"How Long"? (редактируется)

      Почему вообще люди влюбляются? Во что и за что? Чангюн всегда думал, что все просто. Для парней девушки красивые, нежные, с округыми формами. Они хорошо готовят, вкусно пахнут и умеют заботиться о детях. Ему нравились девушки, очень. Разные, но в основном с длинными волосами, фигуристые, спортивно сложенные, подтянутые.       Хенвон же абсолютная противоположность, слишком слащавый, иной раз даже для девушки. Тощий и долговязый. Но почему же тогда Чангюну нравится в нем все. Почему ему абсолютно ничего и делать не нужно, чтобы вызывать в нем подобные чувства? Он просто есть и Гюн уже от этого как пьяный.       Три месяца его жизнь идет под откос, он не просто влюблен, он влюблен в парня. Не просто в парня, а в друга. Не просто в друга, черт подери, а в собрата по группе. Слишком много "не просто" для одного человека, а для Има слишком много Вона в его жизни. А ведь все совсем не просто, а слишком даже сложно для него - буквально 24/7.       А ведь с они с Хенвоном даже не были близкими друзьями. Скорее с Чжухоном, с ним они были не разлей вода, они и спали бок о бок сколько раз и о чем таком о не думал. Ляг он сейчас с кем-либо из ребят хоть голышом, ни один нерв бы не дрогнул. Но подобные мысли о Хенвоне вызывало такой всплеск эмоций, что щеки заливало огнем.       За эти месяцы неадекватная реакция Чангюна немного поутихла. Он перестал бегать от Чхе по утрам, как от огня; тот слишком остро вызывал у него неестественные желания. Он даже обрадовался, казалось, что все закончилось. Пока не стало еще хуже! Он мог теперь контролировать свое тело, но не чувства. Неуместное желание прижаться к блондину, обнять, вдохнуть его запах. Просто даже посидеть рядом не оправдываясь. Пытка была невыносима, но признаться он не смел. Да и остальные не поймут...ни за что не примут такое.

* * *

      Чангюн не был большим любителем посиделок. Шумная компания его напрягала, как и громкий хохот слегка захмелевших парней. А еще ему нравилась не любая еда, совсем не любая. А еще пить он предпочитал один, это позволяло ему быть самим собой, таким, каким он бы хотел и не показаться каким-то неуместным, неподходящим. Слишком он казался себе другим, не похожим, даже сейчас, будучи в тесном общении уже не первый год.       Выпить и растрепать что-то личное, что-то интимное - нееееет, это то, что он еще мог прятать, находясь и так у всех на виду.       Вечером ребята собрались на полу вокруг стола в гостиной. Повода не было, просто обычные нормальные люди захотели немного скрасить повторяющиеся дни во время ожидания камбека. Алкоголь это нормально, веселье это нормально, быть среди друзей это нормально, немного раскрасневшийся Хенвон, растрепанный и чувственно покусыващий нижнюю губу - не нормально!       — Ты на кухню? Захвати пакет чипсов на полке за холодильником, Гюн! — он собирался было пройти мимо, тихо прошмыгнув на кухню, но был остановлен голосом Вонхо.       — Я вообще-то не собирался к вам присоединяться! — ответил Им из корридора.       — А ты не присоединись заодно с чипсами! — вдогонку подал голос Кихен, но младший уже не ответил.       Чангюн хотел просто приготовить себе еду и вернуться в комнату, чтобы набить живот, напиться кофе и упасть в подушку, чтобы пожалеть себя. Пожалеть обо всем. О своей юности, которая его в край достала. Он молод и его жизнь слишком насыщенна. А теперь к страстям прибавлялся этот дурацкий мандраж перед совершенно неуместным.       Как никогда его холодность испытывала незнакомые ощущения. До скрежета зубов хотелось ласки, доброты, отзывчивости. Чтобы все его капризы и странности кто-то принимал как должное. Ни приходилось бы оправдываться, объясняться или соглашаться на что-то меньшее.       Плюнув на душащие мысли, Гюн хлопнул дверью кухни и раскрыл дверцы большого холодильника. Набитый продуктами, полный. Холодильник полный, а он пустой... Не хотелось ничего, а в желудке ныло. Как у вообще внутри. Ручка двери дернулась и Гюн обернулся.       — Эй... - лицо, покрытое легким румянцем, острожное просунулось в дверной проем.       — Хенвон? — будто старший застал его за дрочкой, не меньше, Гюн дернулся и отпустил дверь холодника.       — А на кого похож? — хихинул тот и зашел.       — Ты видимо за чипсами пришел? — зачем-то спросил младший.       — Нет. Пусть сами идут. Я к тебе зашел. — Гюн покраснел и снова закопался в холодильнике.       — И ты не будешь меня уговаривать примкнуть к вашему веселью? — между рассматриванием банки тунца и редиса, поинтересовался Гюн.       — Не буду. Ты же не хочешь. А потом Чжухон заказал тофу, а ты его терпеть не можешь. Знаю, что ты на запах его не переносишь. И сальные шуточки Вонхо тоже. — Хенвон говорил, а Гюн не мог упорядочить, когда это старший стал таким внимательным к нему?       — Спасибо. Не замечал, что ты обо мне так много знаешь.       — Ну, не то чтобы ты это скрывал. Да и я наблюдательный. - заулыбался Чхе и Гюн поежился.       — Можно я тут с тобой немного посижу? — не дождавшись ответа, Хенвон уже плюхнулся на стул напротив стойки.       — М..ну, ты уже сел. — Им и передать не мог, как сейчас это было ему нужно, но по этой дурной привычке лишь беспристрастно хмыкнул.       — Что будешь готовить? — Хенвон уселся так, будто уходить вовсе не собирался.       — Планировал сделать стейк.       — А что теперь поменялось?       — Да ничего... — дернул плечами Гюн и повернулся к холодильнику.       — Вообще я могу помочь.       — А ты хорошо готовишь?       — Не особо, но могу что-нибудь порезать или последить. Хенвон будто хотел быть полезным.       — Ну...       — Вообще, я не очень то наелся, может сделаешь и на меня? — Чхе вел себя ...неожиданно. Но может Гюну только так кажется? Навыдумывал себе всякого, теперь он только и выискивал в объекте своего нездорового обожания какие-то знаки внимания в свою сторону. Он махнул в своем воображении рукой на это. — Тогда ты точно будешь помогать. — буркнул Им. — Раз плюнуть! — подскочил Хенвон и шлепнул ладони друг о друга.       Не чтобы Чангюн не любил помощь, он не очень любил, когда ему мешались под ногами. И вообще он все любил желать сам, нетерпимость ему перебороть куда труднее, чем научиться работать в команде. Он даже в группе занимает позицию репера, чтобы не пришлось подстраиваться под других вокалистов.       — А как тебе больше нравится, когда тебя называют?       — В каком смысле?       — Ну Чангюн, Гюн, Аэм? А может Гюн~А?       — Ну раньше же ты мне как-то называл?       — Может я хочу, чтобы наши отношения перешли на новую ступень!       — У тебя какой-то план что-ли? До конца недели всем устроить такой разговор?       — Нет никакого плана. Просто хотел с тобой поболтать.       — А может просто приготовим и поедим? Молча.       — Ладно. — Хенвон дернул плечами.       Еще минут пять Чангюн просто делал что-то, не понимая особо, руки делали сами, даже сковородку поставили на огонь. Хенвон возился рядом, повторяя тоже самое, крутился у самого носа, сталкивался плечом, а Чангюн руку был готов отдать, что ему не кажется, что Хенвон слишком к нем липнет сегодня, будто вынуждая от него какого-то проявления.       Витая в своих мыслях, Чюн кинул на сковороду сочный кусок стейка, в горле жутко пересохло. Вроде Чхе ничего не говорит, они даже не встречаются взглядами, а ему жарко и это вовсе не из-за конфорки.       — Помочь? — непрошеная помощь вдруг обожгла его ухо позади. Гюна будто по коленям подстрелили. Руки обмякли и он не сразу понял в чем дело, как его обдало раскаленными брызгами. Он дернулся и толкнул сковородку вперед, та слетела с плиты и с шипением вывалила кипящий в масле стейк на руку Чангюна.       — Да твою ж мать! - взвыл макнэ и подался назад, толкнув Хенвона. — Какого хрена! Куда ты лезешь, придурок! — Гюн схватился за ошпаренную руку. — Пошел нахрен от меня! Ты меня уже достал, идиот! Чего ты таскаешься следом? — кричал Им не понимая толком. Напряжение слишком накопилось в нем и это было его способом унять его.       Хенвон отошел на другой конец кухни.       — Дай посмотрю. Покажи. — Хенвон не собирался уходить, дождавшись, когда истерика Чангюна закончится. Резко сократив между ними расстояние, он дернул руку Гюна на себя. — Покажи. — Гюн залился краской, от прикосновения Вона, потому только грубо дернул руку себе обратно.       — Я не просил мне помогать. Лучше уходи. — хмурый брюнет не смотрел в глаза Чхе.       — Ладно. — Хенвон просто кивнул и вышел из кухни. Чангюн сунул ноющие пальцы под ледяную воду. Он бы и голову сунул, если б это помогло.       За что Хенвон вообще может его полюбить? За скверный характер или может за вечное недовольство? Черт, он сам с собой порой ужиться не может. Он обидчивый и нетерпимый, его быстро выводят из себя какие-то мелочи. Гюн часто остается один в парном номере, потому что все остальные выбирают себе в сожителей других.       Чагнюн откровенно считал себя скучным, не в сравнение другими; его быстро утомляло все, если не нравилось. На одни только выпуски Monsta X-Ray ему прошлось приложить столько усилий, буквально вылезти из кожи вон. Он вспомнил, как закатил истерику с поеданием вонючего тофу и намеревался было уехать в отель, как все это его бесило. Все тогда хотели сами быстрее закончить с этим, Хенвон тогда просто принес ему колы из ближайшего магазина, чтоб его больше не воротило от этого вкуса.       Он эгоистичен и самолюбив; а по началу разница в возрасте сильно это подчеркивала. Юношеский максимализм со временем ушел, но амбиций только прибавилось. Гюн переступал через себя, когда дело касалось командной работы. Его все это тяготило и раздражало. Он вообще считал, что его талант как артиста, роль репера и макнэ в команде и так отвечают всем требованиям, а в отрыве от всего этого ему вполне было хорошо наедине с самим собой. Гюну очень нравилось уходить в свою студию и наслаждаться там одиночеством.       Все свои двадцать два он прекрасно обходился без сильных чувств к кому-либо, так как считал - сильная привязанность лишь мешает его единственной настоящей страсти в этой жизни - музыке. Любая слабость - помеха на его пути к мечте. И все шло по плану... до недавнего времени. Того самого дня, когда все покатилось к чертям; его хваленое самообладание, его приоритеты и вообще все его понятия о том, кто он такой и какой он человек на самом деле. Его до одури пугала такая перспектива - быть одержимым, неспособность контролировать свои мысли и желания.       Сейчас, утопая в непонятных ему самому чувствах он вообще теряет связь с миром; стало трудно работать, трудно держать себя в форме, ведь все, о чем он только думает на сцене - это то, как Хенвону чертовски идет этот узкий белый костюм тройка. Как тут думать о записи новых песен, когда буквально вынужден сидеть рядом в душной тесной студии, а ничего не подозревающий длинноволосый парень так и льнет к тебе и каждое его шуточное и такое нежное : "Ну и голос у тебя - каждый раз пробирает!" , буквально током пробивает, вышибая текст наизусть заученных песен.       Гюн пытался себя оправдать, чтобы не думать, как нагрубил Хенвону. Да и черт с ним, может скорее отхлынет, думал Чангюн.       Хенвон не вернулся, а младший не знал, хотел он того или нет. Он просто съел недожаренный стейк, не ощутив вкуса, убрал все со стола и открыв бутылку пива, убежал в комнату, не готовый встречаться ни с кем взглядом.