i
10 мая 2020 г. в 17:50
В дни после битвы Льда и Пламени большинство избегало его как серую хворь.
Но это неудивительно. После победы над армией мёртвых, вид человека, вернувшегося к жизни, должно быть, приводит в ужас. Многие держат руки на рукоятях своих мечей, когда он проходит мимо, боясь, что он нападет на них, собственноручно продолжит дело Ночного Короля. И неважно, что глаза Джораха были голубыми с самого рождения.
Он не сказал бы, что это его особо беспокоит. О настоящем воскрешении в Вестеросе едва ли кто-то слышал, и вестеросцы — тем более северяне — всегда были скептиками по части всего сверхъестественного, неспособными поверить в то, чего не видели своими глазами. И он был таким же, пока не пришлось бежать в Эссос. Но на восточном континенте Красный Жрец и Жрица распространили веру во Владыку Света. В свободных городах маги огня выступают на каждой улице, старики предсказывают будущее с пугающей точностью, а кровная магия тайно практикуется за круглую сумму денег.
Но даже тогда он не растерял остатков своего скептицизма — пока, по крайней мере, не обнаружил Дейнерис, припадшую к земле, окружённую пеплом от погребального костра её мужа, неопалимую, нетронутую, прижимающую к груди трех только что вылупившихся драконов. При виде такого чуда, возвращение из мертвых кажется не более, чем дешёвым фокусом.
Это не значит, что он не благодарен бесконечно за данный ему второй шанс. Джорах умер так, как всегда хотел — сражаясь, защищая свою Королеву; олицетворение настоящего рыцаря. Но Дейнерис еще не завоевала Семь Королевств, не обрела других защитников, она еще не в безопасности. Он первый из её Королевской Гвардии, единственный член Королевской Гвардии, он не может бросить её сейчас. Он будет служить ей, с радостью и с честью, пока смерть не настигнет его во второй раз. Потому что он нужен ей сейчас больше, чем когда-либо.
Великая война может и завершена, но Последняя битва еще впереди.
Однако прежде чем они атакуют Королевскую Гавань, нужно почтить память храбрых мужчин и женщин, которые умерли в битве против Короля Ночи. Скоро было решено, что тела павших должны быть сожжены, ведь почва слишком заледенелая для того, чтобы хоронить в ней, пока зима не отступила. Тех, кто служил в армии мёртвых, помещают сверху, чтобы сжечь в драконьем пламени; тех, кто погиб, сражаясь за живых, собирают с большей осторожностью, чтобы сжечь на погребальном костре.
Джорах проводит большинство своих часов бодрствования за стенами Винтерфелла, подальше от недоверчивых взглядов, взяв на себя заботу о постройке погребального костра. За время, проведённое с кхаласаром кхала Дрого, он помогал построить приличное количество массивных деревянных зданий, не последним из которых было здание самого великого кхала, а также костёр, что дал начало первым драконам за последние века. Он научился складывать древесину, распределению щепок и тому, как убедиться, что древо будет гореть быстро, ровно и ярко. Он и не ожидал, что это тот навык, который еще когда-то ему понадобится.
Несколько дюжин Безупречных находятся под его командованием, строя костер по его указаниям. Они не работают так же быстро, как дотракийцы, но те, кто остался от кхаласара Дейнерис, избегали общество Джораха как и вестеросцы. Для них возвращение из мёртвых — это ничто иное, как кровная магия, а кровная магия является одним из главных табу в их культуре. Завоевание их доверия и уважения будет длительным процессом.
Он тащит связку древесины с огромной кучи у стен крепости обратно к костру, над которым он работал, когда замечает, что другая часть дров отрывается от земли; он смотрит через плечо и находит Джона Сноу, разделяющего его ношу.
Джон нерешительно улыбается ему.
— Трудно спокойно усидеть на месте, не так ли?
— Впереди много дел, — отвечает Джорах, — павшие не смогут почтить самих себя, а впереди еще одна война, к которой нужно подготовиться.
— Ага, — соглашается Джон, — но я не это имел в виду.
— Тогда выражайтесь точнее.
Они поднимают груз на законченный наполовину костер, и Джорах на месте перевязывает бревна.
— Трудно спокойно усидеть на месте, — повторяет Джон, — потому что теперь знаешь, каким покойным ты мог бы сейчас быть.
Джорах, удивленно приподняв бровь, смотрит на него через уложенные дрова.
— Что вам об этом известно?
— Я тоже однажды умер, — признается Джон, кладя руку на сердце, — в Черном Замке.
И это не так неожиданно, как предполагается.
— Как?
— Мятеж, — выдавливает Джон, — когда я позволил одичалым отправиться на юг от Стены, с некоторыми не сложилось.
Джорах не может сдержать вырывающийся презрительный смешок.
— Могу себе представить.
Его отец умер таким же образом, зарезанный своими собственными людьми за защиту прав тех, кто жил за Стеной. Ночной Дозор всегда был странным ополчением, его ряды пополнялись преступниками, в качестве наказания отправленными на Стену, но еще и почтенными воинами, которые добровольно надели чёрное, чтобы охранять царство людей. Неплохое сочетание, если благородство превышает коварство, и ужасная комбинация, если коварство превышает благородство.
— Мне повезло, — говорит Джон, — когда я умер, Красная Жрица только вернулась в Черный Замок. Если бы армия Станниса Баратеона не пала, я так и остался бы мертвым.
— Повезло, — повторяет Джорах, чувствуя горечь этого слова на языке, — если верить Красному Жрицу и Жрице, удачи не существует. Есть только судьба.
— Может они и правы, — признает Джон, — но я должен задаться вопросом о том, какова наша, раз уж нам удалось сбежать от самой смерти.
Джорах солгал бы, если бы сказал, что сам не задумывался об этом же. Но вместе с тем, бессмысленно беспокоиться о том, что не находится под его властью.
— Мы не знаем, к чему приведут наши судьбы. Никто этого не знает. Мы можем лишь жить и прокладывать свой путь.
Джон молчит некоторое время, обдумывая его слова, и Джорах берётся за сухую солому и ветки, чтобы наполнить ими пространство между брёвнами, пока тишина не нарушается снова.
— Я думал, что моя судьба в том, чтобы покончить с Длинной Ночью, — шепчет Джон, оглядываясь на башни Винтерфелла, — я думал, что был воскрешён, чтобы победить Короля Ночи. Чтобы умереть с ним.
Это заставляет его задуматься.
— Вы думали, что не выживете в этой войне?
— Я был убеждён в этом, — подтвердил Джон, — а сейчас…
— Здесь вы стоите, — договаривает за него Джорах, девиз его дома вызывает на мрачную улыбку. Лианны не стало, а его лучшие времена позади, и скорее всего имя Мормонтов исчезнет вместе с ним.
— Здесь я стою, — вторит Джон, — и я не уверен в том, куда податься дальше.
Слова растворяются в воздухе; это не совсем вопрос, а, несомненно, просьба.
— Вы просите совета?
Джон отводит взгляд. Легко забыть о том, что он еще так молод, с огромным грузом ответственности, давящего на него несмотря на его возраст, и Джорах искренне сочувствует ему. Джон — хороший человек, и Джораху он действительно нравится, даже если он не совсем доверяет ему Дейнерис — но тогда он никому не доверял Дейнерис. Ни Дрого, ни Даарио, ни Хиздару, ни самому себе порой.
— Вы единственный, кто знает, каково это; теперь, когда Берик Дондаррион уже не вернется, — в конце концов шепчет Джон, — а Дени, кажется, ценит ваши советы.
Он не уверен в том, что может дать какой-нибудь значительный совет. Он проживает свою вторую жизнь всего несколько дней, и не имеет всех ответов, которые ищет Джон. Но по крайней мере он может поделиться своими догадками.
— Нужно жить, — говорит он просто, потому что это именно то, что он решил для себя, — жить и делать то, что считаете правильным. Это все, что можно поделать.
Джон хмурится так, как свойственно всем Старкам, выглядя сердито, но на самом деле просто углубившись в размышления.
— А если, — начинает он нерешительно, — если то, что я считаю правильным, другие считают неправильным?
— Тогда придётся бороться, — сразу отвечает Джорах.
— Но если я больше не хочу бороться?
Это звучит так устало. За свою жизнь он повидал столько кровопролитий, и они оба знают, что впереди впереди ещё больше.
— Тогда нужно подумать ещё раз над тем, является ли на самом деле правильным то, что вы таковым считаете, — советует Джорах, — и если таким это и есть, оно будет достойно борьбы.
Джон медленно кивает. Несложно догадаться, что что-то его гнетёт, но Джорах не суется не в свое дело.
— Идёмте, — говорит он вместо того, начиная обратный путь к крепости, — брёвна сами себя не перенесут.
— Нет, –посмеивается Джон, догоняя Джораха, — для этого потребуется лишь пара мертвецов.