***
После разговора с Сюэ Яном Сяо Синчэнь чувствовал себя странно. Несомненно, легче и в то же время как-то… Наверное, самым подходящим словом здесь будет — по-настоящему. Не оторванным от реальности. Он ощущал своё тело, пульсацию крови, текущей по венам, слышал своё дыхание. Прогуливаясь по многолюдному рынку, он осязал суету вокруг, чувствовал, что его окружают живые люди. Все они были живы, всё вокруг было живо. Полгода назад Сяо Синчэнь пытался покончить с жизнью, а теперь… он был здесь. Дышал. Его кровь всё ещё струилась по венам. Он был жив. Сейчас казался абсурдным и лишённым смысла сам факт, что он мог так поступить, — заставить Шуан Хуа перерезать собственное горло. Как он мог сделать это? Неужели он был человеком, способным на такое? Шрам никуда не исчез. Сяо Синчэнь не был уверен, что он вообще когда-либо исчезнет. Не был уверен, что ему этого хотелось. Теперь он думал, что это напоминание. Сяо Синчэнь знал: то, что казалось совершенно абсурдным сейчас, могло оказаться весьма рациональным при определённых обстоятельствах. Даже несмотря на то, что сейчас он удивлялся своим действиям в прошлом, это ведь не кто-то другой, а он сам принял такое жуткое решение. Сяо Синчэнь всегда знал, насколько опасно отчаяние. Но он и не догадывался, что оно способно захватить разум и превратить мир во что-то настолько отвратительное. Когда единственным способом сохранить своё достоинство и почтить умерших, подарить им возмездие — это приставить клинок к собственному горлу. Тогда он считал этот вариант самым лучшим. Сяо Синчэнь не хотел, чтобы подобное повторилось вновь. Он не хотел умирать. Даже если вдруг Цзычэнь, А-Цин или Сюэ Ян будут отняты у него, если мир вновь вдруг встанет с ног на голову — он всё равно не хотел умирать. Но яд, заполонивший сердце в тот день, до сих пор был где-то здесь, где-то внутри. Он не знал, как избавиться от этого яда навсегда. Да и можно ли сделать это, если он шёл от сердца? Полгода назад Сюэ Ян спас ему жизнь, и вот к чему они пришли. Они оба были живы, всё ещё живы. Они двигались вперёд. Как тот день повлиял на Сюэ Яна? Насколько яркими были его воспоминания? У самого же Сяо Синчэня они были смутными — всё хаотично перемешалось, перепуталось, погрязло в тумане собственных мыслей. Сколько драк, споров, ярости, боли, ужаса и обманутых ожиданий было за это время? Сюэ Ян, кажется, был настолько потрясён действиями Сяо Синчэня, что невольно пересмотрел и изменил собственную философию. Было бы интересно узнать, к чему это могло его привести в дальнейшем. Что-то было не так. Сяо Синчэнь быстро прислушался к окружающим его звукам: среди шума был хорошо различим голос А-Цин, болтавшей с другой девушкой, разговоры торговцев, праздные сплетни. Он прислушался ещё сильнее. Стремительно приближающийся источник мстительной энергии… Сяо Синчэнь вздохнул, напряжение постепенно покидало его тело. Для того, чтобы опознать Сун Ланя, всегда требовалась всего секунда. Итак… никакой грядущей битвы, никакой опасности, никакой надобности придумывать какую-то стратегию, чтобы увести мирных жителей в укрытие. Сун Лань остановился на расстоянии вытянутой руки. — Рад тебя снова видеть, Цзычэнь, — сказал Сяо Синчэнь, сохраняя невозмутимый вид. Сун Лань только хмыкнул, это не произвело на него впечатления, но Сяо Синчэнь всё равно усмехнулся. Сун Лань вздохнул, а затем стал постукивать по ножнам Фусюэ, отбивая три слова. Дозор. Сюэ Ян. Опасность. — Ты выслеживал его? Только в городе или в его окрестностях тоже? Как же вышло, что Сюэ Ян и Сун Лань не столкнулись друг с другом? Сун Лань не ответил, но издал разочарованный вздох. Сяо Синчэнь поморщился. Очередной вопрос, ответ на который слишком сложен, чтобы его можно было передать их примитивной системой общения. — Цзычэнь, нам нужно поговорить. Они покинули рынок и оказались в пустом переулке. Лучше говорить там, где меньше шансов быть подслушанными. — Могу я начать? Сун Лань лишь фыркнул, что вызвало короткую улыбку на губах Сяо Синчэня. Он протянул руку, выставляя ладонь: в прошлом у них был небольшой опыт начертания слов на ладони, но он занимал слишком много времени, а также чтение подобным образом было достаточно утомительным, отсюда и возникла идея общения при помощи постукиваний. Но на этот раз, как думал сам Сяо Синчэнь, обычных «да», «нет», «опасность рядом» и «всё в порядке» оказалось бы недостаточно. Сун Лань сомкнул руку на его запястье, ненадолго сжав его, а потом коснулся двумя пальцами ладони. — Было время, когда я с уверенностью мог назвать тебя тем, кто знает меня лучше всех, а также с гордостью сказал бы, что знаю тебя точно так же. Я думаю, что в какой-то момент мы утратили это понимание из-за разделявшего нас времени и расстояния. Ты согласен со мной? Три стука, означающие «да». Сяо Синчэнь натянуто улыбнулся. — Хорошо. Есть три вещи, которые мне хотелось бы обсудить, и я надеюсь, что… Я думаю, если мы обсудим это, то сможем вернуть всё на круги своя. Вновь послышался звук согласия. — Во-первых, думаю, что с этим ты согласишься — нам необходимо расширить словарный запас для нашего способа общения. Может, что-то основанное на мазках кистью или же мы могли бы усовершенствовать тот метод, что использовали до этого. Например, уникальные узоры из не связанных между собой точек для простых слов. И, честно говоря, было бы неплохо придумать пару способов для передачи настроения. Об этом очень сложно судить, не имея возможности видеть твоё лицо и слышать твой голос. Я не могу догадаться, что ты расстроен, пока ты вдруг не покинешь комнату. Тук-тук-тук. Пауза. Сун Лань вздохнул и склонился ближе, так, что их плечи соприкоснулись. — Итак, мы пришли к соглашению? Это хорошо, особенно если учесть, что вторая тема, на которую я хотел бы с тобой поговорить, вряд ли покажется тебе приятной. Мои глаза. Ну сейчас это не мои, а твои глаза, — Сяо Синчэнь засмеялся. Сун Лань крепче сжал его запястье и издал недовольный звук. — Прости. Тем не менее я думаю, что нам необходимо об этом поговорить. Может, это уже и не столь важно, но я правда ни разу не пожалел о том, что отдал их тебе. Однако научиться жить с этим было нелегко: мне многое пришлось изменить в своём подходе к жизни. И это, в свою очередь, ведёт к третьей теме, которую я тоже хочу сегодня обсудить, — Сюэ Ян. Не в силах справиться с возмущением, Сун Лань отпустил его запястье, но на этот раз не стал никуда уходить. Через несколько секунд он вновь постучал по руке Сяо Синчэня в безмолвной просьбе продолжить разговор. Тот протянул руку, позволяя взять себя за запястье. Сяо Синчэнь облегчённо выдохнул, расслабляя плечи. — Спасибо, — его голос прозвучал тихо. Сун Лань хмыкнул и придвинулся ближе. — Сюэ Ян, он… Я больше не знаю, кто он. Он причинил вред сотням людей, но, Цзычэнь… Ты тоже был слеп какое-то время, ты должен знать, как трудно ориентироваться в мире. Я был слеп и путешествовал в одиночестве годами. Оказывается, существует так много незначительных с виду мелочей, о которых ты даже не задумываешься, если можешь видеть, но которые становятся невероятно сложными, если ты лишаешься этой способности. Отношение окружающих людей тоже сильно меняется, и… в этом нет ничего удивительного, но когда я жил рядом с Чэнмэем, он никогда не относился ко мне с жалостью, будто я был сделан из стекла. Как раз таки наоборот… — он затих, мрачно усмехнувшись. — Мы были счастливы, несмотря на то, как всё закончилось. Жизнь с Чэнмэем правда сделала те тёмные времена гораздо лучше. Он спас мне жизнь и вернул мне тебя. А ещё он обладает бесценным талантом вызывать раздражение, который безжалостно использовал, чтобы не дать мне утонуть в жалости к самому себе. Вне зависимости от чего бы то ни было я могу с уверенностью сказать, что Сюэ Ян заботился о моём благополучии, а я, несмотря на то, что знаю о нём всю правду… Я тоже всё ещё забочусь о нём. Сун Лань заметно напрягся. Сяо Синчэнь прикусил губу и опустил голову. Через мгновение тот стал настукивать короткое сообщение. Сяо Синчэнь. Осторожно. Опасность. Марионетки. Сюэ Ян. Сяо Синчэнь вздохнул и прислонился к Сун Ланю. — Цзычэнь, я правда рад, что ты тоже беспокоишься о моём благополучии, однако позволь мне поделиться с тобой деталями нашей вчерашней встречи… Да, ты должен знать, что мы вновь говорили. Сун Лань замер. — Прошу тебя, не уходи снова. Возможно, голос Сяо Синчэня прозвучал как-то странно, однако после этой фразы Сун Лань вновь заставил себя расслабиться. — Я… У нас с Сюэ Яном всё ещё есть незавершённые дела. Осталось много невысказанного. Да, мы говорили, и в ближайшее время я определённо не собираюсь ему доверять, а также не собираюсь атаковать то, что он называет «монстром». Мы прожили с ним три года. Я действительно уверен, что он хочет лишь поговорить. Он рассказал мне вчера, что ходил на ночные охоты, чтобы доказать, что он лучше, чем я думаю. Возможно, он делает это для того, чтобы компенсировать число погибших от моих рук в городе И. Поразительно, насколько красноречиво даже молчание могло сквозить недоверием. — Я не думаю, что его натура могла измениться, однако что-то изменилось в его отношении. Даже плохие люди могут совершать хорошие дела. Цзычэнь, ты должен знать, если ты захочешь поймать Сюэ Яна, то я поддержу тебя и соглашусь с любым справедливым наказанием, что ты сочтёшь правильным, — от мысли о казни Сюэ Яна голос Сяо Синчэня дрогнул. — Но в его поимке участвовать я не стану, за исключением тех случаев, если он будет угрожать мне или невинным людям. Я не могу… пойти против него. Сун Лань не ответил, но и не уходил. Холодные пальцы скользнули по щеке Сяо Синчэня, заставляя его удивлённо выдохнуть. Он вновь плакал? Он поднял руку, ловя пальцами несколько капель крови, всё ещё горячей, пахнущей металлом. — Ох! — тяжело вздохнул Сяо Синчэнь. Утром — недомогания, в полдень — кровавые слёзы. — Вечером мне определённо следует заказать в гостинице горячую ванну. Это просто смешно.***
— Думаю, ты вряд ли помнишь иероглифы своего имени? Дух не ответил, хотя Сюэ Ян не мог не ощутить, как тот сосредоточился и направил на него всё своё внимание. — В любом случае это должно быть что-то распространённое, — пробормотал Сюэ Ян, выводя несколько иероглифов на земле. — Есть что-то знакомое? Потребовалось немного времени, чтобы определить нужные. Он ухмыльнулся, переворачиваясь на спину. Подняв руку, Сюэ Ян коснулся деревянных половиц, проводя по ним пальцами и заодно очищая пространство от грязи и паутины. Использовав заклятие, он быстро вырезал нужные символы на дереве. — Взгляни-ка сюда. Вот эта часть — твоё имя, а в этой говорится, что ты умер, и это — место твоей смерти. Любой, кто придёт сюда, прочтёт это и непременно запомнит. Дух проследил за вырезанными иероглифами. Сюэ Ян полез в карман и достал палочку благовония, немного бумажных денег и пригоршню конфет. На приготовление не потребовалось много времени. — Несильно напоминает ритуал упокоения, да и я не то чтобы нормальный заклинатель. Ты же не возражаешь, правда? Дух захихикал, а маленькие тени, витающие повсюду, тут же вторили ему. — Итак, это со вкусом личи — любимые конфеты даочжана. У меня любимых нет, вернее, они постоянно меняются, но эти и правда хороши. Это — белая оливка, это — слива, это — жасмин. Здесь ещё куски сахарного тростника, но они вырезаны в форме животных, видишь? Он продолжал говорить, чувствуя, что дух постепенно исчезает. Прочие отголоски смерти тут же пропали, теряя всякий интерес к упокоившемуся призраку ребёнка. В итоге, когда догорели благовония, даже крупицы мстительной энергии рассеялись. Сюэ Ян замолчал.***
А-Цин увидела это совершенно случайно. Даочжаны были слишком увлечены, разбираясь с очередными разногласиями. Ей было скучно и хотелось прогуляться. Тогда-то А-Цин и увидела Сюэ Яна, вылезающего из-под крыльца дома. Она затаилась, готовая закричать или бежать, но Сюэ Ян даже не взглянул в её сторону, скрывшись в противоположном конце переулка. Несколько минут она ждала, что он появится вновь, но этого так и не произошло. Разумнее всего было бы броситься назад к рынку, найти даочжанов и предупредить, что Сюэ Ян всё ещё в городе. Он ведь наверняка вновь что-то задумал. Разве мог кто-то без причины просто так сидеть под домом? Может, он задумал убить жильцов, а может, наложил какое-то заклятие. А-Цин стоило всё проверить самой и тем самым сэкономить даочжанам время. Под домом царила кромешная тьма, воздух был сырым и прохладным, потолок — широким и слишком низким. На самом деле, это место казалось отличным для того, чтобы укрыться зимой от снега. Рядом возле одной из опор виднелась... свеча? А-Цин подползла ближе, учуяв аромат благовоний, смешанных с пылью. Небольшого островка света было недостаточно, чтобы нормально осмотреться, но она не могла не заметить несколько палочек благовоний, маленькие предметы, завёрнутые в вощёную бумагу… У А-Цин перехватило дыхание. Рядом лежал скелет. Она сглотнула. А-Цин никогда не была особо впечатлительной или пугливой. Стоило однажды увидеть живого мертвеца, и обычное мёртвое тело уже не вызывало ни капли страха. Какой смысл бояться чего-то, что даже не в силах двинуться? К тому же ещё много лет назад Синчэнь-даочжан научил её определять живых мертвецов, если те появлялись поблизости. Получалось у неё пока не очень, однако А-Цин с уверенностью могла сказать, что мстительных духов здесь нет. Так это была не ловушка? И Сюэ Ян не собирался её убивать? Она оглянулась в сторону выхода — там ничего не изменилось, — а потом вновь перевела взгляд на скелет. Сердце бешено колотилось, но А-Цин подползла ближе. Благовония, бумажный пепел, свеча, конфеты — всё это было аккуратно разложено рядом с трупом. Неужели это было… святилище? Сюэ Ян его создал? Это показалось ещё более странным, нежели использование этого места в качестве ловушки. Синчэнь-даочжан и Цзычэнь-даочжан не раз повторяли, что мёртвым необходимо выказывать уважение. А-Цин поклонилась — это всё, что она могла сделать, — а после повернулась, медленно выбираясь навстречу солнечному свету. В переулке её никто не поджидал. Сюэ Ян так и не вернулся, чтобы убить её или заманить в ловушку. Никто не смотрел в её сторону, когда она отряхивала одежду от грязи, а после, постукивая палкой, двинулась в сторону рынка. По её возвращении даочжаны сидели рядом и спокойно разговаривали. Очевидно, что их ссора была исчерпана и это было замечательно! Но именно из-за этого А-Цин не решилась вновь напомнить им о Сюэ Яне. По идее, если она заметила его, то ей следовало немедленно рассказать об этом кому-то из даочжанов, а потом лишь дождаться справедливого возмездия. Этот человек был опасным преступником, и хотя самой А-Цин он никогда не причинял вреда, он убил множество человек и навредил Сяо Синчэню. Но… разве не должны были даочжаны сами почувствовать, что Сюэ Ян был где-то поблизости? Они ведь были заклинателями. И постоянно начинали ссориться, стоило только упомянуть имя Сюэ Яна... Поднимать сейчас этот вопрос было не лучшим решением. По рассуждению А-Цин было непохоже, чтобы Сюэ Ян замышлял что-то опасное. Сооружение святилища под домом было не более чем странным. В любом случае она всегда могла рассказать о нём в другой день.