О людях и демонах

— Шинобу-чан, примерь. Канаэ улыбается одними лишь уголками губ и протягивает на вытянутых руках свое хаори — белое, с переливами бирюзового и розового по краям и черными прожилками, напоминающими рисунок крыльев бабочки. Шинобу помнит очень хорошо: сестра сама сшила его после того, как Ояката-сама нарек ее Столпом Цветка. Кажется, что это было очень давно, многие годы назад, но на самом деле прошло лишь несколько месяцев. Шинобу растерянно моргает и хмурится едва заметно. — Нээ-сан, зачем? Это ведь твое хаори. — Однажды оно станет твоим, — голос сестры нежный и мягкий, так напоминающий перезвон капели, а сама она — живое воплощение силы и красоты. Шинобу мечтает быть такой же, мечтает быть похожей на нее хоть немного. — Я не всегда буду Столпом, и в один день ты займешь мое место. — Не говори так! Кажется, получается слишком резко. Шинобу злится и ничего не может с собой поделать. Канаэ не должна говорить так, будто умирать собралась. Это неправильно! Они вдвоем будут сражаться и убивать демонов вместе, плечом к плечу, чтобы другие люди могли спать спокойно по ночам и не опасаться за свои жизни. Только не порознь. Так не должно быть — и так не будет. Она клянется, что будет рядом с сестрой и, если понадобится, защитит ее даже ценой собственной жизни. — Но этого не избежать, Шинобу-чан, — пытается успокоить ее Канаэ. — Столпы не отсиживаются в безопасности, они всегда впереди и подают тем самым пример остальным охотникам. Но, к сожалению, на передовой и умирают куда чаще. Грустная улыбка на лице сестры режет больнее ножа, и Шинобу стискивает зубы, чтобы не наговорить в приступе гнева того, о чем потом непременно пожалеет. Канаэ не заслуживает такого отношения, потому что она самый добрый и светлый человек на свете. Но любая, даже мимолетная мысль о том, что однажды Канаэ оставит ее, как некогда родители оставили их обеих, разжигает внутри ярость такую жгучую, что сдерживать эмоции удается с трудом. Спокойно. Вдох-выдох. — Хорошо, — успокоившись, выдыхает Шинобу и одаряет сестру сердитым взглядом, но та в ответ только хихикает, прикрыв рот ладонью. Просунув руки в рукава сестриного хаори, Шинобу оправляет складки и поворачивается к зеркалу — да так и замирает, в немом изумлении уставившись на свое отражение. Она не верит, просто не может поверить. Разве может она быть такой красивой? Разве может она быть такой взрослой? Канаэ за ее спиной счастливо улыбается и хлопает в ладоши. — Ты такая красавица, Шинобу-чан! — восклицает она с неподдельным восхищением в голосе. — Ну-ка, покружись. Чувствуя себя донельзя смущенной, Шинобу крутится на месте, легко переступая с ноги на ногу, и хаори кружится вслед за ней, сливаясь в бело-розовое полотно. Она жмурится, на короткое мгновение представляя себя одной из Столпов, и почти в то же мгновение заливается краской, устыдившись своих мыслей. Мечтать не вредно, но чтобы вступить в ряды лучших мечников организации, придется работать и оттачивать навыки владения катаной не покладая рук. У нее обязательно получится. Ведь получится? Шинобу еще не знает, что ее худшие кошмары совсем скоро станут реальностью, а старшая сестра, умрет, истекая кровью, прямо у нее на руках, и не оставит после себя ничего кроме пары заколок и расписного хаори, так напоминающего крылья бабочки.