Метро 2033. Эффект Бермуд

      По центральному залу «Бауманской» шёл крайне высокий черноволосый мужчина лет сорока пяти. Седина уже тронула волосы на его висках. Одет он был, что называется, по-парадному: качественного кроя пиджак, коричневого цвета костюм, чёрная рубаха и остроносые чёрные туфли, до такой степени лакированные, что отражают даже довольно тусклое подземное освещение. В общем, вид был соответствующий главе Альянса, кем он и являлся. За спиной данного человека находилась полная приключений жизнь: он прожил в Польше с самого рождения до совершеннолетия, позже перебрался в Москву, чтобы получить высшее образование в МГТУ им. Баумана. Удачно окончив обучение, он пошёл работать машинистом в метро. Хороший ли выбор для выпускника «бауманки»? Нисколько, но метро тянуло Георгия к себе. Он достиг всего, что хотел: хорошей работы, нормального жилья и беззаботной жизни. Но счастья Георгий не нашёл, во всяком случае из-за того, что его мало кто понимал.       День не задался уже с самого утра — резко пропала связь с Полисом. Было бы не так страшно, если бы Бауманский Альянс заблокировала Ганза, но ответов на сообщения от неё не поступало со вчерашнего дня. Георгий посылал отряд на Таганскую, но никто из тех парней не вернулся. Что-то точно происходило в метро, и это что-то не сулило ничего хорошего. Пока Поляк сидел в своём кабинете и размышлял над всем этим происшествием, один из генераторов, по иронии, «Электрозаводской» вышел из строя. Ничто не мешало его починить, но напряжение просело и на соседней «Семёновской», а следовательно, люд будет жаловаться на заметно ухудшившиеся условия проживания. Лишняя мозготрёпка сейчас не нужна никому, ибо, судя по всему, живых фракций осталось всего четыре: Бауманский, Краснопузые, богом забытая община на юге оранжевой линии и Содружество ВДНХ. Хоть какой-то боевой силой и способностью противостоять напасти обладали лишь первые две.       Мужчина дошёл до потёртой железной двери своего кабинета и зашёл в него. Помещение площадью в 18 квадратных метров было заставлено различной мебелью, возможно без лишнего изящества, но уж точно со вкусом. Место нашлось и для дивана из выделанной вручную ткани, но довольно качественно пошитого, и даже для покрытого орехового цвета лаком журнального столика. На белой стене между двух шкафов из тёмного дуба висел АН-94 «Абакан», наверное, единственный во всём метро. Георгий закрыл дверь за собой на ключ и начал собирать вещи в походный рюкзак, который уже очень давно стоял у стены и ждал своего часа. Левандовский положил в него некоторое количество амуниции, пятнадцать банок консервов и всего две цинковые фляги чистой воды, в Бауманском Альянсе она была чуть ли не ценнее всего остального, ну и, конечно же, кассеты с любимой музыкой и небольшой магнитофон, чтобы было чем порадовать душу. Пойти в тоннели без защиты равноценно смерти, поэтому с собой был взят и плитник третьего класса защиты, такой уж точно спасёт от некачественных самодельных пуль каких-нибудь бандитов.Георгий решил пойти исследовать метро сам, но первым делом следовало заскочить к тёзке у красных. Он был человеком, любящим авантюры, может быть, и согласится присоединиться.       Вещи были успешно собраны, и оставалось только самое муторное — разобраться с документами, лежащими на столе. Георгий подошёл и сел за привычное рабочее место и подписав примерно пять бумаг, он задумался: «Кого-то нужно поставить на должность временно исполняющего мои обязанности…». Размышления затянулись, глава уже порядка десяти минут в тупую стучал ластиком жёлтого карандаша по лакированной поверхности стола. Мужчина пришёл к выводу, что пять дней всё спокойно продержится и без него, всё равно ничего особо важного не происходило. Забегая вперёд, стоит сказать, что он не ошибся. Бумажная волокита была закончена после этого быстро, карандаш оказался во внутреннем кармане пиджака, где лежал и потрёпанный Маузер С96. Встав, Георгий задвинул стул, снял АН-94 со стены, протёр его от пыли и надел ремень с автоматом на себя. Левандовский подошёл к двери, надел у неё свою немногочисленную экипировку. Он постоял на месте несколько минут, пропадая в своих мыслях. Достав старую потёртую флягу, находившуюся у него ещё до войны, он сделал из неё пару глотков коньяка, и, слегка сморщившись, углубился в свои мысли с головой. Его терзали сомнения о предстоящей авантюре, и, наверное, мелкий зародыш страха сидел глубоко у него в груди. Но, если не разобраться с этой довольно жуткой и странной проблемой, то что может ждать его государство? Георгий привычно сложил руки за спину, немного поджал губу и глубоким вздохом успокоил себя. -Ну, пора.       Кабинет опустел, единственное, что прозвучало в нём за всё время похода — это звук запирания замка.

***

      Георгий прибыл на одну из станций Ганзы — «Курскую» Арбатско-Покровской линии. На станции горел свет, прилавки были забиты различными товарами. Патроны как семечки на развес, оружие на любые случаи жизни и даже смерти, еда, одежда и другие полезные вещи, а вот людей не было. Левандовский вспоминал то, как выглядела станция 27 лет назад, когда она встретила его большим скоплением людей и красивой голубой отделкой. Но сейчас атмосфера стояла зловещая, и пугать людей ей помогали порывы ветра, идущие из порталов тоннелей. Тут Георгий действительно насторожился. По телу пробежали мурашки, но даже наедине с самим собой он не позволил себе показать страх. Он начал размышлять и искать причину такого странного явления, к сожалению, ничего не приходило на ум. Это пугало Георгия ещё больше, но надо было продолжать путь, несмотря ни на что, ведь от него зависит судьба всего Бауманского Альянса. Он в последний раз посмотрел на выцветшие буквы названия станции, находящиеся на путевой стене, и спешно спустился на путь. Всего несколько мгновений, и станция снова опустела.       Путь до «Площади Революции» выдался не таким лёгким, как хотелось бы. Оказывается, коммунисты тоже забросили идею с патрулями, и тоннель остался на произвол бандитов с «Третьяковской». Чёрт знает, как они сюда добрались, и встреча с ними от этого стала для Георгия ещё большей неожиданностью. В то время, как он сидел у входа в сбойку между тоннелями и делал записи в дневнике, Левандовский услышал чьи-то голоса: -Знатно мы того импортного на «Китай-Городе» отделали, а, Митяй? -Ёбаный твой рот, Санчелло, сколько можно уже? Ты его рюкзак с жратвой мне всю неделю припоминать будешь? Заткнись уже нахуй. Первый голос не ответил. Георгий быстро убрал дневник в портфель и зашёл в сбойку. «Абакан» был готов к бою. Шаги становились слышны всё громче и предвещали добрую перестрелку.       Двое неотёсанных товарищей, живущих по понятиям подошли через две минуты. Они бы прошли мимо, но ржавый вентилятор в сбойке решил дать дёру, и упал на бетонный пол с грохотом, подняв клубы тоннельной пыли. Низкорослый пацан лет двадцати, в довольно грязной одежде и полными агрессии глазами повернул голову в сторону звука, но увидел прямо перед своими глазами угрожающий ствол невиданого до сегодняшнего дня автомата. И те, кто находились внутри этой дыры, очень хотели познакомиться с юношей, в отличие от него, хотя его никто и не спрашивал. Александр не успел и крикнуть, как две пули влетели в его голову, затылок тут же испарился. Митяй в свою очередь резко развернулся и выстрелил из самодельного револьвера, возможно, впервые за всю свою когда-то незаконную деятельность. Оружие оказалось отличным, но не для своего владельца, и взорвалось в руках прямо перед лицом бандита, оглушив его и оставив на лице множество ранений. Георгий со всей силы ударил прикладом в лицо преступника, окончательно отключив его от мира на какое-то время. Митяй упал на шпалы. В этот раз главе Бауманского Альянса повезло, чему он был несказанно рад. Присев на рельсы, с полминуты он рассуждал о своей удаче, отпив ещё глоток из своей фляги, он дошёл до мысли, что удача благовалит в достижении его цели. Встав, Левандовский продолжил свой путь, заполучив от двух молодых людей совсем не того, что хотел. Еду они уже продали, поэтому с собой были взяты две пачки патронов по тридцать штук и одна «лимонка».       «Площадь Революции» встретила мужчину многочисленными шептаниями и в жилых местах и у ларьков. Весь люд обсуждал таинственное исчезновение очередного государства из радиовещания. Хотя Полис тут и не любили, но волновались за его судьбу, ведь противник был не таким уж и слабым, и при этом испарился всего за день. Прошло порядка шести часов, с ухода Левандовского из своего кабинета, поэтому он решил поискать место для ночлега, при условии, что таковое имелось в столице Красной Линии. Варнаев мог подождать и до завтра, если бы проблемы начались и у красных, то тёзки хотя бы были на одной станции. Проблем найти другу друга не имелось и Георгий направился к кабинету начальника станции, чтобы получить палатку побольше. Он постучал в массивную деревянную дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её.       Всё помещение было наполнено запахом перегара, который, вместе с серыми стенами и мебелью, не давал повода чувствовать себя в уюте. Возле старого фанерного шкафа красовались портреты Ленина и Сталина, а по центру дальней стены стоял стол. Справа стоял серый невзрачный диван, и на вид слишком жёсткий, чтобы проводить на нём время с комфортом. Зайдя в комнату, Левандовский закашлялся. Как только Павел Евграфыч увидел высокую фигуру в дверях, то сразу же резко вскочил со скрипучего деревянного стула, ведь генсек обычно штрафовал Павла за неподобающую встречу высокопоставленных лиц. -Ну, здравствуй, Евграфыч. Ты тут вообще проветриваешь когда-то? -Н-никак нет, товарищ Левандовский. Работаю не покладая рук. -Верю-верю, где разместиться прикажешь? Разговор дальше не продолжился, начальник станции провёл Георгия к комнате, которая находилась чуть ли не ближе всего к кабинету генсека, и, отдав честь, быстро удалился в своё логово.       В комнате было всё, что нужно для удобного проживания. И письменный стол со всеми принадлежностями, и два шкафа для одежды и книг с документами, и даже кровать с пружинным матрасом. Георгий зашёл в помещение и закрыл дверь на засов. Он положил рюкзак на пол у пыльной тумбы и сел на кровать, которая немного попружинила под ним. -Ну ты и кадр, Павел. Глава Альянса снял плитник и костюм и лёг спать. «Что ж, сегодня мне слегка повезло, я хотя бы избежал смерти, этот день даже можно приравнять к нормальному», — с этой мыслью он сомкнул глаза и быстро уснул.