***
А-Цин была первой, кто заметил отсутствие Сюэ Яна. Сун Лань, выбравшись из объятий Сяо Синчэня, принялся осматривать окрестности. Стоило лишь Сун Ланю отстраниться, как Сяо Синчэнь сразу же ощутил странную уязвимость. Тело друга было холодным, под его кожей не ощущалось сердцебиения, однако он всё ещё был здесь, всё ещё был жив — с какой-то стороны — он всё ещё был Сун Ланем. Сяо Синчэнь с трудом мог поверить, что это — реальность. Как могло это быть реальностью? Как часто лютые мертвецы обладали разумом? Ведь нет на свете действенного способа, чтобы вернуть человека из мёртвых. Сюэ Ян потратил годы, обманывая его, и это могло оказаться очередным трюком. Сяо Синчэнь уже не мог доверять собственной интуиции. И Сюэ Ян… Чэнмэй… Сяо Синчэнь запутывался сильнее прежнего. Сюэ Ян — преступник. Чэнмэй — друг и товарищ. Две, казалось бы, противоречивые личности, делящие одно тело — они ведь были противоречивыми, не так ли? Чэнмэй любил поддразнивать, шутить, радовался каждому сражению с сильным противником, терпеть не мог скуку. Однако у Сяо Синчэня не нашлось времени и возможности наблюдать за Сюэ Яном в спокойной обстановке. Только не во время его преследования и конвоирования к месту суда. Поэтому он видел лишь часть правды. Видел улыбающегося подростка, который разгромил лавку и впоследствии избежал наказания. Безумного убийцу, уничтожившего десятки жизней лишь потому, что нашёл это забавным. Все знали — Сюэ Ян был безумным, подобно дикой собаке, жестоким, а ещё он никогда не пытался разубедить в этом окружающих. Никогда не оправдывал своих убийств. Выходило, будто Сюэ Яну было совершенно плевать даже на то, что его могли казнить. Казалось, он вовсе ничего не боялся. И все же не было никакой причины продолжать эту затянувшуюся игру, только не после признания в многолетнем обмане и убийстве невинных людей. Однако Сюэ Ян пожертвовал жизнью, чтобы спасти Сяо Синчэня. Ведь только по воле случая сам Сяо Синчэнь вовремя пришёл в себя и не дал ему умереть. Сюэ Ян почему-то пугался даже одной мысли, что тот попытается сделать это вновь. Он отобрал Шуан Хуа и держал его при себе, чтобы тот не смог себе навредить. Сюэ Ян даже предложил вернуть Сун Ланя, дабы восполнить нанесённый ущерб, и довёл дело до конца. Вернул к жизни ненавистного врага, способного помериться с ним силами в сражении. Не было сомнений — Сюэ Ян хотел, чтобы Сяо Синчэнь продолжал жить. Но какова была причина? Было ли это преданностью за благополучное существование и искреннюю заботу или же жестокой одержимостью? Действия Сюэ Яна сильно разнились со словами о его так называемой правде. Твоя смерть принадлежит мне. Наверное, это один из самых ужасающих способов сказать, что ты не желаешь чьей-то смерти. Но Сюэ Ян ведь был любителем жестоко пошутить, разве нет? — Даочжан Сун вышел на его след! Ему даже не пришлось вставать для этого на свой меч! — воскликнула А-Цин, схватив Сяо Синчэня за руку и потянув за собой. Он всё ещё держал ладонь на Шуан Хуа — меч ощущал энергию, исходящую от Сун Ланя. Они отправились в погоню.***
Сюэ Яну удалось добраться до небольшой рощи. Это место казалось идеальным, чтобы переждать, однако было слишком очевидным укрытием. Несмотря на это Сюэ Ян чувствовал, что не может бежать быстрее. Отточенный инстинкт самосохранения заставил его упасть на землю, поэтому лезвие Фусюэ рассекло воздух вместо его груди. Следующие несколько минут были словно в тумане. Разум был совершенно пустым за исключением мыслей, что нужно бежать и уворачиваться… Голова кружилась. Когда зрение Сюэ Яна немного прояснилось, он обнаружил себя лежащим на опавших листьях. К горлу быстро подступила тошнота. Рана определённо продолжала кровоточить — швы были окончательно разорваны. Ох, а ещё был меч, нацеленный прямо в сердце. Он моргнул, наблюдая за лезвием меча возвышающегося над ним Сун Ланя. Отлично. По крайней мере, последние несколько лет были весёлыми, несмотря на такой позорный конец. Сюэ Ян прикрыл глаза и усмехнулся.***
Сун Лань больше не двигался. Сяо Синчэнь мог лишь догадываться, что это означало — он уже нашёл Сюэ Яна. Пришлось ускорить шаг. Но по мере приближения не было слышно ни звуков сражения, ни насмешек, ни лязга мечей. Он ведь не опоздал? Сун Лань имел полное право убить Сюэ Яна, и был более чем в состоянии сделать это. Сяо Синчэнь сорвался на бег, оставляя А-Цин позади. — Цзычэнь? Впереди были одни деревья, поэтому было тяжело ориентироваться, смутно ощущая их расположение только по духовной энергии. Не было подсказок, чтобы определить, где свисают ветки, а где есть преграда для ног. Тем не менее Сяо Синчэнь бежал вперёд, наверное, неразумно быстро. Сун Лань был прямо впереди. — Цзычэнь? Ты нашёл его? Кто-то хмыкнул, и Сяо Синчэнь вздохнул, подходя ближе. Ци Сюэ Яна всё ещё ощущалась стабильной; всё ещё живой, и просто абсурдно было то облегчение, что он от этого испытал. — Сюэ Ян. — Эй, даочжан. Тебе уже лучше?.. — Ты сказал, что не станешь убегать. — Ага, но я ведь лжец, не так ли? Его голос звучал измученно. Учитывая те раны, которые он получил, это не было удивительным. Сяо Синчэнь планировал, что для выздоровления потребуется ещё как минимум одна неделя, а только потом они бы отправились в Башню Золотого Карпа. Он так и не успел поделиться своими планами с Сюэ Яном, ведь каждый их разговор заканчивался спором и выводил его из себя… Сяо Синчэнь прикусил губу, сосредоточив внимание на Сун Лане. Вихрь яростной энергии, «оживляющей» его тело, ощущался почти привычно, отличаясь при этом от энергии, исходящей от любого другого существа. Он дышал — просто по привычке, нежели из-за физической необходимости — и стоял так близко, что Сяо Синчэнь буквально чувствовал исходящий от него холод. Выходит, из-за того, что Сяо Синчэнь был в отчаянии, Сюэ Ян предложил решение, которое шло вразрез его собственному комфорту. Последнее было вполне объяснимо. Не каждому человеку пришлось бы по вкусу показывать свою уязвимость в присутствии врагов. Крошечная эгоистичная часть разума — он любил делать вид, что той и вовсе не существует — преисполнилась мстительной радостью. — Твои слова не были ложью, однако тогда Цзычэнь не представлял для тебя угрозы. Не очень приятно быть уязвимым перед кем-то, кому ты не доверяешь, не так ли? — Это не одно и то же, даочжан. У нас с тобой лишь разногласия. А вот даочжан Сун хочет моей смерти. — Ты предал моё доверие и манипулировал мной. — Да, но я ни разу не ранил тебя. Я никогда не причиню тебе вреда. — Думаешь, лишь потому, что ты не пронзил моё тело оружием, я не ранен? Сюэ Ян угрюмо молчал — это молчание Сяо Синчэнь уже давно научился распознавать. Так Сюэ Ян поступал, когда Сяо Синчэнь выигрывал спор. Это почти заставило его вновь захотеть засмеяться, наверное, так бы он и сделал, если бы не столь мрачные обстоятельства. — Итак, даочжан Сун… хочешь ли ты убить меня прямо сейчас, или мне стоит подняться? Сун Лань усмехнулся, а Сяо Синчэнь покачал головой. — Ты так уверен, что умрёшь? — Конечно, уверен, даочжан! Думаешь, какого чёрта я убегал? Хотел взглянуть на восход солнца до того, как умереть, — Сюэ Ян усмехнулся. — И вот ты здесь! Видишь, какой я счастливчик, даочжан. Сяо Синчэнь почувствовал, как вспыхнули щёки, но проигнорировал это. — Ты ведь ранен? — Нет, не ранен. — Ты вздрогнул, когда засмеялся. Твоя рана снова открылась. — Ох, да отвали ты. Сяо Синчэнь раздражённо вложил Шуан Хуа в ножны и присел рядом с Сюэ Яном. Словно читая его мысли, Сун Лань обошёл Сюэ Яна со спины, перемещая лезвие Фусюэ и тем самым давая Сяо Синчэню место. Двинувшись вперёд, Сяо Синчэнь стал ощупывать рану, возможно, немного грубее, чем стоило. Сюэ Ян зашипел. Сун Лань приглушённо усмехнулся. — Что ж, похоже, это не то, что убьёт тебя этой ночью, — заявил Сяо Синчэнь, как только исследовал рану. — Ничего серьёзного. Нужно вновь наложить швы и перевязать. — О, звучит обнадёживающе! — Я могу наложить временную повязку, однако по возвращению в похоронный дом нужно будет сделать это как следует. — Зачем ты тратишь свою энергию? — Замолчи. Я уже говорил тебе, ты не имеешь никакого права ни на мою жизнь, ни на то, что я с ней делаю. Это мой выбор — использовать свою Ци, чтобы излечить своего пациента. У тебя нет права голоса. Сюэ Ян рассмеялся, вздрогнул и всё время, пока Сяо Синчэнь исцелял рану, не проронил ни слова. Всё вокруг утонуло в странном умиротворении. — В одном ты прав, даочжан, я предпочту умереть, чем вновь оказаться в тюрьме. Даже если ты убедишь своего дорогого Сун Ланя не убивать меня прямо сейчас, тогда… случаются ведь несчастные случаи при перевозке заключённых? Я об этом позабочусь. И уж лучше умереть здесь, чем быть казнённым в Башне Кои. Ты похоронишь меня, да, даочжан? После недолгого промедления, Сяо Синчэнь кивнул, на что Сюэ Ян удовлетворённо усмехнулся. — Тем не менее ты просто пытаешься избежать неудобных тебе вещей, — сказал Сяо Синчэнь, заканчивая работу над раной. — И как же ты это понял? — Для лжеца ты очень честный человек. Сюэ Ян хихикнул, а потом зашипел от боли. — Конечно, бегство было бы идеальным вариантом… Я действительно терпеть не могу сидеть в тюрьме. К тому же это чертовски скучно! То был худший месяц в моей жизни! — Месяц? Они держали тебя всего лишь один месяц? — Как забавно, что ты до сих пор веришь в их праведность. — Чэнмэ… Сюэ Ян… — Ты всё ещё можешь звать меня Чэнмэем, если хочешь. Это моё имя. — Что? — Это моё имя. Сюэ Ян — имя, данное при рождении, Чэнмэй — моё второе имя. Сюэ Ян. Сюэ Чэнмэй. И снова дурацкий трюк — лишь половина правды. Сяо Синчэню захотелось рассмеяться. Но разум был совершенно спокоен. Одним резким движением он отвёл меч Сун Ланя от Сюэ Яна и встал между ними.***
Сюэ Ян молча смотрел на это, очень сомневаясь, что он всё ещё жив. Потому что сцена перед глазами была абсолютно безумной. Должно быть — всё же галлюцинация или предсмертное видение. — Мне правда жаль, Цзычэнь, но я должен вмешаться. И я прошу за это прощения. Сяо Синчэнь стоял между ними подобно стражу, сжимая в руке Шуан Хуа. За исключением… за исключением того, что стоял он спиной к Сюэ Яну. Он встал на защиту Сюэ Яна. Он отклонил меч Сун Ланя своим. Сюэ Ян приподнялся, уставившись на белые одежды Сяо Синчэня. Тот тихо фыркнул, что можно было ошибочно принять за смех. — Это была ужасная неделя. Для всех нас. Никогда ещё я не ощущал столько беспокойства за такое количество времени. Понятия не имею, что из прожитых лет было правдой, а что ложью. Я даже не знаю, на самом ли деле ты вернулся ко мне, или и это лишь часть лжи. Не уверен, что могу доверять своим ощущениям, самому себе. И всё же… одну вещь могу сказать с уверенностью: я хочу, чтобы Сюэ Чэнмэй продолжал жить. — Даочжан… — выдохнул Сюэ Ян в растерянном удивлении. Сяо Синчэнь развернулся к нему вполоборота, чтобы Сюэ Ян видел улыбку на его губах. — Я предлагаю тебе сбежать. Обещаю сделать всё возможное, чтобы тебя не преследовали. Ох, Цзычэнь, я говорю вполне серьёзно, — сказал он, замечая, что Сун Лань двинулся вперёд. — Сюэ Ян, не совершай ошибок, это последняя услуга, что я окажу тебе в память о нашей дружбе. Поэтому, когда мы встретимся в следующий раз, я отнесусь к тебе как к своему врагу. Я надеюсь, что и ты поведёшь себя так же. Сюэ Ян кое-как поднялся на ноги, ненадолго замер, а потом рассмеялся. Ох, это было чертовски больно, но ничего не поделаешь. — Даочжан, вот уж не думаю, что ты сможешь сделать нечто такое, чтобы я вновь стал считать тебя своим врагом. Но мы можем устроить сражение на мечах как в старые добрые времена! — Чэнмэй… — Сяо Синчэнь вздохнул, однако голос его прозвучал мягко, а не расстроенно. Сюэ Ян снова рассмеялся, быстро отходя на небольшое расстояние от этой странной троицы — А-Цин тоже стояла неподалёку. Рука Сяо Синчэня опустилась, направляя Шуан Хуа остриём к земле. А-Цин выглядела раздражённой, Сун Лань просто не спускал с Сюэ Яна глаз, однако не предпринимал попыток его схватить. — Даочжан! Мы с тобой ещё вместе посмеёмся! Я тебе обещаю! — Мы враги, Сюэ Ян. Сюэ Ян лишь покачал головой и, всё ещё улыбаясь, растворился в предрассветном сумраке уходящей ночи.