Once more, with feeling

      Так непривычно наблюдать за тем, как армия Таргариен выступает на юг без его предводительства.       Не то чтобы командование было в ненадёжных руках; Джон Сноу ведёт за собой вестеросцев, а Серый Червь возглавляет армию, состоящую из Безупречных и оставшихся дотракийцев. Но и сам Джорах руководил почти каждым завоеванием от имени Дейнерис Таргариен от Кварта до Юнкая и Миэрина. Он понимает, что его роль последней линии обороны королевы так же важна, но всё же есть что-то обескураживающее в том, чтобы оставаться в стороне.       Варис замечает его грозный взгляд.       — Должно быть, это непросто, — растягивает слова Паук, — владеть таким мечом, но не иметь разрешения его поднять.       — Весь смысл осады в том, чтобы не запачкать наши мечи в крови, — парирует Джорах, намеренно игнорируя язвительный намёк, — и я иду туда, куда мне прикажет королева.       Тирион заходится смехом.       — Даже не пытайтесь подшутить над ним, мой друг, — говорит он Варису, — это всё равно что пытаться развлечь кирпичную стену.       Варис лукаво ему улыбается.       — Если шуту не под силу развлечь короля, то чья же в этом вина?       — О, только не очередные ваши проклятые загадки, — сетует Тирион, — к счастью для нас, он не король, а мы не шуты.       Джорах, глядя на карлика, саркастично приподнимает бровь, и улыбка Тириона тут же соскальзывает с лица.       — Что ж, — с удивлением напевает Варис, — я полагаю, что эта стена только что вас проучила.       В разгар войны, во время сжигания мёртвых и планирования следующей войны легко было забыть о том, насколько утомительны десница королевы и мастер над шептунами, когда они вместе. Хоть они и умны, их политический склад ума необходим на пути Дейнерис к Железному трону, но Джорах больше не может терпеть их болтовню. Во время правления Джоффри Баратеона, когда они оба состояли в Малом Совете вместе с Петиром Бейлишем, периодические собрания наверняка казались седьмым пеклом.       К счастью, появление их королевы в сопровождении Миссандеи и небольшой делегации Безупречных избавило его от дальнейших бессмысленных острот. У ворот Винтерфелла стоит Королева Севера с нанятым недавно членом королевской гвардии; покрытое шрамами, по обыкновению грозное, суровое лицо не видно с такого расстояния, но представить его легко.       Джорах не может сдержать улыбки. Кажется, Санса Старк нашла своего настоящего рыцаря в человеке, который и не был никогда посвящён в рыцари, что звучит как мотив для новой баллады.       — Должен сказать, Ваша Милость, я удивлён, — высказывается Варис, когда королева подходит к ним, чтобы понаблюдать за отправлением её армии, — я ожидал более торжественного прощания с вашим дорогим племянником, учитывая ваши… отношения.       Выражение лица Дейнерис совершенно невозмутимо.       — Наши с Джоном Сноу отношения строго семейные, лорд Варис.       Варис и Тирион переглядываются друг с другом, и Джорах мягко обращается к ней.       — Что-то случилось, Ваша Милость?       — Мы решили, что будет лучше вернуться к союзническим отношениям, — с высоко поднятой головой говорит она своим советникам, однако Джорах хорошо знает её и замечает сожаление во взгляде, –когда я займу Железный Трон, то не смогу править с супругом моей крови. Это подорвёт мой авторитет.       — Правление с любым мужчиной подорвёт ваш авторитет, — небезосновательно отмечает Варис, — мне неприятно это признавать, но гениталии важны, по крайней мере, для лордов Вестероса.       — Только с мужчиной знатного происхождения, — оспаривает его Тирион, — проблем не возникнет, если он будет незнатного рода, рыцарем или даже лордом небольшого дома.       — Сперва я должна завладеть Железным Троном, — непреклонно говорит Дейнерис. Знакомый огонь загорается в глазах, когда она видит, как её арьергард скрывается за горизонтом, — когда я завоюю Семь Королевств, мне будет неважно, кто станет моим супругом. Если он вообще мне понадобится.       Ей не понадобится супруг. В отличие от Серсеи, у которой не было выбора, кроме как заключить союз с Эуроном Грейджоем ради его флота; пока у Дейнерис Бурерождённой есть драконы, армия и хоть один человек, который по-настоящему верит в неё, ей не придётся торговаться, чтобы обрести силу. Сила сокрыта в ней самой.       Дейнерис оборачивается, когда всё её войско скрывается из виду.       — Пора в путь, — объявляет она, — все силы Ланнистеров будут сосредоточены на моей армии, но так мы только выиграем время. Вам нужно отправиться на побережье и поднять паруса как можно скорее.       Сама Дейнерис с ними не поплывёт, она вернётся на Драконий Камень верхом на созданиях, в честь которых и был назван остров, воспарив высоко над теми, кто может попытаться навредить ей.       — Вы уверены в том, что будет разумно полететь, Ваша Милость? — Спрашивает Тирион, — мы вместе приплыли сюда и вернуться должны тоже вместе.       Это совершенно противоположно тому, что говорил ей Джорах, когда они покидали Драконий Камень, а судя по тому, как хмурится Дейнерис, она это отчётливо помнит.       — Для меня нет места безопаснее, чем высоко в небе. Благодаря шпионам лорда Вариса мы знаем, где расположился Железный флот. Ничто не причинит вреда ни мне, ни моим драконам.       Тирион кивает.       — Да, в пути вы будете в безопасности. Но вы приземлитесь днями ранее, чем мы прибудем на Драконий Камень, вся ваша армия будет находиться за морями, — объясняет он, — в это время вас некому будет защитить.       Варис согласно хмыкает.       — Стоит только одному убийце скрыться в недрах замка, Ваша Милость. Боюсь, что тогда драконы вам не помогут.       Они делают справедливое замечание. Серсее Ланнистер и Золотым Мечам достаточно лишь нанять парочку Безликих.       — Вы правы. Мне будет нужен тот, кто сможет защитить меня, — соглашается Дейнерис с хитрой улыбкой на лице, — сир Джорах полетит на Рейгале за мной и Дрогоном.       Судя по тому, как резко Джорах оборачивается на её голос, он точно потянул себе мышцу.       — Я… Прошу прощения, Ваша Милость?       Дейнерис усмехается ещё шире, а стоящая рядом с ней Миссандея склоняет голову, чтобы скрыть свою улыбку.       — Вы летали раньше, — вскользь напоминает королева, — когда мы возвращались из-за стены.       Он вспоминает, что не столько летал, сколько висел на боку огромного существа, что он не разбился насмерть лишь благодаря быстрой реакции Тормунда.       — Ваша Милость, я летал, — говорит он, склонив голову, — но я не учился тому, как им управлять.       — Вам это и не понадобится. — Уверяет она, — Рейгаль будет следовать за мной.       Она не говорит: «Как это делаете вы» — ей не нужно это озвучивать. Он всегда будет следовать за ней, даже если это значит взобраться на дракона и перелететь Узкое море. Тирион совершенно прав, если Дейнерис отправится одна, то она не будет защищена, как только приземлится на Драконий Камень, и это просто недопустимо. Он знает, что никогда не простит себе, если с ней что-то случится из-за того, что он не собрал всё своё мужество, чтобы покорить небеса. Кроме того, Джону Сноу удалось взлететь на Рейгале, а Джорах ещё обладает гордостью.       — Очень хорошо, Ваша Милость, — говорит он, — мы с Рейгалем проследуем за вами.       — Прекрасно, — кивает она, её глаза, как и всегда, загораются в предвкушении полёта, — мы сейчас же отправимся, пока не стемнело.       — Конечно, Ваша Милость.       — Постарайтесь не упасть и не умереть снова, Мормонт, — скрывает Тирион свою заботу за усмешкой, — а то пока Серый Червь и Джон Сноу будут в Королевской Гавани, некому будет смотреть на меня так сердито.       — А этого нельзя допустить, — вмешивается Варис, — он уже достаточно невыносим.       — И кто же в этом виноват, друг мой?       — Я надеюсь, вы ни на что не намекаете…       Джорах давно перестал их слушать, обращаясь вместо этого к Миссандее.       — Желаю удачи с ними.       — Благодарю вас, сир, — говорит она с игривой улыбкой, несмотря на серьёзный тон, — боюсь, что она мне понадобится.       Он оставляет эту троицу, следуя за королевой мимо стен Винтерфелла к небольшой долине, которая так понравилась драконам. Когда они приближаются, Дрогон и Рейгаль оживаются, приветствуя их ласковым урчанием, предназначенным только для её матери и её самого верного рыцаря. Глядя на них сейчас, на этих огромных зверей, что могут проглотить человека полностью, сложно представить, что когда-то их можно было переносить на ладони.       Но он сам когда-то переносил их на своих руках, он остался последним человеком в мире, который видел то, как они из детенышей стали грозными существами; и есть что-то необычайно поэтическое в том, чтобы теперь позволить им перенести себя на их спинах. Круг замыкается.       Дейнерис карабкается на Дрогона, Джорах видел это уже так часто, и он повторяет за ней, поглаживая шею Рейгаля, прежде чем взобраться на зеленоватую спину дракона. Отнюдь не так грациозно, ни в какое сравнение с тем, как это делает королева, величественно, словно усаживается на трон; но она всё равно ярко ему улыбается.       — Держитесь! — Окрикивает она его, и это единственное данное ему предупреждение, прежде чем Дрогон расправляет крылья и взлетает, развеяв снег вокруг себя. Джорах догадывается сделать так, как она приказала, ухватившись за отростки, торчащие из шеи Рейгаля как раз тогда, когда дракон следует примеру своего брата и взлетает в небо с громким и счастливым рёвом.       И боги, это ужасно, это ужасно, он не предназначен для этого, ему не место в воздухе, он должен быть внизу, твёрдо стоять на земле; девиз его дома — здесь я, чёрт возьми, стою. Ощущение, будто он вечно ускользает, и ему приходится цепляться за всё, что он видит с бо́льшим отчаянием, чем ему хотелось бы признать.       Но потом Дейнерис оборачивается к нему, на её лице читается радость, какой он не видел прежде, совсем не так, будто её не заботит ничто в этом мире, все её обязанности и беды остались на земле. Этот взгляд завораживает, и Джорах выпрямляется, чтобы лучше её разглядеть, чтобы сохранить это в памяти как можно лучше; и только в этот момент, когда все его мысли лишь о ней, ужас покидает его. Потому что может он, в отличие от неё, и не создан для полётов, но он знает, что создан для того, чтобы следовать за ней, неважно, насколько высоко она поднимается или насколько низко погружается.       Джорах Мормонт летит, и это настоящее чудо.