? — чей-то скрипучий голос обратился к лакею. Они остановились. Беатрис подняла голову и встретилась взглядом с седовласым мужчиной в темно-синем сюртуке. Лакей покачал головой и вздохнул. — К сожалению, я его не встречал, — сдержанно отозвался он. Мужчина скривился. — Его Превосходительство покинул занятие по придворному этикету. Он объявил о том, что хочет лично встретить свою кузину, — с этими словами мужчина обратил внимание на Беатрис, которая удивленно наблюдала за их диалогом. — Госпожа де Сарде, я так полагаю? — поинтересовался он. Беатрис осторожно кивнула и склонилась в реверансе. — Что вы, госпожа, я всего лишь гувернер Его Превосходительства. Я надеялся, что встречу его рядом с вами. — Она приехала? Она приехала, да? Беатрис замерла, наблюдая за тем, как слуги у входа проворно расступились. По ступенькам к ним сбегал светловолосый мальчик. Он был одет в небесно-голубой камзол и рубашку с кружевным жабо, короткие штанишки и белоснежные гольфы с шелковыми бантами по бокам. Пряжки на бархатных туфлях с каблуками ярко сверкали на солнце, на манжетах поблескивали драгоценные камни, а сам камзол был расшит золотом и серебром. — Это ты моя кузина? — мальчик, остановившись напротив Беатрис, тут же протянул ей руку. Она оторопела от его прыти и лишь сделала шаг назад, испуганно взглянув на лакея и гувернера, словно пытаясь найти у них поддержку. Повисшую тишину нарушило деликатное покашливание лакея. — Госпожа де Сарде, позвольте представить вам... — начал было он, но мальчик встрепенулся и сделал знак, приказывая ему замолчать. Лакей тут же покорно склонил голову. — Благодарю вас, Матиас, но я хочу представиться моей кузине самостоятельно, — с достоинством заявил мальчик. Он взглянул на Беатрис и его лицо осветилось улыбкой. — Константин д’Орсей, наследник князя Торгового Содружества, — с торжеством провозгласил он, а затем понизил голос и добавил: — и ваш кузен, разумеется. — Очень приятно, милорд, — едва слышно пробормотала Беатрис. Она помнила, что Константин был старше ее на полтора года. В немного полноватом мальчике, который едва доставал ей ростом до плеча, было сложно признать старшего кузена. Казалось, что Константин думал примерно о том же, что и она. Он склонил голову и пробежался по ней взглядом. — Госпожа де Сарде, я так полагаю? — вежливо уточнил Константин. Беатрис кивнула, на что кузен довольно ухмыльнулся. — Вы не представляете, как я был рад, когда получил известие о вашем приезде! — в голосе Константина слышалось неприкрытое волнение. — Поверьте, вам очень понравится Перл-де-Серен! — Смею на это надеяться, милорд, — согласилась она. Константин небрежно махнул рукой. — Прошу, можем ли обойтись без этих формальностей? — его лицо приобрело страдальческий вид. — Ты... вы же не против, да? Беатрис покачала головой. — Как скажете, милорд... — она запнулась, но быстро поправила себя, — ...как скажешь, Константин. — Ваше Превосходительство! Дети одновременно повернули голову в сторону гувернера. — Прощу прощения, Ваше Превосходительство, но госпожу де Сарде уже ожидают в Главном зале, — извиняющимся тоном сообщил он. Беатрис почувствовала, как по спине побежали мурашки. Они ведь опоздали! — Я провожу госпожу де Сарде! — мигом отозвался мальчик и прежде, чем гувернер возразил, продолжил: — Ну же, господин Руфус, занятие по этикету можно ведь перенести! А я очень хочу пообщаться со своей кузиной! — Константин повернулся в сторону Беатрис и едва заметно подмигнул, на что она не смогла сдержать улыбки. — Его Светлость не будет рад вашему появлению, — не сдавался гувернер. — Его Светлость никогда не бывает рад, если вы не успели заметить, — парировал Константин. На его замечание гувернер лишь поклонился и повернулся в сторону входа, сделав пригласительный жест. — Следуйте за мной, — сухо произнес он. Беатрис выпрямилась и собралась подойти к гувернеру, как почувствовала, что ее едва заметно дернули за рукав. Обернувшись, девочка увидела перед собой Константина. Он топтался на месте, словно ждал, что она пригласит его с собой. — Вы можете отправиться вместе с госпожой де Сарде, милорд, — уточнил гувернер. Константин просиял и поспешил присоединиться к ней. — Могу ли я узнать твое имя? — спустя некоторое время прошептал он, пока гувернер вел их по затененным коридорам замка. — Беатрис, — ответила она и испытующе посмотрела на его. Мальчик замедлил шаг, словно задумавшись о чем-то. — У тебя красивое имя, — смущенно изрек Константин, в то время как дети пересекли несколько пролетов. — Благодарю, — отозвалась Беатрис. Она обратила внимание, что кузен с интересом разглядывает ее метку, и ей стало неловко. — А это пятно... — начал было Константин, но осекся, стоило лишь Беатрис взглянуть на него. — Не надо на него смотреть! — внезапно выпалила она. Щеки Константина слегка порозовели, а Беатрис, осознав, что повысила голос на сына князя, в порыве эмоций чуть не зажала себе рот рукой. — Прощу прощения, я не хотела... — пробормотала она и уставилась себе под ноги. К ее облегчению, Константин лишь беззаботно улыбнулся и пожал плечами. — Не стоит, миледи, — он с важным видом отряхнул свой камзол, словно хотел смахнуть с них несуществующие пылинки. — Господин Руфус говорит, что мне порой не хватает такта. Уверяю, что теперь я буду тщательнее подбирать слова по отношению к вам... тебе. — Ваше Превосходительство, мне отрадно слышать подобные слова, — в свою очередь вмешался гувернер. — Надеюсь, к следующему занятию по этикету вы не растеряете свой пыл. Беатрис, не удержавшись, засмеялась, и Константин засмеялся вместе с ней. Налево, направо, еще один пролет по лестнице... Гувернер неслышной тенью плыл впереди них, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что дети от него не отстали. Роскошь дворца впечатляла — от количества золота, бархата и шелка у Беатрис вскоре зарябило в глазах. Дом матушки мог похвастаться большим достатком, но по сравнению с убранством Перл-де-Серен особняк семьи де Сарде казался скромной лачужкой. Все — от поблескивающих подсвечников на стенах до зеркального отражения мраморных плит под ее туфельками — казалось таким идеальным, что Беатрис на мгновение показалось, что это ей только снится. Она обернулась к кузену, который непринужденно вышагивал рядом с ней. Весь их путь Константин рассказывал ей о своих буднях, не забывая расспрашивать Беатрис о ней самой, ее интересах, занятиях с матушкой и жизни за пределами Перл-де-Серен. Как оказалось, кузен не знал даже о верхней Серене, а уж о том, что находилось ниже, и вовсе не мог себе представить. — Вы... ты никогда не покидал замок? — пораженно прошептала Беатрис. Константин пожал плечами: — Батюшка и матушка говорят, что в этом нет необходимости. — Но ведь ты наследник Торгового Содружества! — воскликнула она. Гувернер обернулся к ним, деликатно кашлянул, и Беатрис, смущенная, тут же перешла на шепот. — Как можно управлять княжеством, если ты его никогда не видел? — Батюшка говорит, что всему свое время, — грустно отозвался Константин. Беатрис обратила внимание на то, как кузен опустил плечи и поник. — Не переживай, — она улыбнулась, — я уверена, что ты успеешь познакомиться с Сереной. У нас столько всего интересного! — А ты покажешь Серену, когда батюшка разрешит мне покинуть замок? — Константин слегка прищурился, оглядывая ее. Беатрис кивнула, и он, воодушевленный, тут же коснулся ее ладони. — Не передать словами, как я счастлив, что вы приехали, миледи, — он чуть покраснел и сжал ее пальцы. Беатрис замерла — она не ожидала подобного жеста от кузена. — Ваше Превосходительство! — раздался строгий голос у нее над ухом. Дети одновременно вздрогнули, а Константин, потупившись, выпустил ее руку. Беатрис с удивлением посмотрела на гувернера. — Прошу меня извинить, — бесцветно произнес Константин. — Княжескому наследнику недопустимо проявлять свои чувства на публике, — пояснил гувернер изумленной Беатрис. — Его Превосходительство иногда... забывается. — И вовсе нет! — Константин вспыхнул, но тут же покорно опустил голову. Некоторое время они продолжали свой путь молча. Кузен шел, уставившись себе под ноги, и Беатрис стало совсем неловко — каким радостным он выглядел до этого нелепого замечания! Она решила перевести тему. — А расскажешь мне о своих родителях? — спросила она. Константин повернул голову и ухмыльнулся. — Поверьте, миледи, мои батюшка и матушка не такие интересные, как я, — произнес он, слегка приосанившись. Беатрис хихикнула, но тут же покосилась на гувернера. — И все же... — она замялась, подбирая слова, — я бы хотела узнать о них немного больше. Константин открыл было рот, чтобы ответить, но тут же помрачнел и покачал головой. Они подошли к высоким дверям рядом с гобеленом, на котором был вышит герб Торгового Содружества — золотые монеты на синем поле. Рядом с ним дежурило двое гвардейцев. Гувернер что-то быстро им сказал и указал кивком сначала на Беатрис, а потом на Константина. Один из гвардейцев приоткрыл дверь. — Прошу вас, ожидайте меня здесь, — гувернер поклонился и скрылся внутри. Гвардейцы вновь повернулись друг к другу, совершенно не обращая внимания на детей. — Батюшка и матушка постоянно заняты, — тихий голос Константина нарушил повисшую тишину. — Прошу прощения?.. — она повернулась к кузену. От того, как переменился тон его голоса, Беатрис не на шутку перепугалась. Она с опаской покосилась на двери, которые, словно по волшебству, распахнулись в тот же миг. — Госпожа де Сарде, Его Светлость ожидает вас, — гувернер, появившийся в проеме, протянул ей руку. Сердце Беатрис тут же заколотилось испуганной птицей. Она взглянула на кузена, и тот кисло улыбнулся ей в ответ. Немного помедлив, Беатрис вступила вслед за гувернером в Главный зал замка Перл-де-Серен.