***
Оставшись в доме наедине со спящим-храпящим великаном, Рэйчел первым делом решила привести себя в порядок и позавтракать. Как не погляди, но на сытый желудок все запланированные дела будут идти лучше, а ходить перед человеком неумытой и нерасчёсанной — не самая хорошая идея, хоть он и мало что сможет увидеть. Так Полерно и поступила: через добрых полчаса, когда все дела, полагающиеся выполнить после сна, были выполнены, Рэйчел пошла будить своего пациента. Осторожно открыв дверь и войдя в комнату, девушка сразу увидела полусогнутое на кровати тело. Приблизившись к кровати Роббинса, девушка села возле неё, поджав ноги под себя, а потом взялась за плечо великана и немного потрясла. — Эй, Билл! Вставай! — легонько тряхнув парня, произнесла Рэйчел. Билл зашевелился, недовольно замычал, но глаз не открыл. Полерно недовольно покачала головой и теперь чуть сильнее потрясла пациента за то же место. — Ну же! Ты весь день собрался проспать?! — Мммм… Сколько сейчас времени? — разлепляя невидящие глаза, сонно произнес великан. — Уже давно восемь утра. Люси с Мэри как полчаса назад ушли в лавочку, — равнодушно сказала Полерно. — Теперь понятно, почему я ещё хочу спать. В жизни в такую рань не просыпался, так что я побуду в мире снов, ещё хотя бы пару часиков, ладно? — даже не думая дождаться ответа, великан натянул на себя одеяло и перевернулся от Рэйчел на бок. Такой наглости девушка терпеть не собиралась! Лекарства, а в случае Билла — капли, нужно было принимать в назначенное время, даже если для этого нужно встать в четыре часа утра. Можно сказать, по этой причине Рэйчел и начала лечить людей у себя дома: так было проще следить за их состоянием и тем, принимают ли они в срок свои микстуры. Ведь были на её памяти личности, которые поскорее желали поправить здоровье, но к рекомендациям девушки относились халатно: то работа мешала, то ещё что-то, или просто забыл. Конечно, таких пациентов было немного, но Полерно всегда «перестраховывалась» и оставляла их у себя на время болезни. Нахмурившись, Рэйчел без тени жалости взяла великана за ухо и изо всех надавила на него. Должного эффекта поступок девушки не дал, но заставить Билла обратить на неё внимание, помог. — Значит так, — стараясь говорить громко и убедительно, произнесла девушка, — будить тебя каждый раз и заставлять капать глаза я не собираюсь. Если хочешь вылечиться, будешь у меня вставать хоть в четыре утра и делать всё, что скажу, ясно? — Хм… Вставать в четыре утра? — задумчиво сказал Роббинс. — Да ты моей смерти хочешь! Лучше уж в лес Черепов обратно пойти, чем в такую рань вставать! — Если тебе что-то не нравится, — обиделась Рэйчел, — тебя здесь никто не держит. Ослепнешь окончательно, и тогда тебе ни один врач не поможет! Что тогда будешь делать? Вспоминать счастливые деньки в цвете? Билл ничего не ответил. Рэйчел опустила глаза на колени и тихонько прошептала: — Если ты таким останешься, я же тебя каждый день вспоминать буду. Великан принял на кровати сидячее положение, опустив ноги на пол, а потом уже невесело заговорил: — Ты права. В город я приехал не затем, чтобы разлёживаться, а глаза лечить. И в этом мне нужна помощь. Если ты всё ещё не против помочь, то я обещаю, что буду делать всё, что скажешь, даже если придётся вставать в четыре часа, — вздохнул Билл. — Вот. От ответа великана Рэйчел даже смутилась. Так просто он согласился с ней? Несколько минут девушка смотрела на великана удивлённым взглядом, а потом поднялась и сказала: — Если ты, наконец, осознал своё положение, при котором лучше не показывать свой характер, а делать всё, что говорят, то ладно, — Полерно со вздохом сложила руки на груди. — Давай не будем тратить попусту время, а поскорее займёмся твоей болезнью. Ты давай, поднимайся, покажу, где можно умыться. Приведёшь там себя в че… великанский вид, а потом будешь завтракать. Билл покорно кивнул и уже через несколько мгновений шёл за Полерно по коридору.***
Косые лучи лунного света проникали в маленькую кухоньку и падали прямо на тарелку, где Рэйчел раскладывала нарезанные овощи причудливых растений. Она задумчиво смотрела на синие и сиреневые плоды, которые потом веером ложились возле кружочков яичницы и жареного бекона. Роббинс сидел за столом, на разложенных подушках позади неё. Вместе они слышали своё дыхание, углубившись в потаённые мысли, и никак не решались озвучить их вслух. Только молчание витало на кухне, только лунный свет рассеивал тьму. — Готово, — девушка прошла возле великана и поставила ему тарелку прямо возле рук. Великан опустил голову вниз и раскрыл ладонь правой руки. Полерно вытянула первую попавшуюся вилку из стола и тут же вложила её в большущую ладонь. — У нас только большие ножи, так что придётся есть только вилкой, — виновато произнесла Рэйчел. — Ничего, я сам так ем, — чуть заметно улыбнулся Роббинс и наколол на вилку первую попавшуюся полосочку бекона. Девушка села на стул возле него. — Кстати, пока ты умывался, я кое-что вспомнила, — с энтузиазмом произнесла Рэйчел. — Если хочешь ускорить своё лечение, то постарайся как можно чаще вспоминать во всех подробностях свои самые счастливые моменты из жизни. Твоя же болезнь вызвана чёрной магией, которая обитает в лесах Черепов, верно? Значит, её сможет победить что-нибудь хорошее, например, воспоминания! От своих же слов Полерно тут же захотелось улыбнуться. Счастливых моментов вместе со своей семьёй у неё было много, но когда она окончательно перебралась жить в этот дом и встретила сестёр, радостные дни не перевелись. Пусть у них не было много денег, чтобы позволить себе модные вещи и новый дом, но зато они были друг у друга. Для девушек, а особенно для Мэри, это было самым главным. — Хороший совет, как-нибудь напрягу память. Последние его слова так и повисли в воздухе. Рэйчел не хотелось отвлекать великана от трапезы, но и сидеть в неловкой тишине она не хотела. Решив, что пока Билл занят едой, она приступит к своей работе. — Ты завтракай, а я пока начну заниматься своими делами. Дай мне тогда знать, когда поешь, хорошо? — девушка уже вышла из-за стола, как её тотчас же схватила за запястье рука Роббинса. — Подожди, я хотел с тобой кое о чём поговорить. Сядь. Полерно плюхнулась обратно на своё место и приготовилась к разговору. Билл отправил в рот один из кусочков овощей и положил вилку возле себя. Через несколько мгновений он заговорил: — После того, как солнце село и воцарилась луна, мир поменялся: животные, растительность, человек и многое другое. В конце концов, появилась магия. В общем, мир разделился на старый и новый. Но я не об этом хочу с тобой поговорить. Мнения людей о новом мире и его правилах тоже разделились: одни говорят, что так не должно быть. День должен сменяться ночью, а ночь — днём. И если это равновесие нарушится, то наступит хаос вроде того, что происходит сейчас. Особенно такие люди заостряют внимание на лесах Черепов, из-за которых прибавилось опасностей для человека. Другие же считают иначе: луна и её новшества дают человечеству шанс упростить свою жизнь и сделать её лучше. С вечной ночью человек получил шанс прожить аж до трёхсот лет. А с помощью магии все желания вполне могут стать реальными. А с появлением Лунного озера, на котором проходят бракосочетания, мир стал куда честнее и искреннее. Ведь сама луна, заглядывая в сердца людей и узнавая их настоящие чувства и мысли, сама решает, стать ли паре мужем и женой. И вот мой вопрос: что по этому поводу думаешь ты? Какая сторона из этих двух, по твоему мнению, правильнее? Рэйчел на несколько секунд задержала глаза на великане, а потом перевела их на половицы. Вопрос был отнюдь не простой, и девушка много думала о нём. Даже иногда пыталась затрагивать эту тему с Люси, но та лишь однажды ответила: «Уверена, что, когда светило солнце, жизнь бедных и богатых была такой же, как сейчас». Тогда Полерно и сделала вывод, что подруге всё равно, в каком мире жить, главное — заработать большую кругленькую сумму денег и не беспокоиться о том, что они будут есть на следующей неделе. Больше таких разговоров не было в их доме. Однако на эту тему у Полерно было своё мнение: — Ну… Те, кто против луны и её правил, всё равно своим недовольством ничего не изменят. Я считаю, что везде нужно видеть свои плюсы и минусы и признавать их. Если луна должна была когда-нибудь навсегда изменить мир, то это произошло. Но, по правде сказать, я много думаю о солнце. Впервые я услышала о нём от тех, кто застал его время, а потом читала про него в книгах и видела в музеях, на картинах. Я знаю, что оно излучало приятное тепло, которое любили люди. А ещё я знаю, что в одно время года солнце очень сильно пекло, прям как в печке, и тогда говорили: «жарко». Конечно, это абсурдное желание, но я бы хотела почувствовать тепло именно солнца. Хочу увидеть его… — Мы можем развести огонь, и будет тепло, — равнодушно сказал Билл. — Но это не то. Огонь может обжечь, а солнце греет так, что совсем не больно. Будто обнимает, так мне про него говорили. Я вообще считаю, что солнце было куда ближе к людям. Оно простое, ему всегда радовались, когда, например, после дождя с тучами. Для каждого живого существа солнце было как друг. А луна, будто неожиданно взошедшая на престол царица, которая правит «государством» по своим порядкам. Возможно, её не признают, потому что не знают, чего от неё можно ожидать. Может быть, сегодня лес Черепов, а завтра что-нибудь похуже. Но я не говорю, что она плохая. Мне нравится, что с помощью магии для человека появилось больше возможностей. А ещё Лунное озеро, где браки заключаются только по настоящей любви. Я ещё слышала, что, когда появились великаны, они начали хорошо помогать в строительствах и тяжёлых работах. Это очень здорово! У нас в городе ещё поговаривали, что только гиганты могут владеть волшебным даром одной из четырёх стихий, это правда? — Угу, у меня магия воды. Ещё делаю амулеты, обереги и талисманы. Они, конечно, не сразу действуют, но работают хорошо. — Тебе надо об этом Люси сказать, она бы из тебя мигом золотую жилу сделала, — рассмеялась Рэйчел. — Ну, это же ты согласилась помочь мне. Значит, тебе что-нибудь сделаю. Ну, если тебя деньги или любовь не интересуют, то могу сделать амулет на увеличение груди. — А вот моя грудь тебя уже не касается! Ешь давай! Билл широко улыбнулся и вернулся к своему завтраку. Рэйчел повернулась вполоборота и начала разглядывать ночное небо. Через несколько минут стуки вилкой о тарелку прекратились. — Спасибо, что поделилась своим мнением. Довольно необычно, что человек, знающий о солнце только из рассказов и книг, так много о нём говорит. — Я редко об этом с кем-то говорю. В последний раз я беседовала о солнце с братом, но он только сказал, что я чудная. Его полностью устраивает новый мир, а интересуется он только нашим будущим. Отчасти я, конечно, с ним согласна, но мысли о том времени с солнцем меня не покидают. — Да уж, — потянувшись, Билл поднял руки вверх, — после того, как оно пропало, прошло почти что двести лет. О нём уже мало кто говорит, только спорщики. Рэйчел кивнула. — Давай больше не будем об этом говорить. — Хорошо. Кстати, пока не забыл: я должен буду встретиться сегодня с другом. Он пообещал приехать и «убедиться, что ты нашёл Рэйчел Полерно и с тобой всё в порядке», — наигранно процитировал слова друга Роббинс. — Беспокоится о тебе? — в душе у неё вмиг потеплело, когда она услышала слова Билла. — Можно и так сказать. Эндрю сказал, что в этом городе есть место, называется «Шесть деревьев», отведёшь меня туда к пяти часам? — «Шесть деревьев»… — задумалась девушка. — Да, у нас есть такое. Хорошо, я отведу тебя туда, только возьмёшь с собой капли. — Конечно. — Ладно, раз уже ты закончил со своим завтраком, пойдём, я тебя чем-нибудь займу.***
День выдался самым обычным: Рэйчел занималась своей работой, пополняя свои запасы лекарств, а больной в это время погружался в свои воспоминания, с целью вспомнить свои самые счастливые моменты, и лишь иногда брался за книгу со специальным шрифтом для слепых, которую дала ему девушка. Он долго не брал её в руки. Не хотел в лишний раз напоминать себе о недуге, а потому просто закрывал глаза и следовал совету Полерно. Но как назло самых счастливых моментов было немного. Самые яркие заставляли его улыбаться и в тоже время грустить, зная, что человека, к которому он больше всего был привязан, уже давно нет на этом свете. И тогда, дабы отвлечься от этих мыслей, Билл и открывал потрёпанный томик. Читать такие книги не составляло ему труда, а потому за несколько часов он прочитал добрых три главы. И всё же Роббинс пытался хотя бы что-то увидеть: великан приглядывался, подносил книгу к глазам почти вплотную, напрягался что есть сил, но настойчивая дымка плотного тумана закрывала почти всё. Оставляла только незначительные размытые пятна, в которых мало что можно было различить. Несколько раз Рэйчел оборачивалась на него. Она понимала, как Биллу тяжело, а потому старалась отвлечь его: расспрашивала о планах на будущее, зарабатывает ли он на своих магических штучках, а потом затронула тему о других знакомых ему великанов. Рассказала о лечении и сколько оно, вероятно, продолжится. Исполин слушал, неуверенно отвечал, рассказывал о своих способностях, других великанах, их жизни, а вот про свои планы ничего не сказал. Девушка понимала, с чем это связано, но настаивать не стала. Вылечит его глаза, а потом уже он и поделится с ней своими планами. Нужно только терпение и вера в лучшее. Наконец, время выходить наступило. — Так, время собираться. Я пойду переоденусь, а потом принесу твои вещи, — посмотрев на небольшие часы на столе, скомандовала Полерно. — О, наконец-то, — оживился великан. Не прошло и двадцати минут, как одетая в вязаную кофту и чёрные штаны Рэйчел вошла в комнату Билла с охапкой одежды. Мэри потрудилась над стиркой на славу: куртка, кофта и штаны были чистыми, высушенными и подшитыми, а начищенные ботинки в свете луны могли даже блестеть. Девушка в мыслях похвалила Престон-младшую, оставила вещи возле великана и вышла в прихожую. К счастью, тот не заставил себя долго ждать. Через десять минут он появился возле Полерно. Рэйчел усадила его на стул, (который под его весом жалобно заскрипел), подала ботинки и начала натягивать на себя пальто. — Прости, я только сейчас заметил. У тебя на шее пятно какое-то, — с сожалением вдруг произнес Билл. — А, это не пятно. Это татуировка в виде паука, — отмахнулась Полерно. — Не думал, что ты любительница разрисовывать себе кожу, — с укором произнёс Роббинс. — Ну, я даже не помню, когда она у меня появилась. Я вообще не очень люблю пауков, Мэри иногда пользуется этим и говорит, что она шевелится. Как вообще можно было такое придумать? Это же татуировка! Как она может шевелиться? — Ну, может, она и правда шевелится, — скептически сказал Билл. — Что? — Забудь. Рэйчел задержала на Роббинсе удивлённый взгляд, а потом принялась за свои ботинки. Через несколько минут они вышли на улицу. Девушка заперла дверь на ключ и придвинулась ближе к великану, взяв его за те пальцы, за которые только могла ухватиться. — Пошли. Улица, где рядами обитали изжившие свой век дома, считалась самой бедной и грязной. Мусор валялся везде, куда ни глянь, а бездомные животные ходили чуть ли не стаями. Людей в это время сейчас почти не было: все пропадали сутками на работах, дабы заработать денег хотя бы на еду. Гуляла лишь детвора, которая, увидев Полерно, оживлённо замахала худенькими ручками и тут же начала перешёптываться. Рэйчел отвечала им кивками головы и беззаботными приветствиями. Здесь её знали все. Но вот показались ворота — рынок — самая оживлённая часть всего города, где были собраны и бедные, и богатые. Как только Билл и Рэйчел оказались в поле зрения многочисленной толпы, произошло то, что следовало ожидать им обоим. Одна за другой головы начали оборачиваться, глаза — прожигать великана изумлёнными взглядами, а языки выдавать всё новые и новые теории о том, кто он такой, каким ветром его занесло в этот город и самое главное: почему рядом с ним идёт Рэйчел. Бедная Полерно от такой реакции даже не знала, в какую сторону ей посмотреть: везде глаза, вопросы и самое главное — шепотки. Ей хотелось прибавить шагу и поскорее скрыться, но великан шёл также медленно и неуверенно как вчера, и спешить явно не собирался. — Мы скоро придём, — быстро заверила девушка и украдкой подняла голову на Билла. Лицо его, умиротворённое и безразличное, говорило само за себя. Словно такая реакция от людей ему была не в новинку, а то и вовсе обыденным делом. Рэйчел вновь посмотрела вперёд и задумалась: «Видно, Биллу и раньше приходилось бывать в городах, где великаны — редкость. Он совсем не обращает ни на кого внимания и выглядит очень спокойным». Они всё шли, а глаза прохожих всё скользили и скользили по ним. Девушка и великан вышли к ухоженному городскому парку, который как палитра пестрел яркими красками. Рэйчел повела Билла по вымощенной тропинке, вдоль которой стояли деревья, касаясь друг друга своими ветвями. Лавочки, стоящие возле них, пустовали, отчего за весь недолгий путь Полерно, наконец, смогла вздохнуть с облегчением. Миновав «коридорчик» деревьев, они дошли до фонтана. Подойдя к нему близко, можно уже было увидеть те самые «Шесть деревьев», где Биллу нужно было встретиться с другом. Рэйчел остановилась и вытянула шею. В окружении деревьев стояла единственная лавочка. А на ней сидел человек. — Наверное, это твой друг, — девушка машинально кивнула в сторону «Шести деревьев». — Во что он одет? — вдруг оживлённо спросил Роббинс. — Ну… Я вижу на нём белые штаны, белую рубашку, а ещё… — Это он. Полерно от неожиданности вскинула на великана голову. У того на лице уже сияла какая-то загадочная улыбка, а глаза были прищурены. — Ну, хорошо… — неуверенно произнесла девушка и, огибая окружённый цветами фонтан, двинулась вместе с Биллом в сторону «Шести деревьев». Приблизившись к незнакомцу, Рэйчел смогла его разглядеть: волосы у него были кофейные, чёлка доходила ровно до середины глаз. Малиновые глаза, как бы необычно это не звучало, смотрели прямо на девушку. Бледная кожа почему-то заставила в мыслях привести прилагательное «аристократическая», хотя, возможно, это было и так. Молочного цвета рубашка и штаны были чистыми и выглаженными. Полерно даже на несколько секунд засмотрелась, но вовремя вспомнила, что на встречу с ним идёт не она, а Билл. — Здарова, — протянул руку незнакомец. — Здравствуйте, — еле заметно качнула головой Рэйчел и протянула руку. Тот аккуратно взял её и поцеловал, отчего Полерно тут же засмущалась. — Я так понимаю, вы друг Билла? — Да, меня зовут Эндрю Норман. Можно просто Эндрю, — заулыбавшись, произнёс парнишка и будто бы уже забыл о своём друге. — Спасибо за то, что не отказали моему другу в помощи. Луна свидетель, совсем не понимаю, зачем он пошёл в этот лес Черепов! Вроде не дурак, знает, что там опасно, так нет! Хорошо, что я о вас знал, вы так добры.— Зажестикулировал Норман, не обратив внимания на то, как напрягся его друг. — Что ж, будем надеяться, что это был первый и последний раз, когда он туда ходил, — девушка на несколько мгновений замолчала. — Я вас оставлю, приду ровно через час. Билл, не забудь про капли, они у тебя в верхнем кармане куртки. — Да, я помню, — ответил Роббинс с улыбкой, — спасибо. Прежде чем уйти, Эндрю осыпал девушку благодарностями и крепкими рукопожатиями. Когда же Рэйчел, наконец, ушла на приличное расстояние от них, парень облегчённо вздохнул и повернулся к Биллу.***
— Ну что, рассказывай. Как тебе у Рэйчел? — Норман плюхнулся на скамейку, заведя руки назад. Роббинс плюхнулся возле него и вытянул ноги. — Нормально, только кормят мало. Если честно, то я немного сомневаюсь, что она сможет мне помочь, — признался Билл. — Если бы она не могла тебе помочь, тебя бы здесь не было, — чуть раздраженно ответил Эндрю. — Ну, а к тому, что мало кормят, ты должен был быть готов. Робин предупреждал тебя, что денег у них немного и на хорошие порции можно не рассчитывать. Но знаешь, тебе это только на пользу пойдёт: глядишь, скинешь несколько килограммов. — Разве я толстый? — Конечно. Кстати, Рэйчел говорила, когда примерно закончится твоё лечение? — Сказала, что на лечение уйдёт где-то две-три недели. Но если я буду часто вспоминать в деталях счастливые моменты из жизни, то меньше. — Тогда старайся, — поспешно сказал Эндрю, — до того, как мы покинем город, ты должен быть здоров. А придёт он через две недели, так что за это время ты и поправиться должен и заклинание на город наложить. Нам нельзя, чтобы кто-то после нашего отъезда помнил о тебе или о Рэйчел. Начни накладывать заклинание в самый короткий срок. — Сам знаю. Норман серьёзно обвёл глазами парк, тяжело вздохнул и поджал губы. — Кстати, она расспрашивала о тебе? Как отреагировала? — Рэйчел пока ничего об этом не спрашивала. Я рассказал Люси и похоже моя история произвела на неё глубокое впечатление. Тем более, что большая часть моего рассказа была правдой. Даже, как-то приятно тогда стало. — А про лес Черепов? Надеюсь, ты не проболтался, что ходил туда не только для того, чтобы увидеть бабушку? Если честно, то мне до сих пор кажется, что если бы бабуля Жанна была жива, ты бы даже к воротам леса не подошёл, даже зная, что за ними лежат большие деньги. — Эндрю, я, конечно, не такой умный, как ты, но у меня хватит ума не проболтаться об этом, — обиженно ответил Билл. — Ладно-ладно, не обижайся, — Норман похлопал друга по плечу. — Ну, а как тебе сама Рэйчел? Я бы, может, приударил за ней! — Как тебе сказать? Она добрая, умная, легкомысленная, простая. Но я же её только несколько дней знаю, так что пока мало что можно о ней сказать, — вздохнул Роббинс, — но, знаешь, порой мне очень не хочется ей врать. — Врать тебе ей недолго, — монотонно начал Эндрю. — Зато, когда мы уедем отсюда, она тебе даже спасибо скажет. — Не думаю, — признался великан. — Как знаешь, но ты меня понял: через две недели, в этот же день, прибудет корабль. Ты к этому времени выздоравливаешь, накладываешь заклинание и ведёшь себя, как законопослушный гражданин, — от последних слов парнишка не смог сдержать смеха, — а в последнюю ночь мы претворим наш коварный план в жизнь. — Да, наш коварный план, — без энтузиазма согласился Билл.