Потерянные солнцем

      Холодные волны уже не вызывали у неё страх. Они стали ассоциироваться у неё с вечным спокойствием и тишиной, когда душа больше не тревожится о будущем, а только смиренно ждёт, когда в лёгких не останется воздуха. Такое соблазнительное, но самое последнее чувство в этой наполненной резких поворотов жизни. Рэйчел стояла на палубе, сложив руки на борту корабля. В её голове оживали картинки того, как вода смыкается над ней, и она, всего-навсего песчинка по сравнению с глубоким морем, медленно уходит ко дну.       Но это было всего лишь воображение, готовое рисовать печальные картины при виде необъятной воды. Рэйчел видела в море только лишь способ повернуть свою жизнь к необратимому исходу, но никак не осуществимому варианту её действий. Это было всего лишь её разыгравшееся воображение. На самом деле в девушке ещё пылал огонь надежды. Несмотря на все чувства и обиды, вспыхнувшие в ней в последние дни, она продолжала верить и представлять, как вернётся в родной дом и крепко обнимет своих самых близких подруг.       Позади неё сновали люди. Это были не грабители, не воры, не какие-либо преступники, а экипаж корабля, подчиняющийся только капитану. Рэйчел охотно прислушивалась к разговору простых матросов и других людей, испытывая маленькую радость от их общества.       Однако радость Рэйчел была недолгой. За спиной она отчётливо услышала направленные в её сторону шаги, явно принадлежавшие кому-то из седьмой команды. Девушка уже хотела обернуться, но тут совсем рядом послышался знакомый голос, от которого её душе, словно раненному зверю, нестерпимо захотелось завыть.       — Злишься на меня? — интонация в его вопросе была небрежной, но в то же время грустной.       — Я просто очень расстроена, — не стала скрывать свои чувства Рэйчел, — я никогда не думала, что это сможет меня как-то коснуться.       — Ты вчера весь день у себя в каюте просидела; Робин за тебя сильно волновался, — Билл подошёл ближе, и девушка повернула к нему голову.       — Ему наплевать на меня так же, как и всем вам.       — Неправда, — Билл покачал головой, — ты важна ему. Да и ты мне стала небезразлична, если мы заговорили об этом. Я очень хочу отблагодарить тебя за глаза, — улыбнулся.       — Спасибо, отблагодарил уже, — огрызнулась Рэйчел, но это вышло как-то наигранно.       Ей нестерпимо захотелось, чтобы Билл оставил её в покое. Но тот продолжил говорить:       — Поверь, я сейчас понимаю, что тебе страшно и неприятно находиться с нами. Но мы не такие плохие, как ты, наверное, думаешь. Ты всегда можешь рассказать нам о своих проблемах, и мы обязательно как-нибудь поможем.       Девушка стиснула зубы. Билл продолжал:       — С нами у тебя появится больше возможностей, — сказал Роббинс, но Рэйчел услышала это, как: «С нами у тебя появится больше денег».       Но разве деньги были её счастьем? Разве они заставляли её смеяться, испытывать радость, печаль, злость или страх? Если бы он внимательнее к ней присмотрелся, то понял бы, что гораздо важнее девушке были окружавшие её люди. Именно они дарят те чувства, от которых она чувствует себя живой. Даже Робин, который смог обжечь сердце сестры. Воспоминание о брате заставило девушку вспомнить минувшие месяцы и отправленные им письма.       «Смогу ли я когда-нибудь доверять ему?» — девушка смахнула с глаз слезы.       — Как я смогу кому-то рассказать о своих проблемах? — за весь разговор с Биллом Рэйчел впервые посмотрела великану в глаза. — Я больше не могу доверять собственному брату! Он ведь обо всём знал! Знал! И ты знал! — девушка была готова сорваться на плач. — Но вы оба не спросили, хочу ли я помогать вашей команде! Когда я теперь смогу увидеть Люси, своих друзей? Я здесь, как в клетке, понимаешь?       Взгляд Роббинса стал растерянным. Он открыл рот, чтобы заговорить, но, видимо, передумал. Рэйчел долго стояла, прожигая его своими полными тоски и горя глазами, ожидая ответа, но потом отвернулась. Зашагала от него прочь, борясь с желанием оглянуться. Девушка решила вернуться в свою каюту, но тут услышала вдалеке своё имя, прозвучавшее знакомым голосом:       — Рэйчел!       Полерно не сразу увидела бегущего к ней Эндрю. Буквально лавируя между матросами и другими членами команды, он с раскрасневшимся лицом мчался к ней. Остановившись возле грот-мачты и переведя дух, он поднял на неё глаза и сказал:       — Кэп приказал тебе явиться к нему в каюту.       — Кто? — в морских терминах Рэйчел была несильна.       — Чарли, капитан.       — Что ему от меня нужно? — сдвинув брови, недовольно произнесла девушка.       — Не знаю, — пожал плечами Норман, — наверное, хочет поговорить о твоём зачислении в команду.       Внутри Рэйчел загорелась маленькая искорка надежды. Задумчиво поднеся пальцы к подбородку, она окинула взглядом стоявшего в молчании Эндрю и задумалась: «Я не хочу и просто не гожусь для этой работы. Если я всё объясню капитану, может быть, он отпустит меня?»       — Думаю, мне и правда нужно с ним поговорить, — монотонно произнесла девушка, отчего Эндрю тут же растерянно посмотрел на неё.       — Тогда не будем терять время, — сдержанно кивнул тот и махнул рукой.       Каюта капитана корабля находилась на корме. Весь недолгий путь до каюты прошёл будто по натянутой нити: Рэйчел нервничала, представляя себе типичный образ капитана, каковой рисуют в книгах: повязка на глазу, борода, попугай на плече и масса совершённых преступлений за спиной. Но больше всего она волновалась об их разговоре и о том, что за ним последует. Ведь если он решит оставить Полерно, её жизнь превратится в одно бесконечное отчаяние, в котором больше никогда не будет ни близких подруг, ни любимой работы. Что произойдёт с ней тогда? Рэйчел старалась не думать о плохом, но пугающие мысли были настойчивы.       Полерно и не заметила, как показались тёмные двери кают, отличающиеся от других. Оставалось сделать всего пару каких-то шагов. Девушка сделала глубокий вдох, двинулась и неожиданно встретилась взглядом с Эндрю, который уже стоял возле одной двери.       — Волнуешься? — со слабой улыбкой произнёс он.       — Переживаю за наш разговор, — поделилась Рэйчел, — надеюсь, что он отпустит меня.       Эндрю понимающе кивнул головой и занёс руку над дверью. Раздались два ритмичных стука, после которых сразу послышалось короткое «Да». Парень нажал на дверную ручку и посмотрел на Рэйчел. Та не сразу решилась сделать первый шаг. Оставался в ней страх и сгусток негативных мыслей, которые подавляли уверенность и заставляли робеть.       Видя нерешительность девушки, Эндрю взял Рэйчел чуть ниже локтя и потянул вперёд. Они на пару мгновений зацепились друг за друга взглядами, а потом парень открыл дверь шире и втолкнул её внутрь. Сердце Рэй, казалось, в этот момент застыло, словно в ящике льда. Дверь быстро захлопнулась, и Полерно прислонилась к ней спиной, сделав глубокий вдох. Несколько секунд она таращилась в пол, словно кроме него ничего и не было, а потом подняла голову и огляделась.       К её удивлению, та оказалась просторной, но простенькой. Вдоль стены располагалась длинная узкая аккуратно заправленная кровать, над которой висела картина с образом прекрасной женщины с закрытыми глазами. У изножья стоял комод с мелкими белыми фигурками, возле которых лежали маленькие томики. С комода Полерно вновь взглянула на женщину: было в ней что-то притягательное и простое, но в тоже время знакомое. Рэйчел увидела на её золотистых волосах грязный платок, повязанный ободком, и не смогла не вспомнить свой старый дряхлый дом, в который она так сильно желала вернуться в последние дни.       — Красивая, правда? — раздавшийся спокойный мужской голос заставил Полерно подскочить. — Хотел бы я когда-нибудь встретиться с ней.       За столом, в другой части комнаты, поближе к стене, сидел мужчина лет сорока. В одной руке он держал над картой циркуль, а в другой массивную железную кружку, из которой сделал глоток.       — Вы капитан? — робко спросила Рэйчел, внимательно разглядывая мужчину.       — На этом судне другого капитана нет, кроме меня, — усмехнулся тот, — присаживайся уже.       Девушка подчинилась и села на стул напротив капитана, сложив руки на коленях и устремив глаза на Чарли. На нём была чёрная рубашка с закатанными рукавами, оголяющая широкую грудь, и тёмно-коричневые штаны. На лицо капитан был довольно-таки приятен: вороньи густые короткие волосы, кустистые брови, карие глаза, широкие скулы и чуть пухлые губы.       — Буду с тобой откровенен: я сначала не хотел принимать тебя в команду, — от слов Чарли у Рэйчел отлегло. Надежда, что капитан смилуется и отпустит Полерно домой, ещё не покидала её. — Большинство женщин, попадавшихся на моём жизненном пути, к сожалению, играли роль продажных подстилок, что больше всего мне не нравится. И, не буду скрывать, я думал, что ты относишься к их числу.       Рэйчел будто пощёчину дали. Она захлопала глаза, переваривая слова Чарли и не веря, что её так просто смогли причислить к блудницам. Полерно почувствовала себя уязвлённой, обиженной, слёзы начали наворачиваться на её глаза, но она поспешно их смахнула, боясь показаться капитану плаксой.       — Но приняв во внимание плачевное положение седьмой команды, историю Робина о тебе и твоём даре, а также прошение Эндрю принять тебя, я просто не смог отказать.       — Об этом я и хочу с вами поговорить! У меня нет ни малейшего желания оставаться здесь и тем более помогать грабить или убивать людей! Я хочу вернуться домой, к своим близким! Я буду только мешать, пожалуйста… — слова лились у Рэйчел из души, а потому она даже не волновалась о том, как на её открытые фразы насчёт преступной деятельности отреагирует капитан.       Но тот словно был готов к такому всплеску эмоций. Отложив циркуль и кружку в сторону, мужчина откинулся на свой стул и скрестил руки на груди. Ни один мускул на его лице не дрогнул, в глазах не поселилась злоба, а только царило спокойствие. Полерно смотрела на странного капитана корабля и ожидала его слов. Тот не заставил её ждать ответом:       — Уйти с этого корабля можно двумя способами: либо после окончания контракта, которые подписывают все, кто собирается разбогатеть здесь быстрым путём, либо за борт с перерезанным горлом.       Полерно закрыла рот рукой, чтобы не закричать.        — Но ведь никто не хочет здесь твоей смерти, верно? — эту фразу Чарли произнёс с каким-то таинственным полушёпотом, от которого у Рэйчел поползли мурашки по коже. Она медленно кивнула, не обратив внимание на подступающие слёзы. Ниточку, связывающую её с надеждой, будто перерезали самыми острыми ножницами.       — Если тебе суждено помогать седьмой команде, то не стоит этому противиться. Раз уж ты не хочешь для себя столь печальной участи, то подписать контракт на работу на этом судне тебе обязательно придётся, — молчание, — но раз уж ты не по своей воле попала на мой корабль, то я дам тебе отсрочку. Завтра мы прибудем в Бэйвил, где пройдёт твоё первое задание с Робином. И после того, как вы справитесь, и корабль вернётся за вами, ты подпишешь контракт.       Добрую часть слов Полерно пропустила, уйдя в свои мысли. Вот уже несколько дней Рэйчел чувствовала себя так, словно находилась посреди холодного снега, который всё сыпал и сыпал. А она всё шла, отчаянно лелея надежду где-нибудь пригреться. И сегодня впервые Рэйчел не смогла увидеть свой дальнейший путь, потому что высоким сугробам не было предела.       Капитан перестал говорить, а поникшая духом Полерно утёрла слёзы и шмыгнула носом. На этот раз ей предоставили выбор, вот только довольствоваться пришлось самым лучшим из худших вариантов. И страх смерти живо сделал своё дело, заставив идти по уже понятной дорожке.       — Но сейчас мне нужно задать тебе несколько вопросов, чтобы подготовить договор, — капитан потянулся за чистым листом бумаги, чернильницей и пером.       Совершенно сломленная и никак не настроенная отвечать на какие-то там вопросы, Рэйчел уже хотела уйти, как Чарли уже вовсю начал готовиться к опросу. Не прошло и минуты, как занесённый кончик пера, предварительно побывавший в чернилах, уже зависал над бумагой.       — И так, часто ли ты употребляешь в пищу рыбу? — своим естественным голосом начал капитан.       — Простите, — Рэйчел совершенно не ожидала таких вопросов, — но зачем вам это знать?       — Как тебе, наверное, известно, мы выполняем заказы с разных городов и даже стран. Но для того, чтобы попасть в эти города и страны, — последние слова Чарли выделил голосом, — нам нужны доступы к морям и океанам, чтобы попасть в любой населённый пункт. А эти доступы можно получить только у русалок, которые обитают в водоёмах, иначе корабль может подвергнуться многочисленным нападениям, что сильно скажется на самом судне и составе экипажа вместе с рабочими командами. И чтобы свободно проплывать нужные нам водные объекты, нам приходиться соглашаться на их условия, одно из которых является не употреблять в пищу РЫБУ и других ВОДНЫХ СУЩЕСТВ. Поэтому я спрашиваю: как часто ты ешь рыбу?       — Эм… я почти не ем её, — смутившись от объяснения, неуверенно произнесла девушка.       — Отлично. Имела ли ты когда-нибудь дело с русалками?       Вопросы казались Полерно смехотворными, но в тоже время важными. Она с неохотой отвечала на каждый, представляя все трудности, с которыми приходится сталкиваться капитану и всецело его кораблю. Выражение лица Чарли менялось, становилось всё угрюмее с каждым новым упоминанием о русалках и других водных существ. Те явно доставляли ему немало хлопот, но Рэйчел сейчас не хотела придавать этому значения и как-то углубляться в эту тему.       После, казалось, десятка вопросов разговор с капитаном был окончен. Рэйчел поднялась со своего места, в последний раз взглянув на Чарли, и вышла из его каюты. Но стоило девушке открыть дверь, как за ней её ждал новый сюрприз: прислонившись к стене и устремив задумчивый взгляд в пол, стоял Мэтью, скрестив руки на груди. Рэйчел уже забыла про существование этого человека, но, увидев его сейчас, в памяти тотчас всплыл его холодный взгляд.       — Это ты? — неподдельное удивление читалось в голосе Рэйчел, однако из полного имени парня она смогла вспомнить только имя.       — Здравствуй, — Мэтью улыбнулся. — Эндрю сказал, что отвёл тебя к Чарли, и я решил тебя поддержать что ли, — глаза снова опустились вниз, — всё-таки, эм… непросто тебе было, учитывая, что ты не хочешь здесь оставаться.       Разговор, а особенно последняя часть, сумела отвлечь Полерно от решающих слов Чарли, а потому, когда Мэтью вновь напомнил о её положении, горечь и тоска накатили на Рэйчел новой волной.       — Я надеялась, что он отпустит меня, — при этом они, как и в прошлый раз, встретились взглядами.       — Мы все уже давно знали, что он не разрешит тебе покинуть корабль, — признался парень.       Но теперь всё это было неважно. Ничего не оставалось делать, кроме как начать свой путь, выложенный из преступлений, вместе с другими членами седьмой команды. Пусть с дикой неохотой, но так ясно и пусто поставить точку в своей жизни она не желала. Её больше волновали оставшиеся за морем Люси и Мэри, которые и представить не могли, что с ней приключилось.       «Я никогда вас не забуду», — мысленно произнесла девушка, а потом обратилась к Мэтью:       — Куда мы теперь?       — Наша команда скоро начнёт собираться в камбузе на обед. Может, пойдём сразу туда?       Лучшей идеи Рэйчел и придумать не могла. Подкрепиться после столь серьёзного разговора было нелишним, учитывая, что завтрак она пропустила. Поэтому, несколько раз кивнув, девушка поравнялась с Мэтью, и они в молчании, лишь иногда обмениваясь короткими фразами, зашагали в камбуз.       Комнатка, в которой команды принимали пищу, была совсем маленькой. Она состояла из подвешенного на цепях деревянного стола, узких скамеек и мешков, окружавших всё это порядком потрёпанное дело с разных сторон. Когда Мэтью и Рэйчел появились в камбузе, там уже сидели братья-близнецы и Робин, глаза которого заметно расширились при виде сестры. Девушка только кивнула ему и села между братом и Мэтью, явно напрягшегося после того, когда увидел Робина.       Франк и Трэвис кивнули и начали бормотать что-то друг другу под нос.       — Что у нас сегодня на обед? — осторожно спросил Мэтью.       — А ты как думаешь? — огрызнулся один из Байо, сверкнув глазами и вздёрнув голову. — Пока работать нормально не начнём, будем травиться одной подгоревшей овсянкой.       — Эм. Я умею готовить овсянку, — робко сказала Рэйчел, — если хотите, я…       — Нет уж, — тот же один из близнецов, — пусть сначала наша Сеньорита поработает, а потом уже и приготовит, если желание будет.       Тут вошёл Эндрю, а за ним появился Билл. Под гнётом их взглядов Рэйчел опустила глаза на колени и закусила губу. Парни уселись рядом с братьями, и по лицу обоих можно было понять, что настроение у них не лучше, чем у близнецов.       — Я был у Алекса из Первой команды. Он сказал, что после заклинания, блокирующего способность Рэйчел, первое предзнаменование должно прийти само. Потом уже можно будет пользоваться зельем, которое участит её видения, — выдал Эндрю.       Рэйчел поджала губы и смерила тоскливым взглядом Нормана. Тот упорно смотрел на свои руки и выглядел, словно его за что-то отчитали.       — И когда будет первое видение? — осведомился Робин, придвинувшись к Рэйчел.       — Через несколько дней, — незамедлительно пробурчал Эндрю.       — Через несколько дней? Ты издеваешься над нами? — вскричал всё тот же парень из близнецов. — Нам есть почти нечего! Денег у нас нет! Завтра у нас первые задания, и если мы их не выполним, мы просто подохнем здесь, как крысы! Ты предлагаешь подождать ещё несколько дней?!       Все с замиранием уставились на Эндрю, ожидая ответа. Тот по-прежнему рассматривал свои длинные пальцы, не поднимая глаз. Казалось, парень так и не найдёт ответа на пропитанные гневом и безысходностью слова Байо, но Эндрю зашевелил губами:       — Ну, не я решаю, когда посылать видения. Всё зависит только от наших способностей и Рэйчел.       И в этот самый момент Полерно была готова провалиться под землю, вернее, под корабль. Оказаться в море, а не под требующими и настойчивыми взглядами, было бы сейчас куда приятнее, чем вот так смотреть на эти лица, зная, что в самый нужный момент рискуешь их подвести. Эти люди, находящиеся с Рэйчел в маленьком камбузе были голодны, озлоблены, и их сердца полагались лишь на нетвёрдую надежду. А их «надежда» сама смотрела на них с растерянностью, сомневаясь в собственном даре и боясь даже представить тот момент, когда она их подведёт.       Обед всё же состоялся. На него кок Джереми принёс большую медную миску с отвратным содержимым, несколько тарелок и грязные столовые приборы. С колебанием посмотрев на овсянку, которая, к слову, на вид была похоже на рвоту, члены седьмой команды заработали ложками и с омерзением, выступавшим на лице, начали есть.

***

      Корабль приближался к порту Бэйвила. Рэйчел, как обычно занимавшая свою позицию возле борта корабля, смотрела теперь не только на приближавшийся город, но и на людей, высыпавших на верхнюю палубу. Их пристальные и оценивающие взгляды скользили по выделяющейся фигурке девушки, которая среди них была, как белая ворона, которая не только не разбойничает, но и отличается от всех своим полом. На всём судне она одна была представительницей женского пола, так что, оказавшись среди толпы, Рэйчел сразу стала объектом всеобщего любопытства.       Слушая про себя разговоры и сгорая в душе от большого внимания, Полерно с нетерпением ожидала, когда появится её команда. Те должны были появиться с минуту на минуту, но Рэйчел была уже готова сорваться и умчаться к той двери, из которой они должны были появиться. И к её счастью, показавшаяся голова Мэтью выглянула как раз тогда, когда шепотки о себе Полерно стали невыносимы. Она с облегчением направилась к створке, находившейся между двумя капитанскими мостиками и, приблизившись к Брауни, неуверенно заговорила:       — Здравствуй. А остальные где?       — Эндрю у Чарли, а про остальных не знаю, — пожал плечами Мэтью и повернул голову, устремив взгляд на другие команды. — Вижу, ты стала знаменитостью. Хотел бы я быть сейчас на твоём месте, — с грустной улыбкой произнёс парень.       — Только меня эта «знаменитость» никак не радует. Все так смотрят, перешёптываются…       — С дороги, мелкий, — за спиной Мэтью появились братья-близнецы, один из которых толкнул Брауни так, что тут чуть не распластался на палубе.       Рэйчел отшатнулась, давая братьям пройти, а потом бросилась к Эндрю. На лице парня отразилась злоба, но через мгновение она переменилась в печаль, отразившуюся в глазах и улыбке, которая была такой же мимолётной.       — Они к тебе не очень дружелюбно относятся, — с сожалением произнесла Рэйчел и обернулась на братьев. — Почему?       — Я часто бываю против их идей, — признался Эндрю. — Мы слишком разные, и поэтому не понимаем друг друга. Я им не нравлюсь, и они показывают это в таких вот стычках, скажем так.        На последних словах Брауни нервно усмехнулся и почесал затылок. Интонация его слов и вид уже говорили Рэйчел о лжи. Но девушка не собиралась упрекать его в этом или продолжать начатую тему. В какой-то степени Эндрю спас её своим приходом, заставив отвлечься от чужих разговоров, а она взамен не собиралась напоминать ему о положении среди членов команды. И так было ясно, что Эндрю для них — неудачник номер один, хотя в глазах девушки он был просто парнем, всегда находящимся от своей команды на расстоянии.       — На самом деле, я хотел бы тебе кое-что предложить, — сказал Мэтью и подошёл к Рэйчел ближе, — не хочешь пойти со мной на задание? — при этом он покосился на братьев.       — Прости, но я уже иду на задание с Робином, — поспешно ответила Рэйчел, стараясь придать своему голосу раскаяние.       Идея пойти с Мэтью на задание ни то чтобы ей не нравилась, просто в свой первый раз она не хотела оставаться в чужом городе с малознакомым человеком. Пусть Брауни и относился к ней по-другому, не возлагал больших надежд и был единственным человеком, который не лгал на каждом шагу, но он был чужим и непредсказуемым. Урок с Биллом Рэйчел усвоила хорошо и теперь не спешила доверять незнакомым людям. Пусть своё первое задание она выполнит с Робином. С ним, по крайней мере, она будет чувствовать себя в большей безопасности, чем с Мэтью.       — Я могу поменять задание, — заверил парень, но Рэйчел была непреклонна.       — Прости, но лучше я пойду с Робином, — виновато сказала она.       Девушка оглянулась и увидела, что корабль уже вплотную приблизился к пристани. Экипаж был готов спустить трап и выпустить толпу, которая только сильнее расшумелась, и сгорала от нетерпения. Рэйчел отвлеклась и подняла глаза на город за пирсом.       Там, вдалеке, виднелись высокие, бежевых оттенков дома, прижимавшиеся друг к другу. За ними — ещё более высокие и тёмные, скрывающиеся где-то в дымке ночи. «Великанские дома», — каменные исполины с лёгкостью смогли захватить дух Рэйчел. Она взглянула на людей, проходящих недалеко от пристани, и сравнила их с теми домами.       «Словно насекомые!» — вздохнула Полерно и вспомнила про свой неприметный рост, который нисколько не отличал её от тех «насекомых». Была бы она великаншей!       С трудом оторвавшись от изумительного зрелища, Рэйчел наконец обратила внимание на белые пятна, которыми, как можно было догадаться, являлись мраморные статуи. До сих пор она ощущала себя незнакомкой для Бэйвила, но молочный свет заставил её почувствовать нотку родного города.       — Нравится? — Полерно встрепенулась от неожиданности и подняла глаза на незаметно подошедшего брата, который стоял рядом с ней.       — Тебе к такому, наверное, не привыкать.       Молчание.       — Я уже перестал восхищаться красотой городов, — вздохнул Робин.       — Ты всё время думаешь только о заданиях?       — Я побывал во многих городах. Меня больше не восхищает красота, удовольствие мне доставляют только деньги, — на ответ брата Рэйчел покачала головой.       С одной стороны, она понимала Робина, но с другой, — была опечалена его ответом. Понятие «счастья» у обоих было разное, и в этом они были различны.       «Как жаль», — подумала девушка и заметила, что люди начали пересекать трап.       — Пойдём, — Робин взял Рэйчел за руку, словно боялся, что та убежит, и направился к трапу.       Рэйчел оглянулась назад, пытаясь высмотреть Мэтью, но вместо него увидела выходящего из знакомой двери Билла. Он был грустным. Таким же, каким девушка оставила его вчера после разговора. Укол жалости коснулся сердца Рэйчел по отношению к Роббинсу, но она быстро отвернулась, борясь с этим чувством.       Трап был пересечён, корабль оставался за спиной. Робин отпустил руку сестры, и теперь они, будто незнакомые, шли по городу, рассматривая местные достопримечательности и думая о своём. На самом деле девушка смутно понимала, зачем ей вообще ходить на задания, если в её обязанности входит только видеть будущее и рассказывать о нём команде. Чтобы хоть как-то прервать нить молчания с братом и прояснить положение, Полерно начала:       — Слушай, а зачем мне вообще ходить на задания? Я ведь буду только будущее видеть, — с неуверенностью.       — Для них ты — моя сестра-воровка, которая решила заключить договор с Чарли и стать членом нашей команды. А для нас — провидица. Никто кроме нашей команды не должен знать о том, что ты на самом деле будешь делать, — голос Робина приободрился, а вот Рэйчел в который раз поразилась, как много они продумали.       — Они будут смеяться, если узнают?       — Могу только сказать, что если правда откроется, будут последствия.       Рэйчел кивнула.       — Ты можешь вообще ничего не делать на заданиях, просто говори нам, когда что-то увидишь, — продолжил брат, и девушка с облегчением выдохнула.       Брат с сестрой шли, а Бэйвил постепенно пробуждался. Теперь виду Рэйчел представлялись не только большие и маленькие дома, но и памятники, и парки с причудливой растительностью в виде фигур, и красивые здания с большими святящимися людьми, рынками, привлекающими глаз товарами, стоящими на прилавках. Всё было так чистенько и аккуратненько, что девушка не скупилась выражать свои эмоции и вечно заставляла Робина на что-нибудь да посмотреть. Тот отмахивался, отводил глаза, но всё же иногда смотрел в указанную сестрой сторону и чуть заметно улыбался.        Далее, вслед за безукоризненными улочками, пошли менее ухоженные. Это были высокие белые здания, скромно прятавшиеся за красивыми гордыми домами, возле которых группками сидели дети и подростки на полусгнивших лавочках. В этих местах преобладали готические цвета, начиная с чёрного и заканчивая тёмно-яркой палитрой. Самым заметным здесь было: грязь, мусор, одинокие животные, которые раньше были горячо любимыми домашними питомцами, запах алкоголя и курительной трубки.       — Мы остановимся на этой улице? — на секунду задержав взгляд на каком-то бездомном, спросила девушка.       — Да, в одной гостинице, которая принадлежит другу Чарли, — кивнул Робин.       Трактир показался через несколько шагов. Снаружи он представлял собой длинное скромное кирпичное здание с тёмным и грязным парадным входом. Взойдя по ступенькам и отворив дверь, Рэйчел и Робин оказались в просторном вестибюле. Неподалёку от входа стоял небольшой белый диван, на котором сидели несколько мужчин, склонившись над столиком и держа игральные карты. Немного дальше располагалась стойка с распорядителем, который, как шепнул Робин сестре, был и хозяином отеля. Родственники сразу же направились к нему. Маленький человечек встретил их беззубой улыбкой и хитрыми глазами.       В первую очередь он, конечно же, обратил внимание на Рэйчел, а уже потом переключился на Робина.       — Нам одну комнату на семь дней, пожалуйста, — спокойно сказал брат, подходя ближе к стойке.       — Опять на задание, мелкие отбросы? А кто эта малышка? — весёлый голос мужчины был таким же отвратным, как и внешность. Его глаза начали скользить по Рэйчел, останавливаясь на груди и снова скатываясь вниз.       Робин проигнорировал вопрос и впился в хозяина своим настойчивым взглядом. Тот, поняв, что не стоит тянуть, вытянул из кармана своих штанов ключи с грязным номерком «8» и протянул их Робину, сменив весёлость на серьёзность:       — Жду оплаты после задания.       Полерно кивнули и направились к деревянной лестнице. Все взгляды присутствующих в вестибюле были накрепко прикованы к ним, а особенно — к Рэйчел. Девушка с уверенностью могла себя назвать знаменитостью не только на корабле, но и на мрачных улицах Бэйвила. Можно было только представить, какие слухи поползут о Чарли и его корабле.       Поднявшись по лестнице, брат с сестрой вошли в коридор и прошли ряд дверей, после остановившись возле одной неприметной, самой далёкой створки. Робин сунул ключ в замочную скважину, повернул, и толкнул дверь, проходя внутрь. Сестра за ним.       Выделенная комнатушка была самой простой: жавшаяся к стене деревянная кровать, стол, стул, пару статуэток и длинное, во весь рост, овальное зеркало. Стены и потолок были безукоризненно белыми, только в некоторых местах торчали кривые гвозди, которые, к огромному удивлению, торчали не только из стен, но и с потолка.       Рэйчел вошла и сразу же села на кровать, прикидывая, чем она здесь будет заниматься. Робин поставил свои вещи на стол и протянул ключ сестре, сказав:       — Пусть он будет у тебя. Закрывайся на ночь, а то Осборн так смотрел на тебя… Будет не против заглянуть к тебе вечерком, — с этими словами он вернулся к двери, отдав ключ.       — Хорошо, а ты куда? — спросила девушка. Оставаться одной в комнате после слов брата ей вдвойне не хотелось. — Может, я с тобой?       — Пойду, раздобуду нам чего-нибудь пожрать, а потом хочу пройтись до того музея, который нужно ограбить. Хочу узнать о нём побольше, — у Робина был серьёзный вид, — если правда хочешь, то пошли.       Рэйчел кивнула и вышла первой из комнаты.       Большая часть дня была проведена на мрачных улицах и состояла из нескольких краж и частых посиделок на лавочках. За весь день Рэйчел и словом не обмолвилась по поводу воровства, к сожалению осознавая, что это единственный на данный момент способ заглушить голод, который напоминал о себе ещё с утра. Но ей также не хотелось усложнять отношения с братом, когда они и так были, как шатающийся мост.       Принесённая воровской рукой еда была для Рэйчел открытием. Первая «добыча» Робина в виде яблока была принята неохотно и настороженно. Девушка долго присматривалась, завороженно проводя пальцами по пухлым бокам, но потом всё же откусила. Сладкий вкус с нотками воровства в голове зарождал в душе интерес и чувство мрачности. Воровство. Воровство. Воровство — это слово окружало девушку в последние несколько дней и часов. Оно было навязчивым, вторгающимся в жизнь в любое время суток, словно очень настырная муха.       Воровство — утром, воровство — в полдень, и только когда стрелки городских часов приблизились к девяти часам, вечер уверенно можно было назвать обычной прогулкой, как у нормальных людей. Не воровской. Робин захватил с собой конверт с заданием и теперь вместе с Рэйчел шёл по Хоганс-Корнер.       — Ты уверен, что мы правильно идём? — в который раз спросила Рэйчел, с сомнением оборачивая голову назад.       — В задании написан этот адрес, — мрачно ответил Робин, смотря то в листок, то вперёд.       Оставляя за собой вереницу домов, Полерно пытались найти впереди хоть какой-нибудь намёк на музей, который вскоре будет обворован. Но с каждым шагом они, казалось, всё дальше уходили от города и блуждали в ночной неизвестности. Рэйчел всё чаще переводила глаза на лицо брата, пытаясь представить, что он сейчас чувствует. Но тот мрачнел, становился как грозовое облако, из которого сейчас хлынут первые капли. Миновав несколько заброшенных домов, они увидели какие-то очень тёмные концы, будто иголочки, смотрящие вверх и протыкающие небо.       Робин ускорил шаг, а Рэйчел, как всегда, — за ним. Уже перейдя на бег и чувствуя исходившие отчаяние и чувство несправедливости, девушка пыталась взять его за руку, словно спасти. Тот с широко раскрытыми глазами смотрел вперёд.       — Робин! — крикнула Полерно, но её слова будто бы были обращены в пустоту.       Тот не ответил.       — Робин! — девушка повысила голос и наконец схватила Робина за руку.       Брат остановился, но вновь не обратил на сестру внимания. Рэйчел проследила за его взглядом.       Впереди стояли длинные запертые чёрные ворота. За ними можно было разглядеть очертания пушистых веток, на которых висело что-то круглое и менее тёмное. За многочисленными широкими стволами проглядывалось здание, в которое через разбитые окна, словно кинжалы, были протянуты засохшие крючковатые ветки деревьев. Лес Черепов был виден Робину и Рэйчел во всей красе, словно роковая дама, хвастающаяся своим нарядом.       Полерно сжала руку брата, не смея более пошевелиться. Её глаза были прикованы к мрачному лесу смерти, который величественно смотрел на жалкую, оставшуюся в живых семейку Полерно. Рэйчел обратила на Робина свои ужасно испуганные глаза в поисках ответа, но увидела на его лице не то дикий страх, не то растерянность, не то слезу, выпавшую из глаза.       Глядя на эту картину, можно было сказать одно: седьмая команда была чертовски неудачливой.