Нить

Remember when you wake The advice I gave I hope it keeps you safe When I'm not around — Not Around, Low Roar

Небо над головой было свинцово-серым. Вдалеке рокотал гром, дождь наступал на пятки; десять-двадцать минут, и облака, назревавшие с самого утра, наконец, лопнут. Сейчас мысль об этом была и вполовину не такой удручающей, как девять месяцев назад. Несмотря на это, Сэм всё равно прибавил шагу: есть бутерброды было куда приятнее сухими. Говоря откровенно, вперёд его гнала совсем не нужда: ничто не мешало отложить доставку на завтра или хотя бы отобедать с крышей над головой. Однако решение было принято. Сэм подозревал, что задержись он в Южном хотя бы на полчаса дольше, и уже не смог бы его покинуть. Встревоженное личико Лу всё ещё стояло у него перед глазами. Это было необходимо, напомнил себе он. В этой фразе не было самообмана, но часть его «я» — та самая, что яростно противилась разлуке с Луизой — всё равно клеймила его предателем. Страхи кружили в голове крикливыми чайками. Что, если она будет чувствовать себя брошенной, а повзрослев, столкнётся с теми же трудностями, что однажды терзали его самого? Или вырастет, видя в нём не отца, а приходящего незнакомца? Что станет с их свободой, реши Дайхардмэн использовать Лу как инструмент давления, чтобы вернуть его в лоно «Бриджес» насовсем? Сэм не знал ответов на эти вопросы, но успокаивал себя мыслью, что настоящим предательством было бы пустить ситуацию на самотёк. Жестокость была той вещью, о которой узнавал каждый ребёнок, едва начинал интересоваться миром за пределами бункера, и могло статься, что детям, зачатым на волне эйфории после объединения Америки, повезёт не больше предыдущего поколения. После сорока лет доминирования над смертными, Твари наконец отступили в тень, уступив место главному чудовищу — человеку. Новый акт трагедии стартовал ещё до того, как страна успела вдоволь насладиться свободой от темпоральных дождей и выплесков. Сэм помнил тот день так хорошо, словно это было вчера: у Лу тогда впервые начали резаться зубы, и она громко делилась своим мнением на этот счёт. Когда её слёзы утихли, а беседа с Доктором перешла к обмену новостями, тот посетовал, что уже полторы недели дожидается заказа, обычно прибывающего в течении двух или трёх дней. Выразив сочувствие немногословным «хм», Сэм попрощался и отключился. Не прошло и месяца, как он заметил задержки в поставках сам. Бытовая химия и энергетики не были предметами первой необходимости, чего не скажешь о детском питании. Если бы не прикорм и привычка запасаться на крайний случай, дело могло принять скверный оборот. Чем больше проходило времени, тем реже появлялись курьеры. Хиральная сеть кишела обсуждениями на этот счёт, разной степени абсурдности и горячности. Самые шумные комментаторы утверждали, что правительство решило проредить и без того неплотные ряды американцев, чтобы выделить ресурсы для освоения новых земель. Сэм не верил в теории заговора, но червячок беспокойства нашёл путь и к его сердцу. Подливало масла в огонь и отсутствие официальных заявлений «Бриджес» на этот счёт. О том, чтобы вернуться на работу самому, не могло быть и речи: посвящённый в тайну происхождения Лу, Доктор развёрнуто объяснил, почему она не перенесёт походной жизни в качестве неординарно рождённого, но всё-таки обычного младенца. Пелена таинственности спáла вместе с визитом очередного курьера. По его словам, всё больше людей опасались выходить на маршрут: не проходило и недели, чтобы кто-то из них не пропал без вести. Речь шла не только о горном районе, знаменитом своей суровостью, но и центральном регионе — в то время, как восток, по сообщениям местных, не испытывал подобных проблем. Настроения внутри «Бриджес» и «Фрэджайл Экспресс» были далеки от воодушевлённых. Виновники, впрочем, нашлись быстро: через пару дней после этого разговора президент выступил с обращением, в котором рассказал о возросшей активности Homo demens и призвал не впадать в отчаяние перед лицом новой-старой угрозы. Мнения разделились: в то время, как одни благодарили его за прояснение обстановки, другие упражнялись в чёрном юморе, а третьи отсчитывали часы до финального вздоха новой Америки. Для Сэма же вся его речь прозвучала как тщательно отрепетированная малоинформативная херня. Для того, чтобы понимать, как обстояло дело, не требовалось особого ума: изуродованные тягой к разрушению и лишившиеся направляющей руки, дементы перегрызлись в попытке установить власть, а когда пыль осела, вернулись к тому, что понимали лучше всего — уничтожению. Это было так же предсказуемо, как обуявшая страну паника, утихомирить которую не помогали даже отчёты «Бриджес» о состоянии курьерского отдела корпорации, быстро ставшие регулярными. Отсутствие дисциплины и небольшое число людей сепаратисты компенсировали впечатляющим вооружением. Фрустрация вкупе с отсутствием тормозов дали гремучую смесь, напалмом выжигавшую всё, на что попадала. Сначала они ограничивались атаками на курьеров, бывших не только незаменимым звеном в цепочке жизнедеятельности страны, но и лёгкой добычей. Ситуация ухудшилась, когда наружу просочился слух о новой экспедиции, на этот раз — на север. Мнения разделились и тут: кто-то был взбудоражен идеей узнать, что лежит за границей истоптанных Легендарным Курьером земель, кто-то — выказывал опасение и даже неодобрение, считая, что прежде, чем искать новые голодные рты, необходимо окрепнуть самим. Homo demens восприняли новость как личное оскорбление, так и не переварив факт того, что Америка объединилась вопреки их стараниям. Многократно возросшие амбиции привели террористов к стенам Озёрного узла, и наготове у них была бомба. Перерезать пуповину сообщению регионов, к счастью, не удалось ввиду неплохой системы безопасности и дерьмовой организации самих дементов, но ситуация — что было совершенно естественно — погрузила Соединённые Города Америки в истеричную лихорадку. Осознавая острую нехватку хороших новостей, «Бриджес» объявила о своём стремлении восстановить Срединный узел. Пойди всё по плану, и это стало бы отличным символом нового начала. Проект завершился, не успев разогнаться: всё, что потребовалось — это пара смертников. Хиральная сеть и эво-дево анализ любезно предоставили информацию о случившемся: знание того, что террористы носили логотип «Фрэджайл Экспресс», стало новым ударом под дых и подарило очередной повод для подозрений в их адрес. Взрывная волна докатилась и до убежища (Сэм так и не научился думать о нём, как о «доме»), посшибав вещи с горизонтальных поверхностей. Он проснулся от толчка, с колотящимся в рёбра сердцем и свернувшимся в животе угрём страха. Лу, всегда отличавшаяся крепким сном, пошевелилась, поворчала и утихла. Сэм не сомкнул глаз до самого утра. Озёрный узел, Срединный узел — всё это было так близко. Он не беспокоился за себя — ещё не нашлось оружия, которое смогло бы умертвить его навсегда, но Лу — совсем другое дело. Сэм не мог не гадать, стала ли она репатриантом после вмешательства Амели, вернувшей её к жизни, но даже если ответ был «да», это ничего не меняло. Смерть Луизы, постоянная или временная, была тем, чему нельзя было случиться. Он не знал, как долго лежал неподвижно, держа в объятиях её крошечное тельце и не облекая это в слова, но чувствуя: что-то закончилось. Вероятно, спокойная жизнь, восхитительная в своей рутине. Позавтракав банкой «портера» — привычка, от которой он отучил себя сразу после побега из «Бриджес», — Сэм сделал ещё одну вещь, которую не планировал в ближайшем будущем: связался с Дэдмэном. Идентификатор его браслета был одним из немногих, которые он сохранил в личном профиле во время путешествия на запад. Разговор с давним другом получился куда длиннее, чем ожидал Сэм. Возможно, Дэдмэн и не знал наверняка, что случилось с ним после похода к крематорию, но не догадываться он не мог — особенно, если учитывать слова, ставшие его прощанием. Сэм не питал иллюзий касательно заинтересованности «Бриджес» в своей персоне: даже если Дайхардмэн и не спустил на него поисковых собак после прямого нарушения приказа, за ним наверняка предпочли бы присматривать. Тем не менее, он был уверен: его убежище по-прежнему оставалось ненайденным. Поддельное имя имело за своими плечами историю, а немногочисленные выживальщики, с которыми он поддерживал контакт, умели держать рот на замке. В противном случае у его дверей давным-давно бы нарисовалась делегация из «Бриджес», и вовсе не потому, что он представлял из себя человека, на которого стоит тратить ресурсы и время. «Мы будем счастливы заполучить тебя назад», — сказал ему Дэдмэн; в его голосе слышалась улыбка. «Этого не случится, — отрезал Сэм. — Услуга за услугу, на этом всё». «Жаль. Я был бы рад поработать с тобой снова». Он покривил бы душой, сказав, что не разделяет это чувство. «У меня нет связей с кем- или чем-либо», заявил Сэм когда-то Фрэджайл. Выходит, соврал. Месяцы, проведённые им в фактическом заточении, почти не принесли ему дискомфорта. Возня с Лу, какой бы изнурительной она иногда ни была, приносила ему удовольствие, одиночество — давно стало близким другом. Временами Сэм тосковал по небу над головой, траве под ногами и даже метровому слою снега горного региона, и тогда выходил из бункера, чтобы побродить вокруг и посидеть на склоне. Руины Срединного узла были не тем пейзажем, который навевал умиротворение, но это было лучше, чем ничего. Когда их смело подчистую, Сэм перестал выходить наружу. От былого спокойствия не осталось и следа: каждая минута, проведённая на месте, вызывала в нём желание бежать — так далеко, насколько хватит выносливости. Как скоро дементы ударят вновь? Где это будет? Сумеет ли «Бриджес» взять ситуацию под контроль? Все эти вопросы преследовали его день ото дня, разбив с трудом склеенное чувство безопасности на мелкие кусочки. Сэм чувствовал себя запертым в клетке. Сэм чувствовал себя… бессильным. Наверное, так и сходили с ума выживальщики. Дэдмэн не стал томить его ожиданием. Посчитав, что наилучшей кандидатурой на роль временного опекуна Луизы будет Локни, он договорился о сеансе связи. Теперь, когда она перебралась из Горного узла в Южный и вела работу в лаборатории сестры, обновляя и проектируя оборудование для оптимизации хиральной сети, поселение превратилось в одно из самых безопасных мест СГА: дело Локни не терпело к себе небрежного обращения. Не прошло и часа, как они сумели прийти к компромиссу, устроившему обе стороны. «Я сдержал своё обещание, — сказал Дэдмэн, когда Локни отключилась от беседы. — Дайхардмэн пока не в курсе твоих планов: сейчас его заботят более важные дела, нежели мониторинг моих разговоров. Но, Сэм, я надеюсь, ты понимаешь: я обязан ему сообщить. У тебя не получится сохранить Лу в секрете». «Я и не собираюсь, — ответил Сэм. — Делай то, что должен». Всё, что оставалось — это приготовиться к долгому, но необходимому путешествию. «Сэм, — добавил Дэдмэн прежде, чем он успел попрощаться. — Есть ещё кое-что». …Капюшон-выдра пискнул и пополз вверх, накрывая голову: небо низверглось дождём, мигом прибившим растительность. Сэм ускорился, держа в поле зрения чернильный зев пещеры, замеченный им ещё вдалеке. Опыт подсказывал, что продлись непогода хотя бы пару часов, и земля станет чавкающим месивом, а быстрая беспроблемная доставка превратится в преодоление. Не впервой. Кто знает — может, это, наконец, отвлечёт его от закольцованного бега тревожных мыслей. Внутри пещеры было сумрачно и тихо, но, прежде всего, сухо. Ослабив лямки рюкзака, Сэм аккуратно опустил его на землю и прислонил к сталагмиту потолще. Грузом была посылка для Мусорщика, повредить которую могло разве что падение с высоты, однако он предпочитал не рисковать: бережное обращение с вещами давно вошло у него в привычку. Иногда он замечал, что расставляет припасы в убежище, пользуясь алгоритмом, который выработал за годы работы курьером. Лу, кажется, замечала это тоже — во всяком случае, она всегда гикала, когда он начинал играть в этот свой персональный «тетрис», бормоча: «Нет, не сюда» или «Полежи-ка ты тут». Отцепив фляжку от пояса, Сэм вдоволь напился и отёр губы рукавом. За спиной раздался хлопок. Он не сразу сообразил, откуда знает этот звук, хотя когда-то был уверен, что больше не спутает его ни с одним другим. Потребовалось время, чтобы отучиться вздрагивать, заслышав его поблизости, но вопрос «замереть или готовиться к драке?» так и всплывал в голове, заставляя напрячь мышцы — даже когда человек, породивший эту реакцию, канул в небытие. Развернувшись, Сэм окинул взглядом стоящую перед ним фигуру. Совсем не изменилась, подумал он. Всё та же фарфоровая кожа, всё тот же художественный беспорядок на голове, всё та же полуулыбка на бледных губах, только вместо застёгнутой наглухо куртки с ощетинившимися шипами — комбинезон в цветах «Бриджес» с кипу на груди. Сердце, пропустившее удар в ответ на паническое «что, если?..», выровняло ритм. Демоны прошлого по-прежнему оставались в нём. — Навевает воспоминания, — сказала Фрэджайл, осматриваясь. — Давно не виделись, Сэм. Улыбка её стала немного шире, но не отринула робости. — Ты шла за мной? — спросил он напрямик. Если его собеседницу и кольнуло промелькнувшее в голосе подозрение, она никак того не выдала. — Да, — не стала юлить Фрэджайл. — Честно говоря, я не была уверена, что ты захочешь меня видеть. Или согласишься беседовать. — А сейчас? — Мы же беседуем, разве нет? Пожав плечами в невербальном «и то верно», Сэм, ничтоже сумняшеся, опустился на землю. Постояв пару секунд, Фрэджайл сложила зонтик и шагнула к нему. Он ожидал, что она не станет изменять привычке и сядет рядом, как делала это раньше, почти всегда оказываясь достаточно близко для того, чтобы это приносило дискомфорт. Он помнил, как переставал дышать, когда их локти слегка тёрлись друг о друга: ощущение прикосновения было таким явным, словно между ними не было преград из слоёв одежды. Какой-то части его «я» было интересно, как бы он отреагировал на это сейчас. Захотелось бы ему отодвинуться? Но проверить не удалось: выдержав дистанцию, Фрэджайл присела на корточки и слегка наклонилась вперёд для устойчивости. — Как твои дела, Сэм? — спросила она, сложив руки на коленях. — Всё так же, — почти не слукавил он. — Лу? Конечно, она знала. — Хорошо. — Сэм позволил себе тень улыбки. — Вьёт из меня верёвки. — Верёвки лучше, чем палки. Фраза, достойная постера. — Чем ты сейчас занимаешься? — спросил уже он. — Всё тем же, — ответила Фрэджайл, отзеркалив его. — Руковожу компанией, бодаюсь с дементами, помогаю «Бриджес». Ты? — Стараюсь избегать неприятностей. — Получается? — Иногда. Дождь, и без того начавший с уверенной ноты, перешёл в престо, занавесив вход пещеры плотной серой занавесью. В лицо дохнуло влажным холодом, изо рта вырывался пар. Сэм непроизвольно дёрнул плечами, почувствовав, как поползли по спине мурашки. Весна выдалась прохладная и ненастная: промозглые дни сменялись холодными ночами, и по утрам на земле виднелась тонкая корочка льда. Конечно, это не могло сравниться со снежными бурями вблизи Горного узла — спасибо, что Локни решила выбрать местечко покомфортнее, — но сейчас, без спасительного тепла грелок, Сэм чувствовал себя продрогшим. Стоило взять их с собой. Чудо, что он не ушёл с пустыми руками: единственной, кто занимал его мысли на выходе, была Луиза. Засунув руку в карман, Фрэджайл достала пластиковый пакет с криптобиотами и приглашающе протянула его Сэму. Качнув головой, тот расстегнул ворот комбинезона, порылся за пазухой и продемонстрировал маркированный контейнер с бутербродами. Решив остаться каждый при своём обеде, они, не сговариваясь, приступили к трапезе. Молчание было комфортным. Сэм знал, что между ними ещё остались вопросы, которые стоило бы озвучить, но делать это сейчас означало возвращаться к событиям, которые он предпочёл бы не вспоминать. Говорили, что время лечит. Если это и было так, ему не удалось ощутить на себе его целительной силы: призраки прошлого преследовали его во снах и всегда оставались наутро. Один из них скалился за плечом хиралиевой маской; другая — плакала кровью. Ещё двое сражались за чужую жизнь, чтобы в конечном итоге уступить место женщине, в чьём чреве она зародилась. Теперь, когда на его шее больше не висело ловца снов, кошмары не собирались оставаться за порогом. Ни к чему бередить старые раны, тем более — при свете дня. Однако у Фрэджайл было другое мнение на этот счёт. — Я скучала по тебе, — сказала она, взглянув в его сторону, — но это не единственная причина, по которой я здесь. — Я догадался, — пробурчал Сэм, дожевав последний бутерброд, и отряхнул штаны от крошек. — «Бриджес»? — Почти, — призналась Фрэджайл, поднимаясь на ноги. — У меня есть просьба. — Если ты хочешь, чтобы я снова помогал восстанавливать Америку, мой ответ нет. — Тогда как насчёт того, чтобы сделать её безопасной? Сэм запрокинул к ней голову. — Ты слышал о взрыве в Срединном узле? — продолжила Фрэджайл, вставая напротив него. «Я почувствовал его», хотелось ответить ему, но он благоразумно придержал эту информацию при себе. — Да, — просто сказал он. — Как и о том, что курьеры боятся выходить на маршрут. Отчасти поэтому я здесь. — Я знаю. Дэдмэн рассказывал, что ты вернулся на работу в обмен на услугу для Лу. Ну естественно. — Я рада, что ты с нами — особенно сейчас, когда нам так не хватает рук. Но этого мало. Если мы хотим, чтобы Америка снова была безопасной, необходимо бороться с главной проблемой. Homo demens. — Забавно слышать это от тебя, — заметил Сэм. — В прошлом тебя волновало только наследие отца. — Всё ещё волнует, — подтвердила Фрэджайл, повертев в пальцах зонтик. — Но одно не исключает другого. Время заставило меня взглянуть на вещи иначе. Кончик её языка быстрой змейкой коснулся уголка рта. — В живых остался лишь один человек, который может помочь не ресурсами, а информацией, — с расстановкой произнесла Фрэджайл и добавила, едва слышно: — Хиггс. Имя тянуло за собой длинную вереницу воспоминаний, словно пальцы — волосы из сливного отверстия. Часть из них истрепалась, потеряв цвет и чёткость, как старомодная фотография; часть — обратилась ассоциациями, намертво въевшимися в подкорку. Сладковатый запах хиралия. Свежесть озона. Привкус смолы. Скользящий по коже язык. Фотографии в обрамлении красных линий. Сэм машинально потёр ухо, чувствуя под пальцами неровно сросшийся край. — Ты знала, — заключил он. — О том, что Хиггс не решится покончить с собой? Нет. Но я предполагала, что это может случиться. Переступив с ноги на ногу, Фрэджайл отвернулась и медленной, но твёрдой поступью направилась в сторону пещерного входа. По ту сторону дождевой завесы мелькнул серебристый излом молнии, следом низко пророкотал гром. Сэм не видел выражения её лица, но знал: сейчас Фрэджайл ничем не отличалась от той себя, какой он увидел её вблизи смоляного озера. — Когда я вызвалась помочь «Бриджес» с проблемой дементов, я начала просматривать архивы хиральной сети, — заговорила она снова. — Я искала… что-то. Любую зацепку. Всё, что могло помочь: старые отчёты, местоположения ликвидированных лагерей, детали столкновений. Однажды я наткнулась на заархивированные дневники, которые загрузил для расшифровки один курьер. Ты. — Фрэджайл обернулась. — Каждая из записей заслуживала внимания, но особенно меня впечатлила та, в которой говорилось о кукле, маске и кипу — потому, что её очевидно написали после того, как вы встретились на Берегу Амели в последний раз. Сэм опустил взгляд, уставившись на носки собственных ботинок. — Ты хочешь Прыгнуть к нему, — догадался он. — Да. — Голос Фрэджайл почти потерялся в шуме дождя. — Дайхардмэн знает? — Нет. — Похоже, нам всем нравится держать его в неведении. — Я не планирую сообщать ему об этом до тех пор, пока мы не будем уверены, что Хиггсу есть, что рассказать. — «Мы»? Фрэджайл поджала губы. — Мне хочется думать, что его предательство сделало меня умнее и дальновиднее, — сказала она после паузы и развернулась. — Но это самонадеянно. Я больше не буду такой наивной, как раньше. Именно поэтому я хочу, чтобы ты отправился со мной. — Почему я? Я не умею Прыгать, и я больше не часть «Бриджес». — Не считая меня, ты — единственный, кто имеет с ним связь. Сэм захотел возразить, но возражать было нечем. И выбирать было не из кого: ни один из общего числа их знакомых не был связан с Хиггсом так тесно, как они двое — даже если его собственное знакомство с ним и не исчислялось годами, как было в случае Фрэджайл. Он чувствовал её — золотую нить, больше похожую на струну, готовую порезать при касании; нить, наличие которой причиняло дискомфорт на границе с тревогой. Если и рвать, то её. Не мог Сэм обманываться и мыслью, что где-то там существовал человек, горюющий о Хиггсе: как бы иронично это ни было, единственным, кому он смог рассказать о том, что творилось у него на душе, оказался его противник. Этого осознания было достаточно, чтобы испытывать жалость даже к такому куску дерьма как Хиггс Монаган. — Я не смогла в него выстрелить, — повторила Фрэджайл своё давнее признание. Взгляд её стал слегка расфокусированным, словно она пыталась вглядеться в прошлое. — Не сумела нажать на спусковой крючок. Когда я взглянула ему в глаза… Не могу сказать, что увидела в нём того, прежнего Хиггса, каким он был когда-то, но осколок его? часть? Возможно, она всё ещё там. Как долго он провёл на Берегу, вдали от Амели? Изоляция могла пойти ему на пользу. Одиночество даёт пищу для размышлений. Меняет людей. — Не настолько, чтобы превратить одержимого психопата в нормального человека, — отозвался Сэм, поднимаясь на ноги. — Остановись. Ты играешь в адвоката дьявола. Чёрт возьми, у чувака не всё в порядке с башкой, а ты собираешься идти к нему за помощью? Кто знает, может, сейчас он окончательно слетел с катушек. Или сделал то, на что у него не хватило духу тогда. — Может быть, — согласилась Фрэджайл. — Не знаю. Я не пробовала с ним увидеться. Не только потому, что мне не хотелось, но и потому, что незнание было лучше знания. Плечи её приподнялись и упали. — Я не оправдываю его, Сэм, и никогда не смогу оправдать, — сказала она твёрдо. Пальцы её крепко сжались на ручке зонта. — Влияние Амели или нет, это не снимает с него ответственности. Он всегда желал могущества, силы, влияния. Какие бы отношения нас не связывали, я была для него средством достижения цели. Но всё это неважно. Важно то, что Хиггс не из тех, кто готов унести секреты с собой в могилу. Что его дневники, если не доказательство этого? Может, в нём уже не осталось ничего человеческого, но терять ему больше нечего. В противном случае, он бы не стал делиться с тобой тем, чем не делился даже со мной. Что ж, вот и ответ на один из незаданных вопросов. — Если он мёртв, так тому и быть, — продолжила Фрэджайл. — Но если нет… Амели бы не стала оставлять его на своём Берегу, верно? — Нет. Не думаю. — Сэм нахмурился. — Ладно. Допустим, он до сих пор жив. Как ты планируешь это провернуть? Ты говорила, что не можешь Прыгать на незнакомые Берега. — Не могу, — подтвердила она. — Но я была на Берегу Хиггса. Он был одним из первых, которые мы посетили, когда он узнал о моих способностях. Я… не горю желанием повторять этот опыт, но готова к этому. К тому же, у меня осталась его маска. Помнишь, что говорил нам Хартмэн? Ловец снов, кипу — они были воплощениями ваших общих воспоминаний с Амели. Маяком. Не вижу причин, почему маска Хиггса не сможет сыграть ту же роль. Последняя фраза потонула в роптании грома — удаляющегося, стремительно теряющего силу. Сэм сжал челюсти. — Ты настроена серьёзно, — произнёс он после долгой паузы и продолжил, не дожидаясь очередного подтверждения с её стороны: — Ну же, Фрэджайл. Подумай. Ты знаешь, что случится. Он будет ходить вокруг да около, разводить патетику, а потом найдёт способ тебя наебать. — Именно поэтому я прошу тебя Прыгнуть со мной. — Скорее, я сам возглавлю экспедицию на север, чем позволю опять вовлечь меня в это дерьмо, — в его голос просочилось раздражение. — Посмотри куда это завело меня в прошлый раз. — Если так будет продолжаться, не будет никакой экспедиции, — выпалила Фрэджайл и шагнула вперёд, но Сэм не попятился. — Кто знает — может, не будет и никакой Америки. Насилие порождает насилие. Оно разобщает, подпитывает страхи, отучает доверять. Если ничего не предпринять, со временем оно захлестнёт всю страну. Ты хочешь, чтобы Лу росла в таком мире? На щеках Сэма заиграли желваки. — Не манипулируй мной. — Я не… — попыталась возразить она, но прервалась на полуслове. Ресницы её дрогнули и опустились, замерев на несколько долгих мгновений. — Прости меня. Это было подло с моей стороны. Она вздохнула и подобралась, возвращая себе самообладание. — Всё, о чём я прошу — это подумать. Тебе необязательно давать мне ответ сейчас. Откровенно говоря, мне не нужна твоя помощь — но я хотела бы её получить. Я доверяю тебе, Сэм, — произнесла Фрэджайл почти шёпотом. — Я знаю, что ты сможешь прикрыть мне спину, если я снова её обнажу. Она замолчала, ожидая от него нового протеста, вопроса, хоть какой-то реакции, но ответом ей была тишина. Приняв поражение, но не смирившись с ним, Фрэджайл медленно выдохнула и повернулась в сторону входа пещеры. — Дождь утихает, — негромко сказала она и раскрыла зонтик одним быстрым отточенным движением. — Как бы то ни было, я была рада повидать тебя снова, Сэм. Надеюсь, ты подумаешь над моей просьбой. — Может быть, — глухо отозвался он. — Это всё, о чём я прошу, — повторила Фрэджайл и Прыгнула.