Красная Азалия

      Прошло несколько дней, прежде чем Сяо Синчэнь достаточно восстановился, чтобы пытаться исцелить Сюэ Яна. До этого его утомляли даже самые обыденные дела, напоминая, что на этот раз он действительно висел на волосок от смерти.       А-Цин, наверное, ужасно сожалела о том, что послушалась и ушла в тот день, поэтому сейчас она помогала Сяо Синчэню абсолютно во всём. В её голосе слышалась странная дрожь, а руки часто сжимали край его одеяния, словно она боялась, что он исчезнет. На самом деле А-Цин не была слепой — он подозревал это и раньше, — но когда она поделилась с ним секретом о Сюэ Яне, то открыто призналась и в слепоте. Сяо Синчэню оставалось лишь догадываться о тех ужасах, что ей пришлось увидеть, и что до сих пор заставляли её голос дрожать. Видела ли А-Цин, как он впал в отчаяние и попытался покончить с собой?       Вечером, после того, как они переместили Чэнм… Сюэ Яна в более защищённое место, они, уставшие, сидели у огня, и тогда Сяо Синчэнь услышал приглушённый плач. Он подозвал А-Цин ближе, обнял, и тогда она разрыдалась. Должно быть, он сбился со счёта, сколько раз шептал извинения в ту ночь.       Сожаление коснулось сердца неподъёмным грузом. Что бы случилось с А-Цин, если бы его попытка покончить с собой увенчалась успехом? Яркая, весёлая — такой она была. И во всём мире у А-Цин не было ни единой души, на которую она могла бы положиться, а ещё эта девочка слишком хорошо умела навлекать на себя беду и связываться не с теми людьми. К тому же, Сюэ Ян, вероятно, понял, что именно она рассказала обо всём Сяо Синчэню. Что бы он сотворил с ней, желая удовлетворить своё изощрённое чувство справедливости, если бы не было Сяо Синчэня, способного её защитить?       Целый клан был уничтожен за один палец…       В конце концов, Сяо Синчэнь почувствовал, что готов приступить к исцелению Сюэ Яна. Он заранее знал, что первые несколько мгновений истощат его сильнее всего, поскольку он боролся за то, чтобы стабилизировать две смертельные раны. Однако, взяв всё под контроль в самом начале, он непременно смог бы завершить это дело.       Сяо Синчэнь вздохнул, мысли сами обратились к Сун Ланю, к тому, во что Сюэ Ян его превратил. Он всё ещё недвижимо стоял там, где его оставили несколько дней назад. Марионетка без воли, без духовной энергии, без души, в конце концов. Сяо Синчэнь всхлипнул, прикрывая рот рукой, а другой нащупывая стену. В одно мгновение А-Цин оказалась рядом, обняла его и не уходила до тех пор, пока он немного не пришёл в себя.       — Ты должен позволить ему умереть, — пробормотала она. Сяо Синчэнь покачал головой, вытирая слёзы. А-Цин твёрдо настаивала на том, чтобы просто позволить Сюэ Яну умереть от ран. Но как ни странно, чем больше она на этом настаивала, тем больше Сяо Синчэнь сопротивлялся. Решение относительно Сюэ Яна он принял ещё в тот момент, когда решил погрузить его во временную кому, вместо того чтобы позволить истечь кровью. Он взял на себя ответственность, а значит, был обязан оживить его.       — Нет, он должен жить, А-Цин. Быстрая смерть была бы слишком легкой расплатой за все совершённые им ужасы. Я лично доставлю его в башню Кои, чтобы он предстал перед судом. Он не сможет избежать этого во второй раз.       Сказав это, Сяо Синчэнь выпрямился и вышел. Следующие несколько часов должны были стать непростыми.

***

      Сюэ Ян не мог перестать смеяться.       Он видел, что Сяо Синчэнь выглядел подавленно, но ничего не мог поделать.       Они оба были живы! Это сработало! Сяо Синчэнь был жив, праведно рассержен, сиял, словно упавшая на землю звезда, и он тоже исцелил Сюэ Яна! Ох, как хотелось дотронуться. Хотелось броситься вперёд и провести пальцами по розоватому рубцу на шее Сяо Синчэня. Хотелось сжечь запачканные одеяния и заменить их новыми, которые сияли бы, как лунный свет. Хотелось ощутить, как кровь движется под его кожей, невидимая и горячая. Сяо Синчэнь был жив — Сюэ Ян сделал его таким.       Смех вновь сорвался с его губ.       Сяо Синчэнь, похоже, вовсе не разделял восторга. Он связал руки Сюэ Яна — словно тот собирался использовать их, чтобы его ранить! — а ещё держал ладонь на Шуан Хуа, чтобы защититься, если Сюэ Ян внезапно двинется. О, теперь это было заманчиво. Они не скрещивали свои мечи на протяжении трёх лет, даже не боролись — велик был риск, что Сяо Синчэнь мог узнать Сюэ Яна в бою. Но теперь-то он и так знал о его личности! Они могли снова помериться силами!       — Сюэ Ян.       — Хм-м? Да, даочжан?       Сяо Синчэнь приоткрыл рот, но так ничего и не сказал. Сюэ Ян наблюдал за ним и чувствовал, что смех, как и первоначальный восторг, начали исчезать. Если присмотреться, духовное истощение Сяо Синчэня всё ещё было заметно. Его кожа до сих пор была бледной, а руки слегка дрожали.       — Эй, тебе бы отдохнуть, даочжан. Тебе пришлось пройти довольно тяжёлое испытание.       По какой-то причине это проявление беспокойства, кажется, разозлило Сяо Синчэня.       — Ты осмеливаешься говорить со мной так фамильярно даже после того, что произошло?       — Не умеешь проигрывать, даочжан? Я победил! Ты должен уважать мою победу.       — Победу! Ты… — даочжан сам себя оборвал, когда его голос стал громче. Сердцебиение Сюэ Яна ускорилось от одного вида такого Сяо Синчэня. Ласковый ветерок разразился яростной бурей, не иначе! И ведь он почти потерял это! Ни один лютый мертвец не способен излучать столь праведную энергию!       Сяо Синчэнь сумел проглотить свой гнев, и когда заговорил в следующий раз, его голос уже звучал ровно и спокойно.       — Твоя победа?.. Ты манипулировал мной, заставил забрать десятки жизней, включая жизнь моего дорогого друга, — это и есть победа?       Сюэ Ян вновь хихикнул.       — О, даочжан, ты неверно меня понял! То было лишь ради веселья. Моя победа была вовсе не над ними! Она была над тобой!       — Надо мной?       — Да! Над твоим желанием украсть у меня свою смерть!       Пару секунд Сяо Синчэнь не мог произнести ни слова.       — Твоя победа заключалась в том, чтобы я не умер?       — Да! Поэтому я не понимаю эту твою горечь. Ты ведь жив.       — Почему?       — А? Что — почему?       — Почему это имеет для тебя какое-то значение? Ты ведь уже уничтожил… — он вновь оборвал себя, прикусывая губу. Повязка на его глазах начала краснеть, и вдруг сердце Сюэ Яна забилось по совершенно другой причине. Красное на белом. Это плохо.       — Эй, Сяо Синчэнь, ты думаешь, что я тебя не ценю?       — Зачем ты спас меня? Ответь прямо.       — Я ведь уже говорил. Ты не имеешь права украсть у меня свою смерть.       Сяо Синчэнь покачал головой.       — Я не принадлежу тебе. И моя смерть тебе не принадлежит.       — Конечно же принадлежит! С того самого момента, как мы встретились! Думаешь, я позволю любому другому человеку или твари убить тебя? Никто, кроме меня, Сюэ Яна, не имеет права сделать это! — Сюэ Ян хмыкнул, его голова коснулась стены, а взгляд обратился к потолку. — Ох, я мечтал об этом, даочжан! Представлял самые разные пути, как закончить твою жизнь! Знаешь, как сложно было выбрать что-то одно? Это должно было быть что-то особенное, специально для тебя. Я поднял бы тебя своим лютым мертвецом. Ты стал бы мощнейшим оружием, даочжан. И я бы гордился тобой, как горжусь Цзян Цзаем, всегда бы держал подле себя!       Сюэ Ян вздохнул и опустил взгляд на Сяо Синчэня, который выглядел бледнее обычного, словно его тошнило. Сюэ Ян моргнул, двинувшись вперёд, но застыл на месте, когда Сяо Синчэнь вздрогнул и наполовину вытащил Шуан Хуа. Кровавые слёзы начинали стекать с повязки.       — Я понимаю, — сказал Сяо Синчэнь. Что-то ужасное было в его тоне. Сюэ Ян чувствовал, что между ними словно исчезает весь воздух.       — Даочжан?       — Понятия не имею, почему я ожидал чего-то другого. Я… — его голос надломился, и теперь дрожал совсем так, как и раньше, как… Нет, Сяо Синчэнь не имел права делать это снова! Нет, нет, нет, тело даочжана всё ещё не окрепло, как он выживет? Сюэ Ян стал вновь тянуть связывающие запястья верёвки, он должен был высвободить руку — Сяо Синчэнь уже извлёк из ножен Шуан Хуа.       — Не приближайся ко мне, — сказал он. Сюэ Ян моргнул, уставившись на свет, отбрасываемый от лезвия Шуан Хуа. Оно было далеко от горла Сяо Синчэня, оно упиралось прямо в сердце Сюэ Яна.       Воздух вернулся. Сюэ Ян позволил себе вдоволь наполнить лёгкие, а потом отступить, шатаясь, как мог, со связанными руками. Сяо Синчэнь мог тыкать мечом в его сторону сколько угодно до тех пор, пока Шуан Хуа не находился у его собственной шеи. Непохоже, что даочжан вообще был способен убить Сюэ Яна. И даже если когда-нибудь он всё же нашёл бы в себе силы нанести смертельный удар — Сюэ Ян был равным противником и смог бы уклониться.       — Даочжан, когда ты полностью восстановишься, мы должны сразиться. А потом я могу приготовить тебе поесть.       Рот Сяо Синчэня приоткрылся, рука дрогнула, а лезвие меча вскоре опустилось остриём к полу.       — Ты невероятен, — произнёс он, качая головой. — Я… я слишком устал, чтобы говорить с тобой прямо сейчас, — он вложил Шуан Хуа в ножны и развернулся к двери.       Сюэ Ян вновь потянул за верёвки и, наконец, смог высвободить запястья. Он потянулся, чтобы избавиться от боли в плечах, а после поднялся на ноги.       — Я вернусь с чем-нибудь съестным для тебя через пару часов. А пока отдохни, — сказал Сяо Синчэнь через плечо. Сюэ Ян обдумал это — всё тело и правда болело, чувствовалось изнеможение, и желудок был совсем пуст.       — Возвращайся скорее, даочжан, а иначе я пойду тебя искать, — сказал он. Сяо Синчэнь поджал губы, но кивнул, шагнув в дверной проём. Сюэ Ян вздохнул, позволяя себе наконец-то закрыть глаза.