Метро 2033. Эффект Бермуд

      По тоннелю между «Красными Воротами» и «Комсомольской» двигалась правительственная дрезина Красной Линии. Техника находилась далеко не в самом лучшем состоянии, можно было сказать, что ржавчина — её третий цвет, кроме красного и жёлтого. На борту гордо сияли серп и молот, чтобы каждый встречный видел, кто едет и почему не стоит махать пушкой, хоть помогало и не всегда. В АГМу ехало четыре человека: машинист, два телохранителя и Варнаев. Посмотрев на него, нельзя было сказать, что Георгий являлся главой одного из могущественных государств метро, ведь когда принял должность он был довольно молод — его возраст не превышал тридцати лет. Да, свой высокий пост он получил от скоропостижно скончавшегося от лучевой болезни отца, чему по началу был несказанно рад — отец был не самым лучшим человеком, да и пост, который он получил, обещал сладкую жизнь. Может служба на посту генерального секретаря и была в радость, но уж точно не долго… Прошло всего-навсего недели две, после чего Варнаев понял, что пинать всякие известные всем вещи уже не получиться, а надо усердно трудиться на благо государства и проживающего в нём народа. Остальные восемь лет он только и служил на благо Красной Линии, делая жизнь в государстве лучше. И у него это получилось весьма недурно, ведь качество жизни у коммунистов уж точно выросло после отца нынешнего главы. Наладилось скотоводство — основной источник провианта, а следовательно и жизни в метро, были решены проблемы с пресловутым казнокрадством и взяточничеством, слегка улучшено вооружение внутренних войск, была налажена торговля с ВДНХ и Бауманским Альянсом. Отчасти можно провести параллели с Хрущёвской «оттепелью», только на порядок более значимой.       Целью поездки Варнаева был сбор информации — своеобразное составление статистики. Сам генеральный секретарь терпеть не мог эту работу с цифрами и поэтому взял в телохранители своего секретаря, который носил автомат скорее для устрашения, чем для потенциальной перестрелки. Как раз в этом тоннеле были бы идеальные условия для оной, ведь он был широкий и двухпутный, такие строили в самом начале становления московского метрополитена.       Заехав на Комсомольскую пассажиры покинули дрезину и направились к главе станции за отчётом. Каково же было удивление генсека, когда, войдя в кабинет, кроме начальника он увидел и связанного человека в форме рейха. А ведь главный противник коммунистов буквально испарился несколько дней назад, что доказал единственный вернувшийся из отряда, посланного Варнаевым. Начальник станции встал со стула и торопясь отдал честь Георгию. К счастью для Геннадия Андреевича, так звали человека, работавшего в этом помещении, с документами всё оказалось хорошо, поэтому глава Красной Линии сразу перевёл тему разговора на узника. Как оказалось, сей мужчина был пойман на «Лубянке» вчера и находился в неадекватном состоянии. -И в чём же заключается его неадекватность, а, товарищ Саблин? -Товарищ генеральный секретарь, он носился по станции и нарушал дисциплину своими бреднями, — на этом моменте Варнаев душевно гневался на расслабившихся бойцов, когда те узнали о уничтожении главного противника государства. -Какие же? -Простите меня, товарищ Варнаев, но при передаче мне его я не спрашивал о словах этого умалишённого. -Я беру его с собой на допрос. Саблин был удивлён только что услышанным предложением, но возражать, если так можно выразиться, боссу не мог. Попрощавшись с начальником станции, Варнаев вышел уже с тремя людьми. Пленного тащил бугай-телохранитель, который, судя по виду, мог побороть упыря руками и глазом не моргнуть. Рейховца скинули на грузовую платформу техники, и дрезина тронулась дальше в путь.       Посещение следующих станций да и путь между ними прошли абсолютно скучно — обычная рабочая смена, сбор информации и прочая бюрократия. По прибытию на «Площадь революции» Варнаев приказал доставить пленного в комнату для допросов, а сам вместе с секретарём отправился в свой кабинет. Кабинет был обставлен, откровенно говоря, «по-буржуйски»: дорогая качественная мебель, коллекция редкого огнестрельного оружия, качественный сервант с коллекцией алкогольных напитков и книжный шкаф, средние полки которого были плотно забиты папками с документами, а верхние и нижние хранили неплохую коллекцию книг, хоть и покрытую несколькими пылевыми слоями — всё это давало о кабинете впечатление гостиной какого-нибудь богатого особняка, хоть и в меньшем масштабе. В смежной комнате располагалось рабочее место секретаря. Подчинённый Варнаева уже положил стопку макулатуры на стол и принялся за чтение. Спустя некоторое время генсек спросил: -Всё сходится? -Да, товарищ Варнаев, за исключением количества потраченных патронов на оборону Преображенского метромоста. Учитывая количество сделанной работы и выделенных средств, смею сделать вывод, что товарищ Краснов присвоил часть денег себе. -Тогда выпишите приказ о его ссылке на набережную Яузы. Давно подозревал, что он не так чист. -Будет сделано.       После того, как генсек разобрался с бюрократией он направился в помещение, в котором обычно занималось допросами НКВД Красной линии. Открыв толстую железную дверь, он прошёл к пленнику, уже намертво привязанному к стулу, для того, чтобы лично его допросить. Обстановка в помещении была ужасной: серые мокрые бетонные стены, на полу виднелись пятна крови и можно было оставить в подошве сапога парочку зубов, потерявших своего хозяина, да и запах был омерзительный — сырость, пот и кровь. Варнаев подошёл к узнику. Что ж, иногда для достижения определённой цели нужно перебороть свои чувства, не так ли? Почему ты, нацистская свинья, сбежал из своего логова? — человек на стуле всё так же смотрел в одну точку. Ответа не последовало. -Я не собираюсь с тобой много сидеть, отвечай. -Бог пришёл забрать нас в лучший мир, и он увёл за собой всех, но не меня. Я… — тут мужчина всхлипнул, — не… не истинный ариец… В-валерий Михайлович, вы же не оставите меня без работы? У меня жена и дети, я не могу их подвести… — Пускай будет Валерий Михайлович, а подробней? — чтобы уж точно добыть информацию, Варнаев приставил к затылку пленника холодный ствол личного ТТ. -Господь! Господь вас покарает! Вы будете гнить в аду за свои грязные деяния! У него есть камень, посмотрев на который, вы поймёте, достойны ли его благословения! После такого невнятного ответа Варнаев нанёс хлёсткий удар по челюсти, и оставил губу пленника в разбитом состоянии. Больше ничего без приложения силы генсек получить не смог, крыша мужчины съехала уже слишком сильно, он разговаривал со своими галлюцинациями. Чтобы привести рейховца в чувства, Варнаев взял вспомогательный инструмент — паяльник, и начал буквально выжигать из пленника ответы. Получив максимум информации от нациста и поняв, что он окончательно сошёл с ума, Варнаев отправил пулю прямым рейсом через переносицу солдата Рейха, дабы не мучить его дальше.       Генсек был отнюдь не сентиментальным, но каждое убийство оставляло отпечаток на его душе, на которой и так лежало слишком многое. Он не был жестоким человеком, но переступал через себя в связи со своей высокой должностью. Вытерев крапинки крови со своего лица, он отправился в свой кабинет чтобы отвлечься за бутылочкой чего-нибудь спиртосодержащего. Сегодня главу Красной Линии ждала встреча с изгнанником Полиса, перед ней надо было освежиться. Варнаев достал из шкафа вино и налил напиток в обычную металлическую советскую кружку. Пить из неё было намного приятнее, да и бокалов у него не было. Алкоголь был что надо, и Варнаеву сразу же стало лучше. Теперь Варнаев был спокоен и мог обсуждать другие важные дела. Но насладиться моментом генсек, к его сожалению, толком не успел, как это обычно и происходит.       В дверь постучали.